Часть 29. Яд — 29.01

Сплетница пошевелилась. Я заметила секундное замешательство, которое бывает, когда просыпаешься в незнакомом месте. Она пришла в себя быстрее большинства, ведь ей не требовалось оглядываться по сторонам, чтобы во всём разобраться. Всё сообщала её сила.

— Привет! — сказала она.

— Привет! — ответила я.

— Как думаешь, конец света будет именно сегодня? — спросила она, потягиваясь, всё ещё не вставая.

— Конец света уже наступил — для нашего мира. Разрушений слишком много.

— Возможно, — ответила она. — Но люди находчивы. Находчивы и упрямы. Но ты ведь и сама это знаешь, не так ли?

— Похоже, что так, — кивнула я.

Сплетница подцепила ногтем и вытащила из уголка глаза соринку.

— Ты не спала.

— Почти нет.

— Балда.

— Я научилась справляться. Провела достаточно патрулей и слежки, чтобы привыкнуть.

— Балда, — снова сказала Сплетница и села на кровати. — Ты должна быть в наилучшей боевой форме.

— Я три дня спала после того, как меня разрезало надвое, — возмутилась я.

— Это только показывает, насколько тебе нужен сон, — возразила она.

— Симург напустила жути, пела тебе колыбельную. Ты серьёзно ждёшь, что я после такого засну?

— Колыбельная была не для меня, — сказала Сплетница. — И я не чувствую никаких враждебных намерений.

Я посмотрела на неё. Она не видела моего лица, но это не помешало ей заметить моё замешательство.

— Я хочу сказать, мне кажется, что она пела для меня лишь частично, не похоже, что это была единственная и окончательная цель её песни. Она делает что-то ещё.

— Не понимаю.

— Как и я. Но она не из тех, кого легко понять. Кто знает, что она способна видеть? Может быть она поёт по причинам, которые нам ещё не известны?

Мысль была тревожащей. Я подумала о том, что сказала Симург.

Сейчас неподходящее время для секретов. В худшем случае это может привести к катастрофе. К тому же, если нужны ответы, к кому обращаться как не к Сплетнице.

— Она извинилась.

— Симург? — спросила Сплетница и странно на меня посмотрела.

— Веришь ты или нет, она сказала «прости».

— Она не разговаривает, — заметила Сплетница.

— Знаю. Но я слышала.

— В любом случае, вины она не испытывала, — сказала Сплетница. — Если кто-то захочет поспорить, я готова поставить на это кучу денег. Пару миллионов в ликвидных активах.

— Спорить я не буду, — покачала я головой. — Слушай, просто имей это в виду.

— Принято к сведению, — заверила Сплетница.

— Сейчас же нам пора мобилизоваться, — сказала я, словно пытаясь отвлечься. — Объединить лучшие умы и силы, создать командный дух.

— Похоже на план, — отозвалась Сплетница. Она стянула перчатку, потянулась к ремню и вытащила из подсумка металлическую баночку. — Две минуты, чтобы придать себе приличный вид. Можно было бы принять душ, но, кажется, никто уже не заморачивается.

Я кивнула. Большинство кейпов, которых я встречала, потеряли былой вид. Костюмы уже не сияли и покрылись пылью, волосы были грязными, подбородки — небритыми. То же самое было и с психологическим настроем.

Происходящее сильно по нам ударило. Мне хотелось думать, что я справлялась лучше других, хотя бы потому, что два года к этому готовилась. Но опять же, я слишком хорошо умела себя обманывать.

Я подумала о Стояке и его оптимизме. Когда я говорила о том, что ждать следует худшего, он отстаивал противоположную точку зрения. Я не хотела думать о чём-то мелочном и тем самым преуменьшать то, что я чувствовала по поводу его смерти, но какая-то моя часть была разочарована невозможностью поговорить с ним сейчас, посмотреть на него после всего, что случилось. Справлялся бы он лучше чем я?

Да и нельзя сказать, что я справлялась. Я не была уверенной, неунывающей или бесстрашной. Единственное, что я могла о себе сказать — что сумела собраться с силами. Я поверила в пророчество Дины больше, чем кто-либо другой. Я вложила все свои силы и всё равно едва не сломалась. Я говорила себе, что улетела из Нового Броктон-Бей в открытый океан, только для того, чтобы побыть одной, но я не могла поклясться, что в этом порыве не было ничего деструктивного. Вспоминая момент, когда Сын разорвал меня напополам, я убеждала себя, что сохранила ясность мышления, но не была уверена, что не кривила душой.

Сложно сказать, насколько я держала себя в руках, ведь неизвестно насколько это самоконтроль, а насколько адреналин. Или что-то другое.

«Что думаешь, пассажир? — спросила я. — Мы собираемся сражаться с твоим создателем. Будешь ли ты сопротивляться или выложишься по полной?»

Само собой, никакого ответа.

Сплетница наносила чёрный грим вокруг глаз.

— Ты нашла всех, с кем собиралась поговорить? — она уже закончила с самыми сложными местами вокруг век, и теперь наносила последние широкие мазки.

— Почти всех.

— А. Могу представить, кого ты не особенно искала. Меня беспокоит это отрицание.

Я пожала плечами.

— Но нет смысла за это цепляться. В конце концов, это твоё решение. Давай поговорим о чём-нибудь более весёлом. Ты когда-нибудь думала, что мы зайдём так далеко?

— До конца света? Это и есть твоя весёлая тема?

— До самой вершины. Настолько высоко, насколько мы могли надеяться.

