От лица Сэта Милвью.

Пара часов после прибытия Фантома и сообщения Агроны показались лихорадочным сном. Лауден Денуар, Сулла Друзус и остальные были не последними, кто погиб из-за наших проклятых рун, и никак нельзя было смириться с тем, что человек рядом с тобой самопроизвольно сгорает в облаке собственной разрушительной магии.

Так же как невозможно было смириться с тем, что меня просят взять в руки оружие и отнять жизнь, чтобы спасти свою собственную… жизни людей, которых профессор Грей убедил дать нам шанс.

Мы не сразу начали действовать. Наших людей нужно было собрать по всему приграничью, до самого дальнего из них было несколько часов пути. Леди Серис получала стратегию и инструкции от Перхаты, а мы ждали дополнительных магов из Алакрии.

Лира передала меня квартирмейстеру, чтобы тот помог распределить снаряжение, и я был почти рад, что меня потащили в большой зал собраний, подальше от глаз и мыслей, где я стоял за ящиком с копьями и раздавал их по одному всем, кто подходил. В отсутствие необходимости логически мыслить мой разум блуждал отчаянно, почти мстительно.

Когда Цирцея отправилась на войну в Дикатен, у нее не было выбора, но, по крайней мере, она была солдатом, идущим на войну. Она думала, что сражается за свой дом и свою кровь и что, делая это хорошо, она сможет обеспечить мне лучшую жизнь, в то время как наши родители этого сделать не могли. Но все было иначе. Я подружился с дикатенцами и увидел гниль в сердце Алакрии. Было бы неправильно лишать жизни других только ради того, чтобы продлить свою собственную. Только потому, что Верховный Владыка держит гильотину над моей шеей...

Я взглянул на Лиру Драйде, которая наблюдала за происходящим, подбадривая тех, кто колебался, и подталкивая всех к действию. Леди Серис и Лира видели гораздо больше жестокости Верховного Владыки, чем я, и все же они обе выбрали жизнь. Что это говорит о них?

А что это говорит обо мне? Я задался вопросом, передавая копье девушке, которую я знал по Центральной Академии, но не был знаком лично. Она решительно кивнула и двинулась дальше, чтобы забрать щит у Энолы из Высококровного Фроста, которая с мрачным лицом стояла неподалеку.

Может быть... может быть, лучше отказаться, как остальные. Быстро взлететь и сгореть, как пламя свечи. Я почувствовал, как у меня сжалось горло, когда я подумал об этом. Не так давно я, возможно, приветствовал бы смерть как конец моим болезням и страданиям. А затем Цирцее удалось сделать то, что не удалось всем остальным Часовым, — составить карту магического леса эльфов, и нас возвысили, а мать с отцом уехали, чтобы обосноваться в Эленуаре, и меня вылечили... и я познакомился с профессором Греем, Майлой и остальными студентами академии.

Впервые в жизни я почувствовал, что мне действительно есть ради чего жить, но цена была слишком высока. Сколько жизней мне придется обменять на свою собственную? Я сдержал внезапный мрачный смешок, лишенный юмора. Скорее всего, ни одной. Я не был солдатом. Более чем вероятно, что меня прирежут в первую же минуту боя, и я все равно умру.

Эта мысль принесла с собой какое-то умиротворяющее спокойствие, ослабив мучительную боль за глазами. Я не должен умирать на его условиях. Если уж мне придется покончить с жизнью, не лучше ли сделать это правильно?

Я закрыл глаза, не обращая внимания на очередь мужчин и женщин, все еще ожидающих своего оружия, и сделал глубокий вдох. Верховный Владыка. Надеюсь, ты меня слышишь. Если да, то слушай очень внимательно. Меня зовут Сэт Милвью. Моей сестрой была Цирцея. Сайлас был моим отцом, а Сирис — моей матерью. Все они погибли за эту войну, за тебя, но я не буду. Я отказ...

Суматоха снаружи прервала мои мысли. Люди в очередях за оружием и доспехами расступались и неуверенно выбирались на солнечный свет, оглядываясь по сторонам. Энола бросила на меня мрачный взгляд, а затем покинула свой пост.

Любопытство вело войну с непродуманными словами, все еще горевшими в глубине моего сознания, и я последовал за ней более медленно, почти прижимаясь к стенам, не желая покидать укрытие, которое они давали от хаотичной активности во всем лагере.

Снаружи, на открытом пространстве возле одного из возвышенных полей, несколько Инстиллеров установили большую прямоугольную раму из какого-то темного материала. Она питалась от металлических синих проводов, подключенных к большим кристаллам маны. Внутри рамы уже светился портал, из которого начали выходить люди.

У меня сжалось сердце.

Я узнал в некоторых из них представителей крови, которые приняли предложение Верховного Владыки отказаться от восстания и вернуться к нормальной жизни, хотя они якобы предлагали прекратить борьбу в ответ на присутствие драконов в Дикатене.

Прибывшие выглядели испуганными и растерянными. Они были вооружены гораздо эффективнее, чем наша разношерстная коллекция оружия и доспехов, но им совершенно не удавалось поддерживать хоть какое-то подобие порядка. Серис, за которой тенью следовал Фантом, Перхата, пыталась поддерживать хоть какую-то организацию, дав руководителям отряда краткие инструкции о том, куда идти и как долго это будет продолжаться.

