После того, как Ся Чуньюй закончил уборку, приводя всё в надлежащий вид, он направился к колодцу, чтобы наполнить два ведра с водой и принять душ. Смыв с себя лишнюю грязь, он вернулся в дом и подозвал Е Цзяяо, попросив ее пойти постирать одежду. Стоило этому поручению дойти до ее ушей, как она сжалась в постели, отказываясь куда-либо идти. Снаружи была уже полная темень, да и к тому же, что ей делать, если змея снова притащит свое склизкое туловище? Так что Ся Чуньюю больше ничего не оставалось, как взять всю грязную одежду и приволочь домой.

– Завтра она должна быть постирана, иначе все провоняет.

– Что мне завтра надевать? – спросила Е Цзяяо с каменным выражением лица. Он же не собирается предложить ей «выход вовне», напялив его одежду, верно?

Ся Чуньюй, обдумывая решение данной проблемы, сообщил:

– Завтра я прикажу Сун Ци и Пэн Ву спуститься с горы. Можешь не беспокоиться, завтра во дворе не будет посторонних.

– А что если кто-то все же придет? – слабо спросила Е Цзяяо.

– Не будет никаких «а что если...», спи! – не выдержав, ответил Ся Чуньюй. Затем он решил прочесть книженцу на досуге, расслабленно улегшись на диване и попутно открыв окно.

Е Цзяяо с тревогой посмотрела на окно, которое было распахнуто настежь. Она отчетливо помнила, что до этого она же специально закрывала его.

–Не мог бы ты закрыть окно?

– Заткнись, – тихо прорычал Ся Чуньюй.

Е Цзяяо сердито закрыла рот. Ей хотелось спать, но, тем не менее, она не могла заснуть. Закрыв глаза, ей сразу всплывал образ гигантской кобры, плывущей по земле и прицельно стреляя ядом в неё. Общий вид картины внушал страх и ужас, как и это отвратительное место.

Не сдержавшись, она осторожно встала с постели, тихонько почти на цыпочках подошла к окну и легонько закрыла его, да так, чтобы этого и вовсе не было слышно.

Возможно, это будет обнадеживающе и успокоит ее встревоженную душеньку, но прежде чем она успела вернуться в постель, Ся Чуньюй без каких либо вопросов, вновь открыл его.

– В такой жаркий день, так плотно закрыть окно, ты хочешь задохнуться?

– Но тут ползают всякие «василиски», – надув губы, заявила Е Цзяяо. Продолжая мысленно свой монолог: «Разве ты не можешь быть чуточку повнимательней к хрупкому сердцу бедной женщины, которое только что натерпелось страху? Какое это имеет значение к духоте? В конце концов, это лучше, чем быть укушенной змеей!»

– Я рядом, чего ты боишься? – пренебрегая, спросил Ся Чуньюй.

– Если ты будешь спать беспробудным сном, как ты узнаешь, не залезла ли змея и не ютится ли она в твоей постели? – ответила Е Цзяяо, у которой голова была битком набита дурными мыслями.

– Заткнись, – Ся Чуньюй был уже сыт по горло ее болтливым языком. «Почему все женщины такие надоедливые?»

– Знаешь, мне тоже плевать, так как я не могу уснуть. – Е Цзяяо снова бесцеремонно отправилась закрыть окно.

– Ты… – потерял дар речи Ся Чуньюй, не выдержав, угрожающе предупредил: – Только посмей закрыть! Закроешь, и ты в тотчас же отправишься спать на кухню.

– Если ты недоволен тем, что в комнате душно, можешь сам пойти во двор и спать там сладким сном, а я лучше умру, чем выйду от сюда, – не отступая, произнесла Е Цзяяо. С его манием угрожать ей на каждом шагу она уже успела «закончить университет» по страху, так что теперь у нее выработался иммунитет! Сейчас бояться его? Ага щас!

– Не думай, что я тебя не выгоню. – Ся Чуньюй был жутко зол, уставившись на нее глазами «убить тебя мало».

Получив афронт, Е Цзяяо была обижена: «Ну уж нет, так не пойдет!» Он прекрасно знал, чего она боится, так почему он не может пойти на уступки?

