Прелюдия – Мрачный Жнец Находит Золотой Цветок.
Зима 1922-
Заходившее солнце бросало темную тень на зеркальные окна старого замка, прикрытые шторами из вышитой декоративной ткани.
Бледная луна, поднимавшаяся на западе, освещала черты этой цитадели, напоминавшей большую каменную глыбу, - Замка де Блуа. Резко очерченный силуэт высокого шпиля, с его выпуклыми окнами и элегантным входом, казался огромной черно-белой гравюрой по дереву.
Зимы в Восточной Европе холодные. Тем более, если проводить их в древнем каменном замке, возвышавшемся глубоко в лесу веками напролет…
За садами, окружавшими замок по периметру, умело следили искусные садовники, вызванные из столицы Соврем. Но теперь, в разгар зимы, они были лишь слабой тенью своей былой славы, обрамленной бахромой медно-коричневых веток буковых деревьев и голыми розовыми кустами, неуверенно колыхавшимися в снегу под покровом тусклых сумерек.
Зимний холод тянулся сквозь надвигавшуюся тьму.
*****
Группа юных горничных, одетых в бело-синюю униформу, пожилые дворецкие, внимательно наблюдавшие, юные молодые слуги в щеголеватой униформе и грузные повара выбрались из замка и выстроились в ряд, глядя в одном направлении. Они прижимали руки к груди и жались друг к другу плечами в страхе от увиденного.
Множество легенд ходило о том, что именно содержится в темных уголках зловещего вида конической башни Замка де Блуа. За долгую историю замка эта башня участвовала во множестве трагедий, злодейств и заговоров, имевших место во время средневековых конфликтов.
Теперь все с напряженными лицами смотрели на шпиль, затаив дыхание.
Их взгляды были прикованы к чему-то, осторожно опускаемому на ожидавший внизу экипаж.
Ящик, который больше напоминал клетку.
Нет – это и была клетка.
Этот громоздкий предмет, задрапированный персидским ковром цвета сливок с зелеными пятнами, медленно опускался с последнего этажа башни. Внутри как будто находилось дикое животное, поскольку периодически оно издавало стоны – оу-ууу!
Порыв зимнего ветра принес хлопья снега.
Ящик сильно закачался из стороны в сторону, заставив толпу наблюдавших за ним слуг дружно отступить назад в страхе.
Оу-ууу...
Оу-ууу..
Зверь жалобно взвыл внутри клетки, закрытой персидским ковром. Каждый раз, когда ее качал пронзительно холодный ветер, животное внутри жалобно, печально выло в ночное небо.
- Ох!
Юная фрейлина, чьи щеки все еще были розовыми и круглыми, не выдержала и метнулась к дико раскачивавшейся клетке.
Но пухлая горничная обхватила ее руками и удержала на месте.
- Нельзя. Теперь это уже не наша забота.
- Но...
- Теперь все закончилось. – Большое мясистое тело горничной при этих словах дрожало.
К ним подошел пожилой дворецкий с глубокими морщинами на лбу.
- Скоро эту штуку увезут. Не делай опрометчивых поступков.
- Но!..
- Зверь скоро уедет отсюда. Скоро мы снова заживем тихо и мирно.
Остальные слуги закивали, соглашаясь со словами дворецкого. Фрейлина повернулась взглянуть на клетку, сморщившись и сдерживая слезы.
Клетка приземлилась на платформу, прикрепленную к большому черному экипажу. В этот раз создание внутри клетки не закричало, вероятно, испугавшись резкого толчка.
Возничий кивнул, его лицо скривилось от страха.
Он щелкнул своим черным хлыстом, и внушительные лошади темного окраса ответили пронзительным ржанием. Испуганно вздрогнув, они бросились бежать по дороге из гравия.
Большой черный экипаж, везущий зловещую с вида клетку, покинул Замок де Блуа и исчез в лесу...
Собравшиеся слуги вздохнули с облегчением, после чего друг за другом покинули сад, чтобы вернуться на свои посты. Горничная сочувственно потрепала фрейлину по плечу и ушла.
Девушка осталась в саду одна.
- Почему?.. – тихо прошептала она.
Затем она тоже медленно пошла, возвращаясь на свое место. С сегодняшнего вечера, она получила новую должность и не могла пренебрегать своими обязанностями. Не было времени предаваться печали. Она должна была помогать своим младшим братьям и сестрам, и потому вынуждена была вернуться к работе.
- Но...
Она остановилась и посмотрела на коническую зловещую башню, в которой теперь не осталось ни души.
И подумала о тех днях, когда ее отправляли отнести некие три вещи в комнату на вершине этой башни...
Девушка снова пошла вперед.
- Серый волк оказался человеком... – пробормотала она себе под нос.
Мимо пронесся зимний ветер.
Снежные хлопья кружились в воздухе, приглушая ее шепот...
- Страшным человеком!..
*****
Утром в разгар зимы в школе Святой Маргариты.
Наступило утро после той ночи в пустынном саду Замка де Блуа, каменной цитадели, веками стоявшей в окружении темного леса, когда ящик зловещего вида был погружен на экипаж и исчез среди деревьев.
Экипаж направился к школе Святой Маргариты, выдающемуся учреждению, обладавшему богатой историей обучения детей аристократии. Обширные школьные земли, сохранившиеся со времен средневековья, раскинулись рядом с деревней у плавно спускавшихся подножий Альп. В этой школе молодая учительница нервно ожидала прибытия необычных гостей.
На первом этаже школьного здания, построенного в форме подковы, находилась пышно обставленная приемная, предназначенная для встречи почетных гостей. Мужчина средних лет вошел в комнату и сел на изящный стул, украшенный вырезанным на нем узором из переплетающихся листьев, в самом дальнем от окон углу. Молодая женщина села на плоский школьный стул перед ним. Они молча смотрели друг на друга.
Женщина обладала таким юным лицом, что ее по ошибке можно было принять за одну из учениц. У нее были большие влажные карие глаза за круглыми стеклами очков и волнистые темные волосы, доходившие до плеч.
Учительницу звали Сесиль, и еще пару лет назад она и сама училась в этой школе. Она все еще была молода и неопытна, но довольно популярна среди своих учеников.
Ее большие глаза были широко распахнуты и смотрели со страхом на мужчину перед ней. Он был пугающим, но, тем не менее, красивым, Сесиль никогда таких не встречала. Сидя в сумрачном углу комнаты, он как будто был окутан тяжелой тьмой, несмотря на день за окном.
Блестящие светлые волосы сидевшего на изящно украшенном стуле человека были перевязаны, ниспадая на его спину подобно конскому хвосту; одет он был в плотные бриджи для верховой езды и рубашку. Сжимая в руке тонкий хлыст, маркиз де Блуа казался дворянином до кончика ногтей, подтверждая окружавшие его слухи. Он был загадочным и пугающим человеком, могущественным даже по стандартам знати, обладавшим влиянием на правительство и сыгравшим важную роль в Великой Войне.
Маркиз носил монокль с сильным увеличением на правом глазу, портивший его необычайно красивое лицо. Вид его зеленого глаза сквозь монокль, обрамленный серебром, казался слегка искаженным. Линза была слишком толстой, из-за чего его пугающий правый глаз казался очень большим по сравнению с левым. Зрачок как будто готов был выпрыгнуть, подобно призраку, на Сесиль. Робко глазея на него, она могла лишь просто сидеть на стуле, не осмеливаясь произнести ни слова.
- ...Мадмуазель.
Пугающий дворянин, наконец, заговорил. Его увеличенный моноклем глаз слегка прищурился.
- Д-да, сэр, – напряженно ответила Сесиль.
- Вы когда-нибудь держали животных?
- ...Животных? – повторила пораженная Сесиль. В ее голове вспыхнули детские воспоминания. – Посмотрим. У меня была собака, затем змея, от которой пришлось избавиться. Маме от нее плохо становилось, и она сказала отцу ее вышвырнуть. А еще кошка. А потом, эм...
Пока она загибала пальцы, маркиз нетерпеливо прервал ее:
- Хватит.
- А?
- Я хочу, чтобы Вы присмотрели за волком.
Сбитая с толку Сесиль уставилась на него.
- За... волком?
Маркиз усмехнулся.
- Верно. – Его зеленый глаз неожиданно распахнулся за моноклем. – Крошечным, маленьким волком. – Он протянул Сесиль пачку бумаг. – Я говорю об этой девочке.
- О?.. – ответила все еще озадаченная Сесиль.
А затем она просмотрела бумаги в своих руках.
Она держала досье на дочь маркиза де Блуа, девочку двенадцати лет. Сесиль, само собой, просматривала вчера вечером заявки новых студентов, получив их. Среди них было и заявление младшего ребенка семьи де Блуа, Викторики де Блуа. Видимо, она никогда раньше не посещала школу. Но само по себе это не было странным для детей аристократов. В таких семьях было принято нанимать частного репетитора.
Проблема заключалась в том, что...
Ее только прошлой ночью или, точнее, на рассвете, привезли в школу, и никто ее еще не видел. Но к бумагам не прилагалось ни одной фотографии. Сесиль подумала, могут ли у девочки быть какие-то проблемы. И все же, кое-что она хотела прояснить.
- Господин, Ваши шутки зашли слишком далеко.
Глаз маркиза за линзой прищурился в тонкую линию, возможно, в знак удивления мрачному ответу Сесиль.
- ...Что Вы сказали?
- Как Вы можете говорить о своей дочери, как о животном? Как преподавателю, мне это кажется неправильным.
- Правда? – Маркиз фыркнул в ответ на ее праведное негодование, а затем поднялся. – Меня не волнует, что Вы там думаете, – произнес он язвительно, возвышаясь над ней со злобной, тревожной энергией. Сесиль инстинктивно встала со стула и отступила на шаг.
Он усмехнулся и приблизил свое лицо к лицу Сесиль, дрожавшей от страха.
- Сейчас Вы, может, и работаете, но, судя по тому, что я слышал, Вы были дочерью дворянина. Так что я покину Вас, моя леди, дав совет. Моя дочь – зверь. Легендарный зверь. Не испытывайте удачу, если дорожите жизнью.
