Перевод: imy

***

Рейнхард: Ах, Субару. Слава богу что ты в порядке. Я вернулся.

Субару: Рейнхард? Как быстро, ты же только что ушел.

Когда Субару и остальные вернулись в убежище после того, как они подобрали Юлиуса, они наткнулись на Рейнхарда, который только что вернулся в то же убежище.

Субару удивился на его быстрое возвращение, и Рейнхард, который слегка поднял руку, пока шел к ним, внезапно нахмурился. Видя измученное лицо Субару, а так же беспокойство в их позах, он сказал:

Рейнхард: В чем дело? Субару……что-то не так?

Субару: Определенно что-то не так……Кхм, довольно трудно подобрать слова. Есть кое-что, что я хотел бы спросить у тебя.

Рейнхард: Если нужна какая либо помощь, ты всегда можешь положиться на меня. В чем дело?

Рейнхард ответил Субару так же искренне, как и всегда. Вот почему Субару хотел верить в его исключительность, как делал это до сих пор, начиная с битвы с Охотницей за Потрохами, заканчивая битвой с Жадностью.

Однако эти мысли об достижении спасения благодаря божественной милости была――

Субару: …Ты что-нибудь знаешь о парне, который стоит рядом со мной?

Рейнхард: ……Ты ведь не имеешь в виду Беатрис-сама, верно?

Рейнхард сказал это, глядя на маленькую девочку в платье, которая уютно устроилась рядом с Субару. Субару не ответил на его слова. Он просто продолжал смотреть на Святого Меча, молясь, чтобы ответ, которого он желал, был дан.

В ответ на этот пылающий взгляд, Рейнхард посмотрел на другого человека, стоящего рядом с Субару, и слегка прищурился, как будто задумался. Однако…

Рейнхард: …Прошу прощения. Он кто-то, кого я не знаю. Хотя, судя по его виду и внешности, я думаю, что он один из самых доблестных людей этой битвы.

Юлиус: "――――"

Щеки Юлиуса напряглись от слов Рейнхарда.

Эти двое были близкими друзьями, товарищами с Ордера Королевской Гвардии──однако его "Имя" было съедено, и эта дружба была потерянна.

Юлиус мрачно опустил глаза осознав это, и Субару, глядя на него со стороны, тоже почувствовал себя подавленным.

Святой Меча, как самый сильный в королевстве, был самым искусным мечником, разрубившим даже Культ Ведьмы.

Однако даже Рейнхард ван Астрея не мог избежать влияния полномочия Обжорства.

Или, возможно, мысль о том, что это возможно, если это Рейнхард, была всего лишь беспочвенным желанием.

И это желание было жестоко разрушено, и это только подтвердило его собственную мелочность.

Рейнхард: Прошу прощения. Не знаю почему, но, похоже, я не оправдал ваших ожиданий.

Юлиус: ......хах, это мы должны так говорить. С твоей точки зрения, этот вопрос должен был показаться обвинением. Это мы должны извиняться.

Именно Юлиус взял на себя ответственность ответить на извинения Рейнхарда.

Он скрыл шок от того, что друг обращается с ним как с незнакомцем. Он огляделся вокруг, прикрываясь словами спокойствия. И затем,

Юлиус: Похоже, что пришло время собраться всем вместе. Самое время начать конференцию, чтобы так же решить что делать дальше.

Рейнхард: ......Я понимаю. Ты хочешь сказать, что мы будем говорить и о тебе там, верно?

Угадав намерения Юлиуса, Рейнхард вздернул подбородок. На самом деле, доблестные участники недавней битвы── те, кто участвовали в Королевских Выборах, наряду с их слугами, начали собираться внутри убежища.

И как раз в этот момент молодая женщина, одетая в кимоно, вернулась в убежище.

Анастасия: Хм, похоже, они собрались раньше, чем мы им сказали. Как удобно.

Анастасия, которая закончила осматриваться снаружи, сказала это с улыбкой, натягивая шарф. В окружении убежища──в ее поле зрения, очевидно, должна была быть фигура Юлиуса, стоящего рядом с Субару, но не похоже, что она собиралась позвать его.

Анастасия: Похоже, что Эмилия-сан и Фельт-сан уже пришли. Если Присцилла-сан придет немного позже, ничего страшного. Тогда, я думаю, мы можем начать конференцию.

Предложила Анастасия, хлопнув в ладоши.

Она произнесла это с невозмутимым видом, даже не позвав своего лучшего рыцаря, который был в ее поле зрения.

***

Место, которое было выбрано для конференц-зала вместо разрушенной Мэрии, было рядом с убежищем.

Это место также было убежищем, но из-за его плохого обеспечения против наводнения── Из-за бедствия, которое держало Пристеллу в состоянии повышенной готовности, казалось, что убежище не было использовано во время суматохи.

Анастасия: Для начала, сейчас должно быть хорошее время для людей в других убежищах начать возвращаться в свои дома, верно? По правде говоря, мы тоже хотели вернуться в гостиницу.... Но, похоже, уборка все еще не закончилась.

Когда она сказала уборка, она имела в виду гостиницу или людей, вовлеченных в нынешнюю суматоху?

Анастасия, вероятно, сделала это замечание, которое могло означать и то, и другое, чтобы взять инициативу на себя среди тех, кто здесь собрался.

Анастасия: Прежде всего, позвольте мне поблагодарить вас всех за вашу тяжелую работу. К счастью, сумма ущерба, нанесенного Культом Ведьмы, чрезвычайно низкая...... включая как людей, которые здесь находятся, так и тех, которых здесь нет, вот во что я верю. Это была битва, не похожая ни на одну другую.

Присутствующие на конференции: “――――”

Анастасия: Даже без этих мрачных лиц я тоже понимаю. Ущерб был невелик, по вашим лицам видно, что эти слова вас не убедили.

Выражение этих ничего не подозревающих молчаливых лиц стало жестче от слов Анастасии, которая в некоторых отношениях казалась безразличной. Анастасия пожала плечами и окинула взглядом комнату.

Здесь собрались не только первоначальные члены, которые приняли участие в битве, чтобы защитить город, но и другие люди, которые были вовлечены в нее.

Из лагеря Эмилии были Эмилия, Субару и Беатрис. Гарфиэль и Отто отсутствовали из-за тяжёлых травм.

