Часть 20. Куколка — 20.05

При появлении героини в сияющей силовой броне столовая погрузилась в полную тишину, в которой каждое слово Дракона разнеслось, отразилось и достигло каждого ученика и сотрудника Аркадии.

По залу, словно эхо далёкого землетрясения, пробежал низкий ропот, доносящий информацию до всех, кто ещё не понял, что произошло.

В толпе была и Эмма — я мельком видела её среди отступающих к дальнему концу зала учеников. Её кожа всегда была светлой, но сейчас она выпучила глаза, и побелела, как полотно.

Я медленно выдохнула, хотя сердце в груди и колотилось, словно после тяжёлого забега.

Отступник шагнул вперёд, прикрыв собой дверь, ведущую на кухню. Я отступила на несколько шагов вглубь столовой, держа обоих героев в поле зрения перед собой. Часть моих насекомых проникли сквозь щели в двери, через которую вломился Отступник. Он захлопнул её за собой, но погнувшийся металл оставил достаточно места, чтобы наиболее мелкие из них смогли пробраться внутрь.

Отступник ударил копьём в землю. Все в помещении вздрогнули от прорезавшего воздух разряда, который на пути к двери пробежал вдоль открытых металлических труб и вентиляционных каналов. Все насекомые в коридоре мгновенно погибли.

Таким путём насекомых провести не получится.

Я огляделась. Пространство не было подходящим для схватки. Позади меня стояли прилавки, которые серьёзно ограничивали мои перемещения, но практически не мешали моим противникам. Кто-то уже дал сигнал Крутышу, Стояку и Адаманту. Трое героев направились в нашу сторону. Связанный Суховей остался снаружи.

Пятеро кейпов против меня одной. С учётом насекомых, проникших в здание за Крутышом, у меня было около тысячи летающих солдат, плюс немного пауков. Совершенно недостаточно для атаки. У меня не было ни роя, ни оружия, чтобы обеспечить хоть какое-то преимущество. Не было даже костюма, хотя вряд ли это имело значение.

Когда-то я с трудом понимала то, что Мрак говорил мне о репутации, о важности правильного образа и подачи себя. И вот теперь всё, что у меня оставалось — это образ и репутация.

Я сделала ещё один медленный выдох. Нужно успокоиться. Я повела плечами и хрустнула суставами. Ситуация уже не могла стать намного хуже, чем была сейчас. Как ни странно, от этой мысли я испытала некоторое облегчение, и напряжение частично покинуло меня. Если они решат упечь меня в тюрьму или Клетку, я всё равно ничего не смогу с этим поделать.

Они не нападали. Может, всё было не так плохо, как мне показалось? Может они здесь не затем, чтобы меня арестовать? Или они сейчас закрывали основные подступы для насекомых, чтобы снизить мой атакующий потенциал?

Или у меня были рычаги влияния, о которых я не подозревала?

Я отступила к прилавку и запрыгнула на краешек, подогнув одну ногу под себя. Отсюда я свободно видела Дракона и Отступника на левом краю моего поля зрения, а также большинство учеников справа, включая Эмму.

— Грязно играешь, Дракон, — наконец произнесла я. — Раскрыть меня перед всеми? Я думала, ты выше этого.

В ответ на это, по сути, признание по залу снова пробежал лёгкий гул. Эмма стояла, не шевелясь. Выражение её лица не менялось: глаза широко распахнуты, губы сжаты в линию.

— Я стараюсь, — ответила Дракон, — но в данный момент я лишь следую указаниям.

— Похоже, твоё начальство слегка недовольно тем, что моя команда отправила на свалку те бронированные модули? Теперь они требуют, чтобы ты исправила положение и арестовала меня?

Дракон покачала головой.

— Сражение против Неформалов было лишь бета-тестом, и выявление крупных недостатков на этом этапе совершенно нормально. Я бы конечно предпочла, чтобы вы не расплавили Азазеля… Он обошёлся недёшево. Но мы здесь не из-за этого.

— Есть же правила, Дракон, — сказала я. — Ожидания. Я сражалась с Левиафаном, сражалась с Девяткой. Я участвовала в той битве с угрозой S-класса в центре города. Не хочу показаться заносчивой, хотя, наверное, имею на это какое-то право, похвастаться мне есть чем. Я многое сделала. А после всего этого вы включаете заднюю и раскрываете перед всеми мою личность?

— У меня не было выбора.

— Ты выбрала подчиняться им. Но ведь у нас перед глазами множество свежих примеров кейпов, которые решили иначе и покинули Протекторат.

— Всё не так просто, Рой, — сказал Отступник.

— Оно никогда не просто. Но иногда следует идти трудным путём. Иногда нужно вовремя понять, что те, кто у руля, понятия не имеют, что творят. Например, сейчас. Развязать бой посреди школы? Это не лезет ни в какие ворота.

— Протекторат делает всё возможное, чтобы справиться с кризисом, — сказала Дракон. — Сейчас всё немного сумбурно. Лучшие из нас работают с двойной нагрузкой и, зачастую, с неполной или попросту неверной информацией. Ошибки случаются, но я бы сказала, что в таких обстоятельствах они допустимы.