- В-вы мне угрожаете?
- Не путайте. Жизнь Вам сократит не мой гнев. Моя дочь – зверь. Предлагаю Вам избегать глупых шагов, если не хотите, чтобы волк разорвал Вам горло. Вам должны давать ей лишь самое необходимое и держаться на безопасной дистанции.
- Безопасной дистанции?..
- Не подходите к ней близко. Не подпускайте никого к ней. Это опасно. Итак, слышите? Где-то там...
Глаз маркиза опасливо прищурился за линзой. Но его бледные тонкие губы сдерживали смех, как будто он нашел нечто невероятно смешное.
- Животные воют!
Хотя стояло приятное зимнее утро, небо постепенно темнело. Где-то лаяла пронзительно и сердито собака. Стая птиц дружно улетела, по-видимому, испугавшись чего-то. Их крылья слабо шуршали, пока они не исчезли вдалеке.
- Они почувствовали его прибытие!
- П-почувствовали что?
- Его. Этого зверя. Да, как и животные, люди скоро ощутят его существование. И да, когда произойдет, все они захотят улететь из Европы, прямо как эти птицы. Как и эта бесполезная новая людская порода в Новом Свете!
- Г-господин?
В приемной вновь повисло молчание. Маркиз пришел в себя и прикрыл лицо.
А затем он повернулся к Сесиль, с ужасом смотревшей на него за своими круглыми очками, и приблизил к ней свое прекрасное бледное лицо.
- Есть лишь три вещи, которые Вы всегда должны предоставлять. Фрейлина относила эти три вещи, пока она еще жила в башне, но теперь эта ежедневная обязанность ложиться на Вас, моя леди.
- Ч-что это за вещи?
- Первая...
Маркиз прищурил свой глаз.
Снаружи вновь раздался звук улетающих птиц. Тем утром казалось, будто все животные школы пытаются сбежать, как если бы в мире животных начались волнения...
Маркиз де Блуа тихо прошептал:
- Первая это... книги!
После ухода маркиза де Блуа в школе вновь воцарилось солнечное и морозное зимнее утро. Солнечный свет падал в погруженную во тьму приемную сквозь окна до пола, вдалеке слышались крики певчих птиц.
Сесиль тяжело вздохнула. Ее напряженные мышцы расслабились, улыбка вернулась непроизвольно на ее молодое лицо.
- Ох, настоящий шок. Мне было интересно, что значит встретиться с известным маркизом вроде него, но только подумать, какой он страшный человек! – прошептала она себе под нос, собирая документы и покидая комнату.
Ученики бегали туда-сюда по коридору. Проходя мимо Сесиль, юные аристократы приветствовали ее вежливо, но весело.
- Мисс Сесиль, доброе утро!
Она отвечала им улыбкой, но временами тревожно опускала взгляд.
Интересно, что это за девочка. Родной отец ее волком называет. Да что вообще...
Вскоре Сесиль получила ответ на свой вопрос.
*****
Изысканный сад во французском стиле, занимавший почти всю школьную территорию, был усеян свежее подстриженными газонами, изящно оформленными фонтанами и огромными, определенно искусными цветниками. С приходом весны, между лавками и беседками, расположенными через отмеренные интервалы, начинали сновать белки, но сейчас их не было видно, поскольку животные наслаждались зимней спячкой в далеких лесах.
Глубоко в саду стояло маленькое здание, построенное лишу пару месяцев назад.
Это было разноцветное и какое-то странное строение, напоминавшее пряничный домик из сказки. Этот крошечный домик, первый и второй этажи которого были связаны винтовой железной лестницей, казался слишком уж маленьким для человека. Он и правда выглядел необычно, как будто был построен в уменьшенном масштабе...
Сесиль подошла к маленькому входу и коснулась дверной ручки, вид которой заставлял вспомнить аромат свежее испеченных кексов. Ручка, охлажденная зимним воздухом, на ощупь была холодной. Учительница удивленно взвизгнула от неожиданного ощущения, затем взяла себя в руки и повернула ручку.
Интерьер пряничного домика – коттеджа, торопливо построено для дочери семьи де Блуа в соответствии с их инструкциями, - был погружен в такую похоронную тьму, что недавняя мрачная атмосфера в приемной ей и в подметки не годилась. Воздух казался удушливым, как будто задрапированным плотной темной пеленой, постепенно смыкавшейся над Сесиль. Она сглотнула и затем медленно ступила в темноту.
Внутри дом был набит изысканной мебелью как будто в уменьшенных пропорциях. Там был небольшой шкаф с блестящими эмалевыми украшениями, зеленый стол на когтистых лапах с серебряными приборами на очаровательно вышитой скатерти и кресло-качалка у окна. Но крошечной обитательницы коттеджа, младшей дочери семейства де Блуа – Викторики де Блуа – нигде не было видно.
По дому ползла темнота.
Почувствовав чужака, темнота лениво повернулась к Сесиль, нависая над ней, как будто хотела проглотить. Ноги Сесиль приросли к полу, она не в силах была двинуться. Она прищурила свои карие глаза – а затем заметила нечто сложенное в другой комнате за завесой темноты.
Это нечто плохо соотносилось с остальной приятной обстановкой дома.
Оно вызывало чувство неистовой дисгармонии.
...Сесиль смотрела на горы бесчисленных книг.
Тяжелые книги в кожаных переплетах были навалены стопками, создавая атмосферу знаний, поглощавшую весь кислород в комнате. Там были книг о средневековой религии, написанные на латыни, математике, химии, истории... все книги казались такими сложными, что даже Сесиль, учительница, с неохотой взялась бы их читать.
В ушах Сесиль зазвучал зловещий голос маркиза де Блуа.
- Первая это... книги!
Значит, дочь маркиза была где-то в этой тьме. Сесиль нервно сглотнула, затем храбро ступила вперед, пробираясь сквозь темноту.
При этом она почувствовала, что наступила на что-то. Послышался хруст.
Сесиль осторожно подняла ногу, затем наклонилась посмотреть, на что же она наступила. Она скосила глаза.
На самом деле, это был щедро посыпанный корицей... нежный макарон *.
С недоверчивым видом она осмотрела темную комнату.
По всему полу были разбросаны макароны, конфеты с начинкой и шоколадки в форме животных, расходившиеся кругами вокруг темной фигуры. Сесиль встала и вспомнила голос маркиза.
Вторая – это сладости!
А третья...
Ступив во тьму, Сесиль рассеянно произнесла слово, пришедшее ей на ум.
- Оборки!
За тьмой скрывалась еще более густая тьма. Она ощутила негативную энергию такой же силы, как при встрече с маркизом – нет, намного сильнее. Охваченная ужасом, она не могла издать ни звука. Она стояла, глядя на пропасть из тяжелой тьмы, как будто там открылись врата ада.
Сесиль замерла, ее ноги безудержно дрожали.
Фигура в темноте не отрывала от нее взгляда.
Сесиль закрыла глаза и прислушалась. Она услышала слабый шорох. Что бы там ни было, оно заметило присутствие Сесиль и медленно начало двигаться. Секундой позже ей показалось, будто что-то на миг мелькнуло перед глазами. Как и говорил маркиз де Блуа, это было... это страшное создание было...
...Облачено в бесконечные слои роскошных белых оборок.
Сесиль медленно открыла глаза.
Фигура была прямо перед ней. Сесиль удивленно вскрикнула.
Все мысли в ее голове тут же исчезли – что это была дочь маркиза де Блуа, серый волк из легенд, передаваемых в этой стране из поколения в поколение, тревожная тьма. На нее смотрела прищуренными зелеными глазами, сидя перед ней...
...прекрасная фарфоровая кукла.
Шелковистые светлые волосы, ниспадавшие до пола блестящим водопадом, похожие на распущенный шелковый тюрбан. Маленькие розовые щечки. Изумрудно зеленые глаза, блестевшие как драгоценные камни. Ее пышное платье, украшенное кружевами цвета черного дерева и бесчисленными слоями трехъярусных оборок. Маленький цилиндр, украшенный кораллами и сидевший на ее голове подобно короне.
Эта фарфоровая кукла – нет, миниатюрная девочка, похожая на куклу, лежала на полу, вытянув руки и ноги с ничего не выражавшим бесстрастным лицом, сильно напоминая брошенную игрушку. Только ее маленькие ножки, обутые в ботиночки на шнуровке, дернулись и замерли.
Девочка – Викторика де Блуа – неожиданно открыла свои зеленые глаза и уставилась на Сесиль.
Сесиль нервно приоткрыла рот, чувствуя, что должна что-то сказать. Но в горле у нее пересохло, она не могла подобрать слов.
Наконец, девочка открыла свои маленькие вишневые губки неестественно резким движением, как марионетка, которую дернули за веревочку.
- Кто Вы такая?
Сесиль охнула. Голос удивительно не соответствовал внешности девочки, напоминавшей возвышенно прекрасную фарфоровую куклу. Он был низким, хриплым, меланхоличным и звучал совсем как старушечий...
Тем не менее, этот странный голос, пожалуй, любопытно сочетался с неописуемым зеленым светом, отраженным в ее зеленых глазах – немного печальным и тихим, как у старого человека, прожившего сотни лет. Сесиль лишилась дара речи от благоговейного страха. А затем она вновь исполнилась ужаса, когда Викторика слегка шевельнулась. В этот миг Сесиль ощутила тревожную хватку на сердце, интуитивно поняв, что значит быть маленьким зверьком, оказавшимся перед хищником.
- Вы мой враг? – снова спросил хриплый голос. Складки кружев слегка зашуршали, как будто недовольные неспособностью испуганной Сесиль ответить.
Сесиль яростно покачала головой, все еще не в силах произнести ни слова.
Наконец она вернула себе способность говорить и прошептала дрожавшим голосом:
- Т-ты кукла?..
Глаза Викторики опасно блеснули, когда она это услышала. В ее глазах от гнева как будто сгустилась зелень.
- Как грубо!
- Ум, эм...
- Меня зовут Викторика де Блуа. Я полноценный человек!