— Мы не в высшей лиге, Сплетница. Совсем не там, где большинство сильнейших кейпов.

— Но о нас говорят по всему миру. Ставят в один ряд с некоторыми самыми крупными и самыми страшными отморозками, — Сплетница махнула рукой в сторону окна. В сторону Симург. — Мы были бы на первых страницах, если бы газеты всё ещё выходили.

— Я не уверена, что попасть на первую страницу — это хорошо, — сказала я. — Да и новости всё равно расходятся, знаешь ли. Шарлотта была в курсе.

— Шарлотта связана с Сьеррой и остальной инфраструктурой Гимель. Это меня не удивляет, — сказала Сплетница, распуская свой хвост и прочёсывая его пальцами, чтобы более-менее распрямить волосы. В том месте, где хвост был перевязан, всё равно получилось неаккуратно. В обычных обстоятельствах, перед выходом в костюме она бы это поправила, хотя бы чтобы убрать лишние приметы.

— Ммм, — подтолкнула я её. Возможно, я устала. Мысли разбредались.

— Я попыталась устроить всё так, чтобы мы сохранили какие-то системы связи, возможность получать и отправлять информацию. Например, я сумела всем рассказать о том, что Сын ненавидит силы-дубликаторы. В любом случае уцелели только самые продвинутые и самые примитивные технологии. Спутники и бумажные копии, — она подняла одну из папок, которую я переложила на пол, словно демонстрируя то, о чём говорила. — Читала?

Я подняла другую папку, пролистала.

— Я не уснула, так что пока ты спала, я связалась с Отступником и одним из твоих подручных, организовала, чтобы на бумаге приходили только наиболее важные отчёты. Я подумала, что могу ввести тебя в курс дела, когда проснёшься. Доставка прекратилась довольно давно, но одно из последних сообщений было о Драконе, так что, видимо, она занялась своими старыми обязанностями, а Отступник приходит в себя после событий последних дней.

— Видимо так, — сказала Сплетница. Я повернула голову, чтобы посмотреть, чем она занята, но она уже переходила комнату.

— Кажется, Привратник тоже прикорнул, — сказала я. — Он решил оставить одну из дверей открытой, и не отвечает на запросы. Я перепроверила портал, убедилась, что это не приглашение к чему-то важному, но нет, он открыт в весьма отдалённую область земли Бет.

Сплетница замерла.

— Привратник никогда не спит.

Я удивлённо приподняла брови, но осознав, что Сплетница их не видит, наклонила голову.

— Есть множество кейпов, которые не спят. Около года назад я начала изучать файлы СКП. Даже наняла Красноруких, чтобы добыть больше данных. Я искала зацепки, чтобы понять всё в целом, понимаешь? Лучшим направлением поиска были воспоминания и сновидения. На подсказки, связанные со снами или пробелами в памяти, я натыкалась постоянно. Ненормальный сон, видения вместо сновидений, случаи пятьдесят три и их амнезия… Ну и множество случаев «Ноктис». Названы так по имени злодея, который никогда не спал. Противоположное тому, что я искала, но отличный образец данных: кейпы, которые не видят сновидений, потому что не спят. СКП описывало несколько таких примеров, например, Мисс Ополчение. Некоторые были помечены, как возможные представители. Среди них Привратник и Контесса, судя по времени появлений «призрака».

Сплетница задумалась на пару секунд и посмотрела на меня.

— Но если он не спит, тогда зачем оставлять проход открытым и игнорировать нас? — спросила она.

Я покачала головой.

— Дверь, — попробовала Сплетница.

Ответа не было. Ни портала, ни двери.

— Проход? Портал? Сезам, откройся? — попыталась я.

— Это нехорошо, — тихо сказала Сплетница. Она застегнула пояс, похлопала по карманам, видимо, чтобы убедиться, что содержимое всё ещё на месте. Вытащила пистолет и проверила наличие патронов.

— Нам надо идти, — сказала я.

— Мы выдвигаемся, это уж точно, — сказала Сплетница, однако не шевельнулась, перепроверила пистолет и передёрнула затвор. Я подавила желание напомнить, насколько бесполезен пистолет против нашего врага. Но я вспомнила, что произошло, когда убийца напал на неё, Шевалье и Баланса.

Существуют и другие угрозы.

— Верно, — сказала Сплетница, закончив, наконец, с оружием. Она подняла и сунула под мышку ноутбук.

Это был сигнал к отправлению. Мы вышли из комнаты.

Мы прошли солдата, и Сплетница подала ему сигнал, приподняв палец. Он остановился, развернулся и последовал за нами.

— Мы выдвигаемся, — сказала Сплетница. — По кораблям и вылетайте. Если снова вернёмся сюда, значит так тому и быть, но не будем на это рассчитывать.

— Так точно, мэм.

— Пусть кто-нибудь соберёт мои вещи. Все папки, компьютеры, припасы. Перенесите всё на дальнюю сторону небольшого портала… — Сплетница взглянула на меня. — Где он был?

— Чуть позади главного входа, — сказала я.

— Туда, куда она сказала, — приказала Сплетница наёмнику. — Если мы исчезнем, просто удерживайте позицию. Если не вернёмся через двадцать четыре часа, считайте, что мы мертвы. Соберёте мои данные и резервные копии записей и передадите кому-нибудь, кто сможет ими воспользоваться. После этого считайте, что работа выполнена, забирайте оплату, и счастливого пути.

— Я позабочусь, чтобы передать это всем остальным.

— Выполняй, — сказала она. Затем, словно чтобы смягчить команду, она добавила: — Спасибо, Таг.