— Само собой. Только вот расплачиваются за них все остальные. Последний раз, когда мы разговаривали, ты посоветовала мне пересмотреть мои приоритеты. Может теперь мне стоит дать тебе подобный совет? Может быть нам обсудить, что произошло с Протекторатом, и каковы в свете этого твои приоритеты?

Я позволила угрозе повиснуть в воздухе.

— Ты этого не сделаешь, — сказала Дракон и сделала шаг вперёд. Я, не задумываясь, подняла руку в предупредительном жесте. Она остановилась.

Почему? Почему она остановилась, когда я сделала это? Если бы она просто подошла и схватила меня, то мне оставалось бы только пинаться и кричать.

Когда я ничего не ответила, она добавила:

— Ты не такая, Рой.

— Вы бы удивились, узнав на что я способна, — сказала я. — Я изувечила многих. Вырезала одному мужику глаза и отхватила ему хозяйство. Отрезала женщине пальцы ноги. Укусами насекомых заживо сдирала с людей кожу. Чёрт, а что я сделала с Триумфом?.. Он был на волосок от смерти и чуть не задохнулся, когда его глотка отекла после укусов сотен пчёл. Да тот же Суховей прямо сейчас на улице совсем уже не веселится.

Отступник и Дракон обменялись взглядами.

— Твой рой не должен был подобраться к нему, — сказал Отступник.

Я пожала плечами. Образ, уверенность, репутация. Я ненавидела себя за это, но думала сейчас о Джеке Остряке. Он не носил маски или костюма. Сама по себе его сила не вселяла в людей ужас. Но то, что всегда было при нём — образ, атмосфера непоколебимой уверенности.

Несколько недель или месяцев назад я, возможно, не смогла бы демонстрировать подобную уверенность так, как это делал Джек. История — длинная цепочка событий и конфликтов, в которых наши команды одерживали верх, вполне могла бы стать гнетущим бременем, весом чужих ожиданий. Но мы переплавили это бремя в броню, которая может заставить наших врагов промедлить или засомневаться в критический момент.

— Полагаю, вы сейчас пытаетесь как-то связаться с Суховеем, — сказала я. — И у вас не выходит.

— Он ранен? — спросила Дракон.

Я не ответила. Страх был одним из немногих моих инструментов, и его можно было вызвать через неизвестность и неопределённость.

Если до этого я вспоминала Джека Остряка, то теперь я подумала о Бакуде. Она первой познакомила меня с этой концепцией.

— Я тут подумала, — протянула я, игнорируя вопрос, — зачем устраивать всё именно так? Вы двое слишком умны, чтобы загнать меня в отчаянную ситуацию с таким количеством заложников вокруг.

— Ранен ли Суховей?! — прорычал Отступник.

— Вы загнали меня в комнату с тремя сотнями человек, которых я теоретически могла бы взять в заложники. Почему? Вы не можете быть настолько уверены, что я никому не причиню вреда…

Эмма сидела с правой от меня стороны и не двигалась с места — в безопасности посреди сотрудников школы. Я отправила многоножку проползти по её руке. Она завопила и, судорожно вскочив со скамейки, упала. Дракон и Отступник напряглись.

Я подняла руки в примирительном жесте, демонстрируя, что не зайду дальше.

— Иначе вы бы сейчас не беспокоились за Суховея. И не дёргались бы так, как дёргаетесь сейчас. Суховей, кстати, в порядке. Хотя я не могу обещать, что так будет и дальше.

Отступник слегка расслабился. Я видела, как позади Дракона в комнату входят Адамант, Крутыш и Стояк. Она повернулась и сказала им что-то, что я не расслышала — Адамант и Крутыш направились обратно. Они, по всей видимости, пойдут искать Суховея.

Я встретилась взглядом со Стояком, затем посмотрела на Дракона.

— Это приманка, не так ли? Вы или ваше руководство явно хотите, чтобы я взяла заложников. Потому что у вас есть готовое решение. Что-то, что остановит меня до того, как они окажутся в серьёзной опасности. Я возьму заложников, чтобы обеспечить себе отход, а вы… даже не знаю. Пустите газ или используете какой-то контролируемый разряд, вроде электромухобойки Отступника. Вы выходите героями, я иду за решётку, и повсюду расходится молва, что Неформалы не так уж хороши. Злодеи, контролирующие город, в одночасье теряют и своего лидера и доверие публики.

— Это был не наш план, — ответила Дракон. В её голосе слышался лёгкий акцент, едва пробивающийся через звуковой фильтр её маски. — Я изучила твоё досье и на основе анализа решений, которые ты принимала раньше, пришла к выводу, что это не сработает. Отступник согласился, хотя его мнение опиралось больше на твои способности и разносторонность.

— Но вы всё равно согласились.

— Приказы, — повторила Дракон. — И к тому же, мы всё обсудили, и ни один из нас не думает, что ты причинишь серьёзный вред заложникам.

