Вы начинаете по-настоящему ценить нечто хорошее лишь тогда, когда это теряете.

Разлука с одноклассниками после уроков, переезд от родителей, чтобы жить самостоятельно. Каждый раз вы продвигаетесь на один-два шага в своей жизни, и вещи, которые вы до этого считали само собой разумеющимися, рано или поздно исчезают, оставляя в глубине вашей груди жгучее чувство одиночества. Вот почему вы должны ценить то, что у вас сейчас есть: ценить окружающих людей и тех, кто вами дорожит… Таким образом я хотел бы начать свою проповедь.

Однако ж, постойте минутку.

Это чувство потери, этот сентиментализм, он и правда от того, что мы потеряли нечто важное? Не нужно ли за эти необходимые для жизни вещи держаться, чтобы не потерять? Если вы не хотите, то, получается, они не такие уж и важные. Если задаться вопросом: «Почему у нас возникает чувство потери, когда мы теряем что-то не слишком важное?» — то, на мой взгляд, всему виной здесь предстанет психическое влияние.

В этом мире действуют законы инерции. Это сопротивление любого физического тела изменению состояния его движения, или стремление тела противостоять любым изменениям в своём движении. Может, они пришли из физики, но это условие применимо и к человеческому сердцу. Как только вас что-то разозлило, вы ещё некоторое время пробудете в таком состоянии. И наоборот, если будете с кем-то мягким, то таким и останетесь. Как только эти два состояния войдут в вашу жизнь, вы будете продолжать их придерживаться.

Но что, если по какой-то причине всё перемениться? Это же область инерции. Если вы внезапно нажмёте на тормоза, то всё, что находится позади вас, не прекратит двигаться. Как только вы увидите, что вещи, которые ранее были естественными, внезапно исчезнут, вашу грудь наполнит чувство дискомфорта, а разум затуманится.

На это и ссылаются люди, когда говорят: «Мы слишком поздно заметили, что потеряли нечто важное».

Именно, абсолютно исключено, что я вместо понимания, всегда желал этого. Вот почему…

Причина, по которой я чувствую себя странно, когда Ироха прекратила докучать мне, определённо… Определённо из-за того, что где-то в глубине моё сердце дорожило теми временами, когда она меня раздражала.

— Обоси-сэмпай, что случилось? Эй, у тебя руки дрожат.

— Нет, всё хорошо…

Уроки закончились.

После небольшой переписки в LIME с Ирохой мы встретились у входа практически заброшенного парка. Чтобы записать новые реплики персонажей, нам нужно пойти в частную студию Отои-сан, которую как раз мы и используем для этого. До встречи с Ирохой я купил обещанные двадцать чупадрупов, а также маленький подарочек.

Всё, конечно, хорошо, но… я чувствую себя не в своей тарелке.

Когда мы встретились и начали идти, Ироха в режиме «прилежной ученицы» улыбнулась мне. Она ни разу не показывала свою настоящую личность, даже когда возле нас не было других людей.

…Ай, у меня так болит голова!

— Эй, Ироха!

— Обоси-сэмпай, что такое?

Когда она развернулась, её длинные волосы начали развиваться на ветру, и сладкий цветочный аромат проник в мой нос. Удерживая свои раскачивающиеся волосы пальцем, Ироха слегка наклонила голову. В голове сразу же пробежала мысль: «Словно прекрасный цветок в поле». Каждое её движение было женственным и грациозным. Ветер и пейзаж слились в одну картину, ещё больше подчеркнув невинный и изящный характер этой девушки.

— И долго ты собираешься дурачиться?

— О чём ты говоришь? Я всегда такая. 365 дней в году, 24/7.

— Не нужно себя заставлять. Просто вернись уже к своей обычной ухмылке, болтая о разных раздражающих вещах.

— Я себя не заставляю. И такого точно не будет.

— Да прекрати ты уже, и начни меня дразнить.

— А ты очень упорный. Я со всей искренностью предана тебе, сэмпай, потому больше никогда не буду раздражать.

