[П/П: В названии главы, скорее всего, отсылка на песню «Run Through the Jungle», название которой (правда, возможно) также отсылается на название арки 2 и 3 тома – Run Through the Battlefront]

Двигаясь при помощи электронных волн, по воздуху передавались фразы, отправленные машинами.

<Безликий – первой региональной сети>

<Приступить к операции по зачистке>

<Всему Легиону, подсоединённому к упомянутой сети: выйти из режима ожидания>

<Повторяю: приступить к операции по зачистке>

<Цели: западная линия фронта Союза Гиаде>

<Северная линия фронта Объединённого королевства Роа Грации>

<Южная линия фронта альянса Вальде>

<Западная линия фронта Республики Сан-Магнолии>

<Указание для подсоединённому к упомянутой сети Легиону>

<Немедленно приступить к истреблению>

†

В тот же день и в то же время…

…на западном фронте Союза Гиаде, в бараках 177-й бронетанковой дивизии…

…один из офицеров вскочил со своей кровати.

†

Райдену в этот момент снилось, что он падал со скалы.

— Вставай.

Как только он услышал это, его голова тут же навалилась на матрас. Потирая свою болевшую из-за сна в неудобной позе шею, Райден поднялся с жёсткой кровати. Внутри маленькой комнаты, освещённой лишь лунным светом, стоял Шин, держа в руках стащенную с кровати подушку.

— Слушай… Неужели ты умрёшь, если скажешь что-нибудь перед тем, как?..

— Сейчас не время, — ответил он кратко голосом, в котором чувствовалось напряжение.

И исходя из того, что он был одет в форму пилота цвета стальной синевы, хотя сейчас и была середина ночи… Райден сузил глаза.

— …Так они идут.

— Ага.

Посмотрев в окно, они смогли увидеть на горизонте поднявшиеся облака подёнок, что затмевали даже темноту ночи.

— И сколько их?

— Я не хочу подсчитывать. Словно семь печатей* были сняты.

[П/П: Кратко – библия. Если хотите почитать, то вот содержание с ссылками на описание каждой из печати: https://azbyka.ru/shemy/kratkaja-skhema-apokalipsisa.shtml]

— …Ты что, думаешь, я понимаю твои отсылки?

Тот факт, что Шин использовал любое подобие юмора, был доказательством того, насколько тяжёлой была ситуация. Его красные глаза устремились наружу, а в них был заметен холод, с которым он пытался всё оценить.

— …Я хоть и предполагал это, но, вероятно, это наихудший из возможных сценариев. Часть сил, которые, как я думал, должны были отправиться на атаку трёх других стран, теперь будут направлены на Союз. Судя по всему, западный фронт для Легиона имеет максимально возможную степень важности.

— Вот же честь-то какая.

Бросая саркастические фразы, Райден поднялся с кровати, но как только он увидел профиль Шина, освещённого лунным светом, сразу же нахмурился.

— …Эй, ты там в порядке?

— …На твоём месте я бы не стал увеличивать уровень синхронизации парарейда выше минимума.

Он даже не пытался притворяться, что всё было нормально. Бог Смерти, который постоянно носил каменную маску на своём лице, понимал, что скрывать это бесполезно. В его красных глазах была заметна горькая улыбка. Его лицо было бледным, но так было не только из-за лунного света. Скорченная гримаса демонстрировала, будто ему было очень больно.

— Если нет необходимости, не синхронизируйся со мной… Я думал, что уже привык к голосам, но сегодня что-то и правда многовато.

Бог Смерти, чьи глаза не выказали и малейшего колебания при громоподобном рёве призрака его брата, дрожал.

— …Понял.

— От тебя мне нужно, чтобы ты разобрался с подготовкой. Разбуди остальных.

— А ты?

Шин оглянулся и постучал по находящемуся в кобуре пистолету. Это был не маленький пистолет пилотов фердресов, предназначенный для самоликвидации, а крупнокалиберный пистолет, что он использовал в Республике.

— Сейчас точно не время молчать об этом. Я пойду разбужу армию.

В то время, как армия только готовилась столкнуться с ненормальными обстоятельствами, профессоры были сильно раздражены из-за того, что их разбудили. И это не было официальным приказом, а, скорее, личным решением их капитана. Даже если его навыки полностью соответствовали прозвищу «Бога Смерти», его выводы были сделаны без каких-либо сигналов тревоги или предупреждения с радаров.