Видя, что она снова плачет, у Ся Чуньюя голова пошла кругом от этой проблемной девицы. Он снова яростно предупредил:

– Прекрати реветь.

В это время извне донеслись голоса Сун Ци и Пэн Ву.

– Почему дверь сломана? Неужели кто-то пришел и учинил здесь переполох? Нет, я должен отправиться к Третьему и все выяснить, – заявил Сун Ци.

Пэн Ву поспешно схватил его и потянул обратно:

– Идиот! Какой болван осмелиться прийти в эти владения и учинить здесь бедлам? Эту дверь, должно быть, выбил сам Третий глава.

– Тогда чем же Третий глава тут занимался, если по какой-то причине даже дверь оказалась выбита? – озадаченно спросил Сун Ци.

После этого вопроса снаружи наступила тишина, а затем снова прозвучал громкий крик Сун Ци, будто его вдруг осенило:

– Неужели...?!

Не высказав до конца свое суждение, как снова наступила молчание.

Е Цзяяо считала себя непорочным человеком, но внезапная реакция и неоднозначный тон Сун Ци, заставил ее погрузиться в поток мыслей: «Неужели... Что он хотел сказать?» Ее мозг выдавал бесконечное количество догадок.

Она взглянула на Третьего главу и увидела, что его лицо потемнело от злости.

Е Цзяяо сухо дважды кашлянула и закрыла окно, затем молча взобралась обратно на кровать.

Ся Чуньюй стал подавленным. Эти двое извращенцев! У них в голове, что вместо мозгов одни помои? Как могут быть настолько грязные мысли? О чем они вообще думают? В их понимании господин, что какой-то развратник? Возможно господин и погорячился с таким решением, но он это сделал с героической целью, чтобы спасти эту женщину!

«Забудь об этом!» – Ему даже книгу перехотелось читать. Ся Чуньюй отбросил книгу в его руках, потушил масляную лампу и решил лечь в постель.

Е Цзяяо заметив, как он ложится в постель, быстро прижалась к краю кровати, любезно уступая место. Первоначально она планировала найти предлог для того, чтобы сегодня спать по отдельности, но теперь ее даже волоком не вытянешь на улицу. Предпочитая лучше гнездиться с ним в одной постели, нежели со змеями.

– Держись от меня подальше, – предупредил Ся Чуньюй, будучи в дурном настроении. Он привык спать при открытом окне, чувствуя прохладный ветерок, который создавал комфорт, но теперь он ощущал лишь духоту и потерю самообладания.

Е Цзяяо снова переместилась на свой уголок, так как ее сердце подсказывало, что он действительно был слабовольный, и ему может быть мало пару случайных прикосновений, что потом он снова возжелает еще и тело. «Если бы не тот период чрезвычайного положения, это леди и вовсе не стало бы прикасаться к тебе. В следующий раз, даже если ты предложишь целое состояние чтобы леди тебя погладила, эта леди не захочет этого делать».

Это действительно было непривычно, что рядом с ним лежала женщина. Он от этого уже отвык. В итоге больше половины кровати, которая и так была небольшая, была приватизирована ею. Стоило ему вытянуть ногу, как она оказывалась за пределами кровати.

– Эй, спи на своей половине, – рявкнул Ся Чуньюй и пнул ее ногой.

Е Цзяяо, отворачиваясь к нему спиной, завернулась в одеяло, освободив ему место и заодно, оставив без одеяла.

Было чувство, что Ся Чуньюй вот-вот задохнется от собственной ярости. Он схватился за край одеяла и со всей силы потянул на себя.

– Ты что делаешь? – не выдержав, упрекнула Е Цзяяо. Как у этого упыря может быть столько зло ухищрений?!

– Ты забрала все одеяло, чем мне накрываться? – раздраженно ответил Ся Чуньюй.

– А разве ты не говорил, что тебе жарко? - пробормотала Е Цзяяо, отдавая ему половину одеяла. «Теперь-то можешь пойти спать?!»

После изнурительного дня, Е Цзяяо была как выжатый лимон. Она жутко устала и ей очень хотелось спать, поэтому уже через мгновение она заснула.

Вскоре Ся Чуньюй услышал легкий звук ее дыхания.