Из лагеря Фельт были Фельт, Рейнхард и Кэмберли, чье лицо было бледным из-за его неуместности. Гастон и Ларкинс отсутствовали из-за ран и усталости.

Из лагеря Круш самый важный его член, Круш, все еще лежала в постели. Так что Феррис и Вильгельм принимали участие вместо своей госпожи.

Из лагеря Присциллы были Ал и Присцилла, чье лицо выглядело скучающим. Рядом с ними в целости и сохранности стоял их слуга Шульт. Похоже, Хейнкель был в безопасности, но он отсутствовал.

И из лагеря Анастасии была Анастасия, которая стояла в центре, Тиви и Рикардо, у которого были обмотаны белые бинты по всему телу. И так же Юлиус, который сидел у лагеря Эмилии.

Так же здесь были Киритака, Лилиана и Чешуя Белого Дракона, которые присоединились из-за их участия в битве.

Всего в зале собралось около 20 человек, так или иначе причастных к прошедшей битве.

И тот, кто решил первым заговорить и выступил с опровержением против первоначальной речи Анастасии, был Феррисом, который выглядел неуверенным.

Его желтые глаза дрожали от раздражения, подняв руку, он заговорил:

Феррис: Пост-конференция важна...... я понимаю это. Я понимаю это, но я хочу поговорить о том, что мы будем делать с Архиепископом Греха. В конце концов, один из высших руководителей Культа Ведьмы был захвачен живым, верно? Есть много вещей, которые мы должны спросить. Я хочу поторопиться с этим.

Анастасия:.Что ж, я знала, что Феррис-сан собирается это сказать. Кстати, каково сейчас состояние Круш-сан? Что-нибудь изменилось с тех пор?

Феррис: ──Я могу только сказать, что оно стабильно. Мы не смогли получить какую-либо информацию от Похоти, поэтому прямо сейчас она восстанавливает свои силы с помощью моей исцеляющей магии и своей силы воли. На мгновение ее симптомы немного ослабли благодаря помощи Субару-куна, но...

Наблюдая краем глаза за расстроенным Феррисом, Субару сосредоточил свой взгляд на собственной ладони. Часть его ладони почернела, и она была в таком состоянии, что обнажала непристойность, похожую на ожог или родимое пятно.

Аналогичное изменение произошло и с правым бедром Субару. Субару не чувствовала ни боли, ни ощущения чего-то чужеродного, но для Круш это было не так. Устранение того, что определенно съедало ее силы, было делом первостепенной важности для спасения ее жизни.

Для неё было довольно трудно нести эти черные вены на своей коже. То, что такая красивая женщина, как Круш, была в подобном состоянии, вызывало боль.

Анастасия: Если говорить честно, то я против того, чтобы этого Архиепископа Греха оставили в живых. Это существа которые приносят только неприятности. Если это возможно, то их быстрая смерть определенно была бы к лучшему.

Феррис: ──! Но тогда наши зацепки исчезнут!

Пока Субару беспокоился о черных венах Круш, спор между Анастасией и Феррисом достиг точки кипения.

Насчёт обращения с захваченным Архиепископом Греха──Сириус, Феррис упрямо покачал головой на предложение Анастасии казнить её. С его точки зрения, это было естественно.

Однако Анастасия лишь покачала головой, глядя на Ферриса, который уже начал заводиться.

Анастасия: Я думаю, что то, что случилось с Круш-сан, очень грустно. Но есть другие проблемы. Кроме того, этот Гнев даже знает что-нибудь о Похоти...… Я не думаю, что они знают друг друга хорошо. Мне кажется очень маловероятным, что Культ Ведьмы сотрудничает друг с другом.

Феррис: Если они связаны, то почему?! Почему случилось нечто подобное?! Архиепископы Греха собрались и пришли, чтобы напасть на город, и все же они не сотрудничают!?

Анастасия: Конечно, даже я не говорю, что их действия совпали случайно. Но их цели, время отступления и разброс не совпадают, было бы немного странно называть это сотрудничеством…… Культ Ведьмы не имеет представления о таких вещах, как сотрудничество.

Феррис: Это всего лишь умозаключение, верно?!

Повысив голос, Феррис полностью отказался от слов Анастасии. Похоже, Анастасия тоже поняла, что ее предложение трудно принять, и не собиралась опровергать то, что было отвергнуто сентиментальной аргументацией Ферриса.

После этого Субару медленно поднял руку.

Субару: Могу я кое-что сказать? У меня тоже есть свое мнение, но, во всяком случае, оно близко к мнению Ферриса. Я не думаю, что возможность получить информацию из Гнева не имеет смысла .

Феррис: ……Что ты имеешь в виду?

Субару: Это не та история, которой я горжусь, но некоторое время назад мне разрешили ненадолго поговорить с Гневом, там я смог немного услышать о Обжорстве. Даже если бы речь шла только о продолжительности, глубине и близости их отношений, было бы слишком поспешно говорить, что мы не можем получить от них никакой информации.

На самом деле, Гнев бросила Субару несколько слов, похожих на предупреждение насчёт Обжорства.

Благодаря этому, была часть что Субару осознал возможность того, что Обжорство это несколько людей, и в конечном итоге заметил Юлиуса, когда он попытался уйти от убежища. Он не мог закрыть на это глаза. Тем не менее, в истинных чувствах Субару у него так же была часть, которая соглашалась с Анастасией.

Субару: Но, оставив в стороне, можем ли мы использовать их в качестве источника информации, у меня также есть плохое предчувствие насчет того, чтобы держать их в плену……Хотя все Архиепископы Греха такие.

Прямо сейчас, чтобы они могли принять участие в конференции, дежурство Сириус было поручено Чешуе Белого Дракона.

Она была в таком состоянии, что ее безжалостно заковали в цепи, и даже заткнули рот кляпом, чтобы она не могла говорить. Они также были проинструктированы по очереди охранять ее, так как их сердцами можно было манипулировать, если они оставались рядом с ней слишком долго. Ничего не должно было случиться за время этой конференции, но его беспокойство было бесконечным.

Субару: Необходимо чувствовать эту тревогу, пока они захвачены живыми. Я не могу безоговорочно принять решение насчёт того, что с этим делать.

Феррис: На чьей ты стороне……!?

