Звук капающей воды достиг его ушей. Холодный ветер подул в его щёку, и всё его тело задрожало. Хадзиме тихо застонал, открывая глаза. Его щека опиралась на что-то твердое, тогда как нижняя половина его тела была ледяной.

Неуверенно, он оттолкнул себя от земли, всё время ощущая ноющую боль, пробегающую по телу.

— Охххх, где… я думал, я… — он опёрся головой на одну из рук, и попытался вспомнить, как он оказался в такой ситуации.

Его окружение было относительно тёмным, но благодаря зелёным кристаллам, разбросанным повсюду, оно не было непроглядной тьмой. Он оглянулся и увидел реку метров пять шириной, и заметил, что всё ещё наполовину погружён в неё. Его верхняя часть тела покоилась на валуне, торчавшем из берега реки.

— Ох, да… мост сломался, и затем я упал. А потом… — туман прояснился в его голове, и его мозг, наконец, опять начал работать.

Удачное совпадение спасло его от падения насмерть.

На полпути вниз по утёсу он увидел отверстие в стене, из которого била вода. Водопад, можно сказать. На самом деле было множество маленьких водопадов, пока он продолжал падать, и Хадзиме оказался смыт ими, пока естественным образом они не привели его в одно из отверстий в скале, больше похожее на адскую водную горку. Фактически то, что он до сих пор был жив, было ничем иным, как чудом.

Особенно учитывая то, что на полпути своего сплавления что-то врезалось в него и вырубило. Честно говоря, даже он не осознавал, насколько чудесным было его выживание.

— Я не особо помню, что случилось, но полагаю, что я по крайней мере не умер… Апчхи! Т-тут очень холодно, — его температура тела опасно низко упала, из-за того как много времени он провёл в ледяной воде. Он рисковал переохладиться, если продолжит оставаться под водой, так что Хадзиме быстро начал вылезать. Дрожа, он разделся и начал отжимать одежду.

Затем, оставаясь в одном нижнем белье, он произнёс заклинание трансмутации. Он использовал его, чтобы вырезать магический круг в твёрдой земле.

— Гха, я так замёрз, что трудно сосредоточиться… — он пытался вырезать заклинание «вспышка». Это было очень базовое заклинание, которое даже дети могли сколдовать с десятисантиметровым магическим кругом.

Однако у Хадзиме не только не было кристаллов маны для усиления магического круга, у него также была нулевая склонность к магии. Таким образом, ему был необходим сложный магический круг больше одного метра в диаметре, только чтобы сколдовать простое заклинание вспышки.

После десяти изматывающих минут он, наконец, закончил свой магический круг и произнёс чары.

— Моё желание — пламя. Пламя, пропитанное эссенцией света— Вспышка… Гх, почему такое простое заклинание имеет такой утрированный распев? Не могу поверить, что я должен произносить что-то настолько смущающее… Хаах… — он снова вздохнул, нечто, что он делал довольно часто последнее время, и подвинулся ближе к пламени размером с кулак. Он также разложил свою одежду рядом с ним для сушки.

— Где я…? Я упал довольно глубоко, так что смогу ли я вообще забраться? — беспокойство охватило его, когда он успокоился и обдумал своё положение, согреваясь огнём.

Ему захотелось расплакаться, и в уголках его глаз действительно собрались слезинки, но Хадзиме знал, что полностью сломается, если позволит себе заплакать, так что сдержал их. Он упрямо вытер слёзы и шлёпнул себя по щекам.

— Я сделаю это. Я должен как-то забраться обратно на поверхность. Всё будет в порядке, я уверен, что что-нибудь придумаю, — он дал себе зажигательную речь и обновил свою решимость, вытирая мрачное выражение со своего лица. После этого он просто смотрел на пламя, перебирая свои варианты.

После примерно двадцати минут он достаточно согрелся, а его одежда была почти полностью сухая, так что он решил выдвигаться. Он не знал, на каком он был этаже, но он явно был глубоко в лабиринте, и было бы не удивительно, появись монстры в любой момент. Хадзиме шёл по длинному коридору настолько осторожно, насколько мог.

Проход, по которому шёл Хадзиме, напоминал какую-то пещеру.

Он был совсем не похож на аккуратные прямоугольные коридоры, в которых он бывал на верхних этажах. Валуны и прочие препятствия появлялись со случайными интервалами, и сам путь петлял и извивался. Больше как путь, найденный ими в конце двадцатого этажа.

Однако размер этого был совершенно на другом уровне. Даже с валунами и прочим, блокирующим часть прохода, он был двадцать метров в ширину. На деле, даже «узкие» участки всё ещё были десять метров ширину. Хотя это замедляло его продвижение, Хадзиме двигался от укрытия к укрытию, старательно прячась в тени, пока продвигался вперёд.

У него не было ни малейшего представления о том, как долго он шёл. Примерно в то время, когда Хадзиме начал уставать, он столкнулся с развилкой пути. Хотя это больше походило на перекрёсток улиц, чем на развилку. Хадзиме спрятался за валуном, пока обдумывал, по какому пути отправляться.

Пока он размышлял, он краем глаза заметил нечто двигающееся, и поспешно съёжился обратно, в укрытие валуна.

Он робко выглянул из-за валуна и увидел здоровый белый шар меха, прыгающий по проходу прямо напротив него. Он имел довольно длинные уши и выглядел прямо как крольчонок. Однако он был размером с собаку и у него также были очень толстые задние ноги. Кроме того, по его телу вились вены пульсирующей тёмно-красной маны. Это выглядело весьма тревожно.

Он был явно смертоносен, и Хадзиме решил спуститься по одному из проходов, чтобы избежать столкновения с ним. Судя по положению ушей, Хадзиме определил, что ему должно будет быть труднее его заметить, если он пойдёт направо.

Он задержал своё дыхание и ожидал идеального шанса для побега. В конце концов, кролик развернулся и опустил голову, занято обнюхивая землю. Это был тот момент, когда Хадзиме попытался выскочить из-за валуна.

Но затем, кролик внезапно дёрнулся, поднимаясь одновременно с этим. Он опасливо огляделся вокруг, дёргая ушами.

«Дерьмо! О-оно заметило меня? И-или я в безопасности?» — Хадзиме быстро отступил назад за безопасный валун, и попытался успокоить своё колотящееся сердце, вцепившись в скалу изо всех сил. Он покрылся холодным потом, боясь, что исключительный слух кролика мог уловить его стучащее сердце.

Однако это не Хадзиме был тем, кто насторожил кролика.

— Граааааа! — со звериным рёвом, белошёрстный волк выскочил из-за другого валуна, направляясь прямо к кролику.

Волк был размером с большую собаку, и имел два хвоста, торчащие сзади. Прямо как и у кролика, пульсирующие вены тёмно-красной маны бегали по его телу. Затем, из ниоткуда ещё два Двухвостых Волка внезапно выскочили наружу.

Хадзиме взглянул из-за валуна ещё раз, чтобы увидеть, что происходит. Волки явно нападали на бедного крольчонка, хотя создание было далеко не настолько милым, чтобы соответствовать описанию «кролика». Хадзиме медленно поднялся на ноги, планируя убежать в неразберихе боя. Однако…

— Кьююю! — кролик издал милый писк, затем прыгнул вверх, развернулся в воздухе и поймал одного из волков мощным пинком с разворота.

Бум! Он прозвучал совсем не так как должен удар ногой, и пришёлся прямо в лицо своей цели.

Секундой позже — Трещ! — Вместе с очень угрожающим звуком, голова волка повернулась под очень неестественным углом.

Хадзиме стоял столбом, пока бушевал бой.

Заяц затем использовал центробежную силу своего разворота, чтобы развернуть себя верх ногами и рванул к земле как метеор. Затем, буквально перед столкновением, он ещё раз себя выправил. Мощный удар ногой как топором пришёлся на волка, стоявшего в точке приземления зайца.

Шмяк! Второй волк не имел возможности издать даже звука, прежде чем его голову размозжило.

Ещё два волка выскочили из укрытия и ринулись к кролику.

Хадзиме думал, что это конец для кролика, но он перевернулся вверх ногами, и как брейкдансер встал на свои уши вращаясь с распростёртыми ногами. Два новых волка были отправлены в полёт торнадо пинков и врезались в стену. Они врезались в стену со шлепком, разбрызгивая повсюду кровь, и сползли вниз к земле, неподвижные.

Последний волк угрожающе прорычал, его хвосты стояли торчком. Внезапно, электричество начало бежать по его хвостам. Было похоже, что это магия используемая волками.

— Граааа!!! — волк прорычал, и заряды электричества полетели к зайцу. Но юркими движениями кролик проворно уклонился от приближающихся зарядов электричества. Затем, в тот момент, когда атаки электричеством прекратились, заяц прыгнул вперёд и ударил последнего волка пинком с сальто. Голова волка выгнулась назад с болезненным треском, и он упал на землю, абсолютно неподвижный. Это был ещё один волк со сломанной шеей.

Заяц Ногмастер издал ещё один писк.

— Кьюн! — «Это должно быть победным воплем?» — после этого он начал чесать своё ухо ногой.

«Ты должно быть чертовски шутишь надо мной», — ухмыльнулся Хадзиме в неверии, а его тело было абсолютно неподвижно. «Опасный» не подходило зверю. Эта штука заставляла Солдат Траума, с которыми ранее сражался Хадзиме и остальные, выглядеть не более чем игрушечные скелеты. По факту, он мог быть даже опаснее чем Бегемот, с которым они сразились, поскольку атакующие шаблоны Бегемота по крайней было легко прочитать.

Хадзиме трясся в ужасе, осознавая, что его жизнь кончена, если его обнаружат. Из-за своего страха, он неосознанно сделал шаг назад. Но это было его ошибкой.

«Шурх…», — шум разнёсся эхом по пещере.

Он случайно пнул камешек, когда сделал шаг назад. Он не мог поверить, что допустил такую грубую ошибку. Ручейки холодного пота стекали по его лбу от произошедшего. Шея кролика скрипнула, как плохо смазанная машина, когда тот повернулся взглянуть в направлении задетого камешка.

Заяц Ногмастер ясно увидел Хадзиме. Его сияющие красные глаза пялились на него. Всё его тело напряглось, как олень застигнутый врасплох. Его мозг кричал ему бежать, но ощущалось будто все его нервы оборвались, так что его тело отказывалось его слушать.

Заяц развернулся полностью и начал собирать силу в ногах для прыжка. «Сейчас набросится!» — Хадзиме инстинктивно сумел угадать момент прыжка зайца. Скорость его прыжка была настолько нелепо быстрой, что оставляла за собой остаточные изображения.

Движимый чисто инстинктивно, Хадзиме кинулся в сторону. Мгновением позже, пинок с силой пушечного выстрела врезался в землю, на которой стоял Хадзиме. Его сила выщербила землю. Хадзиме катился по земле дальше и дальше, прежде чем остановиться в сидячем положении. Его лицо побледнело, когда он увидел раздробленную землю, и он резко начал бежать.

Заяц лениво поднялся и нырнул в его сторону с ещё одним дробящим землю прыжком. Хадзиме поспешно трансмутировал землю за собой, но заяц легко снёс её и направил ещё один пинок в Хадзиме. Он инстинктивно поднял свою левую руку, чтобы прикрыть себя от удара. Это как-то помогло ему избежать того, чтобы его голову разнесло на куски, но ударная волна отбросила его назад. Волны невыносимой боли побежали по его левой руке.

— Гаааах! — когда он взглянул вниз, он увидел свою руку, болтающуюся под неестественным углом. Его кости должно быть полностью раздробились. Он согнулся от боли, и затем взглянул на зайца. В этот раз он не наклонялся вперёд, но лениво скакал к нему. Он не был уверен игра ли это его воображения, но выглядело почти так, будто кролик смотрел на него свысока. Он игрался с ним.

