Часть 24. Крах — 24.04

Примечание переводчиков: внимание, в этой главе кейп Диспетчер (Dispatch) был переименован в Изолятора. Похоже, что не уделили должного внимания первоначальному выбору имени с учётом его способностей.

Корпускул что-то сказал, и по его едкому тону можно было легко понять что именно, даже не зная языка.

Фир Се что-то ответил, затем, не отводя взгляда от экрана, сделал ещё один глоток из бутылки. Его голос был спокойным, словно он разговаривал с ребёнком.

Бегемот почти добрался до Ворот Индии. Обороняющиеся продолжали отступать. В каждый отдельный момент времени от одного до четырёх паралюдей пытались воспрепятствовать его продвижению, выигрывая время, пока другие осыпали его ударами. Когда они терпели неудачу — гибли, или Бегемот находил способ преодолеть защиту, — он продвигался дальше, герои отступали, насколько это было возможно, и снова переходили в контрнаступление.

Но каждый раз, когда они нападали, Бегемот наносил урон. Кейпы гибли, устройства технарей превращались в груду расплавленного металла. Каждый раз, когда кейпы восстанавливали оборону, она становилась слабее.

— Что-то не так, — заметил Фир Се.

— На Шевалье напали, — ответила я. — Думаю, они планировали наладить скоординированную оборону, но кто-то обезглавил нас в самый неподходящий момент.

— Ясно.

— Я не собираюсь задавать никаких вопросов о том, как работает ваша группа, но очевидно, что вы достаточно организованы.

— Осторожней, — предупредил меня Фир Се. Он даже не посмотрел в мою сторону. Линия обороны использовала теперь Стояка. Они установили широкую проволочную сетку, практически невидимую, но снабжённую мигающими огнями, установленными на ней через равные промежутки. Александрия и Эйдолон пытались загнать в неё Губителя.

— У вас есть секреты, которыми вы не хотите делиться. Ладно. Хорошо. Я не собираюсь совать нос в ваши дела. Но, возможно, мы шли схожими дорогами. Вероятно, мы использовали схожие методы.

Он бросил на меня через плечо короткий взгляд, его глаза на мгновенье встретились с моими, затем он отвернулся обратно к экранам. Принял во внимание, не отрицая и не соглашаясь с моей точкой зрения.

— Судя по всему, моя старая команда и близко не была настолько эффективна, как вы. Но нам приходилось действовать тайно, мы поняли некоторые ключевые моменты. Один из них — потребность в информации. Важно знать, когда переходить в наступление, важно быть непредсказуемым для врагов, которые уже ждут, что вы попытаетесь застать их врасплох.

— Пожалуйста, говори медленнее, — произнёс Фир Се. — Мой английский недостаточно хорош, и я очень устал.

Он выглядел так, как будто давно почти ничего не ел, не спал, и мог упасть в любую минуту…

— Когда вы в последний раз спали?

— Три дня назад. Мы предполагали, что в скором времени Губитель нападёт, поэтому я занимался приготовлениями, чтобы быть готовым, когда придёт время. Слишком рано, мне пришлось остановиться и начать заново. На этот раз он пришёл, но я уже устал. Разговоры, это хорошо. Отвлекаться, не находясь при этом в опасности. Пожалуйста, продолжай.

Что случится, если он заснёт? Я ещё раз взглянула на «временную бомбу». То же самое, что произойдёт, если его убьют или вырубят?

— Хорошо, — ответила я. Мне понадобилась секунда, чтобы собраться с мыслями. — Вы упомянули, что приходится быть жёстким и безжалостным, если хочешь победить в ситуации, когда твои враги так же страшны, как и те люди, с которыми нам обоим приходилось сталкиваться.

— Да. Безжалостным. Как судейский… Как называется?

— Молоток, — предложила я.

— Как молоток судьи. Суровым правосудием. Сокрушать врагов, которых нельзя переманить на свою сторону или убедить поступать иначе.

— Да, — подтвердила я и на секунду задумалась, прежде чем привести свои доводы. — Вы знаете, какая сила скрывается за возможностью обладать полным знанием. Насколько сильна команда, которая может обмениваться информацией. Общение незаменимо, а команда, которой даже не нужно общаться вслух, потому что они понимают друг друга без слов — несравнима ни с чем.

— У тебя это было.

«С Неформалами».

— Мы были близки. И потерять такое — страшно. Наверное, это наименее приятная часть в переходе на сторону героев. Но вы понимаете? Вы согласны со мной? Насчёт информации и общения?

Он не ответил, продолжив наблюдать за экраном. Он что, собирается заснуть прямо здесь?

На мониторах было видно, как успешный удар Эйдолона впечатал Бегемота в проволочную сетку. У них ушла масса времени, чтобы заманить Губителя, не попадая при этом в его смертельную зону, поэтому некоторые части сетки уже выходили из-под действия силы Стояка. Тем не менее, сетка довольно глубоко погрузилась в Губителя, оставляя по всему его телу узоры ромбической формы. Александрия кинулась на него, чтобы усугубить повреждения, но Бегемот взмахнул ей навстречу одной из своих лап.

Он, должно быть, перехватил импульс её удара и перенаправил обратно в неё же, поскольку столкновение не поколебало его ни на сантиметр, хотя Александрия отлетела и по касательной врезалась в землю. Судя по облаку пыли, которое осталось после падения, она проделала траншею длиной в пару сотен метров.

Бегемот бросился вперед, и прутья сетки, покидая его тело, вновь прорезали себе путь. Были отрезаны целые куски плоти.

Губитель хлопнул лапами, и силовые поля рухнули, а защитные сооружения и обороняющиеся кейпы были сметены настигшей их ударной волной.

Сетка Стояка рухнула вниз, мигающие белые огоньки осыпались словно искры от большого фейерверка. Мне кажется, я поняла, что это значит.

Блядь. Надеюсь, он в порядке. Для героя Стояк был неплохим парнем.

— Я согласен, — запоздало ответил Фир Се. — И думаю, я знаю, что ты собираешься предложить.

— Давайте сотрудничать. С ними. Со всеми. Половина всего самого безумного бреда, что я видела, происходила из-за того, что мы сражались между собой. А самые значимые достижения и поистине героические поступки происходили тогда, когда мы работали вместе. Так что давайте максимально увеличим наши шансы.

— Как долго ты этим занимаешься? Год?

— Несколько месяцев.

— Я занимаюсь этим на протяжении уже десяти лет. Я восхищаюсь тем, что ты сохранила свой… — он замолчал.

— Идеализм?

— Это слово мне не знакомо, Шелкопряд. Вера?

— Вера подойдёт.

— Спустя десять лет у меня её совсем не осталось. Нет больше веры. Мы жалкие мелочные создания, и нам дана сила, способная уничтожить нас самих.

— Иронично, учитывая то, что вы пытаетесь сделать. Вы собираетесь убить людей, убить посторонних ради авантюры.

Фир Се взглянул на меня:

— Как ты думаешь, в этой авантюре каковы наши шансы на успех?

— Один к трём?

Его холодный взгляд встретился с моим.

— Один к трём. Это… пожалуй, несправедливо. Но это не важно. Если я ошибусь, мы потеряем этот город. Если я прав, мы убьём Бегемота. Я бы рискнул с такими шансами, Шелкопряд. Я готов рискнуть, несмотря на вероятность увидеть, как этот город будет стёрт с лица земли, и как люди, которых я люблю, умрут. Большую часть времени я провожу в гражданском обличье, ожидая поручений от тех, кто гораздо могущественнее, чем я. Возможно, я убью мясника, с которым разговариваю каждый день, когда иду в магазин за едой. Я убью вдову, которая живёт по соседству и её ребенка, если они не успели эвакуироваться. Я упомянул о моей дочери — как и в тебе, в ней избыток веры в людей.