— Что-то вы уж очень смело предполагаете, что я буду играть по правилам. Вы серьёзно считаете, что я стану хранить все ваши грязные секреты, которые я узнала за последние месяцы? После того как вы разыграли свой последний козырь, и раскрыли мою личность? Личность, которую вы узнали лишь благодаря тому, что я помогла вам?

— Я узнала её не благодаря этому, — сказала Дракон. — И ты никому ничего не скажешь, потому что знаешь, насколько это важно.

— Может быть, — ответила я. — А может и нет. Если я всё равно умру или отправлюсь в тюрьму, то почему бы мне не прокричать всё, что я знаю, для собравшейся почтенной публики?

— Потому что ты не станешь, — сказала Дракон. — И не сможешь.

— Почему бы нам не продолжить этот разговор в другом месте? — вмешался Отступник. Он перехватил копьё двумя руками. Намёк на угрозу.

— Вне зоны слышимости всех этих людей? — спросила я, вытягивая руку в направлении собравшихся учеников. — Не думаю. По меньшей мере, у меня есть право на суд присяжных в лице моих сверстников. Если вы двое нападёте или убьёте меня, то хотя бы получите удар по репутации.

Собственно, поэтому я и сидела на прилавке. Я ограничила свою подвижность, свою возможность отступить в случае их нападения, и это было хорошо. Нюанс, который наша аудитория не поймет на осознанном уровне, но подсознательно они примут в расчёт то, насколько агрессивны мои противники и как я беззащитна.

— Мы не собираемся убивать тебя, — сказала Дракон. — Нам приказали взять тебя под стражу. Мне жаль, что всё приходится делать вот так. Я надеялась… Мы надеялись просто поговорить с тобой.

— Вы оба? Не подумала бы, что Оруж… Отступнику есть что мне сказать.

— Мы вошли в воздушное пространство Броктон-Бей, и меня проинформировали о строгом карантине, установленном в городе из-за портала в центре. Воздушное пространство было под пристальным наблюдением. Нас вынудили раскрыть причину своего прибытия в Броктон-Бей, и члены СКП с более высоким уровнем доступа приказали пойти на открытую конфронтацию и арестовать тебя.

— Почему? — спросила я. — Те модули, что вы выставили против моей команды, должны были охотиться на Бойню номер Девять. Вы либо забросили погоню, либо хотите сказать, что есть что-то более важное, чем остановить их?

— Мы можем обсудить это в дороге, — ответил Отступник.

— Отступник… — в голосе Дракона послышалось предупреждение.

— Я мог бы сказать больше, — добавил он, — но здесь слишком много любопытных ушей. Если ты согласишься проследовать с нами в соседнюю комнату, то я могу объяснить.

— Нет уж, спасибо, — ответила я.

— У тебя по-прежнему останется твоя сила, и я знаю, что ты можешь посредством неё общаться, — сказал Отступник. — Ты точно так же сможешь раскрыть им все секреты из любого другого места в школе.

— Если меня не будет в поле зрения и слышимости, — сказала я, — то мои слова не произведут нужного эффекта. К тому же, я подозреваю, что наша аудитория — это единственное, что заставляет вас играть по правилам. У них есть камеры, а у вас есть репутация, которую нужно беречь.

— Моя репутация не имеет значения, — ответил он. Дракон кивнула, хотя я не была уверена, было ли это одобрение или согласие.

— Вам нужно поддерживать репутацию вашей организации. У каждого, кто остался в Броктон-Бей, была какая-то причина. Что-то, что удержало нас здесь. Что-то, что нужно было защитить или кто-то, кого нужно было поддержать. Кто-то просто испугался, потому что на поверку уехать оказалось сложнее, чем остаться. Остальным было просто некуда ехать. Я думаю, что когда Протекторат начал разваливаться, словно карточный домик, у вас тоже оказалась своя причина остаться. Та самая причина, по которой вы выполняете приказы, которые вам не нравятся. Но вы не станете силой скручивать безоружную девочку в гражданской одежде, чтобы не выглядеть плохо на камерах. Только не сейчас, когда для вас ставки столь высоки.

Отступник взглянул в направлении толпы. Несколько учеников наблюдали за происходящим с направленными на него телефонами.

— Напомнить тебе о больнице? — спросила я. — Ситуация такая же.

— Да, — развивать мысль он не стал.

— Мы можем схватить тебя, — подключился Стояк. — Я могу. А может и он, просто подойдя ближе. Без насилия.

— Нет, — сказал Отступник. Вновь без объяснений.

До меня начало доходить. Дракон и Отступник держались так осторожно, потому что думали, что у меня может быть в запасе какой-то трюк, наподобие того, что у меня был на благотворительном вечере. Я обезвредила Суховея, несмотря на то, что он должен был нивелировать мою силу, и даже не обратила на это внимания. Они к тому же знали о том, что я сделала с Ехидной, и о нескольких других инцидентах.