- Хорошо, эм...
Когда Сесиль снова попыталась заговорить, вместо этого с ее губ слетел вскрик. Викторика подняла своими маленькими ручками тяжелую книгу и швырнула в учительницу. Сесиль съежилась, когда книга с тяжелым стуком ударилась в стену и упала на пол.
В комнате вновь повисла тишина.
Викторика завыла как дикий зверь, все ее тело тряслось. Сесиль издала пронзительный крик, но он был заглушен завываниями Викторики. Наконец, Сесиль разобрала в ее вое слова.
Маленький зверек кричал:
- Мне скучно!
- П-почему?..
- Я уже прочитала все книги здесь. Мне нужно еще. Намного больше. Принесите их мне. Принесите мне книги. Мне скучно. Мне так скучно!
Сесиль повернулась спиной к страшной девочке и убежала. Она вылетела из темноты, спотыкаясь, покидая похожий на кукольный домик.
Она робко оглянулась. Завывания прекратились, и теперь это был просто маленький, затейливый пряничный домик, стоявший сам по себе с одиноким видом.
Сесиль в ступоре упала на землю. Теплые солнечные лучи падали на нее с ясного зимнего неба.
*****
- Ауч, моя спина!..
Месяц спустя длинная европейская зима, наконец, близилась к концу, и повсюду стали появляться люди, одетые полегче. И ученики, и учителя заразились легкомыслием в ожидании пасхальных каникул, что придавало этой поре года радостное настроение.
Сесиль слегка похлопала кулаком по своей спине и, шатаясь, вошла в учительскую в центре подковообразного главного здания.
Пожилой учитель, преподававший в школе еще с тех времен, когда в ней училась Сесиль, уже сидел внутри. Он улыбнулся Сесиль:
- Выглядишь так, будто сейчас свалишься. Что такое? Стареем потихоньку, да?
- Не сейчас, пожалуйста... – Сесиль рухнула на свой стул и опустилась на стол.
Учитель спросил с тревогой в голосе:
- Что такое?
- Нет, ничего. Просто...
- Просто?
- Книги были такими тяжелыми.
Пожилой учитель неожиданно поднялся со своего места.
- О, ты хочешь сказать... Ну, возможно, лучше тебе попросить одну из учительниц, особенно из молодых, более энергичных. Ха-ха! – сказал он, готовясь сбежать из комнаты.
Сесиль злобно посмотрела на него.
- Говорю же, они были очень тяжелыми!
- Ну, удачи!
- Аргх...
Весь прошлый месяц, от рассвета до заката, Сесиль ходила в библиотеку Святой Маргариты собирать огромные стопки книг, а затем относила их в кукольный домик, повторяя эту процедуру снова и снова. Жившая там ученица, Серый Волк Викторика, ни разу не удосужилась придти на занятия, и ничего не говорила Сесиль, кроме приказов принести книги – книги, сладости и кружевные платья. Основные нужды Викторики определенно отличались от обычного человека.
Сесиль, в свою очередь, немного больше привыкла к звукам этого пугающего хриплого голоса в непроглядной тьме. Но сама девочка – это другая история. Даже когда Сесиль пыталась с ней заговорить, чаще всего она не отвечала. Сесиль поняла, что игнорируют ее не специально, просто Викторику другие люди ни капли не интересовали. Она как будто посадила в клетку дикого волчонка, который совсем не привык жить у людей.
Сесиль оставалось лишь молиться, чтобы волчонок хотя бы не ослаб и не умер... И это все, что она могла сделать.
*****
Так прошло несколько месяцев.
Сезон сменился на мягкие весенние дни. Разноцветные цветы цвели по всей школе, деревья покрылись пышной зеленой листвой, превратив сады в совершенно другой, отличный от тусклого зимнего, пейзаж.
Сама того не заметив, Сесиль привыкла заботиться о маленькой девочке, которая не произносила ни единого слова и относилась к ней так, будто ее не существовало. Тем менее, Сесиль продолжала приносить три вида вещей в пряничный домик во время перерывов в работе. Но все это время она считала этого одинокого, страшного волчонка маленьким шипом розы, вонзившимся в ладонь Сесиль.
Чувство беспокойства за Викторику никогда не покидала закутка ее сердца.
*****
На закате Сесиль каждый раз возвращалась в скромное учительское общежитие, возведенное позади часовни в неприметном уголке обширной школьной территории. В отличие от остальных роскошных школьных зданий, элегантно обставленных мебелью из дуба для использования аристократичными учениками, жилищем учителей были простые, похожие на коробки комнаты, оформленные в спартанском стиле, без лишних украшений.
Общежития были разделены на мужское и женское, на втором этаже мужского располагались комнаты, достаточно большие для семьи. Между двумя квадратными зданиями находился небольшой пруд, и каждую весну туда прилетали маленькие птицы, отдыхая по дороге из своих ежегодных перелетов.
Сесиль и двум ее подружкам-учительницам нравилось оставлять на пруду хлебные крошки для птиц. Это служило безмятежным, успокаивавшим ритуалом, отмечавшим приход весны...
*****
Однажды вечером Сесиль, разобравшись со своей работой, вернулась в общежитие. Потирая свою вечно болевшую спину, она, как обычно бросила в пруд хлебные крошки и пролистала страницы дамского журнала, на который была подписана, все время массажируя свою кожу мелкими кругами. Она начала болтать со своей давней школьной подругой, которая жила в соседней комнате.
- Слышала, учителю музыки, мистеру Дженкинсу, в последнее время совсем плохо стало, – сказала та Сесиль.
В ответ на сплетню подруги Сесиль сочувственно забормотала.
М-р Дженкинс был учителем музыки еще со времен ученичества Сесиль, и он все старел. Его здоровье ухудшилось, в последнее время он лежал в больнице в Совреме, столице Совилля.
- Когда м-р Дженкинс умрет, он больше не сможет играть на своей арфе.
- Ты права... – Сесиль не удержалась от кивка в ответ на мрачный тон подруги. М-р Дженкинс был талантливым арфистом и каждые выходные приглашал по вечерам других учителей в комнату к себе и своей жене, устраивая отличное чаепитие.
О, миссис Дженкинс делала такой вкусный чай с молоком и эти булочки...
Сесиль тоскливо вздохнула.
А еще бутерброды с лососем и пышный сливочный сыр. А ее вишневый пирог...
Заметив направление своих мыслей, она устыдилась.
Нет, его игра на арфе. Верно, я об этом думать должна... А эти булочки с вареньем из черной смородины и взбитыми сливками – нет, не об этом!
Сесиль старалась искоренить мысли о перекусе, предаваясь воспоминаниям.
- Но м-р Дженкинс все равно, наверное, больше не будет играть, – продолжила ее подруга.
- Ты уверена?!
- Просто я слышала, что на следующей недели приезжает новый учитель музыки. Надеюсь, он тоже неплох.
Теперь уже с чувством искреннего раскаяния Сесиль подумала о добром м-ре Дженкинсе, который всегда был милостив к ней, когда она была беззаботной ученицей, хотя оценки ее оставляли желать лучшего. Он был терпелив, учил учеников ценить красоты пианино и музыки и напоминал вечно улыбавшегося дедушку...
*****
Той ночью Сесиль спала урывками. На следующий день она проснулась в обычное время, позавтракала и отправилась в библиотеку Святой Маргариты с лицом, затуманенным тревогой и печалью.
Неуверенная, какие книги взять, она выбрала пять тяжелых на вид томов и подняла их, ворча от напряжения.
Снаружи маленькая пташка пела в солнечном свете.
С изрядной физической нагрузкой Сесиль, как и много раз до того, пошла в пряничный домик. Когда она собиралась повернуть дверную ручку в форме песочного печенья, дверь неожиданно распахнулась изнутри. Учительница удивленно вскрикнула, когда группа учеников – светловолосых и голубоглазых детей из дворянский семей – высыпали из дома с криком «Уаа!».
Никто из детей не озаботился подобрать книги, которые Сесиль выронила в шоке.
- О, это Вы. Скажите, зачем нужно это здание? Зачем кому-то строить кукольный домик в школе? – спросил один из них.
Несколько детей столпились вокруг Сесиль, подбиравшей с земли свои книги.
- Н-ну... – выдавила она.
- Там полно книг, и никого нет. Кукольный домик без кукол пугает.
- Там никого нет? – повторила Сесиль. Ученики переглянулись, затем кивнули.
Сесиль почувствовала, как сердце у нее в груди забилось быстрее.
- Давайте, поздно уже. Пора возвращаться в класс, – отчитывала она их, прогоняя и пытаясь вложить в голос гнев. Затем Сесиль бросилась в домик, закрыв за собой дверь.
Осталась только тишина.
Темнота бесшумно извивалась, наступая на Сесиль подобно темному шелковому занавесу, так же, как и при каждом ее посещении домика.
Она должна была уже привыкнуть к этой атмосфере, этой плотной удушающей темноте.
А за ней...
Сесиль вздохнула с облегчением.
За ней она увидела похожую на фарфоровую куклу девочку, сидевшую в своей обычной позе.
На ней было роскошное черно-белое платье и капор, изобилующий кружевами с цветочным узором. Ее крошечные ножки были облачены в кожаные ботиночки с обшитыми тканью пуговицами. Длинные светлые волосы падали на пол подобно жидкому золоту, окутывая ее маленькое тело.
- Так Вы все-таки были здесь.
Викторика никак не отреагировала на звуки голоса Сесиль.
- Разве сюда только что другие ученики не приходили? Они сказали, что внутри никого не было.
- ...
- Я оставлю здесь Ваши книги. Позже я принесу Вам черный чай, яйцо всмятку и салат с вишнями на завтрак... Мисс Викторика?
Ответа она не услышала.
Лицо Викторики шевельнулось с легчайшим намеком на подергивание, образовав раздраженную гримасу. Сесиль вздохнула и тихо покинула пряничный домик, но прежде обернулась еще раз взглянуть на нее.