Но я не внял ни единому ее слову. Все мое внимание — все мое сознание — было сосредоточено на одной точке.

Даже с длинными каштановыми волосами, скрытыми под кожаным шлемом, Майлу нельзя было спутать ни с кем. Ее яркие глаза, мокрые от слез и сморщенные от беспокойства, светились, как маяки, сквозь толпу окружавших ее тел. Она прижимала к груди огромную пику, острый наконечник которой был направлен прямо в воздух, и с явным ужасом оглядывалась вокруг.

Перейдя на бег, я протиснулся мимо других людей, едва замечая, что они чувствуют себя так же неуместно и неспокойно, как и Майла, и попытался добраться до нее. Ее толкали вместе с ее боевой группой внутри большого патруля, состоящего в основном из молодых алакрийцев, ни одного из которых я не узнал, кроме нее. Я поискал среди них девушку постарше, похожую на Майлу, но никто не подходил под это описание. Хотя радоваться было нечему, по крайней мере, похоже, что ее сестру не отправили. Будучи не одаренной, Лорени вряд ли выжила бы даже несколько мгновений в битве с дикатенскими магами.

«Майла!» — крикнул я, размахивая рукой над головой. «Майла, сюда!»

Она нахмурилась, поворачивая шею то в одну, то в другую сторону в поисках того, кто кричал. Сквозь промежуток между двумя сгрудившимися боевыми группами ее глаза встретились с моими, и она разразилась рыданиями.

Я прорвался сквозь остальных, и мне пришлось сдержать себя, чтобы не сбить ее с ног, когда я столкнулся с ней. И все же мы столкнулись, как волны, наброшенные штормом на прибрежные скалы, выбивая дыхание из нас обоих. Бездыханный смех прорвался сквозь плач Майлы, и я начал задыхаться от множества противоречивых эмоций, бурлящих в моей собственной груди.

Закованный в броню молодой человек, который был на фут выше и на сто фунтов тяжелее меня, схватил Майлу за плечо. «Вернись в строй, Фейрвезер, нам нужно...»

Несмотря на его очевидное физическое преимущество, я пронзил его убийственным взглядом, и он отдернул руку, словно обжегшись, пару секунд смотрел на меня неуверенно, затем пожал плечами и вернулся к остальной части боевой группы.

«Во имя Вритры, Сэт, что происходит?» — спросила Майла спустя еще несколько долгих мгновений, ее голос был напряжен. «Что ты здесь делаешь?»

«Разве они не сказали вам, куда вы идете?» — спросил я.

Она слабо покачала головой. «Мы в Дикатене, верно? Нас... нас всех собрали и привезли в Тэгрин Келум. Я думала, они убьют нас! И они убили... несколько человек, во всяком случае. Когда те сказали, что не будут сражаться. Ведь для этого нас и собрали вместе… чтобы вооружить и отправить сражаться в Дикатен».

Я в недоумении покачал головой. «Все гораздо хуже, Майла. Верховный Владыка ищет профессора Грея. Вот что мы делаем: пробиваемся через Дикатен, чтобы найти его. А если мы откажемся...»

Мои глаза сузились, раскаленное лезвие гнева прорезало путаницу всех остальных эмоций.

«Он обратит руны против нас, Майла. Сожжет нас нашей собственной магией».

Она каким-то образом побледнела еще больше, ее глаза вспыхнули. «Это не...»

«Это так», — отчаянно заверил я ее. «Он может почувствовать это в нас, эти колебания и отказ. Если ты хотя бы подумаешь, что не собираешься следовать за ним, он испепелит тебя изнутри».

Я быстро объяснил все, что произошло, и моя воля к отказу служить ослабела. С каждым словом Майла становилась все более потрясенной, и к тому времени, как я закончил, она была опустошена. Неожиданно она вдруг просветлела, когда ее осенила какая-то мысль. «Но профессор Грей... Артур Лейвин. Он может дать отпор Агроне. Если мы найдем его, то сможем...»

Я судорожно замотал головой и крепко сжал ее руку. «Не надо. Даже не думай об этом. Неважно, что случится или не случится, просто сосредоточься на том, чтобы пробиться к профессору. Вот и все».

Она казалась нерешительной. «Но что, если...»

Она сглотнула, явно не желая заканчивать предложение.

«Мы позаботимся друг о друге», — твердо сказал я, стараясь поверить в это. Даже если бы я был готов принять такое решение для себя, я не мог просить Майлу сделать то же самое. Я также не мог пойти по легкому пути и оставить ее сражаться и, возможно, умирать в этой битве в одиночку. «Мы создадим свою собственную боевую группу и будем делать то, что нам сказали, по-своему». Я метался, ища хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, но старался контролировать свои мысли. Я не отказывался от службы, как и Майла. Мы подчиняемся, решительно подумал я.

Взяв ее за руку, я начал оттаскивать ее от шеренги алакрийцев, все еще проходящих через портал, и тут меня посетило еще одно откровение. Серис и Лира... они не сопротивляются этим приказам, потому что... они не могут просить нас всех пожертвовать собой. Вот в чем дело, вот в чем ловушка. Даже те из нас, кто не стал бы сражаться ради спасения собственных жизней, готовы ради нашей крови... наших семей... людей, которых мы — мой взгляд перескочил на Майлу и быстро ушел в сторону — любим.

