Глава 27. Извинение

Шэнь Юй чувствoвал, что настроение Tан Ли колебалось. Особенно в момент его ухода из дома. Тени, заполнившие глаза ребенка, заставляли молодого человека волноваться все больше.

Он был очень зол на мальчика. Если все действительно так, то Тан Ли преднамеренно довел ситуацию с Лэй Юймэн до такого состояния…

Тогда последствия невообразимы.

Чем больше Шэнь Юй думал об этом, тем больше он беспокоился. Если бы эта ситуация произошла раньше, он безоговорочно поверил бы, что Тан Ли не сделал ничего плохого Лэй Юймэн. Но теперь его доверие к мальчику пошатнулось.

Это как дырявое ведро…

Сколько ни пытайся наполнить его водой, оно все равно протекает.

– Сначала возвращайтесь, – сказал Шэнь Юй. – Остальное можно решить завтра.

– Понял, – ответил дядя Чжан.

– Не позволяйте ему ничего сделать с Лэй Юймэн, – предупредил молодой человек.

Немного помедлив, дядя Чжан осторожно предположил:

– Думаю, молодой мастер Тан Ли хочет извиниться перед девочкой.

– Действительно… – Шэнь Юй замолчал. Столкнувшись с откровенной защитой Тан Ли со стороны дяди Чжана, он внезапно почувствовал растерянность и чувство неописуемого смущения.

Даже управляющий решил подумать о светлой стороне ребенка.

Пока он все еще смотрит на Тан Ли через затемненные очки.

Повесив трубку, Шэнь Юй все еще не мог уснуть. B конце концов он встал с кровати, сел перед окном и стал ждать.

Посмотрев вниз, можно увидеть пышный зеленый лес, окутанный ночью, и слабые огни, парящие на тропинке.

Вдали находилось спокойное озеро.

Неяркие уличные фонари окружали водоем. Свет от них падал в воду, напоминая звезды на ночном небе.

Зимние ночи часто вызывают депрессию, и сегодня вечером это чувство особенно сильно поглотило Шэнь Юй.

Почти до удушья.

Он закрыл глаза и вспомнил все, что произошло ранее. Неожиданно он почувствовал растерянность. Хотя Тан Ли косвенно был причиной издевательств над Лэй Юймэн, в конце концов, сам ребенок не был тем, кто измывался над девочкой.

Была ли его собственная реакция слишком резкой и избыточной?

Постепенно перед его глазами возникло воспоминание скорбного выражения лица Тан Ли, находящегося перед ним и покрытого кусочками торта.

Стоящие в покрасневших глазах маленького злодея слезы, его сжатые губы, упорная попытка подавить эмоции. Как мальчик пытается объяснить ему правду, казалось бы, спокойным, но все еще дрожащим голосом. Шэнь Юй все это вспомнил.

В конце концов, этот ребенок был с ним уже более трех месяцев, и Шэнь Юй считал его собственным сыном.

Несмотря на то, что молодой человек был так зол на него несколько часов назад, что хотел изгнать Тан Ли из дома Шэнь, но успокоившись, он почувствовал сожаление.

Может быть, ему не следовало так злиться.

Он должен был спокойно поговорить с Тан Ли.

Шэнь Юй потер лоб, чтобы уменьшить головную боль, и продолжил сидеть у окна в течение двух часов. Тем не менее, он все еще не слышал звуков возвращения дяди Чжана и Тан Ли. В конце концов он направил свое инвалидное кресло в сторону лестницы, чтобы убедиться в этом.

В большой тихой гостиной была только тускло горящая торшерная лампа.

Тетя Чэнь сонно сидела на диване, подпирая рукой голову.

Услышав звук катящегося по полу инвалидного кресла, женщина сразу проснулась и быстро подняла голову. Когда она обнаружила, что это был Шэнь Юй, то почувствовала облегчение.

– Господин, почему вы пришли сюда?