Они боялись, что я что-нибудь выкину.

Отступник понимал мою силу и мои возможности, Дракон имела представление о моём характере, и они оба решили, что я не угроза для остальных находящихся в комнате. Которой я, если уж быть честной перед собой, и не была. Все преимущества были на их стороне, и они ничего не теряли, позволяя всему идти как идёт, поэтому они и не торопились делать свой ход. Они попытаются уговорить меня, а если я что-то попытаюсь сделать — они выведут меня из игры одним из своих гаджетов или каким-нибудь трюком.

Со мной случилась одна из самых ужасных вещей, которые только могли произойти — мою личность раскрыли широкой публике. Я сидела без оружия и без малейших идей, как выбраться из этой ситуации… А герои всё равно осторожничали. Я улыбнулась — ничего не могла с собой поделать.

— Чтоб меня — пробормотал Стояк Дракону. Я могла бы не разобрать слов, если бы не насекомые, сидевшие на костюме героини. — Вот теперь я вижу: это реально она.

Почему только теперь?

Адамант смял и изогнул свою металлическую броню и создал идеально подогнанный костюм, имеющий из открытых частей только тончайшие прорези для глаз, и только затем вышел наружу. Он практически вслепую пробрался через мой рой и только что нашёл Суховея за стеной школы. Он трансформировал одну из бронепластин в оружие и начал разрезать опутывавшие Суховея нити.

Могла ли я связать и его? Возможно. Но учитывая, что он мог управлять металлом и обладал вдобавок повышенной силой и выносливостью, — оно того не стоило.

Теперь, когда я понимала, что происходит, я чувствовала, что у меня есть некоторое преимущество. Могла ли я его развить?

— Я прошу прощения, — сказал Отступник.

Это сбило меня с мысли. Я напряглась, но он извинялся не за последующее резкое нападение.

— Что?

— В прошлом, когда наши пути пересекались, мне стоило приложить больше усилий, чтобы найти с тобой компромисс. Я этого не сделал. У меня было время поразмышлять и обсудить это с другим человеком, более объективно взглянуть на произошедшее. Я сожалею о том, как всё вышло между нами. Я мог бы сказать больше, но это бы выглядело как оправдания, и я не думаю, что кому-то из нас хочется их выслушивать.

— Ты что, ради этого сюда прилетел?

— В немалой степени, да, — ответил Отступник.

— Мы надеялись поговорить с тобой, как кейп с кейпом, — пояснила Дракон. — О ближайшем будущем, о Неформалах, заправляющих городом, и особенно о твоих ожиданиях, Рой. Но и я, и Отступник подумали, что ему необходимо сказать тебе нечто подобное, а тебе, возможно, стоило это услышать. Если что-то и подтолкнуло нас прилететь сюда, то именно это.

У меня не нашлось ответа на подобное. Было проще, когда мои противники были полными мудаками. Но выражение искреннего раскаяния? Как прикажете на это реагировать?

Вот только один поступок не переставал быть поступком мудаков. Один элемент выбивался из общей системы.

— Тогда один последний вопрос, — сказала я. — Зачем? Зачем было раскрывать меня перед всеми? Это не вписывается в идею раскаяния Отступника, это плюёт в лицо неписаным правилам, и я, конечно, понимаю, что моя команда трактует эти правила довольно свободно, но я бы не ожидала от тебя такого прямого их нарушения, Дракон. Да и от Отступника, если он действительно старается стать лучше.

Дракон и Отступник обменялись взглядами.

— Что? — спросила я.

— Будет лучше, если ты не узнаешь, — сказала Дракон.

— Будет лучше? Лучше для кого?

— Для всех, — ответила она.

— Скажите мне.

Она взглянула на Отступника, но он не повернулся в её сторону.

— Один провидец сообщил нам, что это лучший вариант, чтобы взять тебя под арест.

Провидец? Что-то щёлкнуло у меня в голове, и все нестыковки встали на место. План действий, испещрённый столькими недостатками и противоречиями при взгляде со стороны, мог вполне иметь смысл через призму того, кто видел будущее и подгонял условия под желаемый результат. Всё это, включая атаку в школе, вполне было похоже на план, который я могла бы ожидать от Выверта, задавшего много вопросов Дине, своему ручному предсказателю.

Дина.

— Кто был этот провидец? — резко спросила я.

— Рой… — начала Дракон.

— Кто?!

— Ты знаешь кто, — ответил Отступник.

Будто удар под дых, даже более сильный, чем раскрытие моей личности. Кровь застыла в жилах, вся моя уверенность словно рухнула в бездонную пропасть.

Всё это. Всё на что я пошла, все границы, которые перешагнула, чтобы спасти Дину от Выверта… И в итоге такое?

Я чётко ощущала толпу справа от себя. Они отступили от передних столов и сейчас сгрудились в дальнем конце столовой. Как бы там ни было, они, скорее всего, жадно ловят каждое долетающее до них слово. Следят за каждым моим движением, за каждой сказанной фразой. Их камеры направлены в мою сторону, и все эти видео, безусловно, скоро окажутся на Паралюдях Онлайн и других видео-хостингах.

