Не то чтобы Е Цзяяо не хотелось рыдать «в три ручья», она бы поплакала невидимыми миру слезами. Просто ей не хочется показывать слабость перед своим мучителем. К тому же она не знала, хватит ли у нее сил на слезы. За весь день у нее во рту не было ни крошки. Она только что испытала «яростные и бурные упражнения». Ее голодная грудь сжалась и прилипла у передней части позвоночника, а кишки завязались узлом.

Когда она думала о еде, ее живот начинал очень громко урчать.

В комнате было тихо, только лишь красная свеча изредка издавала всплески фитиля, поэтому этот гулкий звук был особенно ясный.

Е Цзяяо инстинктивно схватилась за живот, а ее смущенное лицо стало ярко-красного цвета. Если подумать, то она только что пережила куда ужасней ситуацию, боятся, что живот начнет издавать звуки более интенсивно, было, по меньшей мере, глупа.

Если бы она не столкнулась с неминуемой смертью и, не оказалась в этой эпохе, испытывал бы ее желудок такие вскрики «счастья»? Но отбросив эти мысли и шлепнув себя по щекам, она решила не сдаваться, лучше всего решить эту проблему. Е Цзяяо выглядела так высокомерно, и абсолютно уверенно пожаловалась:

– Я хочу есть!

Ся Чуньюй несколько секунд молча смотрел на нее, а затем, когда его взгляд скользнул поверху стола, он ответил:

– Здесь нет еды, ты сможешь поесть завтра.

Е Цзяяо, грустно поглаживая живот, спросила:

– Если мой живот продолжит урчать, не повлияет ли это на твой сон?

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Ся Чньюй

Е Цзяяо пальцем указала на кушетку стающую напротив. Если ей память не изменяет, то это штука похожая на деревянный диван, называется «Луохан»:

– В противном случае я буду спать там.

Крепко держа одеяло, он плотнее свернулся в нем и повернулся к ней спиной.

– Спи, – сказал он с нетерпеливым и свирепым тоном.

«Э-э… так, в конце концов, это да или нет?» – Е Цзяяо обнажив зубы, молча ругалась за его спиной.

После того, как она закончила ругань, все еще голодная, и все еще вынужденная спать вместе с ним, Е Цзяяо действительно почувствовала, что ей не повезло. Казалась эта сцена была более драматична, чем все телевизионные драмы которые она смотрела, более невезуча, чем все несчастные женщины.

Ее семья из поколения в поколение, начиная от прапрадеда, были известными шеф-поварами, родоначальниками трех поколений, не считая ее. Все они являются широко известными в отрасли кулинарии. Поэтому, в ее доме самое главное это еда, по этой причине, она с детства и до сегодняшнего дня, не знала, каково это – быть голодной. Е Цзяяо быстро поняла, что это было ужасное чувство. Ночь была такой длинной, и она не знала каким образом ей пережить этот голод?

Урчание… урчание…

Первоначально Е Цзяяо все еще думала о том, чтобы как можно больше завернуться одеялом, чтобы, хоть чуточку, скрыть этот смущающий звук. Но вскоре осознала, что это бесполезно. Смирившись со своей судьбой, она так и лежала, как мертвая рыба, уставившись в одну точку.

Гуррр…

«Наконец-то ритм урчания поменялся. Фантастика!» – в депрессии подумала Е Цзяяо.

Урчание…

Два голоса то раздавались, то утихали, один за другим, как хор молчаливого понимания.

«Ась? Нет, это звук не ее живота!» – Е Цзяяо на мгновение навострила уши и внимательно прислушивалась. Она ели удерживалась, чтобы не рассмеяться во весь голос, когда поняла, что живот парня и впрямь благополучно зазывал.

В одно мгновение вернулось душевное равновесие. Восторжествовала голодная и весьма честная справедливость.

Ся Чуньюй, откинул одеяло и сел, сердито уставившись на обнаглевшую новоиспеченную женушку. Обнаружив, что она и впрямь тайно смеялась над ним. Его лицо внезапно напряглось и стало мрачнее тучи.

Она на самом деле осмелилась издеваться над ним! Если бы не ее живот, ворчащий у него под боком, его желудок был бы просто в порядке. Сегодня вечером, пить вино на голодный желудок была не самой блестящей идей, так что его голодный желудок тоже возмущён.

Е Цзяяо не ожидала, что он внезапно обернется, поэтому он поймал ее с застывшей улыбкой на лице. Ее лицо онемело, а уголки рта скверно подергивались, когда она неловко предложила:

– Как насчет того, чтобы я пошла поискать что-нибудь поесть?