Он небрежно отдал честь, затем зашагал в сторону, повернув в другой коридор.

По дороге к выходу я достала телефон. Насекомые помогали спускаться по лестнице, и я вводила команды, не отрывая взгляда от экрана. Приземистое военное здание располагалось на открытом поле, покрытом высокой травой и окружённом вечнозелёными деревьями. Было холодно, как раз настолько, чтобы насекомые начали испытывать трудности. Над травой стелился густой туман.

Сигнала нет. Неудивительно, но неудобно. Мы приблизились к порталу, который оставил открытым Привратник.

Когда мы спустились по лестнице, Сплетница развернулась, и зашагала спиной вперёд. Поскольку экран телефона оставался чёрным, я оглянулась и посмотрела в ту же сторону. Наградой мне был пугающий вид пролетающей над зданием Симург. Несмотря на обманчивую лёгкость её движений, я знала, что её истинная масса была огромной. Если бы она встала на крышу всем своим весом, то проломила бы её.

Словно играя в классики при низкой гравитации, Симург поставила ногу на крышу, прыгнула вперёд, оттолкнулась второй от самого края и полетела. Она спустилась вниз к пространству возле портала, затем развернула крылья и максимально широко отодвинула свой ореол из пушек. Её движение закружило вихри пыли и тумана по краям поляны, которые замерли только достигнув деревьев.

— Она изменила орудия? — заметила я.

— Ага, — подтвердила Сплетница. — Косметические изменения.

Каждое из орудий Симург стало обтекаемым, наружные поверхности стволов и рукояток превратились в крылья. Три концентрических круга соединённых между собой орудий, из-за дизайна походивших на продолжение её собственных крыльев.

— Почему косметические?

— Ну, как я понимаю, если она хочет создать устройство, то необходимо, чтобы в сфере её влияния оказался технарь, у которого она сможет одалживать наработки и принципы работы конкретных устройств. Возможно, с умниками то же самое. Пока они рядом, она на время пользуется их силами восприятия. Возможно, именно поэтому она следует за мной. Так или иначе, у неё нет ни наработок, ни чего-то другого, чтобы внести какие-то серьёзные изменения.

— Или она всё-таки может их изменять, но до определённого момента она собирается это скрывать. В смысле, она всего три года назад продемонстировала, что в принципе умеет копировать работы технарей.

Сплетница кивнула, затем помрачнела:

— Мне не нравится находиться во мраке. Но суть именно в этом. Она сделала только поверхностные изменения, потому что не имеет возможности сделать серьёзные модификации.

—Если начать об этом думать — становится не по себе, однако так во всём, что касается Симург, — заметила я. — Когда я спросила о внешнем виде, я имела ввиду не почему, а скорее…

— А скорее зачем? — спросила Сплетница, подчеркнул последнее слово.

— Ну да, — неуклюже добавила я. — Почему ей не всё равно?

— А зачем ей перья и крылья? С учётом всех её целей и намерений, она вполне могла быть плавающим туда-сюда кристаллом. Конечный результат был бы тем же, но так она меньше похожа на оружие. Или тот же Бегемот. В смысле, ты видела, каким он стал, когда мы превратили его в скелет. Вся остальная плоть — это декорация. Ему не нужны никакие части тела, разве что ноги, чтобы передвигаться.

— Внешний вид делает их более эффективным оружием устрашения, — сказала я.

— В основном, — сказала Сплетница.

— Это не слишком хороший знак, — сказала я. — Потому что Сын не испытывает страха. Я абсолютно уверена.

— Возможно нет, и тогда все эти небольшие украшения сделаны ради нас, ради того мгновения, когда она нападёт на нас, — сказала Сплетница.

— А можно не говорить этого вслух, когда она стоит в десяти метрах от нас? — спросила я. От одной мысли об этом пульс участился, сердце подпрыгнуло, словно переключившись на другую передачу.

— Она знает, что мы об этом думаем, — сказала Сплетница. — И она знает, что мы можем найти другое объяснение. Возможно, что это подсказка. Намёк.

— Насчёт чего? — спросила я. — Насчёт Сына?

— Насчёт Сына, — сказала она.

Намёк на то, что он может испытывать страх? Это не было похоже на правду, но лучше верить в это, чем в первую версию.

— Давай пойдём в портал и… — предложила я, но не сумела заставить себя сказать, что я на это надеюсь. — Возможно Симург сумеет пройти за нами, и тогда, возможно, мы что-нибудь поймём.

— Ага, — сказала Сплетница и слегка улыбнулась. Она наверняка видела причины, по которым я выбрала именно эти слова.

А раз так, то вполне вероятно, что и Симург тоже.

Что заставило меня задуматься, а чего я вообще переживаю?

«Идём в портал, — подумала я. — Будем надеяться, что с той стороны есть люди, которые не читают меня, словно открытую книгу».

На экране телефона появилась иконка связи со спутником

Через мгновение было установлено безопасное соединение.

Изменились показания часов, часовой пояс и символ. Двадцатичетырёхчасовой формат времени, восточное стандартное время, земля Бет.

Я взглянула на мир, который открылся нашему взгляду, и поняла, что с ним что-то не так. Перспектива была нарушена. Линии, которые должны были быть прямыми изгибались, пространство слева каким-то образом было больше, чем пространство справа.

Линия горизонта, которой следовало быть прямой, или хотя бы слегка выгнутой из-за естественной округлости планеты, здесь была волнистой.

— Что за хрень? — пробормотала я.