Феррис смотрел своими глазами, полными ненависти, на стоявшего напротив Субару. Субару поморщился от жара его взгляда и сказал:

Субару: Я не принимаю какую-либо сторону. Честно говоря, я думаю, что вы оба правы…… В худшем случае, я сделаю что-нибудь с черными венами в теле Круш-сан, используя части моего тела, которые ещё в порядке, если это решит проблему, то я думаю, это не будет больше проблемой.

Феррис: ──Ха?

Эмилия: Субару.

Мысли Субару насчёт решения черных вен Круш было довольно экстремальными. От его слов лицо Ферриса стало ошеломленным, а Эмилия посмотрела на него с упреком.

Все остальные так же повернулись, и посмотрели на него с потрясением и другими эмоциями.

Эмилия: Я тоже слышала об этом, но это действительно крайний случай, верно? Прямо сейчас мы не знаем, что произойдет. И даже если ничего, вести себя так, как будто это нормально...

Субару: Ну, Я хочу взять эту нездоровую штуку в свое тело не просто так. У нас есть прецедент с Круш-сан, что это немного облегчило ее симптомы.

Эмилия: “――――”

Субару: Я хочу сказать, не торопитесь делать выводы. Я понимаю чувство нетерпения, но даже если моя спина или моя задница почернеют, учитывая, что они находятся вне поля зрения, я не откажусь помочь. Вот что я имел ввиду.

Несмотря на то, что был способ сделать что-то, позволить этому пройти мимо из-за собственной привлекательности оставило бы у него неприятный привкус во рту.

Круш была для него ценным благодетелем, и, что более важно, существовал способ, который не касался ни его, ни чьей-либо другой жизни. Он постарался бы помочь, если бы это было что-то вроде потемнения его кожи, которая была вне поля зрения.

Вильгельм: Феррис, сядь. На данный момент Субару-доно прав.

Феррис: ……Я понимаю. Я действительно понимаю.

Вильгельм дернул Ферриса за рукав, который не мог найти слов, и заставил его успокоиться. Феррис посмотрел вниз и попытался что-то сказать Субару, но в конце концов сел, ничего не сказав.

Субару вздохнул, увидев его состояние; настроение вокруг напряженной зоны встречи вернулось к норме. Тем не менее, прошлая ситуация все еще продолжалась.

Анастасия: Во всяком случае, я понимаю, что мнения всех относительно обращения с Архиепископами Греха разделились. Держать их в живых беспокойно, и даже если пределы моих инстинктов и Нацуки-Куна не выходят за пределы……По правде говоря, если бы они убили её, а не захватили в плен, наш разговор закончился бы намного быстрее.

Присцилла: ――Что, эта никчемная болтовня закончилась? Сколько бы вы ни смотрели на меня, никакие награды не будут даны шоу, которое не имеет ценности. Немедленно прекрати смотреть этим нищенским взглядом.

Присцилла ответила зевком на насмешливый взгляд Анастасии.

Этот неуместный ответ был доказательством того, что Присцилла не слушала разговор должным образом до этого момента. Ее участие в этой конференции, должно быть, тоже было своего рода капризом.

Анастасия: Не говори так лукаво. Хотя такое отношение неприлично для того, кто захватил кого-то из Культа Ведьмы живым, больше, чем кто-либо другой, почему ты захватила её? Что привело к такому странному повороту событий?

Присцилла: Как будто я знала, будет ли она жива или умрет. Когда я нанесла последний удар, Мечь Янь затуманился и его острота исчезла. Таким образом, она выжила. Тот, кто вытащил ее из канала, был одним из тех, кто осушил воду в поисках певицы. Это не имеет никакого отношения ко мне.

Анастасия: Тебя не беспокоит, что тот, кого ты пыталась убить, не умер?

Присцилла: Как раз наоборот. Я управляла мечом исключительно для того, чтобы убить. Если она не умерла от этого, то я не собираюсь убивать ее снова. Хотя она и не умерла от моей руки, мне кажется, что это тем более удобно для меня.

Анастасия: Хаа, я не понимаю, Ну да ладно.

Анастасия, казалось, оставила попытки понять Присциллу, которая, как всегда, развила свою загадочную теорию. Субару тоже не понимал ее намерений, но мысли Присциллы, вероятно, не были поняты никем другим.

Сомнительно, что даже Ал и Шульт, стоявшие рядом с ней, понимали, что к чему.

Рейнхард: По крайней мере, я против судить Гнев в этом месте. Конечно, я хочу уважать чувства Ферриса, и это также уникальная возможность для Королевства. Я считаю, что помимо строгой охраны их, мы должны приложить усилия, чтобы получить от неё то, что они знают.

Фельт: ……Я думаю, что лучше её убить. Даже от одного только воспоминания об этих Архиепископах меня тошнит, я не думаю, что они сказали бы что-нибудь, что хотя бы наполовину имеет смысл. Лучше убить их до того, как они будут втянуты во что-то проблематичное, чтобы они не создавали никаких проблем в будущем, вероятно.

Рейнхардт: Фельт-сама……

Фельт: К твоему сведению, на этот раз я говорю это вовсе не для того, чтобы действовать тебе на нервы.

И, теперь в другом месте, мнения разделились между господином и слугой.

Рейнхардт, который выступал за то, чтобы они сохранили Гнев живым, и Фельт, которая была против этого. Хотя мнение Фельт было не вполне обоснованным.

Сама же она, похоже, не думала, что ее мнение будет принято. В конце концов, Гнев будет передана под стражу королевству, похоже, что все закончится именно так. И в худшем случае - в случае, если обвинительный приговор придется приводить в исполнение.

Анастасия: Если уж на то пошло, то да, похоже. Но в таком случае, последует ли Фельт-сан за тобой в столицу? Или господин и слуга пойдут разными путями……

Фельт: Если Рейнхард поедет, я тоже поеду. ――На этот раз ничего не поделаешь.

На лице Рейнхарда отразилось удивление, когда он услышал слова Фельт. Фельт поймала мимолетный взгляд его лица сбоку и сделала глубокий хмурый взгляд на свое прекрасное лицо.

Фельт: Не пойми меня неправильно. Тот факт, что я тебя терпеть не могу, не изменился. Он не изменился, но бывают времена, когда я не собираюсь этого делать.

Рейнхард: Бывают времена, когда ты не собирашься этого делать?

Фельт: Я не знаю. Попробуй спросить это у своей груди. Моя грудь недостаточно мягкая, чтобы ответить тебе.

Оттопырив свою недоразвитую для своего возраста грудь, Фельт показала Рейнхарду язык. Рейнхард опустил глаза, увидев позу своей госпожи, а затем тихо приподнял подбородок.