– Дядя Чжан еще не вернулся?

Тетя Чэнь покачала головой.

– Я позвонила управляющему Чжан, и он сказал, что вернется позже.

– Идите отдыхать, – тихо сказал Шэнь Юй.

Тетя Чэнь была такой сонной, что едва могла держать глаза открытыми. Получив приказ, она встала и вернулась в свою комнату, чтобы умыться и лечь спать.

Шэнь Юй некоторое время оставался на месте, глядя на тихую гостиную, окутанную тусклым светом. После долгого молчания он вздохнул и направил инвалидную коляску обратно в спальню.

Когда он снова подъехал к окну, Шэнь Юй увидел, что с ночного неба, казалось, падает что-то прекрасное.

Он включил фонарик своего мобильного телефона, направил его на окно и обнаружил, что это снежинки.

Тетя Чэнь была права. Сегодня пошел снег.

Никто не знал, когда дядя Чжан и Тан Ли вернутся.

После долгого отсутствия какой-либо информации Шэнь Юй забеспокоился и набрал номер телефона дяди Чжана.

На этот раз управляющий ответил сразу. Прежде чем Шэнь Юй успел хоть что-то произнести, дядя Чжан заговорил первым:

– Господин, вы можете ложиться спать. Молодой мастер Тан Ли и я вернемся позже.

– Идет снег, – сказал Шэнь Юй.

– Да, – дядя Чжан тихо вздохнул. – Первый снег действительно пришел в неудобное время.

Шэнь Юй почувствовал, что дядя Чжан избегает разговора о произошедшем, и просто сказал:

– Не оставайтесь снаружи. Вернитесь как можно скорее. Если Каштан все еще злится на меня, пожалуйста, попытайтесь убедить его.

– Господин… – сказал дядя Чжан в смущении. – Я долго уговаривал его, но молодой мастер Тан Ли отказывается возвращаться. Он сказал, что был неправ и хочет попросить прощения у маленькой девочки.

Шэнь Юй рассмеялся, беспомощный и огорченный. Гнев, поселившийся в его груди, полностью рассеялся.

– Скажите ему, что извиниться можно позже. Я могу отвезти его навестить семью Лэй Юймэн завтра.

Услышав это, дядя Чжан несколько секунд молчал.

– Могу я передать телефон молодому мастеру Тан Ли? Тогда вы сможете сказать это ему лично.

– Пожалуйста, передай его, – сказал Шэнь Юй.

Вскоре голос дяди Чжана изменился с ясного на нечеткий, кажется, это был Тан Ли.

В этот момент Шэнь Юй занервничал. Он не мог удержать мобильный телефон. Когда он ломал голову над тем, как начать разговор, он вдруг обнаружил, что противоположная сторона была слишком тихой.

Там не было никакого звука вообще.

Шэнь Юй посмотрел на свой телефон.

Звонок был сброшен.

Шэнь Юй: «……»

Что за хрень!

Обычно он этого не видит, но у маленького злодея на самом деле тот еще характер!

Лицо Шэнь Юй выражало полную неожиданность. Он смотрел на телефон и целую минуту держал его в воздухе, прежде чем медленно положить.

На мгновение он почувствовал злость и растерянность.

Забудь об этом.

Тан Ли оказал ему столь очевидное сопротивление, с чего бы ему сейчас меняться? Кроме того, ребенок должен быть наказан, если сделал что-то не так.

Кроме того, не должно случиться ничего плохого, если дядя Чжан будет рядом с ним.

Обдумав это, Шэнь Юй отправил управляющему сообщение с просьбой взять одеяло в машине и укутать Тан Ли. Он не мог простудиться, не извинившись для начала.

После того, как дядя Чжан получил сообщение, Шэнь Юй вернулся в постель.

_______________

К сожалению, из-за сумбура в мыслях Шэнь Юй так и не смог уснуть. В итоге он до самого рассвета смотрел в потолок.