— Виста, — буднично ответила Сплетница.

Симург достигла портала. Когда я увидела, как она взялась руками за края портала, то вспомнила события в Броктон-Бей, когда Левиафан ворвался в убежище под библиотекой. Она не была настолько же крупной, по крайней мере, если забыть про крылья и их размах. С их учётом её масса вполне могла оказаться такой же, как и у её старшего брата.

Проход через портал не вызвал никаких затруднений. Чтобы протиснуть голову ей почти пришлось встать на колени. Крылья следовали позади. Каждое было вытянуто назад и развёрнуто в полную длину. Она плыла вперёд, а перья скребли о края портала. Наружные границы межпространственного разлома заколебались, словно нагрузка угрожала полностью его разрушить.

Наконец она преодолела портал. Она развернула крылья, затем сложила их вокруг себя. Орудия, составлявшие ореол, последовал за ней по одному.

— Вот и ответ, — сказала Сплетница и безо всякого энтузиазма добавила: — Ура.

Стрекоза полетела к нам, останавливаясь не менее четырёх раз. Каждый раз она спускалась к земле и отказывалась подчиняться любым командам. Требовалась минута, прежде чем она могла снова взлететь.

Я не сразу поняла в чём дело.

Виста. Кажется автопилоту не очень нравилась её сила.

— Какую площадь она искажает? — спросила я.

— Её сдерживает только эффект Мантона, — сказала Сплетница. — Количество людей внутри зоны.

— А на земле осталось не слишком много людей, — произнесла я, осознав, что из этого следует.

— Считай, что это бонус, — сказала Сплетница и подняла голову, заметив подлетающую Стрекозу. — В печальном, совершенно не бонусном смысле. Пустая планета — удобное поле боя. Хотя не факт, что мы сумеем устроить сражение именно здесь.

Стрекоза приземлилась, рампа открылась ещё до того, как судно замерло.

Минута ушла на то, чтобы ориентируясь по видео с камер определить формы искажений и составить маршрут, которым должна следовать Стрекоза.

— Что-то серьёзно не так, — сказала Сплетница.

— С искажениями?

— Искажения — это костыль. Виста пытается починить то, что серьёзно нарушено, — сказала она. — Как ты проложила маршрут?

Я показала на карте путь к порталу земли Гимель.

Сплетница изменила курс, подстраивая его под как под те искажения, которые мы заметили, и под те, которые мы упустили.

На это ушло несколько минут, но в конце концов перелёт был быстрым. Бортовой компьютер Стрекозы продолжал расчёт оставшегося времени полёта на основании нашего местоположения, однако сложенное и искажённое пространство, через которое мы летели, делало это бесполезным.

В какой-то момент мы наткнулись на силу Шёлкового Пути, и скорость в три раза возросла. Сплетницу, стоявшую позади моего кресла, это застало врасплох, и она упала, уронив ноутбук на твёрдый пол.

Последние минуты пути до портала, и искажения пространства, и сила Шёлкового Пути исчезли. Окружающие эффекты мешали ориентироваться.

Коридоры сложенного пространства перемежались с тусклыми розовыми коридорами Шёлкового Пути, и расходились в различных направлениях, связывая отдалённые точки планеты.

Броктон-Бей окружали башни, установленные на вершинах холмов и возвышенных местах внутри самого города. Нам пришлось осторожно их обогнуть. Когда мы пролетели между двумя, я поняла, что их задачей была не оборона. По сути это были вышки связи, на вершинах которых были установлены тарелки спутниковой связи.

Судно приземлилось, и мы выбрались наружу. Рампа, ведущая к порталу, была закончена, и сейчас забраться наверх было достаточно просто. Я не стала использовать ранец и просто шла наверх рядом со Сплетницей.

Осталось двадцать процентов заряда. Час или два полёта.

На вершине платформы с наружной стороны портала стояла Виста. Рядом с ней находились китайская женщина, в изысканном платье сари, а также мужчина, в котором я узнала Валета Червей из Мастей. Неподалёку были и другие, но они явно были не членами группы, а зеваками. На краю платформы сидел Крутыш с инструментами и оружием на коленях. Он оставил то, чем занимался, и пялился на Симург.

Валет Червей пробормотал что-то, вероятно по-нидерландски.

— Они не шутили, — добавил он несколько громче.

— Что случилось? — спросила я в ту же секунду, как они повернулись к нам.

— Котёл сбежал, поджав хвост, — сказала Виста. — Куча оправданий, куча обещаний по поводу сил, которые у них якобы есть и о том, что только они могут достать Сына, а вот, в последнюю минуту они нас бросили.

— Давай не будем спешить, — заметил Валет Червей. — Вполне возможно, что Сын ударил по их штаб-квартире. Пока не получим дополнительной информации, мы ничего не знаем наверняка.

— Мы не можем получить информацию, — сказала Виста. — Они не дали нам способа связи, и никогда не говорили, где находится их штаб-квартира.

— Да, — сказал Валет и посмотрел на меня. — У нас нет никаких порталов, кроме тех, что уже открыты. И запросить дверь, чтобы добраться до других, не получается. Виста, Шёлковый Путь и я пытаемся что-то сделать в качестве временного решения.

— Обходным путём, — сказала Виста.

— Быстрое перемещение между ключевыми точками, — заметила Сплетница. — Твоя сила и сила Шёлкового Пути, чтобы создавать коридоры…

— А я занимаюсь связью и определяю положение порталов, — сказал Валет. — Червы из Мастей в хороших отношениях другими командами и местами.