– Эй, эй...

Реакции никакой не последовало. Ся Чуньюй осторожно спустился с кровати и открыл окно, позволяя войти свежему прохладному ветру. Это действительно было так освежающе, затем Ся Чуньюй самодовольно улыбнулся: «Трусливая женщина, посмотрим, сработает ли теперь твое чутье, и сможешь ли ты теперь проснуться и снова закрыть его!»

Под покровом ночи, у Е Цзяяо приснился кошмар. Она не знала, в какой местности находилась, она лишь видела повсюду змей – разных цветов и всевозможных размеров. Все они ползали у ее ног. Она окружена змеями и ей некуда было бежать. Она испуганная могла лишь топать ногами. «Убирайтесь, убирайтесь прочь! Отвратительные змеи! Мерзкие змеи убирайтесь...!»

Ся Чуньюй, который безмятежно спал сладким сном, неожиданно получил пинок под дых, в результате он скатился с кровати и оказался на полу. Он тут же проснулся, униженный, вскочил на ноги и сел на край кровати. Эта убогая женщина была похожа на сумасшедшую овцу^[1]. Она дрыгала ногами и размахивала руками, ее внешний вид был пугающий, а на лбу, сквозь кожу, проступали вены.

– Е Цзиньсюань! – яростно крикнул Ся Чуньюй, не в состоянии сдержать свой гнев.

– Ты что с ума сходишь посреди ночи? Ненормальная!

От его грозного рыка Е Цзяяо наконец проснулась от кошмара. Восстановив дыхание, она уставилась на него в недоумении.

– Ты проснулся? Который час?

Ся Чуньюй задыхаясь от злости, продолжал орать:

– Ты ударила меня ногой.

Э-э...

– Верно, извини, мне приснился дурной сон, – сказала Е Цзяяо. Внезапно вытаращив глаза, дрожащим голосом спросила: - Окно... как открылось окно? Не заползла ли змея...?!

Ся Чуньюй с нотками раздражения в голосе, известил:

– Я открыл его, когда ты уснула.

– Как ты можешь быть таким? Почему ты не можешь хоть иногда беспринципно пойти на уступки? Вместо этого ты обрекаешь других на гибель! Почему ты настолько эгоистичен и думаешь только о личных интересах, вообще не задумываясь о чувствах других? Неужели бандиты — это упаковка бесчеловечности? – не выдержав, взбесилась Е Цзяяо, чувствуя, как кровь закипела во всем теле от переизбытка чувств.

Ся Чуньюй опешил, разинув рот: «Ты, отвратительная соплячка, пнула этого господина, и он еще оказался деспотичным тираном?»

Е Цзяяо с громкими звуками раскрыла одеяло и одним пинком ноги грубо отшвырнула его. Затем вскочила с кровати, направилась, чтобы закрыть окно.

Ся Чуньюй одной рукой схватил и притянул ее обратно, швырнув на кровать, затем перевернул ее к себе лицом и стал удерживать под своим телом. Он угрожающим тоном предупредил:

– Слушай меня внимательно! Сейчас я здесь и змея не сможет тебя укусить. Не сходи с ума, иначе потом не возлагай вину на господина, за твое наказание с целью призвать к порядку.

– Наказать? Призвать к порядку? Ты горазд угрожать только женщинам? Перед лицом женщины напускаешь на себя важный вид, чувствуешь себя могущественным, не правда ли? Так у тебя есть возможность убить меня! Я все равно не хочу жить! Я страдаю от твоих помыканий! Страдаю от змеиных притеснений! Я почтенная дама попала в такую ​​ситуацию, лучше умереть! С меня уже хватит... – идя напролом, высказалась Е Цзяяо, ни капельки не заботясь о последствиях.

– По-моему, тебе действительно не хватает дисциплины, – сказал Ся Чуньюй, скрежа зубами. В нем бушевал и гнев, и страстное желание, а пламя сделало его тело невыносимо горячим.

Из-за того, что он бросил ее на кровать, и так свободная одежда на ее теле соскользнула, обнажив соблазнительные и благоухающие плечи, Белоснежную кожу, как серебристый лунный свет с сияющим перламутровым блеском, порождая желание укусить и стимулируя похоть стойкого мужчины.