Только они сами знали, какие чувства были между господином и слугой. Во всяком случае, лагерь Фельт тоже выглядел не так, как год назад.

Кэмберли: Н-ну, в таком случае, я……

Рейнхард: Кэмберли, присмотри за Ларкинсом и Гастоном. Как только они смогут передвигатся, они могут сначала вернуться в особняк. Приводи их только вместе со Стариком Ромом.

Кэмберли: Д-Да, сэр, я понимаю.

Когда Кэмберли получил приказ, на его лице появилось выражение облегчения.

А пока, благодаря добровольному участию Рейнхарда, они могли чувствовать себя спокойно насчет сопровождения Гнева. То, что последует дальше, то, что они смогут получить от Сириус, будет обязанностью экспертов королевства.

Киритака: Тогда, может быть, перейдем к следующему вопросу? Дамы и Господа.

Киритака поднял руку после того, как увидел, что с Гневом все решили. Он пристально вглядывался в лица всех присутствующих, поправляя рукой слегка растрепанные волосы. А потом он заговорил:

Киритака: Прежде всего, что касается битвы за защиту этого города……Я хотел бы поблагодарить вас всех от имени всех его граждан. Если бы не вы все, Город Пристелла, скорее всего, попал бы в злые лапы Культа Ведьмы. Я приношу вам свою глубочайшую благодарность за это.

Киритака низко опустил голову и поклонился, взяв на себя ответственность говорить об общем согласии города. Лилиана, стоявшая рядом с ним с выражением паники на лице, тоже склонила голову, как и Киритака.

Если оставить Киритаку в стороне, то искренняя реакция Лилианы была совсем на нее не похожа. Возможно, ее борьба с Гневом или что-то еще после этого заставило ее изменить свое отношение.

В любом случае,

Субару: Мы уже были в городе, и у нас не было возможности просто наблюдать за происходящим в качестве зрителей, так что вам не нужно благодарить нас в такой грандиозной степени. Верно?

Эмилия: Ага. Кроме того, возможно, для Культа Ведьмы, захват города был просто бонусом, судя по их целям. Спасли ли мы их или они нас, может быть, мы не знаем, какой именно вариант.

Эмилия и Субару настаивали на том, что им было трудно принять похвалы за чистую монету за нападение Культа Ведьмы. Конечно, большая часть отпора Культу Ведьмы была заслугой собравшихся здесь членов. Однако, в первую очередь, целью Архиепископов Греха были “Эмилия”, “Искусственный Дух” и “Книга Мудрости”.

Все эти вещи были теми, что были вовлечены извне, и лагерь Эмилии был ответственен за их сбор. Они не могли искренне принять их похвалы.

Фельт: Подождите. Меня беспокоит, что вы говорите это свободно, как будто это консенсус*. Вы действительно хотите сказать, что если бы нас здесь не было, они бы ничего не делали? Я думаю, нам нужно поговорить об этом более ясно.

(п/п: кто не знает - Консе́нсус (лат. consensus — согласие, сочувствие, единодушие) — способ разрешения конфликтов при принятии решений, если отсутствуют принципиальные возражения у большинства заинтересованных лиц; принятие решения на основе общего согласия без проведения голосования.)

Присцилла: Это досадно, но я согласна с этой нищенкой. Не втягивайте нас всех в свою самодовольную простолюдинскую застенчивость. Не будьте такими тщеславным, ты, полу-ведьма, и ты, обыватель.

Однако суровый дуэт высказал свое жесткое мнение, услышав слова Субару и Эмилии.

Фельт и Присцилла посмотрели друг на друга после того, как они закончили говорить, и сразу же отвернулись, их лица выражали отвращение. С тех пор, с самого начала, эти двое не ладили друг с другом. Только те, кто был в ее лагере, были близки к Присцилле, так что это была вполне нормальная реакция.

Киритака: Пожалуйста, успокойтесь. Я рад словам Эмилии-самы, но, как сказала Фельт-сама и Присцилла-сама, оборона города была полностью вашей заслугой. В этом я клянусь как представитель города. ――А пока, я хотел бы, чтобы вы еще немного одолжили мне свою силу.

Субару: Под силой… Ты имеешь в виду следующую проблему, которую ты упомянул ранее?

Киритака: Верно. Речь идет о жителях, которые были преобразованы этой злой силой.

Каждый: “――――”

Все замолчали, услышав мрачный тон Киритаки.

То, на что он собирался указать―― Это было то, что все здесь понимали. Сотрудники мэрии, попавшие в злые когти Похоти и превратившиеся в нечеловеческие формы.

Один из них превратился в черного дракона, а дюжина в огромных мух.

Они все еще ничего не могли сделать из-за эффекта Полномочия Похоти, Вариация и Изменение. Хотя сейчас им следовало бы собрать их в одном месте и скрыть их существование.

Киритака: Преступник, Похоть, сбежала…… Нет, даже если бы мы смогли поймать Похоть, сомнительно, что у них было бы намерение вернуть их к нормальной жизни.

Субару: Это точно…… Но мы же не можем просто оставить их, верно? Есть ли вообще что-нибудь, что мы могли бы сделать? Это невозможно даже для Ферриса?

Изменения, произодшие с людьми, которые не могли вернуться к своей первоначальной форме, коренным образом отличались от травм или болезней.

Увидев пристальный взгляд Субару, Феррис покачал головой, а затем прикусил губу,

Феррис: Даже я просто не могу вылечить это. Нет, дело не в том, смогу я их вылечить или нет. Это не травма или болезнь, они просто превратились в таких существ. Исцеляющая магия может помочь вам вернуться к нормальной жизни, только если вы ранены или больны. Вот почему исцеляющая магия бесполезна против этих превращений.

Киритака: Честно говоря, я не могу сказать, есть ли у людей, которые были превращены в мух, осознанность. Я не могу их различить, а муха размером с человека даже не может летать. Они не научились правильно двигать крыльями, они находятся в незавершенном состоянии. Но, если у них есть осознанность…

Субару: если бы они четко понимали свои обстоятельства, они бы в конечном итоге сошли с ума, я думаю…

Они потеряли свои собственные фигуры.

