***

Стратегическое совещание закончилось.

Угх, у меня затекли плечи.

Я несколько раз взмахиваю крыльями за спиной и потягиваюсь.

Блин, спать еще хочется.

Будь то урок или совещание, пожалуй, такие вещи все еще заставляют меня спать.

Ну, я знаю, что это был действительно важный разговор, хорошо?

Но это не значит, что мне не захочется спать. Так, к слову.

Конечно, технически это была стратегическая встреча, но ничего особенно важного не было решено.

На самом деле мы просто будем дежурить рядом с точками телепортации.

Ну, что нам удалось рассказать Куни и Кушитани о Негиши и обо всем остальном, так что, думаю, это не было пустой тратой времени, но все же.

Негиши... Хмм.

Неужели Шун всерьез думает, что сможет победить ее?

Пожалуй, это будет не первый раз, когда он попытается довести себя до предела.

Хиринф тоже это знает, и, вероятно, именно поэтому он пытался остановить его, но я не знаю, помогло ли это.

Надеюсь, Катия сможет сдержать его, но она не понимает, насколько страшна Негиши, поэтому она может в конечном итоге захотеть поверить, что Шун тоже может победить ее.

В конце концов, любовь слепа.

Она до смешного верит в Шуна, а это значит, что я, вероятно, не могу на нее рассчитывать.

Угх…

На самом деле я довольно невезучая, а?

То же самое касается Хиринфа.

После собрания я вернулась в отведенную мне комнату, но теперь у меня почему-то сильно болит живот и я не могу уснуть.

Может быть, выйду немного прогуляться.

Как только я открываю дверь и выхожу наружу, там появляются два эльфа, как будто они ждут меня.

Мне с трудом удается подавить хмурый взгляд.

Вместо этого я игнорирую их и продолжаю идти, а двое мужчин молча следуют за мной.

Оставьте меня в покое, ладно?

Ооочень раздражает.

Что вообще происходит с этими ребятами?

Мы ведь не преступники.

Я не понимаю, почему они должны следить за нами все время.

Раздраженно бродя вокруг, я замечаю, что неподалеку собирается толпа.

Похоже, они смеются.

Это странно.

За все время, что мы провели здесь, в деревне эльфов, я ни разу не видела, чтобы эльф смеялся.

Они даже не улыбаются, все время ходят хмурые.

Но все в группе передо мной громко смеются.

Неужели происходит что-то смешное?

Я бросаю небрежный взгляд, не ожидая многого.

Там я вижу съежившуюся Анну, ее щека распухла и покраснела.

Хах?

Подождите, что? Что здесь происходит?

Этот след на щеке Анны от удара?

Кто-то ее ударил?

И эти парни смеются над этим?

— Эй, вы! Что вы здесь устроили?!

Я сразу же начинаю кричать на них.

Эльфы тут же перестают смеяться и безучастно смотрят на меня.

Их механическое выражение делает меня еще злее.

— Это проблема среди нас, эльфов. Чужаки не должны совать свой нос туда, где им не место, — резко говорит один из них.

Он, кажется, лидер этой маленькой группы.

— Тогда позвольте мне кое-что прояснить. Анна – наш друг. Это означает, что я не чужак, так что могу свободно совать свой нос, ясно?

Я подхожу к нему и хватаю за шиворот.

— Или мне лучше сунуть кулак?

Я сжимаю свободную руку в кулак и отдергиваю.

Я бы с удовольствием ударила самодовольного эльфа по лицу прямо сейчас, но я заставляю себя сдержаться.

Двое охранников, которые следовали за мной, выхватили оружие.

Да ладно вам!

Я стараюсь сохранять спокойствие, так почему же вы начинаете заваруху?

— Вы уверены, что хотите направить свое оружие на меня? Я, знаете ли, член группы настоящего героя. Вы действительно хотите сделать из героя врага?

Я обращаюсь ко всем присутствующим эльфам, а не только к тем двоим, что стоят позади меня.

Эльф, чью рубашку я держу, вырывается из моих рук.

— Пойдем.

Все эльфы поворачиваются спиной и начинают уходить.

— Стоять.

Я хватаю главаря за плечо и останавливаю его.

— Извинись.

— Нет нужды.

— Мы так не думаем. Извинись. Сейчас же.

Предводитель эльфов снова пытается стряхнуть меня.

Я впиваюсь пальцами в его плечо достаточно сильно, чтобы удержать его на месте.

Лицо эльфа исказилось от боли.