Мне было плевать. Спина немного затекла, я перекинула ноги через прилавок и спрыгнула с другой стороны, приземлившись довольно неуклюже. Прядь волос выбилась из-за уха, закрывая часть лица.

— Её заставили выдать информацию силой? — спросила я. Голос звучал странно. Я не могла точно сказать, чувствовала ли я злобу, печаль или что-то другое. Были лишь внешние проявления эмоций, вроде небольшой дрожи в голосе, и ощущения гнетущей пустоты внутри.

Я сделала шаг от прилавка, подальше от Дракона и Отступника. Нога немного затекла, но я в любом случае чувствовала себя неустойчиво.

— Ты не захочешь узнать ответ и на этот вопрос, — сказал Отступник за моей спиной.

Отступник и Дракон, судя по всему, залетели просто поздороваться и, в случае Отступника, принести нечто вроде извинений, в рамках его персональной программы «12 шагов к выздоровлению» от общества анонимных мудаков. Со всем этим хаосом в СКП и их собственной сосредоточенностью на миссии, они не узнали вовремя о карантинных процедурах. Их допросили, они были вынуждены раскрыть, что я здесь, и большие шишки у руля использовали Дину для проработки плана моего ареста.

При ближайшем рассмотрении варианты были один хуже другого. Либо СКП использовали Дину точно так же, как Выверт, либо она выдала им эту информацию по собственной воле.

Кажется, я была готова поверить здесь Отступнику на слово: я не хотела знать ответа на этот вопрос.

— Каковы мои шансы? — спросила я. — Вы знаете?

— Я могу спросить, — ответила Дракон.

— Пожалуйста.

Она помедлила.

— Девяносто шесть целых, восемь десятых процента, что нам удастся заключить тебя под стражу, — сказала Дракон. — У нас также есть данные по основным потенциальным способам твоего побега. Думаю, ты понимаешь, почему я их не привожу, но могу сразу сказать, что насилие не сработает. Меньше одного процента на успех.

— Вот как… — это было всё, что я смогла выдать.

Это объясняло их осторожность. Дело было не только в моей изобретательности. Дина сказала им не лезть на рожон.

Я бросила взгляд в толпу. Они всё ещё слушали. Эмма тоже всё ещё стояла там, обнимая себя руками, потерянная, с широко распахнутыми глазами.

Её присутствие не имело никакого значения. В списке вещей, с которыми мне нужно разобраться, она не была даже в первой десятке, даже не в первой сотне. Однако её присутствие каким-то иррациональным образом возмущало меня, как будто она это делала, чтобы поважничать. Как будто она стоит там назло.

Какая-то часть меня — не такая маленькая, как хотелось бы, — жаждала сорваться на ней. Сделать ей больно — просто потому что я могла. Выплеснуть всё негодование, что я испытывала по поводу всей этой ситуации, хоть она и не имела к этому никакого отношения.

Не то чтобы мне было что терять.

— Рой… — с нажимом произнесла Дракон. Прозвучало как предупреждение, в точности как у Отступника. Я не была уверена, что полностью поняла, к чему она это сказала. Неужели ход моих мыслей был столь очевиден?

— Мне не нравится это имя, — сказала я. — Рой. Никогда толком не подходило.

— Если ты хочешь, чтобы мы называли тебя как-то иначе... — она не закончила фразу, ожидая моего ответа. Её голос звучал мягко, словно она говорила с человеком на краю крыши. Я заметила, что Стояк стоял рядом с ней, направив свою перчатку с вытянутыми в мою сторону пальцами.

Может, я в некотором смысле и стояла на краю крыши? Сложно сказать.

— Без понятия, — ответила я, обходя стол так, чтобы между мной и Стояком оказались ученики. — Просто захотелось высказаться на эту тему.

— Ты знаешь возможности этого провидца, — сказал Отступник. — Проследуй с нами мирно, и мы сможем ответить перед властями вместе. Если это поможет — я признаю часть своей вины за твоё текущее положение. Все вместе мы, возможно, сможем добиться более мягкого приговора.

Я ощущала на себе взгляды других учеников. В дальней части комнаты были те, кто корчились от страха, старались оказаться от меня как можно дальше. Остальные не покидали своих мест и были теперь повсюду вокруг меня, поворачивая головы по мере того, как я шла дальше по проходу. Те, кто остались. В них было меньше страха. Или просто больше готовности взглянуть своему страху в лицо.

Он признал это — громко и вслух. Он отчасти виновен за то, что я стала… такой. Криминальным авторитетом. Злодеем. Отчасти. Большая часть вины была на мне.

Так странно было осознавать это посреди школы. Не совсем там, где всё началось, но достаточно близко.

— Ладно, — сказала я больше для себя, чем для кого-либо ещё.

— Это значит да? — спросил он, делая шаг вперёд.

— Нет, — сказала я. Он остановился. — Это значит «я решила, что буду делать».