— А-а-а-а, ты тупица! Прекрати это нераздражающее поведение! Это даже хуже обычного!

— Это ты здесь тупица, сэмпай. Тебе же нравятся застенчивые и послушные девушки. Чем же ты недоволен?

— А чем я должен быть недоволен?! Чем, чёрт возьми?!

— Тогда всё хорошо? Больше не говори таких неразумных вещей… Хмпф.

Что за бесполезный диалог. Я вообще потерял его суть на полпути. И всё же Ироха не собирается возвращаться к своей раздражающей личности. Даже в этом угрюмом лице можно увидеть грацию с нотками недовольства. Странно. Некоторое время назад я хотел, чтобы она так себя вела, однако сейчас меня это почему-то раздражает. Чёрт, с моей головой точно что-то не так.

***

Перекидываясь подобными фразочками, мы прибыли на студию Отои-сан. От нашей школы до сюда где-то пять минут ходьбы. Внутри тихого жилого района можно заметить один домик с черепичной крышей. Пройдя через ворота, на которых висела табличка «Отои», мы направились к складу рядом с домом. Так как я и Ироха здесь частые гости, нам можно было заходить внутрь, не звоня в дверной звонок. После открытия склада мы сразу же заметили лестницу, ведущую под землю.

И когда мы медленно спустились практически в полной темноте и тишине, в конце нас встретило… Огромное количество высококлассного звукозаписывающего оборудования. Благодаря этому комнату можно назвать студией звукозаписи.

При входе в глаза сразу же бросаются различные записывающие устройства с большими динамиками и дополнительными усилителями звука. За звукоизолирующим стеклом находилась комнатка звукозаписи со стулом, столом, микрофон и много чем другим. В другой же стороне сепаратор и хороший туалет. Всё — от потолка до пола — было сделано из звукоизолирующего материла, потому никакой звук не сможет выйти наружу. Именно эту секретную студию мы используем для записи голоса Ирохи. И…

— Вы здесь! Добрый день!

Прямо посередине, откинувшись на спинку стула, сидела девушка, которая уже давно отвыкла следить за своим языком.

— Разве я тебе не говорила, чтобы ты так внезапно не писал мне? Сдохнуть хочешь?.. А, ладно, без разницы!

— Простите. Пожалуйста, позаботьтесь о нас и сегодня, Отои-сан.

Отои-сан.

Наш благодетель, ответственная за звук. Яркие волосы, похожие на рассвет нового дня, неопрятная одежда, которая точно не для того, чтобы подчёркивать её тело, — скорее, эту девушку просто не волнуют такие вещи. Всё в ней кричало о беззащитности и неподготовленности. Бывали моменты, когда я практически мог там что-то разглядеть, но в итоге так и не смог. Можно сказать, что она не хочет привлекать внимание, чтобы не беспокоить меня и мои глаза. Однако сама Отои-сан даже не заботиться о внешности. Точнее, я не нашёл признаков этого. Апатичное телосложение, практически всегда сонные глаза — таких сейчас называют «занудами».

Она тоже второгодка нашей школы. В прошлом году мы учились в одном классе, однако в этом нас разделили. Отои-сан должна была стать следующим президентом радиовещательного клуба, однако, когда пришло время вступить в должность, она оставила письмо с надписью «мне надоело» и покинула клуб. Затем создала свою личную студию, и сейчас работает звукорежиссёром.

Ходят слухи, что у неё много связей с профессиональными актёрами и актрисами озвучания. Они даже приезжают сюда, чтобы записать свои голоса. Ну, более точные детали мне неизвестны. Так как она сама об этом не говорит, то у меня нет никаких причин совать в это свой нос.

Не нужно увлекаться или сильно привязываться. У нас лишь деловые отношения.

Кстати, её фамилия…

А, нет, не будем касаться этой темы. Я точно умру после этого. Так или иначе, она очень расслабленная и беззаботная девушка.