— Я могу сообщить координаты, — сказала Сплетница.

— Координаты у нас есть, — раздражённо сказал Валет. — Всех порталов, кроме скрытых.

— Мне кажется, я знаю и про скрытые, — сказала Сплетница.

Валет, кажется, ещё больше разозлился, однако кивнул.

— Входите в портал, поговорите с нашими на станции, они всё устроят. Мы тем временем закончим работу с известными порталами.

Станция располагалась с другой стороны портала. Она служила штабом и ограничивала доступ на землю Бет для любителей лёгкой наживы, которые могли потеряться там или погибнуть.

Мы со Сплетницей отдали телефоны. Техники на другой стороне поменяли настройки, чтобы подключить их к импровизированной сети, которая покрывала и землю Бет, и Гимель.

Сплетница получила свой телефон обратно, пролистала содержимое, проверила настройки. Затем взглянула на меня:

— Не думаю, что тебе стоит ждать, пока я занимаюсь техническими вопросами и указываю этим парням что делать.

Я кивнула.

— Пойду, проверю, чем занимаются остальные, а потом вернусь.

Втягивание в дело Губителей стало отметкой, после которой мы закончили пожинать последствия поражения и начали подготовку. Я видела результат. Поселение Гимель быстро превратилось из расползшегося по окрестностям поселения беженцев в боевой лагерь. Беженцев провожали и перевозили в другие места, палатки и пожитки упаковывались в грузовики и вертолёты. Появилось место для кейпов.

В центре всего была Мисс Ополчение, которая раздавала приказы, управляя и кейпами, и руководством гражданских.

Здесь располагалось множество отрядов, многие из Протектората. Общей структуры не было, все разбились по командам и организациям. Тут и там кейпы сколачивали более специализированные группы.

Я заметила Рейчел, Чертёнка, Рапиру и Куклу в обществе Стражей Чикаго. Они сидели или лежали на запечатанных ящиках со снабжением для поселения. Не хватало только Голема.

Я испытала секундное волнение. Вид команды Чикаго вызвал во мне сомнения, сожаления и даже что-то вроде стыда.

Я бы сказала это вслух, но до сих пор я так ни разу и не столкнулась с необходимостью окончательного принятия своего решения. Решения перестать быть героем.

И всё же я обнаружила, что иду к ним.

— Вот и она, — сказала Грация. — Добралась нормально, Шелкопряд?

— Привратник оставил для нас открытую дверь, — сказала я.

— Он оставил двери открытыми для всех, — заметил Тектон. — Однако пользоваться ими непросто. Непонятно как добраться из точки А к точке Б.

— У нас хорошо получилось, — сказала я. — Виста сказала, что причина в дезертирстве Котла, но я не могу представить, чтобы это было сделано из злобы или трусости. В противном случае, они бы не оставили порталы открытыми.

— Согласен, — сказал Тектон.

— Кто-то занялся этим вопросом? — спросила я.

— Сатир и другие бывшие кейпы Вегаса, — ответила Грация.

— А это разве не то же самое, что посылать лису охранять курятник? — спросила Забияка. — Точнее это словно посылать лживых мозгоёбных манипуляторов, чтобы разгадать запутанные мозгоёбные загадки?

— Да! — воскликнула Чертёнок. — Именно! Господи, как здорово, что кто-то наконец способен ясно обрисовать ситуацию.

— Скорее, — сказала Рапира, — это посылать группу, подкованную в подпольной деятельности и тайных операциях разбираться в ситуации с которой они хорошо умеют справляться.

— А теперь снова непонятно, — заметила Чертёнок.

— А где Сплетница? — спросила Рейчел.

— Снаружи. Помогает Висте и Шёлковому Пути настроить новые скоростные способы перемещения.

— Ну ладно, — ответила она.

— Ты соскучилась? — спросила Чертёнок и повернулась. — Чё, серьёзно?

— Она член команды.

— Но ты соскучилась! Это круто!

— Я не соскучилась, — сказала Рейчел, задумавшись на секунду, добавила: — А значит, это не круто.

— Я думала ты едва можешь её выносить.

— Я могу её выносить, и даже на это ушло много времени. Это всё, — добавила Рейчел.

— Но ты же спросила. И знаешь, это вообще первый раз.

— У меня к ней вопрос. Вот и всё.

Забияка оглянулась на товарищей, повернулась к Грации, затем к Тектону.

— Я одна, кто смотрит на них и не может понять, какого хуя им удалось захватить город?

— Заебала материться, — сказала Грация так, словно это была уже рефлекторная фраза. Забияка приняла раздражённый вид, но Окова улыбнулась, и я заметила как Тектон отвернулся, словно забыл, что когда на нём шлем, люди не видят его лицо. Я тоже улыбнулась. Забияка кажется совершенно не поняла, почему это было смешно, что Грация делает ей замечание.

— В чём вопрос? — повернулась я к Рейчел. — Могу я чем-то помочь?

Она пожала плечами.

— Этот придурок с Мисс Ополчение сказал, что какой-то технарь хочет кое-что попробовать с моей силой. Даст моей собаке какое-то дерьмо, которая сделала крыса. Я не поняла, а он начал говорить со мной, будто у меня мозгов нет, а это не так, так что я не стала слушать.

— Что заставило его говорить ещё более просто, — заметила Чертёнок. — Пока не стало казаться, что он говорит с ребёнком пяти лет.

— Я ушла, — сказала Рейчел.

— Дерьмо, которое сделала крыса? — уточнила я.

— Лабораторный Крыс, — сказала Чертёнок.