Дул теплый весенний ветерок. Сладкий запах цветов щекотал нос Сесиль. Торопливо возвращаясь в школу, она подумала об этой маленькой девочке, заключенной в своем доме, не знающей теплоты весеннего ветра или сладости цветов. Маленький шип розы, вонзившийся в сердце Сесиль, снова дернулся внутри. Она хмуро покачала головой и поспешила по тропинке через сады.
*****
Еще одно утро, несколько дней спустя...
Стояла та ослепительная пора года, когда солнечные лучи становятся теплее день ото дня, предвещая переход конца весны в летние дни.
В садах белые бабочки танцевали над цветочными бутонами, которые раскрывались один за одним...
Тем утром Сесиль, одной рукой поддерживая спину, вошла в учительскую. Она поняла, что опоздала на пару минут, когда столкнулась с мужчиной средних лет, который представлялся другим учителям. Прибыл новый учитель музыки. Он закончил известный музыкальный колледж в Совреме и всем своим видом излучал уверенность.
Закончив с представлениями, новый учитель музыки окликнул Сесиль, которая собиралась покинуть комнату. Он проводил ее, пока она торопливо шла в класс, расспрашивая о м-ре Дженкинсе. Она отвечала, делясь воспоминаниями о концертах арфы и чаепитиях.
- Хмм, концерты. Звучит замечательно, – ответил новый учитель, как следует выразив свой восторг.
- Да, так оно и было. Поэтому все так расстроились потере дорого друга.
Он кивнул.
- Понятно. Наверное, он был хорошим человеком.
Когда он заговорил, мимо них пронесся сильный порыв ветра. Это был влажный ветер начала лета.
Сесиль нахмурилась и обеими руками поправила свои большие круглые очки, которые сдуло с их места.
*****
Тем вечером Сесиль снова ушла из библиотеки Святой Маргариты со стопкой книг в руках, кряхтя себе под нос по дороге к пряничному домику.
Открыв дверь, она столкнулась с уходившей ученицей.
- Вы снова вернулись, мисс Сесиль? – ученица с любопытством осмотрела стопку книг в руках Сесиль. Затем она обернулась назад, тревожно глядя на тяжелые книги, сложенные по всем дому такими высокими стопками, что они угрожали превратиться в лишние стены.
- О, это ты... – Сесиль узнала в ученице с яркими светлыми волосами цвета пшеницы, заплетенными в хвостики, девочку из своего класса.
Девочка прищурилась.
- Почему Вы снова сюда пришли, мисс Сесиль?
Видимо, сегодня эта ученица пришла сюда одна. Сесиль нервно замолкла, неуверенная, как ей ответить на вопрос.
Девочка испуганно продолжала:
- Это кукольный домик без кукол и людей – именно это я и ожидала обнаружить в школе, населенной призраками!
- Ну, нет, это не совсем так... – Сесиль оборвала себя. -...Стой. Ты сказала, там никого нет?
- Нет, совсем никого. – Девочка широко зевнула, видимо, устав от расследований, и вышла через дверь, дерзко виляя бедрами из стороны в сторону.
Сесиль положила книги на стол, после чего отправилась на поиски по дому.
- Мисс Викторика!
Она заглянула в спальню. Но Викторики не было ни на мило оформленной кровати под пологом, ни под ней. Затем Сесиль бросилась по винтовой лестнице на второй этаж в гардеробную. Она разделила удушающе плотное море белого кружева, розовых оборок и черных ленточек в надежде найти спрятанную среди них маленькую девочку.
- Мисс Викторика?! Где Вы?
Сесиль систематично проверяла под столами, в шкафах и даже под подушками в кресле-качалке, как будто в поисках потерявшегося котенка.
Но Викторики нигде не было.
- Пожалуй, значит, здесь тебя нет... Где же ты тогда можешь быть?
Сесиль опустилась на стоявший рядом сундук, устав от своих поисков.
Сундук заскрипел.
Между скрипами она услышала короткий, тихий стон, полный искреннего недовольства.
Он исходил из-под Сесиль.
На миг на лице Сесиль появилось такое же выражение, как у голубя, только что задетого картечью, ее большие влажные карие глаза едва не скосились к переносице.
- ...Мисс Викторика?
Сесиль медленно встала с сундука и присмотрелась к нему.
Через трещину в прямоугольном сундуке, который казался слишком маленьким, чтобы вместить человека, она кое-что увидела.
Кое-что белое и пышное...
Оборки, пребывавшие, по-видимому, в очень плохом настроении.
Сесиль подозрительно посмотрела на сундук, не желая верить своим глазам. Она медленно подняла крышку.
Затем...
Изящная фарфоровая кукла – нет, миниатюрная красивая девочка, облаченная в оборки, кружева и ленты – сидела внутри с крайне обиженным выражением лица. В руках она держала книгу. Из уголка ее вишневых губ выглядывала палочка от леденца.
- М-мисс Викторика!.. – в ужасе вскрикнула Сесиль. – П-п-почему Вы в таком месте? Этот сундук предназначен для хранения одежды. Это не Ваше кресло. Стойте... Эм, мисс Викторика, можно спросить... – Сесиль заколебалась, стоит ли продолжать.
Викторика с раздраженным видом сидела неподвижно, свернувшись в клубок, как зверек, чья гордость пострадала.
Неужели ты пряталась?.. – подумала Сесиль. – Ты боишься людей? Так и есть, да?..
Викторика угрюмо надулась, не выказывая ни малейшео желания покидать сундук до конца дня.
*****
- Эй, мистер, Вы в последнее время сильно заняты?
Заканчивался близкий к лету день.
Глядя на белокрылых птиц, плававших на пруду в садах, Сесиль окликнула грузного пожилого садовника, погруженного в работу.
Седой старик, чье крупное тело было облачено в униформу, грубо ответил:
- Да? Что это за вопрос. Конечно, я был занят. Представьте, что Вам в одиночку надо каждый день за таким огромным садом следить. А?
Хоть он и был скромного происхождения, Сесиль знала его еще со школьных лет и считала другом. Пока садовник продолжал бормотать себе под нос о том, насколько он занят, Сесиль поправила очки на переносице и произнесла:
- Я хочу, чтобы Вы кое-что для меня сделали.
- Готов поспорить, еще одна игрушечная лодка. Вам нужно только то, что мне проблем добавляет.
- Нет, я не об этом. На самом деле, мне нужен цветочный сад.
- Цветочный сад?! – недоуменно повторил садовник. Он замер посреди стрижки живой изгороди, его огромные садовые ножницы зависли в воздухе. – И где он Вам нужен?
- Ну, знаете маленький пряничный домик, который недавно построили?
- Да, знаю.
- Я хочу, чтобы Вы разбили вокруг него сад. Знаете, как во многих поместьях в Средневековье. Садовый лабиринт. Нечто, петляющее и петляющее, чтобы лишь знающий дорогу человек мог пройти. Вот что.
- Садовый лабиринт! – Старый садовник подскочил. Его тело, напоминавшее маленькую гору, оживленно тряслось. – Хмм. Может получиться интересно. Говорите, я могу сделать его, как захочу?
- Да!
- Отлично, я это сделаю.
Сесиль вздохнула с облегчением.
Затем она молча оглянулась через плечо в направлении домика. Дул ветер, качая белые цветы. Солнце садилось, сад должен был вскоре погрузиться во тьму. Сесиль казалось, что заключенная в том доме тьма выходила наружу захватить внешний мир.
В небе сумерки сменились ночью.
Бледная луна взошла на востоке.
*****
Умелыми руками пожилой садовник начал сажать садовый лабиринт вокруг кукольного домика.
Геометрические узоры оплетали маленький домик, вырастая все выше, предотвращая любые вторжения любопытных учеников.
А затем, примерно в это время...
Произошел некий случай.
*****
М-р Дженкинс и его жена оставили свои вещи в их комнате на втором этаже учительского мужского общежития, расположенного напротив женского, в котором жила Сесиль. В этой одинокой, ныне запертой и потемневшей комнате, их вещи создавали сильное, затянувшееся ощущение присутствия тех, кто некогда жил там.
А затем, каждую ночь, начиная с той ночи, арфа в комнате начала играть странную мелодию...
*****
Тем вечером Сесиль в одиночку отдыхала в своей комнате, подпиливая ногти и начищая туфли. Закончив со своими туфлями, она обнаружила, что не в силах остановиться, и решила начистить и туфли подруги, живущей по соседству. Она напевала себе под нос, полируя ее туфли, когда внезапно услышала тихие звуки музыки, призывно раздававшейся за окном.
- Хмм? – Сесиль подняла взгляд и прислушалась.
Но услышала она только тишину. Учительница продолжила напевать и чистить туфли.
Тогда музыка заиграла вновь.
- А? – Сесиль встала и открыла окно.
Она посмотрела на окно комнату на втором этаже общежития напротив. В комнате, принадлежавшей м-ру Дженкинсу был погашен свет, она казалась пустой. Но она точно слышала звуки...
- Арфы! – у Сесиль по спине пробежали мурашки.
Она бросилась поднимать с постели свою спящую подругу. Ее подруга поднялась с недовольным бормотанием, набросила пиджак поверх пижамы и выбежала на улицу вслед за Сесиль.
- Так м-р Дженкинс вернулся!
- Нет, сомневаюсь, – ответила Сесиль.
- Но я слышу, как играет арфа!
- В темной комнате?
Ее подруга засмеялась.
- Звучит так, будто на ней призрак играет, – ответила она рассеянно. Затем она поняла, что сказала и с возгласом «Иик!» переглянулась с Сесиль. – Призрак...
- Н-не может быть... – одновременно пробормотали они и покачали головами.
- Это невозможно.
- Знаю.
Они вошли в мужское общежитие и поднялись по лестнице. На осторожный стук в дверь м-ра Дженкинса никто не ответил.
Внутри был выключен свет.
Они слышали лишь сбивчивую мелодию арфы.
- М-р Дженкинс? Сэр? – хором окликнули учительницы.
Вскоре на разведку пришло больше людей, и целая толпа учителей собралась в коридоре, громко переговариваясь между собой. Поскольку арфа продолжала играть, кто-то спустился вниз, взял ключ от комнаты и вручил его Сесиль.