Это была пугающая перемена, даже просто думать об этом. Однако, учитывая, что они были превращены во что-то нечеловеческоево―― во что-то отталкивающее, это делало все еще хуже. Когда ваше тело не свободно, и вы даже теряете средства для выражения своей воли, вы можете довольно легко представить себе, о чем они будут думать в конце концов.

Конечно, они будут…

Присцилла: Думаю, те, кто превратился в мерзких насекомых, захотят умереть. Если нет возможности повернуть их вспять, то не будет ли милосердно даровать им это?

Ал: принцесса, это…

Присцилла: Молчи, Ал. Нет смысла просто выдавать желаемое за действительное. Я не имею милосердия к ленивым свиньям, но убийство тех, кто поносит судьбу, будучи смешным до абсурда, - это тоже доброта. Короче говоря, вот что это значит.

Своим суровым взглядом Присцилла ответила Алу, который инстинктивно высказал свое мнение. Однако причина, по которой Ал больше не возражал, заключалась в том, что мнение Присциллы тоже было в некотором смысле правильным.

Конечно, он не думал, что они должны умереть. Но они превратились в мух, и не было никакого известного способа вернуть их к нормальной жизни; было совершенно естественно, что они захотят умереть.

Субару: Невозможно договориться с виновником, Похотью. Исцеляющая магия их не излечит. Что же нам делать?

Киритака: Я хотел спросить об этом всех. Не имеет значения, даже если это выстрел в темноте. Неужели никто не знает, как их вылечить?

Все еще цепляясь за надежду, вопрос Киритаки был пропитан ожиданием и смирением. Нет, сумма отставки была ещё сильнее. И это было естественно. Если бы существовала хоть какая-то возможность зацепиться, кто-то наверняка уже предложил бы ее.

Другими словами, в этот момент времени, когда до сих пор не было сделано никаких намеков на решение проблемы,

Киритака: ――Я понимаю. Я приношу свои глубочайшие извинения за причиненные неудобства. Разбираться с ними - это вопрос для города, ответственность мы возьмем на себя потом.

Субару: Возьмете на себя ответственность? Что вы все будете делать?”

Киритака: Мы рассмотрим возможности после этого…… Мы должны проверить волю тех, кто причастен, и увидеть каждый из их выборов. Каковы бы ни были окончательные мнения, мы доведем их до конца.

Они звучали как сильные слова, которые подразумевали конец, в котором они закончили свою жизнь вместо того, чтобы вернуться к нормальной жизни. Вывод Киритаки был в некотором смысле неизбежен.

Это было неизбежно, Но было слишком рано для такого вывода.

Эмилия: Подождите. ――Эм, а вы не могли бы оставить это мне?

Киритака: Эмилия-сама?

Поняв, что их разговор на эту тему подошел к концу, Эмилия быстро подняла руку. Она посмотрела прямо на Киритаку, чувствуя на себе его тревожный и выжидающий взгляд, и сказала:

Эмилия: Способ вернуть их всех к нормальной жизни прямо сейчас…… Извините, но я его не знаю. Но я хочу, чтобы вы не делали поспешных выводов. Нам нужно больше времени.

Киритака: Я понимаю ваши чувства, Эмилия-сама. Но все дело в том, есть ли в них это время. Большой вопрос заключается в том, как долго их духи могут сохранять равновесие в своих трансформированных телах……

Эмилия: Да, я знаю. Вот почему я найду время, чтобы защитить их разум. ――Это может быть грубый метод, но он, безусловно, сможет сделать свою работу. Способ усыпить их.

Субару: Я понял……Холодный Сон.

Поняв намерения Эмилии, Субару щелкнул пальцами и повысил голос.

Когда он почувствовал, что люди вокруг него вопросительно склонили головы из-за незнакомых слов, Субару кивнул Эмилии, которая смотрела на него,

Субару: Другими словами, Ты имеешь в виду то же самое, что и тогда с невестами в церкви, верно? С помощью магии Эмилии-тан мы погрузим трансформированных людей в состояние анабиоза. Это может закончиться просто отсрочкой неизбежного, но этого достаточно, чтобы отложить принятие решения. А пока мы должны найти решение.

Киритака: Заморозить их, и держать во сне…… Разве это возможно? Разве они не замерзнут насмерть во сне

Эмилия: С ними все будет в порядке. Это было недолго, но я использовала это на невестах, так что я понимаю, как это влияет на здоровье человека, и, кроме того, я также спала около 100 лет сама.

Киритака: ты спала около……!?

Хотя нежелательное волнение распространилось по всему залу, Субару сжал кулак от слов Эмилии.

Было необычно, что Эмилия была уверена в своей магии и что она настояла на том, чтобы попытаться использовать ее таким же образом. Это была прекрасная идея, о которой даже Субару не подумал.

Конечно, это не было радикальным решением проблемы, но им просто нужно было время, чтобы найти решение где-то еще, кроме как у Похоти. По крайней мере, их возможности должны быть увеличены в отсутствие установленного срока.

В худшем случае―― Да, это был худший случай, но такая возможность существовала.

Субару победит Похоть своими собственными руками и заберет Фактор Ведьмы, который был у неё. Или, возможно, если бы это был он, он не смог бы вернуть их к нормальной жизни, используя силу этого Фактора Ведьмы.

Он только что забрал Фактор Ведьмы Жадности, и вполне возможно, что повтор подобного был просто несбыточной мечтой.

Киритака: ……Если это возможно, то я непременно хотел бы попросить вас об этом, но……

Эмилия: Позволь мне это сделать. Вы точно не пожалеете об этом.

Эмилия повторила свою просьбу Киритаке, который колебался, не зная, что и думать. Киритака мучился перед ее серьезным отношением. Однако Лилиана, стоявшая рядом с ним, потянула его за рукав костюма.

Смуглая девушка посмотрела на Киритаку и заговорила:

Лилианна: О чем ты беспокоишься, Киритака-сан? А почему бы и нет? Пусть попробует! После всего, что сказала Эмилия-сама. Естественно, что есть шанс на успех!

Киритака: Конечно, я тоже хочу в это верить, очень хочу, Лилиана. Однако это то, что включает в себя много жизней. Мы не можем так легко принять решение……

Лилианна: Не стоит беспокоиться! Эмилия-сама не подведет. Потому что, Пооотооооомууу чтоооо! Великие герои будущего смогут без труда преодолеть все эти невзгоды! Эти героические сказки, где они преодолевают любую стену, стоящую на их пути, независимо от того, насколько она высока или толста! Кровь кипит в жилах, сказка, которая очаровывает всех, создается именно так!