«Куда мы идем?» — спросила Майла, ковыляя рядом со мной.

«Чтобы найти остальных членов нашей боевой группы», — твердо объяснил я, оглядывая толпу в поисках знакомых лиц. Когда я увидел того, кого больше всего надеялся увидеть, я помахал рукой. «Энола!»

Энолу из Высококровного Фроста было легко заметить: ее золотистые волосы практически сияли на солнце. Она стояла с несколькими представителями своей крови, но, к счастью, ее грозного деда рядом не было. Когда я выкрикнул ее имя, все повернулись и посмотрели на меня, и я почувствовал, что сжимаюсь, в то время как мои шаги замедлились.

Энола что-то сказала остальным, затем отделилась и быстрым шагом направилась к нам. Я остановился, радуясь возможности говорить вдали от ее крови.

«В чем дело, Сэт? Разве ты не должен... Майла!»

Энола скептически посмотрела на другую девушку.

«Значит, это правда? Они заставляют сражаться всех, кто связан с леди Серис?»

Майла рассказала Эноле о том, что ей довелось пережить, добавив несколько деталей, о которых раньше умолчала... например, о груде трупов, которую использовал Слуга Мавар, чтобы показать пример всем, кто слишком напуган, чтобы выполнять приказы, или о том, что ее, по сути, похитили из собственного дома несколько головорезов, оставив мать и сестру кричать вслед. Однако через портал прошли не только те, кто принадлежал к восстанию Серис в Реликтовых Гробницах; все их многочисленные крови — по крайней мере, те, что были магами, — тоже были вынуждены сражаться, и многие жители Сехз-Клара, лишь косвенно связанные с повстанческими силами, также оказались втянуты в это.

«Рога Вритры», — выругалась Энола, раздувая ноздри. «И ради чего все это? Дикая погоня по Дикатену за профессором? Не могу поверить, что после всего этого я все еще сражаюсь в войсках Верховного Владыки. Профессор Грей, он сказал...»

Она запнулась и слегка покачала головой.

«Неважно. Так что же вам от меня нужно?»

Я прочистил горло, неловко переминаясь с ноги на ногу. «Э-э... ну, у нас с Майлой здесь нет родных. Я не получил назначение в боевую группу, а она попала к незнакомцам, которые ее не знают и которым она не может доверить свою жизнь. Мы тренировались вместе, и все мы знаем, что происходит. Если мы будем держаться вместе...»

Взгляд Энолы был напряженным и даже немного пугающим, но, когда я отвлекся, она без колебаний ответила. «Моя кровь создала свои собственные боевые группы, но я бы не хотела, чтобы вы двое отделились друг от друга. Я присоединюсь к вам. Вместе мы сможем сохранить друг другу жизнь и выполнить эту «миссию» так, чтобы не запятнать нашу честь».

Я вздохнул с облегчением. «О, спасибо».

Майла практически упала вперед и обхватила Энолу руками, отчего та выглядела крайне смущенной. «Спасибо», — выдавила она сквозь сдавленные рыдания, затем отстранилась, прочистив горло и выпрямилась. «Спасибо», — повторила она более твердо.

«Я, разумеется, Атакующий, а Майла, ты Часовой?» — спросила Энола. Когда Майла ответила утвердительно, Энола внимательно осмотрела меня. «Что-то я не припомню, чтобы мы говорили с тобой о твоих рунах или обучении, Сэт. Какую роль ты выполняешь?»

Я нервно потер затылок. «Я... универсальный. Кажется, нам больше всего нужен Щит, но я могу быть и Заклинателем».

Энола моргнула. «Что ты имеешь в виду?»

Кто-то начал кричать позади меня, и я инстинктивно вздрогнул. Злясь на себя за свою пугливость, я заставил себя выпрямиться. «Моя эмблема немного гибче, чем у других, я полагаю».

Светлые брови Энолы приподнялись, но ее взгляд скользнул мимо меня, побуждая меня повернуться и посмотреть.

«...просто несправедливо! Гниющая ветка — это повод подрезать ее, а не вырывать все дерево с корнем и бросать в огонь». Молодая женщина со смуглой кожей и темными глазами устроила сцену. Лира пробивалась к ней сквозь толпу.

Я не узнал эту женщину, но узнал двух человек, окружавших ее, явно ее крови. Директор Рамзайер попытался заговорить с ней, пытаясь уверить ее в чем-то, но она отказывалась смотреть на него. Как ни странно было видеть здесь директора, но еще более удивительно было видеть Валена, стоящего в нескольких футах от нее, со скрещенными руками и спиной к своей крови, с ужасной хмуростью на лице. Его глаза были красными, а темная кожа — бледной и почти болезненной, и я сразу же почувствовал тревогу за него.

Лира тоже повысила голос, обвиняюще указывая на кровь Рамзайер, когда Вален заметил, что я за ним наблюдаю. Он бросил пренебрежительный взгляд через плечо и быстро зашагал прочь от суматохи, которая привлекла к себе немало внимания.

«Ты тоже был заодно с леди Серис?» — с недоверием, граничащим с отвращением, произнесла Энола.

