Перевод: imy

***

Архиепископ Греха "Гнева". Забинтованный монстр, которой утверждал, что является женой сумасшедшего, "Лени".

У Сириус Романе-Конти было связано все тело цепями, которые были ее собственным оружием, и она была заперта в комнате убежища, не имея возможности двигаться.

Сириус: Мне было скучно, потому что никто не приходил, и даже близко не подходил. Но, они позвали тебя, мой дорогой. Спасибо, прости? Спасибо всем, кажется, мы можем иметь счастливое воссоединение.... Хотя, похоже, есть и некоторые неприятности.

Увидев, что Субару входит в комнату, Сириус окликнула его приветственным голосом. Однако заключительная часть ее слов была наполнена сильным гневом по отношению к Эмилии и Беатрис.

Субару: “――――”

Как всегда, Сириус принимала Субару за тело, которым завладел Петельгейзе, или что-то в этом роде. Конечно, это было именно то, во что она хотела верить.

Ошеломленный мощным взглядом монстра, который излучал безумие, Субару пожал плечами, чтобы скрыть это, и сказал,

Субару: Ты вполне спокойна для того, кто попал в плен. Я не знаю, думала ли Присцилла попытаться захватить тебя по какой-то своей прихоти, но мы определенно не отпустим тебя в целости и сохранности.

Сириус: Даже если ты так говоришь, они не смогут избавиться от меня так легко, верно? Спасибо. Я знаю, что ты заботишься о моем благополучии. Но, прости? Ты взял на себя проблему беспокоиться, но для меня это не имеет никакого смысла. Как-то так, верно?

С этой странной мыслью Сириус истолковала угрозу Субару как позитивную. Монстр спокойно сидел на стуле, и только слегка дрожащим голосом,

Сириус: Пока есть "Любовь", чтобы думать о других и желать других в сердцах каждого, никто не может отказать мне. Это касается и этой гордячки.

Субару: ......Твое полномочие не должно было работать на Присциллу и Лилиану. Это не значит, что никто не способен ранить тебя.

Сириус: Но это не ты. Все, что не исходит от тебя, неважно, что это, в конечном счете не имеет для меня никакого смысла. Спасибо, прости?

Субару: ──тск.

Он стиснул зубы, глядя на Сириус, которая расслабила свои забинтованные губы в улыбку. Казалось, что разговор состоялся, но на самом деле между ними не было взаимопонимания.

Решительные ценности внутри Сириус не принимали даже малейшего внешнего воздействия. Чем больше это поражало его, тем больше страдал пораженный Субару.

Беатрис: Субару, это бессмысленно, на самом деле. Бессмысленно ожидать от таких людей человеческих эмоций, таких как самоанализ или сочувствие, я полагаю. Эти ребята просто злобные, на самом деле.

Сириус: ......Дух в облике девочки, не приближайся к моему драгоценному Петельгейзе.

Когда Беатрис потянула Субару за рукав, который стиснул зубы, Сириус резко приняла угрюмое отношение. Беатрис фыркнула своим маленьким носиком на слова этого монстра и притянула руку Субару еще ближе к себе.

Беатрис: Это очень плохо для тебя, я полагаю. Но Бетти принадлежит Субару, я была нужна здесь, и вот я здесь, я полагаю. И вообще, не называй Субару этим отвратительным именем. Ты даже не знаешь истинного значения этого имени.

Сириус: Не увлекайся, мелкая соплячка. Сторона этого человека - это то место, к которому я прижимаюсь сердцем и плотью. Не смей указывать на свою ошибочную, произвольную преданность этому человеку. Я подожгу твой зад, сожгу внутренности твоего живота дотла и превращу тебя в удобрение для Од Лагны.

Эмилия: Вы обе, не перегибайте и не начинайте драться. Меня это тоже разозлит.

Когда Сириус и Беатрис создали бурную атмосферу, взгляд Эмилии стал острым. Он был в ситуации, когда его окружали три женщины, которые тянули его за руку, но у Субару не было свободы шутить об этом прямо сейчас.

Таково было сильное чувство подавленности, которое он чувствовал в своей душе, находясь рядом с Сириус. Он не был уверен, было ли это вызвано полномочием, которым обладал монстр.

Субару: Эмилия, Беатрис, отойдите назад. Может быть, она просто поговорит со мной. Хотя, независимо от того, есть здесь кто-то или нет...... вряд ли это произойдет.

Эмилия: Но……

Субару: Пожалуйста. ——Это неожиданный шанс поговорить с Культом Ведьмы.

Если бы не эта ситуация, у него не было бы возможности сесть и поговорить с Культом Ведьмы.

Эмилия вздохнула на просьбу Субару, и они с Беатрис обменялись взглядами; они отступили на шаг, чтобы не мешать его разговору с Сириус.

Затем Субару, которому была доверена эта ситуация, снова повернулся лицом к связанному монстру.

Субару: Как пожелаешь, я поговорю с тобой. Итак, ты уже давно заставляешь свои цепи скрипеть, перестань двигаться. Если ты выскользнешь из своих пут, мы будем вынуждены сбить тебя с ног.

Сириус: У тебя тоже есть своя точка зрения. Я это понимаю. Все нормально. Эти цепи так легко не развяжутся и не порвутся. Спасибо.

Плененная Сириус была в восторге от поведения Субару, который пытался заговорить с ней.

Это не означало, что фигуры Эмилии и Беатрис исчезли из поля зрения, но казалось, что она полностью исключила их из своего внимания.

Сириус: Итак, о чем мы должны поговорить? Из-за твоих отношений со мной нам почти нечего сказать друг другу...... Мы можем просто обменяться "Любовью", как ты думаешь? Просто шучу, прости?

Субару: Твоя цель..... Да, твоя цель. Цель, стоящая за тем, почему все вы, Архиепископы Греха, напали на этот город одновременно. Вам не нужна такая чушь, как книга или искусственный дух. По крайней мере, мы прекрасно знаем, что на самом деле вы не собирались их красть.