Нежное бренчание Лю-лиры, неподходящее для этого места, разносилось повсюду.

Ни одно из идеалистических представлений Лилианны не имело под собой никаких оснований, но по какой-то причине они обладали странной силой убеждения. Конечно, это было не так просто, чтобы они приняли этот вывод, используя только это.

Субару: По крайней мере, давайте спросим их семьи. Если пострадали сотрудники Мэрии, то их семья должна находиться в этом городе, верно? Мы должны попытаться услышать от них, оставляют ли они такую возможность открытой.

Киритака: ……Что касается этого вопроса, то не должно быть никого, кто, казалось бы, смог бросить свою семью.

Субару: Тогда мы можем поговорить позже о том, оставим ли мы это Эмилии или нет. А что касается того, поверят они Эмилии или нет…… Ну, я хотел бы услышать об этом конкретно от консенсуса города.

Киритака перевел взгляд на Эмилию, выказывая признаки нерешительности. Если бы Эмилия съежилась от этого взгляда, то, возможно, спор затянулся бы еще больше.

Однако Эмилия без страха кивнула в ответ на его пристальный взгляд.

Эмилия: Предоставь это мне. ――Я сделаю это непременно.

Уверенность и убежденность―― Несмотря на то, что это было несколько иное чувство, Эмилия показала свою готовность встретить свои собственные поступки с сильным чувством самосознания и готовности.

Киритака: “――――”

Киритака потерял дар речи, увидев пристальный взгляд Эмилии и услышав ее утверждение.

И дело было не только в этом, взгляды людей вокруг, которые были направлены на Эмилию, также показывали бесконечное разнообразие реакций, как будто они качались на волне эмоций, отличных от тех, что были до сих пор.

Наконец Киритака глубоко вздохнул.

Киритака: Я по…нимаю. Конечно, я считаю, что мы должны стремиться к тому, чтобы наши желания сбывались, а не делать поспешных выводов. Поскольку битва за защиту Пристеллы тоже поначалу казалась безрассудной.

Киритака: Это я должен благодарить тебя…

Киритака криво усмехнулся, потеряв свою позицию. После конференции и после того, как они получат разрешение от семей жертв, казалось, что Холодный Сон от магии Эмилии будет реализован.

Субару ответил на кивок Эмилии, подняв вверх большой палец.

Прояснив второй спорный момент, то, что последовало дальше, стало их последней темой на повестке дня.

И это было――

???: Итак, последняя проблема……Было много сообщений о бессознательных людях неизвестной личности, которые были найдены один за другим в различных частях города. Я бы хотел, чтобы мы обсудили этот вопрос.

Скорее всего, для рыцаря, который был забыт и до сих пор хранил молчание, это был самая важная проблема.

***

???: В настоящее время число “Безымянных” людей, как сообщается, составляет 36. Среди них для нас есть шесть человек, которые, по-видимому, были частью Чешуи Белого Дракона. Более того, весьма вероятно, что в будущем число “Безымянных” людей будет увеличиваться.

Того, кто вел дебаты и выступал с докладом, звали Динасом, представитель Чешуи Белого Дракона. Он прикоснулся пальцами к драконьему гербу, вышитому на его белом одеянии, и на его лице появилось сильное выражение сожаления.

Скорее всего, это был герб, который означал, что они были Чешуей Белого Дракона. Двусмысленное свидетельство, которое он сказал, “кто, кажется, был частью”, должно быть, также было связано с этим гербом.

Фельт: Можно сказать, что люди, на которых напал этот Архиепископ Греха, “Безымянны”, верно? Мол, ребята, которые появились из ниоткуда, потерпели поражение.

Киритака: Принимая во внимание ситуацию, я бы сказал, что разумно так думать. Их униформа имеет соответствующую вышивку, вшитую…… Это действительно расстраивает, что их личности совершенно неизвестны.

Динас: Более того, есть еще 30 человек, которые находятся в аналогичном положении.....Это полный бардак. Неясно, были ли они или нет, трудно судить, что лучше всего сделать.

Жертвы Обжорства―― Иметь дело с людьми, у которых были съедены их “Имена”, в некотором смысле, было труднее, чем с жертвами Похоти. В конце концов, жертвы полностью исчезли из памяти тех, кто их знал. Кроме того, если люди, о которых идет речь, не были в сознании, то не оставалось никаких улик, чтобы установить их личность.

Даже с людьми из Чешуи Белого Дракона, возможно, было здорово, что только их принадлежность была известна, но никто не знал больше этого. Они не знали, о ком заботятся, или что-то в этом роде.

Фельт: Все “Безымянные“, которых вы нашли, были без сознания, верно? Какие были у пользователя целительных исскуств…… Нет, какой был его прогноз на этот счет?

Феррис: ……Это то же самое, как и с Похотью. Я не знаю, почему они без сознания. Результатом моего прогноза является то, что я думаю, что они просто спят. Но и в этом нет уверенности. Те, кто просто спит, должны продолжать ослабевать, но ведь есть случай с Рем-чан.

На слова Фельт Феррис посмотрел на Субару и затем заговорил.

Год назад, получив такой же урон от Обжорства, Рем была диагностирована у Ферриса так же, как и "Безымянные” люди. Результат прогноза был точно таким же. И все же до сих пор Рэм не проснулась, и все же ее здоровье не ухудшилось.

Несмотря на то, что она казалась спящей, он должен был сказать, что ее тело не выполняло своих функций по жизнеобеспечению. Ее волосы не росли, и даже не было никаких выделений. Она была в непостижимом состоянии.

Субару: Оставив в стороне знание их личностей или нет, забота об этих людях проста. Лучше иметь дело с прикованными к постели людьми, так как они прикованы к постели, мы можем просто оставить их спать в своих кроватях…… Хотя, по правде говоря, мне бы хотелось, чтобы рядом с ними был кто-то, кто их знает.

Рикардо: Поскольку это невозможно, то в этом и проблема, верно? Это что-то очень трудное.

Даже при том, что он знал, что говорить это было наполовину бессмысленно, Субару сделал это для Рем. В реальном смысле у него не было другого выбора, кроме как победить Обжорство для Рем.

Даже если бы он знал это, предложив немного сопротивления, Субару был бы доволен собой.

