Эта очаровательная, кокетливая улыбка, изящная машущая рука и замученная толпа бандитов, которые уже чуть ли не валялись по земле полумертвые, внезапно воскресли. Один за другим невольно выпрямляли свои талии подобно столбу и уже твердо стояли в стойке «всадник». Разве можно упасть лицом в грязь и стать позорищем перед красивой женщиной?

Видя, как они пускают слюни, словно голодные волки, смотрящие на маленькую, откормленную и беззащитную овечку, дыхание Ся Чуньюя стало не ровным.

– Какого черта вы уставились? Еще раз посмотрите и ужина вам не видать, как своих ушей! – прорычал Ся Чуньюй.

Толпа про себя бубнила: «Третий Глава скупердяй, если нельзя и пальцем прикоснуться к ней, так теперь и один свой взор в ее сторону не кинешь? От этого он не лишиться куска мяса»

Е Цзяяо, поприветствовав, не хотела влиять на их дальнейшую тренировку, тем более, когда обернувшись, увидела на траве у обочины дороги терновник с красными дикими ягодами, известные в народе как земляника. Настроение сразу улучшилось, хоть одна радужная весть за сегодняшний день. Ее папа рассказывал, что раньше эти ягоды были переполнены горами, но сейчас из-за городского развития все почти искоренены. Она не ожидала, что здесь их будет так много, да еще и такие огромные.

Девица засучила рукава, подняв юбку, и принялась активно начать «утилизацию».

Бандиты не могли контролировать свои глаза. Такая красивая женщина не частый гость в этой деревне, и они не могли удержаться от пристального взгляда. Даже если нельзя ее коснуться, она просто рай для глаз.

«Красавица, красавица, посмотри сюда, красавица, красавица, посмотри сюда...»

Бандиты мысленно призывали ее.

Но, к сожалению, Е Цзяяо не обладала телепатией, и не могла прочесть их мысли. Ее внимание целиком и полностью направлено на сгребании ягод.

Ся Чуньюй заметил, что все присутствующие были рассеяны и извивались, словно змеи подколодные. Он повернул голову, чтобы взглянуть на то, что их так занимало, и пришёл в ярость, когда узрел как девица ни сном, ни духом, собирая бог знает что, изогнула талию, и сама не осознавала, как соблазнительно и заманчиво выглядел ее маленький выгнутый зад.

Твою ж мать! Какое бы отвращение он не испытывал, но она все еще была его женщиной, как она умудряется снова и снова его взбесить?! Как можно была припереться сюда, где так много бандитов? Развращать? Ради бога, а эти отбросы общества, не стесняясь, уже во всю пускали слюну, которая почти капала им на одежду. Сытый по горло тренировками Ся Чуньюй призвал Пэн Ву.

– Следи за ними! Кто осмелиться отлынивать, подвергнуться дрессировке – удар жезлом.

Он разъяснил его миссию и быстро направился к Е Цзяяо.

Бандиты ликовали! Они боялись Третьего Главу! Пфф, Пэн Ву ничто по сравнению с ним! Они смотрели на Новую невестку как на богиню милосердия, которая спасла от горя и избавила от бед. Помогла бедным и несчастным душам в бедствии. Все благодаря ей! Если бы она не пришла, маловероятно, что Третий ушел бы. Он бы продолжал их пытать.

У всех напрочь отшибло память как они проклинали ее до этого, обвиняя ее во всех смертных греха, что как раз таки по вине этой «богини милосердия», произошла это катавасия и, что благодаря новой невестушки они и пострадали.

– Что, черт возьми, ты тут вытворяешь? – тихо прорычал Ся Чуньюй.

Е Цзяяо посчитала его отношение несправедливым, а гнев необоснованным поэтому, возразила:

– А то ты сам не видишь? Я собираю землянику, она просто восхитительна.

– Я смотрю у тебя вообще нет ни стыда, ни совести! Какой позор! – Ся Чуньюйю ухватил ее за руку и поволок обратно в их дом.

Как только он потянул ее с превеликим усердием, Е Цзяяо уронила все ягоды, которые так кропотливо собирала. Она была так рассержена, но не рискнула снова совершить оплошность и оскорбить этого преуспевающего негодяя. Поэтому только и могла, что проклясть его в своём сердце: «Позор? Он что издевается? С каких это пор собирание ягод стало позором? Действительно не понимаю, что за строение мозга у этого индивидуума...»