Но даже тогда, всё что Хадзиме мог — это бесцеремонно продолжать отступать. Наконец, Заяц Ногмастер остановился прямо перед ним. Он смотрел на Хадзиме, как будто глядел на червяка. Затем он поднял одну из своих ног высоко вверх, как будто красовался прежде чем убить свою добычу.

«Так вот значит, где я умру…» — подумал Хадзиме, погружаясь в пучины отчаяния. Он глядел на зайца взглядом поверженного. Его нога полетела вниз, вместе со свистом ветра.

Хадзиме закрыл глаза, ужасаясь приходящего.

«…» — однако удар, которого он ожидал, так и не пришёл.

Хадзиме робко открыл свои глаза, видя ногу зайца в десятке сантиметров от своего лица. Заяц остановился прямо перед тем, как ударить его. Хадзиме отчаивался, полагая, что заяц намеревался играться с ним и дальше, но затем он заметил, что что-то в этом было не так. Пристальный взгляд обнаружил, что кролик дрожал.

«Ч-что? Почему он дрожит? Выглядит так, будто он напуган…» — это не было «будто», он действительно был напуган.

Новый монстр появился из коридора по правую руку, в который Хадзиме пытался сбежать. И упомянутый монстр был огромен. Он возвышался больше двух метров в высоту и, как и все до сих пор на этом этаже, имел белый мех. И, как и у всех остальных, по его телу бегали вены тёмно-красной маны. Ближайшее, что он напоминал, было медведем. Однако, в отличие от медведя, у него были массивные передние лапы, которые опускались до самых стоп и заканчивались опасно острыми когтями больше тридцати сантиметров в длину.

Когтистый Медведь приблизился, пока кролик был сфокусирован на Хадзиме, и пялился на них обоих. Момент тишины заполнил коридор. Заяц замер в страхе и прекратил двигаться. Скорее, он не мог двинуться. Это была абсолютно та же ситуация, в которой был Хадзиме только что. Он пялился на медведя, полностью обездвиженный.

— …Гррррр, — медведь издал низкий рык, будто уставший наблюдать за двумя застывшими статуями.

— Чт-!? — кролик быстро развернулся вокруг своей оси и начал скакать так быстро как только мог. Взрывные прыжки, использованные им чтобы уничтожить врагов, вместо этого применялись, чтобы как можно быстрее доставить его в безопасность.

Однако его побег был безуспешен.

Когтистый Медведь рванул вперёд, удивительно быстро для своего массивного телосложения, и махнул своей лапой по Зайцу Ногмастеру. Заяц аккуратно уклонился, изгибая своё тело, чтобы избежать острых когтей лапы.

Для Хадзиме это выглядело так, будто заяц как-то сумел идеально уклониться, избегая даже удара вскользь.

Однако… когда кролик приземлился, фонтан крови вырвался наружу, и две половины зайца упали в разных направлениях.

Хадзиме смотрел шокированный. Подавляюще сильный заяц был убит так легко. У него даже не было времени устроить бой. Хадзиме понял, почему он ранее был так напуган и сбежал. Монстр был на абсолютно другом уровне. Даже капоэйровые боевые искусства кролика были бесполезны перед лицом этой мощи.

Медведь лениво подошёл к трупу зайца, насадил один из кусков своим когтём и начал пожирать, издавая тошнотворные хлюпающие звуки.

Хадзиме был прикован к месту. Комбинация страха и острого взгляда медведя пришпилили его на месте. Он держал взгляд на Хадзиме, даже когда жевал зайца.

Он закончил кролика за три больших укуса, развернулся и зарычал на Хадзиме. Его глаза говорили Хадзиме всё, что ему нужно знать. Следующим блюдом медведя будет он.

Паника охватила его разум, пока он смотрел в глаза хищнику.

— Уааааааа!!! — он испустил искажённый вопль и моментально забыл о боли в своей сломанной руке, когда предпринял отчаянную попытку сбежать.

Однако это было невозможно для Хадзиме, сбежать от врага, от которого даже тот кролик не смог оторваться. Он услышал звук несущегося ветра, и мгновением позже что-то жёстко ударило в левую сторону. Его отбросило к стене.

— Гахаах! — Хадзиме дико закашлял от того, что весь воздух выдавило из его лёгких, прежде чем соскользнуть по стене и безвольно упасть на землю. Его взор размыло, но он всё ещё мог различить, что медведь что-то пожёвывал.

Но он не мог полностью различить, что это было. Он уже закончил поедать кролика, так что это могло быть этим. Затем он осознал, что медведь жевал очень знакомо выглядящую руку. Всё ещё в смятении, Хадзиме взглянул на свою левую сторону, которая стала необъяснимо легче. Или, более точнее, туда, где должна была быть его рука…

— Х-хах? — его лицо напряглось, и он наклонил свою голову в недоумении. «Почему у меня нет руки? Почему бьёт так много крови?» — его разум, нет, всё его естество отрицало реальность увиденную глазами. Но он мог изображать непонимание лишь недолго. Невыносимая боль от отрывания его руки, наконец, настигла его, что крайне быстро вернуло его в реальность.

— Агхааааааааахх!!! — вопль агонии Хадзиме разнёсся по лабиринту. Его левая рука была начисто оторвана от локтя и далее.

Это была особая магическая способность медведя. Его когти были обёрнуты в лезвия ветра, и могли разрубать на тридцать сантиметров дальше, чем можно было ожидать. Учитывая всё это, это было чудом, что Хадзиме потерял только свою руку. Хадзиме не был уверен из-за того ли это, что медведь тоже с ним игрался, или он был просто так удачлив, но эта последняя атака должна была разрубить его напополам.

Закончив пожирать руку, медведь медленно двинулся к Хадзиме. В отличие от кролика, не было похоже, что он смотрит на него свысока. Вместо этого, он просто смотрел на него как на еду, ничего более.

Он медленно протянул одну из своих когтистых лап к Хадзиме. Факт того, что он не был порублен этим на куски, говорил Хадзиме, что медведь намеревался сожрать его живьём.

— Аааааа! Гхаааа! Трансмутация! — с лицом покрытым слезами, соплями и слюнями, Хадзиме прокричал своё заклинание трансмутации и приложил свою правую руку к стене за собой. Он уже едва осознавал свои собственные действия.

Он был высмеян как некомпетентный и не имел никаких магических способностей или физических талантов, так что Хадзиме, слабейший из всех, полагался на единственную силу, которой он обладал. Навык, который обычно использовался только для создания брони и оружия.

Хадзиме, обладавший профессией обычно предназначенной только для кузнецов, отчаянно сопротивлялся. Поскольку его высмеивали за недостаток сил, он использовал все свои знания, чтобы придумать уникальные способы применения своих сил. Его результаты были настолько неортодоксальны, что он удивил даже рыцарей, и его ярая преданность своему единственному навыку даже сделала его как-то полезным для одноклассников. Вот почему, даже в глубинах ада, Хадзиме инстинктивно полагался на свой навык, и это же было причиной, почему этот навык мог спасти его.

Его небесно-голубая мана кратко засияла, и провал открылся в стене позади него. Хадзиме едва увернулся от протянутой лапы и кувыркнулся в дыру, которую он за собой создал.

Медведь зарычал, в ярости от того, что его добыча сумела убежать у него прямо из-под носа.

— Грааааааааааа!!! — он ещё раз обернул лезвия ветра вокруг своих когтей и сунул свою лапу в дыру, которую Хадзиме создал для себя. Стена гневно стонала, пока когти медведя вырубали в ней борозды.

— Ааааааа! Трансмутация! Трансмутация! Трансмутация! — паникующий разум Хадзиме осознал рёв медведя и звук разрываемой стены, так что он продолжил безостановочно трансмутировать, пытаясь создать настолько большую дистанцию между ним и медведем, насколько это было возможно.

Он не осмеливался взглянуть назад даже на секунду. Он просто продолжал трансмутировать. И ползти вперёд в каждую новую дыру, созданную им. Боль от потери своей руки была временно забыта. Его инстинкт выживания вдарил изо всех сил, и он трансмутировал так, будто от этого зависела его жизнь. Как, собственно, и обстояло дело.

У него не было способа оценить, как далеко он забрался. У Хадзиме не было даже идеи, он просто знал, что больше не может услышать грохот медведя за собой. На деле, он не так уж и далеко забрался. Трансмутация была эффективна только в границе двух метров от цели (что было в два раза больше, чем первоначально), и потеря крови значительно замедлила его. Он не мог продолжать двигаться и дальше.

По факту, он уже был на грани потери сознания. Всё же, он выжимал все до последней капли сил из себя, ползя вперёд. Однако…

— Трансмутация… Трансмутация… Трансмутация… Трансм… — он продолжал произносить заклинание, но стена перед ним оставалась неизменной. Его мана закончилась прежде, чем его сознание. Лишившись остатков сил, его рука упала со стены, и он рухнул на землю.

Хадзиме использовал всю свою волю, чтобы оставаться в сознании, переворачивая себя на спину. Он безучастно смотрел на потолок над собой. Здесь не было зелёных кристаллов, чтобы осветить окружение.

Хадзиме начал вспоминать события прошлого. «Полагаю это то, что они подразумевают, когда вся жизнь пробегает перед глазами», — он прошёлся по своей жизни, начиная с дошкольной, к начальной, к средней, и, наконец, к старшей школе. Воспоминания пролетали, пока в итоге они не остановились… на ночи, в которой он говорил с Каори. Он вспомнил лунный свет, просачивающийся через окно, и обещание, которое он заключил с ней.

Его сознание, наконец, померкло, когда он вспомнил это нежное воспоминание. Но прежде чем он полностью провалился в бессознательность, он почувствовал как капли воды падали ему на щёку. Они ощущались как чьи-то слёзы.

Кап… Кап… Вода стекла по его щеке и попала ему в рот. Блеклое сознание Хадзиме медленно начинало становиться ярче. Шокированный, он медленно открыл свои глаза.

«Я живой…? Кто-то спас меня?» — он медленно поднял себя, только чтобы врезаться головой в низкий потолок.

— Агха!? — он вспомнил слишком поздно, что сделанный им потолок был лишь 50 сантиметров высоту. Хадзиме поднял свои руки к потолку, чтобы трансмутировать дыру побольше. Однако только одна рука попала в его поле зрения, и он закричал от удивления.

Он пялился на обрубок своей левой руки в неверии какой-то момент, прежде чем вспомнить, что он потерял её недавно. Острый удар боли, пробежал там, где должна была быть его рука. Он впервые испытывал фантомную боль. Его лицо исказилось в мучении, и он рефлекторно сжал свою левую руку, только чтобы осознать — там была лёгкая вздутость, в том месте, где отрезало руку, и рана уже закрылась.

— К-Как…? Она кровоточила так сильно… — было слишком темно, чтобы увидеть, но если бы тут был хоть какой-то свет, то ясно было бы видно, что Хадзиме лежал в луже собственной крови. По факту, Хадзиме потерял так много крови, что он по всем параметрам должен был быть мертвецом.

Он пошерудил вокруг своей правой рукой и ощутил липкое ощущение крови, окружающей его. Это было достаточно недавно, так что она ещё не высохла. С этим, он смог подтвердить, что его кровотечение не было просто иллюзией, и что прошло лишь несколько минут, с того как он потерял сознание.

И всё же, его рана полностью закрылась, а пока Хадзиме гадал, как такое было возможным, он ещё раз ощутил воду, капающую ему на щёки и рот. Он почувствовал себя слегка оживившимся, когда капли воды стекли по его горлу.

— Только не говорите мне… это то, что спасло меня? — Хадзиме всё ещё испытывал головокружение от потери крови и бьющей фантомной боли, но протянул свою руку к источнику воды и трансмутировал землю вокруг него.

Всё ещё как-то неуверенно, он продолжил трансмутировать дальше и дальше в стену. Странная жидкость, которая, как он теперь осознал, не могшая являться водой, продолжала сочиться из трещин в скале. Уже удивляя, она к тому же восстанавливала его ману, так что Хадзиме мог продолжать трансмутировать не выдыхаясь.