Сириус: Это недоразумение, что мы на самом деле не собирались. Хотя, конечно, это правда, что лично я их не хотела. Не знаю, как другие, но я просто следовала описанию Евангелия.

Субару: Евангелие... Опять оно? То же самое было и с Петельгейзе. Почему вы все следуете этой странной книге? Петельгейзе тоже следовал ему.

И в результате он лишился жизни.

Описание Евангелия указывало путь будущего, которому должен следовать владелец—— Даже зная такие обстоятельства, оно не было всемогущим, это было ясно, если он думал о последних моментах этого сумасшедшего.

Субару знал, что путь будущего, который можно было увидеть, не был абсолютным.

Но даже так,

Субару: Почему Культ Ведьмы следует именно тому, что написано в книге? Может быть, потому, что эта книга поможет с воскрешением Ведьмы....... Твоей любимой Ведьмы Зависти?

Сириус: ——Пожалуйста, не пойми меня неправильно, дорогой.

Субару: Неправильно?

Радостные эмоции Сириус внезапно исчезли из ее голоса, когда она услышала обвинительный голос Субару.

В то время как монстр смотрел в глаза Субару своими блестящими глазами, на ее лице, которое было обернуто бинтами, она скривила губы так, чтобы обнажить пожелтевшие зубы.

А затем она заговорила.

Сириус: Ты единственный, кого я люблю. Единственный. Мне плевать на Ведьму. Все, это просто необходимые вещи, чтобы добраться до тебя.

Субару: “――――”

Сириус: Другие Архиепископы Греха похожи. Все они имеют ничтожные, низначительные, отталкивающие желания и просто цепляются за свои полномочия. Для меня единственная причина - это "любовь", а для моего любимого дорогого все по-другому. Прости? Все отличается во всех отношениях.

―—Целью Культа Ведьмы было воскрешение Ведьмы Зависти.

Субару не сомневался, что это так, учитывая поведение и высказывания Петельгейзе Романе-Конти, а также вероучение и варварские акты, которые он слышал о Культе Ведьмы до сих пор.

Однако этот принцип—— Сама причина существования группы, известной как Культ Ведьмы, была здесь поколеблена.

Конечно, Субару так же встречался с Регулусом Корнеасом, и они тоже обменялись несколькими словами.

Как только он подумал о том, что этот тщеславный, эгоцентричный человек, который смотрел свысока на все, кроме себя, будет боготворить Ведьму, его чувство несоответствия стало сильнее.

Теперь, когда он подумал об этом, это было очевидно. Чем больше он думал, тем больше приходил к лучшим выводам. Но если так, то с какой целью существует Культ Ведьмы?

Субару: Тогда какого черта вы все в Культе Ведьмы....

Сириус: Потому что ты в нем.

Субару: “――――”

Сириус: Это моя единственная причина. Я здесь, чтобы обменяться с тобой своей "любовью". Насчет остальных я ничего не знаю. Если мы станем одним целым, я думаю, ты поймешь.

Короче говоря, стать единым целым, вероятно, означало слить их сердца друг с другом силой ее полномочия.

Но это было не понимание, а вынужденное подчинение. Нельзя было назвать принуждение сердца против его воли путем привязывания его к одним и тем же эмоциям способом понимания друг друга, не говоря уже о том, чтобы стать единым целым.

Субару: Каковы цели других Архиепископов Греха? Какова конечная цель Культа Ведьмы?

Сириус: Ну, кто знает? Прости. К сожалению, это то, что меня не интересует.

Субару: В общем, где встречается Культ Ведьмы? Есть ли кто-нибудь, кто ведет его?

Сириус: ......Нет. Особенно с такой устоявшейся рутиной. Ты тоже это знаешь.

Все еще изображая безумную улыбку под бинтами, Сириус уклонилась от вопроса Субару. Нет, она, вероятно, даже не собиралась уклоняться от него.

Монстр собирался искренне, по-чудовищному, ответить на вопросы мужа, "Петельгейзе". Из-за ее поведения до сих пор, казалось, не было никаких сомнений, что Сириус была ненормально преданна Петельгейзе, в дополнение к ее зависимости.

Другими словами, как и утверждал монстр, она действительно ничего не знала.

Сириус: ——Даже так, в конце концов, это так?

Субару: "——?"

Сириус проворчала это, глядя на Субару снизу.

Субару немного медленно отреагировал на холодность этих слов. Чудовище воспользовалось мгновенной паузой, возникшей между ними.

Маленький стул скрипнул, когда он наклонился, и лицо Сириус приблизилось к лицу Субару. Ее налитые кровью глаза смотрели на Субару, который рефлекторно задержал дыхание, с близкого расстояния.

Сириус наклонила свой стул, все еще привязанный к лодыжкам, и удержала равновесие, используя только пальцы ног, которые едва свисали. Ее тело упало вперед с уколом инерции так, чтобы прислониться к Субару.

Субару: ......Ох

Сириус: Я думала, что-то было странным с тех пор, как мы воссоединились в часовой башне, но я была так уверена. Страсти того дня нигде не видно в твоих глазах. ──Дорогой, тебя что, проглотили?

Субару: “────”

Сириус: Тебя пожирает душа, тело, которое должно было стать временным пристанищем, и в итоге ты не можешь двигаться...... Правда, ты такой бесполезный человек без меня.

Длинный язык Сириус подозрительно лизнул щеку Субару, когда она судорожно вздохнула. Чувствуя шершавый кончик ее языка на своей коже, каждый волосок на теле Субару встал дыбом.

Растущее чувство дискомфорта вспыхнуло в его груди, и его глаза окрасились в темно-красный цвет. Было безумием думать, что это явление было вызвано просто её мерзким действием.