Дрожавшими руками она вставила ключ в замок и неуверенно открыла дверь.
- М-р Дженкинс?.. – позвала она его.
Ответа не было.
Звуки арфы стихли.
- Это не та комната, я в этом уверен. Наверное, кто-то в другой комнате играл, – пробормотал один из учителей.
Подруга Сесиль ступила на толстый ковер и включила лампу посреди комнаты.
Свет заполнил комнату тусклым оранжевым сиянием.
Внутри никого не было.
Толпа наблюдателей дружно охнула. Подруга Сесиль завизжала, как кошка, которой наступили на хвост.
- Что случилось?! – удивленно закричала Сесиль.
Ее подруга вытянула дрожащую руку и указала на арфу.
Сесиль скосила глаза.
- О!
Струны арфы слабо вибрировали.
Как будто считанные секунды назад кто-то сидел рядом и играл на ней.
- П-призрак! – завизжала подруга Сесиль. – Призрак м-ра Дженкинса! Его призрак сидел прямо здесь, играя на арфе. Это, наверное, он...
- Я в это не верю!
- Все любили его игру, поэтому он захотел, чтобы мы его в последний раз послушали. М-р Дженкинс! О, какая трагедия! Наверное, нашего доброго м-ра Дженкинса больше нет с нами!
- Не говори так!
Толпа учителей загалдела.
Сесиль пробралась сквозь людское скопление и бросилась вниз по лестнице. Она взяла трубку телефона и попросила оператора соединить ее с больницей в Совреме.
Миссис Дженкинс позвали к больничному телефону.
- Алло. О, это ты, Сесиль, та, что ужасно играет на пианино.
Ее нелестная первая фраза ускользнула от внимания учительницы. Сесиль произнесла сквозь всхлипы:
- Эм, миссис Дженкинс. Примите соболезнования от всех нас...
- Что? – смущенно спросила пожилая дама. – Ваши соболезнования? Чему?
Сесиль вытерла слезы.
- А?.. Разве м-р Дженкинс не умер?..
- О чем ты говоришь, Сесиль! Он жив и здоров! Сейчас он отдыхает в своей больничной палате и наслаждается ужином. Как грубо говорить такое!
- Что?! – Сесиль торопливо извинилась и повесила трубку.
К ней подошел новый учитель музыки.
- Что случилось?
- Ну, я сейчас звонила в больницу узнать о м-ре Дженкинсе.
- Больницу? – на лице учителя музыки мелькнуло странное выражение, когда он повторил это слово.
*****
На следующий день Сесиль шла к пряничному домику, неся стопку книг, с сонными после вчерашней шумихи из-за призрака глазами. Она прошла через незаконченный садовый лабиринт, чье возведение стабильно продвигалось вперед, благодаря заботе старого садовника.
- О, нет! – На гране слез из-за того, что она затеряется в лабиринте, учительница, наконец, нашла проход и вышла к домику в центре. Сесиль поставила стопку книг на письменный стол. Она так устала, что едва могла говорить.
- Аах... – она упала на стул со вздохом облегчения. – Они такие тяжелые!
*****
Вечером того дня...
Инцидент в комнате общежития повторился.
Арфа играла в пустой комнате. Когда учителя бросились открывать дверь, то никого не обнаружили внутри. Окно тоже было заперто изнутри. Подруга Сесиль подошла к арфе и указала на нее:
- Смотрите, струны еще дрожат, – пробормотала она.
Но, позвонив в больницу, они узнали, что м-ру Дженкинсу становится лучше день ото дня.
А следующим вечером все повторилось...
Каждый раз слыша игру арфы, от природы пугливая Сесиль обнаруживала, что все больше лишается сна...
*****
Сесиль ушам своим не верила.
Однажды вечером, через несколько дней после того, как начала играть арфа, она собрала для Викторики книги и принесла их на письменный стол в пряничном домике, как делала каждый день. Собираясь уходить, она услышала, как ее окликнул голос.
- Да в чем дело?
Это был Серый Волк, который не произнес ни слова за прошедшие несколько месяцев.
Сесиль замерла и удивленно оглянулась через плечо.
Глубоко в тени прекрасная кукла, облаченная в оборки и кружева, вытянулась на полу в позе, в которой Сесиль привыкла ее видеть. Пока Сесиль отвлеклась на другое, в нежной ручке куклы внезапно появилась белая керамическая трубка. Тонкая струйка белого табачного дыма лениво поднималась к потолку, когда кукла курила ее.
- В-вы что-то сказали? – спросила дрожащим голосом Сесиль.
- Последние несколько дней, Вас, похоже, что-то еще тревожит.
- К-как Вы узнали?
Девочка презрительно фыркнула своим маленьким точеным носиком. А потом произнесла голосом хриплым, как у старухи:
- Все очень просто. Неиссякаемый источник мудрости поведал мне.
- О?..
Холодные зеленые глаза Викторики ярко блеснули. Сесиль сглотнула. До сих пор эта девочка лишь просматривала книги безжизненным взглядом, усевшись на пол. Но теперь ее дух захватила ужасающая, непостижимая энергия, внезапно взявшаяся из ниоткуда. Ее присутствие в комнате было почти незримо, но в этот миг на Сесиль смотрела та, что обладала настоящей силой. Сесиль стояла неподвижно, ее терзал страх пополам с тревогой.
- И-источник мудрости?..
- Именно. Временами я собираю фрагменты хаоса в этом мире и играю с ними, чтобы развеять свою скуку. Затем я восстанавливаю их, и получаю единственную истину... А теперь говорите.
- Г-говорить?.. – дрожа, повторила Сесиль.
Викторика ответила голосом, вибрировавшим от раздражения:
- Расскажите, что с Вами случилось. По крайней мере, Вы можете мне пригодиться и хоть на миг избавить меня от скуки. А теперь говорите, говорите!
Сесиль охнула после слов маленькой девочки, излучавшей надменность и упрямство, произнесенных ее хриплым голосом. Но когда Сесиль хотела было запротестовать, ее страх победил, и она закрыла рот, так ничего и не сказав.
Викторика презрительно фыркнула, раздраженная продолжительным молчанием Сесиль.
- Или мне стоит предположить, что причина более бессмысленна?
- А?
- Если, например, Вы думали о Вашей распутной тяге к противоположному полу, то это и правда глупая причина. В таком случае, лучше ничего не говорите мне, Сесиль.
- Н-н-н-нет, это не в этом дело!
Сесиль взволнованно подбежала к Викторике. Подойдя ближе к странной девочке, она начала свой рассказ о странной флейте, дополняя его бурной жестикуляцией.
- ...И потому все учителя живут в страхе. Моя подруга сказала, что это призрак м-ра Дженкинса, но он все еще жив. Но что еще это может быть?
Викторика тихо произнесла лишь короткую фразу:
- …Передвиньте арфу в другое место.
Сесиль отчасти взяла себя в руки.
- А? Зачем?
- ...
После этого Викторика больше ничего не сказала. Она снова погрузилась в свою золотистую тьму, состоявшую из книг, мыслей и скуки. Сколько бы раз Сесиль ни пыталась завладеть ее вниманием, девочка не произнесла ни слова. Наконец, Сесиль сдалась и молча покинула пряничный домик.
*****
Вернувшись тем вечером в общежитие, Сесиль взяла ключ от комнаты м-ра Дженкинса и передвинула арфу с помощью своей подруги. Инструмент был большим и тяжелым, с бесчисленными струнами, натянутыми сверху вниз. Для двух обделенных силой женщин поднять его было невозможно. Они могли лишь протащить его по мягкому ковру сантиметров двадцать или около того. Затем они признали свое поражение и вернулись к себе в комнаты.
- Так она больше не будет играть? Почему?
- Ну, почему именно не знаю... Но кое-кто сказал мне так сделать, так что я решила попробовать.
Две женщины обменялись недоверчивыми взглядами.
Наступала поздняя ночь.
И с той ночи...
Арфа больше не играла.
*****
Следующее утро было солнечным, отличный день, предвещавший наступление лета.
Из-за близившихся летних каникул среди учеников и учителей начало распространяться неиссякаемое возбуждение.
Как и множество раз до этого, Сесиль торопливо шла к пряничному домику. Она поставила стопку книг, а затем окликнула куклу в оборках, валявшуюся в темноте.
- Можете объяснить, что случилось?
Эта холодная и красивая девочка, достаточна миниатюрная, чтобы ее по ошибке принимали за куклу, внимательно смотрела на Сесиль своими напоминавшими драгоценность зелеными глазами. Периодически она подносила к маленькому рту свою керамическую трубку и затягивалась.
Тонкая струйка дыма вяло поднималась к потолку.
- ...Вы о чем?
- Арфа с призраком. Мы передвинули ее немного в сторону, прямо как Вы и говорили, и прошлой ночью она не играла. Но как так получилось?
Викторика ответила громким усталым зевком. Затем, проницательными глазами, напоминавшими о волке, она одарила Сесиль пронзительным взглядом.
Сесиль вздрогнула, не в силах пошевелиться.
- Эм...
- Мужчина с первого этажа играл на арфе со второго.
- Еще раз?
- Говорю же, на арфе со второго этажа играл мужчина на первом этаже.
- ...Прошу прощения?
- Да все Вы поняли.
- Я не понимаю, – тут же ответила Сесиль.
Глаза Викторики удивленно округлились, она тяжело вздохнула.
- Это хлопотно, но я Вам разъясню.
- Разъясните?
- Я объясню, что я восстановила, так, чтобы Вы поняли. – Викторика достала трубку изо рта и раздраженно продолжила. – Слушайте внимательно. Арфа играла в запертой комнате, где никого не было и даже свет не горел. А когда ее передвинули, музыка прекратилась.
- Верно.
- Обследуйте комнату прямо под ней на первом этаже. Там вы найдете другую арфу. Когда преступник играет на арфе на первом этаже, это вызывает вибрации инструмента на втором.
- К-как это возможно?