Хадзиме безумно продолжал трансмутировать, полностью сосредоточенный на поиске источника воды.

Наконец, слабое капанье превратилось в быстрый поток, и Хадзиме прибыл к источнику жидкости.

— Это… же… — источником жидкости был кристалл размером с баскетбольный мяч, который испускал бледно-голубой свет.

Кристалл был погружён в окружавшую его стену, и жидкость сочилась из-под него. Он обладал аурой поразительной красоты, окружавшей его. Свет, испускаемый им, был всего-лишь на тон темнее, чем аквамарин. Хадзиме уставился на него в изумлении, полностью забыв о боли. Затем, будто притянутый им, он приложился ртом к кристаллу.

Сделав так, боль, помутнение, покрывшие его разум, вся усталость — покинули его тело. Как он и подозревал, это жидкость из этого кристалла была тем, что спасло жизнь Хадзиме. Что означало содержание в этой жидкости какого-то исцеляющего вещества. Его фантомная боль никогда не могла быть вылечена полностью, и кровь потерянная им не возвернулась, но остальные его раны и вся его мана были восстановлены моментально.

Хотя Хадзиме не знал этого, кристалл на самом деле был «Божественным Камнем». Божественные камни были редкими кристаллами, и считались одним из величайших в мире исторических сокровищ. Современники считали их утерянными легендами.

Божественные Камни появлялись, когда большой кусок маны скапливался в одном месте и кристаллизовался в течение тысяч лет. Они разнились от тридцати до сорока сантиметров в диаметре, и затем в течение нескольких сотен лет они насыщались сжиженной маной и испускали её обратно в землю.

Жидкость, источаемая ими, была известна как Амброзия, и излечивала любые раны. Она не могла отрастить потерянные конечности, но предполагалось, что она продлевает жизнь до тех пор, пока её продолжают принимать, и часто упоминалась как эликсир жизни. Легенды гласили, что Эхит излечивал массы народа этой самой Амброзией.

Он осознал, что буквально на волосок избежал крайне мучительной смерти, и Хадзиме резко плюхнулся к стене. Он обнял своё дрожащее тело, и зарылся лицом в колени, страх смерти был всё ещё свеж в сознании. У него больше не было энергии пытаться сбежать. Постоянный стресс и страх, наконец, сломали его.

Если бы это были только враги, которых он должен встретить, тогда он как-то мог бы справиться. Он мог бы возрадоваться тому факту, что он всё ещё жив, и затем бы поднялся.

Но эти глаза, с которыми медведь смотрел на него, сломали его. Это были глаза хищника, смотревшие на Хадзиме не более чем как на еду. Глаза, большинство людей стоявших на вершине пищевой цепи, никогда не могли и вообразить. Эти глаза и вид медведя, жующего его руку, полностью сокрушили дух Хадзиме.

«Кто-нибудь… кто угодно… пожалуйста, спасите меня…» — но он был в глубине настоящего ада, так что не было абсолютно никакого способа, чтобы его мысли достигли кого-то. Он не знал, как долго он сидел так. Но невероятно долго он просто сидел в позе эмбриона, моля о спасении, которое он знал, что никогда не придёт.

Четыре дня прошли с того момента, как Хадзиме упал с моста.

За это время он едва двигался, получая нужное ему пропитание от Божественного Камня. Однако, хотя Амброзия могла поддерживать жизнь человека в самом ужасающем состоянии, она не могла утолить голод. Хотя он не мог умереть, Хадзиме страдал от постоянных мук голода, вместе с фантомной болью, пробегавшей по его отсутствующей руке.

«Почему это происходит со мной?» — этот вопрос был чем-то, о чём он постоянно думал.

Он не мог спать из-за боли и голода, и если он пил больше Амброзии, всё что она делала — это очищала его разум, чтобы он ощутил боль ещё яснее. Снова и снова его усталость доводила его до грани потери сознания, только чтобы боль и голод возвращали его назад. И затем, чтобы избежать боли он пил ещё больше Амброзии, что только приводило к ещё большей боли. Он повторил этот цикл больше раз, чем мог сосчитать.

В какой-то момент, Хадзиме полностью прекратил пить Амброзию. Он подсознательно выбрал быстрейший путь закончить свою боль.

— Если всё, что меня ожидает, бесконечная боль… тогда я могу просто… — пробубнил он себе, явно сражённый, и позволил сознанию ускользнуть.

Три дня после этого.

Боль, которая перешла какой-то порог, на некоторое время утихла, но это было всего-лишь затишье перед бурей. Голод вернулся с полной силой, и мучительная мука голода бушевала в его животе. Фантомная боль также продолжилась, мучая Хадзиме всё это время. У него было ощущение, будто его ногти отрывали медленно один за другим, а затем соль вываливалась на открытые раны.

«Я… всё ещё не мёртв…? Ааа… Прошу, прошу… я просто хочу жить…» — желая смерти, он всё ещё инстинктивно цеплялся за жизнь. Его мысли начали противоречить друг другу. Хадзиме больше не был способен на рациональное мышление. Его безумное бормотание уже не содержало и капли смысла.

Прошли ещё три дня.

Без поддержки амброзии, он выдохнется через несколько дней. Он не пил ничего всё это время, так что его жажда заглушала его голод.

Однако, короткое время назад, около восьмого дня после обнаружения Божественного Камня, началось странное изменение в его сознании. Повиснув между желанием смерти и мольбами о спасении, его разум начал деформироваться, и тёмные мысли начали собираться в подсознании Хадзиме.

Как слизь, они начали медленно просачиваться в трещины его сердца, порождённые муками, и медленно поедали его душу.

«Почему я должен так страдать…? Что я сделал, чтобы заслужить такое? Почему я… Почему всё так закончилось? Бог просто похитил меня и закинул в это место… И затем одноклассники предали меня… заяц смотрел на меня свысока… И затем этот ублюдок сожрал мою руку…» — его мысли продолжали становиться темнее. Как чёрная краска медленно расползающаяся по чёрной бумаге, сердце Хадзиме медленно становилось запятнанным.

Кто-то был виноват, кто-то столкнул эту бесчестность на него, кто-то навредил ему так… Его разум начал искать врага для ненависти. Боль, голод и тьма медленно разъедали рассудок Хадзиме. Его тёмные мысли продолжали разрастаться.

«Почему никто не приходит спасти меня? Если никто не собирается спасти меня, что мне надо сделать? Как я могу заставить эту боль уйти?» — на девятый день, Хадзиме пытался найти выход из тяжёлого положения.

Мысли о том, как убежать от боли, были всем, что заполняло его, и даже гнев и ненависть медленно истончались. Не было времени оставаться в ловушке таких жалких чувств. Поскольку неважно насколько в ярости он был против своих врагов, боль Хадзиме никогда не утихала. Чтобы вырваться из этой абсурдной и бессмысленной ситуации, в которой он оказался, эти бесполезные чувства должны были быть отброшены.

«Чего я хочу? Я хочу жить. И что останавливает меня жить? Враг. Но кто же мой враг? Все и вся, что встаёт на пути, всё, что обрушивает на меня эту беспочвенную участь. Так что я должен сделать? Я должен… я должен…»

Десятый день. И ненависть, и гнев исчезли из его сердца. Бесчестный бог, бросивший его в этот мир, одноклассники, предавшие его, монстры желающие убить его… даже улыбка девушки, которая сказала, что защитит его… прекратили что-либо значить.

В сравнении с давящей жаждой выжить, такие жалкие чувства ничего не значили. Воля Хадзиме собралась в жёсткую точку. Как кончик меча, выкованный в огнях ада. Острый, крепкий и способный прорубиться через что угодно.

И его воля желала… Убить их. Здесь не было ненависти, агрессии или гнева в этих словах. Просто утверждение факта. Чтобы выжить, он должен убить.

Всё, что угрожает его жизни, было врагом. И все его враги должны быть… Убиты. Убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить убить. Чтобы избежать безжалостного голода, он должен убить их и сожрать. Это был тот момент, когда добрый, тихий Хадзиме Нагумо, Хадзиме который отбрасывал всё с извинением и улыбкой, Хадзиме, которого Каори начала почитать — прекратил существование.

И новый Хадзиме Нагумо, который был готов безжалостно убивать всех стоящих на пути, был рождён.

Его душа разрушилась и сформировалась по новой. И это была не просто какая-то заплатка, наскоро восстановившийся дух. Нет, это была душа перекованная во тьме и отчаянии ада, душа закалённая болью и инстинктом. Душа твёрже стали.

Хадзиме подтащил своё ослабевшее тело к трещине, куда стекала Амброзия, и начал лакать её как собака. Его голод и боль всё ещё оставались, но его тело восстановило живость.

Затем он грубо вытер рот, его глаза ожесточённо сверкали, пока злая усмешка распространялась по его лицу. Его клыки проглядывали от жестокости улыбки. Это был полный разворот на 180 градусов, по сравнению с тем каким добрым человеком он был раньше.

Хадзиме встал и начал бубнить, пока трансмутировал землю.

— Я убью их.

Двухвостые Волки делали себе логова в определённых местах этажа лабиринта. Они обычно двигались вместе в стаях от четырёх до шести. Поодиночке, они были среди слабейших монстров, блуждавших по этажу, так что они всегда действовали в группе. Эта стая была не исключением и была группой из четырёх.

Они перебегали от валуна к валуну, внимательно осматривая округу в поисках подходящего места для охоты. Двухвостые Волки в основном предпочитали устраивать засады своей добыче.

Они блуждали по коридорам некоторое время, пока не нашли что-то, что сочли подходящей зоной для охоты и все скрылись за различными валунами. Всё, что оставалось — это дождаться пока добыча попадёт в их ловушку. Один из волков проскользнул в небольшую расселину меду близлежащим валуном и стеной и скрыл своё присутствие. Он облизнул свои губы в ожидании, представляя плоть, которой он скоро полакомится, когда внезапно ощутил довольно странное чувство беспокойства.

Поскольку для волков ключом для выживания была кооперация, члены стаи разделяли особую связь друг с другом. Она не была такой же прямой как телепатия, но они были в целом способны сказать, что делали остальные члены стаи и где они были. И эта связь была тем, что взволновало волка. Они были стаей из четверых, и всё же волк мог почувствовать только двух других спутников. Волк, который должен был сидеть в засаде по другую сторону коридора, внезапно исчез.

Настороженный, волк медленно поднялся на лапы, когда внезапно ещё один из его соратников завыл. Волк, который скрывался по ту же сторону что и исчезнувший, начал испытывать взбудораженность. Он был пойман во что-то и пытался сбежать, но был неспособен на это.

Два волка, бывшие по другую сторону поспешили ему на помощь. Но затем присутствие боровшегося волка также испарилось.

Озадаченные, два волка кинулись на другую сторону, но никого там не обнаружили. Обескураженные происходящим, оба волка прижали носы к земле и начали обнюхивать зону, в которой совсем недавно были их соратники.

Внезапно, земля под ними начала проваливаться, а стены выперли, окружая их. Они попытались отпрыгнуть, но прежде чем смогли, земля около их ног поднялась и затвердела вокруг. Обычно, волки могли бы легко сломать такие хрупкие оковы. Не будь они так озадачены необычностью ситуации, они бы никогда не попались в такую простую ловушку.

Однако нападавший предсказал их замешательство, также как и их колебания. И их несколько драгоценных мгновений замешательства было достаточно, чтобы он поймал их в ловушку.

— Граааа!? — два волка рассерженно провыли, обнаружив, что быстро застряли внутри стены… затем стена проглотила их полностью и только эхо их криков осталось.

Это, разумеется, Хадзиме был тем, кто поймал четырёх волков. С того самого момента, как решился бить в ответ, он тратил почти весь день безостановочно тренируясь, игнорируя боль и голод. Амброзия продлевала его жизнь и восстанавливала его ману, так что мог фокусироваться на своей трансмутации двадцать четыре часа в сутки. Он работал над своей скоростью, точностью и дальностью. Он знал тогда, что выйди он наружу с текущим уровнем навыков, то моментально помрёт. Так что он сделал своей базой то, где был Божественный камень, и оттачивал единственное оружие, которым обладал. Этим оружием, конечно, была трансмутация.