Было безумием думать, но он чувствовал, что не может думать ни о чем другом. И затем──

Эмилия: ИСКУССТВО ЛЕДЯНОГО ПРИЗЫВА!

Сириус: ГХ─── Фххх

Удар ледяного молота пришелся по диагонали и ударил по телу Сириус, которая цеплялась к Субару, отбросив ее к задней стене вместе со стулом.

Раздался звук удара, и Сириус, получившая этот ледяной удар, упала. По узкой комнате взлетела пыль, и с потолка посыпались осколки.

Субару: ох, ох......?

Стоя рядом с Субару, который в итоге упал на колени, Эмилия дематериализовала созданный ею ледяной молот. Субару, который был медленным, чтобы заметить, что это была Эмилия, которая сделала этот удар без какого-либо предупреждения, испустил глубокий вздох.

Он действительно не мог понять, что произошло в этот момент.

Беатрис: Субару такой большой идиот, я полагаю.

Субару: ───тск. Беако?

Среди удара и пересохшего звука Субару моргнул, заметив, что его ударили по щеке. Та, что ударила его по щеке, была Беатрис, которая прижалась к нему. Она искоса взглянула на Эмилию и сказала,

Беатрис: Если бы Эмилия не прервала это сейчас, Бетти сделала бы то же самое. Ты был слишком беспечен с кем-то вроде неё, я полагаю. В худшем случае она могла бы разорвать тебе горло своими зубами.

Субару: “────”

Субару осознал свою беспечность благодаря словам Беатрис. Это не было преувеличением или чем-то, над чем он мог бы посмеяться. На самом деле Сириус лизнула Субару языком в щеку.

Отбросив в сторону противность этого действия, если бы этот язык был клыком, и если бы вместо щеки это была бы шея, Субару не смог бы остановить это.

Эмилия: Не делай ничего странного. Я немного рассеянна, поэтому не могу себя сдерживать. Следующий удар наверняка будет действииительно болезненным.

Эмилия заявила, что она не собирается сдаваться легко, в то же время сохраняя бдительность против рухнувшей Сириус.

Сириус была полностью связана, так что она не могла двигаться── чрезмерные меры предосторожности, которые они в конечном итоге приняли против этого противника, которого держали в плену в этом состоянии, были доказательством дьявольской сущности монстра.

Казалось, он забыл об этом перед угрозой полномочия, однако этот Архиепископа Греха выделялся среди остальных, даже глядя на её боевую мощь. На первый взгляд можно было бы подумать, что самым сильным в Культе Ведьмы был Регулус “Непобедимый”, но на самом деле, поскольку Жадность полностью полагался на свое полномочие, его угроза была низкой.

Сила, которая не зависела от полномочия, наряду с угрозой полномочия—— в этом смысле другие Архиепископы Греха были намного жестче Регулуса

Беатрис: Субару, ты уже должен был это знать, я полагаю. Ты ничего не добьешься, даже если поговоришь с этим человеком. Она не из тех, с кем можно нормально поговорить. Я не знаю, что она знает, но даже если ты захочешь что-то из нее вытянуть, ты не сможешь нормально поговорить, чтобы узнать, что она знает, я полагаю.

Субару: Если с ней невозможно разговаривать...

Беатрис: Задавай вопросы ее телу, я имею ввиду пытку, на самом деле. Хотя это не то, что Субару должен делать, я полагаю. Это то, что королевство иногда делает после того, как поймало кого-то, на самом деле.

Беатрис потянула Субару за руку, чтобы заставить его встать, когда она выразила эту жестокую точку зрения.

Пытка, Субару почувствовал неописуемое чувство неловкости в отношении этого слова. Наряду со смертью и жестокостью, они не были словами, которые он слышал или говорил в своей повседневной жизни.

Хотя он и не знал всей реальности происходящего, насколько часто практикуются такие ужасные вещи, если они находятся в пределах досягаемости их воображения, он понимал это. Вместе с болью людей, которые были подвержены этому.

Субару: Я не думаю, что это то, чего они заслуживают.

Менталитет Субару был не настолько наивен, чтобы верить, что человеческая природа в корне хороша.

Он не думал, что все должно заканчиваться “Смертью”, когда дело доходит до урегулирования битвы; мысль о желании закончить все, с как можно меньшим количеством жертв всегда была в его природе. Это была моральная ценность, которую он принес из своего первоначального мира, и это само по себе было наивностью, от которой Субару не мог отделиться.

──Но даже в этом случае всегда существовал вывод, который выходил за рамки этих моральных норм.

Он предпочел бы закончить дело, не убивая, если бы мог. В конце концов, эта мысль означала, что ему придется убить своих противников, которые этого требовали.

Это относилось к обоим Архиепископам Греха, Петельгейзе и Регулусу. И это не будет исключением, когда дело дойдет до других Архиепископов Греха, Сириус, Капелле и Альфарду. Обжорству.

Он чувствовал ненависть и жажду мести. Но еще было намерение, которое определило, что эти парни были людьми, которых он должен был убить.

Субару: Я больше не буду с тобой разговаривать. Когда мы расстанемся здесь, у меня, вероятно, не будет другой возможности поговорить с тобой. Я не думаю, что это жалость или сочувствие. Но поторопись и выплюни то, что ты должна сказать, и тогда ты сможешь покоится с миром...... это всегда будет полезно.

Сказав кому-то "умри" прямо в лицо, вызвало у него трудности с дыханием.

Субару просто сказал это и пошел в сторону выхода из комнаты, так как больше ничего не оставалось. Как уже упоминала Беатрис, если они хотели получить информацию о Культе Ведьмы от Сириус, у них не было другого способа, кроме как задавать вопросы ее телу, чтобы получить от нее больше. Это была другая задача, которую Субару не мог выполнить.