«Конечно, нет!» — огрызнулся Вален со своим обычным высокомерным видом. «Но мой двоюродный брат, Августин, не смог удержать какой-то город против Артура Лейвина, а мой дед нанял его и оказал ему значительную поддержку, прежде чем его личность раскрылась, и это, очевидно, все, что нужно, чтобы проклясть всю нашу кровь. Отправить восьмидесятилетнего старика на войну по первому требованию, вы можете себе представить? Верховный Владыка потерял свой рассудок Вритры».

«Что ж, теперь ты с нами», — сказала Майла со слабой улыбкой.

Она протянула руку Валену, и этого простого жеста оказалось достаточно, чтобы расколоть его каменное лицо. Он взял ее за руку, испытывая внешнее облегчение.

Мы рассказали Валену о том, что знали и планировали, и его лицо снова стало каменным и отстраненным. «В этом есть смысл. Глядя на то, как беспорядочен этот сброд, никому не придет в голову противостоять нам. Не самая проверенная в боях группа, но если мы будем держаться поближе к кровям Рамзайер и Фрост, то будем хорошо защищены».

«При этом мы будем следовать приказам Верховного Владыки!» — быстро сказала Энола, ее голос на мгновение стал тонким от нервного напряжения, а глаза метались по сторонам, словно она ожидала найти Верховного Владыку, прячущегося в тени и наблюдающего за нами.

«Значит, у нас есть наша боевая группа», — сказал я, твердо кивнув.

Энола и Вален ушли, чтобы сообщить своим родным о своих намерениях, а мы с Майлой скрылись в суматохе. Между нами воцарилось неловкое молчание, поглощенное шумом подготовки. Маги еще несколько минут продолжали проходить через портал с разной степенью дезориентации и сопротивления.

Мои мысли были в полном беспорядке, и я чувствовал то же самое от Майлы. Мы держались за руки, но мне было трудно смотреть на нее, одетую в кожу и кольчугу, на спине которой гордо красовались руны. Ее челюсть была жесткой от напряжения, глаза опущены.

Мы были так близки к другой жизни, но я чувствовал себя так, словно внезапно проснулся ото сна, и хуже всего было то, что я даже не мог поверить в то, что мой собственный разум не предаст меня. Приходилось следить за тем, чтобы мысли были упорядочены и маршировали аккуратными рядами, тщательно обходя любые мятежные намерения.

Я сжал ее руку. «Мы справимся с этим».

Майла попыталась показать улыбку на своем лице, но та не достигла ее глаз. В ответ она лишь слабо кивнула.

Энола вернулась первой, с мрачным лицом, но твердо стоявшая на своем пути. Через минуту появился Вален, взгляд его был отрешенным и затравленным. Мы молчали и лишь наблюдали за тем, как люди, намного старше и напуганнее нас, изо всех сил пытались выполнять приказы и организовываться в боевые группы. В конце концов Инстиллеры деактивировали портал, поработали над изменением настроек, а затем снова активировали его.

«Откуда они знают, куда нас отправить?» — спросила Майла.

Я подумал, что это риторический вопрос, но я подслушал, как Фантом объясняла Серис, поэтому ответил. «Драконы, видимо, все были отправлены в то место, где наш мир соединяется с их миром. Нас отправляют в город под названием Вилдориал. Они деактивировали свои дальние телепортационные врата и даже большинство локальных врат, но, судя по всему, эта новая технология может найти и соединить нас с любым активным порталом. Все, что нам нужно, — это чтобы они пропустили хотя бы один из таких порталов, и мы сможем подключиться и проникнуть в город таким образом».

«И они это сделали?» — спросила Майла. «Пропустили один, я имею в виду».

Вален жестом указал на только что активированный портал и собравшихся вокруг него Инстиллеров с Серис, Лирой, Верховным Лордом Фростом, Верховным Лордом Денуаром и несколькими другими высокопоставленными алакрийцами под пристальным взглядом Перхаты. «Похоже, так оно и есть. Сомневаюсь, что были какие-то проблемы. Я ничего не знаю об этом городе, но вряд ли Верховный Владыка оставил бы такое на волю случая. Не для операции такого масштаба».

Внезапно группа Лиры начала распадаться, и кто-то подал сигнал. Командиры групп выкрикивали приказы, боевые группы выстраивались в линию, а мое сердце начало биться быстрее.

Я заметил, что Энола смотрит в сторону от портала. Я проследил за ее взглядом до большой группы детей, за которыми следила горстка не одаренных... к счастью для них, они не могли быть принуждены к этой войне угрозой своих рун, поскольку у них их не было.

Когда я оглянулся, Лира шла прямо к нам. Я нервно выпрямился.

«Вы нашли людей, которым можете доверять и которые прикроют вашу спину, это хорошо», — начала она без предисловий. «Расположитесь ближе к середине строя, если сможете. Старайтесь не находиться на передовой, но и слишком близко к тылу вы можете встретить уже занятую оборону вилдорианцев. Не будьте героями, но...»

Она сделала паузу, перекатывая слова во рту.

«Это то, что мы должны сделать... нет причин делать из себя злодеев. Верьте в то, что есть нечто большее, чем то, что вы видите, и защищайте себя, оставаясь верными тому, во что вы верите. За последние два года мир сильно изменился для всех нас. Не отчаивайтесь, что эти перемены не приведут ни к чему, кроме возвращения к худшим из нас. Понимаете?»