- Арфа – инструмент со множеством струн, натянутых сверху вниз. Звук получается, если перебирать струны. А пол в комнате, где стоит арфа, должен быть покрыт толстым ковром. Преступник проделал маленькие дырочки в потолке своей комнаты на первом этаже, который так же является полом второго этажа, и одну за одной соединил струны арфы со второго этажа с арфой с этажа первого. Поэтому, когда играют на арфе с первого этажа, дергаются и струны арфы со второго этажа. Заканчивая играть, он вытягивал струны, которые тайком протянул через потолок. Дырки в полу второго этажа должен скрывать толстый ковер. Хмпф, просто еще один никчемный трюк, который фокусники используют поколениями. Просто немного истерии, чтобы обмануть верящих в призраков детей.
Викторика пробормотала это без интереса и снова затянулась своей трубкой. Ее блестящие светлые волосы вздымались при каждом движении ее маленькой головки.
- Но кто тогда это сделал?..
- Скорее всего, новый учитель музыки.
- Он?!
- Ммм. Необходимо, чтобы злоумышленник хорошо играл на арфе. Это ограничивает число людей, способных провернуть подобное. И, по-моему, Вы говорили, что на первом этаже общежития живут холостяки.
- Но...
- Полагаю, он завидовал популярности м-ра Дженкинса и устроил всю эту шумиху с призраками, чтобы всех пугала одна лишь мысль о старом учителе. Подумайте, Сесиль. У кого еще были причины так поступать, кроме этого мужчины?
- ...
- Другими словами, он был единственным, кто не знал, что м-р Дженкинс еще жив.
Сесиль озадаченно уставилась на нее.
Викторика раздраженно добавила:
- Все остальные знали, что м-р Дженкинс поправляется в больнице в Совреме. Но новый учитель этого не знал. Наверное, он прибывал под ошибочным впечатлением, что прошлый учитель умер. Сесиль, он разве не прашивал Вас о м-ре Дженкинсе перед тем, как все это случилось? И Вы сказали, что потеряли «дорого друга».
Сесиль удивленно ахнула.
- Т-теперь, когда Вы об этом упомянули...
- А когда Вы позвонили в больницу после суматохи, он вроде как удивился при упоминании больницы. Поскольку он не знал, что м-р Дженкинс в больнице, то не понял, почему Вы бросились к телефону во время происшествия с призраком.
- ...
- Теперь понимаете? – но вместо того, чтобы дать Сесиль возможность ответить, Викторика медленно отвернулась, как дикое животное, возвращающееся в лес. Она снова переключила свое внимание на книги.
Сесиль молча уставилась на ее миниатюрное тело, такое изящное и точеное, как будто сделанное вручную.
Викторика ничего больше не сказала, возможно, перестав замечать само присутствие Сесиль.
Несмотря на восхищающую, благородную, но при этом темную неизвестную силу, сокрытую внутри Викторики, фигура, отраженная в глазах Сесиль, была просто девочкой в кружевном платье, похожая на фарфоровую куклу. Осознав, что между ней и Викторикой впервые произошло нечто, напоминавшее беседу, от удивления она лишилась дара речи. А потом она тихо покинула кукольный домик, недоумевая из-за вечной боли в груди, напоминавшей покалывание шипа розы.
Когда Сесиль побиралась сквозь садовый лабиринт, ее сердце неожиданно пробудило мысль о том, что, возможно, скука значила то же самое, что и одиночество. Она понятия не имела, что творилось в голове у серого волка или что с ней станет. Но шип лишь продолжал болеть.
*****
И так весна перешла в лето.
У них начались долгие каникулы.
*****
С началом долгих летних каникул вид и голоса учеников исчезли, как будто их и не существовало, оставив школу Святой Маргариты купаться в тишине в ярком свете летнего солнца. Но в этом заведенном ежегодном порядке произошли небольшие изменения, и связано это было не только с присутствием Серого Волка Викторики.
С наступлением утра Викторика тихо подбирала свои оборки и кружева и покидала свой пряничный домик, минуя пустынные сады. Шла она в библиотеку Святой Маргариты, одно из величайших книжных хранилищ Европы, размещенное в полой квадратной башне света пепла. Викторика была единственной ученицей, которой разрешили пользоваться установленным пару лет назад гидравлическим лифтом. С утра до вечера она проводила время за чтением книг в любопытном уголке на самом верху запутанной лестницы, построенным для свиданий короля Совилля с тайной любовницей.
Лето прошло без происшествий, и вскоре наступила осень.
Прибыл странник.
*****
Тем утром Сесиль сидела за своим столом в учительской на первом этаже подковообразного главного здания, смущенно уставившись на стопку бумаг перед ней. Она положила голову на руки и застонала.
- Хмм... Значит, в этот раз мальчик с Востока... – Она поправила съехавшие очки. – Что мне с еще одним чудиком делать? Что в этот раз мне придется ему носить и куда? И ведь стоило только мне решить, что боль в моей спине прошла... Хмм...
Вздыхая, Сесиль размышляла над своими мысленными образами людей с Дальнего Востока. Харакири, странные прически, одежда с красивыми узорами, жаркое из собачатины...
- Верно. Надо спрятать собак! Он почти приехал!
Когда она вставала со стула, то случайно спихнула локтем учебники, экзаменационные бумаги и различные тяжелые книги, сложенные на ее стороне стола.
- Ай!.. А?
Ей показалось, что она слышала за шумом падающих бумаг, как кто-то заговорил приглушенным голосом.
Удивленная, Сесиль посмотрела поверх нагромождения книг и бумаг и увидела, что кто-то вошел в учительскую незамеченным. Перед ней стоял невысокий юноша с цветом кожи, который она никогда раньше не встречала. У него были блестящие волосы цвета воронового крыла и желтоватая кожа. Он торопливо потянулся подхватить некоторые из падающих книг, затем поставил их назад на стол и начал молча собирать с пола разбросанные бумаги.
Сесиль удивленно уставилась на мальчика.
...Для молодых аристократов, составлявших контингент учащихся, учителя были просто еще одним видом слуг. Если Сесиль что-то роняла, ни один ученик не изъявлял желание это поднять. Пока она смотрела на него с написанным на лице изумлением, мальчик торопливо поднял все упавшие вещи и поставил их назад на стол. Затем он отряхнул колени и встал.
Он был невысоким и тонким в кости, но держался как взрослый мужчина. Мальчик внимательно смотрел на Сесиль с серьезным, суровым выражением, напоминая больше юного солдата.
Его чернильно-черные глаза притягивали ее взгляд. Они были блестящими и влажными, того же цвета, что и его волосы.
Сесиль снова села за свой стол, чтобы просмотреть документы, которые она разложила заранее. Этот мальчик был послан учиться за границей по рекомендации своей страны, некой восточной нации. Его отец был солдатом, а двое старших братьев уже благополучно продвигались по карьерной лестнице. Он был образцовым учеником, гордостью своей страны, и заработал прекрасные оценки в военной академии...
Сесиль оторвалась от досье и повернулась к маленькому мальчику перед ней.
- ...Кадзуя Кудзе, верно?
- Да. – Похоже, он все еще не привык к звукам французского, и потому запнулся на миг, нахмурившись. Затем он взял себя в руки и выпрямился еще больше. – Я Кадзуя Кудзе. Мадмуазель, приятно с Вами познакомиться!
- Ты ешь собак?
Жизнерадостное лицо Кадзуя внезапно погрустнело.
- Нет. Мы не едим собак.
- Отлично. Класс там, Кудзе.
Сесиль собрала учебники и ушла, Кадзуя торопливо последовал за ней. Его черные кожаные туфли издавали четкий стук каждый раз, касаясь пола в коридоре, удивляя ее размеренным темпом, как будто он маршировал.
Идя по коридору с учебниками и досье Кадзуя в руках, Сесиль сравнила прикрепленную фотографию с шагавшим рядом с ней юношей. На фото был одетый в военный мундир отец, двое крупных старших братьев и хрупкая женщина, с виду мать Кадзуя, стоявшая прямо по центру снимка. Сам Кадзуя стыдливо ютился в углу. Рядом с ним стояла слегка кокетливая с виду девушка с блестящими черными волосами и влажными кошачьими глазами, обминавшая Кадзуя за шею и прижимавшаяся своей щекой к его щеке. Предположительно, это была его старшая сестра.
Чем больше Сесиль сравнивала мрачное выражение лица шедшего рядом с ней мальчика с лицом на фотографии, испуганно смотревшим на прилипшую к нему сестру, тем смешнее ей становилось, и она рассмеялась.
- Что такое, мадмуазель? – озадаченно спросил Кадзуя.
- О, ничего... Удачи с учебой, Кудзе.
- Конечно, мадмуазель, – ответил он с напряженным лицом. - Я приехал учиться, намереваясь отстоять достоинство своей нации. Мой долг – преуспеть в учебе и вернуться выдающимся взрослым, достойным служить своей стране. Мои отец и братья очень четко это обозначили.
- А как же твоя мама и старшая сестра?
Сразу после этих слов Кадзуя опустил взгляд и на миг стал похож на ребенка.
- Хмм?
- Моя мать и сестра... плакали и умоляли меня не ехать... – Кадзуя выглядел так, будто сейчас заплачет. Но затем он закусил губу и вместо этого выпрямился.
- Х-хорошо, – вежливо ответила Сесиль.
Они подошли к классу.
Сесиль открыла дверь, поставила Кадзуя перед классом и представила нового иностранного ученика остальным. Светловолосые и голубоглазые мальчики и девочки – дети из влиятельных семей аристократии Совилля – смотрела на своего нового одноклассника с равнодушно-холодными и отстраненными лицами.
*****
Кадзуя Кудзе суждено было столкнуться со множеством трудностей в его повседневной жизни.
Азиаты вообще редко встречались в Европе, и обеспеченные студенты яро противились самой идее подружиться с одним из них в школе. Серьезный характер Кадзуя ему не помогал, так что мальчик не мог завести близких друзей, лишь чудом получая признание остальных, благодаря прекрасным оценкам.
Французский Кадзуя, не уверенный поначалу, улучшился, так что теперь ни в разговорах, ни в учебе у него с языком проблем не было. Он упрямо посвящал каждую свободную минуту учебе.