Когда Субару выразил намерение уйти, на лицах Эмилии и Беатрис отразилось облегчение. Они обе с самого начала были против того, чтобы входить в комнату. Это была прискорбная ситуация, они просто были поставлены в плохое настроение, не получив никаких результатов. Однако, думая об этом в позитивном свете, им стало ясно, что их способ мышления был непостижим; казалось, они должны были довольствоваться этим.

Субару: “――――”

Невозможно было сказать, что случилось бы, если бы он подошел ближе.

Субару и остальные направились к выходу, даже не потрудившись поднять Сириус, которая все еще лежала, опрокинутая ударом Эмилии. Это определенно не было похвальным отношением, но с этим──

Сириус: “───”

Субару: .....Подожди

Субару остановился как вкопанный из-за неприятного ощущения, которое пронзило его череп как раз тогда, когда они почти достигли входа. Затем он посмотрел на Сириус, которая лежала на полу. Источник этой неприятности шел оттуда, из рухнувшей Сириус.

Монстр лежал на боку, тяжело дыша носом и прижимаясь лицом к холодному полу. Ее дыхание было таким пронзительным, что привлекло его внимание к ней.

──Перед тем как выйти из комнаты, он заметил, что она что-то напевает.

Субару: Прекрати эту песню, что ты пытаешься сделать?

Сириус: “────"

Она была расстроена, ее тон и ритм были в состоянии хаоса. На этом диссонанс не закончился. Это было не что иное, как заявление о намерениях Сириус в отношении слов Субару.

Другими словами, отказ, неприятие.

Субару: Я сказал тебе остановиться! Эта песня скрежещет у меня в голове!

Сириус: ──. Прости? Ах, но песни, конечно, замечательные, не так ли? Они научили меня, что песни прекрасны. Вот почему мне вдруг захотелось попробовать спеть.

Субару: Лилианна......!?

Сириус должна была услышать песню, когда она сражалась с Присциллой и Лилианой. Он понятия не имел, как ее песня укрепила ее полномочие во время их битвы.

В разгар битвы монстр не испытывал ненависти к песне, и она кое-что узнала о ней. Однако понимание песни монстром определенно отличалось от тех чувств, которые вложила в нее Лилиана.

У нее было что-то более жуткое и искаженное.

Субару: Не сравнивай ее песню со своей. У тебя все по-другому, это что-то другое.

Сириус: ──То же самое я могу сказать и о тебе. Ты другой. Ты изменился. Ты определенно отличаешься от того человека, которого я люблю. Даже если ты тот же самый, ты другой.

Субару: хах?

Сириус: Петельгейзе внутри тебя. Душа и душа сольются воедино, плоть и плоть станут одним целым, и вот так, этот любимый человек всплывет на поверхность, хотя это займет некоторое время. Что я должна сделать, так это помочь этому. Видеть, как этот человек просыпается рядом с тобой.

Все еще лежа на полу, Сириус вывернула шею и посмотрела на Субару.

В ее безумных глазах бушевала бесконечная буря эмоций. Гнев, радость, печаль и тоска, которую она не могла скрыть, все это продолжало кружиться в глазах Сириуса.

Сириус: Я вытащу этого человека из тебя. ──Спасибо, прости? Пожалуйста, пока этот день не настал, позаботься о своем уме и теле.

Субару: ──тск.

Сириус, конечно, понимала, что Субару и Петельгейзе - разные.

Она должна была это понять, но все же монстр спрятался под удобной фантазией, то есть переписала его. Петельгейзе, который спал внутри Субару, однажды выйдет поприветствовать его, сказала она.

Такого понятия не существует. Это было бы невозможно.

Вполне вероятно, что Фактор Ведьмы Петельгейзе, который он принял, был внутри него. Однако, невозможно что э дух Петельгейзе сохранился. Откуда этот монстр нашел такое сходство между Петельгейзе и ним, чтобы повторять такую чушь?

──Или у Субару и этого сумасшедшего были какие-то похожие детали, которые видны снаружи?

Сириус: И последнее, я дам тебе совет, чтобы ты не сделал чего-то ненужного.

Субару: ...Совет? Ты, мне?

Сириус: Да, чтобы я не потеряла своего любимого дорогого. ──Будь осторожен с Обжорством. Причудливое Поедание*, Гурман и Насыщение в конечном итоге попытаются вырвать тебя. Если это случится до того, как он проснется, никто не сможет вспомнить моего дорогого.

(п/п: Bizzare Eating.)

Субару: “────”

Из того места, где он меньше всего ожидал, Гнев упомянула имя Обжорства и дала ему информацию о них. Хотя само содержание не было чем-то необычным, это была просто информация, которую он уже знал, но──Нет.

Субару: Подожди. Гурман, и кто-то ещё?

Сириус: Гурман, Причудливое Поедание и Насыщение. Быть съеденным и поглощенным без того, чтобы кто-нибудь заметил, что что-то было потеряно - это акт варварства против Любви, которая должна слиться воедино, смешаться воедино и стать единым целым. Если тебе представится такая возможность, пожалуйста, убей Обжорство. Так как они доставляют беспокойство.

Она рассказала что-то о Архиепископах Греха, которые были в том же положении, что и она, и более того, она равнодушно желала их смерти. Замечательно, что в данном случае произошло фатальное расхождение в отношениях между высшим руководством Культа Ведьмы.

Проблема была в том, что Сириус сказал о Обжорстве──нет, о Обжорствах.

Субару: Я полностью был уверен, что Обжорство, с которым столкнулся Отто, был Обжорством, которое было в башне управления, так как они рыскали вокруг, как Похоть, но.....

А что, если это было не так, и это было просто одно из Обжорств из двух дополнительных. Что, если все три Обжорства скрывались в городе, и дело было не только в этом?

А что, если Обжорство, отвечающее за башню управления, продолжал защищать свой пост?

Субару: ──Тск. Черт, мне нужно убедиться.....!