— Ты принёс плату?

— Да, вот, двадцать чупадрупов.

— М-м… хорошо. Тогда контракт выполнен.

У Отои-сан глаз намётан на сладости. Настолько, что она могла бы уйти с уроков, если бы у неё закончился запас сахара.

— В конце концов, без этого ничего не начнётся!

Открыв пакет, Отои-сан взяла в рот один чупадруп и начала с ним играть.

— А где подарочек?

И сегодня. Важным пунктом нашей с ней сделки не являются чупадрупы. Ну, они тоже важны, но здесь эти конфеты выступают в качестве аванса. Всё из-за того, что Отои-сан не является членом «Альянса пятого этажа». Её можно назвать посторонней, держащей в секрете настоящую личность Ирохи. И потому, конечно же, мне нужно что-то ей дать, чтобы она потратила на нас своё время.

— …Это новый торт из Мэйфудо. Сойдёт?

— О-о-о, а ты хорош!

…И я даю ей сладости высшего качества. Это тот необходимый подарок, после которого Отои-сан начнёт с нами работать.

Вы сейчас думаете, что она будет выполнять свою работу, если я принесу сладости, так? К сожалению, здесь всё не так просто. Семья Отои-сан просто безумно богата, потому всё это лишь её хобби. Вот почему она не принимает деньги. Таким образом эта девушка может жить, даже ничего не делая, потому иногда ей становится лень, и она говорит: «Что-то мне не хочется сегодня этим заниматься». Взяв это во внимание после многих проб и ошибок, мы условились, что я каждый раз буду приносить ей первоклассные сладости в обмен на работу.

…Грубо говоря, она крайне капризная девушка…

Даже сейчас бывали времена, когда мои сладости ей не нравились, и она просто всё отменяла. Вот почему я должен всегда всё хорошенько обдумать, прежде чем купить какое-нибудь сахарное изделие…

— М-м-м, хорошо. Выглядит аппетитно, так что сегодня я помогу вам!

Ура!!!

В голове сразу появилась выигрышная поза. К счастью, сегодняшний выбор пришёлся ей по вкусу. Фух, после стольких проблем, свалившихся на мою голову, я бы сразу же умер, если бы она сегодня сказала «нет».

— Эм, Отои-сам, может, вы будете сами мне говорить, какие хотите сладости? Я неэффективно трачу своё время, каждый раз разыскивая то, что вам может понравится.

— М-м-м-м… Но думать самой так сложно! И так мне не нужно искать новые магазины… Короче, просто продолжай приносить мне вкусные сладости, и всё будет отлично!

Ну круто.

Что ж, мне всё-таки придётся прошуршать новые сайты, где продают сладости, чтобы найти подарочек, если мне вскоре опять понадобится её помощь. По правде говоря, сами они мне не очень нравятся, но я хорошо осведомлён о новых поставках. Могу вам порекомендовать пудинг-парфе на станции. В нём прекрасно сочетается солёность и сладость… А, стоп, сейчас это не важно.

Когда беседа между мной и Отои-сан поутихла, Ироха выбрала момент и вышла.

— Я пойду в кабинку. Сэмпай, можешь дать мне сценарий?

— А-а, конечно…

Достав напечатанные реплики, я протянул их ей. Приняв бумажки с некоторым изяществом, Ироха вошла в кабинку для записи. Отои-сан тоже зашевелилась, наблюдая за ней.

— Ладненько, время начинать приготовления!

Поднявшись, Отои-сан быстро включила множество записывающих устройств. На её лице сразу же появилась мотивация, а движения стали более энергичными. Даже те вялые и сонные глаза сейчас были широко раскрыты, наполнившись концентрацией. Можно сказать, что это одна из причин, почему я прихожу для записи именно к Отои-сан.

Эта обычно немотивированная девушка наполняется энергией и страстью, когда речь начинает заходить про «звук». Вот почему она не принимает никаких компромиссов, а делает всё сама. Искать всю ночь сладости, чтобы нанять такого эксперта? Для меня это не проблема.