— Я бы точно не назвала себя до такой степени идеалисткой, — я сделала паузу. — Фир Се…

Мы начали говорить одновременно. Половина его внимания была сосредоточена на экранах, он продолжил, и я замолчала.

— Я пойду на эту авантюру и, возможно, в результате я убью этих людей. Убью тех, кто может заставить меня улыбнуться и почувствовать себя в большей степени человеком, чем я того заслуживаю. Я буду скорбеть об их смерти, а затем снова пойду на подобный риск. Потому что всего одним городом, как бы велик он ни был, стоит рискнуть ради этого.

Я представила себя на его месте. Смогла бы я испытать судьбу, рискуя моим отцом, людьми на моей территории?

— Легче сказать, чем сделать.

— Я уже делал это, Шелкопряд, — сказал мне Фир Се. — Моя жена, мои сыновья, много лет назад. Тот же выбор, только в меньшем масштабе. Я мог пройти сквозь время, вернуться, чтобы спасти их, но я позволил им умереть, потому что это означало, что с чудовищем покончено. Какой смысл рисковать, жертвовать, если ты ставишь на кон вещи, которые для тебя ничего не значат?

Я взглянула на него. Он был молод, не старше тридцати пяти, но черты его лица, поникшая осанка, медлительность, с которой он двигался, говорили о чудовищном его истощении.

Мне нечего было ответить на вопрос Фир Се. Он слегка улыбнулся и снова повернулся к экранам.

Бегемот ревел, хотя звук и не проникал так глубоко под землю. У видеомониторов звук был отключён. И всё же, изображение дрожало, мерцание усилилось, а выстроенная героями линия обороны трещала по швам. Вратам Индии тоже досталось, хотя скорее по случайности, чем в результате какой-то намеренной атаки.

Насекомые ощутили слева от меня движение. Я посмотрела в сторону Корпускула и заметила, что он держит свой сканер за спиной.

Он был направлен на «бомбу» Фир Се.

Второй рукой он вытащил из кармана своего то ли лабораторного халата, то ли куртки, небольшой пистолет без ствола, напоминающий те, что изображают в ретро-фантастике. На конце у него было небольшое расширение, больше похожее на спутниковую антенну.

Ещё один дезинтегрирующий пистолет?

Он заметил, что я смотрю на него, перевёл свой взгляд на стоящего к нам спиной Фир Се и снова посмотрел на меня. По его взгляду в сторону Фир Се было понятно, что он задумал.

Ему в голову пришло решение. Способ обезвредить бомбу и остановить Фир Се.

До того, как появится телепортатор или Фир Се заметит, что происходит, у меня была всего пара секунд на принятие решения.

Я посмотрела в глаза Корпускулу и коротко кивнула.

Он убрал сканер в карман своего ниспадающего халата и достал что-то вроде гранаты. Затем направил пистолет на Фир Се. Я почувствовала в своей руке нить, прикреплённую к пистолету.

Не думая, я дёрнула за неё, тем самым отведя пистолет в сторону. Выстрел пришёлся по одному из экранов в метре от Фир Се, где-то на уровне живота. Экран взорвался, оставив после себя лишь чёрное облако пыли.

Фир Се резко обернулся и выкрикнул какое-то непонятное для меня слово.

— Нет! — воскликнула я.

Как раз в момент, когда появился телепортатор, Фир Се сделал жест рукой. Корпускул не был убит на месте, человек появился позади него, ловко обезоружил, отняв и гранату, и пистолет, и снова исчез. Корпускула он забрал с собой.

— Не убивайте его!

— Ты чувствуешь… порицание? — спросил Фир Се.

Порицание?

— Вину, — поправила я, прежде чем осознала, что на самом деле сделала.

Я увидела на лице Фир Се тень улыбки, выражавшую одновременно разочарование, гордость и неодобрение, всё вместе.

— Я вижу тебя. В отражении в экране. Ты подставила его, чтобы заполучить моё расположение.

Было ли это так? Если да, то не вполне осознанно. Я подвязала нить, но было ли это намеренным действием? Может быть, это уже стало привычкой — держать руку на пульсе, всегда, когда дело касается какого-то опасного оружия?

Я сконцентрировала внимание на рое и обнаружила, что всю комнату пересекают шнуры и нити. Один шнур в проходе, по одному на каждой ноге Фир Се, рой только и ждёт последней команды, чтобы связать его. Несколько шнуров было протянуто между нами, на каждом подвешены пауки, чтобы, в зависимости от ситуации, обрезать нити или завязать их.

Я проявляла осторожность? Или осторожность проявлял мой пассажир?

— Похоже, что так, — ответила я и дала сигнал паукам обрезать нити между нами.

Он погрозил мне пальцем:

— Я не вчера родился. Из-за этих глупостей ты могла погибнуть. Это бы уже случилось, если бы я не чувствовал, что мне нужен кто-то посторонний, чтобы проверить мои идеи.

— Думаю… — пыталась я подобрать слова, — риск не имеет смысла, если не ставишь на кон ничего важного, верно?

Он слегка улыбнулся, а в его глазах промелькнула искра:

— Ты ставишь свою жизнь?

— Похоже, что так, — моё сердце бешено стучало, а во рту пересохло, и дело было не только в словах Фир Се или телепортаторе. Я думала о пассажире.

— Ты так полагаешь. Что же, теперь мы знаем твою позицию. Ты изобретательна и опасна. Коварна. Подставила союзника и использовала его в качестве пешки, чтобы донести свою идею.

— Он был не совсем союзником. Он помог нам попасть на эту подземную базу. Но он был безрассуден. Не раздумывая, ворвался в это тайное убежище, только и думал о том, чтобы напасть на вас. Непредсказуемый фактор.

— Я не знаю, что значит «непредсказуемый», но я понял, что ты имеешь в виду. Отсутствовало общение, — догадался Фир Се и улыбнулся, будто только что произнёс шутку, понятную только нам.

— Я делаю то, что должна, для того, чтобы все мы в итоге выжили. Как и вы, но у меня нет силы управления временем и нет возможности создавать «бомбы времени». Я работаю в меньшем масштабе.

— Я понял шутку, — произнёс Фир Се. — Это ведь шутка? Про масштаб.

— В некотором роде, — ответила я и слегка улыбнулась в ответ под маской. Этот парень почти что съехал с катушек — слишком много сил в слишком хрупком сосуде, — но мне он почти нравился.

— Так что же такое ты хочешь донести до меня, Шелкопряд, что ты оказалась готова пожертвовать посторонним и рискнуть своей жизнью?

Я не была уверена, что у меня был ответ. Но всё равно попыталась:

— Вы хотите ударить по Бегемоту своей бомбой? Ладно, давайте.

— Вот как? Ты возражала против этого всего минуту назад.

— Я не собираюсь переубеждать вас, и не собираюсь вас останавливать. Давайте попробуем всё провернуть. Только дадим обороняющимся героям знать, что происходит, придумаем какой-нибудь план…

— Медленнее. Говори медленнее.

— Отпустите меня. Давайте работать вместе с героями.

— Они умрут в ближайшие минуты. Ты даже не успеешь добраться до них.

Я взглянула на экран. Насколько паршивой была ситуация? Было чертовски сложно понять, сколько героев всё ещё сражалось. Внутренности свело от дурного предчувствия.

— Мы попробуем. Дайте мне шанс. Я подам сигнал, когда нужно будет нанести удар.

— Ты просишь меня довериться тебе.