Сесиль периодически напоминала ему:
- Не перенапрягайся. Иногда тоже можно отдохнуть и расслабиться.
Но Кадзуя отвечал лишь «Да, мадам».
И так сезоны медленно менялись.
*****
Однажды утром, по дороге к главному зданию после раннего ухода из общежития, Сесиль столкнулась с Кадзуя, стоявшим с солдатской прямой осанкой перед одним из цветников.
- Доброе утро! – поздоровалась она.
Кадзуя обернулся, звук ее голоса застал его врасплох. Он прищурил свои чернильно-черные глаза, глядя против яркого утреннего солнца, и произнес:
- Мисс Сесиль, доброе утро.
- Ты рано встал. Чем занимался?
Большинство учеников привыкли спать до последней минуты перед началом занятий. Когда Сесиль училась в школе, она была такой же. Но в случае Кадзуя ей казалось, что ранний подъем и прогулка были для него привычным делом.
Кадзуя внезапно указал на что-то, его серьезно лицо было как всегда строгим.
- Хмм? – произнесла Сесиль.
Он указывал на маленький золотистый цветок, ярко цветущий в углу цветника.
- Цветок? – спросила Сесиль.
Кадзуя утвердительно кивнул.
- Тебе нравится цветок?
- Да.
- Ооо... Ты его заметил, хотя он такой маленький и окружен большими цветами.
- Да. – Кадзуя кивнул. Затем он внезапно принял смущенный вид и опустил взгляд. Он тихо пробормотал «Ну, я пойду», отвернулся от Сесиль и торопливо пошел к главному зданию.
Как странно... Неужели так неловко восхищаться цветами?.. – подумала Сесиль.
Осенний ветер, пропитанный сырой прохладой, слегка взъерошил ее волосы, пока она стояла перед цветником.
*****
- Кто это был?
Примерно в конце следующей недели.
Принесшая в коттедж Викторики новые платья и конфеты Сесиль замерла. Викторика де Блуа, которая неделями ничего не говорила и напоминала куклу с неменяющимся выражением лица, неожиданно подала голос.
- А? – выпалила Сесиль в замешательстве.
Викторика бесцеремонно фыркнула.
- Этот желтушный парень, что приходил сегодня в библиотеку.
- Желтушный парень?! – Сесиль задумалась на миг с озадаченным выражением лица.
Викторика, в свою очередь, похоже, не желала дальше объясняться и продолжила курить трубку и листать страницы книг с впечатляющей скоростью. Она в мгновение прочитала десять страниц пухлого тома по философии, написанного на сложной латыни.
Наконец, Викторика нетерпеливо подняла голову и неохотно уточнила описание:
- Двигался он довольно скованно.
- ...Кудзе?! – до Сесиль наконец дошло.
А затем она вспомнила, что тем вечером попросила Кадзуя найти книгу в библиотеке Святой Маргариты. Кадзуя с изрядным трудом нашел книгу, снова и снова поднимаясь и опускаясь по запутанной лестнице, пока, наконец, не принес ее Сесиль. Ей показалось, что он слегка запыхался...
В то же время Викторика была на самом верху лестницы, в пышной оранжерее, как всегда одна, читая книги и куря трубку...
Сесиль кивнула.
- Это Кудзе. Один из иностранных учеников. Он из маленькой страны на Дальнем Востоке, приехал месяц назад, чтобы здесь учиться.
Викторика не ответила. Она погрузилась в тихий мир книг, населенный лишь звуками переворачиваемых страниц и дымом от ее трубки.
Интересно, что на нее нашло. Никогда бы не подумала, что она проявит интерес к чему-то, кроме книг...
Размышляя об этом, Сесиль покинула коттедж.
*****
Осень перешла в еще одну зиму. Темное небо было холодным и влажным, наводняя обширные сады школы Святой Маргариты тоскливой серостью. Растения лишились своих листьев и теперь напоминали просто лес из переплетенных ветвей или, возможно, кости черного скелета. Голые ветки роз тянулись по садам, подобно мрачной паутине.
Иногда Сесиль заставала Кадзуя перед тем цветником, где видела его однажды. Проходя мимо по дороге в школу рано утром, она бросала косой взгляд на Кадзуя, смотревшего на опустевший цветник со странной мягкостью и нежностью в глазах. Он никогда не показывал никому такой взгляд, ни во время уроков, ни когда она посылала его в библиотеку с поручениями.
Золотой цветок тихо цвел до конца осени. Но теперь он был спрятан среди тонких мокрых веток, переплетенных подобно паучьим нитям, в одиноком саду...
Кадзуя иногда просто стоял, не шевелясь, и молча смотрел на засохшие растения.
Должно быть, Кудзе...
Однажды утром в голову Сесиль пришла одна мысль.
Мне кажется, он ждет весну. Он терпеливо ждет, когда тот сияющий цветок расцветет вновь. Хотя он и кажется все время строгим, возможно, в душе он, на самом деле, романтичный джентльмен…
Серое небо европейской зимы накрыло школу, подобно покрывалу из тафты…
*****
- Сколько лет Кудзе?
Утром Сесиль поспешила сквозь садовый лабиринт, чтобы отнести завтрак в коттедж, и увидела по дороге Кадзуя. Когда ее ушей достиг хриплый голос Викторики, учительница подскочила и чуть не вывернула серебряный поднос с фруктами, ржаным хлебом и брусничным вареньем.
- Что?
- ...Забудьте, – угрюмо пробормотала Викторика, отворачиваясь от Сесиль.
От ее трубку бесцельно поднималась белая струйка дыма. Маленькая девочка, облаченная в черный бархат и белые шелковые оборки, листала книги и курила трубку. Временами она качала своей тонкой шеей, как будто просыпаясь ото сна, и протягивала руку, чтобы вытащить лакомство из горы сладостей. Затем она запихивала его в свой ротик с блестящими вишневыми губками и начинала жевать.
- ...Будете слишком много сладостей есть и места для завтрака не останется.
- ...
- А Кудзе того же возраста, что и Вы. Вы оба учитесь в одном классе. Хотя встретиться не сможете, если Вы не будете на занятия ходить.
- ...О, – коротко ответила Викторика тем тихим хриплым голосом, к которому привыкла Сесиль. Но ей показалось, что в этом голосе она услышала тонкий проблеск чего-то еще, похожего на каплю розовой воды, пролитой в озеро.
Очень маленькую каплю розовой воды, упавшую в огромный мутный водоем и пробудившую волнение в сердце Сесиль.
Сесиль сосредоточилась на отстраненном выражении Викторики, смотревшей в свои книги. Ей снова показалось, что на долю секунды на лице Викторики промелькнуло нечто невиданное ранее. От этого учительница почувствовала тревогу. Сесиль нервно поправила свои большие очки, чтобы лучше видеть девочку, но эта аура легкой теплоты, которую, как она была уверена, она почувствовала, уже покинула личико Викторики, холодное, как фарфор, растворившись в каком-то дальнем уголке ее души.
Что это сейчас было?..
Остаточный образ терзал Сесиль, но Викторика просто игнорировала ее и ничего не говорила. Наконец, Сесиль взяла поднос от завтрака и покинула коттедж.
Мимо нее пронесся порыв холодного ветра, и учительница быстрым движением запахнула свое коричневое пальто. Она прошла по извилистой тропинке садового лабиринта, а потом, наконец, вышла наружу.
Обширные земли за переделами садового лабиринта казались еще холоднее европейской зимой, проникнутой предчувствием тьмы. Сесиль быстрее пошла к общежитию. Где-то вне поля зрения она услышала хруст сухих листьев.
*****
Погода постепенно становилась холоднее.
Не привыкший к европейским зимам Кадзуя Кудзе подхватил простуду. Как-то он был так сильно болен, что не смог встать с постели, и Сесиль принесла ему в мужское общежитие материалы по пропущенным занятиям.
Комната была такой опрятной, что от одного взгляда на нее становилось одиноко. Обставленная изящной дубовой мебелью для использования детьми благородного происхождения, с большим письменным столом, книжными полками и продуманно оформленными шкафами. Кадзуя с красным лицом лежал на кровати в углу, его спящее тело было абсолютно неподвижно под одеялом.
Рыжеволосая управляющая взволнованно ходила по коридору, переживая за иностранного ученика, который слег. Когда Сесиль положила свою ладонь на лоб Кадзуя проверить температуру, мальчик пробормотал что-то непонятное, вероятно, на своем родном языке.
Наверное, он кого-то зовет, подумала Сесиль. Она слышала, как он снова и снова произносит два слога – ру, ри. Она задумалась на миг, и тут Кадзуя открыл свои затуманенные глаза. Они были черными, цвета ночи, казалось, что они поглощают все, на что смотрят. Сначала Кадзуя изумленно уставился на учительницу. Затем, осознав, что рядом с ним сидит его классная руководительница, он сел в постели.
- Попробуй еще поспать, – сказала Сесиль, пытаясь его успокоить.
Секунду Кадзуя сопротивлялся, но потом послушно лег. После этого, он смущенно произнес:
- Я принял Вас за другого человека. Простите, мисс Сесиль.
- За кого ты меня принял?
- Я почувствовал женское присутствие и подумал, что это моя сестра. – Кадзуя зарылся под одеяло, его голос звучал глубоко смущенным. Он приглушенно продолжил под одеялом. – Я решил, что Вы Рури. Потому что на родине мы всегда были вместе. Мисс Сесиль, на моем языке ее имя означает драгоценный камень *. И хоть она плакала и так сильно умоляла меня не уезжать, я все равно оставил ее. Теперь я о ней беспокоюсь.
- Уверена, она тоже о тебе беспокоится.
- Да, не сомневаюсь, – пробормотал Кадзуя. Его голова высунулась из-под одеяла.
Сесиль вызвала из деревни старого доктора осмотреть Кадзуя. Даже когда доктор делал ему укол большим шприцом, на лице мальчика не было ни страха, ни малейшего следа боли. С каменным выражением лица он сжал зубы, изо всех сил стараясь молчать и терпеть.