— Не сработает, — заметила я. — Её сила сжигает яды и вещества внутри тела собаки.

— Я так и сказала, но они сказали, что всё равно хотят использовать средство, — сказала Рейчел.

— Им это уже известно, — сказала Чертёнок. — Они всё равно хотят попытаться. У них остались дозы после предыдущего боя.

Вколоть собакам-мутантам сыворотку Лабораторного Крыса?

Будут ли эффекты складываться?

— Те снадобья, о которых они говорили — только благодаря им я всё ещё здесь, — сказала я. — Честно говоря, я вижу только две возможности. Может, три: эффекты складываются и собаки Рейчел становятся крепче и подвижнее. Когда сыворотка действует, собаки перестают быть собаками, а значит сила Рейчел перестаёт действовать. Или она рассчитана только для людей, а на собаках даст только отрицательный эффект.

— Шансы два из трёх, — сказала Забияка.

— Вообще-то, — заметил Тектон. — Нет никаких гарантий, что шансы всех исходов равны. Может быть, что первый вариант имеет десять процентов, второй — пять, а третий — оставшиеся восемьдесят пять процентов.

— И ещё пять процентов на то, что будет что-то совершенно другое, — добавила с важным видом Чертёнок.

— Тогда сумма не сходится, — покачал головой Тектон.

— Не обращай на неё внимания, — сказала Кукла.

— Числа ничего для меня не значат, — сказала Рейчел, посмотрела на меня и нахмурилась. — Думаешь, стоит попробовать?

— Думаю, да. Все варианты, в которых что-то может суммироваться или взаимоусиливаться хороши. Я очень рада, что люди пытаются думать нестандартно. Сейчас именно это и требуется.

— Верно, — сказала Рейчел. Она соскочила с ящика с припасами. — Пойду, тогда, поговорю с ней. Но если этот мудак снова начнёт говорить со мной как с ребёнком, я натравлю на него Ублюдка.

— Не смей, тебе нужно запудрить ему мозги, — сказала Чертёнок.

— Натравливать на людей собак мне больше нравится, — возразила Рейчел.

— Нет, слушай… э-э-э… Тектон. Ты должен сказать нечто заумное, что-то, что звучит по-научному. Типа того, что сказала Тейлор, но мудрёными словами.

— Критическая ошибка в рассуждениях: ты считаешь, что Тектон умён, — заметила Забияка.

— Эй! — выпрямился Тектон. — Только потому, что я больше не капитан твоей команды…

— Ты вообще-то больше не можешь мне приказывать, — сказала Забияка. — Смирись.

— Один круг, бегом марш, — тихо сказала Грация.

Забияка оглянулась и приподняла брови.

— Круг?

— Два круга, — сказала Грация спокойно, холодно и опасно. — За то, что не побежала, как только я отдала приказ.

— Какого хуя!? Вокруг чего я должна бежать?

— Три круга за мат, четыре за то, что ты всё ещё здесь. Будет пять, если не побежишь прямо сейчас. Беги, и если не выберешь достаточно большую область, вокруг которой будешь бежать, я добавлю ещё несколько кругов.

— Что за бред, — пробормотала Забияка и соскочила с крышки ящика.

— Значит пять кругов, — сказала Грация.

— Я знаю, что получу дополнительные круги за болтовню, но я должна была заявить для протокола, — сказала Забияка и побежала, повторяя при каждом шаге: — Бред, бред, бред.

Как только она удалилась достаточно далеко, Грация и остальные начали смеяться. Кажется из всех Неформалов только Рапира поняла в чём дело. Её плечи дрожали от беззвучного сдерживаемого смеха.

— Не могу поверить, что она действительно побежала, — сказала Окова.

— Не дайте ей вымотаться, — сказал Тектон.

Грация, всё ещё улыбаясь, покачала головой.

— Я остановлю её, когда она закончит первый круг.

— Ладно, мне нужно кое-что записать, — сказала Чертёнок. — Бумага есть?

— Вот, — я потянулась к поясу и извлекла блокнот. — Зачем?

Она протянула блокнот Тектону.

— Тектон кое-что напишет, я буду держать блокнот как подсказку, а Рейчел будет читать с умным видом, а мозги нашего доктора заумника вскипят. А если он обернётся, я использую свою силу, так что он в жизни не догадается.

— Это можно, — кивнул Тектон.

— В твоём плане есть изъян, — поморщилась я.

— Он гениальный, — сказала Чертёнок и оглянулась на Куклу и Рапиру.

Кукла протянула руку по направлению к Рейчел.

— Чего? — спросила Чертёнок.

Кукла снова взмахнула рукой, указывая очень многозначительно.

— Я не понимаю… Рейчел… ой.

— Я плохо читаю, — прямо сказала Рейчел.

— И теперь я чувствую себя как уродка, — сказала Чертёнок.

— Мне похер, — сказала Рейчел.

Скорее всего так и было.

— И меньшей уродкой я от этого не становлюсь. Как долго мне будут напоминать о вопросах чтения?

— Это неважно, — сказала Рейчел раздражённо. — Вот почему я не говорю с людьми. Почему мы до сих пор это обсуждаем?

Её кажется больше раздражало то, что Чертёнок продолжала говорить, а не то, что всплыл вопрос о её неграмотности.

— Может попробуем так, — предложил Тектон. — Я отвлеку этого доктора заумника, а ты сможешь поговорить насчёт сыворотки для собак с Мисс Ополчение.

— Или можешь сказать мне то, что ты собирался записать, а я запомню, — сказала Рейчел.

