Я предпочитаю иностранцев? О чем, черт возьми, он говорит?

Я бросила на него укоризненный взгляд. Трудно было понять, что он имел в виду. Это потому, что я разговаривала с Великим князем Капменом?

— Я не стану мешать императрице обращать внимание на других мужчин, но я надеялся, что они не будут иностранцами.

Как я и подозревала. Я хотела было сказать, что не могу отказать Великому князю Капмену, но потом передумала:

— Это не то, о чем вам стоит беспокоиться.

Я постоянно попадаю в странные недоразумения, особенно с принцем Хейнли, но именно Совешу первым привел наложницу. Маловероятно, что я заведу в качестве возмездия себе любовника, но в любом случае Совешу не должен критиковать меня за то, что я делаю. На мой взгляд, это было справедливо.

Но у Совешу, похоже, были другие идеи:

— Как я могу не волноваться? Разве ты не моя жена?

— …

Мне хотелось возразить — а вы посоветовались со мной, прежде чем принять мисс Рашту? Но я знала, что он скажет, что я снова говорю о ней, потому что ревную.

Совешу с достоинством выдохнул:

— Тебе нравится князь Капмен? До такой степени, что он заставляет тебя вздыхать?

— Не поймите меня превратно. Мы говорили только о делах.

— Да, я рад это слышать…но мне бы хотелось, чтобы ты была более внимательна.

***

Позже была еще одна встреча с министром финансов и чиновниками казначейства по поводу годового государственного бюджета, в который входили оклады придворных чиновников, королевских гвардейцев, а также бюджет на различные мероприятия.

— Налоговые поступления примерно такие же, как и в прошлом году.

— В то время как система, как ожидается, будет неизменной, мы не знаем затрат.

— Мы можем использовать прошлогодний бюджетный план, — предложила я.

— Хорошо. В целом никакого национального конфликта не предвидится, поэтому мы можем установить его по аналогии с прошлыми годами.

До сих пор все шло гладко. Но, когда дело дошло до Рашты, возникли осложнения. Император обычно давал своим наложницам значительную, хотя и не фиксированную сумму денег каждый год. Поскольку не было стандарта, и каждый император платил разные суммы, было трудно ссылаться на предыдущие случаи.

— У вас есть отдельная бухгалтерская книга для мисс Рашты? — поинтересовалась я: — Это должно быть достаточно легко рассчитать.

— Книги не поступили в казну. Поскольку деньги еще не были назначены, они должны быть указаны под вашим счетом. Император обеспечивает ее сейчас. (Охренеть! Навье еще и содержать будет эту…)

— Вот как… — Не думаю, что Совешу, когда — нибудь отдаст мне бухгалтерские книги.

— А что, если мы возьмем в качестве примера графиню Мальти, Ваше Величество? Она была простолюдинкой до того, как стала наложницей в начале правления прошлого императора.

— С тех пор цены выросли, поэтому я не думаю, что они сопоставимы, — заметила я.

— Мы все еще должны использовать какой-то прецедент. Как только сумма будет установлена, ее будет трудно снизить, но, если появится новая наложница… Ах, простите…

— Все в порядке. Вы правы, мы должны быть уверены.

Встреча продолжалась дольше, чем я думала, и когда я вышла из зала вместе с министром финансов, воздух уже был холодным. Солнце клонилось к закату и небо уже было не таким ярким.

Я пропустила обед.

Моя встреча с Великим князем Капменом продолжалась с утра и до полудня, в полдень я пропустила свою трапезу, когда встретила министра финансов. Я поняла, что еще ничего не ела, и вдруг почувствовала голод и ускорила шаги. Я подумала, не заходил ли Королева.

Я поспешила вперед и на развилке, ведущей к Восточному и Западному дворцам, увидела подол синей юбки, выглядывающей из кустов. Сэр Артина, следовавший за мной, нахмурился:

— Кто там?

— Понятия не имею. — Ответила я, покачав головой.

Словно услышав меня, обладательница выглядывающей юбки вышла из кустов, показав, что это виконтесса Верди:

— Ваше Величество.

Когда наши взгляды встретились, она отстранилась, и ее взгляд заметался по сторонам. Убедившись, что здесь больше никого нет, она настойчиво поманила меня к себе. Я не подошла, и Сэр Артина упрекнул ее:

— Грубо.

Виконтесса Верди энергично замотала головой. На ее лице промелькнуло отчаяние, потом она снова огляделась и подошла ко мне:

— Мне нужно сказать вам кое — что срочное. Возможно, я больше не ваша фрейлина, но я не смогу успокоиться, пока не скажу вам это.

Ее губы задрожали. Я не позволила сэру Артине снова прервать ее и дала знак виконтессе Верди продолжать разговор. Виконтесса сжала руки в кулаки:

— Я думаю, виконт Ротешу что — то знает о мисс Раште. Ее слабость.

— Слабость?

— Подробностей я не расслышала, но думаю, что она…

Какой — то хрустящий звук прервал ее. Я повернулась в сторону, откуда доносился шум, а виконтесса Верди мгновенно скрылась в кустах.

Что это было?

Я посмотрела туда, где стояла виконтесса Верди, и увидела, что ко мне приближается кто — то еще.

Это была Рашта:

— Ваше Величество.

Она выглядела более худой, чем раньше, и у нее появились темные мешки под глазами. Она поприветствовала меня коротким поклоном и сказала слабым голосом:

— Кто там только что был?

Я отрицательно покачала головой, и она пристально вгляделась в кусты, где исчезла виконтесса Верди. Я не знаю, заметила ли она виконтессу или нет, но было понятно, что она подозревает, что там кто — то был.

Рашта вздохнула. Вместо того чтобы расспрашивать об исчезнувшем человеке, она мрачно посмотрела на меня:

— Ну… Ваше Величество. Ничего, если Рашта тебя, о чем — нибудь спросит?

— Спрашивай.

— Речь идет о герцогине Туаной.