По спине пробежал холодок. Хотя слова Лиры были обращены ко всем четверым, ее глаза все время не отрывались от моих. Я слабо кивнул.

«Конечно, леди Лира. И... спасибо вам за все».

Она слабо улыбнулась. «Увидимся на другой стороне, Сэт Милвью. С тобой и твоими друзьями».

Нас направили к растущей линии боевых групп, которые выстраивались в очередь, чтобы пройти через портал. Хотя врата с этой стороны были достаточно широкими, чтобы через них могли пройти несколько человек в ряд, по очереди прошел слух, что принимающие врата могут принять только четверых одновременно, и поэтому каждая боевая группа будет проходить вместе, одна за другой.

Казалось, что прошло очень много времени, но при этом время шло очень быстро, словно оно то появлялось, то исчезало вокруг меня, когда первые боевые группы — те, что привели с собой высококровные из Алакрии, настоящие организованные маги с надлежащим снаряжением и подготовкой, — вошли в яркий, непрозрачный прямоугольник портала вслед за леди Серис, ее Слугой Силритом и Лирой, которая шла во главе. Словно пробив плотину, мы стали вливаться в небольшой разрыв, исчезая по четверо.

Мое воображение бурлило и спотыкалось, придумывая всевозможные сценарии того, что происходит по ту сторону, и вдруг мы оказались прямо перед порталом. Анвальд, широкоплечий мужчина с бритой головой, который когда-то был верховным магом Ассоциации Восходящих, махал нам рукой, пропуская через портал. Фантом Перхата, стоявшая рядом с ним, смотрела на нас с неприкрытой насмешкой.

Я взглянул налево, но Энола смотрела прямо в портал. Справа от меня Майла сжимала оружие так крепко, что костяшки ее пальцев побелели. По другую сторону от нее Вален стиснул зубы и резко кивнул мне.

Как один, мы вошли в непрозрачную поверхность портала.

Земля ушла у меня из-под ног, и я почувствовал, что лечу через весь континент. Ощущение длилось всего секунду или две, а затем я вывалился в темное, пыльное и тесное пространство, едва не столкнувшись со спиной Заклинателя средних лет, который стоял в очереди впереди меня.

Камера, в которой находился приемный портал, частично обрушилась в результате какого-то магического взрыва, и магам, шедшим впереди нас, пришлось ползти по обломкам. Энола, не теряя времени, последовала за ними, заставив остальных поспешить за ней, пока она толкала мага впереди нас рукой в спину.

Из-за обвалившегося коридора доносился треск и гул заклинаний. Это был не очень длинный туннель, но из-за трудностей с его прохождением наши силы там скопились, замедлив продвижение. Сквозь завалы и толпу я видел других алакрийцев, сражающихся за проемом, а за ними — огромную подземную пещеру, подобную которой я даже не мог себе представить.

«Сэт, будь наготове со щитом», — приказала Энола, бросив быстрый взгляд через плечо. «Майла, оставайся с Сэтом. Используй свои способности Часового, чтобы прочесать пещеру. Ищи профессора, ты же помнишь ощущение его присутствия. Вален...»

«Я проходил все те же тренировки по формированию боевой группы, что и ты, Энола», — огрызнулся Вален. На лбу у него выступил пот, а голос дрожал. «Я знаю, как обращаться с собственной магией, спасибо тебе большое».

Я сглотнул, вспомнив о рунах, которыми были отмечены спины каждого из нас. «Будьте осторожны со своими мыслями».

Напряжение, и без того достаточно ощутимое и плотное, чтобы его можно было разрубить боевым топором, еще больше усилилось.

Как только маги впереди нас прорвались в устье туннеля, они тут же вступили в бой, бросая заклинания, колдуя оружие и прячась за щитами, пытаясь освободить место для тех, кто шел позади. Если туннель заблокируют, наши силы будут разделены и быстро окажутся бессильны, ожидая гибели одного за другим. И я не представлял, что случится с порталом, если негде будет разместить новоприбывших...

Эта ужасная мысль подстегнула меня, и я направил ману в свою эмблему. Магия легко активировалась, растеклась по моим каналам и венам, окутывая меня успокаивающей оболочкой, излучающей слабый голубой свет.

Потребовалось много времени и практики, чтобы дойти до этого момента, и еще больше времени, чтобы понять, что эмблема дает больше. Я дошел лишь до пары первых стадий ее активации, но и этого было достаточно, чтобы осознать, что она необычна. Служитель церемонии посвящения не вел себя так, как будто в этом было что-то странное, но я никогда не чувствовал, что эмблема вписывается в строгие категории, которыми обычно наделяют алакрийские руны.

Как только мана прилипла к моей коже, я вытолкнул ее наружу, и она потекла вперед, чтобы окутать Энолу. Мгновение спустя она вырвалась из-под обломков, и каменная пуля ударила ее в бок, разбившись вдребезги и послав сильную пульсацию в наколдованном щите... и боль, словно удар в мое ядро, когда заклинание потянулось к моим запасам маны, чтобы поддержать себя.

И все же было лучше, когда было на чем сосредоточиться. Я похоронил все остальное, весь страх и ужас битвы и слои противоречивых эмоций, под концентрацией, необходимой для удержания заклинания.