В семь часов утра молодой человек встал и оделся.

Когда он после умывания наконец добрался до столовой, тетя Чэнь успела приготовить только кашу из ямса. Она была потрясена, увидев два темных круга вокруг глаз Шэнь Юй.

– С вами все в порядке, господин?

– Со мной все в порядке, – Шэнь Юй неподвижно сидел в инвалидном кресле за обеденным столом. Приложив немного усилий, он улыбнулся и неохотно рассмеялся. – Просто я плохо спал прошлой ночью.

Тетя Чэнь поставила на стол кашу, жареные булочки и другие продукты. Затем она с тревогой спросила:

– После завтрака вы вернетесь к отдыху?

– Нет, у меня полно работы, – махнул рукой Шэнь Юй.

Кроме того, дядя Чжан и Тан Ли не вернулись прошлой ночью. Как он мог отдыхать?

Женщина выслушала ответ Шэнь Юй, зная, что не сможет его переубедить.

После завтрака Шэнь Юй проехал мимо гостиной на инвалидной коляске и отправился в кабинет. Он увидел, что окрестности за окном были покрыты снежным покровом. Пышная трава во дворе полностью исчезла. Трое слуг в плащах убирали снег с дорожек.

Слуга, прошедший мимо, заметил в окне Шэнь Юй. Он не смог удержаться от разговора:

– Снег шел всю ночь и не прекращался до пяти часов утра. Думаю, в скором времени снова начнется снегопад.

После этого слуга вежливо предупредил Шэнь Юй:

– В последнее время температура резко упала, господин должен обратить внимание на то, чтобы всегда оставаться в тепле.

Голос слуги вывел Шэнь Юй из глубокой задумчивости. Его глаза постепенно сфокусировались. Он посмотрел на мужчину и улыбнулся.

– Спасибо.

Придя в кабинет, Шэнь Юй взял свой мобильный и набрал номер телефона дяди Чжана.

Все еще выключен.

Когда Шэнь Юй проснулся этим утром, сотовый телефон дяди Чжана уже был выключен, но сотовый телефон Тан Ли работал. Однако тот не отвечал на телефонные звонки.

У Шэнь Юй не было выбора, кроме как продолжать ждать.

Он ждал, пока не перелопатил гору документов в своем кабинете, пока не позвал Кан Лина и его помощников на недолгую встречу, пока около получаса не делал свое реабилитационное упражнение с врачом, пока не наступило более шести часов вечера…

Дядя Чжан наконец вернулся.

Но он возвратился один.

Шэнь Юй, выскочивший из кабинета, заглянул за спину дяди Чжана. Улыбка на его лице вскоре исчезла. Он спросил:

– Где Каштан?

– Все еще там, – у дяди Чжана были снежинки на его волосах и одежде, и снег по всему телу. Он беспомощно улыбнулся. – Молодой мастер Тан Ли слишком упрям. Маленькая девочка не хочет его видеть, поэтому он остался ждать. Что бы я ни говорил, он не уходит.

Похоже, он искренне хочет извиниться перед Лэй Юймэн.

Но Шэнь Юй не мог быть счастлив. В груди родился неописуемый гнев, поднявшийся в нем и обжёгший его щеки.

Что Тан Ли подразумевает под этим?

Хочет показать ему зубы?

Он уже проявил мягкость и протянул оливковую ветвь мира. Тем не менее, Тан Ли не только отказался принять ее, но и был полон решимости остаться на холодной улице.

Уголки губ Шэнь Юй опустились вниз, глаза потускнели, лицо стало совсем бледным, а темные мешки под глазами придавали ему окончательно упаднический вид.

Через некоторое время Шэнь Юй выдавил сквозь зубы предложение:

– Неужели он не хочет возвращаться?

– Не могу знать, – сказал дядя Чжан, склонив голову.

