Рашта откинулась на спинку кровати, обняв подушку, она выглядела как картина нежной красоты в тонкой лавандовой ночной рубашке. Рядом с ней лежал Совешу, который проводил пальцами по ее мягким серебристым волосам.

— Принц Хейнли известен своей жестокостью и тем, что он бабник. С этого момента не доверяй людям так слепо.

— Рашта не знала…

— Все в порядке. Любой может ошибиться. Только не повторяйте эту ошибку в будущем.

— Но ведь это не вина Рашты, верно?

— Конечно. Это тот человек, который устроил беспорядки.

Рашта положила голову на плечо Совешу.

— Но я рада, что Его Величество защитил Рашту.

— Я тоже рад. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.

— Завтра особый банкет! Давайте просто расслабимся и пообщаемся с людьми! Я хочу дружить с принцессой Соджу.

Рашта улыбнулась и похлопала по подушке, как по барабану. Совешу, который в обычной ситуации улыбнулся бы ее бесцеремонному поведению, был подобен камню.

— Что случилось, Ваше Величество?

— Ты…

— Ваше Величество?

— Рашта, завтра ты не сможешь присутствовать на специальном банкете.

Рашта уставилась на Совешу широко раскрытыми глазами. Он почувствовал себя неловко, сообщив ей неожиданную новость, но это было так, как должно было быть.

— Что? Почему, Ваше Величество?

— Может присутствовать только двадцать особых гостей.

— А я не могу быть одним из них?

— Мы с императрицей пригласили по десять человек, и уже разослали приглашения…

— Вы можете быть гибкими и добавить еще одно…

— Но Рашта… В тот момент, когда мы становимся гибкими, особый банкет становится менее особенным.

Рашта сделала потрясенное выражение при его отказе, и Совешу почувствовал себя вынужденным объясниться:

— Как я уже сказал, это только для приглашенных. Я не понимаю, почему ты думаешь, что это вдруг изменится.

— Рашта ваша наложница. Ваша дама. Рашта думала, что она может пойти без приглашения… вы тоже должны были пригласить ее. — Лицо Рашты покраснело, она всхлипнула.

— О боже, Рашта. — Совешу достала носовой платок и вытер слезы, которые выступили у нее на глазах.

Но слезы снова навернулись, и платок оказался бесполезен.

— Ты действительно хочешь пойти?

— Я сказала всем за ужином, что пойду на специальный банкет.

— … — Совешу нахмурился: — Ты должна была спросить меня.

— Странно спрашивать. Кроме того, Его Величество пригласил Рашту на ужин с особыми гостями, так что Рашта, конечно, думала…

— Это моя вина. — Совешу вздохнул и погладил Рашту по плечу, но она продолжала плакать, ожидая, что Совешу изменит свои слова.

Однако, сколько бы она ни ждала, этого не произошло.

— Значит, в конце концов вы меня не возьмете.

Рашта плакала, как ребенок, и Совешу стиснул зубы от такой невинности. Видя только, как тихо плачут дворяне, он поражался, когда Рашта честно выражала свои истинные чувства:

— Прости меня, Рашта. Не плачь.

— Вы видели, что произошло сегодня. Если Рашта не пойдет, принц Хейнли что-нибудь скажет гостям. Он сказал, что собирается распространять слухи.

Рашта была права, и Совешу снова вздохнул. Но многие из гостей — члены иностранных королевских семей и влиятельных дворян, и считались самыми важными людьми года. Отстранить важного гостя, чтобы пригласить наложницу, могло вызвать международную проблему.

— Не волнуйся, я иду. Я не позволю принцу Хейнли сказать что-нибудь странное.

Лицо Рашты по-прежнему оставалось мрачным. Обдумав эту тему, Совешу, наконец, выдохнул.

— Я спрошу императрицу, не найдется ли у нее свободного места. Некоторые из ее гостей подданные этой страны, так что нам не придется беспокоиться о международной проблеме.

* * * Утреннее солнце светило сквозь тонкие занавески, отбрасывая на пол тени в форме оконных рам.