— Отпусти меня, Фир Се, — с лёгким нажимом повторила я. — Ты сам сказал, что когда ввязываешься в авантюру, приходится чем-то рисковать. Рискни своим недоверием.

— Я не понимаю этого, — ответил он. Внезапно его голос зазвучал очень устало. — Мой английский…

— Дело не в английском, то, что я говорю может показаться бессмыслицей, — ответила я, сопротивляясь желанию ускорить речь и поскорее ему всё объяснить. — Но твоё сомнение, твоё недоверие, это что-то, что даёт тебе чувство безопасности. Никаких разочарований, страха, что всё пойдёт не так. Рискни этим. Поставь это на карту. Я именно так и сделала, когда стала героем.

— Героем ли? — ответил он. — Идёшь на сделку с безумцем, предаёшь союзника…

— Я признаю, что герой из меня так себе, — согласилась я. — Но я стараюсь. Я поверила и шагнула в темноту. И прошу тебя о том же.

Он слегка улыбнулся, затем потянулся вперёд и взял меня за руку. Поднял её, слегка наклонился и поцеловал.

— Ещё одна,— сказал он.

— Ещё одна?

— Ставка на кону. Приятный разговор, который мог прийтись мне по душе. И которого я лишусь, когда ты умрёшь.

Умру?

Я напряглась, когда услышала это слово. Попыталась отдёрнуть руку, но он крепко держал её, сжимая пальцы до боли, не давая мне вырваться.

Прямо за мной появился телепортатор. Его прибытие сопровождал лёгкий ветерок, возникший, когда воздух был вытолкнут из пространства, которое теперь занимало его тело. Я перестала дышать, и казалось, что даже сердце остановилось.

Боли не последовало. Прошло несколько мгновений, в течение которых я приходила в себя и осознавала, что ни одна из его конечностей не пронзила меня. Осталось только удивление и смутное ощущение близости смерти.

Руки мужчины опустились мне на плечи.

— Пятнадцать минут, Шелкопряд, — сказал Фир Се, отпуская мою руку. — Через пятнадцать минут или в тот момент, когда герои потеряют способность сражаться, в зависимости от того, что наступит раньше.

Подвал вокруг меня исчез, и я оказалась посреди поля битвы. Фир Се больше не был в зоне моей силы. Я поставила всё на работу с ним, и теперь изменить это было нельзя. Не будет возможности передумать и остановить его. Он гарантированно нанесёт удар.

Едкий дым был настолько густым, что, вдыхая через нос, я чувствовала его вкус. Даже проходя сквозь фильтр моей маски, горячий воздух с запахом озона обжигал ноздри.

Бегемот возвышался прямо передо мной — намного ближе, чем мне бы хотелось — и силуэт его был окутан дымом.

Я развернулась, активировала антиграв и побежала, чтобы набрать скорость, прежде чем подъёмная сила даст мне взлететь.

В этот момент земля под ногами затрещала, дорожное полотно надломилось и поднялось крутым уступом, преграждая путь. Мне удалось схватиться за край и подтянуть себя руками, чтобы затем с помощью ранца перелететь преграду.

Насекомых почти не было. Я оставила их в логове Фир Се. Если бы я подумала об этом раньше, то могла бы попросить дать мне время, чтобы собрать их. С другой стороны, я не могла терять ни секунды.

У меня было две или три тысячи насекомых, а из всего шёлка остались только те шнуры, которыми я связывала себя с Фир Се. Со мной также был мой тазер — смехотворное оружие, когда против тебя Бегемот — а ещё небольшой перцовый баллончик и летательный ранец.

Не лучший расклад, даже если удача будет на моей стороне. Я нажала кнопку на браслете и произнесла пару слов, но в ответ услышала лишь тишину.

Мои скудные запасы насекомых носились по полю боя и отмечали всех кейпов, с которыми сталкивались. Укрытий практически не осталось, к тому же их было трудно разглядеть сквозь дым. Каждая вспышка молнии обозначала, что очередной незадачливый кейп не нашёл укрытия и попал в поле зрения Бегемота.

Посреди этого хаоса я хоть и могла говорить, но не слышала саму себя. Напоминало тьму Мрака до его второго триггера. Я не могла видеть. Не могла слышать. Даже оценивать собственные передвижения в пространстве было тяжело. В воздухе ощущалось тяжесть, словно дым был чем-то материальным, на меня давило само присутствие Бегемота где-то неподалеку. Я просто устала или всё ещё хуже? Или, дошло вдруг до меня, просто содержание кислорода в воздухе было чересчур низким.

Я не была уверена, к каким последствиям может привести долгое пребывание здесь.

В моём распоряжении было катастрофически мало насекомых. Пять-десять из них проверяли каждого из кейпов, это было достаточно, чтобы понять, является ли он кем-то, кого я знаю, затем все, кроме одного, продолжали поиск. Одно насекомое на кейпа, остальных в разведку.

Лигейя была первой, кого я сумела опознать. Одна из людей Баланса, маска в виде морской раковины. Цитрин должна быть где-то поблизости…

Или нет. Я тихо выругалась, коснулась земли, чтобы развернуться, и поспешила за угол.

Лигейя создавала огромный портал, расширяя его с каждой секундой. Это заставило меня задуматься: возможно, у нас было так мало записей о нападениях Губителей, поскольку СКП не стремилась разглашать подобного рода вещи. Они скрыли детали нападения Ехидны, и одна из основных причин, о которой упомянула Александрия, причина, с которой я не могла не согласиться, состояла в том, что общественности не стоило знать, насколько разрушительным может оказаться всего один парачеловек.

Её портал был в форме круга, приблизительно шести метров в диаметре, холодная вода нескончаемый потоком фонтанировала из него, как если бы она находилась под огромным давлением.

Раз уж в ход пошли подобные методы обороны, значит бойцов, способных выстоять на линии фронта, уже почти не осталось. Это был отчаянный, бесприцельный способ нападения, напоминавший этим солнце, которое создавала Солнышко. Мои насекомые добрались до уха Лигейи, и я настолько отчётливо, насколько смогла, просигналила: «беги».

Она не слышала. Она упорно продолжала стоять на месте, затапливая Бегемота и продолжая расширять диаметр портала. Трудно было сказать, насколько большим он уже был, при этом не потеряв всех насекомых в потоке воды. Восемь метров? Десять?

— Беги, — повторила я. — Беги, Лигейя.

Губитель разразился молниями, и я на мгновение увидела вдали его силуэт. Молнии прорезали облака дыма и пыли. Я видела отростки молний, словно в мигании стробоскопа, они следовали за потоком воды, затем перескакивали на другие цели, находили твердые проводники, к которым можно было прицепиться. Весь гейзер ярко засветился.

Она сменила тактику, и портал начал засасывать. Молнии исчезли, и Бегемот, споткнувшись, шагнул в направлении к порталу, куда теперь текла вся вода.

Появился Эйдолон, и упав с небес словно копьё, нанёс ему удар точно между лопаток. Бегемот практически рухнул на землю. Одна из его лап опёрлась на край портала, словно тот являлся чем-то материальным, но спустя мгновенье проскользнула внутрь. Разряды молний стали заметно короче, и картина битвы снова потерялась в дыму.

Портал закрылся, Бегемот успел вырвать лапу, и продолжил отбиваться от Эйдолона молниями, которые с каждой секундой становились всё мощнее.

Он попятился назад и провалился на несколько метров под землю, всё вокруг затряслось. По озарённому вспышками света потоку воды, вырывающейся из-под его ног можно было понять, что он частично погрузился в новый открывшийся портал.

«Закрой проход, — подумала я. — Разруби его».