Ся Чуньюй холодно фыркнул, наклоняясь, собирая одежду. Е Цзяяо так же поспешно надела платье и встала, прежде чем он успел надеть халат.

– Просто скажи мне, где находиться кухня, я пойду и посмотрю. Если на кухне не будет еды, я могу сама ее приготовить.

Он повернул голову и поднял брови, недоверчиво посмотрев на нее сверху вниз. Разве не она из высокопоставленной и богатой семьи? При этом еще умеет готовить?

Е Цзяо посмотрела на Третьего Главу настолько искренне, насколько она могла и любезно сказала:

– Для меня это как два пальца об асфальт… в смысле пустяк. Ладно, тогда я пошла браться за дело! Третий, ты просто подожди немного, и я принесу тебе что-нибудь поесть.

Ся Чуньюй молчал, обдумывая ситуацию. Если ее действительно захватили силой и отправили в горы, она должна думать о попытках воспользоваться случаем, чтобы сбежать. К тому же, она не плакала и не создавала проблем, на самом деле это не выглядела на то, что спасение вообще было в ее планах. Она даже взяла на себя инициативу приготовить ему. Он не мог не задаться вопросом, не рассчитывает ли девица тем самым снискать его расположение, с таким усердием и внимательностью.

Е Цзяяо увидела, что у него не было никаких возражений, поэтому приняла его молчание, как знак согласия, и быстро закончив одеваться, торопливо вышла из дома, боясь, что он изменит свое решение. Он может и перетерпеть, но она уже голодом наелась досыта.

Ся Чуньюй не успел прийти в себя, а её уже и след простыл. Разве она не сказала, что не знает, где находится кухня? Он некоторое время колебался, но все же принял решение просто лечь. В любом случае, она не сможет сбежать. Он просто подождет и посмотрит, действительно ли она умеет готовить.

Двое бандитов охранявших вход во двор, были смущены, увидев, как Е Цзяяо вышла из дома. К тому же они не понимали, что происходит, думая, что их мозг неверно проецирует изображение, не находя этому логического объяснения. Это попытка к бегству или как? Просто только что, «битва» внутри, которая началась между молодоженами, была настолько бурной и ожесточённой. Они удивлялись, как их новая невестка смогла вообще встать с кровати?

– Два старших брата, не могли бы вы сказать мне, где находится кухня? – робка спросила Е Цзяяо.

Увидев, что они растерянны и, стоят, будто оцепенели, Е Цзяяо указала на внутреннюю часть дома и прошептала:

– Третий глава проголодался и хочет, чтобы я приготовила поесть.

В глазах обоих была видна симпатия и искреннее сочувствие. Новой жене старшего брата действительно тяжело – после того, как она удовлетворила низ, она еще теперь должна удовлетворит верх. Бандит которого зовут Сун Ци, подходя, вскрикнул:

– Новая невестка, можете возвращаться, я отправлюсь, и достану тушеное свиное бедро для Третьего главы.

Это прозвище «новая невестка» заставила дух Е Цзяяо вздрогнуть, содрогаясь в сильных конвульсиях. Новая невестка – это чушь собачья, полнейшая ерунда! Она никогда не признает тот факт, что стала женой разбойника.

Е Цзяяо подумала, что бандиты, возможно, не были достаточно уверены в том, можно ли ей выходить.

– Жирная пища посреди ночи может вызвать расстройство желудка, как насчет того, чтобы кто-то из старших братьев сопровождал меня?

Сун Ци и Пэн Ву обменялись взглядами. Так как это для Третьего главы, и сестрица позволила им последовать за ней, они решили, что наверняка не о чем беспокоиться, позволив ей идти.

– Я пойду с новой невесткой, – сказал Сун Ци.

Е Цзяяо с благодарностью улыбнулась, смущенно сказав:

– Старший брат, тогда я побеспокою тебя.

Сун Ци торопливо промолвил:

– Новая невестка, зови меня Сун Ци, я не заслужил такой чести быть старшим братом.

Если он осмелится согласиться с этим и Третий узнает об этом, он сдерет с него шкуру. Зная Третьего, лучше не злить его, и стоит сберечь себя дабы не попрощаться со своей жизнью.

Из-за дискомфорта в желудке, Е Цзяяо волей-неволей приходиться сутулиться, и ее шаги были немного неуклюжи. Тем не менее, в глазах Пэн Ву их новая старшая сестра странно ходила из-за «упорной борьбы», которую она вела с Третьим главой. Ее муж не отличался сочувствием к женщинам, а такая утонченная красавица нуждалась в куда меньшей интенсивности со стороны любовника. С другой стороны, третий глава был не из тех, кому легко угодить. Братья в деревне и так опасаются Первого главу, но еще больше бояться Третьего, так как он – безусловно жестокий и безжалостный человек, похожий на смерть, которая не щадит никого.