Хотя он игнорировал боль, пока тренировался, она только продолжала расти с течением времени. Но эта боль лишь подогревала его целеустремлённость, и он удваивал свои усилия по улучшению трансмутации. Благодаря своим сфокусированным тренировкам, его навыки росли намного быстрее, чем это было ранее, и он теперь был способен трансмутировать на расстояние до трёх метров. К сожалению, его талант к магии земли совсем не вырос.

Как только он решил, что натренировался достаточно, то создал маленький каменный контейнер, в котором собрал немного Амброзии, и начал блуждать по подземелью, трансмутируя, в поисках своей первой добычи.

Это было тем моментом, когда он нашёл стаю Двухвостых Волков. Он преследовал их молча некоторое время. Конечно, он был почти обнаружен бесчисленное количество раз, но каждый раз умудрялся трансмутировать стены вокруг себя и оставаться незамеченным. Затем, когда четверо разделились и отправились к своим точкам засады, он трансмутировал стену и утащил одного из волков в неё.

— А теперь, всё ещё живые, не так ли? Что ж, я не могу убить ничего трансмутацией напрямую, я так полагаю. Я мог бы, наверно, создать копья, торчащие из земли, но они не будут обладать достаточной силой, чтобы убить монстров, живущих так глубоко в лабиринте, — Хадзиме улыбался по волчьи, пока вглядывался в заключённых монстров через маленькую щель у своих ног. Волки были заключены в саму стену и не могли дёрнуться ни на сантиметр. Они все стонали тихонько, с паникой явной в их глазах.

Он действительно до этого пытался атаковать монстра трансмутируя копьё, чтобы проколоть снизу, но у него оказалась недостаточно мощи, чтобы пробить их шкуру. Это было, в конце концов, скорее больше в сфере магии земли, а не трансмутации. В итоге, это всё ещё был навык используемый для обработки минералов и создания, так что было невозможно для ремесленного навыка иметь какую-то реальную силу. Вот почему заключать их в ловушку было лучшим, что он мог сделать с ним.

— Я могу просто задушить вас здесь… но я недостаточно терпелив, чтобы ждать так долго, — глаза Хадзиме к этому моменту блестели как у хищника.

Хадзиме приложил свою руку к стене и трансмутировал её. Он выдавливал части из валуна по чуть-чуть, фокусируясь на образе в своём сознании, чтобы убедиться, что его работа остаётся точной. Наконец, он смог создать копьё со спиральным наконечником. Затем он начал работать над штоком. Он добавил ручку туда, где обычно надо хватать.

— А теперь, время немного покопать! — Хадзиме направил своё копьё вниз на волков, говоря это. Он ткнул вниз и почувствовал, как их жёсткая шкура и кожа отклонили его копьё.

— Итак я не могу пробить насквозь, хех? Что ж, хотя я это ожидал. — Почему он не создал себе нож или меч? Это потому, что чем сильнее монстр становился, тем обычно сильнее становилась внешняя шкура. Ожидаемо здесь были виды бывшие исключением из правила, но, поскольку Хадзиме потратил своё время на обучение в замке, он знал, что обычный нож или меч будут неспособны пробить шкуру монстров такого уровня.

И вот почему он начал крутить ручку, сделанную для себя, пока прикладывал равномерное давление вниз. Спиральный наконечник начал вращаться, когда он крутил. Он сделал дрель, чтобы пробить жёсткие шкуры монстров.

Он приложил весь вес своего тела к дрели, пока крутил правой рукой. Медленно, но уверенно, дрель начала пробивать толстую шкуру волков.

— Граааа!? — завыл волк от боли.

— Это больно, не так ли? Что ж, я не буду извиняться за это. Должно сделать это, чтобы жить дальше. Ты бы сожрал меня, будь у тебя шанс, так что мы квиты, — он говорил с волком, пока продолжал своё медленное сверление. Волк пытался сопротивляться, но не мог и шелохнуться из-за каменной гробницы.

Наконец, дрель пронзила плоть волка. И Хадзиме безжалостно выпотрошил его внутренности. Волк кричал в агонии, пока умирал. Его вой продолжался некоторое время, пока внезапно, он не дёрнулся и не замер.

— Отлично, с этим у меня, наконец, есть какая-то еда, — Хадзиме счастливо улыбнулся, засверливая остальных трёх волков насмерть. Как только они все умерли, Хадзиме трансмутировал к себе их трупы и затем начал неловко снимать с них шкуры одной рукой.

После этого, движимый голодом, он начал пожирать их. Он походил на жуткую фигуру, раздирая их плоть, тускло освещённый зелёным светом кристаллов. Зелёный свет, который обозначал его ад. Он жадно поглощал волка, каждый кусочек животного, которого только что убил.

— Агха… Гах, на вкус как дерьмо! — он издавал проклятья, но это не остановило его от пожирания волка. Весь его разум был сконцентрирован на его блюде.

Плоть была жёсткой и жилистой, а свежая кровь забивалась в его глотке, но он, тем не менее, со счастьем рвал плоть и проглатывал её. Это было его первой едой за две недели. Его желудок протестовал внезапному вторжению плоти и сопротивлялся наполнению. Но Хадзиме не беспокоило, что думал его желудок, так что он продолжил уплетать волка.

Он выглядел прямо как дикий монстр. Любой современный человек счёл бы его текущий вид отвратительным.

Мясо пахло необработанно и отвратительно, вызывая слёзы у него на глазах, но Хадзиме чувствовал, как еда освобождает его от мук голода, и, сравнивая с ним, такое мелкое неудобство было ничем. Он никогда не представлял, что поедание мяса может быть таким эйфорическим опытом. Он ел, ел и ел.

Часы прошли, и он всё ещё продолжал поглощать. Он проглатывал её вместе с амброзией, и узнай священники Святой Церкви какое варварское блюдо сопровождало такой святой напиток, они бы потеряли сознание. Однако, примерно в то время, когда он, наконец, начинал чувствовать что наелся, Хадзиме начал замечать изменения, происходящие в его теле.

— А? Гах!? Агаааах! — жгучая боль прошила его насквозь. Она ощущалась как будто нечто пожирало его изнутри. С течением времени, боль становилась только хуже.

— Гухаааааааа!!! Ч-что- Гхаааааа!!! — это была невыносимая агония. Боль пыталась разъесть его изнутри. Хадзиме корчился на земле, вопя в ужасе. Эта боль была намного, намного хуже мучений голода, который он испытывал ранее.

Дрожащей рукой, Хадзиме достал каменный флакон из своего кармана, сорвал крышку и вылил содержимое себе в глотку. Амброзия сделала свою работу и боль начала отступать, но затем, в итоге, она вернулась снова.

— Хиии… Гукхааааа! Почему… оно не лечится… Гхааааа! — вместе с болью, Хадзиме начал ощущать, как его тело застучало. Оно начало пульсировать как один большой организм. В действительности, он также мог услышать, как его тело трещит.

Однако, мгновением позже, Амброзия снова ударила и начала восстанавливать тело. Как только восстановление закончилось, боль вернулась. Затем он снова был вылечен.

Благодаря Амброзии, он даже не мог вырубиться. Эти лечащие силы аукнулись ему.

Хадзиме кричал бессвязно, ударяя своей головой о стену снова и снова, но боль не показывала никаких признаков завершения. Он умолял кого-нибудь прекратить его боль, но, конечно, никто не удовлетворил его желания.

В итоге, тело Хадзиме начало трансформироваться.

Цвет исчез из его волос. Он не был уверен из-за боли это или из-за какой-то совершенно другой причины, но его отличительные японские чёрные волосы медленно превратились в белые. Затем, его мышцы и кости начали слегка расти, давая ему подтянутую внешность. Красные вены побежали внутри его тела, хотя он не заметил этого в этот момент.

Существовал такой феномен, известный как сверхкомпенсация. Когда кто-то начинал мускульные тренировки, их мускулы в действительно разрывались, и тело просто отращивало их заново, слегка сильнее для сверхкомпенсации. И это самое явление происходило с Хадзиме.

Мясо монстров было ядом для людей. Поскольку кристаллы маны были растворены в их крови, особые органы монстров позволяли им напрямую взаимодействовать с магией, и давали им исключительную физическую силу. Мана, циркулирующая через монстров, затрагивала даже их кости и мышцы.

В прошлом были люди, которые пытались есть монстров, и они все без исключения умерли. По факту, Хадзиме читал обо всём этом, но его экстремальный голод заставил его позабыть об этом.

Съешь Хадзиме просто волчью плоть, он бы всего-лишь умер мучительной, но быстрой смертью. Но тут было нечто, что препятствовало этому. И этим была Амброзия. Это она излечивала его каждый раз, когда его тело разрушалось. В результате, его тело было заставлено эволюционировать с неестественно быстрым темпом.

Оно было сломано, а затем восстановлено. Сломано, затем восстановлено. С каждым циклом, его тело слегка изменялось. Почти как какая-то реинкарнация. Его хрупкое человеческое тело принудительно трансформировалось в нечто сильное, и он прошёл через ритуал перерождения. Можно было сказать, что крики Хадзиме были сродни крикам новорождённого.

Наконец, боль отступила, и Хадзиме растёкся по земле. Волосы на его голове побелели, и, под его одеждой, вены тёмно красной маны обвивали его тело. Прямо как у Двухвостых Волков или Зайца Ногмастера, или Когтистого Медведя.

Правая рука Хадзиме дёрнулась. Он медленно открыл свои глаза, затем нетвёрдо взглянул на свою правую руку, и наконец вцепился в землю, медленно сжимая пальцы в кулак.

Он сжал и разжал свою руку несколько раз, убеждаясь, что он всё ещё живой, и что его тело слушается его, прежде чем медленно встать.

— Думая об этом, ты не должен есть мясо монстров… я не могу поверить, что сделал нечто настолько идиотское… Что ж, я бы всё равно не протянул намного дольше без еды… — выдохшийся, Хадзиме улыбнулся самопорицающе.

Его голод исчез, и фантом его левой руки тоже его больше не беспокоил. Впервые за то время, что казалось целой вечностью, он почувствовал себя свободным от боли. По факту, его тело ощущалось удивительно легко, и сила переполняла его изнутри.

Несмотря на то, как сильно постоянная боль изнурила его ментально, он всё ещё чувствовал себя лучше, чем когда-либо за всю свою жизнь. Он взглянул на свою руку, а затем на свой живот, и увидел примечательные мускулы. Он также вырос немного выше. Он изначально был всего-лишь 165 сантиметров ростом, но теперь прирос на полных десять сантиметров.

— Что случилось с моим телом? Я ощущаю себя как-то по-другому… — и это была не только внешность. Внутренность тела Хадзиме как-то также отличалась. Оно было одновременно горячим и холодным, непередаваемо странное ощущение. Если он сконцентрируется, то мог заставлять проступать тёмно-красные вены на поверхности своей руки.

— Увааа, э-это мерзко! Это будто я превратился в какого-то монстра… лучше бы это было не так, это будет очень ужасной шуткой. Ах да, мне стоит проверить мою пластину статуса… — он порылся в поисках пластины статуса, о которой совершенно забыл, наконец, выуживая её из своего кармана. Было похоже, что он её всё ещё не потерял. Он проверил свои текущие параметры, представляя, что это даст ему какую-то наводку об изменениях в его теле.

Хадзиме Нагумо Возраст: 17 Мужчина Уровень: 8

Профессия: Синергист

Сила: 100

Живучесть: 300

Стойкость: 100

Ловкость: 200

Магия: 300

Магическая Стойкость: 300

Навыки: Трансмутация — Манипуляция Маной — Железный Желудок — Электропокрытие — Понимание языка

— Какого ляда? — немного старого Хадзиме вернулось, когда шок поверг его в странный акцент. Его параметры выросли астрономически, и он получил три новых навыка. Но его уровень вырос только до восьмого. Поскольку уровень человека представлял достигнутую пропорцию его полного потенциала, то выглядело так, что лимит развития Хадзиме также увеличился.

— Манипуляция Маной? — если воспринять это буквально, оно означало, что Хадзиме заполучил способность напрямую манипулировать маной.

«Может это странное ощущение, которое я чувствую, быть маной?» — раздумывал Хадзиме, и попытался активировать свой навык Манипуляции Маной.

Когда он сфокусировался, Хадзиме увидел, как эти тёмно-красные вены вновь проступили на поверхности его кожи. Он сконцентрировался на представлении этого ощущения, всё бегущее в его правую руку. Когда он сделал так, странное ощущение, или скорее его мана, начала медленно устремляться по его руке.

— О? Ооооооо! — он неосознанно закричал от непередаваемого ощущения маны, двигающейся через его тело. Затем, внезапно, его мана влилась в магический круг, вырезанный на его перчатке, которую он носил, без каких-либо его слов. Удивлённый, Хадзиме попытался трансмутировать что-нибудь. Земля поднялась без единого его слова.

— Не может быть. Мне даже не надо произносить распев? Я думал прямой контроль маны должен быть невозможен для всех за исключением монстров…? Значит ли это, что я поглотил особые способности монстра сожрав его? — это действительно было так. Хадзиме приобрёл силу монстров. Затем он перешёл к испытанию другого его нового навыка, Электропокрытие.

— Эмм… как я должен использовать это? Поскольку оно гласит Электропокрытие, оно должно что-то делать с электричеством, верно? Возможно ли? Я имею тот же навык, что волк использовал когда собирал электричество в своём хвосте? — он попробовал разные вещи, но ни одна из них похоже ничего не делала. В отличие от манипуляции маной, он не мог физически почувствовать навык внутри себя, так что он не был полностью уверен, что делать для его запуска.

Гадая про себя, он вспомнил, что когда трансмутирует, ему всегда необходим ментальный образ эффекта, который он хотел создать. Чем меньше кто-то полагался на магический круг, описывающий характеристики заклинания, тем больше им был нужен мысленный образ, для направления его создания.

Хадзиме сформировал образ щёлкающего статического электричества у себя в уме. Внезапно, красная молния начала бежать по его пальцам.

— Ооо, я сделал это! Понятно. Чтобы использовать магию монстра, мне необходим хороший ментальный образ его свойств. И теперь, когда разглядел поближе… моя мана стала красноватой прямо как у монстров, — он продолжил практиковаться в создании электрических разрядов снова и снова. Однако, в отличие от Двухвостых Волков, он был неспособен стрелять электричеством, которое создавал. Судя по звучанию названия «Электропокрытие», Хадзиме предположил, что он мог только обернуть себя электричеством, и передавать её через прямой контакт. Поэтому он практиковался в регулировке направления тока, а также напряжении электричества, которое мог создавать.

Навык Железный Желудок весьма вероятно делал именно то, что подразумевал. Хадзиме почти стопроцентно не хотел испытывать эту адскую боль от поедания монстров вновь и вновь. Однако не было похоже, что тут в лабиринте могут найтись другие источники пищи. Что могло означать только то, что он будет вынужден выбрать между оголоданием и мучительной болью. К счастью, он заключил, что это навык предотвратит его от необходимости делать такой выбор.

Он взял ещё один шмат волчьей плоти и поджарил своим Электропокрытием. Поскольку он уже не был полубезумен от голода, то осознал, что нет необходимости есть мясо сырым. Он попытался проигнорировать резкий запах горящей плоти, пока готовил мясо. Затем он собрался с волей, проглатывая кусок мяса.

Несколько секунд прошло… минута… десять минут… и всё ещё ничего не случилось. Хадзиме поджарил ещё немного мяса и съел его. И всё равно не было никакой боли. Он не был уверен, связано это с его Железным Желудком, или просто его тело приспособилось к мясу монстров. Он также и не особо парился. Он был просто рад, что может снова поесть, без необходимости страдать каждый раз.

После того как он доел свою порцию, Хадзиме вернулся на базу. Уже такой, он даже мог иметь шансы против того медведя. Хотя, он решил сперва потратить ещё некоторое время на оттачивание своих новых навыков.

Он вернулся туда, где остались трупы волков и порубил их мясо на полоски. Ему намного легче удалось в этот раз снять с них шкуры. Он сложил сколько смог в ещё один из своих каменных контейнеров и аккуратно доставил его обратно на базу.

Оказавшись в безопасности на своей базе с запасом еды, Хадзиме провел следующие несколько дней, усердно тренируя свои навыки.

Все его навыки росли с большой скоростью. Его навык трансмутации также претерпел изменения. Было похоже, что он освоил его до такой степени, что начали вылезать производные навыки. Изученным им производным навыком была «Оценка Руд». Это был высокоуровневый производный навык, который был редким даже среди королевских кузнецов.

Магия оценки в своей основе была намного более комплексной, чем атакующая магия, и таким образом требовала соответствующе крупных магических кругов для активации. По этой причине, только отдельные исследовательские заведения и крупные институты имели магические круги для оценки. Однако люди с навыками оценки могли оценивать всё в своей сфере анализа с маленькими магическими кругами и простыми распевами до тех пор, пока касались цели. Это был производный навык, так что им по определению нельзя было обладать изначально. Только через долгие годы тренировки трансмутации можно было заполучить такой навык.

Когда он заполучил его, Хадзиме убедился оценить все до единой руды и минерала, которые мог найти. Когда он оценил зелёные светлокамни, следующее появилось на его пластине статуса:

Зелёный светлокамень: эта руда может поглощать ману. Когда она пропитывается маной, то испускает слабый зелёный свет. Если разрушить насыщенный светлокамень, свет, содержащийся в нём, взорвётся ослепляющей вспышкой.

Очень простенькое объяснение. Однако это всё ещё была очень полезная информация. Хадзиме злобно улыбнулся, когда план пришёл к нему в голову. Он блуждал по лабиринту, выискивая другие камни для оценки, и наткнулся на определённый минерал, который дал ему идею для оружия, которое скоро станет его козырной картой.

Взрывкамень: горючая руда. Под воздействием огня, она горит как масло. Сгорая, она медленно уменьшается в объёме, пока наконец не сгорает до пепла. Сжигание больших объёмов взрывкамня в замкнутых пространствах, заставит его яростно взорваться. В зависимости от количества и давления, возможно создать пламя настолько же сильное, как создаваемое огненной магией.

Хадзиме ощущал, как все кусочки складывались вместе, когда читал это описание: «Взрывкамень прямо как порох у нас на земле. С чем-то вроде этого, я смогу сделать оружие даже из Трансмутации!»

Хадзиме глядел на камень взбудоражено. Это потребует большого количества попыток и ошибок, чтобы сделать вещи такими, как он желает, но он всё равно был переполнен радостью. Он, наконец, нашёл боевое применение трансмутации, которая спасла его жизнь до этого так много раз.

Он начал рьяно работать над свои проектом, так сфокусировано на трансмутации, что не ел и не спал несколько дней. После тысяч провальных попыток, Хадзиме, наконец, закончил его.

Современное оружие, которое поражало неизмеримой силой и стреляло снарядами, которые летели быстрее скорости звука. Оружие было около тридцати пяти сантиметров в длину, сделанное из самого твёрдого и плотного материала, который он смог найти, таура, и оно могло похвастаться шестью камерами. Ствол был прямоугольным. Пули были сделаны из того же сверхтвёрдого камня, таура, и каждый патрон был начинён измельчённым взрывкамнем.

Он сделал себе револьвер. Но отличие было в том, что тот использовал больше, чем просто силу сжигания взрывкамня, чтобы ускорять свои пули. Хадзиме был способен применять свой навык Электропокрытие, чтобы электрически разгонять свои снаряды как рейлган. Комбинация позволяла его пулям содержать больше мощи, чем противотанковое ружьё. Он решил назвать его Доннер *. Он должен был стать его партнёром в движении вперёд, так что он заключил, что он нуждается в имени.

— С этим, и эти монстры… и выход… у меня под прицелом! — Хадзиме гордо смотрел на Доннера, оружие созданное им с учётом пушек, которые он помнил из старого мира, в качестве ориентира.

Самый простейший класс в мире, Синергист, который считался бесполезным для чего-либо большего, чем создание мечей и брони, привнёс современное вооружение в этот фантастический мир силой своего единственного навыка, Трансмутация.

Таур-камень: чёрный, твёрдый камень. По шкале Мооса насчитывающей до 10, он бы оценивался на 8 за твёрдость. Он способен также справляться с жаром и прямыми ударами, но слаб перед холодом. Охлаждение камня делает его крошащимся и хрупким. Однако, нагрев возвращает ему твёрдость.

— Чавк… жвак… блин, даже мясо кроликов на вкус как дерьмо… — через несколько дней после завершения создания Доннера, Хадзиме сидел за пределами своей базы, поедая кроличье мясо. Под кроличьем мясом, он, конечно, подразумевал мясо Зайца Ногмастера. Тот же могучий заяц, что смотрел раньше сверху вниз на Хадзиме, был не более чем его добыча. Хадзиме надеялся, что кроличье мясо может быть на вкус немного лучше, но оно было абсолютно настолько же отвратительным как и волчье, которое он ел. Это всё ещё было мясом монстров, в конце концов.

Несмотря на отвратительный вкус, он всё ещё ел его со смаком. Благодаря своему навыку Железный Желудок, он мог есть без ограничений всегда, когда начинал чувствовать голод. Использование магии, полученной им от монстров, быстро делало его голодным, и поскольку он использовал эту магию, чтобы уложить кролика, он поедал его, чтобы восстановить энергию.

Если он перестарается с использованием магии, его муки голода снова возобновятся, и, несмотря на то, что он не умрёт благодаря Амброзии, которую он повсюду носил с собой, ему всё ещё нужно было быть осторожным относительно того, как много магии он использует.

К тому же, он убил Зайца Ногмастера, заманив его в ловушку. Он вытянул воды из реки, в которой очнулся тут вначале, и поманил зайца поближе. Как только тот бросился вперёд на влажную поверхность, созданную им, он использовал Электропокрытие, чтобы передать мощный электрический разряд. Как только электричество прошло, дым начал подниматься от заячьего тела, и как он и ожидал, его движения замедлились. Хадзиме прикончил ослабевшего зайца Доннером.

Прямо как и предполагал, его револьвер уровня рейлгана смог разорвать в клочья лицо зайца, пулей летящей на скорости три километра в секунду при столкновении с его головой. Доннер был даже более мощен, чем Хадзиме представлял.

— А теперь, это был мой первый раз, когда ел зайца, так что давайте глянем, как поменялись мои параметры…

Хадзиме Нагумо Возраст: 17 Мужчина Уровень: 12

Профессия: Синергист

Сила: 200

Живучесть: 300

Стойкость: 200

Ловкость: 400

Магия: 350

Магическая Стойкость: 350

Навыки: Трансмутация (+Оценка Руд) (+Точная Трансмутация) (+Восприятие Руд) — Манипуляция Маной — Железный Желудок — Электропокрытие — Воздушный Танец (+Аэродинамика) (+Сверхзвуковой Шаг) — Понимание языка

Как он и предполагал, поедание монстров повышало его параметры. Хотя он не стал намного сильнее поедая ещё больше Двухвостых Волков, его параметры резко прыгнули, когда он съел новый тип монстра.

«Полагаю, стоит испытать, что делает этот ‘Воздушный Танец’», — первым, что пришло на ум Хадзиме, было то, как перемещался этот заяц. Он нёсся вперёд настолько быстро, что он мог различить его только как размытое пятно. Он сделал вывод, что это наиболее вероятно работа навыка Сверхзвуковой Шаг. «Поразмыслив об этом, это довольно похоже на штуки с быстрым движением, которые видишь в аниме».

Хадзиме поддерживал образ взрывной силы, собирающейся в его ногах и рванул вперёд. Он ощутил, как мана собирается внутри его ног. Земля под его ногами взорвалась душем из осколков, когда Хадзиме прыгнул вперёд… и врезался лицом в стену.

— Оййй! К-контролировать моё ускорение тяжелее, чем я думал, — однако его эксперимент всё ещё был успешен. Он представлял, что если потренируется немного, то также будет способен двигаться подобно тому, как это делал заяц. Использованный в тандеме с его револьвером, этот навык безусловно будет могучим оружием.

Затем, он попытался использовать Аэродинамику. Однако он обнаружил, что не может активировать её. Он испытал тяжёлые проблемы всего-лишь выясняя, что это за навык по одному только названию. После проверки целой кучи разных вещей, Хадзиме внезапно вспомнил, как заяц иногда выглядел стоящим в воздухе. И таким образом, он быстро выставил свою ногу и представил, как там находится невидимый щит, поддерживающий его снизу. Затем он прыгнул вперёд.

Он обнаружил, как великолепно шлёпнулся лицом в землю.

— Гуоооо!? — он уткнулся лицом в руки, катаясь по полу от боли. После того как боль немного стихла, он угрюмо выпил немного Амброзии.

— Что ж… по крайней мере это работает… — причина, по которой он приложился лицом к земле несмотря на то, что прыгнул вперёд, была в том, что он неправильно сформировал себе опору. Вот почему он эффектно запнулся и навернулся в воздухе. Аэродинамика похоже была навыком, позволявшим ему создавать опоры в воздухе. Он заполучил от зайца несколько навыков за раз, хотя они все были производными навыками Воздушного Танца.

Довольный тем, что заполучил несколько навыков за раз, Хадзиме сразу начал их оттачивать. Он хотел быть достаточно сильным, чтобы одолеть этого Когтистого Медведя. Он решил, что сможет одолеть его в дальнем бою с Доннером достаточно легко, но хотел быть полностью уверен, на всякий случай. И всегда была вероятность появления ещё более сильных монстров. Оптимизм в лабиринте запросто убьет. Как только он убедится, что сможет убить даже Когтистых Медведей, придёт время искать выход.

Хадзиме удвоил свою решимость, тренируясь даже сильнее чем раньше.

Фигура неслась по коридорам лабиринта настолько быстро, что выглядела не больше чем смазанное пятно.

Этой фигурой был, конечно, Хадзиме. Полностью овладев Воздушным Танцем, он использовал Сверхзвуковой Шаг, чтобы мчаться по стенам, в то время как иногда также использовал Аэродинамику, чтобы создать для себя опоры в воздухе. Он перемещался по лабиринту с высокой скоростью, выискивая своего смертельного врага, Когтистого Медведя.

По честному, поиск выхода должен был быть в большем приоритете, но Хадзиме был поглощён желанием отомстить медведю. Он не мог продолжать двигаться дальше, пока не докажет себе, что он больше чем соперник для монстра, однажды сокрушившего его дух.

— Грааааа! — он нарвался на стаю Двухвостых Волков, и один из них прыгнул на него. Хадзиме спокойно развернулся в воздухе, сделал воздушное сальто, вынул Доннер, который был привязан к его правой ноге кобурой, сделанной из трансмутированных ниток, и выстрелил.

Бах! Звук сгорающего взрывкамня раздался эхом по коридору и пуля, ускоренная Электропокрытием Хадзиме, размозжила голову первого Двухвостого Волка.

Он затем использовал Аэродинамику, чтобы сделать двойной прыжок в воздухе, прежде чем нацелить и выпустить град выстрелов в остальных волков. Они не все нашли свою цель, но он всё же сумел уничтожить всю стаю только одним залпом.

Хадзиме держал Доннер у себя под левой подмышкой и быстро начал перезаряжаться. Затем, без даже малейшего взгляда назад на падших волков, он рванул ещё раз.

После некоторого времени, потраченного на убийство любых Зайцев Ногмастеров и Двухвостых Волков, которые попадались на пути, Хадзиме, наконец, заметил свою добычу.

Когтистый Медведь был в середине своей трапезы. Он пожёвывал остатки чего-то, что судя по виду было Зайцем Ногмастером. Хадзиме улыбнулся триумфально и начал лениво подходить ближе.

Когтистый Медведь был сильнейшим монстром, появлявшимся на этом этаже. Другими словами, он был королём. В то время как тут были орды Двухвостых Волков и Зайцев Ногмастеров, Когтистый Медведь был единственным в своём роде.

Таким образом, было логично предположить, что тут не было никого сильнее, населяющего этаж. Все остальные монстры испытывали тяжёлые проблемы с тем, чтобы не попадаться ему не пути, и если он встречал их, они убегали так быстро как могли в противоположном направлении. Ни одно создание не смело ему сопротивляться. Мысль о том, что кто-то приблизится к нему по собственной воле, была откровенно абсурдной.

Однако эта самая абсурдность происходила сейчас перед глазами медведя.

— Здаров, медведь. Давно не виделись. Тебе понравился вкус моей руки?

Когтистый Медведь сузил свои рассерженные глаза. «Что это за создание? Почему оно не бежит? Почему не дрожит в страхе? Почему отчаяние не заполняет его глаза?» — медведь был озадачен, никогда не видев подобного раньше.

— Я здесь ради моего боя отмщения. Но сперва я собираюсь сделать так, чтобы ты видел меня как своего врага, а не только добычу.

Хадзиме достал Доннер из своей кобуры и направил на Когтистого Медведя. Затем он медленно задал себе вопрос, пока наводил прицел.

— Я напуган? — ответом было категорическое: «Нет». Он не дрожал в страхе, как и не был охвачен отчаянием. Нет, единственной эмоцией крутящейся в нём была яростная воля выжить, и жгучее желание убивать своих врагов.

Губы Хадзиме изогнулись вверх в зверином оскале.

— Я собираюсь убить тебя и сожрать, ублюдок, — он спустил курок Доннера. С гулким грохотом, упрочнённая пуля таура полетела к Когтистому Медведю со скоростью три километра в секунду.

— Гаааооо!? — он мгновенно припал к земле с рёвом, едва уклоняясь от пули Хадзиме.

Он начал двигаться даже раньше, чем Хадзиме нажал на курок. Это было конечно невозможно для медведя увидеть пулю, выпущенную Хадзиме, но жажда крови Хадзиме заставила его рефлекторно уклониться. Он не был сильнейшим монстром этажа просто так. Он отреагировал намного быстрее, чем могла предполагать его массивная, двухметрового роста, туша. Однако, даже так, он не смог полностью уклониться от атаки. Пуля задела его плечо, выворачивая из него кусок.

Когтистый Медведь гневно посмотрел на Хадзиме, кровь пятнала его белый мех вокруг плеча. Выглядело так, что он, наконец, начал видеть его как врага, а не просто как еду.

— Граааооооо!!! — с яростным рёвом, он помчался к Хадзиме. Земля грохотала, когда его толстые как деревья ноги долбили по полу, создавая по-настоящему впечатляющую сцену.

— Хахаха! Вот так! Я твой враг! Не просто какая-то добыча для охоты! — несмотря на то, как предзнаменующе выглядел медведь, надвигаясь на Хадзиме, его улыбка не дрогнула.

Это был момент истины. Это был момент, который определит, сможет ли Хадзиме превзойти монстра, который съел его левую руку, сокрушил его дух и стал толчком к его трансформации. Необходимый ритуал, который он должен преодолеть, если хочет когда-либо продвинуться дальше. Что-то глубоко внутри заставляло его почувствовать, что он сдастся навсегда, если провалится в этот момент. Он не мог объяснить как или почему, он просто знал.

Он навёл прицел, выстрелил Доннером ещё раз на надвигающегося медведя. Он целился прямо в его лоб, но Когтистый Медведь как-то сумел перекатиться в сторону, даже несясь вперёд. Не было никакого здравого смысла, чтобы что-то настолько большое было настолько быстрым.

Он пронёсся весь путь до зоны досягаемости Хадзиме и взмахнул на него одной из своих массивных лап. Края его когтей выглядели слегка искажёнными, пока двигались вниз. «Это связано с его особой магией?»

Хадзиме вспомнил как заяц, который должен был увернуться от взмаха медведя, всё равно оказался разрубленным. Так что вместо уклонения едва в сторону, он отпрыгнул назад изо всех сил.

— Ха, — мгновением позже, когти медведя пролетели мимо того места, где только что стоял Хадзиме, сопровождаемые яростным ветром. Он охнул от боли, взглянул вниз и увидел мелкие порезы, бегущие по его груди. Он не смог полностью уклониться от него. Его реакция не была способна соответствовать резкому росту его физических способностей.

Когтистый Медведь проревел, в гневе от того, что его добыча всё ещё жива, и в мгновение ока взмахнул во второй раз на своего врага.

— Чёрт, а ты быстрый! — выругался Хадзиме, не осознавая этого, увидев второй поток лезвий ветра приближающихся к нему. Он мгновенно использовал Аэродинамику, чтобы отступить в воздух, делая третий выстрел. Однако Когтистый Медведь сразу же изменил направление, только увидев красную вспышку от Доннера, полностью игнорируя законы инерции. При близком рассмотрении, Хадзиме заметил глубокие борозды в земле и осознал, что должно быть он воспользовался когтями как точкой опоры для разворота. Он однозначно был намного интеллектуальней и более ловок, чем обычное животное.

— Гааааааооо!!! — он проревел ещё раз, и взмахнул своими когтями крестообразно на Хадзиме, который всё ещё висел в воздухе. Предупреждение об опасности прогремело внутри головы Хадзиме. Без единого мгновения на раздумья, Хадзиме активировал одновременно и Аэродинамику, и Сверхзвуковой Шаг, а затем бросился со своей позиции.

Он ощутил порыв ветра, пронёсшийся мимо его бедра, и секундой позже стена за ним покрылась крестообразной решёткой, выщербленной в ней.

— Гх. Чёртов ублюдок. Ты можешь делать и такое? — прокряхтел Хадзиме, падаю на землю. Он неконтролируемо ударился о землю и упал. Он тут же выправил себя, но пошатнулся, когда острая боль прошла через его бедро. Было похоже, что Когтистый Медведь также умеет и кидать свои когти ветра.

Выражение лица Хадзиме исказилось в болезненной гримасе, но он не стал об этом размышлять и выстрелил из Доннера ещё раз. У него не было времени заботиться о ранах, поскольку медведь уже начал приближаться ещё раз. Он снова нажал на курок, быстро стреляя дважды подряд. Даже со своей нечеловеческой ловкостью, Когтистый Медведь не был способен уклониться от обеих пуль и получил два удара, один — мимо виска, а другой — в бок. Хотя он смог избежать смертельных ранений, он всё равно был сметён со своего курса. Отвлечения оказалось достаточно, чтобы остановить его следующий шквал когтей ветра.

Однако, несмотря на небольшое отклонение от курса, Когтистый Медведь всё ещё несся вперёд как пушечное ядро. Хотя он больше не находился прямо на траектории медведя, его раненая нога мешала ему уклоняться, так что медведь всё же смог врезаться в него. Ощущалось, как будто его сбил грузовик. Хадзиме был отброшен назад силой рывка медведя.

— Гахах!? — столкновение выбило воздух из его лёгких, что заставило Хадзиме яростно огрызнуться.

Барабан Доннера хранил шесть пуль. Он выпустил пять, и у него всё ещё оставалась одна. Не было ни шанса, что он сможет перезарядиться посреди этого боя, а его собственные параметры были недостаточно высоки, чтобы он мог одолеть Когтистого Медведя без подавляющей огневой мощи Доннера. Каждый выстрел, не попавший в цель, был выстрелом, который значительно приближал его к смерти. И всё-таки, Хадзиме до сих пор улыбался. Потому что с этим, его победа теперь была предрешена.