Я видела, как он напрягся.

— Ученики! — обратилась я, повышая голос.

— Она берет заложников, — сказала Дракон, активируя реактивный ранец.

— …пространство для выстрела, — услышала я Стояка. Он быстро смещался влево, продолжая целиться в меня своей перчаткой.

— Я не беру вас в заложники, — сказала я. — Выбор дальнейшего развития событий исключительно за вами. Не уверена, слышали вы или нет, но ранее я назвала вас своими присяжными. Что ж. Пришло время голосовать.

— Нет, так не выйдет, Рой! — проорал Отступник. Он шагнул вперёд, но затем резко развернулся, чтобы уничтожить влетевший следом рой. Я могла отправить насекомых через вентиляцию, но много так не привести. Если он не хотел впустить насекомых, то вынужден был оставаться у двери.

— Если вы на моей стороне — встаньте, — призвала я. — Я не буду толкать длинных речей. Это не в моём стиле. Я не буду кормить вас небылицами или манипулировать чувством вины. Выбор только за вами.

Чего я ожидала? Горстки людей, включающей Шарлотту? Неспешно собирающейся толпы?

Из примерно трёх сотен, присутствовавших учеников, почти треть сразу поднялись со своих скамеек. Единой массой они потянулись в мою сторону, собираясь за моей спиной. Шарлотта встала по левую руку от меня, глядя прямо перед собой и не встречаясь со мной глазами.

С самого появления у ворот этой школы, я отчётливо ощущала различия, разницу между тогда и сейчас. Меня не покидало ощущение присутствия в школе Неформалов.

А что толку в последователях, если их нельзя использовать?

Я ощутила какое-то движение. Взглянув через плечо, я увидела, как подруга Шарлотты — Фёрн — выходит из группы учеников в дальней части комнаты. Девятнадцать из двадцати тех учеников были чистенькими и аккуратными беззаботными детьми из числа тех, кто уехал при первых признаках проблем. По мере того как Фёрн, глядя в пол, приближалась, от толпы отделились ещё несколько человек и присоединились ко мне. Не много. Человек десять-двенадцать. И всё же больше, чем ничего.

Сотня с небольшим учеников. Горстка насекомых. Я видела, как Эмма стояла в стороне со сжатыми кулаками и повторяла что-то себе под нос — снова и снова. Я не могла себе позволить распылять насекомых, для того чтобы подслушать. К тому же я не была уверена, что мне ещё есть до этого дело.

— Это безрассудство, — сказал Отступник. Голос его звучал странновато — и не только из-за электронного призвука на концах слов.

— Возможно, — ответила я достаточно громко, чтобы мой голос разнёсся по всему помещению. — Но не столь сильное, как можно было бы подумать. Мы не сражаемся. Я подчёркиваю: мы не нападаем на вас.

— Тогда что же вы делаете? — спросил Стояк.

— Дракон и Отступник хотели использовать заложников, чтобы поставить меня в безвыигрышную ситуацию. Зажать меня между ними и необходимостью навредить кому-то, чтобы сбежать. Пожалуй, я поменяюсь ролями. Мы выйдем отсюда вместе. Чтобы остановить нас, вам придётся нам навредить, а вы на это способны ничуть не больше меня.

— Рой! — повысила голос Дракон.

— Тейлор, — ответила я. — Я просто Тейлор, хотя бы ещё ненадолго. Мне, по всей видимости, придётся в любом случае отказаться от своего гражданского имени ещё до конца сегодняшней ночи. За это, кстати, иди на хуй. Я этого так просто не забуду.

— …была не я, — пробормотала она так тихо, что вряд ли её слышал даже находящийся рядом Стояк

— Это был не твой выбор, — подтвердила я, — но до тех пор, пока ты выбираешь подчиняться им, и на тебе лежит вина.

Даже не закончив фразу, я подняла руку и указала направление. Толпа на мгновение заколебалась, а затем двинулась в указанную сторону. Я подождала несколько секунд, а потом присоединилась к ним, подстраиваясь под общий ритм шагов.

Стояк активировал перчатку, и из кончиков его пальцев выстрелило нечто вроде тонкой рыболовной лески. Концы лески воткнулись в стену, образуя забор из тонких нитей, напоминающих мой паучий шёлк.

Дракон опустила руку на перчатку и нити так же быстро втянулись обратно. Мои насекомые уловили, как она произносит:

— …ет ранить гражданских.

Прежде чем мы приблизились к кейпам, несколько человек отстали. Присоединились другие. Толпа дружным шагом шла вперёд, приближаясь к переднему краю зала.

Кто-то сунул мне в руки какую-то одежду. Толстовка. Я натянула её и накинула капюшон. Следом я сняла очки и положила их в карман.

Стояк проталкивался через толпу. Он попытался было использовать свою силу, но толкучка, как оказалось, представляла некоторую опасность — люди волей-неволей впечатывались в замороженных, получая повреждения. Стояк пытался добраться до меня.