Пока Отои-сан работала, я заглянул внутрь кабинки. Держа в руках сценарий, Ироха с серьёзным выражением читала строки персонажей. Увидев это, я вздохнул.

— А ты, как и всегда, очень неразумен, Аки!

— Что вы имеете в виду?

— Обычно передают сценарий за несколько дней до записи. Честно сказать, настоящая актриса разозлилась бы на тебя, если бы ты сделал нечто подобное.

— А-а… Ну, здесь вы правы. Однако мы немного особенные.

По некоторым обстоятельствам я не могу передать сценарий Ирохе до самой записи. Так как её мать ненавидит всё, что связано с индустрией развлечения, Ироха не может оставить никаких следов своей работы в доме. Следовательно, она не может просмотреть сценарий до записи, и потому ей приходится делать это прямо в кабинке.

— Но из-за этого она превратилась в чудовище.

— Пять минут, да?

— Верно, пять минут. Этого ей хватит, чтобы прочитать и идеально их сыграть.

— Воспитание гения в суровых условиях. Ну, и такое случается.

Переведя обратно взгляд на Ироху, я заметил, что она уже закончила читать и била по микрофону. Видимо, все приготовления уже завершены. Похоже, и Отои-сан тоже закончила со своей работой.

— Хорошо, давай начнём! Кохината, всё хорошо? — позвала она через динамик Ироху.

— Да, можете начинать. Я сегодня постараюсь сделать сэмпая счастливым.

— …

И опять. Сколько она ещё собирается притворятся этой невинной и прилежной чертовкой?

— Тогда начинаем! Три… два… один!

После отсчёта она нажала на кнопку. В ответ лицо Ирохи, стоящей перед микрофон, сразу же переменилось. По плану сегодня записать пять персонажей. От простой девушки до грубой хулиганки, короче говоря, у каждого есть свои сильные индивидуальные особенности. Но я ни о чём не волнуюсь. Может, Ироха и раздражает, однако это она озвучила всех мужских и женских персонажей в нашей игре. То, что у них есть какие-то особенности, не означает, что у Ирохи будут проблемы.

И первым персонаж, за которого она взялась, стала деревенская грубая хулиганка.

— …Прямо здесь мой домен! Ха-а-а-а-а-а-а!

— М-м?

— Драка? Ну, давай! Дьявол, прошедший через небеса и подчинивший землю, а также красивая девушка, наделенная умом, — это всё я!!!

— Что…

— Те, кто хочет сдохнуть, подходите! Я опалю вас своими цепями!

Ироха чётко и быстро прочитала эти строчки. Услышав мягкий голос, похожий на поток воды, тихо бегущий по долине, Отои-сан наклонилась вперёд и нажала кнопку остановки, а затем позвала Ироху.

— Эй, Кохината… Можно вопрос?

— Да, что случилось?

— Почему эта хулиганка говорит, как богатая леди?

Верно. По какой-то необъяснимой причине Ироха прочла эти строки чистым и правильным голосом, которым она говорила со мной. Реплики принадлежали хулиганке, однако её голос звучал очень миленько.

— Что такое? Я сделала что-то неправильное? — ответила невинно Ироха, наклонив голову.

— М-м-м… Может, мы вначале озвучим другого персонажа?

Отои-сан предложила такой вариант после короткого перерыва. И когда Ироха согласилась с этим, мы прошлись по всем персонажам, начиная от младшей сестрёнки и заканчивая стариком. Однако все они были похожи голосом на ту хулиганку…

И после такого перехода по каждому персонажу чупадруп во рту Отои-сан хрустнул. И шёпотом, чтобы Ироха не услышала, она обратилась ко мне:

— Эй, ты хочешь подраться со мной?

— …Простите. Обычно она хороша в этом.

— Я очень даже хорошо это знаю. А-а-а… как же всё сложно.

Съев чупадруп, она наклонилась вперёд, чтобы достать ещё один.