Но она этого не сделала. Судя по всему, не могла.

«Вперёд, Тейлор. Сперва разберись со своими проблемами».

Сколько времени у меня осталось? Пятнадцать минут? Тринадцать? Двенадцать? Сейчас было трудно следить за временем.

Мои подчинённые. Вантон был рядом. Огромный. Он нёс носилки с ранеными, которые плыли по самой периферии его вихря, где скорость вращения была медленней, а также пару других вещей, которые держались ближе к центру. Повязка и отрубленная рука со следами ожогов.

Его или кого-то другого?

Как только я догнала его, на некотором расстоянии обнаружились и остальные. Тектон прикрепил к своему доспеху нечто примитивное прямо за спиной, что-то вроде полки, на которой можно было переносить раненых кейпов. Он ехал на трёхколёсном байке, периодически останавливаясь, чтобы с помощью своих копров возвести защитную стену из камня, после этого он разрушал препятствие и, проехав ещё немного, возводил новую стену. Пошаговое отступление. Грация, Окова и Голем следовали за ним, каждый перевозил раненых на своём транспорте.

Сплав? Я не могла найти его с помощью насекомых. Он либо передвигался рядом, с чем-то слившись, либо был ранен.

Я почти догнала их, когда в Лигейю попали. Случайная молния зацепила её лишь вскользь, и всё закончилось. Бегемот поднялся на ноги. Разряды продолжали бежать по воде, которая всё ещё хлестала из портала, но с каждой секундой слабее и слабее.

Даже смерть Лигейи не заставила портал закрыться. Чёрт.

Добравшись до них, я остановилась рядом с Тектоном.

— Прости, — задыхаясь, произнесла я. Мой голос звучал обрывисто и грубо. Было трудно дышать.

— Тектон не может говорить, — ответила Окова. Её голос был на удивление спокойным, по сравнению с тем, как она разговаривала в начале боя.

— Что произошло?

— Задел другой кейп, — сказала она. По-прежнему без эмоций.

— Это неважно, — вмешалась Грация. — Где, блядь, ты была?

Тектон поднял руку, пытаясь положить ей на плечо, но Грация смахнула её в сторону.

— Я нашла то, чего хочет Бегемот, — сказала я. — Где Изморозь?

— Мертва, — ответил Голем. Он шёл последним с маленьким ребёнком на руках.

— Кто теперь за главного?

— Призма, но она ранена, — ответила Грация.

— Мне необходимо связаться с кем-нибудь из лидеров, и у нас мало времени, — сказала я. — Дракон? Отступник?

— Все металлические модули накрылись, — ответила Грация. — Понятия не имею, что с Отступником.

— Фестиваль? Она же твой начальник? — спросила я и поправилась. — Наш начальник?

— Видела её пару минут назад. Она ничего не говорила насчёт того, кто командует, просто сказала, чтобы мы бежали, забирая с собой всех, кому можно помочь. Сын снова исчез, но последний раз, когда его видели, он направлялся на север. Не на запад, не на восток. Как будто нарочно пытается уклониться от боя, — последние слова Грация почти прорычала.

— Ещё не всё потеряно, — сказала я. — Мы можем кое-что провернуть. Цель Бегемота — это оружие. Ну, в некотором роде.

— Какое оружие? — спросил Голем.

— Бомба. По сравнению с ней атомная бомба всё равно что граната. Что-то, специально предназначенное, чтобы уничтожать Губителей.

— Ты серьёзно? — спросила Грация. На её лице промелькнула тень надежды.

— Энергетическое оружие, — уточнила я.

Надежда сменилась замешательством:

— Но это же…

— Это то, что может всех нас спасти или, наоборот, всех нас погубит — подытожила я. Замешательство на мгновение сменилось отчаянием. — Вот почему нам нужно связаться с кем-нибудь принимающим решения. Где вообще герои? Где вы видели Фестиваль?

— Туда, — Голем показал направление.

— Цитрин? Женщина в жёлтом платье.

— Теперь просто в жёлтом костюме, — сказал Голем. — Она сбросила платье, когда он атаковал командный пункт.

Блядь. Не исключено, что мои насекомые нашли её, но я не разобралась и приняла её за кого-то незнакомого.

— Думаю, я знаю, куда она направилась, — ответила я. Туда же, куда и Фестиваль. Я уже отрывалась от земли. — Идите вперёд, доставьте раненых в безопасное место, и, если сможете, возвращайтесь.

— Фестиваль сказала, чтобы мы сматывались отсюда, — сказала Грация.

— А я говорю, что мы должны отвлечь этого ублюдка хотя бы на пять секунд. Где Сплав?

— Я здесь, — ответил Сплав из-за моей спины.

Я повернулась и увидела, как он выходит из стены здания.

— Ты со мной, — сказала я. В отличие от других, он не нёс пострадавших.

— Я должен прицепиться к чему-то. Своим ходом я не успею.

— К чему-то это к чему, например?

— Это должно быть что-то, достаточно тяжёлое, чтобы выдержать вес всего моего тела.

Я не могла нести другого человека на руках. Разве что ребёнка, и то с трудом.

— Залезай внутрь моего костюма. И лётного рюкзака тоже.

Он ошарашенно посмотрел на меня.

— Но я же буду прикасаться к…

— Живо! — рявкнула я. Времени было в обрез, и тут уж было явно не до скромности.

Он слился с моим костюмом. Я чувствовала его кожей, его тело было на удивление холодным и гладким. Какая-то его часть высунулась из-за моего плеча. Это была его голова, не совсем в нормальном виде, но и не его призрачная форма. Она примостилась на моём наплечнике.

И антиграв нас уже не поднимал.

Придётся как-то выкручиваться, рисковать, идти на компромиссы. Я посмотрела на остальных.

— Ребята, призовите на помощь все свои внутренние силы. Второе дыхание, третье, двадцатое, сколько найдёте. Если вы обернётесь за восемь-десять минут, я буду ждать вас здесь.

С этими словами я развернула крылья, и помогая антиграву, дала тягу и на них. Мы медленно поднялись над землёй, но это было по-любому быстрее, чем бежать.

Если меня ударит током или электромагнитное излучение станет ещё сильнее, вся эта конструкция может в момент отказать, но мне нужно было торопиться. Я нуждалась в подкреплении, хотя толком и не представляла, что с ним делать.

Чикагские Стражи остались позади. Они уже не пытались отступать организованно и не строили защитных стен, просто бежали что было сил.

Меньше чем через минуту мы наткнулись на линию обороны.

Здесь были Неформалы, и они сражались. Три плюшевых козы и собаки играли роль дополнительного укрытия для Рапиры, стрелявшей своими иглами. Регент стоял рядом и держал колчан, обеспечивая боеприпасами для стрельбы. Чертёнок, прижавшись спиной к стене, пряталась на другой стороне улицы. Цитрин стояла между двумя собаками, создавая возле Губителя поле золотого света.

Мрака с ними не было.

— Бля! — вскрикнул Регент, когда я приземлилась возле него, складывая крылья на место. — Что за нахуй?!

Ах да, у меня было две головы.

— Сплав, выметайся.

Тот вытек из моего костюма прямо в землю и немедленно принялся укреплять стены, стягивая обломки и используя их, чтобы восстанавливать и усиливать конструкции.

— Где Мрак? — осведомилась я.

— Госпиталь. Ожоги, — ответила Чертёнок.

Я кивнула:

— Сильно пострадал?

— Больше психически, чем физически.

Ой.

Я могла только надеяться, что он оправится. Теперь к делу:

— Фестиваль. Американский кейп в азиатском костюме, с фонарём. Где она?