— Сцепитесь локтями, — тихо сказала я. — Окружайте его. Он не сильнее вас.

Им потребовалась несколько секунд, чтобы организоваться. Стояк прошёл в опасной близости от меня, но его глаза скользнули по мне, не задержавшись. Моё сердце пару раз вздрогнуло, пока те из нашей группы, кому удалось сцепиться, наконец, окружили его.

— Все, кто справа от меня, направляйтесь к передней двери. Кто слева — к кухонной. Прямо мимо Отступника.

Герой загораживал собой дверь. Мы были от него всего в десятке шагов, когда он с силой ударил древком копья о пол. Пространство столовой вдоль раздачи прорезали разряды электричества, повеяло раскалённым воздухом. Видимые электрические дуги затанцевали на краешках раковин и металлических путях для подносов.

— Вперёд, не останавливаемся, — сказала я. — Первые, кто дойдут до него — хватайте. Ничего больше делать не надо, просто хватайте и держите. Навалитесь на него, и он не сможет пошевелиться, боясь навредить вам.

Я заметила, как часть людей замешкались. Толпа начала замедляться.

— Он может и не из хороших парней, — пробормотала я. — Но он герой. Положитесь на это.

Или всё было, скорее, наоборот? После его извинений я не знала, что и думать.

Он выставил копьё горизонтально перед собой, перекрывая нам дорогу. Шарлотта ускорила шаг, протянула руки и сомкнула их вокруг его копья и левой руки.

Остальные последовали её примеру. Из-за его более чем двухметрового роста, людям приходилось практически карабкаться по нему, чтобы найти место, за которое можно ухватиться.

Это зрелище было столь причудливым, что на какое-то мгновение мне показалось, что у меня случился второй триггер, и я сейчас контролировала всех этих людей.

А потом я взглянула внимательнее. Некоторые не слушали меня вообще и отступали, другие были вне себя, демонстрируя широкий спектр эмоций. Одной из таких была Шейла — девушка с выбритой на одну сторону головой. Она вцепилась в Отступника, и лицо её было перекошено от ярости.

Сотня учеников встали на мою сторону, и у каждого была своя уникальная история. Их собственные бессонные ночи, личные трагедии и минуты ужаса. Вот, что всё это значило.

Не знаю, становилось ли от этого легче или страшнее.

Дракон пролетела над нами, поднявшись над толпой на своём реактивном ранце. Ученики бежали за ней по пятам — один или двое заскочили на столы и в прыжке попытались поймать её за ногу, но она легко увернулась.

Пока Отступник был занят, я смогла привести насекомых через заднюю дверь, не беспокоясь о том, что их прибьют электрическим разрядом. Я направила их во всасывающие огромные потоки воздуха клапаны ранца. Вот только что они втягивали воздух, а через мгновение уже забиты насекомыми. Дракон потеряла тягу и опустилась на землю, ловко отбивая тянущиеся к ней руки учеников.

Практически со взрывной скоростью реактивный ранец разложился, выдвигая в четыре раза больше заборных клапанов, форсажных двигателей и две лазерные турели, загибающиеся над плечами.

Она никаким образом не могла запихать столько техники в такое небольшое пространство. Либо это всё было встроено в её тело, что просто невозможно, либо над этим поработал Оружейник-Отступник.

Теперь у неё появилась тяга, и она стала быстрее.

Но я уже проскочила мимо Отступника, вступая на кухню и следом в узкий коридор за ней. У Дракона не было пространства для манёвра, учитывая всех остальных учеников, заполнивших проход.

Она развернулась в противоположную сторону и вылетела через вход столовой наружу.

Со мной теперь были только около двадцати учащихся. Дракон задержалась около Адаманта и Суховея. Адамант взял её за руку, и она вместе с ними двумя поднялась в воздух.

Все ещё нужно разобраться с тремя героями…

И с двумя огромными бронированными костюмами, в которых эти двое прилетели.

— Нет, — сказал Отступник.

— Вы должны были защищать нас! — раздался крик девушки. Шейла — та, в которой клокотала злость, та, кто принесла в школу оружие и предпочла покинуть здание, нежели сдать его.

— Я не стану, — произнёс Отступник.

Он говорил с кем-то ещё. Я слышала его, поскольку клапаны на его маске были открыты, выпуская горячий воздух. Возможно, он пытался рассеять жар, чтобы не обжечь никого из учеников.

— Тоже слишком грубо, — донеслось от него, — …больше вреда, чем пользы.

Пауза.

— …ё свобода не стоит шанса потерять тебя!

Отступник, всё ещё находившийся в раздаточной зоне, сдвинулся с места. Из-за девяти свисающих с него учеников, двигался он настолько медленно и осторожно, что я бы могла посчитать это мучительно невыносимым, не будь это настолько мне на руку.

Чтобы снять панель в середине его копья, ему потребовалось задействовать обе руки. Я сразу же заполнила открывшуюся нишу насекомыми — он попытался их вытряхнуть. Когда это ему не удалось, он отсоединил рукавицу своего костюма. Та, прежде чем упасть на пол, стукнула одного из висевших на его ноге учеников.

