— Прошу прощения за поздний визит, Ваше Величество.

Маркиз Фаранг поприветствовал меня, и я махнула рукой, подавая сигнал всем остальным покинуть комнату. Графиня Элиза заметила его и увела с собой двух служанок, чтобы я могла поговорить наедине.

— В чем дело?

Как только мы остались одни, маркиз Фаранг сел в кресло и торопливо пересказал мне новости — Рашта беглая рабыня, она родила ребенка еще до того, как встретила Совешу…

— Ребенок? Ребенок Рашты?

— Да. Я не знаю, кто его отец, но виконт Ротешу заботится о ребенке, потому что Рашта убежала и оставила его.

— Ребенок Рашты…

До меня доходили слухи, что виконт Ротешу держит в особняке ребенка, и, хотя я никогда не говорила об этом вслух, у меня были подозрения, что это ребенок Рашты.

— Никто не знает, кто его отец. Ты уверен?

— Ну, судя по тому, что я слышал. Если его вырастят, то все равно продадут в рабство, не имеет значения, кто отец.

Маркиз Фаранг ответил с холодным сарказмом и махнул рукой, прежде чем продолжить.

Следующая новость была не о Раште, а о моем брате и Совешу. Кошар жестоко напал на виконта Ротешу, чтобы получить информацию, и в ответ Совешу послал свою охрану, чтобы запереть моего брата дома. Возможно, он подозревает, что Кошар попытается распространить информацию о том, что Рашта — рабыня.

— Мы были на шаг позади.

Я пыталась предупредить брата о его опрометчивом поведении, но теперь ситуация изменилась. Я вздохнула, но маркиз Фаранг усмехнулся и покачал головой:

— Мы были на шаг впереди.

— Что?

— Поскольку виконт Ротешу в сговоре с «этой женщиной», он не откроет ее тайны Его Величеству. И поскольку Его Величество не доверяет Кошару и ненавидит его, Кошар, скорее всего, ничего не скажет.

— Ты хочешь сказать … что я должна рассказать Его Величеству о тайне Рашты?

— Да.

— …

— Я знаю, что вы не любите охотиться на слабых людей. — Маркиз Фаранг уставился на меня со свирепым выражением в глазах: — Но, Ваше Величество, не лучше ли было бы съесть мясо крупного рогатого скота, чем мясо благородного и элегантного лебедя? Нужно только смыть кровь и остатки.

***

После ухода маркиза Фаранг графиня Элиза молча принесла мне чашку горячего кофе. Я сидела у окна гостиной и смотрела на луну, погруженная в свои мысли.

У Рашты удивительное прошлое, она не хотела рассказывать о нем Совешу. Когда она стала любимицей императора, она напала на моего брата с ложью и подражает мне, и все потому, что самая слабая и уязвимая в семье. Если забыть о действиях Рашты в те дни, то Совешу требовал от меня сострадания. Это вопрос моей гордости.

Более того, виконту Ротешу нельзя доверять. Он сказал Кошару, что Рашта оставила своего ребенка. Бросила ли она его или оставила неохотно? Я слышала от сэра Артины, что виконт Ротешу прячет ребенка. Если Рашта бросила ребенка, то зачем это было нужно? Теперь, когда виконт Ротешу и Рашта сотрудничают, у виконта появился стимул скрывать прошлое. Нормальные хозяин и раб не имели бы таких отношений.

— …

Но … Маркиз Фаранг тоже прав. Относиться к Раште как к незнакомке или не замечать ее прошлое возможно только тогда, когда мы могли игнорировать друг друга. Теперь, когда мой брат под домашним арестом, цепляться за видимость глупо.

Во-первых, мне надо поговорить с Совешу о моем брате.

***

Навье была не единственной душой, погруженной в тревожные мысли. В экипаже, направлявшемся в столицу, Совешу пытался сосредоточиться на проблеме уменьшения числа магов, но его мысли все время возвращались к Раште.

У Рашты уже есть ребенок. То, что она сделала, было очевидно шокирующим, так же, как и то, что у нее был любовник, но это не главная проблема для него. Для Совешу проблема заключалась в том, что Рашта солгала ему.

Тем не менее, Совешу не смог найти в своем сердце безоговорочной вины Рашты. Он все еще помнил ее жалкий вид, когда он спас ее, и не хотел судить ее, не зная, был ли ее ребенок украден, брошен или что-то еще.

Совешу прибыл во дворец рано утром следующего дня, не прояснив своих мыслей. Во-первых, он пошел к Раште.

— Мисс Рашта еще не проснулась, но я приведу ее к вам.

Горничная хотела было уйти, чтобы разбудить Рашту, но Совешу отмахнулся и вошел в комнату Рашты.

Она мирно дремала в постели. Совешу вздохнул и прислонился к двери глядя на нее, когда его взгляд зацепился за что-то необычное на столе. Он подошел ближе и увидел прядь прекрасных серебристых волос.

Он украдкой коснулся ее пальцами.

Она подстригла волосы?

Он думал, что это волосы Рашты, но через мгновение ему показалось, что они похожи на волосы младенца.

— Ваше Величество?

Рашта сидела и звала его сонным голосом. Она встала с кровати, спрашивая, почему он здесь, но ее лицо смертельно побледнело, когда она заметила, на что он смотрит.

— Ваше … Величество? — Ее голос дрожал от ужаса: — Ах, я … я подстригла волосы раньше. Я думаю, что оставила их по ошибке.

Прежде чем Совешу успел ответить, она подбежала, быстро схватила прядь волос и вернулась к кровати. Ее неуклюжее поведение говорило о многом. Он был уверен — это волосы ее первого ребенка.

Она бросила ребенка?

Он прищелкнул языком. Возможно, у Рашты не было другого выбора, кроме как попрощаться с ребенком, и она тайно сохранила его волосы, потому что скучала по нему. Ситуация Рашты внезапно стала казаться более благоприятной, и последняя мысль сыграла решающую роль в изменении сознания Совешу. Но вопрос о лжи еще не решен…

Она не сказала мне, потому что боялась, что я брошу ее.

И он притворился, что ничего не знает.