— Спеклась, — ответил Регент.

«Да вы, блядь, издеваетесь».

Моя неуверенность сменилась чувством тревоги. Я была ограничена по времени, и это само по себе было довольно-таки плохо, но если Фир Се решит, что наши обороняющиеся силы не способны оказать хоть какое-то сопротивление, то он может нанести удар раньше. Если уж я не могла найти кого-то, способного возглавить оборону, если мы были не более чем разбросанными по всему полю боя недобитками, то зачем Фир Се ждать?

— Фестиваль, вроде как, умеет поглощать энергию, — заметила я. — Возможно, она в порядке.

— В неё ударила молния, — ответил Регент, — Вроде как, смертельно.

Рейчел фыркнула.

Я взглянула на собак. Похоже, Рейчел не очень беспокоило, что разрушенная стена, возле которой они укрывались, не полностью их закрывала. Одной из собак было явно не по себе от электрического фейерверка, и каждый раз, когда молния ударяла поблизости, она издавала глубокие, совсем не собачьи звуки.

— Слушайте, — я вздрогнула от близкого удара молнии. Сейчас Бегемот уже не использовал их для точечных мощных ударов, а бил по площадям, подчищая то, что осталось от нашей обороны. — Фестиваль, где она упала? Или, если можете, подскажите мне кого-то ещё, кто мог принять командование?

Кукла указала направление, она выглядела несколько рассеянно. Я не могла сказать наверняка, игнорирует ли она меня, или просто всё её внимание было занято плюшевыми козами. В одну из них попала молния, и через мгновение Кукла уже заделывала прорехи и заново создавала объём.

Я взлетела. По пути я ещё раз проверила браслет. Помехи. Лучше чем ничего, но до идеала далеко.

Я пролетела над отрядом Янбань. Даже просто находясь неподалёку, я ощущала на периферии внимания как будто бы потрескивание. Моя сила росла, зона действия увеличивалась.

И так же быстро всё вернулось в норму. Отряд остался позади.

Жутковато. И некомфортно: это напоминало о недавних ощущениях, когда мои силы вышли из-под контроля. Увеличение дальности действия не стоило возможности подобных сюрпризов. Насекомые здесь практически бесполезны и увеличение их количества ничего бы не изменило.

Фестиваль была рядом с Изолятором и ещё одним кейпом в белом костюме. Он был облачён в шлем с изображением вспыхнувшей звезды, из отверстий для глаз и рта которого исходило свечение. Фестиваль лежала на земле, укрываясь за обломком. Её тело вздрагивало в такт дрожи земли от быстрых шагов Бегемота. Он не бежал. Трудно представить, чтобы подобное существо могло бежать. Он скорее двигался вприпрыжку, как это делают гориллы.

— Она в сознании? — спросила я, приземлившись.

— В сознании, — ответила Фестиваль сама за себя. Кажется, ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы сосредоточиться на мне. — Шелкопряд?

— Я обнаружила то, за чем охотится Бегемот. С кем я могу поговорить?

Изолятор отошёл в сторону, пропуская вперёд человека в белом со звездой на шлеме.

— Со мной, — сказал человек. — Я — Порыв, временный лидер.

— Глава техасского Протектората?

— Да, Протекторат Хьюстона.

— Местный кейп собрал огромное количество энергии. Достаточное, чтобы стереть с лица земли Индию. Он планирует через две-три минуты нанести удар по Бегемоту.

— Это не сработает, — сказал Порыв.

— Я знаю, что не сработает. Но он попытается это провернуть, вне зависимости от того, что мы будем делать, и поэтому нам, чтобы дать ему шанс, нужно на некоторое время отвлечь Губителя.

Он обменялся взглядами с остальными.

«Скорее», — подумала я. Было тяжело дышать, во рту чувствовался привкус озона, и от окружающего дыма глаза слезились даже под линзами.

— Действуй, — сказала ему Фестиваль. — Разрядись.

Разрядись?

— Ещё рано, — ответил Порыв, — и у нас недостаточно информа…

— На это нет времени! Решайте сейчас!

Но по его виду стало ясно, что он не готов принять решение.

Ругаясь себе под нос, я развернулась на пятках и взлетела.

Я сжигала мосты, но это было намного лучше, чем гибель всех вокруг. Сколько времени у меня осталось? Я даже не могла предположить. Две минуты? Восемь?

Сейчас это было невероятно важно.

Блядство. Время потеряно зря. Я потратила драгоценные минуты, разыскивая их, а они оказались слишком медлительными, чтобы помочь. Я не была уверена, что смогу теперь работать с Протекторатом или Стражами. Если они подводят нас в столь ответственный момент, то уж точно нет.

Ресурсы. Их было недостаточно. И всё же нужно провернуть что-то мощное, что-то, что…

Да хрен его знает, что! Как вообще можно отвлечь Бегемота, обездвижить его, и при этом ещё суметь контролировать выброс энергии, способной испарить весь континент?

На место прибыли все Чикагские Стражи, все, кроме Вантона. С помощью насекомых я подкорректировала их направление, отправив к Неформалам.

Позади себя я заметила Порыва и Изолятора, которые словно под воздействием чувства вины следовали за мной и быстро нагоняли. Изолятор бежал. Время от времени он резко ускорялся, а после продолжал бежать в нормальном темпе. Порыв летел с Фестиваль на руках.

Я нашла Янбань и приблизилась к ним. Не успела я коснуться земли, как они уже развернулись и подняли руки, готовые атаковать. Их было около двух десятков.

— Английский? — спросила я.

Ответом было лишь холодное молчание.

Эти кейпы были националистами. Для них я была чужеземцем, возможно, по определению врагом.

— Английский, пожалуйста. Решающий момент. Ваша помощь, она… она необходима.

Никакого ответа.

Ко мне не спеша приблизились Порыв, Фестиваль и Изолятор. Используя то малое количество насекомых, что у меня осталось, я нарисовала в воздухе стрелку, указывающую в сторону Неформалов. Они проигнорировали мои указания и остановились прямо позади меня.

— Шелкопряд, — окликнул меня Порыв. Его голос был мрачным. — Они нам не союзники.

— Нам нужна любая помощь, — сказала я.

— Янбань пытались убить Шевалье.

Мои глаза расширились.

— Предатель был среди нас, — заговорил молодой парень с сильным акцентом. Кто-то из отряда огрызнулся на него, и парень сказал что-то в ответ по-китайски.

Никто из героев не ответил. Я не могла заставить себя говорить, не могла придумать, что сказать, чтобы это было достаточно дипломатично.

— Нам нужна любая помощь, — повторил мои слова Порыв, не отрывая глаз от членов Янбань. — Вы хотите загладить свою вину?

Англоговорящий парень перевёл эти слова остальным. Я нервно переступала с ноги на ногу. Сколько минут теперь осталось? Почему я не попросила больше времени?

— Ши дэ! — закричал один.

— Ши дэ! — в унисон отозвалась команда.

— Это значит «да», — уточнил Порыв. Он уже повернулся, готовясь к взлёту.

Двадцать членов Янбань. Порыв. Раненая Фестиваль. Изолятор. Чикагские Стражи. Неформалы. Цитрин. Я.

Вот и все, кто составлял нашу линию обороны.

Бегемот уже был слишком близко. Сорок пять метров? Тридцать пять? Он стремительно приближался к отметке в тридцать метров. Нас предупреждали, что он мог покрыть это расстояние всего одним прыжком.

Немного было героев, способных удержать его. Он передвигался в два или три раза быстрее, чем раньше, а Неформалы даже не знали об этом. Они были прижаты к земле, ослепленные дымом и пылью от тысяч разрушенных по всему городу зданий.