— Эй, Кохината, ты не замечаешь ничего странного в своей игре?

Скрывая раздражение, она задала совершенно нормальный вопрос. В ответ же Ироха…

— Нет. Продюсер дал добро, ему всё сильно понравилось, — ответила она с озорной улыбкой.

Только не говорите мне… Что плохое настроение влияет на её работу!

— …

— Продюсер дал добро?.. Аки, это правда?

Голос Отои-сан стал грубее, когда она посмотрела на меня.

— Значит, ты хотел просто впустую потратить моё время? Если так, то тебе лучше прямо сейчас уйти.

— Да не так всё. Эй, Ироха, перестань шутить надо мной и стань серьёзной.

— …

Кажется, мои слова дошли до неё, так как я смог услышать, как она проглотила слюну. Выражение лица, которое виднелось через звуконепроницаемое стекло, наполнилось неуверенностью.

Плохо. Всё точно плохо, Ироха. Сейчас мы с тобой сделали большую ошибку. Я не собираюсь извиняться за своё поведение, которые ты сейчас увидишь. И злость Отои-сан после этого тоже не имеет значения. Ты.

Ты…

Тот освещённый путь, который ты только что выбрала, — он точно не подходит тебе.

— Ироха, ты… Хах?!

— Попридержи коней.

И когда я собирался уже всё ей высказать, мой рот чем-то прикрыли. Скользкая текстура со сладким вкусом покрыла мой язык. Засунув в мой рот чупадруп, Отои-сан оторвала от меня взгляд и повернулась к кабинке.

— Ладно, остановимся! На сегодня всё. Давайте все немного остынем!

— …Да, — ответила Ироха, лишённая какой-либо энергии.

Затем она открыла дверь, прошла мимо нас, даже не взглянув, и тяжёлой походкой поднялась по лестнице.

— Ха-а… как же сложно, — вздохнула Отои-сан, глядя на спину этой бестии.

Я прекрасно понимал, что эти слова никак не относились к Ирохе.

— Большое спасибо. И простите.

По правде говоря, решение Отои-сан спасло нас. Если бы она меня сейчас не остановила, то я бы мог высказать ей такое, за что бы себя потом не простил. И этот сладкий вкус, наполняющий мой рот, говорил мне, что я лишь незрелый ребёнок. От такого мне стало неловко.

— …Так что случилось? Я подарила тебе косвенный поцелуй, потому выкладывай всё.

— …Хорошо.

Я опустил плечи, как ребёнок, которому сейчас прилетит нагоняй, и продолжил лизать чупадроп.

Точно, это же был косвенный поцелуй. Когда я понял это, моё сердечко почему-то забилось быстрее, однако самый отдалённый уголок головы всё ещё оставался спокойным. Ха, не стоит мне вести себя некрасиво, учитывая в какой ситуации мы оказались.

Я посмотрел в глаза Отои-сан. Мне нужно ей всё рассказать. Включая и проблему с Масиро.

***

— …Понятно, так вот, что произошло.

Я рассказал ей все события, которые привели нас к этому моменту.

О том, что президент Цукиномори поручил мне стать фальшивым парнем Масиро. Про различные повороты событий, и как она мне призналась. Как отчаянно хочу дать ответ, и как Масиро всё время избегает этого. И, наконец, как попросил у Ирохи совета, однако та внезапно перешла на свою вторую личность.

Когда я закончил, Отои-сан вздохнула с неким восхищением.

— Хм… неплохо! Теперь ты точно стал обычным человеком.

— Обычным… Если бы это было правдой, я бы разрешил ту ситуацию немного лучше. Меня словно зажали со всех сторон.

— Ха-ха. Чуть живот не надорвала! Так с Аки играют! Неужели завтра наступит конец света?

— Вы говорите так, словно и сами это делаете.

— Именно! Я думала, что у меня монополия на тебя.

Глядя на это невозмутимое лицо, и не поймёшь — шутит она или нет.