Сегодня вечером он не хотел «прикасаться» к ней. Он был чересчур свирепым прошлой ночью. Ее первый раз был для нее очень болезненным, к тому же, сегодня она была сильно напугана. Смотря на нее, ему все еще было очень жаль, только вот эта женщина способна легко возбудить и поднять его внутренний жар.

Глубокие, бездонные зрачки стали безмятежными и рассеянными. Поскольку она такая знойная и воодушевленная руганью, лучше заняться чем-нибудь другим.

Ся Чуньюй высвободив руку, коснулся пояса вокруг ее талии и быстро развязал.

Е Цзяяо поняла, что он сейчас собирается устроить ей акт эротического возмездия, и изо всех сил пыталась бороться.

– Ты ублюдок, не прикасайся ко мне...

Крики в глубокой ночи, может вызвать осуждающий возглас, поэтому Ся Чуньюй поцеловал ее, «проглатывая» все ее протесты и без особых усилий взял под контроль ее размахивающие руки, твердо удерживая их над макушкой.

– Ммм... ублюдок... – неясно выругалась Е Цзяяо. Она подняла согнутое колено, стремясь напасть на него радикальным методом, и погубить его источник потомков.

Но его реакция была быстрее. Прежде чем она смогла сделать свой ход, он прижал ее ногу, которой она хотела навредить. Сегодня она была стойкая и жестокая, совсем не похожая на вчерашнюю покорность.

На самом деле, оказалось, что податливость прошлой ночью была притворством. Сегодня вечером маленькая дикая кошка наконец обнажила свои когти и клыки. К сожалению, это было бесполезно. Даже если эта женщина-леопард, он по-прежнему способен обуздать ее.

Как только он немного отстранился от нее, он несколько грубо втиснулся в ее теплую плотность, издавая звуки удовольствия от невероятного чувства блаженства.

Подвергшись его зверскому нападению, Е Цзяяо не смогла и пискнуть. Старые раны не успели затянуться, а новые были добавлены. Она совершенно не испытывала никакого чувства удовольствия, о котором так красочно было описано в книгах. Только горячая боль и дискомфорт. Это особенность ее телосложения или человек, который написал книгу, лжет?

По ее лицу начали скатываться слезы. Он знал, что ей было больно, поэтому он невольно замедлил свой темп, неглубоко входя и выходя. Он нежно прикусил ее мочку уха и ласково предупредил:

– Разве ты не знаешь, что не стоит провоцировать господина? Не нужно пугаться каждого пустяка и сомневаться во всём, у тебя есть господин. Если будешь послушной, с тобой ничего плохого не случится.

Что вчера, что сейчас, она всегда слышала многочисленные предупреждения – не делай то, не делай это! Для него, она была всего лишь игрушкой, случайный инструмент для теплой постели и какая-то девочка на побегушках. Е Цзяяо не хотела ничего говорить, она закрыла глаза, надеясь, чтобы это поскорее закончилось.

***

Ранним утром, когда слабый свет появился в небе, проснулся Ся Чуньюй. При свете утренних лучей солнца он смотрел на женщину лежащую рядом с собой, которая хмурилась сквозь крепкий сон. Длинные завитые ресницы, красивый нос и тонкие вишневые губы – она действительно является редкостью, маленькая девушка совершенной красоты. Он протянул руку и коснулся ее лба, пытаясь сгладить небольшие морщины. Но стоило сделать одно легкое прикосновение, и он был повергнут в шок.

Почему лоб настолько горячий?

Он коснулся своего лба, а затем снова коснулся ее лба и щек.

После чего, начал про себя рассуждать: «Вот так сюрприз, у этой девчонки лихорадка...»

Была ли эта болезнь вызвана от сильного страха или все-таки это результат его чрезмерной грубости прошлой ночью?

---

[1] Эту фразу можно интерпретировать и по другому. Если все четыре иероглифа читать вместе 发羊癫疯[fā yángdiānfēng] это означает «начался, словно эпилептический припадок». Если иероглифы читать по отдельности 发羊 癫疯 [fā yáng diānfēng] это означает «словно сумасшедшая овца»