Субару схватился за голову в отчаянии от собственной глупости, пнул ногой пол и направился к выходу. Сейчас было не время продолжать разговор с Сириус.

Субару должен был собственными глазами убедиться в безопасности всех, кто участвовал в битве за защиту города.

Он должен был убедиться, что никто не исчез из-за того, что их имена были поглощены Обжорством.

Субару: ЭМИЛИЯ! БЕАТРИС! Возвращайтесь прямо в убежище, где мы были раньше. Я должен кое в чем убедиться.

Эмилия: Субару? Я не знаю, что на тебя нашло, но успокойся……

Субару: КОГДА ЭТО ЗАКОНЧИТСЯ! Я успокоюсь сколько тебе угодно. Я успокоюсь, так что, пожалуйста, позволь мне сделать все, что нужно, чтобы успокоиться. Это что-то срочное.

Субару поспешно ответил Эмилии, которая коснулась его плеча. Эмилия сглотнула, увидев поведение Субару, а затем кивнула, сказав: "Я понимаю.”

Беатрис, которая с самого начала не собиралась вмешиваться в поведение Субару, выглядела шокированной. Субару уже забыл о Сириус и поспешно выскочил из комнаты.

Эмилия: Подожди, Субару. Я тоже иду.

Итак, Эмилия поспешила за ним, и они быстро зашагали прочь.

Слушая их, Беатрис повернула голову назад, когда была уже у двери, и посмотрела на Сириус, которая все еще лежала лицом к полу, а затем указала ладонью на монстра.

Беатрис: По правде говоря, я думаю, что превращение тебя в пух и прах здесь было бы правильным, я полагаю.

Сириус: ──Так почему бы тебе этого не сделать? Духовная Шлюха. Мне будет очень приятно, если это ускорит пробуждение этого человека.

Беатрис: “────"

Беатрис вздохнула, услышав провокационную манеру речи Сириус, и опустила ладонь. Маленькая девочка придержала подол платья рукой, которую она опустила, и ее глаза наполнились сильными эмоциями,

Беатрис: Если ты заставишь Субару грустить, Бетти точно убьет тебя, на самом деле.

Сириус: Конечно. Воскрешение моего любимого Петельгейзе должно быть встречено радостью.

Было неясно, как много она поняла, и закончила ли она здесь или нет, но, несмотря на это, трепещущий разговор закончился, и Беатрис вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Как раз перед тем, как она это сделала, искаженное пение Сириус проскользнуло в барабанные перепонки Беатрис.

Притеснение и суровость звука, который терся о слух с искаженным ритмом, как будто попирая концепцию музыки. Совершенно новый вид музыки, которая вызывала неприятные чувства у других── это была "Музыка Негодования".

Дверь закрылась, и Музыка Негодования оборвалась.

Но, где бы она ни была, этот искаженный ритм все еще звучал в ее ушах. Беатрис гналась за Субару и Эмилией в темпе адажио*, чувствуя это неприятное ощущение.

(п/п: Медленно, протяжно (о темпе исполнения музыкальных произведений).)

***

Выйдя из тюрьмы Сириус, Субару бросился к Алу, который ждал в коридоре. Ал, который был наготове, держа в руке Синий Драконий Меч,был застигнут врасплох грозным настроем Субару, который штурмовал к нему.

Ал: Привет, Бро. Я слышал очень громкий шум, Ты же не убил ее, верно? Удары кулаками и ногами также считаются жестоким обращением с заключенным, поэтому их нельзя использовать.

Субару: Я не убил ее, после я дам тебе надлежащее объяснение, что более важно, мне нужно кое-что проверить. Ал, там, где ты был, никто не умер, верно?

Ал: ──? Ну, если ты спрашиваешь об всем городе, то я не знаю. Но, по крайней мере, я, ушастая сес─бро и мисс с Карарагским акцентом - все в порядке. Я думал, ты уже знаешь?

Субару: Я знаю, но...... Аах, черт. Так я ничего не добьюсь!

Вполне естественно, что это был неубедительный ответ.

Следуя опасениям Субару, если бы был кто-то, кто оказался жертвой Обжорства, этот человек исчез бы из чужих воспоминаний, как Рем. В этом случае, спрашивать "Есть ли человек, которого вы не помните?" не имеет смысла.

Проще всего было бы назвать Алу и Эмилии имена всех по очереди.

Субару: ──тск.

Это было страшно, это было ужасно.

Хотя сейчас было не время прятаться, было бы ужасно услышать это из чьих-то уст. Было бы гораздо спокойнее вернуться в убежище и проверить безопасность каждого своими глазами.

Субару: Я вернусь в убежище. Пожалуйста, не отводи глаз, пока Рейнхард не вернется по какой-либо причине.

Ал: Хорошо, но..... Ну, нет. Я не буду спрашивать подробности. У меня мурашки по коже бегут.

Пожимая ему руку, Ал не стал спрашивать о истинных намерениях Субару, стоящих за его поведением. Субару возвращался через коридор, избегая размышлений, скорее, излишне думая о проблемах, и покинул убежище.

Искоса взглянув на Присциллу, которая, казалось, скучала, как всегда, он сказал "это вторая".

Присцилла: Хах. Простолюдины, конечно, небольшого калибра, поэтому ваши сердца возмущаются такими тривиальными вещами, это такая большая проблема. Если вы ходите туда-сюда, по крайней мере, сосредоточьте свое внимание, как будто вы осматриваете достопримечательности как можно больше.

Субару: То, что ты не изменилась, нисколько меня не успокаивает. Увидимся позже.

Не имея времени остановиться, Субару быстро прошел мимо Присциллы. Это была манера или, скорее, неуважение, которое могло испортить настроение Присциллы, но она ничего не сказала об этом и только пробормотала: “как скучно" пока махала веером.

Эмилия: Итак, Субару, что ты хочешь сделать? Что это такое, в чем ты должен убедиться?

Вернувшись в убежище, полное раненых, Эмилия спросила Субару, который беспокойно оглядывался по сторонам. Услышав ее вопрос, Субару на мгновение заколебался, стоит ли просить ее о помощи.

Думая о случае с Рем, Эмилия не имела сопротивления в отношении Обжорства. Субару не забыл шок, когда узнал о пропаже имени Рем из ее уст.

Он смирился с тем, что эта рана может снова открыться, и набрался храбрости, чтобы объяснить ситуацию Эмилии. Потому что это был бессознательный клинок, который Эмилия не могла заметить.

Субару: “────”

Субару подтвердил имена нескольких своих товарищей, которые сражались.

Сначала Беатрис и Анастасия. Потом к ним добавились Гарфиэль и Мими, потом Вильгельм и Отто, Лилиана и Киритака.

Существование Фельт так же подтвердилось со слов Отто. Согласно рассказу девочек, Рейнхард и Феррис тоже должны быть в порядке. И Присцилла, и Ал, с которыми он был совсем недавно.

Другими словами, еще не было возможности проверить безопасность──,

???: ──Субару, кажется, мы благополучно встретились.

Субару: Рейнхард?

Бодрящий голос окликнул Субару, чьи мысли быстро вращались. Когда он обернулся, то увидел красноволосого молодого человека, который приветственно поднял руку; это был Рейнхард.

Прошло всего несколько часов с тех пор, как они расстались, после поражения Регулуса он отправился помогать в другие лагеря. Тем не менее, оглядываясь в поисках знакомых, он почувствовал искреннее облегчение, увидев его лицо.

Рейнхард: Это облегчение, что и Эмилия-сама, и Беатрис-сама также благополучно воссоединились.

Эмилия: Спасибо, Рейнхард. Ты должно быть бегал по городу, верно? Слава богу, с тобой все в порядке. Да, действительно.

Рейнхард: Нет, ничего страшного. Кроме того, даже без меня каждый неуклонно выполнял свои обязанности. Моя скромная сила была лишь немного полезной.

Рейнхард вежливо ответил Эмилии, а затем посмотрел на Субару. Рейнхард прищурил свои небесно-голубые глаза и, словно заглянув в самую глубину сердца Субару, сказал,

Рейнхард: Итак, Субару, что-то случилось? Прямо сейчас ты выглядишь взволнованным.

Субару: Сейчас я хочу проверить, не случилось ли чего. ──Рейнхард, ты встречался с Фельт? Фельт, и другие..... Ну, то есть Ларкинс и другие.

Трио Тон Чин Кан*, теперь, когда дело дошло до этого── они тоже принадлежали к числу товарищей. Он слышал от Отто, что с Фельт все в порядке, он также слышал, что с ее слугами все в порядке, но это не означало, что он упомянул имена трех слуг и подтвердил их. Он не мог почувствовать облегчения.

(п/п: На японском их имена это игра слов, слово tonchinkan значит несущественный, вроде как.)

На отчаянный вопрос Субару, Рейнхард мягко положил руку ему на плечо и сказал,

Рейнхард: Да, они в порядке. Фельт-сама, эти трое - Ларкинс, Гастон и Кэмберли - все живы и здоровы. У Ларкинса и Гастона есть травмы, но они не настолько серьезны, чтобы беспокоиться. Что касается того, что Фельт-сама действовала независимо, я думаю, ей придется поразмыслить об этом позже, верно?

Субару: Похоже, есть довольно большой шанс, что наш сотрудник внутренних дел был спасен благодаря Фельт, так что прими это во внимание, я умоляю о мягком наказании.... В любом случае, кроме этого что-нибудь ещё не случилось?

Рейнхард: что-нибудь ещё?

Субару: Что-нибудь еще..... Нет, извини. Это был бы не совсем конкретный вопрос. Эмм, после того, как мы расстались, что-нибудь случилось? Любые проблемы или что-нибудь, что тебя беспокоит.

Даже если он подумал об этом снова, у него все равно не было конкретного вопроса, чтобы спросить; Субару чувствовал себя несчастным. Однако Рейнхард не рассмеялся, а спокойно обдумал услышанное и покачал головой.

Рейнхард: Нет, прошу прощения, но мне ничего не приходит в голову. После того, как я оставил тебя и Эмилию-саму, не произошло ничего особенного. Я так думаю.

Субару: Я... понимаю. Моя вина. Дело не в этом. Ну, эм... да, есть много вещей, о которых я хотел бы поговорить с тобой, так что, когда сможешь, не соберешься ли ты вместе с Фельт? Я хотел бы посоветоваться с теми, кто вовлечен в это дело, о том, что произошло сейчас и что будет после. Могу я оставить это на тебя?

Рейнхард: ――. Конечно, поскольку это твоя просьба. Прямо сейчас, я только что попросил Фельт-саму сидеть тихо в зоне ожидания еще раз, так что это, вероятно, прозвучит саркастично для нее, наверное.

Субару: ...Ладно, это плохо. Потом я тоже извинюсь, так что пока я полагаюсь на тебя.

Криво усмехнувшись на слова Субару, Рейнхард немного огляделся вокруг, а затем быстро покинул это место. Когда он выскочил наружу из убежища, едва можно было разглядеть его фигуру, которая одним прыжком перепрыгивала через здания; казалось, он скоро снова встретится с Фельт.

Проблема была в другом,

Эмилия: Субару, Феррис здесь. Ты ведь хочешь услышать его историю, верно?

Субару: Хмм, ах. Да, я тоже хотел поговорить с Феррисом.

Окликнутый Эмилией, он посмотрел туда, куда она указывала. Там он смог найти фигуру Ферриса, который беспокойно блуждал взглядом по углу убежища.