— Что ж, я совершенно не понимаю эту «любовь» и всё производное с ней. И мне также не ясны истинные намеренья Кохинаты. Но одно сказать могу наверняка… я не прощу тебя, если ты разрушишь её талант.

— !..

В её голосе не было устрашения или чего-то подобного, однако по моей спине всё равно пробежались мурашки, отчего я её сразу же выпрямил.

— Ты же знаешь, что мне нравится Кохината?

— …Угу, вам нравится её талант.

Это я отлично знаю. Именно поэтому она и хранит в секрете талант Ирохи и поддерживает нас.

— Я люблю музыку, люблю играться со звуком. Это может прозвучать странно с моих уст, но природа наделила моё тело прекрасной парой ушей. Однако у меня нет нужных качеств, чтобы играть на пианино или же стать певицей. Именно благодаря своим хорошим ушам я поняла, что не имею таланта в этой области.

— …

Я понимаю, что она имеет в виду. В конце концов, мы похожи — мы те, кто можем смотреть на других с восхищением, ничего в себе не держа.

— Вот почему я решила занять роль помощника. Поддерживать счастливчиков, ну, или что-то вроде того. И одной из них является…

— …Ироха.

— Всё так. Широта её игры, диапазон голоса — такое точно нельзя приобрести лишь практикой. Ум, можно сказать, что её навык похож на… спиритизм, да.

— Я понимаю.

Такое можно сказать лишь о небольшой части актёров. Они способны чувствовать роль в самих себя. Говоря простыми словами, словно кто-то захватывает душу другого человека и присваивает себе, чтобы затем рассказать миру, чего же эта душа хочет. Здесь уже не просто актёрская игра. Она словно запускает свои слова через переводчик и отправляет жителям всей планеты. Так можно описать уровень гениальности Кохинаты Ирохи.

— Знаешь, я собиралась всю свою школьную жизнь помогать ей. Без Кохинаты я бы не позволила тебе использовать это оборудование за сладости.

Отои-сан и я — мы оба верны её мастерству. Потому…

— Ну же, давай, растрать гениальность Кохинаты этим идиотским юношеским событием. Если сделаешь так, то я буду обижаться на тебя всю оставшуюся жизнь!

— !..

Её слова выстрелили прямо в моё сердце.

Юношеское событие. Приманка или однодневное событие, из-за которого парни могут потерять из виду своё будущее. Получается, я испытал на себе то, что всё это время презирал?

— А Масиро, кажется, очень милая.

— …Сомневаюсь. Если бы только она вела себя немного лучше.

— Не верю! Неважно, как ты о ней думаешь, она точно милашка. Аки, тебя же вообще не интересуют девушки, однако ты сразу же не отверг её. Несомненно, она точно милашка. Сто процентов.

— Вы меня вообще слушали? В этом случае мне нельзя было делать поспешное решение, так как на кону стояла сделка с президентом Цукиномори. Не говоря уже о том, что я не могу из-за этого подставить «Альянс пятого этажа». Нужно найти хороший баланс мотивации для каждого члена, иначе же…

— Это всё оправдания. Может, ты будешь чуточку честен с собой?

— Ну…

— Ты слишком многое берёшь на себя.

— ?..

Когда она помахала, я подошёл к ней. В этот момент её руки начали двигаться с такой скорость, которую вы не сможете даже вообразить. Положив одну руку на затылок, Отои-сан подтянула меня к себе и обняла.

— Эм… подождите… Мгу?!

Какая-то мягкость давила мою голову, заставляя почувствовать себя тонущим человеком. Молочный запах пота. И тёплое тело, которое вы точно не ожидаете почувствовать у такого ленивца.

…И чего это она? Из всех людей именно Отои-сан…

От такого внезапного развития событий я замер.

— Мне не нужен этот юношеский опыт. Я также не понимаю, что значит «любить». Именно такой я всегда и была.

— Да… Думаю, именно поэтому мы хорошо подходим друг другу.

— Однако! Ты слышишь стук моего сердца?