— Девушка, ты действительно думаешь, что твои действия останутся безнаказанными?

— Ты ведь первый поднял руку на Анну, не так ли? Я отпущу тебя, как только ты извинишься. Ну же.

Он все еще не сдается.

Я пожимаю плечами и начинаю сильнее давить ему на плечо.

Вскоре я достигаю точки, где начну ломать кости, если буду давить сильнее.

— Ладно, ладно! Прости!

Наконец он извиняется.

Когда я отпускаю его, он сердито смотрит на меня, но уходит, не сказав больше ни слова.

Вскоре остались только Анна, четверо эльфов, охраняющих нас, и я.

Те двое, что охраняют Анну, должно быть, были там, когда началось насилие.

Если они просто стояли и смотрели, не помогая ей, то зачем они вообще нас охраняют?

— Спасибо. Прошу прощения за проблемы.

— Не беспокойся об этом. Только бесполезный идиот будет стоять в стороне, не делая ничего, чтобы помочь, — отвечаю я, многозначительно глядя на охранников.

Их брови слегка подергиваются, указывая на то, что моя насмешка дошла до них.

— И все же, что с тобой, Анна? Обычно ты наводишь ужас, когда тренируешь нас. Почему бы тебе просто не устроить этим клоунам взбучку?

Мне очень хорошо знакома интенсивность Анны.

В конце концов, именно она помогала мне повышать уровни, когда я была моложе.

Я никогда не забуду то адское обучение, через которое она меня тогда заставила пройти.

Это все хорошо, но она также верила в суеверие, что употребление плоти сильного монстра сделает тебя намного сильнее, поэтому она всегда заставляла меня давиться этой гадостью.

Когда воспоминания всплывают на поверхность, я издаю болезненный смешок.

— Если бы я могла это сделать, я бы не испытывала стольких невзгод.

Анна бросает взгляд на четырех оставшихся эльфов.

Ахх.

Даже если бы она хотела пожаловаться, она не может, потому что эти парни здесь.

— Не могу поверить, что они набросились на одну девушку! У них такая долгая жизнь, а ведут себя как дети. Даже человеческие дети в наши дни не стали бы делать что-то настолько незрелое.

Поскольку Анна не может высказать свои опасения, я решаю пожаловаться за нее.

...Не то чтобы я могла такое говорить, так как я сама была задирой в своей прошлой жизни.

— А эльфы всегда такие? Значит, они еще не повзрослели. Иначе зачем они делают то, о неправильности чего знают даже? Я уверена, что эта конкретная группа эльфов просто чрезвычайно глупа.

Уфф, прям задело за живое!

Простите, ладно?! Я поняла! Я сама в прошлой жизни была чрезвычайно глупа и ребячлива!

— Но я уверена, что теперь все будет хорошо! В конце концов, эти парни защитят тебя, если это случится снова. Они, должно быть, были так потрясены, что их собратья-эльфы сделали что-то настолько вульгарное, что не могли пошевелиться, верно, ребята?

Я поворачиваюсь с яркой улыбкой к двум эльфам, охранявшим Анну, и их лица дергаются.

Значит, они улавливают тяжелый сарказм, который сочится от меня.

Но они знают, что если будут спорить, то просто признают, что все эльфы на самом деле такие вульгарные.

Во всяком случае, именно к этому я и стремилась.

Видите ли, я хочу верить, что эльфы на самом деле не настолько глупы.

То, что они знают, что делают, социально неприемлемо.

Но оказывается, эльфы до смешного горды.

Сколько бы я ни смеялась над ними, они никогда не признают, что да, они настолько глупы.

Так что все, что они действительно могут здесь сделать – это согласиться, если вы спросите меня.

— Очень хорошо. Мы сообщим остальным эльфам, чтобы они не запятнали достоинство нашей расы.

Я практически вижу, как вены вздуваются у них на лбу, но они все равно сдались.

Эй, я сделала это!

Даже если мне пришлось несколько раз ударить себя ножом в сердце.

***

В прошлой жизни я часто издевалась над одной девушкой.

Хотя, наверное, я не знаю, можно ли это назвать издевательством.

Ее звали Вакаба Хииро.

Эта ведьма, которая околдовала парня, который мне нравился, своей абсурдно красивой внешностью.

Одно воспоминание об этом сводит меня с ума.

Я собрала все свое мужество, чтобы признаться этому старшекласснику. Представьте себе, что я почувствовала, когда он сказал: "Извини, мне нравится Вакаба"!

Я знаю, что на самом деле это не ее вина, но в то время я ничего не могла с собой поделать.