Наивность Субару была опровергнута Рикардо, который повысил голос, но на его лице не было никаких следов недоброжелательности. Когда он обернулся, чтобы взглянуть на него, Рикардо сидел на двух стульях, поставленных рядом, втиснув в них свое огромное тело, и принимал участие в конференции.

Казалось, его жизнерадостность не изменилась, но было что-то, что изменилось только в одном месте. И это было изрядное количество бинтов, которые были обернуты вокруг него, а его правая рука отсутствовала от локтя вниз.

Рикардо: Не делай такое несчастное лицо, бро. Это правда, что я облажался, но я жив. Когда ты думаешь о том, что произошло сейчас, это гораздо более предпочтительный ущерб.

Заметив пристальный взгляд Субару, Рикардо поднял отрубленную правую руку и обнажил клыки. Похоже, Рикардо потерял правую руку из-за нападения Обжорства во время ожесточенной битвы у башни управления.

Он слышал это от Юлиуса, который сражался на его стороне. Юлиус также сказал ему, что Рикардо потерял руку, защищая его, и что сам Рикардо этого не помнит.

Словно доказывая это, Рикардо перевел взгляд на Субару и сказал:

Рикардо: Кстати, я вижу, что этот красивый парень рядом с тобой - знакомый моего бро? Похоже, ты встретил парня, которого искал, и это большое облегчение, верно? Искренне благодарю вас за то, что помогли мне раньше.

Юлиус: “――――”

Назвав Юлиуса красивым парнем, Рикардо повел себя так, словно разговаривал с незнакомцем.

Судя по ходу разговора, Юлиус обменялся с Рикардо теми же словами, что и в тот раз, когда он сначала пытался убежать Субару.

Юлиус должен был отнести раненого Рикардо в убежище, так что можно было предположить, что в конце концов Рикардо поблагодарил именно за это.

Тем не менее, оставлять это недоразумение как есть было слишком мучительно.

Кроме того, они подошли к теме Обжорства. Казалось, пришло время перейти к делу.

Субару: У меня есть кое-что, о чем я хочу поговорить со всеми. Это что-то важное, связанное с делом “Безымянных".

Поднявшись, Субару привлек к себе внимание всех присутствующих в зале.

Прямо сейчас, тот, кто имел больше всего информации о том, как иметь дела с “безымянными” был Субару. Субару почувствовал, что все взгляды, естественно, наполнены предвкушением решения этого положения дел, однако он покачал головой.

Субару: Я сожалею, что вызвал ожидание, честно говоря, это не то, что сразу же даст надежду. Но я должен поговорить об этом.

Анастасия: Знаешь, если ты дашь экстравагантное предисловие, ты обязательно заставишь нас волноваться. Что ты собираешься сказать?

Анастасия бросила несколько шутливых слов Субару, чтобы попытаться снять некоторое напряжение в этом месте. Однако именно она должна быть наиболее подготовленной к этому.

В противном случае этот факт мог вывернуть ее нынешнее душевное состояние наизнанку.

Субару сделал быстрый вдох, а затем посмотрел на лица всех присутствующих. И наконец, он посмотрел на Юлиуса, который кивнул, несмотря на напряженный вид.

Увидев это, Субару указал рукой на Юлиуса и задал свой вопрос.

Субару: Здесь есть кто-нибудь, кто знает имя этого человека?

Каждый: “――――”

На вопрос Субару в зале воцарилась тишина.

Однако время, проведенное в молчании, не было вызвано отсутствием понимания. Это было потому, что все чувствовали намерение вопроса Субару и размышляли о положении Юлиуса.

И на этом основании, если никто не сказал ни слова, это означало, что не было никого, кто имел бы представление о личности Юлиуса.

Субару: Ал! Что насчет тебя? Разве ты не помнишь его лицо?

Ал: А? Что случилось, братан? С чего это ты вдруг меня спрашиваешь?

Услышав, как его имя резко выкрикнули, Ал от удивления повысил голос. Такого поведения было достаточно, чтобы доказать, что у него сохранились воспоминания о Юлиусе, но даже в этом случае он должен был убедиться.

Субару положил руку на круглый стол и задал свой вопрос Алу, одновременно наклонившись к нему.

Субару: Ты действительно не знаешь почему? Это то, что у нас с тобой общее. Так ты не помнишь этого парня? Ну? Ответить мне.

Ал: ……А, так вот почему. Прости, брат. Я знаю, что ты имеешь в виду, но не думаю, что смогу тебе помочь. Этого парня нигде нет в моей голове.

Субару: Ты абсолютно уверен? Если ты подумаешь немного серьезнее……

Юлиус: Достаточно. ――Этого достаточно, Субару.

Как попаданец―― Ал предположил намерение, стоящее за этими сериями вопросов, основываясь на этом, но он не кивнул головой. Тем не менее именно Юлиус остановил неумолимого Субару.

Юлиус похлопал Субару по плечу с несчастной улыбкой на лице и поклонился Алу.

Юлиус: Я слишком многого ожидал, прости. Мы приносим извинения за нашу невежливость.

Ал: У тебя нет причин извиняться. Я не знаю…… Если ли такая причина или нет, но вам не нужно извиняться передо мной.

Взмахнув единственной рукой, Ал отвернулся от Юлиуса.

В его реакции не было и намека на фальшь. Это была, вероятно, правда, что Ал не помнил Юлиуса. Тогда это означало, что часть гипотезы Субару была неправильной.

Мир, из которого они вышли, не имеет ничего общего с влиянием полномочия Обжорства.

Если это было так, то, в конце концов, наиболее вероятной причиной был Фактор Ведьмы внутри тела Субару. И это, казалось, было ограничено изоляцией с внешним миром как и в случае с Беатрис.

Вильгельм: Судя по рассказу, Субару-Доно. Этот молодой человек был связан с нами…… И в дополнение к этому, я также думаю, что это кто-то, кто был в довольно важном положении?

Вильгельм высказал свое умозаключение, понаблюдав за обменом репликами троицы. Другие, скорее всего, пришли бы к тому же выводу, что и мудрый мечник.

Субару кивнул Вильгельму, а затем повернулся к Юлиусу.,

Субару: Это Юлиус. Юлиус Юклиус. Как все вы уже догадались, его “Имя” было съедено Обжорством, и в итоге он стал одним из “Безымянных” людей. Но этот случай отличается от других людей, которые бессознательные. ――Его сознание осталось.