— Бегите, — сообщил им рой. Но никто не ответил, никто не отреагировал. Слишком много шума вокруг.

«Бегите», — насекомые сложили слова, формируя буквы своими телами. Слишком много дыма.

Я начала кусать их и жалить, и это побудило их к действию. Возможно слишком поздно.

Он был менее чем в квартале от них. Лишь несколько наполовину разрушенных зданий отделяло Бегемота от Неформалов. Они всё ещё копошились, взбираясь на собак для отступления, слишком медленно.

Бегемот прыгнул. Это был не тот огромный прыжок, который он использовал раньше в бою, но, тем не менее, прыжок. Он приземлился на середину здания, раскидав остатки конструкции. Ударная волна была настолько сильной, что Цитрин слетела с собаки и сбила Тектона.

Одним этим прыжком Губитель преодолел половину расстояния до Неформалов. Всего лишь двадцать шагов отделяло их от его зоны поражения.

Я остановилась возле Цитрин и помогла ей подняться, отталкиваясь ногами и запуская антиграв, чтобы она залезла на собаку. Она ударила её каблуком в ту же секунду, как села, отдав команду, которую я не разобрала.

Напуганная собака зарычала и оскалилась на Бегемота.

— Рейчел! — я закричала. — Позови его!

Она резко свистнула, и это, похоже, сорвало оцепенение. Собака развернулась и побежала, едва не сбив меня с ног.

Янбань присоединились к битве, приземляясь посреди Неформалов. Я почувствовала, как моя сила растёт, дальность её действия увеличилась на один квартал, два…

Я почувствовала подземный комплекс, в котором находился Фир Се. Он машинально давил насекомых, оставленных здесь без моего контроля.

— Подожди, — сказала я ему. — Почти.

Либо мы в ближайшие несколько минут что-нибудь придумаем, либо будем мертвы, и тогда это не будет иметь никакого значения.

Я позвала насекомых к себе, оставив лишь количество, достаточное чтобы говорить с Фир Се.

Янбань открыли огонь из лазеров и установили силовые поля для защиты от молний. Благодаря их помощи, руки Голема теперь росли быстрее, но всё же слишком медленно, чтобы разница хоть на что-то повлияла. Стены Тектона тоже не стали выше, заблокировать обзор Бегемоту не получится. Усиление способностей улучшило его технарские умение, но никак не влияло на эффективность его устройств.

Сила Цитрин возросла, что отразилось в насыщенности жёлто-золотого света и на расстоянии действия. Грация замерцала, Окова стала лучше защищена, Сплав двигался быстрее.

Почему Янбань не могли помочь раньше? С самого начала боя? Чёрт бы побрал людей. Чёрт бы побрал их всех, за их идиотизм, эгоизм и малодушие!

Этого было недостаточно.

Бегемот протянул лапу, и молния прошлась через наши ряды слева направо. Под действием разряда силовые поля Янбань рассыпались, а Тектона сбросило со байка. Окова была слишком далеко позади, без защиты. Она рухнула на землю. Я низко пригнулась, прикрыв голову руками. Разряд молнии достиг последнего четырёхслойного нагромождения силовых полей Янбань. Когда все щиты рассыпались, один из их отряда упал.

Вышедшая слишком далеко вправо девушка Янбань была сбита с ног. Она попыталась встать, но секунду спустя снова упала.

Фестиваль полетела к раненным Стражам, но у неё не нашлось сил, чтобы стоять. Вместо этого она подняла фонарь, приготовившись к следующей атаке.

Янбань даже не успели снова поднять щиты, когда ударила следующая молния.

Фонарь Фестиваль поглотил первоначальный удар.

Я была слишком далеко, чтобы попасть в зону его действия. Я увидела, как Бегемот повёл лапой в сторону, и молния изогнулась в воздухе и поразила ещё двоих членов Янбань вне зоны действия фонаря.

Возле меня и уцелевших членов Янбань возник Изолятор, и в одно мгновение всё затихло и замерло в неподвижности. В ушах тонко звенело. Шум моего дыхания заглушил все остальные звуки, а сердце колотилось так бешено, что темнело в глазах.

Сила Стояка останавливала время и предоставляла защиту, которую практически невозможно было преодолеть, сила Изолятора, похоже, делала то же самое, хотя на самом деле представляла собой ровно противоположное, ускоряя нас, и в той же степени замедляя остальной мир до скорости улитки.

Эффект закончился как раз к тому времени, когда Бегемот переключился на другие цели. Ещё один член Янбань упал.

По необъяснимой причине Губитель направил молнию дальше, к дальнему концу улицы.

Я услышала визг, и сразу же увидела Чертёнка, укрывшуюся за стеной, которая под градом непрерывных ударов с каждой секундой становилась всё меньше. Она держала на руках члена Янбань, которая оказалась слишком далеко от основной группы.

Он видел её. Ощущал её. И теперь, за обломком стены не больше метра высотой ей было некуда бежать.

Я растолкала членов Янбань, по пути отстёгивая свой летательный ранец и отрывая части, которые крепились к перчаткам, чтобы его можно было свободно снять. Если я смогу передать его ей…

Не смогу. Я замерла с ранцем в руках. Молния уничтожит его, прежде чем он сможет унести её оттуда.

Если Мрак жив, он не простит нас за то, что мы дали ей умереть.

Цитрин создала вокруг Чертёнка жёлтую светящуюся область, молнии сразу же угасали стоило им попасть за периметр области.

Губитель переключился на пламя, и оно преодолело защиту. Похоже, пламя теряло половину своей силы, но этого было достаточно. Я услышала, как Чертёнок закричала от страха и отчаяния.

Он сделал шаг, и новый угол его обзора сделал Чертёнка ещё более беззащитной. Его убивающая аура… если он просто пройдёт несколько шагов вперёд, то за считанные секунды прикончит нас всех.

Но за его ноги ухватились руки Голема. Одна нога Губителя стояла глубоко в яме, руки из асфальта крепко сжимали колено Губителя, плавились из-за близкого контакта, и сменялись новыми руками. Другая нога была поднята, но удерживалась схожим образом.

Чертёнок снова закричала, когда он направил в её сторону ещё одну волну пламени. На этот раз это был крик боли.

Рапира выстрелила по нему, но не сумела отвлечь от Чертёнка и члена Янбань. Он лишь вытянул другую лапу и выпустил в сторону обидчицы струю пламени. На пути у пламени встали плюшевые козлы и сразу же загорелись. Теперь из его лап исходило две струи огня — одна направленная на Чертёнка, другая на Рапиру и Куклу.

Фестиваль запустила в направлении его груди множество сфер, а выжившие члены Янбань подержали её атаку лазерами. Бегемот и не думал прекращать свой натиск, полностью равнодушный к урону, который нанесли ему лазеры и дезинтеграционные сферы, рвавшие его торс. Незначительный урон, учитывая все обстоятельства.

— К чёрту, — сказал Регент, его голос трудно было разобрать. Он смотрел на Чертёнка.

— Регент, — я попыталась окликнуть его, а когда он поднялся на ноги, повысила голос, — Регент!

— Эй, говноед! — крикнул Регент, выходя из-за укрытия. — Лёгкую…

Бегемот прекратил огненную атаку. Я видела, что члены Янбань начали поднимать силовые поля, в тот самый момент, когда он вытянул лапу и выпустил в Регента разряд молнии. Силовые поля не помогли, даже никоим образом не смягчили удар.

Регент упал, мёртвый.

Тихий вскрик вырвался из моего рта.