Хорошо, что кухня находится недалеко от двора, расстояние всего лишь в пятидесяти метрах.

Сун Ци вошел на кухню и заорал:

– Тетя Цзян! Есть ли что-нибудь поесть?

Тетушка Цзян – это сорокалетняя тетя, родившаяся с крупной талией, широкой костью, так сказать. Идеально соответствует для образа повара. В это время она, ухватившись руками в тушеное свиное бедро, радостно его поедала, а ее рот был измазан маслом. Видя, что вошёл только посыльный Сун Ци, не скрываясь, не стесняясь, продолжала, есть – «кто успел тот и съел», как говориться.

– Ты видел, который час? Это все что осталось! – вздохнув, сообщила она.

– По-моему, это ты тайком от всех, съела все до последней крошки, – жалобно буркнул Сун Ци.

– Тьфу! Это ты не в чем себе не отказывая, вдоволь наелся и рыбы, и мясо, которое я приготовила, да еще и винцом щедро все запил. А я до сих пор еще не ужинала, только сейчас решила голод утолить, – проворчала тетушка Цзян, вскинув свой свирепый взор.

– Третий все еще голоден, посмотрим, что еще съедобного можно отыскать! – Сун Ци поднял крышку кастрюли, а там была лишь горячая водичка.

Услышав, что Третий глава хочет есть, отношение тетушка Цзян тут же стало мягким и покорным:

– Больше нет остатков еды, однако в шкафу кое-что из еды осталось.

Е Цзяяо осмотрелась вокруг и обнаружила говядину, висящую на переплете столба, в корзине на полу остались несколько помидоров, огурцов и моркови. Затем она спросила:

– Найдется ли пару яиц?

Тетушка Цзян заметила, что Е Цзяяо все еще была одета в платье невесты, и конечно же сразу догадалась, что она та самая новенькая – новобрачная, которую Второй Глава сегодня привел на горы.

– Да, есть, я только что вечером, вынесла из куриного гнезда, – с улыбкой ответила тетушка Цзян.

– Плита потушена?

– Пока нет, вода все еще кипит!

Е Цзяяо подходя ответила:

– В таком случае, если не затруднит, тетушка Цзян поможет мне разжечь огонь побольше, а также принести несколько яиц.

Е Цзяяо, сказав это, закатала рукава и приготовилась к работе.

– Новая невестка, позволь тетушки Цзян все сделать, – запротестовал Сун Ци

– Все в порядке, я сама все сделаю. – Е Цзяяо взяла из корзины два помидора, один огурец и одну морковку, и черпнула один ковш воды для промывания овощей.

Кулинария – ее стихия, ее главный интерес, и это хорошо, потому что кроме этого, у нее действительно нет других сильных сторон.

Сун Ци и тетушка Цзян вытаращив глаза и с широко открытыми ртами, наблюдали, как Е Цзяяо умело «размахивала» кухонным ножом. Нарезая говяжью вырезку на мелкие кубики, даже не нарушив ритм. Почти каждый кусочек мяса был одинакового размера, очень равномерный. Когда нож завершил свою работу, оба зрителя в душе вздохнули с облегчением.

Ничего не спросив о кулинарных предпочтениях Третьего, она брала ингредиенты для блюда, опираясь на свои вкусы. Так же не интересовалась, у тетушка Цзян какой вид кулинарного вина, или какой соевый соус использовать. Она просто открывала бутылку, нюхала и принималась мариновать мясо. В нарезанную кубиками говядину налила приготовленное вино и соевый соус, а затем добавила щепотку соли и сахара, а так же два кусочка имбиря, все при этом хорошенько перемешивая. Она действительно знала, как обходится с кухней, и это было видно.

После маринования говядины, Е Цзяяо занялась огурцом и морковкой, нарезала их на мелкие, ровные кусочки.

Для такой пищи богов грех не знать, где взять несколько грибов шиитаке, поэтому тетушка Цзян решила спросить у Е Цзяяо:

– Госпожа, Вам не нужны грибы?

– Да, я хочу их добавить, Это улучшит вкус блюда, – ответила Е Цзяяо с радостью на лице.