Как раз перед тем, как проводить доктора, Сесиль кое-что вспомнила.
- Кудзе, тебе нравятся блестящие, красивые вещи, да? Как имена драгоценностей и... – Она устремила взгляд вдаль. – Помню, тебе нравилось смотреть на золотистый цветок в саду. Он был маленьким, но красивым. Когда снова придет весна, ты увидишь, как он цветет. Верно?
Не услышав ответа, она повернулась к нему. Лицо Кадзуя было красным до самых ушей до такой степени, что нельзя было списать это на один лишь жар. Он молча поерзал, а потом наконец произнес слабым голосом:
- Я люблю золотой цвет.
Что его так смущает? с любопытством подумала Сесиль.
Кадзуя продолжил:
- Если мои отец и братья узнали бы, что мужчина признается в таком легкомыслии, они бы раздели меня догола, связали и вывесили из окна второго этажа. А любимый журнал моих братьев называется «Ежемесячный Мужской Журнал». Но я, я просто... – Его голос тоскливо оборвался. – Я простой, невзрачный, скучный человек, которого Вы видите перед собой.
- Н-неправда.
- Ничего. А когда я вижу красивые цвета или цветы, я будто под чары попадаю. Мне кажется, что мое сердце похищают. Правда, случается это нечасто. Но я держу это в секрете от окружающих.
- ...
- Мисс Сесиль, думаю, золотой – по-настоящему красивый, прекрасный цвет. В моей стране нет цветов этого цвета. Так что, увидев золотистый цветок, я был очень впечатлен. Но это секрет... так что, пожалуйста... не говорите...
Посреди лихорадочного бормотания Кадзуя наконец-то начал действовать укол. Его черные глаза закрылись, дыхание перешло в сонный тихий ритм. Сесиль тревожно вздохнула, глядя, как он даже при болезни лежит идеально прямо. Затем она нежно поправила его сбившееся одеяло и слегка погладила его поверх покрывала, представляя, что так поступила бы его сестра, будь она здесь.
- Золотой цветок!..
Сесиль покидала общежитие и шла через темные сады с единственным образом в голове. Эта девочка, она как маленькая золотая роза. А эти удивительные, молчаливые глаза, смотревшие прямо на нее, затерянные в цветочных лепестках, принявших форму оборок и кружева...
Викторика де Блуа!..
Сесиль шла по садовой дорожке, думая о девочке, которую можно было назвать живым золотым цветком. Зима еще не скоро должна была кончиться.
*****
Наконец, мокрая серая зима прошла и наступила новая весна.
Викторика, как всегда, засела в своем коттедже, который покидала лишь ради того, чтобы провести день в библиотеки Святой Маргариты. Остальные ученики посещали занятия без происшествий.
Благодаря страшилке, гулявшей по школе Святой Маргариты, о «страннике, что придет весной и принесет в школу смерть», а так же его черным волосам и глазам, одноклассники Кадзуя начали называть его Мрачным Жнецом, что без конца приносило ему проблемы.
А потом, однажды...
В деревне случилось убийство. В то же утро Сесиль узнала, что в этом замешан Кадзуя, и что его в результате доставили без сознания в школьный медпункт.
*****
- Инспектор! Это несправедливо!
Сесиль бежала по коридору первого этажа подковообразного главного корпуса, бросаясь смелыми обвинениями в странного на вид инспектора. Тем утром на сельской дороге был убит государственный служащий. Кадзуя просто шел мимо и стал свидетелем преступления – по крайней мере, так считала Сесиль. Но этот странный мужчина с безумной прической, похоже, думал, что Кадзуя был убийцей, и пришел его арестовать.
Инспектор был молодым и красивым, его прекрасные светлые волосы были непостижимо закручены спереди в форме сверла. Двое помощников в охотничьих шляпах из кожи кролика – они, что весьма странно, держались за руки – стояли позади него наготове. Трое мужчин являли собой слегка нелепое зрелище.
Полицейские проигнорировали бесстрашную защиту Сесиль Кадзуя и утащили его в другую комнату, где устроили ему что-то вроде допроса.
О, нет. О, нет. О, нет! Сесиль взволнованно ходила туда-сюда по коридору в панике. Она не могла придумать выход из такой серьезной ситуации как дело об убийстве и не знала, как спасти Кадзуя.
Но затем она неожиданно вспомнила интересный случай с арфой несколько месяцев назад.
Никто не мог объяснить, казалось бы, сверхъестественный феномен. Каждую ночь арфа играла зловещую мелодию. Но затем некая девочка, просто выслушав описание дела, мгновенно разгадала загадку, не вынимая трубки изо рта. Ее существование порой казалось почти сюрреалистичным, но в тот миг она стала кем-то материальным и настоящим...
Задумавшись, Сесиль простояла на месте минуту.
Наконец, она собрала свою решительность, бросилась в учительскую и взяла две стопки записей с сегодняшних уроков. На каждой из них она нацарапала имя, после чего побежала назад по коридору.
Она вошла в комнату, где допрашивали Кадзуя, и протянула записи ему.
- Вот, держи! – сказала она, заставив себя улыбнуться, хотя ее ноги дрожали от страха.
Инспектор предсказуемо впал в ярость.
- С дороги, женщина! Вы мешаете расследованию!
- Я бы хотела с Вами переговорить, инспектор. – Сесиль спрятала свои трясущиеся руки за спиной и вынуждена была твердо стать перед ним. - Если намереваетесь относиться к нему, как к преступнику, пожалуйста, сначала получите ордер на арест. Иначе это просто превышение Ваших полицейских полномочий, и я должна выказать протест, как представитель школы!
*****
Кадзуя вышел за ней в коридор и вежливо поблагодарил. Увидев, что он больше похож на обычного себя, Сесиль сунула ему в руки стопку записей.
- Не за что. Не забудь это. Ты идешь в библиотеку.
- Б... библиотеку?
Сесиль кивнула.
- Верно.
Когда она сказала ему отнести однокласснице в библиотеку записи, на лице Кадзуя появилось слегка обиженное выражение. Для кого-то настолько серьезного и старательного, сама мысль об однокласснике, сидящим в библиотеке и никогда не посещающим занятия, должна казаться ужасной. Сесиль уточнила:
- Отправляйся на верхний этаж библиотеки. Это дитя любит высокие места.
- Правда, что ли... – отвечая, Кадзуя казался несколько приунывшим. Затем он добавил весьма грубым, по его меркам, тоном: - У меня на родине говорят, что и дым кое-кто еще любят высоту.
Такая детская обида развеселила Сесиль и она, не удержавшись, хихикнула.
- О, Кудзе, не говори так. – Она с силой подтолкнула его в спину и добавила: - На самом деле, знаешь, этот ребенок – гений...
С записями в руках и, как всегда, прямой осанкой, Кадзуя пошел по коридору, отбивая своими кожаными туфлями громкий ровный ритм.
Она улыбнулась ему вслед.
Выйдя из здания, Кадзуя двинулся к одинокой серой каменной башне, спрятанной в глубине школьной территории. Стояла весна, и в одном из садов на маленьком цветке, который однажды так понравился Кадзуя, снова начал набухать золотистый бутон. Временами мимо проносились порывы теплого ветра, означая возвращение беспечного и приятного сезона.
Сесиль смотрела, как Кадзуя постепенно удаляется, идя через сады с высоко поднятой головой. С приходом весны, тусклая зима все больше казалась далеким воспоминанием.
Он направлялся к тайной оранжерее на самом верху библиотеки Святой Маргариты.
*****
Затем, немного позже...
- Значит, мало того, что ты на урок опоздал, так еще решил и прогулять в библиотеке? Конечно, можешь поступать, как пожелаешь, но хотя бы иди в другое место, чтобы мне не мешать.
- А?.. Возможно, ты и есть Викторик?
Как будто ожидая совершенного нового человека, девушка Викторика, напоминавшая маленькую фарфоровую куклу с золотистыми волосами, свисавшими до пола подобно шелковым нитям, встретила мальчика, который пересек семь морей и приехал из далеко островного государства. Он станет ее единственным подчиненным и другом.
Его звали Кадзуя Кудзе.
Шел 1924 год.
В закутке Европы, между Францией, Швейцарией и Италией находилось королевство Совилль, маленькая страна, которая, тем не менее, гордилась своей богатой историей. В самой дальней части страны у подножья Альп стояла школа Святой Маргариты, престижное заведение, может, и не такое старое, как само королевство, но все равно обладающее долгой историей обучения детей аристократии.
А в глубине школьной территории, на вершине запутанной лестницы в огромной серой библиотеке находилось чудесное место...
- Если да, то...
Кадзуя медленно шагнул в спокойную, почти сказочную оранжерею на последнем этаже.
- Я должен отдать тебе эти записи...
Лениво попыхивая трубкой, Викторика фыркнула через свой маленький точеный носик.
- Кстати, кто ты вообще такой?
Кадзуя отпрянул при звуке ее неожиданно хриплого голоса. А затем, напрягшись при виде ее необычайно красивой, но, в то же время, чудаковатой внешности, он ответил дрожавшим голосом:
- Я... Кудзе.
Услышав это, Викторика слегка улыбнулась. Всего на миг ее равнодушное лицо как будто смягчилось от приближавшейся радости. Но Кадзуя не заметил этой почти неуловимой перемены...
Теплый весенний ветер подул через открытые окна. Тонкая струйка белого дыма поднималась от керамической трубки к потолку. Девушка и парень смотрели друг на друга на небольшом расстоянии друг от друга, она сидя, он – стоя.
Стояла весна 1924 года...
*****
И так золотой цветок и Мрачный Жнец наконец-то нашли друг друга.
Затем произойдет цепь происшествий, начиная с аварии мотоцикла, загадки новоприбывшей ученицы Аврил Брэдли и книги на тринадцатой ступени, а так же случая с мумией рыцаря, великого вора Кайран и тайного наследия путешественника, «Черного Пенни». Викторика де Блуа и Кадзуя Кудзе рука об руку отправятся на поиски правды, стоявшей за всем этим.
Но, опять-таки, это уже совершенно другая история...
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть