Я заметила мрачные взгляды, которые бросали на нас собравшихся вокруг герои. В предстоящих событиях выходка Сплетницы может дорого обойтись, да и в перспективе мы вряд ли чего-либо достигнем. Сейчас, насколько я знала, мы были единственными злодеями, окружёнными людьми, которые нам не доверяют. Которые ждали, что мы что-нибудь эдакое выкинем.

Я остро осознала, если я выскажу Сплетнице всё, что думаю, то чикагские Стражи и Козёл Отпущения это услышат, кроме того, то, что я хотела ей сказать, могло прозвучать очень плохо во многих отношениях. Назвать её идиоткой, значит разрушить образ сплочённой команды, кроме того, она всегда плохо реагировала на подобные высказывания.

Я не хотела, чтобы Тектон, Грация и Вантон меня услышали, поэтому я положила руку на плечо Сплетницы, задержала её и шепнула на ухо:

— Это было очень не вовремя.

— Это была единственная возможность проверить всех троих, — ответила она, даже не потрудившись говорить тише. — Зато большой кусок головоломки встал на место, и теперь будет проще разложить всё по местам.

— Знаю, — пробормотала я. — Но время не подходящее. Нам не нужны враги среди Триумвирата, и не надо нарываться на приказ о нашей ликвидации.

— Мисс Ополчение не станет взаправду этого делать, — сказала Сплетница.

— Это точно? — спросила я. — Или это очередное обоснованное предположение?

— Обоснованное предположение, — сказала Сплетница.

— Давай не забывать, что есть и другие кейпы, затаившие на нас обиду, а если мы будет доставать ещё и боссов, значит, подтолкнём их к варианту с приказом о нашей ликвидации и зачистке Броктон-Бей. И если приказ придёт сверху, уже станет неважно, хочет убить нас Мисс Ополчение или нет. Давай сделаем всё возможное, чтобы нас не считали опасными.

— Само собой, — ответила она. — Я уже получила, что хотела.

Мне не понравился её ответ. Она не сказала, что больше не будет так делать.

— Не забывай, что мы измотаны. А значит, будем чаще ошибаться.

— Поняла. Всё в норме, — сказала Сплетница. — Тебе перед боем нужно собрать насекомых, а мне нужно собрать информацию. Фундамент, от которого можно отталкиваться.

— Сейчас нам только с ними драться не хватало, — сказала я. — Лучше бы никогда и не пришлось.

— У меня есть идеи, попробуй мне довериться, — сказала она и слегка улыбнулась.

Я помрачнела под маской и направилась к Стражам. Не мне учить её выбирать противников, у меня самой такая же проблема, да и споры нам сейчас не помогут. Придётся заняться этим вопросом в другое время, в другой день.

— Что происходит? — спросил Тектон.

— Обсуждаем стратегию, — ответила я. — Как вы ребята? Вантон?

— Меня подхватил Мирддин, собрал всю радиоактивную дрянь, — сказал Вантон. — Мой второй облик очень слаб. Возможно, это из-за того, что я слишком вымотан, возможно, истощились силы второго я.

— А Лучемант? — спросила я.

Вантон взглянул на Тектона, но тот не ответил. Я всё поняла.

— Мне очень жаль, — сказала я.

— Тошнота, рвота, головные боли, слабость… Даже, если он переживёт сегодняшний день, то, вероятно, умрёт в последующие, — сказал Тектон.

— Есть целители, — сказала я. — Технари, которые разбираются в радиации. Я уверена, что за ним сейчас приглядывают хорошие доктора. Если хотите знать моё мнение, я бы сказала, что в первую очередь вы должны заняться текущей ситуацией.

Тектон сменил позу, несколько выпрямился и сразу стал выше. Вместе с его силовой бронёй, он был на две головы выше меня.

Я должна была признать, силовая броня — это вещь. Даже сама мысль о силовой броне пугала меня. Собрать вместе механические устройства, способные гнуть стальные прутья и крошить бетон — само по себе впечатляюще, но сделать это и потом залезть в самый центр механизмов, ходить вместе с ними, зная, что малейшая ошибка может привести к катастрофическому результату? Например, оказаться заблокированным внутри брони, или ещё хуже, случайно направить огромную мощь против того, кто внутри?

Я продолжала действовать так, словно была слепа. По линзам моей маски, закрывая мне обзор, ползла сороконожка. Я приказала ей уползти.

Тектон хорошо управлялся со своим костюмом. Он был настоящим ходячим танком: широким и высоким, блестящего ржаво-коричневого цвета с медными вставками. Его глаза были укрыты в глубине, однако я заметила, что он изучает меня. Он ничего не ответил.

Я слишком поспешила с заявлением? Вела себя слишком самоуверенно?

— Это нормально — беспокоиться за него, — сказала я, и передо мной мелькнул образ Мрака, сидящего возле стены. — Но лучшее, что можно сделать для Лучеманта, это пройти через всё и остаться в живых, а когда всё закончится, ты сможешь вернуться к работе командира и найти кого-то, кто сможет помочь.

— Этим займётся Мирддин.

— Возможно, — сказала я. — Но ты и вправду хочешь доверить здоровье своего товарища руководителю? Разве не лучше будет заняться этим самому?

— Я полагаюсь на Мирддина, если только у меня нет причин в нём сомневаться, так я чувствую себя спокойнее, — ответил Тектон. — Всё это, всё происходящее, вся наша организация не будет работать, если не будет взаимного доверия.

— Ладно, — ответила я. Его ответ застал меня врасплох. Я как-то оказалась не готова к тому, что Тектон настолько верит в своё руководство. Трудно сказать, в чём причина: в моём собственном искажённом взгляде на мир или в наивности с его стороны. Даже, если права была именно я, не стоит пытаться убедить его. — Ты сам выбираешь свой путь. Прости, если пытаюсь навязать своё мнение.

— Всё нормально, — сказал Тектон. — Это не столь важно. Наша работа — всего лишь убедиться, что ты и твоя команда не создаёте проблем.

— И мы с ней не справились, когда выбросили браслеты и разрешили им приблизиться к Эйдолону, — заметила Грация.

— Я получил нагоняй, — сказал Тектон.

— Я вскользь упомянула об этом Мисс Ополчение, — сказала я. — Лучше говорите прямо, что это мы вас подбили. Скажите, что это я.

— Нет, — сказал Регент. — Валите всё на меня.

Я посмотрела на него, и он пожал плечами:

— Просто хотел принять участие в веселье.

— Ты предлагаешь мне обвинить тебя, даже если это будет означать приказ о вашей ликвидации? — спросил Тектон.

— Я бы предпочла обойтись без этого приказа, — ответила я.

— А я бы предпочёл не быть косвенно причастным к твоей смерти, — сказал Тектон. — Думаю, остановимся на этом.

"Возможно, это к лучшему", — подумала я и сказала:

— Давайте обсудим стратегию и приоритеты. Тектон, тебе что-нибудь нужно? Снаряжение? Время на подготовку?

Он покачал головой.

— Нет. Нужно время почистить броню и проверить её работоспособность, это всё.

— Сука, — спросила я. — Собаки в порядке?

— Нет, но им станет лучше, когда они вырастут.

Я взглянула на собак. Они были в два раза больше своего нормального размера, под отвердевшей кожей, покрытой костяными крючками, перекатывались бугры мышц. Они могли двигаться, это хорошо. Я посмотрела на остальную группу, пытаясь учесть все переменные:

— Регент, ты чувствуешь Птицу-Хрусталь?

— Чувствовал, но после того как металлический паренёк выдернул меня, было слишком дерьмово, чтобы я смог что-то с ней сделать. А когда мне стало лучше, она исчезла.

— Что это значит?

— Она либо далеко, либо мертва, либо внутри Ноэль.

— Внутри Ехидны. Это было бы ужасно, — сказала я.

— Это вполне возможно, — сказала Сплетница. — Она могла бы на это пойти, просто, чтобы усложнить нам жизнь.

— Есть идеи, как может измениться её сила? — спросила я.

Сплетница пробежала пальцами по волосам, стряхивая какой-то мусор.

— Нет. Кажется, у каждой силы есть некоторая стабильная суть, допускающая некоторые отклонения. Для Висты это всегда искажение пространства. Для Мрака — тьма. Для Птицы-Хрусталь наиболее вероятны три варианта: стекло, звук либо макрокинетическое воздействие какого-либо рода.

— Блядь, — сказал Тектон. — Удар в масштабах города, нанесённый не стеклом, а чем-то другим?

— Дерево, металл, асфальт… — предложила Сплетница. — Если судить по тому, как кинетическая составляющая её исходной силы способна для увеличения радиуса поражения использовать проводимость окружающих объектов, то можно ожидать, что она протянется так далеко, насколько сможет, а затем устроит взрыв, охватывающий огромную площадь. Полный хаос.

— Когда это случится, тогда и будем разбираться, — сказала я. — Думаю, мои насекомые, смогут заранее почувствовать действие её силы, так что у нас будет время среагировать или найти укрытие. Однако время ограничено, нам следует использовать его с толком. Я хочу заскочить на свою территорию, пополнить запасы, затем, возможно, заглянуть в северную часть города и найти, куда Выверт спрятал Атланта.

— Атланта? — спросил Тектон.

— Гигантский ручной жук Рой, — пояснил Регент.

— Я могу на нём летать, — сказала я. — И я смогу избегать неприятностей, пока сила Козла Отпущения не стабилизируется. Мне кажется, этого легче всего достигнуть на высоте метров тридцать над землёй. Пока это не важно. Сейчас я хочу узнать, есть ли у кого-то ещё срочные дела.

— Да, — сказала Сплетница. — Мне нужно встретиться с оставшимися Скитальцами и поговорить со Скребком.

— Со Скребком? — спросил Тектон.

— Со Скребком. А потом мне нужно вернуться сюда, и встретить приглашённых гостей. Я вызвала команду Трещины.

Это озадачило меня, но я не могла задать вопрос, пока герои были рядом.

— Пойдём найдём транспорт.

У половины фургонов СКП на крыше была турель для разбрызгивания удерживающей пены, сейчас эти фургоны колесили вокруг обрушенного на голову Ноэль здания и заливали обломки пеной.

Оставшаяся половина служили, по большому счёту, просто передвижными дорожными заграждениями. Их расположили так, чтобы заблокировать небольшие дороги и переулки, оставляя открытыми лишь несколько проездов, которые охраняли кейпы.

Благодаря тому, что с нами были Стражи Чикаго, мы могли получить себе такой. Тектон подошёл к Мирддину, тот сказал что-то в свой браслет, и сотрудник СКП подогнал наш фургон.

Тектон рассуждал о доверии, о возможности положиться на других. Мне казалось, что это было не настолько важно, как он говорил. Только не в СКП, учитывая то, что я видела, учитывая возможное участие Триумвирата в тёмных делах. И всё же транспорт нам выделили, жаловаться было не на что.

* * *

Скитальцы находились под охраной, Трикстера с ними не было. Генезис была в своём чудовищном облике, зафиксированная на месте удерживающей пеной. Я не видела никаких признаков настоящего тела, что означало либо она им подыгрывает, либо пошла на сотрудничество. Её тело было похоже на женское, со змеиным хвостом, выходящим ниже талии, и костлявым лбом, который вздымался и опадал подобно воротнику трицератопса. У неё не было глаз, рот был широким и безгубым с маленькими острыми зубами, длинные руки заканчивались когтями.

Солнышко и Баллистик были прилеплены к ней с двух сторон и залиты пеной по плечи. Скребок был на некотором отдалении, погребённый по пояс в дорожном покрытии. Его волосы светились светло-красным цветом, свечение также исходило из его глаз и рта.

Пока мы приближались, Баллистик и Солнышко не сводили с нас глаз. Герои старались держаться от них в стороне, возможно для безопасности. Из троих стоявших на страже я не узнала никого. Это были парень и девушка с короткими луками и повязками с изображением бычьих и бараньих рогов на головах, а также дылда ростом в два с половиной метра, обладавшая явно созданной силами мощной мускулатурой и вооружённая лопатой, которая по размеру была шире меня. Она сильно сутулилась и выглядела практически горбатой, а её верхняя челюсть сильно выпирала вперёд, отчего верхний ряд зубов будто бы свисал перед лицом. Волосы были заплетены в толстые тёмные косы, свисавшие почти до земли и частично закрывавшие её лицо. Как и Сталевар, она не носила маски.

— Стражи запада! Хэй! — выкрикнул Тектон.

Огромная девушка повернулась. Её голос был даже ниже, чем у Мрака:

— Чикагские Стражи. Не мне говорить, но у вас не хватает товарищей. Они не…

— Никто пока не умер, — сказал Тектон и протянул руку. Она пожала её. Он продолжил, — Парочка наших решила пересидеть. Берах отправился в отпуск, я думаю, он всё ещё не пришёл в себя после удара Левиафана, и мне кажется, что он надеется получить хороший предлог, чтобы не участвовать в следующем сражении с Губителем. Я сказал ему, что его присутствие не обязательно, но…

— Он хочет защищать остальных, — сказала она.

— Ага. Гарнетта тоже решила пропустить этот раз. Лучемант согласился, но серьёзно пострадал.

— Ранен?

— Радиоактивное отравление.

— Серьёзное? — спросила она.

— Серьёзное, лишь немного слабее смертельного, — ответил Тектон. — Как я и сказал, никто не умер, пока.

Она кивнула головой, волосы качнулись. Она протянула руку и положила её на бронированное плечо. Голос прозвучал удивительно мягко:

— Мне очень жаль.

Тектон не ответил. Если сочувствие выражает тот, кто действительно разделяет твои чувства, это может быть крайне болезненно. Мои глаза увлажнились, но думала я о Мраке.

Я могла держаться, до тех пор, пока что-то отвлекало меня. Можно было раскладывать всё по полочкам, уделять время другим делам, заняться работой. Но если бы кто-то сказал мне несколько простых слов и коснулся так, как эта девушка коснулась Тектона, думаю, я не смогла бы сохранить самообладание.

Возможно, хорошо, что в моей команде нет таких людей.

— Я бы хотела поговорить со Скитальцами, — сказала Сплетница.

Огромная девушка взглянула на Тектона и ответила ему, а не Сплетнице.

— Это чуваки из новостей. Работа няньки при злодеях просто мерзость, а, Тек?

— Кто бы говорил, — ответил Тектон, указывая в сторону её пленных. — А где Рыбачок?

— Капитан отсиживается. На этом задании я главная.

— Ты, кажется, уже давно этого хотела, — в голосе Тектона прозвучало неподдельное веселье.

Она улыбнулась, из-за чего обнажилось множество зубов верхнего ряда:

— Мне не дадут настоящего повышения. Это не для таких как я.

— Я бы не переживал. Ты их переиграешь, — сказал Тектон.

Дух товарищества. Могла бы испытать его я, если бы присоединилась к Стражам? Как бы тогда развернулись события?

— Сплетница, Неформалы, это Траншея. Вся мощь моего костюма обеспечена данными, которые я собрал, изучая её силу. Когда пара членов моей команды базировались в Сан-Диего, она присматривала за ними. Один из них Вантон. Если вы окажете ей недостаточное уважение, помощи от меня не дождётесь. Ясно?

— Без проблем, — ответила Сплетница. Я согласно кивнула.

Траншея сопроводила нас, все вместе мы подошли к Скитальцам.

— Подумать только, — сказал Баллистик когда мы подошли достаточно близко: — я пришёл на помощь, и вот, пожалуйста, я под арестом. Помощи от вас нет, а Трикстер вообще нас кинул. И после всего этого, вы на свободе, а я сижу в куче дерьма. Трикстер хотя бы получил своё?

— Нет, насколько мне известно.

Баллистик вздохнул.

Солнышко не двигалась. Она сидела, обняв себя руками.

— Она в порядке? — спросила я.

— Конечно, нет. Ёбаный Трикстер телепортировал нас в небо и дал упасть. А когда я поднялся, он сделал это снова. У меня проблемы с ногами и сломано запястье. У неё дела не лучше. Она была без сознания. Нам нужна грёбаная медицинская помощь, а они нас засунули в пену.

Я повернулась:

— Тектон, Траншея, есть способ организовать медицинскую помощь?

— Я передам начальству, — сказала Траншея. — Посмотрим, что они скажут.

— Возможно, может помочь упоминание того обстоятельства, что эти двое — кейпы с высоким атакующим потенциалом. Если ей представится возможность, Солнышко, скорее всего, сможет прикончить Ноэль, а Баллистик наверняка может её замедлить.

— Я передам.

Она отошла в сторону, вытаскивая из кармана смартфон и прикладывая его к уху.

— Могла бы и носить маску, — пробормотал Регент. Я отправила летающих насекомых ему в лицо и сопроводила грозным взглядом. Ему пришлось отплёвываться.

Баллистик смотрел на меня снизу вверх. Его глаза были скрыты линзами маски, но молчание было достаточно красноречиво. Спасибо он так и не сказал.

— Ну что ж, — встрепенулась Сплетница, — давайте посмотрим, верна ли моя догадка. Если нет, то я потратила кучу денег и умственных усилий впустую.

— Догадка? — спросил Тектон.

— Догадка.

Сплетница быстрым шагом направилась в сторону Скребка. Бывший Барыга был на три четверти погружён в дыру около семидесяти сантиметров шириной. Руки были прижаты к телу, и он не мог их вытащить, ногам не хватало места, чтобы согнуться.

Неподалёку сверкнула вспышка взрыва, поразившего лишь воздух.

— Скребок, — сказала Сплетница.

Скребок не ответил.

— Значит, не разговариваешь, — сказала она. — Это всё усложняет.

Она села по-турецки, чтобы оказаться с ним примерно на одном уровне. Следующая вспышка сверкнула в полуметре от Сплетницы, примерно в метре над землёй, взрыв вызвал лёгкий порыв ветра — светлые волосы Сплетницы шевельнулись. Она вернула их на место.

— Что за догадка? — спросила я.

— Его сила. В чём она заключается?

Новая вспышка. И снова, в открытом воздухе.

— Я думала, что это неконтролируемые вспышки аннигиляции, но ты хочешь сказать мне, что это нечто другое.

— Верно.

Очередная вспышка. Сплетница постучала себя пальцами по коленке, наблюдая и чего-то ожидая.

— У нас тут время немного поджимает, — напомнила я. — Может, поторопишься с объяснением?

— Я просто жду. Нужно время, чтобы проверить мою теорию. Если она проверяема.

— Если она проверяема?

— Ты можешь просто немного подождать? Я обожаю эти моменты в стиле “Она написала убийство”, когда можно добыть исчерпывающую информацию и расставить всё по местам. Всё обретает смысл, кусочки головоломки складываются, разрозненные факты получают объяснение. Если я что-то скажу заранее, то эффект исчезнет.

— Эта возможность исчезнет, если ты будешь сидеть слишком близко к пареньку с неуправляемой силой, которая хоть и не является аннигиляцией, но тем не менее запросто снесёт тебе половину лица, — сказала я. — Знаю, что ты считаешь себя в безопасности. Но давай будем предельно осторожны.

Я протянула руку, но Сплетница не воспользовалась предложенной помощью. Да, точно, эффект Козла Отпущения. Она встала без моей помощи и отступила на шаг.

— Объясню эту часть, когда проверю, — сказала Сплетница. — Остальное подождёт, пока не прибудут люди Трещины.

— Сколько времени на это понадобится? — спросила я.

— Где-то полтора часа на дорогу. Я позвонила им тридцать пять минут назад… — Сплетница замерла, когда произошла новая вспышка. Взрыв зацепил землю, однако поверхность осталось невредимой.

— Вот! — сказала она, вытащила из-за пояса лазерную указку и обвела зону, поражённую взрывом. — Ты можешь вытащить этот кусок земли, не повредив середину?

Тектон шагнул вперёд, но Траншея остановила его. Она воткнула свою лопату в землю, и указанный Сплетницей участок поднялся над асфальтом, образуя идеально ровную цилиндрическую колонну около метра в высоту.

Сверкнул очередной взрыв Скребка, и в нижней части колонны появилась сферическая выемка. Сплетница шагнула вперёд, ухватила падающий кусок и подтащила к нам, за пределы зоны поражения Скребка.

— Осторожно! — сказала я. — Если бы тебя ударило…

— Уже неважно, — ответила она, затем установила цилиндр вертикально и постучала пальцем по верхней части, которая недавно была поверхностью дороги. — Смотри.

Я подошла ближе.

Эффект был таким тонким, что я едва его заметила. Поверхность изменилась, обрела другую текстуру и несколько сменила форму. Зона изменений была практически идеально круглой.

Я отступила, чтобы другие могли посмотреть. Одна только Рейчел не проявила интереса. Она занималась своими собаками, вычёсывая металлическим гребнем из их шерсти кусочки засохшей слизи. Бентли уткнулся в мою руку, и я почесала ему макушку.

— Я не понял, — сказал Тектон. — Взрыв изменил её?

— Взрыв заменил её, — сказала Сплетница, широко улыбаясь.

— Как ты вообще смогла это заметить? — спросил Вантон, коснувшись поверхности.

— Это не важно. Сейчас, если позволите, я бы хотела насладиться моим моментом. Мы все знаем, что у наших сил существуют встроенные ограничения. Они явно идут нам на пользу, даже если не слишком нам нравятся. Самое известное — эффект Мантона. Мы получаем силы, и в же самый момент на них накладываются ограничения, которые препятствуют нашим силам повредить нам. Текущая теория заявляет, что силы защищают наши тела, и эта защита распространяется также на тела других людей и даже других живых существ. Другие теории считают, что дело в нашей эмпатии, что встроенные ограничения существуют, поскольку мы заботимся о своих собратьях людях, и наши силы учитывают это обстоятельство. Следите за моей мыслью?

— Я слушаю, — ответила я.

— Есть и другие ограничения или даже преимущества, которые даются вместе с силами. Солнышко не может сгореть. Температура на некотором расстоянии от её тела становится абсолютно нормальной. Наша закадычная приятельница Призрачный Сталкер могла проходить сквозь что угодно, но никогда не погружалась в землю и не падала в центр Земли. И вот Скребок, обладает неуправляемой силой, однако взрывы никогда не происходят у него под ногами, и он вряд ли может обрушить на себя здание, случайно уничтожив критически важную опору. Почему?

Никто не ответил. Сплетница улыбалась.

Затем она продолжила объяснение:

— Взглянув на это, я подумала, что это происходит, потому что пассажиры, что дают нам силы, подключают нас к параллельным Землям. Возможно даже каждый из нас подключается к отдельному набору Земель, поскольку не наблюдается неожиданных взаимодействий между различными силами. Скребок переносит материю на другую Землю, на которой окружающее пространство и поверхность дороги приблизительно соответствует нашей собственной, однако он не вырывает почву из-под своих ног, поскольку одновременно с тем, как его сила переносит материю туда, она же и забирает обратно части той поверхности. Когда Призрачный Сталкер избавляется от своей массы, она вытесняет её на другую землю, распределяя массу и опору между двумя мирами. Она всё ещё здесь, вот только не целиком. И, наконец, когда Солнышко разогревает окружающее пространство, она делает то же, что и Скребок, она смещает кусок перегретой области повторяющей форму тела на параллельную Землю, и переносит обратно в своё пространство воздух комнатной температуры.

— Означает ли это, что они создают разрушения в каком-то другом невезучем мире? — спросил Вантон.

— Хороший вопрос, — улыбнулась Сплетница. — Да, вероятно. Возможно, что каждый раз, когда сила Солнышка защищает её, она выжигает дотла своё приблизительное местоположение на другой Земле. Не факт, что другая Земля населена, но вполне может быть.

Я поёжилась.

— Это относится и к другим силам? Моя сила как-то не особо меня защищает.

— Ага, — улыбнулась Сплетница и подняла вверх палец, — но у меня есть к тебе вопрос. В чём источник энергии твоей силы? Откуда она получает питание для передачи и получения информации от насекомых в режиме реального времени? Не забывай, что единственный, кто смог перехватить, понять и повторить сигналы был Элит.

— Ты хочешь сказать, что когда я получила силы, мой пассажир смог выбрать подходящую Землю и, я… что? Начала высасывать из неё энергию?

— Возможно. Или ты начала высасывать энергию из двухсот или даже двухсот миллионов Земель. Возможно, ты собираешь окружающий свет и радиацию, и концентрируешь энергию в форму, которую можешь использовать.

— Возможно ли, что я убиваю или наношу увечья людям? — спросила я.

— Кто знает? — пожала плечами Сплетница и улыбнулась. — Возможно, твой пассажир выбрал несколько бесплодных незаселённых Земель, на которых не появилось жизни, или человечество вымерло. Или возможно ты потребляешь крошечную микроскопическую долю энергии миллионов миров, и никто даже не может этого заметить.

— А может быть, ты превратила Броктон-Бей на другой Земле в холодную безжизненную пустыню, — заметил Регент.

"Я не хочу об этом даже думать", — подумала я. Ведь мою силу даже нельзя отключить, разве что путём самоубийства или избавления от всех насекомых в пределах моего радиуса действия.

— Какой-то это поспешный вывод, — сказал Тектон. — Ты делаешь такие глобальные заключения из одного только взгляда на кусок асфальта.

— Это всего лишь теория, но я уделяла много внимания работе сил, и мои товарищи знают, что в этих вещах я разбираюсь. Сейчас я хочу, чтобы вы кое-что представили. Подумайте о сложности вычислений и работе, которую проделывают силы. Чёрт, Рой в одиночку может контролировать каждое отдельное насекомое и одновременно отдавать им совершенно разные инструкции. Моя собственная сила такая же сложная, сила Тектона, которая позволяет ему понимать инженерные сооружения… где проводится эта работа? Наши мозги явно на это неспособны.

— В другом мире? — спросила я.

— Но как? Кем? — спросила она.

— Расскажи, — ответила я.

— С того времени, как мы вообще начали размышлять про пассажиров, мы вроде как предположили, что они чрезвычайно малы. В конце концов, судя по тому, как Ампутация говорила о них, они представляют собой маленькие штуки, которые работают внутри наших голов, связаны с мозгами, и выжигают себя в процессе реконфигурации рабочих процессов в наших мозгах. Так? Но что-то настолько маленькое, как она описывала, вряд ли может управлять нашими силами. Так что я хочу спросить… А что если они большие? Огромные? Что если каждый из пассажиров выбирает нас, с какой-то целью, находит и привязывается к нам. Они соединяются с нами путём изменения крошечной части наших крошечных мозгов, и через новую дополнительную долю они соединяют нас с другими параллельными Землями, включая ту, где обитают они сами? Возможно, это существа из плоти, возможно бесплотные, может быть, это растения, может быть, животные, не знаю, но они там есть. Жизненные формы, которые могут быть огромными, размером с город, с континент или даже с луну, которые укрываются на других параллельных Землях и подключаются к нам посредством нитей, тонких волосков, которые протягиваются сквозь измерения к небольшой доле в нашем мозгу, посылая и принимая необходимые данные. И подобные штуки подсоединяются к каждому из нас, у кого есть силы и к тем, у кого их нет, и существуют только для того, чтобы обрабатывать наши мысли, чтобы впитывать и передавать необходимые энергии, сигналы и информацию, чтобы превратить каждого из нас…

Она замолчала и усмехнулась.

— В супергероев и суперзлодеев, и тех неудачников, которые используют свои силы для ведения бизнеса или развлечений.

Я поёжилась.

— Какая-то ерунда, — сказал Тектон.

— Может быть. Это просто теория, — сказала Сплетница. — Мне кажется, она по-большей части верна, но я бы с удовольствием услышала более разумное объяснение.

— Почему? — спросила Траншея. — Почему они это делают? Если они так могущественны, если они настолько огромны, зачем им заботиться о нас?

— Отличный вопрос, — ответила Сплетница, затем улыбнулась: — Без понятия.

— Я не говорю, что это неинтересная теория, — уклончиво произнесла я, — Но как это связано с ситуацией с Ехидной? Она Губитель? И как связаны Губители и пассажиры?

— Да, я абсолютно уверена, что нет никакой связи между ней и Губителями. Я видела, как она действует. Ничего похожего, на то, что вытворяли Губители. Нет, она что-то другое.

— Чем эта теория поможет против неё? Если ничем — она явно может подождать.

— Ну что же, есть несколько ключевых моментов, — сказала Сплетница. — Два плана. Первый план — вполне возможно, что у Ехидны сломан пассажир. Что-то пошло не так, и он был повреждён, сошёл с ума или потерял свои обычные ограничения. Чёрт, возможно, чем больше она втягивает его в наш мир для управления своим телом, тем больше он получает контроль, и обычные процессы, которые заставляют пассажира пребывать в бездействии и сонливости у неё отсутствуют. Или возможно её пассажир сам пытается пробраться в наш мир.

— А если он размером с город? — спросил Вантон. — Или с луну?

Сплетница пожала плечами:

— Вряд ли существуют ограничения против того, чтобы она так выросла. Я думала о том, чтобы бросать в неё собак Рейчел до тех пор, пока она не сможет поддерживать собственный вес, однако она сохранит способность использовать свою силу и изрыгать клонов, и хотя с её ростом они становятся всё более хрупкими, слабыми и болезненными, я не уверена, что это хороший план.

— Я не буду так рисковать своими собаками во второй раз, — сказала Рейчел.

— Конечно, — добавила Сплетница. — Я это учла. Нельзя ничего больше узнать про Ехидну, не разобравшись с процессом, посредством которого Котёл создаёт силы, и мне очень хочется расспросить об этом Скитальцев. Если мы разберёмся с принципами работы сил, возможно, сможем понять причины появления Ехидны. А в перспективе сможем остановить её, а может даже исправить.

— Однако… — я посмотрела на остальных. — Есть могущественные люди, которые не хотят, чтобы мы докапывались до информации о Котле.

— Есть такие, — сказала Сплетница и посмотрела на героев, стоящих рядом с нами: Тектона, Вантона, Грацию, Траншею, Козла Отпущения и двух близнецов: — Значит, нам придётся действовать без поддержки других героев, прибывших сюда, чтобы остановить Ехидну. И это разумно, поскольку они наверняка не захотят участвовать в идее, которую я хочу вынести на голосование. Это вторая причина, почему я хотела провести этот исследовательский проект.

— У меня появляется ощущение, что мне это не понравится, — сказала Грация.

Сплетница широко улыбнулась:

— Я думаю, что мы можем прорвать дыру между измерениями.