Несколько человек обменялись взглядами.

— Серьёзно, простое решение, — сказала Рейчел. Теперь она говорила с нами как с кучей идиотов.

— Я не уверен, что сам смогу запомнить, — признался Тектон.

— Та девчонка, что наматывает круги, уже сказала, что ты не слишком-то умный, — ответила Рейчел. — Проверь меня.

— Ну ладно… «Я вижу три возможных варианта развития событий…»

Рейчел повторила то, что он сказал.

Они продолжили. Чертёнок наклонилась вперёд, пиная свисающими ногами ящик, на котором она сидела.

— Ты носишь чёрное, — прервала Грация мои наблюдения.

Я почувствовала укол вины. Нет, вина — это было неверное слово. Я уже смирилась со своим решением.

Я просто чувствовала лёгкий стыд, что я не озвучила его перед людьми, с которыми работала несколько лет.

— Да.

— Полагаю, ты не собираешься искать людей из СКП, чтобы тебя перевели из Стражей в Протекторат? Если я только не делаю слишком много выводов из-за выбора костюма.

— Ты права, — сказала я. — Нет, наверное, я не собираюсь их искать.

— Это потому, что у нас ничего не получилось с Джеком?

— Дело не только в этом, — ответила я.

— Но частично в этом, так? Разве это честно? У нас было всего четыре процента шансов на успех, у нас не получилось остановить конец света, и из-за этого ты всё бросила?

— Я сказала, что дело не только в этом, — повторила я.

— Я знаю, — сказала она, и я заметила как Тектон и Рейчел замерли, уловив что-то по тону Грации.

Но когда Грация и я замолчали они продолжили:

— …межвидовые взаимодействия…

— …межвидовые взаимодействия…

— Я знаю, — сказала Грация после молчания. — Это я поняла. Я понимаю, что есть и другие причины. Например то, что ты любишь этих ребят и что ты никогда не любила нас. Круто. Всё сходится.

— Вы мне нравитесь, правда.

— Но ты нас не любишь.

— Нет, — признала я.

— Я это понимаю. Но Голем тоже откололся, и я знаю, что это тоже потому, что у нас было всего четыре процента шансов на успех, и мы проиграли. Так что я провела параллели, подумала, возможно, что ты переживаешь больше, чем показываешь.

Я посмотрела на Окову, которая пристально меня разглядывала. Даже пристальнее, чем Грация.

Но опять же, её, в отличие от остальных, гораздо больше интересовало, как дела у Голема.

— Да, — сказала я. — Вероятно.

— Херово, — сказала она. — Что и ты, и Голем уходите.

— Я знаю, и тоже чувствую себя херово, — сказала я.

— Значит, для меня это достаточное утешение, — Грация несколько расслабилась и взглянула на Окову.

— Я не из тех, кто затаивает обиду, — сказала Окова, — Я просто хочу, чтобы Голем снова начал здраво мыслить. А для него это был слишком сильный удар. Так что ты получишь моё прощение, если поговоришь с ним.

— Мне кажется, это я вполне могу сделать, — ответила я.

— Он в телефонной будке, — улыбнулась она, — рядом со станцией, если хочешь его найти.

Сейчас?

Но Окова, продолжая напряжённо глядеть на меня, широко улыбалась.

Любезность в качестве оружия.

— Ладно, — сказала я и повернулась, чтобы идти.

И увидела, как люди двигаются, бегут.

Я почувствовала, как всё внутри оборвалось.

— Нет, — воскликнула Чертёнок, проследив за моим взглядом. Она видела, как собираются отряды. На некотором отдалении воздушные суда, перевозящие беженцев развернулись и полетели обратно к нам. — Нет, нет. Мы придумали такую классную шутку, даже не смей её испортить.

К нам вернулась Забияка, которая перешла на бег на последнем участке дистанции.

— Кто-то сказал, что он ударил по Самех. Это одна из земель, за которой приглядывал Котёл. Там только Дракон, Гильдия и кто-то из Протектората.

— Вперёд, — сказала я. — Через портал. Возьмём Стрекозу. Будет быстрее, чем ждать другой корабль. Рейчел, найди доктора-заумника, если можем взять у него что-нибудь перед отправлением, отлично, но не нужно задерживаться.

Все вокруг кивали.

Я видела других героев. Мисс Ополчение, Зелёную Госпожу. Фестиваль и Порыва. Команды Протектората, подразделения Мастей, включая небоевые группы вроде Червей и Кубков.

Люди пытались организоваться: натягивали последние части костюмов, проверяли оружие, расчищали места для посадки спускающихся кораблей.

Один за одним корабли взмывали в небо и пролетали через высокий узкий портал.

Три корабля, затем четыре.

Но пятый не торопился взлетать. Я потянулась роем, пытаясь понять, о чём говорят люди, надеясь понять, что происходит, но командиры отрядов уже погрузились на борт.

Король Червей был единственным достаточно влиятельным кейпом, который говорил на том же языке, что и я, и который не собирался улетать. Лидер Мейстеров Ворнем отдавал приказы на немецком. Жуткого вида властелин с армией глиняных людей, вооружённых технарским оружием отдавал приказы другим кейпам тем же резким голосом, что и собственным войскам.

Но объяснений, почему другие корабли не взлетали, не было.

Бой уже закончился?

— Продолжаем движение, — сказала я, приказывая обеим командам. Сплетница должна знать.

Неразбериха росла, люди начали возвращаться к предыдущему состоянию — кучкам знакомых людей. Казалось, что мы были единственной группой с заданной целью, которая пробиралась через толпу. Это было не так, но иллюзия сохранялась.