Я попыталась кусать оголившуюся руку насекомыми, но вместо плоти обнаружила лишь какую-то гладкую поверхность. Металл или пластик или что-то между. Он нащупал три кнопки в механизме внутри копья и ввёл комбинацию.

Дракон спустилась к земле, отпустила двух кейпов и, чтобы погасить скорость, вынуждена была сделать пять-шесть спотыкающихся шагов. Сразу после этого она рухнула на колени.

Мы вышли на улицу. Бронированный модуль, в котором прилетел Отступник, высился прямо перед нами. На стадионе сидел четырёхлапый механический дракон, усыпанный пластинами, напоминающими рыцарскую броню. Эти штуки… мне было их не победить. Примитивный ИИ или нет — Дракон почти наверняка залатала все логические дыры.

Модуль не шелохнулся.

Мы прошли между его лапами, и вышли на парковку. Другого прохода не было.

Дракон рывком поднялась на ноги — я вздрогнула.

Она повернула голову в нашу сторону, но не стала преследовать. Мы беспрепятственно пересекли парковку и вышли на главную дорогу. Адамант и Суховей были слишком далеко, а Крутыш, после того как я один раз уже выпустила рой ему в лицо, не горел желанием снова выходить наружу.

Остатки насекомых нарисовали стрелки, показывая ему дорогу к его вещам. Нет смысла дожидаться, пока какой-нибудь дурачок наткнётся на них, подорвётся или сделает ещё какую-нибудь глупость.

Я следила за Драконом, пока она была в радиусе действия моей силы. Когда я уже вышла далеко за пределы видимости, она, наконец, сдвинулась с места. Ученики уже отпустили Отступника, и тот подошёл и встал рядом с ней.

Рваным, почти припадочным жестом она протянула ему дрожащую руку.

Отступник схватил её правой рукой и притянул к себе. Затем рукой без перчатки обнял за плечи и мягко опустил подбородок на макушку.

Вместе с моим эскортом мы продолжали идти, пока не отошли на три квартала от школы.

— Стойте, — сказала я.

Они остановились. Затем немного отошли от меня и повернулись лицом.

Что мне следовало сказать? Обычное «спасибо» звучало бы столь банально… Они все были настолько разные… Среди них были Фёрн и мальчик, не похожий на тех, кто оставался в городе. Кто-то выглядел нервным, а на чьих-то лицах нельзя было прочитать никакого выражения. Не было ничего, что я могла бы сказать всем им одновременно.

Я попыталась что-то придумать, но чем больше я пыталась, тем менее хоть что-то казалось подходящим.

— Ты спасла моего отца, — сказала Фёрн, словно отвечая на незаданный вопрос.

Спасла её отца? Когда?

Хотя, на самом деле неважно.

— Чертёнок нашла ублюдка, который угрожал моим маленьким сестрёнкам, — сказал один из парней. — Привязала его к светофору. Ты же с ней заодно?

— Ты сражалась с Девяткой...

— …этих ублюдков из АПП…

— Накормила…

— …когда Птица-Хрусталь…

— …Манекен…

— …Левиафан показался в убежище, я слышала, что ты была…

— …Империи…

Целый хор голосов, заглушающих друг друга так, что я не могла разобрать всего сказанного.

* * *

Я шла по Лорд-стрит — уже одна.

Свернув направо, я вышла к знакомому кварталу. На сердце было тяжело.

Довольно скоро я оказалась достаточно близко. Радиус силы снова стал больше. Странно. По идее, он должен был увеличиваться тогда, когда я чувствовала себя загнанной в ловушку, но я бы не сказала, что испытывала сейчас именно это.

По моей команде насекомые поднялись и принялись прочёсывать местность. Присутствие мух, шмелей и муравьёв не было чем-то необычным, учитывая жару, влажность и вышедшую из равновесия экосистему. Никто не обратил на них внимания.

Маленькая бабочка залетела в дом. Она проползла по блестящей гладкой броне членов отряда СКП, по их шлемам, коснулась значка на груди полицейского.

Затем она приземлилась на плечо моего отца и поползла по его голой руке вниз к ладони. Он сидел за кухонным столом, обхватив голову руками.

Один из оперативников попытался прихлопнуть бабочку, но промахнулся. Это привлекло внимание других.

— Это может быть она, — произнесла женщина в униформе СКП.

— Прочесать местность! — отдал кто-то приказ.

Бойцы высыпали из дома. Послышались выкрики приказов, люди расселись по машинам, и сразу же рванули с места.

Всё ещё сидя за кухонным столом, мой отец потянулся к бабочке. Я посадила её ему на палец. Драматическое клише? Возможно. Но я не могла допустить, чтобы мой последний контакт с отцом произошёл через нечто уродливое.

— Тейлор, — сказал он.

За шесть с половиной городских кварталов от него я ответила:

— Прости меня.

Бабочка взлетела с его руки, и в тот же момент я развернулась и пошла прочь.