«Вперед, вперед, вперед!» — кричал жилистый маг, махая нам рукой. «Прорывайте оборону и пробивайтесь в город! Найти их Копье — ваша единственная задача, так что вперед!»

Мы вышли на своеобразную дорогу, которая штопором огибала внешние стены огромной пещеры. Дикатенские войска, состоящие в основном из дварфов, но также и из людей и эльфов, теснили нас слева и справа, не давая новоприбывшим войскам возможности для маневра и почти не оставляя свободного пространства. Однако защитники все еще пытались занять позиции, и наше внезапное появление явно застало их врасплох.

Вокруг нас посыпались заклинания, и я расширил щит Энолы так, что он окутал всех четверых, когда мы пересекали дорогу и смотрели на город дварфов.

Это было потрясающе. Я жалел, что у меня не было возможности прибыть сюда до того, как все это случилось. Архитектура была такой, какой я никогда не видел, прочной и целеустремленной, но при этом очень красивой. Мне следовало изучать этих существ, а не пытаться их убить.

Шальной болт синего огня ударил в щит, который при таких размерах был и слабее, и труднее управляем, и он опасно дрогнул.

«Сэт, соберись!» — рявкнула Энола. Она указала на изгиб дороги. «Вон та боковая улица. Если нам удастся миновать эти группы дикатенцев, мы сможем затеряться в укрытии зданий, прижавшихся к краю пещеры».

«И как именно ты предлагаешь это сделать?» — язвительно спросил Вален, многозначительно оглядывая дорогу. «Наши силы застряли. Этот портал завел нас слишком высоко».

Словно в ответ, кто-то с нашей стороны наколдовал огромную глыбу темно-синего льда, которая, набирая скорость, начала катиться по извилистому пути, отскочив от стены пещеры и сокрушив крыльцо дома, вырезанного в боку, быстро приближаясь к линии защитников. Несколько заклинаний откололи или расплавили значительные куски ледяного шара, но многие из дикатенцев, как я понял, не были магами.

Они расставили свои щиты так, чтобы поймать и загнать глыбу в угол. Она врезалась в них достаточно сильно, чтобы несколько человек растянулись на земле, и, по крайней мере, один из них, казалось, вряд ли сможет подняться снова. Те, кто стоял позади, сменили позицию, чтобы вбить глыбу в стену, используя трение для противопоставления гравитации, действующей на нее. Как я понял, они пытались предотвратить дальнейшее движение глыбы или ее сход с крутого обрыва дороги, что привело бы к ее падению на расположенные внизу строения.

Однако за глыбой следовали несколько боевых групп, и у дварфов было мало времени, чтобы справиться с упрямым снарядом.

«Туда, с ними!» — крикнула Энола, устремляясь вперед. У меня не было иного выбора, кроме как последовать за ней, и Майла с Валеном оказались рядом с нами.

Наша сторона атаковала их разрозненный строй заклинаниями и клинками, увеличивая разрывы между ними и заставляя защитников отступать и заставляя защитников отступать. Мой желудок скрутило, когда я увидел, как дварфа сбивает с ног закованный в пластинчатые доспехи гигант, который, похоже, не испытывал угрызений совести перед убийством.

Мне пришлось подтянуть щит поближе к нам, заставив нашу боевую группу бежать плотным кольцом. Раскаленные металлические болты ударялись о поверхность щита, и Энола была вынуждена отразить удар топора, который успел вонзиться в защитный барьер, прежде чем я его стабилизировал. Ее встречный удар отбросил дварфа назад, и я отвернулся, прежде чем она успела нанести добивающий удар, но она не стала добивать его, а повела нас вглубь их рядов.

Раскат грома, раздавшийся слева от меня, на открытом воздухе над большей частью города, пронзил мою грудь и конечности, заставив сердце болезненно заколотиться, а ноги споткнуться. Я едва не упал, что, скорее всего, стало бы концом нашего продвижения вперед, но Вален схватил меня за руку и удержал в вертикальном положении.

Я едва успел заметить, как леди Серис и Силрит летают кругами вокруг человека в толстых металлических доспехах и с длинным красным копьем в руках. Его светлые волосы дико развевались, а глаза светились голубовато-белым светом молний. Электричество пробежало по его броне и сверкнуло в сторону дороги позади нас, прямо в группу алакрийцев, удерживающих вход в туннель.

Черный туман вскипел из разреженного воздуха и поглотил молнию, разрушив заклинание.

Не обращая особого внимания на происходящее, я все еще ощущал первобытный шок в глубине души, наблюдая за тем, как те трое обмениваются заклинаниями и ударами, не в силах поверить, что этот единственный рыцарь может противостоять Косе и ее Слуге.

Ударная вибрация, видимая в воздухе как зазубренные черные линии, прокатилась по дикатенским войскам, как приливная волна. Щиты из камня и металла, казалось, должны были нарушить эффект, но все они разбились вдребезги. Дварфы вокруг нас зажали уши ладонями и упали на колени, освобождая нам дорогу, чтобы мы могли без помех промчаться мимо.

Энола продолжала вести нас за собой, звуки ее шагов отдавались по брусчатке извилистой дороги, в поисках укрытия. Дикатенцы все еще прибывали со всех концов города, и если мы не найдем выхода из зоны боя, то будем изолированы и...