Вернувшись во двор, Ся Чуньюй, стряхнув ее руку и с невозмутимым выражением лица, принялся ее воспитывать:

– В будущем не смей носиться сломя голову! Девушка из высшего общества должна быть сдержанной и владеющей собой! Ты хоть знаешь, что такое слово скромность? Или тебя забыли научить этому? Думаешь, что ты куртизанка из борделя? В тебе нет ни капли достоинство, хочешь опозориться, Валяй! Но не смей позорить меня! Если будет следующий раз, я исполню твое желание и позволю тебе продавать себя столько, сколько ты захочешь!

Е Цзяяо наконец поняла, где этот пес зарыт. Оказывается, он гневается, потому что она осмелилась поздороваться с бандитами. Злится, потому что эпохально им помахала рукой.

Плетясь за ним в дом, она начала смеяться и бубнить себе под нос:

– Я также уже стала бандиткой. Почему я должна вести себя как респектабельная леди? Тебе не кажется, что это будет странно? Как говорят – в чужой монастырь со своим уставом не ходят! Если тебе так нравятся знатные дамы, какого черта ты из чистого альтруизма взошел в горы и стал бандитом, а? Горшок всегда должен совпадать с крышкой. День, когда ты «выйдешь на пенсию», оставив свою преступную жизнь, и обратишься к добру, готовый спуститься с горы, возвращаясь к обычной мирской жизни, станет днем, когда я превращусь в добродетельную респектабельную леди. Как тебе такой расклад?

Ся Чуньюй остановил свои шаги, повернул голову и пристально посмотрел на нее. Уголки его рта судорожно подергивались. «Что это за извращенное зло изрекающая ложь и ересть?»

– Вернемся к нашим «баранам». Ты напрягаешь своим недовольным выражением лица c утра до ночи. Братья в деревне определенно должно быть недолюбливают тебя. Поскольку со мной легче договориться, я с удовольствием пошла подсобить тебе с «любовным билетом». А ты не только не поблагодарил, но к тому же еще начал ругать и осуждать меня за доброе дело! Неважно, забудь об этом! – Е Цзяяо обиженно надула губы, но на самом деле она была более огорчена ее земляникой.

Ся Чуньюй усмехнулся и сказал:

– Ты действительно считаешь, что в этой деревне являешься женой главаря разбойников «Черного Ветра»? Мы когда-нибудь обменивались карточками брачующегося^[!]? Когда-нибудь заказывали обручальные подарки? Покланялись небу и земле? Или пили вино из брачного кубка^[!]? В лучшем случае, ты просто игрушка. Если господин в хорошем расположении духа, я проявлю снисхождение, и ты остаешься в этой комнате, если же нет, то в любое время я могу отдать тебя в качестве награды кому-то другому! Поэтому незачем так беспокоиться и выходить, чтоб стать посмешищем! Ты еще успеешь это сделать.

[!] Карточка брачующегося с указанием имени, фамилии, даты рождения, место рождения, три поколения прародителей и т.д.

[!] Брачные кубки – связанные красной тесьмой две чаши, из которых жених и невеста пьют вино при обряде бракосочетания.

Е Цзяяо была так зла, что все, что она могла сделать, это рассмеяться:

– Серьезно? Какая неожиданность! Я и не знала, что вы бандиты так серьёзно относитесь к традициям женитьбы, так же как и порядочные люди. Ты это прикалываешься, нет? Вы тут все бандиты, о каких традициях Мне плевать, как ты ко мне относишься. Во всяком случае, братья в деревне при встрече со мной, называют меня невесткой. В глазах у всех я твоя жена. Если ты такой щедрый и не боишься своими шикарными «рогами»^[!] пробить брешь в небо, тогда мне нечего сказать.

[!] Рога, наставленные обманутому мужу.

Этот подлец вечно только и делает, что угрожает ей этим, чтобы удержать на коротком поводу! «Если она не будет сопротивляться, ее всегда будут водить за нос».