Феррис: У нас есть такой случай? Его забыли все вокруг, но сам он помнит…… Итак, этот человек - один из нас?

С недоверием на лице Феррис перевел взгляд с Субару на Юлиуса, а затем снова на него. На слова дрожащего Ферриса Рейнхард вздернул подбородок и сказал: "Кажется, это так"

Святой Меча посмотрел на Юлиуса своими спокойными глазами и сказал:

Рейнхардт: Перед конференцией Субару задал мне тот же вопрос. Он… Юлиус, вероятно, был моим знакомым или Ферриса. Или, может быть, слова "знакомый" недостаточно, чтобы описать наши отношения. Возможно, друзья.

Юлиус: ……По крайней мере, я думал о вас обоих как о друзьях. Если вы оба считали меня своим другом, то ничто не заставит меня чувствовать себя более польщенным.

Феррис: Друзья…… Значит, Юлиус, ты тоже рыцарь? Один из Королевских Гвардейцев?

И Рейнхард, и Феррис были озадачены тем, что незнакомец назвал их друзьями. С их реакцией ничего нельзя было поделать, поэтому Юлиус поправил их наполовину смиренно.

Внутренности Субару горели от гнева, когда он наблюдал за обменом репликами этой троицы.

Какая же это была извращенная, тошнотворная сцена.

Субару не знал в деталях, как они втроем встретились, как они стали друзьями, и на что была похожа их дружба.

Тем не менее, как коллеги, как друзья, все трое должны были общаться друг с другом в близкой, естественной манере. Теперь от этих связей не осталось и следа.

Когда “Имя” Рем было съедено, и все забыли о ее существовании, Субару подумал, что в этом мире нет ничего более печального, чем это.

Но как насчет нынешнего состояния Юлиуса? Ощущение полной утраты, охватившее его после того, как его покинули все в этом мире; если это не печально, то что же тогда?

Грусть - это не то, что можно сравнить. Но даже если и так, это было слишком жестоко.

Анастасия: ……я думаю, это не похоже на то, что он был простым Королевским Гвардейцем.

Как гром среди ясного неба, слова Анастасии встряли между болезненной первой встречей этих друзей.

Она придала своему нежному лицу задумчивое выражение и облизнула губы, коснувшись подбородка. Затем она указала на Рикардо, а потом на Юлиуса,

Анастасия: Юлиус-сан был тем, кто вернул на своих плечах тяжело раненного Рикардо. Сразу после того, как мы немного поговорили о лечении Рикардо, он сразу же ушел, сказав, что ему нужно пойти и поискать кого-нибудь…… Но что касается этой реакции, то именно так он и поступил, верно?

Юлий: Анастасия-сама……

Это была их вторая первая встреча, которая между хозяином и слугой обычно не должна была происходить. Вспоминая горькие воспоминания того времени, Юлиус с болью на лице произнес имя своего господина.

Однако Анастасия даже не обратила внимания на присутствие трепетной преданности, которую он вложил в эти слова. Она задумалась на мгновение, а затем подняла один из своих пальцев.

Анастасия: Случай с "Безымянным” Юлиус-саном - очень необычный. Мы не знаем, сколько людей в городе находятся в таком же состоянии, но, возможно, есть возможность подтвердить это и для других, которые подобны бессознательному “безымянному”. Нет никаких сомнений, что это тоже серьезная ситуация. Не верно ли это?

Отведя взгляд от Юлиуса, Анастасия перевела разговор на общий план. Похоже, вопрос о личности Юлиуса был отложен как одна из неразрешимых проблем.

Это было довольно несправедливо по отношению к нынешнему Юлиусу, но Субару был единственным в этом месте, кто мог чувствовать себя оскорбленным этим.

Анастасия: В свете этих проблем…… У меня есть предложение, ты не против?

Субару: Предложение?

Самые сокровенные чувства Субару были отброшены в сторону, и внимание конференции снова было направлено на Анастасию.

Оказавшись в центре внимания, Анастасия огляделась вокруг, прежде чем, наконец, остановить свой взгляд на Субару и Юлиусе.

Анастасия: Жертвы Культа Ведьмы…… Жертвы Похоти и “Безымянные" Обжорства. Просить Архиепископов Греха, о которых идет речь, найти решение для каждого из них безнадежно, согласны мы с этим?

Киритака: Было бы трудно заставить их говорить, в этом смысле, я думаю, вы правы. Но чрезмерно пессимистичное мнение, напротив, может привести к тому, что наше мнение затуманится.

Анастасия: Это не значит, что я тоже думаю о худшем. Но есть не только один способ получить ответ, я хотела это сказать.

Субару: Есть другой способ получить ответ?

Субару закончил тем, что повторил слова Анастасии, не понимая смысла ее слов.

Другое решение, кроме как спросить соответствующих Архиепископов Греха, кто был виновен в нанесенном ущербе―― Если бы такой способ существовал, он, вероятно, был бы близок к сделке с Ведьмой.

На долю секунды ему в голову пришел выбор, который Субару не должен был делать, потому что если бы это была Ведьма Жадности, она, возможно, знала бы ответ.

Эмилия: Так что ты имеешь в виду? Пожалуйста, скажите нам ясно.

Однако Эмилия спросила Анастасию об истинном значении ее слов вместо Субару, который был занят тем, что качал головой, отрицая эту идею. А потом, стуча пальцами по голове, Анастасия сказала:

Анастасия: Если мы не можем получить информацию от этих жуликоватых Архиепископов, то мы должны спросить об этом у другого человека, который может знать. ――Такой человек есть. Кто-то из этой страны, кто может знать способ.

???: Этого не может быть……

Догадавшись о значении слов Анастасии, кто-то произнес это хриплым голосом.

Однако, в отличие от всех остальных вокруг него, кто понял, что она имела в виду, Субару понятия не имел, что означало ее заявление.

Фельт: Я не понимаю. Не напускай на себя напыщенный вид и говори ясно.

Фельт угрюмо потребовала этого от Анастасии, ее понимание было таким же, как и у Субару. Анастасия криво усмехнулась словам Фельт и извинилась: “прости, прости”

Анастасия: ――Мудрец Шаула.

Фельт: А?

Анастасия: Сторожевая Башня Плеяд, если это “Мудрец”, который должен быть там……Если это легендарный человек, который может видеть все в мире, было бы не странно, если бы он знал, верно?

Она сказала это и раскрыла истинные намерения, стоящие за ее предложением.