— Э?

После её слов я сосредоточился на своём слухе.

Стук, стук, стук, стук, стук… это бьётся сердце.

— Сходит с ума, да?

— Вы… нервничаете? Отои-сан?

— Даже такая девушка, как я, не может сохранять спокойствие после такого. Но я также и не такая девушка, которая выставляет свои эмоции на показ.

После этих слов Отои-сан медленно отпустила меня. Как она и сказала ранее, её лицо было всё таким же беспристрастным, как и раньше. Хотя если немного приглядеться, можно заметить немного порозовевшую кожу. Но это лишь небольшое изменение.

— Аки, разве ты не такой же?

— Такой же?

— Ты не любишь «бесполезность». Если ты задумываешься об этом, то твоё тело начинает самостоятельно реагировать. Ха, думаю, это то, что и делает нас людьми… человеком.

— …Так вот, какое влияние оказало на меня признание Масиро… Нет, на меня и на Ироху…

— Возможно! Вот почему…

Сказав это, она указала на фотографию в рамке, стоящую на консоли.

— Ты должен вспомнить ту решимость, которая тогда была у тебя.

Ту фотографию мы сделали в прошлом году. Молоденькая Ироха, Отои-сан и я. В кабинке для записи счастливая Ироха показывала знак «мир», я, выполняющий роль её опекуна, стоял с каменным лицом, а Отои-сан зевала. Эта фотография была сделана при помощи селфи-палки в начале нашей небольшой вечеринки.

Ироха, которая тогда училась ещё в средней школе…

Когда я силой тащил её сюда, она всю дорогу смотрела на меня со скучающим лицом. Однако, увидев всё это оборудование для звукозаписи, Ироха просто взорвалась от счастья. Можно сказать, это памятка о том дне, когда она наконец показала мне искреннюю улыбку.

— Решимость, да… Точно…

Верно. Я всё время утверждал себе, что спокойно смогу разобраться с признанием Масиро, однако… где-то в очень далёкой глубине моего сердца появилось чувство под названием «счастье». Сделать это при помощи LIME — нет, это было лишь оправданием. Есть огромное количество способов дать ей ответ, даже используя силу. Но я не выбрал эффективный путь. И никогда не пытался. Мне хотелось сохранить это равновесие, чтобы никому не навредить.

В тот день мне следовало проявить свою решимость. Даже если бы меня возненавидели, даже если бы кто-то обиделся — это не имеет значения. Я должен посвятить всё своё время на их талант. Ставить всю свою жизнь…

— Спасибо, Отои-сан. Я переродился.

— …М-м, хороший взгляд. Похоже, теперь ты сможешь поговорить с ней.

— Да, смогу. С глазу на глаз.

…Хах, всё же так легко. Мне следовало сделать это с самого начала.

— Я тоже пойду домой. Простите за сегодня.

— Ну, я не против. Главное не забудь подарочек и оплату в следующий раз.

— Конечно.

Подправив свои волосы, Отои-сан горько улыбнулась мне напоследок. Поднявшись по лестнице, я достал свой телефон. Чтобы разобраться со всем, для начала мне нужно…

AKI: «Пошли сегодня вместе поужинаем. Время и место пришлю позже. И сегодня я отвечу на твоё признание.»

Я отправил это сообщение Масиро. И мне плевать на согласие. Это одностороннее приглашение. Но всё в полном порядке. Мне не нужно думать о проблемах другой стороны. Я должен лишь сосредоточиться на своём и идти вперёд по самому эффективному маршруту. Таков путь Обоси Акитеру. Я больше не буду думать о ненужных вещах.

Если Масиро убегает, не желая встретиться лицом к лицу, я просто навяжу ей эту самую встречу.

***

— …

— …Ничего не скажешь?

— У тебя же сейчас есть дела поважнее, да? Мне просто не хотелось ослаблять твою решимость. Что бы ни случилось, я буду уважать твоё мнение, Аки.

— А… спасибо.