Врезавшись в землю, он подбросил Доннер в воздух. Затем достал нечто из своего кармана и бросил в раненого Когтистого Медведя.

— Я довольно горд тем, как он получился. Тебе лучше быть осторожнее, если не хочешь помереть, — хотя не было никакого способа для медведя понять слова Хадзиме, он всё ещё взглянул вниз на объект, который подкатился к его ногам, когда Хадзиме бормотал это. То, что лежало там, было небольшим изумрудным шаром, около пяти сантиметров в диаметре. И этот шар внезапно взорвался вспышкой света.

Это была самодельная световая граната Хадзиме. Принцип, лежащий в её основе, был прост. Он взял кусочек зелёного светлокамня и заполнил его маной до краёв. После этого, он добавил тонкое покрытие, чтобы удерживать свет от рассеивания наружу. Затем он упаковал небольшое количество взрывкамня в центр булыжника и создал взрыватель из взрывкамня, который шёл до самой искусственной поверхности.

В результате, он поджёг взрыватель используя Электропокрытие. Взрывкамень на поверхности горел медленно, пока не достигал плотного центра, где яростно взрывался. С разрушением кристалла, светлокамень испускал весь свет за раз в ослепляющей изумрудной вспышке. Он сделал взрыватель так, чтобы взрывался через три секунды после того, как он его подожжёт. Хотя она потребовала большого уровня усердия для создания, он был горд результатом работы.

Медведь, который не имел представления о современном оружии, естественным образом оказался прикован взглядом к гранате, и когда она взорвалась, то ослепила Когтистого Медведя. Он взревел от боли, яростно размахивая передними лапами. Ослепление привело его в панику.

И Хадзиме планировал по полной воспользоваться этим преимуществом. Он подобрал Доннера с земли, прицелился и выстрелил. Электрически ускоренная пуля попала буйствующему медведю прямо в левое плечо и начисто его оторвала.

— Грааааааооооо!!! — его рёв был достаточно громок, чтобы рвать ушные перепонки. Когтистый Медведь никогда раньше не испытывал такой боли. Сгустки крови выбрасывало из обрубка, который когда то был его рукой. Оторванная левая рука прокрутилась в воздухе несколько раз, прежде чем потерять инерцию и хлопнуться на землю с мягким шлепком.

— Какой иронический поворот судьбы, — в действительности Хадзиме не целился в левую руку Когтистого Медведя. Он просто ещё не был настолько хорош в стрельбе. У него было достаточно практики из сражений с Двухвостыми волками и подобными, чтобы попадать во врагов мчащихся прямо на него, но он точно не был достаточно хорош, чтобы попадать в мельтешащего врага с идеальной точностью. Так что тот факт, что Хадзиме забрал левую руку медведя, прямо как это было сделано с ним, был абсолютным совпадением.

Хадзиме пристально следил за медведем, который всё ещё слепо молотил вокруг, и прижал Доннер к себе обрубком своей левой руки и перезарядился.

Он выстрелил ещё раз. Хотя медведь всё ещё был дезориентирован, его звероподобное шестое чувство позволило ему почувствовать жажду крови Хадзиме, и он отскочил в сторону. Было похоже, что именно жажда крови Хадзиме была тем, что оказалось достаточным предупреждением Когтистому Медведю для уворота от ускоренных рельсотроном пуль. Как только он понял это, Хадзиме сощурился и использовал Сверхзвуковой Шаг, чтобы проскочить мимо медведя, туда, где находилась его оторванная рука.

Медведь повернулся взглянуть на него своими разъярёнными, наполненными гневом глазами. Было похоже, что он уже восстановил своё зрение. В то время как он глядел, Хадзиме поднял левую руку медведя и откусил от неё. Его челюсти были значительно усилены тем, как долго он питался мясом монстров, так что он легко прорвался через крепкие кожу и жилы. Это было повторением того времени, когда Когтистый Медведь сожрал руку Хадзиме у него на глазах, за исключением того, что в этот раз это Хадзиме занимался поеданием.

— Хамф, ммф, сколько бы раз я его не ел, мясо монстров всё ещё на вкус как дерьмо… Хотя по какой-то причине это совсем чуть-чуть лучше остальных, — Хадзиме смотрел вниз на медведя, который наблюдал за ним с опаской к этому моменту. Он не шевелился. В его глазах не было страха, но шок от наблюдения за тем, как его плоть поедают у него на глазах совмещённый со всё ещё расплывчатым зрением, не давали ему сдвинуться.

Довольный передышкой, Хадзиме продолжал жевать. Внезапно, он что-то ощутил. Острая боль пробежала через его тело, прямо как в первый раз, когда он ел мясо.

— Чт-!? — он быстро достал флакон Амброзии и выпил её. Боль не была настолько ужасна как в первый раз, но всё ещё была достаточно острой, чтобы он упал на одно колено, неспособный поддерживать себя прямо. Оказалось, что Когтистый Медведь был совершенно другим видом, по сравнению с Двухвостыми Волками и Зайцами Ногмастерами, и поглощение его силы принесло с собой старую боль.

Конечно, медведь не собирался позволять ускользнуть такому шансу. Он заревел в неповиновении и помчался вперёд. Хадзиме всё ещё был на одном колене, неспособный двинуться. Таким темпом он будет раздавлен медведем, и это будет просто повторением их первого столкновения. Но когда эта мысль проскочила в его уме, нечто внезапно прояснилось внутри Хадзиме, и он ухмыльнулся.

Он приложил свою правую руку к земле… и покрыл её молниями. Всё электричество выпущенное его Электропокрытием в полную силу помчалось по жидкости, покрывающей землю и ударило медведя, находившегося на другом конце.

Жидкость, конечно, была кровью медведя. Море крови, которое разлилось из обрубка его левой лапы. Когда Хадзиме размахивал рукой Когтистого Медведя перед ним, он разбрызгал повсюду капли крови и создал маленькую лужу из неё там, где он стоял.

Он не был настолько высокомерен, чтобы есть посреди боя только чтобы покрасоваться. Он не предусмотрел возвращение боли от поедания мяса монстра, но всё остальное было частью его ловушки. Даже поедание лапы прямо перед медведем было для подстрекания рвануть прямо к нему. Боль немного подтасовала его планы, но в остальном всё сработало просто отлично.

В то мгновение, когда медведь ступил в бассейн собственной крови, тысячи вольт электричества испекли всё его тело. Электричество поджарило плоть Когтистого Медведя, выжигая в это время некоторые нервы. Однако, хотя он выпустил в полную силу, его мощь была далека от оригинальной штуки. В отличие от Двухвостых Волков, он был неспособен стрелять электрическими зарядами, и его Электропокрытие обладало только половиной мощности оригинала. Но даже этого было всё ещё достаточно, чтобы парализовать медведя на несколько секунд.

— Граооооо! — Когтистый Медведь испустил низкий рык и упал на колени, дрожа в луже собственной наэлектризованной крови. Даже на четвереньках — или на треньках — он всё ещё убийственно пялился на Хадзиме.

Он смотрел на него в ответ и болезненно встал на ноги. Медленно достал Доннера из кобуры и подошёл к Когтистому Медведю. Он приставил дуло к его лбу.

— Теперь ты моя добыча, — он сказал это категорично, нажимая на курок один, последний раз. Пуля из таура выполнила свой долг, полностью раздробляя голову Когтистого Медведя.

Один последний звук выстрела разнёсся эхом по пустому коридору.

До самого момента смерти, Когтистый Медведь никогда не отводил взгляда от Хадзиме. Таким же образом, Хадзиме никогда не спускал взгляда с Когтистого Медведя.

Волнующий прилив радости, которого он ожидал, так и не наступил. Но также не было и ощущения пустоты. Он просто сделал то, что было необходимо. Необходимо для того, чтобы выжить, для того, чтобы заслужить право на существование.

Хадзиме закрыл глаза и прошёлся по своему образу мыслей. После мгновения тихого размышления, он решился продолжать так жить. Он не наслаждался сражением. Он просто хотел избежать боли. Он просто хотел иметь возможность съедать свою долю.

Он просто… хотел жить.

Превзойти свою бесчестную участь, убить всех кто противостоял ему — это всё было простыми шагами, предпринятыми им, чтобы выжить.

Он поклялся себе. Что он выживет… и… сможет вернуться домой.

— Всё верно… я просто хочу… вернуться домой. Меня больше ничего не волнует. Я доберусь до дома, не важно, что мне придётся сделать. Я исполню это одно своё желание, моими собственными руками. И не важно, кем они будут, любой, кто попытается встать у меня на пути… — Хадзиме открыл глаза и яростно ухмыльнулся:

— Будут убиты вот этими руками.

Хадзиме Нагумо Возраст: 17 Мужчина Уровень: 17

Профессия: Синергист

Сила: 300

Живучесть: 400

Стойкость: 300

Ловкость: 450

Магия: 400

Магическая Стойкость: 400

Навыки: Трансмутация (+Оценка Руд) (+Точная Трансмутация) (+Восприятие Руд) (+Разложение Руд) (+Синтез Руд) — Манипуляция Маной — Железный Желудок — Электропокрытие — Воздушный Танец (+Аэродинамика) (+Сверхзвуковой Шаг) — Коготь Ветра — Понимание языка

Давайте повернём время вспять на несколько недель.

Шизуку печально смотрела на свою всё ещё спящую подругу. Призванные герои были одарены личными комнатами во Дворце Хейлигха, и Шизуку в данный момент отдыхала в одной из них.

Прошло пять дней с их отчаянной схватки в лабиринте не на жизнь, а насмерть. Они отдохнули одну ночь в гостинице Хорауда, прежде чем взять скоростную повозку обратно к дворцу. Вкусив смерть и отчаяние, ученики были не в состоянии продолжать свой курс практической тренировки. Более того, даже если к нему относились как к бесполезному придатку, член группы героев умер, и этот факт должен был быть доложен королю и Святой Церкви.

И хотя они знали, что действуют жестоко, рыцари не могли позволить рухнуть боевому духу героев. Им надо было восстановить ментальную стабильность учеников, прежде чем их психика полностью разбилась на осколки.

Пока Шизуку вспоминала события, случившиеся после смерти Хадзиме, часть неё желала, чтобы Каори скорее пробудилась, пока другая часть неё надеялась, что она могла просто заснуть навсегда.

Каждый человек, услышавший доклад о смерти Хадзиме, сперва был шокирован, что член партии героев погиб, и затем расслаблялся, когда слышал, что это был просто «бесполезный» Хадзиме.

Даже король и Иштар отреагировали таким же образом. Недопустимо, чтобы один из сильнейших героев, который может спасти эту нацию, умер в подземелье. Кто-то, кто не мог пережить экскурсию в подземелье, не имел и шанса против демонов, и только послужил бы для распространения беспокойства среди людей. Посланцы Эхита, герои, призванные из другого мира, должны были быть неуязвимы.

По крайней мере, король и Иштар были хоть как-то уважительными. Во дворце были некоторые дворяне, которые вместо этого оскорбляли и принижали Хадзиме за его спиной.

Конечно, они не говорили ничего осудительного публично, но когда устраивали частные беседы с такими же дворянами, многие из них нашёптывали своё презрение к нему. Они все оскорбляли его с заявлениями наподобие: «Слава богу, что это тот бесполезный сдох,» — и, — «я так рад, что некомпетентный отсеялся из посланников Бога». Шизуку трясло от гнева, когда она слышала такие язвительные комментарии, и почти устроила взбучку этим дворянам несколько раз.

И если бы Коуки не слетел с катушек до неё, она, скорее всего, избила бы их в кашу. Из-за бурных протестов Коуки, король и Святая Церковь видимо решили, что будет опасно позволять распространяться плохому мнению о Хадзиме. Поэтому они тихо разбирались с любым, кто плохо о нём отзовётся… Однако, всё чего они этим добились, был рост популярности Коуки. Большинство людей видели в гневе Коуки доказательство того, что он достаточно добросердечен, чтобы заботиться даже о слабейших членах своей группы, и общественное мнение о том, что Хадзиме был не более чем обузой для такого благородного героя, оставалось закреплённым в умах людей.