– Ну, так как он не хочет, то пускай не возвращается, – от злости голос Шэнь Юй дрожал. Он несколько раз стукнул кончиками пальцев по подлокотнику кресла-каталки.

Он всегда был спокоен и сдержан. Придя в этот мир, он мог посчитать на пальцах одной руки, сколько раз выходил из себя.

На этот раз он постоянно сердился из-за Тан Ли.

Он был очень наивен, решив больше не заботиться о Тан Ли. Даже если ребенок вернется, он будет игнорировать его целый месяц, чтобы мальчик осознал всю серьезность этого инцидента.

Однако, когда Шэнь Юй увидел снежинки, падающие за окном, эти детские мысли исчезли в одно мгновение.

Снегопад становится все плотнее, и никто не может сказать, когда он прекратится.

Кажется, весь мир будет погребен под слоем снега.

Между тем, Шэнь Юй очень сожалел.

Позже он понял, что Тан Ли – всего лишь ребенок, которому только что исполнилось одиннадцать лет, и он подвергался насилию со стороны семьи Тан более года. Естественно, его образ мышления и действия отличался от обычных детей.

Он не взрослый, а пострадавший 11-летний мальчик...

Первый гнев Шэнь Юй при новости о попытки самоубийства Лэй Юймэн, душевная боль, когда он узнал, что Тан Ли отправился извиняться, его смущение от игнорирования ребенком, и, наконец, осознанная сейчас вина.

Менее чем за день он пережил много эмоциональных взлетов и падений, как будто целый день катался на американских горках, и острое чувство скорби терзало его до безумия.

Но единственное, в чем он может быть уверен, это то, что даже если Тан Ли неправ, Шэнь Юй воспитывал этого ребенка более трех месяцев. Сердце человека мягкое [1]. Он не мог закрыть глаза на то, как Тан Ли голодает и замерзает на улице.

Разобравшись в себе, Шэнь Юй почувствовал себя намного легче. Он позвал дядю Чжана:

– Уже поздно. Мы заберем Каштана и вернемся домой.

_______________

Тан Ли прождал перед домом Лэй Юймэн одну ночь и один день.

Позже начался снег, и холодные снежинки покрывали тело мальчика. Постепенно они таяли, впитываясь в его волосы и одежду, даже кости чувствовали дикий холод от ледяной воды.

Тан Ли было очень холодно. Его зубы постоянно стучали.

Он все еще был одет в школьную форму. Его тонкое шерстяное пальто не выдерживало холодного ветра. В снежную зиму казалось, что даже воздух замерзает.

Хотя Тан Ли сдерживал себя от дрожи, его бледное лицо, казалось, слилось с белоснежным фоном, и он выглядел несчастным и жалким.

Управляющий Чжан сопровождал Тан Ли всю ночь и днем ​​и настоятельно советовал ему вернуться домой.

К сожалению, мальчик не прислушался к его словам и упорно отказывался возвращаться. Он приоткрыл свои уже замерзшие посиневшие губы и с трудом произнес:

– Дядя Чжан, брат Шэнь Юй прав. Я совершил ошибку и должен нести ответственность за последствия. Вам не нужно сочувствовать мне.

Мужчина вздохнула и затем произнес:

– Господин Шэнь хочет, чтобы вы вернулись домой. Он ждет вас.

– Я не вернусь, – Тан Ли опустил глаза, уставившись на свои ноги, и выдохнул белый пар. – Я не уйду, пока Лэй Юймэн не выйдет ко мне.

Управляющий посмотрел на упрямое выражение лица Тан Ли и решил не продолжать уговоры. Наконец он уехал. Его сотовый телефон разрядился, поэтому он должен был лично доложить Шэнь Юй обстановку.

После его ухода остался только одинокий и несчастный Тан Ли.

Семья Лэй Юймэн жила в элитном жилом районе со строгой охраной, поэтому посторонние бывали здесь редко. Тан Ли пришлось положиться на помощь дяди Чжана, чтобы попасть сюда. Во время ожидания, они редко видели других прохожих.