Ся Чуньюй прищурил глаза, а губы изогнулись в коварную дугу. Он медленно наклонялся к ней, а Е Цзяяо беспрерывно в так ему откидывалась назад. Когда он не пил, запах его тела был чистым и свежим, как ветер на этой горе. Однако она знала, что он как ветер в священной горе Пэнлай неуловимый и неопределенный, как глубокий, бурлящий подводный поток, который может поглотить тебя в любой момент.

Его губы почти касались кончика ее носа. Е Цзяяо с тревогой впилась глазами на его увеличенное лицо, чуть ли не вот-вот заработав косоглазие. «Черт побери, ему обязательно нужно быть так близко?»

Его смех был всё более и более необыкновенным, а тон был нежным и ласковым, словно он шептал слова любви:

– Возможно, господин и не может наградить тебя другим, но господин может продать тебя. Я слышал, что за пределами Китая за тебя можно выручить не плохую сумму, и в этой жизни, ты уж точно можешь забыть о возвращении на родину.

Е Цзяяо потеряла почву под ногами, и все ее тела падала назад. Когда она думала, что вот-вот ее зад встретится с полом, его рука обхватила ее за талию и потянула обратно. В результате, Е Цзяяо врезалась носом в его стольную грудь и не могла, невольно покачиваясь, отступить на пару шагов, ухватывая полный рот холодного воздуха.

– Не пытайтесь провоцировать и напрашиваться на конфликт, здесь господин оставляет за собой последнее слово, – холодно фыркнул Ся Чуньюй.

Посчитав его действительно безжалостным, Е Цзяяо решительно заткнулась, несмотря на весь шквал проклятий которые она хотела бросить в него. Хорошая женщина не осрамиться на глазах у всех.

Видя, что она, наконец, стала скромной и покладистой, не язвя своим красноречивым языком, Ся Чуньюй в глубине души усмехался: «Сражаться со мной гиблое дело, всё недооцененное мстит – всё переоцененное подводит».

– Никогда больше не надевай это, глаза мозолит, – потребовал Ся Чуньюй с отвращением глядя на ее торжественное платье.

Е Цзяяо невнятно что-то попыталась промямлить:

– Если это не носить, тогда, что мне надевать? Или же, не мог бы ты посодействовать и спросить у Второго главы, во время моего похищения кто-нибудь попутно не прихватил с собой иные вещи, например, всю мою одежду в приданом?! – пробормотала Е Цзяяо

Ся Чуньюй тоже подумал, что у него здесь нет одежды, которую она могла бы носить, да и прикиды тех деревенских тетушек ей тоже не подойдут. Он действительно должен спросить Второго брата, если хочет чтобы она одевалась во что-то менее заметное. После раздумий его палец коснулся ее лба, строго предупреждая:

– Тебе не разрешается выходить! Ты поняла?

Е Цзяяо хлопая своими огромными глазами, покорно кивнула.

Как только Ся Чуньюй вышел, Е Цзяяо начала колотить ею конфискованную подушку, и к слову – его.

– Черт! Черт! Лишь игрушка! Забава! Ты отвратительный, вонючий подлец! как мне не повезло, что я оказалась с этим убогим бандитом! Это мы ещё посмотрим, кто кого до смерти разыграет... я тебе покажу «кузькину мать»...

Выпустив пар, Е Цзяяо бессильно упала на кровать, чувствуя, что впереди еще долгая дорога и предстоящий путь будет неясный и тяжелый. Она должна придумать план. Покорить сердце этого вонючего человека у нее и в мыслях не было. Первоначально она думала, что он весьма красив, к тому же на мгновение возникло чувство, что она стала еще одной юной нимфоманкой. Теперь, кажется, что этот вонючий человек не имеет достоинств, кроме как телесную оболочку. Неуважение к женщинам, высокомерие и хладнокровие лишённое душевной теплоты. С какой стороны не посмотри, она не может полюбить такого человека. Если бы они были в современной эпохе, она бы уже давно дала ему хорошей оплеухи.

Однако ей все равно приходится подыгрывать. Только завоевав его доверие, и доверие братьев в деревне, у нее может выпасть шанс сбежать.

Итак, Ей придется начать с еды, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Первоначально обслужим его прелестный живот, превратив в такого привередливого едока, что ему не будет нравиться не чья еда кроме ее, а затем разберемся и с «коварным клювом». Сначала разовьем физические привычки в его теле, а затем разовьем психологическую зависимость от нее. Медленно, не торопясь.