Несмотря на тот факт, что единственной причиной того, что все остальные всё ещё были живы, было то, что Хадзиме удержал монстра, которого даже великий герой Коуки был неспособен хотя бы поцарапать. Несмотря на факт того, что он был единственным погибшим из-за какого-то тупого одноклассника, который выпустил шальной огненный шар, попавший в него.

Однако, как будто по какому-то неписанному соглашению, все ученики решили не говорить об этом шальном огненном шаре. Все были уверены, что поддерживают идеальный контроль над своей магией, но это был настоящий шторм заклинаний, и никто не хотел раздумывать над возможностью того, что это мог быть их промазавший огненный шар, который привел к падению Хадзиме. Потому что если это были они, то они бы стали убийцами.

В результате, они все закрыли глаза на реальность, выбрав вместо этого притвориться, что это была какая-то ошибка со стороны Хадзиме, которая привела к его смерти. Всё-таки, мертвецы не болтают. Чем беспокоиться о том, кто убил Хадзиме, было намного проще прикинуться, что он погиб из-за своих собственных ошибок. Таким образом, никому из них не придётся беспокоиться. Без каких-либо сговоров со своей стороны, все ученики пришли к этому заключению, и потому эта тема не обсуждалась.

Для того, чтобы раскрыть правду о смерти Хадзиме, Капитан Мелд решил, что будет важно допросить учеников. Он не считал, что правда была настолько невинной, как шальной огненный шар. И даже если была, это было ещё большей причиной раскрыть правду, чтобы он мог провести с учеником, который случайно убил Хадзиме, беседу, в которой тот нуждался.

Чем дольше вопрос оставался нерешённым, тем больше проблем он создаст в будущем. И в первую очередь, Капитан Мелд просто хотел знать. Хотя он пообещал спасти Хадзиме, после того как они окажутся в безопасности, его слова оказались настолько же пусты, как он сейчас себя чувствовал.

Однако Капитану Мелду было не позволено реализовать свой план. Потому что Иштар запретил ему расспрашивать учеников. Он горячо протестовал против запрета, но даже король запретил ему встречаться с ними, так что у него не было другого выбора, кроме как подчиниться.

— Если бы ты узнала… ты была бы разъярена, не так ли? — тихо прошептала Шизуку и взяла Каори за руку. Она не просыпалась с того самого дня в Лабиринте.

Согласно словам доктора, не было никаких проблем с её физическим состоянием. Она, по-видимому, просто впала в добровольное забытье, чтобы защитить себя от психического шока. Доктор сказал, что в конце концов она очнётся самостоятельно.

Шизуку крепко сжала руку Каори и помолилась никому конкретному: «Прошу, прошу не позволяйте ещё большему вреду настигнуть мою добрую и нежную подругу», — и на этих словах рука Каори слегка дёрнулась.

— Хах!? Каори!? Ты меня слышишь!? Каори! — выкрикивала Шизуку её имя снова и снова. В итоге, веки Каори начали дрожать. Шизуку продолжала звать по имени свою лучшую подругу. Будто отвечая на её слова, пальцы Каори обхватили ладонь Шизуку. И медленно, она открыла свои глаза.

— Каори! — Шизуку наклонилась над кроватью и смотрела вниз на Каори, со слезами на глазах. Каори осмотрелась вокруг изумлённо, прежде чем её разум вновь начал работать, и её глаза остановились на Шизуку.

— Шизуку-тян?

— Да, это я. Шизуку. Как ты себя чувствуешь, Каори? Нигде не болит?

— Н-Нет, я в порядке. Моё тело, правда, чувствуется тяжёлым… но это вероятно потому что я так долго спала…

— Это верно, ты проспала целых пять дней… так что это нормально, чувствовать лёгкое онемение, — Шизуку поспешила помочь Каори, которая пыталась подняться, и грустно улыбнулась, рассказывая ей как долго она проспала. Каори начала странно себя вести, услышав это.

— Пять дней? Как я проспала… так долго… я думала, я была в лабиринте… и затем я… — видя как глаза Каори становятся всё более и более отстранёнными, Шизуку запаниковала и попыталась сменить тему. Однако, воспоминания Каори вернулись раньше, чем Шизуку успела промолвить хоть слово.

— И затем… ох… что случилось с Нагумо-куном?

— …Ну…

Шизуку сморщилась, неуверенная как объяснить. Из болезненного выражения Шизуку Каори смогла заключить, что кошмар, который она видела в своих воспоминаниях, действительно был правдой. Однако Каори всё ещё была неспособна принять жестокую реальность.

— …Это не может быть правдой. Пожалуйста, скажи мне, что это ложь, Шизуку-тян. Вы спасли Нагумо-куна после того как я потеряла сознание, верно? Верно? Скажите, что это так. Я же сейчас в замке, верно? Мы все безопасно добрались до замка, верно? Нагумо-кун просто… тренируется снаружи, верно? Он внизу на площади, верно? Верно, так и есть… я собираюсь сходить проверить прямо сейчас. Я должна поблагодарить его… так что, пожалуйста, можешь отпустить меня, Шизуку-тян?

Беспорядочный бред вырвался изо рта Каори, когда она попыталась встать и пойти искать Хадзиме, но Шизуку крепко вцепилась в руку Каори и отказывалась отпускать.

Несмотря на страдальческое выражение, Шизуку сохраняла крепкую хватку на руке Каори.

— Каори… ты понимаешь, не так ли…? Он больше не здесь.

— Прекрати…

— Всё так, как ты и помнишь, Каори.

— Остановись…

— Он… Нагумо-кун…

— Хватит, я сказала хватит!

— Каори! Он мёртв!

— Нет! Он не умер! Я знаю это! Хватит говорить такие жестокие вещи! Я не прощу никого за такие слова, даже тебя, Шизуку-тян!

Каори продолжала трясти своей головой, пытаясь вырваться всё это время из хватки Шизуку. Но Шизуку отказывалась ослабить свою хватку даже чуть-чуть. Вместо этого она обняла Каори, пытаясь согреть её замёрзшее сердце.

— Пусти меня! Пусти меня сейчас же! Я должна найти Нагумо-куна! Прошу, я умоляю тебя… я знаю, он всё ещё жив где-то там… так что прошу! — она кричала на Шизуку отпустить её, но всё ещё рыдала у неё на груди одновременно с этим.

Каори вцепилась в Шизуку как утопающий в скалу, рыдая так громко, что её голос осип. Всё, что Шизуку могла сделать для своей лучшей подруги, это обнять её так крепко как она могла. Молясь, что она как-то сможет ослабить боль в сердце Каори.

Они обе находились так несколько часов, пока чистое голубое небо не запятналось кроваво-красным заходящим солнцем. Каори тихо шмыгнула в руках Шизуку и слегка пошевелилась. Шизуку обеспокоенно взглянула на Каори.

— Каори…

— Шизуку-тян… Нагумо-кун… он упал, верно…? Он больше не среди нас, верно?

Прошептала Каори дрожащим голосом. Шизуку не хотела давать ей никакой ложной надежды. Если она скажет Каори, что он всё ещё жив, это может облегчить её боль на короткое время. Но это навсегда оставит шрам на Каори, когда она, наконец, узнает правду. И Шизуку не могла вынести видение того, как её лучшая подруга страдает ещё больше, чем сейчас.

— Это правда.

— Тогда, выглядело так, будто в Нагумо-куна попал один из наших огненных шаров… Кто сколдовал его?

— Я не знаю. Все пытаются забыть, что это вообще случалось. Это слишком страшно для них, думать об этом. Потому что, если это кто-то из них, кто сделал это…

— Понятно.

— Ты ненавидишь их за это?

— …Я не уверена. Если я выясню, кто действительно сделал это… я точно возненавижу того. Но… если никто не знает… возможно так будет лучше. Потому что если я действительно выясню, я буду неспособна сдержаться…

— Понятно… — Каори говорила сбивчиво, всё ещё зарывшись в руках Шизуку. Внезапно, она вытерла слёзы со своих опухших, красных глаз, и взглянула на Шизуку с обновлённой решимостью.

— Шизуку-тян, я не верю в это. Нагумо-кун должен был где-то выжить. Я не верю, что он умер.

— Каори, ты… — Шизуку грустно взглянула на Каори. Однако Каори обняла руками щёки Шизуку и продолжила говорить.

— Я знаю. Я знаю, что это глупо полагать, что он мог выжить после такого падения… Но знаешь, нет никакого подтверждения, что он умер. Ну и что, что шансы на его выживание меньше 1% от 1%? Это всё ещё не ноль… Так что я выберу верить.

— Каори…

— Я собираюсь стать сильнее. Достаточно сильной, чтобы защитить его даже от того, что там внизу, и я отправлюсь искать его. Я не остановлюсь, пока не подтвержу своими собственными глазами… то, что случилось с Нагумо-куном… Шизуку-тян.

— О чём ты?

— Ты поможешь мне?

— … — Шизуку встретила непоколебимый взгляд Каори. Там, в её глазах, не было ни признаков безумия, ни отчаяния. Только несокрушимая воля, такая, которая не ослабнет, пока она убедится в правде самостоятельно. Ничего не изменит её мнение, когда Каори становилась такой. Она была слишком упёртая, даже для собственной семьи, куда уж там для Шизуку.

Честно говоря, можно было с уверенностью сказать, что вероятность, которую подразумевает Каори, вполне может считаться нулевой. Было бы естественно предположить, что любой, кто думает иначе, просто пытается убежать от реальности.

Даже её друзья детства, Коуки и Рютаро, вероятно попытаются убедить Каори, что она ведёт себя неразумно. Но именно поэтому, только один ответ пришёл Шизуку в голову.

— Конечно, я помогу. Пока ты не найдёшь ответ, который сможешь принять, по крайней мере.

— Шизуку-тян! — Каори прижалась к Шизуку и благодарила её снова и снова.

— Мне не нужны никакие благодарности. Мы же лучшие подруги, помнишь? — ответила Шизуку, как всегда как мужественный самурай. Титул, данный ей журналами, был довольно подходящим.

Прямо следом, дверь в комнату резко распахнулась.

— Шизуку! Каори просну… лась…?

— Ага, как у Каори… дела…?

Коуки и Рютаро ввалились в комнату. Они пришли проведать Каори. было очевидно, что они примчались прямо сразу после тренировки, поскольку грязь всё ещё засыхала на их форме.

С самой экскурсии в лабиринт, эти двое тренировались сильнее, чем даже раньше. По ним тоже довольно сильно ударила смерть Хадзиме. В конце концов, это они были теми, кто отказался отступать, что привело к почти смертельному кризису, из которого их вытащил Хадзиме. Они оба тренировались так, чтобы никогда больше не увидеть что-то настолько ужасное.

Кроме этих двух, однако, третья фигура болталась на пороге. Шизуку обратилась к ней с вопросом, голосом полным подозрения.

— Почему ты-

— П-Простите!

— Я-я уже ухожу!

Фигура поспешно извинилась, перекрывая слова Шизуку. Выглядя так, будто они увидели нечто, что не должны были, они поспешно покинули комнату. Каори смотрела на них в недоумении. Однако смышлёная Шизуку осознала, что могло быть причиной этому.

Каори в данный момент сидела на коленях у Шизуку и держала её лицо в своих руках. Постороннему это могло видеться так, как будто они собираются поцеловаться. Шизуку тоже держала Каори за нижнюю часть поясницы и за плечо, как возлюбленную.

Это должно быть выглядело как очень романтическая сцена. Будь это мангой, тут без сомнения на заднем фоне развевались лепестки цветов. Шизуку глубоко вздохнула, отодвигаясь от Каори, которая всё ещё безучастно пялилась в недоумении.

— Немедленно вернитесь сюда, придурки!

1. ↑(нем.) Гром