Грибы шиитаке могут улучшить вкус, что эквивалентно с усилителем вкуса – глутамат натрия, однако из-за рыночных условий это вещица стала не ахти – «еще одна белая смерть». Ее семья специализировалась на изготовлении собственных приправах и одна из них – гранулированный куриный бульон, широко употребляемая приправа в современных азиатских странах, и по оценкам, его нет в этой эпохе также как и глутамата натрия. Как-нибудь она сама сделает... улучшенные, без примесей.

Готовая к работе, Е Цзяяо добавила немного масла в сковороду, подождала, пока масло нагреется, и бросила туда маринованную говядину и быстро размешала, чтобы равномерно обжарилось с двух сторон. Говядина была свежей и нежной, но длительное приготовление может привести к тому, что мясо станет жёстким и потеряет свой вкус. Размешав несколько раз в горячем масле, она сразу вынула из сковородки, чтобы сохранить нежную текстуру мяса.

Она взбила яйца, обжарила их и мелко измельчила, а потом выложила на тарелку. Затем перемешивая, обжарила грибы. Когда воздух наполнился душистым ароматом шиитаке, приготовила нарезанную на кусочки морковь, огурцы и другие овощи, обжарила до готовности блюдо. Е Цзяяо высыпала две оставшиеся чашки риса, подождала пока он приготовиться. И в завершении, она добавила все приготовленные ингредиенты в сковороду и тщательно перемешала всё, чтобы рис впитал в себя вкусы овощей и мяса.

Вскоре кухня наполнилась восхитительным ароматом. Сун Ци смотрел на жареный рис с яйцом и мясом, с элементами бордового и зеленого, и не мог не сглотнуть. Пахло настолько соблазнительным ароматом и выглядело очень вкусно и аппетитно, из-за чего он резко проголодался.

Е Цзяяо посмотрела, на приготовленный ею деликатес и была в приподнятом настроении. Это ее самое любимое блюдо – жареный рис с яйцом и мясом. Каждый, кто лакомился этой пищей, сделанную её руками, бредил этим незабываемым вкусом, так что этому отвратительному мерзавцу – Третьему представиться счастливый случай попробовать блюдо.

Завершив готовить рис, Е Цзяяо приступила к приготовлению томатно-яичного супа. Как говорил ее отец, самые простые блюда являются самыми лучшими. Однако их нельзя чересчур переварить, нужно готовить до тех пор, пока не выйдет сок. Разварившееся блюдо не выглядят красиво, но если оно не будет приготовлено до нужного времени, у блюда не будет ни сока, ни вкуса.

– Госпожа, Ваши кулинарные способности намного лучше, чем у Старой Головы Юй, – похвалила тетушка Цзян.

Этой большой кухней руководил старая голова Юй, а тетушка Цзян и некоторые другие тетушки были только помощницами. По сравнению с Е Цзяяо, кухня так уважаемого «повара» - старомодна, впрочем, он сам тоже, как старая пальма на вокзале. Старой голове Юй больше всего нравится возиться с тушеным мясом, бросая туда всё без разбора, таким же образом, как приготовление еды для свиней. Это выглядела не очень презентабельно! Да и не понятно на что это должно походить? Как-нибудь пусть Старик взглянет на ремесло этой девушки, главное, чтобы потом, после увиденного, он не взял крышку кастрюли и не задушил себя собственными руками.

Е Цзяяо скромно улыбнулась и хихикнула:

– Я бы не сказал, что это относится к навыкам. Это мое любимое дело.

Для нее приготовление пищи – это не работа, а просто хобби, так как она сама по себе обжора, да чего там греха таить, вся ее семья обжоры-гурманы. Естественно, все они хорошо разбирались в кулинарном искусстве и требования к еде были относительно высоки.

Наполнив две большие миски жареным рисом с яйцом и мясом, а также миски с томатно-яичным супом, в кастрюле еще осталось немного еды. Наблюдая, как глаза Сун Ци уставились на остатки, готовый всё сожрать и не подавиться, Е Цзяяо любезна предложила:

– Сун Ци, ты должно быть голоден? Если хочешь это твое.

Сун Ци, довольно ухмыльнулся, потирая руки:

– Это очень мило с Вашей стороны. Сперва я не был голоден, но увидев, что приготовила новая невестка… настолько аппетитную еду, я проголодался.

Тетушка Цзян с завистью улыбнулась, глядя на Сун Ци, когда он взял миску, чтобы положить оставшийся в сковородке жареный рис с яйцом и мясом. Она также сглотнула полный рот слюней, и не могла дождаться, чтобы взять недоеденное свиное бедро и обменять на жареный рис с яйцом, без какого либо угрызения совести.