Когда я в слезах подошла к ней, чтобы пожаловаться, она только и делала, что смотрела на меня своими холодными глазами.

Кажется, в этот момент что-то внутри меня оборвалось.

С тех пор я стала считать Вакабу Хииро своим смертельным врагом и при каждом удобном случае придиралась к ней.

Я регулярно оскорбляла ее в лицо.

Я прятала или уничтожила ее вещи.

Я ложила лезвие бритвы в ее стол.

Знаете, все эти клише.

Но что бы я ни делала, она просто игнорировала это с холодным выражением лица.

Это только злило меня еще больше, и ситуация могла усугубится, если бы мои друзья не остановили меня.

— Знаешь, Вакаба страшная. Тебе лучше не давить на нее слишком сильно.

Ай и Хими сказали мне это очень серьезно, и другие мои друзья сказали то же самое.

Я тоже знала, что с ней что-то не так, но просто не могла остановиться.

Всякий раз, когда Вакаба смотрела на меня своими глазами, которые, казалось, смотрели прямо сквозь меня, я не могла не злиться.

Эти глаза говорили, что я даже не была пятнышком на ее радаре.

В какой-то момент я перестала думать о парне, который мне нравился. Я просто не могла вынести ее взгляда.

В любом случае, я не собиралась встречаться с этим парнем, и Вакаба, похоже, тоже не любила его, поэтому она никогда не забирала его у меня.

Может быть, меня наказывают за мои поступки.

Я думала об этом некоторое время внутри моего яйца.

Честно говоря, я мало что помню о времени, которое провела.

Сейчас это похоже на сон, понимаете?

Но я помню, как оказалась в ловушке в каком-то темном и тесном месте.

И когда я наконец вырвалась из этого ужасного места, я была Драконидом.

Сначала я думала, что я умерла, даже не осознавая этого, а потом я возродилась как чей-то питомец-дракон.

Это должно быть божественное наказание, верно?

Когда я узнала, что все мои одноклассники тоже находятся в этом мире, я решила извиниться перед Вакабой Хииро, когда увижу ее снова.

Извиниться за все эти глупости.

Но потом я узнала, что Вакаба Хииро мертва.

А это значит, что я буду чувствовать себя виноватой всю оставшуюся жизнь.

Может быть, это и есть мое настоящее наказание.

***

— Анна, ты ведь знала, что произойдет нечто подобное, верно? Зачем ты проделала весь этот путь с Шуном, зная, что они тебя в покое не оставят?

Наконец-то я задаю вопрос, который уже давно меня интересует.

Я всегда знала, что Анна доводит себя до предела, идя с нами.

Но я никак не могла понять, почему она упрямо настаивала на своем.

Особенно сейчас.

Она знала, что эльфы ненавидят полуэльфов, и она должна была знать, что будет страдать, если придет сюда.

— Я поклялась в верности королевской семье Аналейтов. Если я останусь позади ради самой себя, я нарушу клятву.

Я не могу сказать, насколько ее ответ – это то, что она действительно чувствует, а сколько – просто формальность.

Лично я думаю, что у нее есть особые чувства к Шуну, которые не имеют ничего общего с этой клятвой.

Хотя я не думаю, что они романтичные или что-то в этом роде.

Может быть, они больше похожи на материнский инстинкт?

Да, не далеко от правды.

Думаю, Анна видит в Шуне своего ребенка.

Для матери естественно хотеть защитить своего ребенка.

Она пытается защитить Шуна от любых страданий, как бы тяжело ей ни было.

Это не просто верность. Она, вероятно, хочет помочь Шуну, несмотря ни на что, потому что у нее есть материнские чувства к нему, верно?

Думая об этом, я чувствую себя намного лучше.

Анна для Шуна приемный родитель.

Тебе повезло, Катия.

Я думаю, что этот человек все-таки не твой соперник.

В некотором смысле, однако, эта связь может быть еще более сильной.

Материнская любовь довольно сильна.

Она может проявляться даже сильнее, чем романтическая любовь.

Шун уже склонен заставлять себя делать невозможное, но если он окажется в опасности, Анна, вероятно, защитит его, даже если это будет стоить ей жизни.

Они не связаны кровным родством, но все равно как семья.

Значит, на одного больше, кто может броситься головой вперед в опасность.

Блин, мне бы очень хотелось, чтобы Хиринф со всем этим разбирался...

Хотя, думаю, я вмешаюсь, если придется.

Если это то, что нужно, чтобы все выжили.