Я старался не думать об этом. Я был так занят переживаниями о том, что мне придется кого-то убить, что почти забыл о вполне реальной возможность быть убитым самому. Это знание нависло надо мной тяжестью погребального савана, и я сердито смахнул испуганные слезы.

«Там!»

Энола не стала дожидаться нас, а спрыгнула с края шоссе, пролетела несколько футов и приземлилась на покатую черепичную крышу дварфьего дома, который примыкал прямо к стене пещеры.

Вален без страха последовал за ней, метнув стрелу потрескивающей темной маны в отряд приближающихся дикатенских солдат, пока он падал. Я колебался достаточно долго, чтобы взять Майлу за руку, и мы прыгнули вместе: обсидиановые пули столкнулись с моим щитом за мгновение до того, как мы проскользнули под краем дороги.

Я неловко приземлился, и мои ноги выскользнули из-под меня, так что я плюхнулся на наклонную крышу, как ребенок на санки. Рука Майлы выскользнула из моей, когда она пыталась удержаться, но все, что мог видеть я, — это нависший конец крыши, прежде чем та рухнула вниз на три этажа в сад зазубренных камней.

Мои пальцы судорожно пытались найти опору в пазах черепицы, но лишь оцепенели. Сердце замерло, когда подо мной разверзся открытый воздух, а внизу сверкнули зазубренные скалы.

Я застыл на месте, мои простые доспехи из коричневой кожи начали душить меня, так как кто-то держал их за ворот. Медленно меня отбросило назад на край крыши. Оглянувшись, я встретил глаза Энолы. Они были широкими и красными от заливавшего их пота. «Спасибо», — прохрипел я.

«Без Щита мы далеко не уйдем», — угрюмо ответила она. Но она не отпускала меня, пока не убедилась, что я уверенно стою на ногах.

Над нами Вален и Майла осторожно спускались по склону. А еще выше, с дороги вниз смотрел дварф. Его руки вертелись перед ним, губы быстро шевелились под бородой произнося какое-то заклинание, а оранжевый свет сгущался перед ним в жидкую магму.

«Вперед, вперед!» — отчаянно закричал я, снова сотворив щит — поскольку заклинание уже устремилось к нам — и наложив его на наши головы.

Энола не стала проверять, что увидел я, и спрыгнула с крыши на балкон, расположенный несколькими футами ниже. Вален был прямо за ней, Майла — в нескольких шагах.

Сгустки ярко-оранжевой лавы брызнули на щит, как густой дождь, а моя мана с шипением отбила атаку дварфа. Опустившись на одно колено, я притянул щит плотнее, усиливая барьер, а затем, надеясь, что не убью заклинателя, сделал выпад вверх. Щит отбросил лаву в сторону, разбрызгивая ее по стене пещеры и по краю дороги.

Дварф вскрикнул и скрылся из виду, а я повернулся и спрыгнул на балкон вместе с остальными. Энола уже карабкалась вниз по колонне, а Вален ждал чуть позади, держа наготове зазубренный кулак темной маны для любого, кто нападет в это время. Я направил свою ману на Энолу, защищая ее, пока она была незащищенной, и просканировал окрестности в поисках врагов.

Через застекленную балконную дверь дома я встретился взглядом с несколькими дварфами, сгрудившимися на полу у дальней стены спальни. У меня заныло в груди, когда я задумался о своих приказах: входило ли нападение на невинных жителей в мои полномочия?

Я отвел взгляд, в глубине души понимая, что не могу этого сделать, чего бы мне это ни стоило.

Боль в груди прошла по позвоночнику и перешла в руны, и я почувствовал, как магия забурлила, едва поддаваясь моему контролю, и барьер вокруг Энолы пошел рябью и распался. К счастью, она добралась до земли без происшествий, но я остался задыхаться и дрожать. Майла была нашим Часовым — она могла найти профессора Грея, могла, я знал это, и я должен был защитить ее... Я выполнял свой долг, следовал приказу, и напряжение ослабло, мана, потрескивающая под моей кожей, успокоилась и вернулась под мой контроль.

Я снова создал барьер и обернул его вокруг Майлы, пока она спускалась. Дрожа, я последовал за ней, изо всех сил стараясь удержать защитную ману на месте, даже когда мой разум оцепенел от страха. Я снова погрузился в ощущения от заклинания, используя его, чтобы вытеснить все остальное на поверхность.

«Ты в порядке?» — спросил Вален, спускаясь вслед за мной.

Не в силах говорить, я лишь кивнул, отвернувшись и спрятав лицо.

Энола осматривала узкую улочку. Она была вырезана в стене, по обеим сторонам которой стояли удивительно большие дома. Еще больше домов прижались к стене пещеры чуть ниже нас.

«Там!» — раздался хрипловатый голос; двое дикатенцев обогнули край соседнего дома и застали нас стоящими на улице.

Вален бросил заклинание, и Энола встала между нами и ними, призывая Майлу бежать в другую сторону.

Один из дикатенцев — судя по ее виду, эльфийка — держала в руках странный двуручный клинок. Металл был почерневшим и поблескивал тусклыми оранжевыми прожилками, а гарда и рукоять были странно громоздкими и неуклюже сидели в ее руках. Как только я обратил на него внимание, он вспыхнул оранжевым жаром, который можно было почувствовать с расстояния в двадцать футов.