Верно, нужно сделать именно так! В Е Цзяяо вновь вспыхнул боевой дух. Для людей, в первую очередь, важно вкусненько поесть. Как древние, так и современные люди, стремление к еде одинаково жаждущее и отчаянно неотложно.

Покорение начинается с еды.

Вскоре вернулся Ся Чуньюй и с мрачным лицом сказал:

– Сун Ци сказал, что никаких других вещей не прихватили. Ты должна будешь носить его еще несколько дней. Если ты не выходишь на улицу, можешь и вовсе ничего не надевать, в этом нет нужды. Отсутствие наряда служит иногда лучшим нарядом.

Е Цзяяо: «......»

«Извращуга, зверь» – Е Цзяяо высказала внутреннее недовольство.

– Это действительно странно, вы бандиты спускаетесь с горы, выполняя работу – грабя ценный товар, моё приданое всё-таки было очень богатым. – жалобна сказала Е Цзяяо. В током случае ее младшая сестра от мачехи будет только в выигрыше получив все эти вещи.

В душе все же затаилось недоумение. Есть ли этому разумное объяснение? Да где уж тут здравый смысл оставить персональное имущество и впопыхах забрать ее? И они еще называют себя бандитами?

Ся Чуньюй: «......»

Кажется это действительно немного абсурдно. Такое щедрое приданное и не взять... А как, схватить девчонку, так пожалуйста. Это не соответствует стилю поведения Второго главы! Разве ни для кого не новость, когда Второй спускается с горы, начинается безжалостное и зверское установление власти – разрушение, мучение и убийства? Разве в итоге все имеющиеся вещи дочиста не ограблены, а окружность не сожжена без остатка? Комментарии про профессиональный отряд, провожавший невесту к дому жениха вообще излишни.

Ся Чуньюй нахмурив брови сказал:

– Чего докучиваешь болтовнёй? Налей мне чашку чая!

Е Цзяяо добровольно принудительно налила ему чашку холодного чая.

– Там больше нет горячей воды, это подойдет?

Ся Чуньюй впился в нее недовольным взглядом:

– Если нет горячей воды, на кухню нельзя было сходить и взять?

Е Цзяяо разинув рот, выразилась:

– Разве ты не запретил мне выходить?

– Тебе не позволено слоняться в местах, куда ты не должна ходить! Неужели ты не понимаешь, что находишься, в логово бандитов? Разве ты не боишься, что кто-то сдерет с тебя шкуру и съест твои кости? – сердито рявкнул Ся Чуньюй

Е Цзяяо раздосадовано подумала: «Тогда это покажет, что грош цена твой статус «Третий глава», в противном случае, какой подчинённый плут отважиться возжелать твою женщину?»

– По моим оценкам, маловероятно, что мне дадут воду. Сегодня я и вовсе осталась без обеда! Я попросил у них еды, и они сказали, что ее нет. Я предложила приготовить что-нибудь для себя и одна из них перед моим же носом, вопреки всем моим ожиданиям, благополучно потушила огонь. Я просто выбежала, схватив огурец, потому что была очень голодна. Если бы я быстро не улепетала, тетушка вероятно, догнала бы меня и отобрала единственную добычу, – пробормотала Е Цзяяо.

Ся Чуньюй, как раз в процессе питья, услышав ее речь, едва ли не подавился, выплюнув глоток воды.

Он некоторое время недоумением смотрел на эту женщину. Схватить, что первое под руку попадётся, да еще и съесть это, она с голоду с ума сходит?

– Ты... почему ты так смотришь на меня? То, что я сказала – чистая правда – робко произнесла Е Цзяяо.

Ся Чуньюй сердито буркнул:

– Ты страдаешь полнейшей тупостью? Не могла просто сказать, что ты моя жена?

Е Цзяяо невинно ответила:

– На мне было это платье, если они не дальтоники и не идиотки, то должны были догадаться о моей личности! Да что теперь об этом говорить? Я тоже чувствую недоумение. Э-э может у этого статуса истек срок эксплуатации? Я тут новенькая, с моей стороны пока еще нет грехов, я их не обижала. Третий Глава, не может быть, что ты здесь не пользуешься авторитетом, верно?