Но времени не было. Скорбь и слёзы будут дорого нам стоить. Он сделал то, что сделал, у него была своя причина. Антиграв на ранце включился, я подождала, пока он не потащил меня, а затем отпустила. Ранец пронёсся через разделявшую нас улицу прямиком к Чертёнку. Она поймала его, а я управляла его полётом, чтобы оттащить её подальше.

— Отступаем! — крикнула я, мой голос стал необычайно резким. — Цитрин, прикрытие! Силовые поля нам тоже нужны!

И Порыв. Нам нужна была его сила.

Между нами и Бегемотом приземлился Эйдолон.

Он сказал что-то, чего я не смогла разобрать, затем поднял руки.

Силовое поле, что было выше Бегемота, разделило нас. На несколько секунд Бегемота не стало слышно. Он замахнулся лапами, но не достал поле. Он не мог продвинуться вперёд, потому что Тектон и Голем удерживали одну его ногу по колено в земле, а размаха его лап не хватало, чтобы прикоснуться к полю.

Одна из лап разнесла асфальтовую руку на кусочки. Голем начал поднимать взамен другую, но Бегемот воспламенил её, превратив то ли в жидкость, то ли в стекло — блестящую плоскую лужу.

Мы взяли себя в руки. Я изменила направление движения Чертёнка и принесла её к нам. Она отпустила ранец, он опасно накренился и немного чересчур сильно стукнулся о землю.

Она упала на колени возле Регента, ощупывая его шею.

Чертёнок что-то кричала. Поток ругательств, проклятий в адрес Регента.

— Ну же! — прикрикнула я на неё. Мне потребовалась секунда, чтобы снова привести ранец в движение. Пока Рейчел затаскивала меня на спину собаки, он заскользил к ней, рывками, словно рыба, выброшенная на сушу.

— Шелкопряд, — сказал Фир Се с расстояния почти в километр, всё ещё находясь в комнате с мониторами. — Если он приблизится ко мне ещё хоть немного, у меня не останется другого выбора, кроме как ударить.

— Подожди! — передали ему насекомые.

Чертёнок нехотя потянулась к ранцу и прижала его к груди. Не лучший вариант, учитывая его возможности. Но всё же, так можно было доставить её к нам.

Какие-то герои начали обстрел Бегемота с другой стороны. Не очень эффективно с точки зрения урона, но это его отвлекло.

Нам нужно перегруппироваться. Нужен какой-то план, пускай и составленный наспех.

Блядство. У Рапиры была маска… кто ещё? Цитрин и Рапира… задняя часть головы собаки, на которой они ехали. Изолятор носил шлем… но я могла нарисовать стрелки на земле. Оставался Сплав, куда, блядь, он подевался? Насекомые не чувствовали его.

Я нашла его взглядом. Посреди дыма я увидела, что мопед, на котором ехал Тектон, был светлее, чем всё остальное. Внутри него был Сплав.

Я указала им то же направление движения, что и остальным.

Мы собрались в одном месте.

— Изолятор! — крикнула я. — Собираемся!

Он проследовал в центр группы, и его сила окружила нас.

Тишина, спокойствие. Гудение моей силы на периферии сознания стало лишь долей того, что было раньше, со мной были лишь насекомые, ползающие в углублениях моего костюма. Здесь было просто нагромождение тел: две собаки и все люди, уместившиеся в пространстве меньшем, чем моя тюремная камера.

Я попыталась заговорить, но голос сорвался. Это огорошило меня, это не совпадало с тем, как я себя чувствовала, не соответствовало той твёрдости, которая, как я считала, у меня есть.

Никто не перебивал меня, никто не воспользовался тишиной, чтобы внести предложение.

Когда я заговорила, я сделала это осторожно, подбирая каждое слово и говоря медленно, чтобы не сбиться снова:

— Как долго?

— Это? — спросил Изолятор. Его голос был тих и мрачен. — С таким количеством людей и с собаками? Четыре минуты. А то и две, учитывая, как тяжело все дышат. Как только у нас кончится воздух, мне придётся разорвать эффект.

Я кивнула.

«Думай, думай».

— Сожалею о твоём друге, — сказал Тектон.

Я помотала головой. Отрицание? Он был важен для меня, но… но что? Может быть, я хотела сосредоточиться на ситуации?

— Не сейчас, — сказала я, и мой голос оказался злее, чем я хотела. — Нужен план.

— План? — спросил Изолятор. — Бежим. И молимся.

— Насколько я слышала, в последний раз Сына поблизости не было, — сказала Рапира. — Некому молиться.

— Не смешно, — сказал Изолятор, — сейчас не лучшее время для шуточек про Бога.

Я снова помотала головой. План. Возможности. У меня была мысль, наполовину созревшая в голове, но я не могла сформулировать и предложить её. Чего-то не доставало.

— Рейчел. Ты хотела отомстить этому уёбку?

— Да, — ответила она. — Левиафан убил моих собак.

— Бегемот убил твоего друга, — добавил Тектон.

— А Левиафан убил моих собак, — сказала Рейчел. — Они оба заплатят.

— Заплатят, — согласилась я. — Что там ещё за сила у Порыва?

— Аэрокинез и телекинез, — ответил Изолятор, — но если он тратит заряд, у него уходят день, а то и несколько, чтобы накопить новый.

Что объясняет, почему он до сих пор не участвовал. Блядь.

— Эйдолон… он выбирает, какую силу получит?

— Он получает ту силу, которая ему необходима, — сказал Изолятор, — он может воспринимать другие, держаться крепче за те силы, которые хочет оставить, но на этом всё.

Я кивнула. Видимо, он был во власти своего пассажира.

Я взглянула вправо.

— Рапира, ты можешь сосредоточить свою силу только на кончике стрелы?

— Да. Но зачем это надо? Потеряется точность.

— Просто мысль, — сказала я.

— У тебя есть план, — сказала Рейчел и в её голосе была нотка самодовольства. Нет, я неверно её поняла. Удовлетворение?

— Ага, возможно, — сказала я и оглядела пространство вне пузыря. Люди двигались со скоростью улиток, их головы были повёрнуты в нашу сторону. В небе висел Эйдолон. — Нам нужно ранить Бегемота, причём максимально сильно, чтобы он отвлёкся. Потом я дам сигнал Фир Се, и будем надеяться, что нас не испарит.

— Объясни, — потребовал Изолятор.

— У каждого из нас будет роль, — сказала я. — Нам жизненно необходимо правильно подгадать время. И ещё много удачи…

* * *

Пузырь разорвался, и мы приступили к действиям. Бегемот практически не сдвинулся с места. Остальные всё ещё бежали. Мы выгадали себе две минуты на раздумья, планирование и обсуждение.

За время своих перемещений по городу я собрала бесчисленное количество насекомых. Когда меня телепортировали от Фир Се, я на некоторое время потеряла контроль над большей частью из них, но они всё ещё были там. Погибла лишь незначительная часть: с самого начала их жизни были отданы на то, чтобы определять границы огня и потоков воды или на защиту людей от рёва.

Большая часть роя оставалась в резерве.

— Голем! — выкрикнула я. — Металлические руки. Размер неважен. Найди способ.

Он взглянул на меня, трусцой удаляясь от Губителя. И всё же ему удалось найти магазинчик с металлической вывеской над дверью. Он воткнул в неё свою руку, и в разных частях улицы стали появляться руки. Огромная из рикши, ещё одна из моторного блока автомобиля, небольшие из решёток, закрывающих окна.

Собралась половина моих насекомых. Другая половина начала грызть электрические провода. Трансформаторы были просто ужас. Спутанные клубки со множеством кабелей.