Пользователь целительских искусств с кошачьими ушами шатался, и его цвет лица выглядел ужасно. Скорее всего, это был результат его исцеляющего путешествия, которое он взял на себя с Рейнхардом. Свободно используя свою исцеляющую магию, он, казалось, выдержал значительное бремя. Тем не менее, он бродил вокруг в поисках своего следующего пациента, не отдыхая──или это было не похоже на это.

???: ──Ах!

Феррис, который оглядывался по сторонам, заметил Субару и Эмилию, и возвысил свой голос. Он поспешно подошел к ним и схватил Субару за шиворот, как будто тот собирался упасть.

Приподняв его легкое тело, Субару окликнул его "Эй?” И затем,

Феррис: Скажи мне....

Субару: А?

Феррис: АРХИЕПИСКОП ГРЕХА! ИХ ВЕДЬ ПОЙМАЛИ, ВЕРНО? Я ЗАСТАВЛЮ ИХ ВЫЛОЖИТЬ ВСЕ, ЧТО ОНИ ЗНАЮТ, Я УЗНАЮ, КАК ВЫЛЕЧИТЬ КРУШ-САМА! ИТАК, СКАЖИ МНЕ, ГДЕ ОНИ.….!

Субару был парализован взглядом Ферриса, который пристально смотрел прямо на его широко открытые глаза. Ярость Ферриса была подобна бушующему огню, он беспокоился только о благополучии своей любимой госпожи. И если это должно было спасти ее, он был готов не проявлять милосердия к тем, кто знает, как сделать это возможным.

Субару: Фе-Феррис, успокойся. Я понимаю твои чувства, но результат не придет, даже если ты поторопишься это сделать. А пока давай поговорим.....

Феррис: НЕ ГОВОРИ ЧТО УДОБНО! ТЫ ПОНИМАЕШЬ МОИ ЧУВСТВА? ТЫ НИКАК НЕ МОЖЕШЬ ИХ ПОНИМАТЬ! ПОКА ТЫ ГОВОРИШЬ ТАК СПОКОЙНО, ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК СИЛЬНО СТРАДАЕТ КРУШ-САМА... ЕСЛИ БЫ ТЫ ПОНИМАЛ, ТО НЕ СМОГ БЫ ОСТАВАТЬСЯ СПОКОЙНЫМ! ПЕРЕСТАНЬ БЫТЬ ТАКИМ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫМ!

Субару: “────"

Получив удар в грудь и палец тычил в него, Субару держал рот на замке.

Будучи атакованый иррациональными комментариями, Субару даже не смог ответить. Состояние Круш не изменилось, она все еще была заражена кровью Капеллы, Похоти. Но больше всего Субару сейчас чувствовал облегчение от комментариев Ферриса, осознав, что он не забыл Круш.

Эта черная коррозия также заняла свое место в правой ноге Субару и ладони, которой он коснулся Круш.

Но это никак не могло принести облегчения сердцу Ферриса.

Феррис: Я должен спасти Круш-сама. Я могу и буду делать все, что для этого необходимо. Если мне придется мучить архиепископа греха, я сделаю это. Я знаю, как лечить людей. Вот почему, даже если я сломаю их, я могу исцелить их. Вот почему, вот почему……

???: Феррис. ──Этого достаточно.

Субару не мог ничего сказать Феррису, который сгорал от разочарования. И затем, тот, кто сказал ему сзади, чтобы он остановился, был мудрым мечником, который не мог видеть эту ситуацию.

Вильгельм окликнул рыцаря, который служил той же госпоже, что и он, голосом, лишенным всяких эмоций.

Вильгельм: Я полностью понимаю, что ты чувствуешь. Но такое поведение - не более чем оскорбление для Круш-сама, больше, чем для кого-либо другого. Сначала успокойся. Делай вещи после того, как успокоишься.

Феррис: Ты говоришь, что понимаешь, что я чувствую, как утешение.....!

Вильгельм: ──Я понимаю.

Вильгельм насильно остановил его на полпути, когда Феррис попытался вспылить на него. А затем, Вильгельм посмотрел на пиджак, в которую был завернут пепел и которую он прижимал к груди.

Феррис тут же прикусил губы, по его лицу он сразу же догадался, кто там спит.

Феррис: Это...... не справедливо. Это несправедливо, этонесправедливонесправедливонесправедливо. Старик Виль.....!

Вильгельм: Я знаю. Нехорошо с моей стороны злоупотреблять твоим великодушием и добротой. Навязывая это тебе, кто противостоит боли других больше, чем кто-либо другой. Ты должен винить этого старика.

Феррис: Уууу-уууa.....всхлип

Феррис сдержал слезы и опустил голову. Вильгельм обнял его за плечи и кивнул Субару.

Похоже, это означало, что он возьмет это на себя. Феррису тоже придется встретиться на конференции позже вместо Круш, когда он успокоится.

Тогда надо будет обсудить, как обращаться с Сириус. Но сейчас, что они должны сделать, так это обменятся словами, так как они понимают друг друга.

Спокойные глаза Вильгельма передали это Субару. От этого зависела какая-то жалость, Субару склонил голову и покинул это место.

Субару: Вильгельм-сан, должно быть, тоже хочет плакать.

Почему все идёт не так?

Не было никакого способа достичь радости для всех, знакомых и незнакомых. Сколько Субару придётся бороться, стараться и пытаться каким-то образом выбрать лучший вариант, чтобы прийти к такому результату── этого он не знал.

Недавно он подтвердил безопасность Рейнхарда и Фельт, а также Ферриса и Круш. Не хватало только Юлиуса и Рикардо, которые отправились возвращать башню управления Обжорства. Кроме того, Присцилла, Шульт, и этот неприятный человек, Хейнкель.

Кстати говоря, младший брат Юлиуса, Джошуа, с тех пор как начались проблемы, он всегда──

Субару: ──А?

Как раз в тот момент, когда он думал об этом, Субару увидел тень кого-то, наблюдающего за убежищем снаружи.