Благодаря этому же эффекту возможно стало увидеть тот момент, когда толпа всё же обрела направление. Общий совместный интерес. Головы поворачивались, подбородки задирались. Люди меняли позы, расставляя ноги, будучи готовы в любое мгновение начать двигаться.

Сын. Здесь. Парящий над заливом так же, как он парил над океаном в момент своего первого появления.

«Он ищет нас, — осознала я. — Два из наших организованных поселений за несколько минут».

Его руки свисали по бокам. От него исходил золотой свет, очищая его одежду и волосы, но на костюме было столько крови, что свет не очистил его полностью. Лоб отбрасывал тень, отчего глазницы казались тёмными. Солнечный свет подсвечивал контуры его волос и тела.

Даже не поднимая руки, он выстрелил. Вперёд скользнули огни размером с баскетбольный мяч, оставляя позади светящиеся следы.

Два корабля Дракона исчезли в мощных взрывах. Пассажиры погибли или серьёзно пострадали, обломки обрушились на людей снизу.

К тому времени, как я повернулась, чтобы увидеть последствия, Сын подлетел ближе и оказался прямо посреди толпы.

Кейпы с рефлексами получше моих уже реагировали, обрушивая на него множество эффектов. Он двигался сквозь оборону, словно её и не было.

Что-то возникло на его пути, и он, ни секунды не мешкая, вильнул в сторону. Затем замер прямо перед каким-то кейпом. Вполне вероятно тем самым кейпом, который создал препятствие. Тёмнокожий человек в серой одежде.

Бурлящий серый эффект набухал между ним и его целью. Сын ударил в него светящейся рукой и эффект исказился, спал. Ещё один удар, и эффект погас.

Другие кейпы метали в него свои силы. Большинство отскакивало.

Он схватил свою жертву за горло. Но не стал душить.

Золотое свечение принялось пожирать тело кейпа и его костюм. Сын бросил человека на землю.

Ни единого крика. Человек извивался, яростно корчился, пока золотой свет пожирал его.

Рапира подняла арбалет. Я видела, как вся группа напряглась, когда она прицелилась, Кукла прижала руки ко рту.

Секунду спустя материя Куклы выскользнула из её рюкзака. Рейчел заставила собак расти, а Окова превратила ядро в в лезвие, напоминающее циркулярную пилу.

Я со своей стороны, начала создавать обманки и поднимать их в воздух.

Не замечая ничего вокруг, Рапира прицелилась, затем провела рукой вдоль болта, которым был заряжен арбалет.

Я ощутила, как она вдохнула. Я и сама посещала занятия по стрельбе. Тянуть спусковой крючок на выдохе.

Она выстрелила.

Сын вильнул и схватил арбалетный болт в полёте.

Это происходило не только с его костюмом, я видела это. Все складки его тела, руки, трещинки, которые не позволяли спутать его с идеальной статуей, все они были заполнены кровью и грязью, золотой свет очистил лишь поверхность. Самые глубокие прожилки сохранили остатки. Из-за этого идеальные черты были искажены.

Я почти обрадовалась, что это разрушало его человеческий облик.

Он бросил арбалетный болт на землю.

Не сводя глаз с Рапиры.

Золотой свет в ладони набухал.

Мы бросились в разные стороны, но Рапира не дрогнула. Даже несмотря на то, что Окова отступла назад, Рапира коснулась циркулярной пилы, напитывая её своей силой.

Сын потянулся, и Кукла использовала свою силу, закутывая Рапиру в слои ткани. Это было не животное, просто рука.

В то же мгновение, как Сын испустил заряд света, Кукла выдернула Рапиру в сторону. Не просто бросок, а отчаянный и нечеловечески сильный.

Рапира больше не участвовала в битве. Если бы бой происходил на земле Бет, она оказалась бы за пределами города, она летела в направлении залива, пока не превратилась в пятнышко.

Удар угодил в землю в пяти метрах от нас. Погибли многие люди. Люди, которых я не знала.

Не интересуясь более Рапирой, Сын переключился на ближайшего кейпа и бросился в атаку.

Окова метнула циркулярную пилу. Даже не повернув головы, Сын отбил её в сторону, угодив в центральную часть круга, не модифицированную воздействием. Это даже не отвлекло его от кейпа, в живот которого он вонзил золотую руку.

Человек не сгорел на месте. К его крикам присоединились крики его товарища, другого кейпа, который увидев, что произошло, кричал от ужаса. Сын не спеша обогнул кричащего кейпа, чтобы атаковать кого-то ещё.

Осматривая нас, выбирая цель.

Предпочитая создавать не разрушение, а боль и страдание.

Экспериментируя.

И мы практически ничего не могли с этим поделать.

Я практически ничего не могла с этим сделать. Насекомые формировали обманки. Другие насекомые искали ключевых игроков. Где был человек, которого описывала Рейчел? Где были дозы сыворотки? Где была Мисс Ополчение?

Из портала вынырнула Симург, и люди, которые пытались сбежать от Сына на землю Бет, теперь бросились врассыпную, пытаясь скрыться и от Губителя и от Сына одновременно.

Он появился в ужасно неподходящее время. Мы возлагали все свои надежды на то, что он продолжит играть с нами, что у нас будет достаточно времени, чтобы кейпы собранные возле основных порталов используют скоростные пути, чтобы добраться до нас.

Появление Губителей вполне могло заставить его изменить тактику.

Это начало конца.