Эльфы не могут использовать ману огненного атрибута.

Эта мысль возникла из ниоткуда, как некий факт, припрятанный для последующего использования во время изучения Дикатена.

Я все еще размышлял над этим, когда два дикатенских солдата бросились на меня.

Я отступил подальше, держа Майлу позади себя и сосредоточившись на Эноле, чтобы прикрыть ее. Вален бросал свои заклинания, но эльфийка двигалась с поразительной быстротой для того, у кого не было сигнатуры маны, обтекая черные болты маны, как ветер. Когда оранжевый клинок приблизился к ее бедру, Энола инстинктивно уклонилась, но не занесла свой клинок для ответного удара, а нанесла быстрый встречный удар по руке эльфа.

С моих губ сорвался вздох, когда меч прорезал ману, которую я наколдовывал, едва не задев Энолу. От неожиданности у нее отнялась вся сила, и лезвие, пропитанное маной, безвредно скользнуло по доспехам эльфа.

Но меч был таким горячим, что бедро Энолы опалило черным, и она тут же отпрянула назад, в ужасе прижав руку к поврежденному месту.

Человек-мужчина ударил щитом по моей мане в тот же миг, когда я собрал ее обратно, закрыв рану, оставленную странным оружием. Он крутанулся, обрушив следом молот, нацеленный на голову Энолы, но атака была отклонена. Мгновением позже стрела темной маны ударила его в грудь, повалив на землю; тяжелые металлические доспехи на его торсе почернели и порвались.

Этот удар мог бы стать смертельным, если бы не присущая дикатенцам способность постоянно защищать себя маной.

Эльфийка снова вгрызлась в мой щит, на этот раз атакуя заклинание напрямую и расщепляя его достаточно широко, чтобы она могла проскочить сквозь него. Она замахнулась на Энолу, заставив ее отступить назад, все еще не понимающую, что происходит, а затем бросилась на Валена. Вместо того чтобы попытаться прикрыть его щитом, я обхватил его своей маной и потянул в сторону от удара, прервав произнесение следующего заклинания, и убрав его подальше от смертельного удара.

Но эльфийка не прекращала двигаться, сделав выпад с задней ноги и целясь мне в шею. Моя мана сгустилась вокруг ее руки, которая внезапно остановилась и с силой вырвала плечо из сустава.

Меня затошнило, когда она закричала от боли, а меч выпал из ее ослабевшей хватки.

Клинок Энолы пронзил грудь эльфийки. Мана вырвалась из-под моего контроля, освободив руку женщины, и она рухнула на землю, изо рта хлынула кровь. Я застыл, не видя ничего, кроме женщины, которую только что помог убить.

Сколько человек из ее семьи погибло в Эленуаре вместе с моей? Я задался этим вопросом, забыв обо всем на свете.

Рев боевой ярости сорвал завесу с моих глаз как раз вовремя, чтобы я успел увидеть, как молот мужчины столкнулся с боковой частью шлема Энолы, откинув ее голову набок и уронив ее так, словно она была полна зерна, а не мышц и костей.

Вален бросил еще одно заклинание, но оно отскочило от выгравированного рунами щита мужчины, который гудел, вытягивая ману из своего владельца, чтобы поддержать чары. Молот мужчины полетел по воздуху в сторону Валена как раз в тот момент, когда я снова создавал свой щит; я лишь с трудом отвел его от него, но это заставило молот ударить Майлу в голень, и она упала на одно колено с мучительным стоном.

Я сделал полшага к ней, отвлекшись, и только краем глаза заметил, как мужчина бросился за горящим оружием мертвой эльфийки. Вален отступал назад, бросая заклинания, но дикатенец отражал одно за другим.

Когда он добрался до клинка, то вместо того, чтобы продолжить движение, стал возиться с рукоятью, и я почувствовал всплеск магической энергии внутри нее.

Действуя чисто инстинктивно, я окутал его коконом маны, но он провел клинком по нему, пробивая себе путь на свободу и испуская волну обжигающего жара, который сбил меня с ног и заставил кожу покраснеть даже сквозь дополнительный слой маны. Он поднял клинок дрожащей рукой, отбиваясь от заклинаний Валена своим большим металлическим щитом, и я почувствовал, как сила сгущается внутри него, словно при взрыве здания.

Слева от нас по воздуху пронеслась серебристая полоса и ударила по мечу, выбив его из рук мужчины и отправив в полет. Он вонзился в стену дома. Последовала вспышка тепла и света, и я вдруг оказался лежащим лицом вниз на земле в десяти футах от того места, в десяти футах от того места, где только что стоял. Дикатенец, Вален и Майла лежали рядом.

Ботинки на мягкой подошве ударились о землю с едва различимым из-за звона в ушах звуком, а затем в поле моего зрения появилась пара ног. Я поднял голову и увидел сверкающее острие ярко-белой стрелы маны. Проследив за рукой, натянувшей тетиву лука, я потрясенно вгляделся в знакомое лицо.

«Элеонора?»

Она нахмурилась, ее глаза были красными, а лицо — свирепым и полным ярости. Единственной моей мыслью, лишенной всякого реального смысла, было то, что это выражение было так не похоже на ту девушку, которую я встретил в Реликтовых Гробницах.

«Не двигайся, Сэт. Не заставляй меня убивать тебя».