Все еще шел сильный снег, который, казалось бы, и не собирался прекращаться.

Тан Ли стоял в снегу неподвижно, как бездушная скульптура. Он жутко замерз, и его сознание почти отключилось.

Когда как будто прошло целое столетие, из тихого и снежного воздуха внезапно раздался скрип ботинок по снегу. Постепенно звук приблизился к замерзшему мальчику.

Сознание Тан Ли быстро вернулось, и он поднял голову.

Лэй Юймэн была укутана в длинный черный пуховик с головы до лодыжек, показывая только пару больших глаз. Даже если она была одета в несколько слоев одежды, все равно в этот момент ощущалась ее нездоровая худоба.

Подобно бамбуковому шесту с надетым пуховиком, она совершенно не излучала прежнюю красоту.

Дойдя до Тан Ли, девочка остановилась.

Месяц назад Лэй Юймэн все еще могла смотрел на Тан Ли прямо. Теперь ей пришлось слегка поднять подбородок, чтобы взглянуть в его глаза.

Два человека смотрели друг на друга. Примерно через полминуты Тан Ли нарушил молчание:

– Извини.

Будь то манера или тон Тан Ли, оба были искренни. Сказав это, он достал из кармана винтажную красную квадратную коробку с браслетом, который он купил прошлым вечером.

– Это браслет, который ты всегда хотела.

Лэй Юймэн посмотрел вниз. Ее взгляд упал на небольшую коробочку. Она колебалась мгновение. Затем медленно потянулась и взяла ее.

– Я знаю, что ты пришел прошлой ночью, но не хотела тебя видеть, – Лэй Юймэн крепко сжала коробку и посмотрела прямо на Тан Ли полными ненависти глазами. – Если бы сейчас моя мама не увидела тебя, даже если бы ты продолжал стоять здесь и замерз до смерти, я бы не вышла.

– Пожалуйста, поблагодари тетю за меня, – скривив рот, сказал Тан Ли.

Фраза, не имеющая особого значения, зажгла гнев в сердце Лэй Юймэн.

– Не думай, что своим поведение ты сможешь заставить меня простить. Я пришла увидеться с тобой, чтобы лишь успокоить свою маму. Я приму твои вещи только ради нее, но я никогда тебя не прощу, никогда!

Лэй Юймэн слегка задыхалась, злобный взгляд был как у змеи, готовой броситься. Казалось, ей не терпелось кинуться и разорвать Тан Ли на куски.

Когда мальчик услышал ее слова, он не только не почувствовал раздражения, но и показал слабую улыбку. Он все еще искренне произнес:

– Я пришел только извиниться перед тобой. Мне не нужно твое прощение.

– Что ты имеешь в виду? – растерялась Лэй Юймэн.

– В самом буквальном смысле, – сказал Тан Ли со смехом.

Лэй Юймэн задумалась на мгновение, но она все же была умна и вскоре поняла, о чем говорил Тан Ли. Внезапно в ее душе родился гнев и из ее глаз почти вырвалось пламя.

Она бросила коробочку на землю, указывая на Тан Ли с возмущением.

– Я так и знала, что ты пришел не извиниться передо мной. Ты явно устраиваешь спектакль. Ты разыгрываешь все это ради Шэнь Юй, чтобы он продолжил воспитывать тебя!

Тан Ли с безразличием смотрел на Лэй Юймэн и ничего не сказал.

– Как ты можешь это делать? Ты все еще ведешь себя так по отношению ко мне! – закричала Лэй Юймэн со слезами на глазах. Она вытирала глаза и продолжала плакать, но вдруг засмеялась. – Это так жалко, ведь тебе всего лишь одиннадцать лет. Это всего лишь способ обеспечить свою жизнь?

_______________

[1] В основном означает, что люди чувствуют эмоции, которые нельзя контролировать и которые не обязательно будут рациональны.