На нем была хорошо сшитая белая одежда, а на поясе висел тонкий рыцарский меч. Красивый, высокий профиль, блестящие пурпурные волосы, почти кричащие── Его невозможно было спутать.

Это был Юлиус. Прямо сейчас, парень, чью безопасность он хотел проверить, был здесь.

Субару: Хей, Юли――

Юлиус: “────”

Он быстро поднял руку и повысил голос, чтобы поприветствовать Юлиуса, который позволил половине своего тела выглянуть наружу. Но когда Юлиус заметил, что глаза Субару смотрят на него, он быстро повернулся и ушел. Он попытался быстро покинуть убежище.

Субару: А?

Столкнувшись с неожиданным поведением Юлиуса, Субару ошеломленно это произнес.

Такая реакция была совершенно неожиданной. Его мнения разделились относительно того, послушно ли Юлиус ответил бы на его голос, но даже в этом случае он никогда бы не подумал о такой реакции.

Это не был послушный ответ или сарказм, он просто проигнорировал его.

Субару: Этот ублюдок издевается надо мной?

Выплеснув все раздражение, которое до сих пор кипело в нем, Субару погнался за ним.

Не то чтобы он волновался. Не то чтобы он волновался, но он искал его, чтобы убедиться в его безопасности, он не должен был так относиться.

Что он задумал? Он должен был поймать его и выяснить. Надо было сказать, что сейчас не время шутить.

Эмилия: Эй, Субару? Что происходит?

Субару: Этот претенциозный ублюдок Юлиус был там и только что проигнорировал меня. Я собираюсь пойти и поговорить с ним!

Эмилия: Э?

Оставив позади удивленный голос Эмилии, Субару побежал и погнался за Юлиусом. Выскочив из убежища, он увидел его спину, которая вот-вот должна была исчезнуть за улицей. Это были явные движения, чтобы избежать пристального взгляда публики. Впрочем, если он не бежит, догнать его будет несложно.

Субару: Если ты в порядке, просто поторопись и скажи, что ты в порядке…

Словно приговоренный, Субару побежал к углу улицы. Когда один шел быстро, а другой бежал, расстояние неизбежно сокращалось. Как только он обернулся, то смог увидеть его спину, и Субару повысил голос.

Субару: Эй ты, ублюдок! Ты, какого черта ты бегаешь вокруг, когда все так заняты? Если ты не покажешь свое лицо, ты вызовешь беспокойство. Нет, это общее мнение.

Юлиус: “────"

Услышав яростный голос Субару, Юлиус остановился. Юлиус только повернул голову и спокойно посмотрел на Субару своими желтыми глазами.

Субару нахмурился от этого молчаливого взгляда, но Юлиус не изменил свою позу,

Юлиус: ...Мои извинения. Я искал кого-то, но, похоже, этого человека внутри не было. Я бы хотел добраться до другого убежища. Прошу меня извинить.

Субару: Подожди подожди подожди подожди, что ты говоришь? То, что ты ищешь, наверняка это Анастасия-сан, верно? Если так, то я был в этом убежище. Ты просто не понимал этого, потому что был нетерпелив. Это на тебя не похоже.

Юлиус: ──тц.

Он крикнул ему в спину, когда тот попытался уйти, оставив после себя только вежливые слова. Затем, Юлиус продемонстрировал драматическую реакцию на слова Субару.

Он расправил плечи и обернулся с удивленным лицом.

Субару: Э, э-э? В чем дело?

Субару рефлекторно отреагировал пронзительным голосом. Казалось очевидным, почему.

На лице Юлиуса когда он обернулся, отразилось удивление, которого он никогда раньше не видел. Нет, удивление было не единственным выражением его лица. Что там было, так это блеск, как будто он за что-то цеплялся.

Столкнувшись с этим чувством, которое совсем не подходило Юлиусу, Субару не знал, как реагировать. Увидев Субару в таком состоянии, Юлиус сглотнул и с выражением муки на лице произнес,

Юлиус: ......Субару. Ты, ты сейчас обращаешься ко мне?

Субару: Что это за вопрос? У тебя недостаточно неприметная личность чтобы о тебе забыли всего за несколько часов. Изящнейший Рыцарь, Юлиус Юклиус-сан, что за чушь ты..

Пожав плечами, Субару ответил так, словно смеялся над Юлиусом. И посреди своих слов он замолчал, осознав собственную глупость.

Беатрис: Субару! Не убегай сам по себе!

Субару, у которого замерло горло, и Юлиус напротив него.

Эмилия и Беатрис погнались за ним и присоединились к сцене, когда они стояли лицом к лицу на улице. Когда они увидели, что эти двое молча смотрят друг на друга, их большие глаза вспыхнули,

Эмилия: Это... ты в самом центре чего-то, верно?

Заметив странную атмосферу и напряжение, Эмилия встревоженно наклонила голову.

Субару почувствовал дурное предчувствие от ее реакции, особенно от ее взгляда, которым она смотрела на Юлиуса.

Таким образом, Субару указал на Юлиуса,

Субару: ......Да, это так, но дело не в этом. Эмилия-тан. Беако ты тоже, ну…

Эмилия & Беатрис: "──?"

Эмилия и Беатрис подняли вопросительные знаки на неловкие слова Субару.

Он должен был что-то сделать, возможно, решительный вопрос. Субару сглотнул слюну и взглянул на Юлиуса.

Перед взглядом Субару Юлиус приготовился и поднял свое ужасно впалое лицо,

Субару: Я нашел Юлиуса. Значит, я могу взять его с собой на конференцию, верно?

Беатрис: ──Юлиус

Спросила Беатрис, пристально глядя на Юлиуса.

Затем, Эмилия с сомнением заговорила тихим голосом,

Эмилия: Юлиус-сан, он знакомый Субару?

И, словно повторяя кошмар прошлого, она сказала это.