Каждый из остальных работал над своим заданием, играл свою роль. Рейчел натянула между двумя собаками цепь и возилась с упряжью, чтобы максимально удлинить её. Сплав ещё больше увеличивал её размер, растягивая так, что каждое звено цепи становилось сантиметров в шестьдесят длиной. Цитрин подсвечивала пространство между нами и Бегемотом.

Изолятор вызвал Эйдолона, и бывший член Триумвирата спустился вниз. Изолятор закрылся с ним в пузыре.

Эйдолону нужно время, и ему нужно узнать подробности нашего плана. Изолятор даст ему и то, и другое.

В отдалении Бегемот проламывался сквозь силовые поля, разнося их вдребезги. У нас осталась всего минута, а то и меньше.

Я нетерпеливо ждала, пока остальные занимались цепью.

Эффект Изолятора спал. Они с Эйдолоном переместились на другую сторону улицы, Изолятор перевёл дух, затем снова использовал свою силу на Эйдолоне.

«Давай, давай», — думала я. Всё может пойти насмарку всего после одного удачного залпа Бегемота.

— Янбань! — выкрикнула я, наверняка исказив название. — Силовые поля! Защищайте команды!

Молния ударила по силовым полям всего через секунду после того, как они были подняты. Несколько разрядов были поглощены металлическими руками.

Мой рой начал прибывать. Миллионы насекомых, несущих провода, с которых они продолжали сгрызать изоляцию. Они поддерживали металлические жилы сами, несли тех, кто тянул их, либо тащили за шёлковые нити, привязанные к проводам.

Я надеялась накинуть их на металлические руки, намотать на них. Но вместо этого мне пришлось привязать их к основанию рук. Слишком тяжелые. Проводящие руки, проводящие металлические жилы.

— Вперёд! — выкрикнула Рапира.

Обе собаки сдвинулись с места. На одной из них сидела верхом Сука, выкрикивая команды и принуждая животных разбегаться в стороны. Длинная тонкая цепь туго натянулась.

Эффект Изолятора закончился. Эйдолон взлетел и двинулся следом.

— Сработает? — спросила Чертёнок. Её голос казался более пустым, чем у Мрака, когда тот использовал свою силу. Я немного подскочила от неожиданности.

— Я не знаю, — сказала я.

— Потому что, если это месть за Регента, то должно сработать.

— Если сработает, значит это за него, — ответила я.

— Ммм, — сказала Чертёнок. — Если не сработает, значит, я тебя убью.

— Если не сработает — нам всем крышка, — заметила я.

— Ммм, — сказала она и ничего не добавила.

Губитель разразился чередой молний. Одна из них угодила в собаку за секунду до того, как та прыгнула за укрытие. Собака замедлилась, но быстро пришла в себя, восстановила темп и удвоила усилия, выполняя команды, которые выкрикивала Рейчел, чтобы поддерживать цепь туго натянутой.

Бегемот начал использовать огонь, целясь в Суку, но сила Цитрин нейтрализовала эффект. Это была её роль.

Вопрос был лишь в том, хватит ли её надолго, заберутся ли собаки достаточно далеко.

Бегемот хлопнул лапами, и пронеслась ударная волна. Сука уже направляла собак: они держались позади укрытий — за зданиями между ними и Губителем. Цепь, впитавшая способность Рапиры прорезать всё, что угодно, прошла сквозь здание, словно его там и не было.

И вот так запросто им удалось осуществить задуманное. Собаки достигли Бегемота, и сорок метров натянутой между ними цепи прорезали Губителя так же просто, как ранее пронзали арбалетные болты.

Слишком низко. Цепь немного провисала, а собаки были недостаточно высокими. Цепь срезала подошвы его ступней, нижнюю часть одной лодыжки. Несущественно. Он даже не упал.

Затем мой рой услышал, как кричит Рейчел:

— Назад!

Собаки остановились, одна настолько резко, что Рейчел едва не упала на землю, едва не коснулась цепи, потеряв конечность.

Губитель взмахнул лапами, намереваясь хлопнуть, и Порыв использовал свою силу. Лезвия ветра, сотни ударов, нанесённых в одно мгновение, напор телекинетически контролируемого воздуха со всего города промчался мимо Бегемота, заставив того пошатнуться. Хлопок не состоялся.

Рейчел удержалась под напором ветра и сохранила своё положение на собаке, когда та развернулась на сто восемьдесят градусов. Они снова промчались мимо Бегемота. Только на этот раз Сука выкрикнула другую команду. Ту команду, которую я услышала от неё одной из первых. Теперь я знала, что это означает «вверх».

Собаки прыгнули к самой высокой точке разрушенного здания, и на этот раз цепь вонзилась в Бегемота на уровне колен.

Они прорезали лишь половину, после чего сила Рапиры иссякла. Собаки опрокинулись посреди прыжка, Рейчел упала и кувыркнулась через голову.

Бегемот рухнул на землю, вместо одной ноги торчала культя.

Эйдолон схватил Рейчел за руку, вторую протянул к Бегемоту.

— Давай, — произнесли мои насекомые рядом с Фир Се, когда поле окружило Губителя — поле, продолжающееся вглубь земли, окружающее Бегемота со всех сторон, огромный цилиндр.

Под ногами Бегемота открылся портал Фир Се, направленный вверх, и струя света устремилась в небо, поглощая Губителя, окутывая его целиком.

Сила Эйдолона устояла. Ему объяснили, что происходит, у него было время, чтобы его сила достигла полной мощности, и его пассажир предложил нечто, сравнимое по прочности с эффектом Стояка. Нечто нерушимое.

— Это подойдёт, — тихо сказала Чертёнок. Свет продолжал изливаться вверх, узкой колонной не более чем пятнадцати метров шириной, которая немного расходилась в стороны, достигая вершины барьера Эйдолона, прорезала дым и облака круглым кольцом и открывала яркое синее небо сверху. Всё небо, казалось, стало ярче в результате того, что свет рассеивался в верхних частях нашей атмосферы.

Свет Фир Се угас, барьер рухнул.

Клубы пыли продолжали расползаться по местности.

Бегемот неуклюже шагнул вперёд.

Не совсем Бегемот, а скорее скелет, или что-то вроде. Тощий, красно-чёрный остов, с которого капала слизь — сохранивший все свои черты, хребет с рогами и зияющим ртом, лапами и широченными плечами, державшими его ещё недавно массивную фигуру. Но восемьдесят процентов его тела было снесено, содрано. Остался лишь скелет с ошмётками плоти.

— Уходи, — прошептала я, чувствуя тихое отчаяние. — Уходи домой. Уходи под землю. Возвращайся. Мы ранили тебя так, как никто вас, уёбков, до этого не ранил. С тебя хватит.

Он потянулся, и ландшафт пронзили молнии, ударив по металлическим рукам Голема, перетекая в провода заземления. От множества ударов руки начали плавиться.

Бегемот оставался ничуть не слабее, чем раньше. По крайней мере, арсенал его не пострадал. И как бы сильно он ни был ранен, он исцелялся. Даже с того места, где мы стояли, я видела, как нарастает плоть, разбухая и заживая.

Губитель продвигался вперёд, ковыляя на трёх уцелевших конечностях, и уже начинал светиться своим радиоактивным белым светом. Он не обращал внимания или не замечал ни бегства Эйдолона, который уносил Рейчел, ни собак, бежавших за ними по земле.

Он продолжал свой путь к Фир Се, который уже создал очередной портал, накапливая энергию для второго удара.

— Отступаем, — сказала я, только чтобы осознать, что меня не слышит никто, кроме Чертёнка. Я повысила голос для остальных. — Уходим! Отступаем на перегруппировку!