Я зевнула и поднялась с кровати. Мое сердце не было тяжелым, несмотря на вчерашний инцидент. Возможно, из-за принца Хейнли и Королевы…

Я похлопала себя по лицу, чтобы проснуться, и пошла в ванную умыться. Позади меня мои фрейлины приготовили ванну с лепестками и солью. С меня сняли одежду, и я погрузилась в теплую воду, позволив мышцам расслабиться. Я закрыла глаза и прислонилась к ванне, пока фрейлины осторожно массировали мне голову.

После ванны я накинула халат и пошла в спальню. Поскольку это был последний день празднования Нового года и день особого банкета, выбранное для меня платье было экстравагантным, но не чрезмерно, и одновременно давало ощущение спокойствия и великолепия.

Одевшись, я надела бриллиантовые серьги и корону. Корону создавали не для церемониальных целей, и она была не слишком большой и тяжелой. Я просмотрела свои заметки о специальных гостях, пока дамы укладывали мои волосы в соответствии с короной.

Но, прежде чем они успели закончить, появился один из секретарей Совешу. Поскольку я уже была одета, я впустила его, и секретарь передал слова Совешу с большим смущением:

— Ваше Величество, император хотел бы поговорить с вами.

— Сейчас?

— Да, речь идет о специальном банкете, так что, пожалуйста, приходите скорее.

Это должно было быть срочно раз речь шла о специальном банкете. Я кивнула и приказала дамам быстро закончить мою прическу.

— Мы уложим их, когда вы вернетесь.

— Это нормально? Я не хочу беспокоить вас дважды.

— Все в порядке.

— Тогда вы можете начать завтракать, пока меня не будет.

Когда я следовала за секретарем Совешу в Восточный дворец, у меня в голове проносились разные сценарии, связанные с гостями. Неужели кто-то вдруг объявил войну? Кто-нибудь из иностранных гостей пожаловался на отношение наших подданных? Или кто-то из них обидел нас? Кто-нибудь вдруг объявил об отъезде?

— Что происходит?

Как только я вошла в его комнату, я сразу же спросила Совешу. Рашта сидела на кровати, но я притворилась, что не вижу ее. Но я заметила, что она смотрит на меня — нет, точнее, на корону на моей голове.

Я смущенно нахмурилась, но Рашта продолжала смотреть с завороженным выражением лица и не отводила взгляда. Совешу был первым, кто заговорил:

— Ты можешь освободить место еще для одного человека?

— Что — то случилось? Есть новости о том, что секретарь Бимели или главный маг Калензано смогут присутствовать?

Секретарь и главный маг были теми, у кого изначально были оговорки. Их пригласил Совешу, но на новогоднюю церемонию они не явились, потому что уже отказались по другим причинам.

— Нет, это не они.

— Тогда…?

Для кого, черт возьми, мы должны были оставить место? Я внимательно изучала Совешу, который, казалось, застыл в неловком молчании:

— Я хочу взять Рашту с собой…

— …

— Ты можешь это сделать?

— …

— Императрица? Почему ты не хочешь поговорить со мной?

Я собиралась извиниться, но быстро отбросила эту мысль, потому что не думаю, что это то, за что я должна извиняться.

— Нет, Ваше Величество.

Совешу нахмурился, услышав мой категорический отказ:

— Одно место вполне подойдет. Есть, конечно, один или два человека, которых императрица может попросить.

— Можно попросить согласия, если они согласятся. Но если бы секретарь Бимели или главный маг Калензано пришли, они были бы оскорблены внезапной отменой приглашения…для вашей наложницы.

Выражение лица Совешу стало еще холоднее:

— Я понимаю смысл твоих слов, императрица.

— Ответ был бы таким же, если бы это был мой любовник или даже если бы это была другая наложница, а не Рашта.

— Тогда почему ты не исключишь таких людей, как герцогиня Туаной?

— Я не хочу причинять боль людям, которых люблю, Ваше Величество.

— !