— Дерьмо, если это такие учения… Клянусь… в следующей битве моё оружие может случайно так пройтись по этому каменнолицему Богу Смерти…

— Не, такого не будет. Я просто пристрелю его. Естественно, это будет простая шальная пуля.

Когда обслуживающему персоналу было приказано как можно скорее подготовить Джаггернаутов к выходу, ангар наполнился голосами, шумом кранов и тяжёлой техники, перевозившей силовые блоки и снаряды. Проходя мимо высказывающих недовольство процессоров, что прикрывались образовавшимся шумом, Бэрнольт усмехнулся.

— Можете попытаться, но сразу же окажетесь по другую сторону. Кто ж из вас там затеял драку с капитаном, после чего был избит чуть ли не до полусмерти?

Драка произошла ещё до того, как все узнали о том, что Шин был один из «восемьдесят шесть». Его внешний вид и производимое впечатление напоминало аристократа Имперских кровей, поэтому те, кто принимали его за обычного аристократа и пытались поднять на него руку, были жестоко избиты в ответ.

— Но сержант!

— Да и помимо этого, никто из вас ещё не находился непосредственно под его командованием, поэтому вы не знаете, что когда дело заходит о передвижении этого чёртового куска металлолома, капитан знает обо всём лучше, чем радар.

Внезапно завыла сирена. Переговоры и шум в ангаре на мгновение затихли, и повсюду послышался зловещий сигнал тревоги, предупреждающий о вторжении Легиона.

Смотря на неприкрытое удивление процессоров, Бэрнольт лишь пожал плечами.

— …Вот видите?

Бронетанковые войска, расположенные в траншеях и огневых точках в одном из углов первой оборонительной линии, нервно сглатывали в ожидании прибытия врага. К сожалению, этот сектор не выделялся богатством на леса и руины, в отличие от большинства полей боя на западном фронте. И всё же, хорошо укреплённые позиции для сдерживания Легиона были рассчитаны на то, что попадут в зону обстрела артиллерии.

Для достоверности того, что несущие смерть ударные волны от бомбардировки не достигнут их, траншеи были вырыты строго вниз, поле впереди было усеяно противотанковыми минами, а в тылу располагалась 88-мм противотанковая пушка. К счастью, сигнал тревоги неподалёку прозвучал вовремя, что позволило бронетанковому отряду прийти в это место, из-за чего удалось в некоторой степени избавить солдат от страха надвигающейся смерти.

— …Сэр.

Одетый в полноценный экзоскелет солдат указал на что-то впереди. В том направлении можно было увидеть сюрреалистичный, неорганический, яростный силуэт стального цвета, пересекавший ночь. А в следующее мгновение весь горизонт в их поле зрения окрасился в этот холодный цвет стали.

— К-какого?!

Будто наблюдение за приливной волной. Неисчислимые тени пересекли холмы и, подобно огромной разрушительной волне, они обрушились вниз, окрашивая всё в металлический цвет. Будь то обрушающаяся вниз волна или огонь, пожиравший поля, находящиеся перед ними море издавало характерные звуки движков… похожие на трение костей друг о друга. И по мере того, как Легион формировал авангард, их численность постоянно увеличивалась, заставляя кровь в жилах леденеть. Это и было доказательством того, сколь же огромны их силы.

Тень накрыла всю область перед ними, и, подобно тьме, она словно пыталась поглотить их без какого-либо боевого клича.

И все они…

— Легион…

«Имя мне Легион, ибо нас много».

Громоподобный рёв. Послышался свист от бомбардировки, оповещающий о падающих с небес железных стрелах. Вероятно, лишь некоторые смогли осознать, что эта бомбардировка из дальнобойной артиллерии служила началом сражения. Настолько зрелище перед ними было невероятным… Захватывающее, наравне с религиозной сценой, зрелище, так похожее на судный день, описываемый в библии.

Первая бомбардировка довольно сильно отклонилась от оборонительной линии Союза. Тем не менее, второй залп попал уже гораздо ближе к ним. Выстрелы не были случайны. Такова была стандартная тактика Скорпионов, которая заключалась в том, что оставаясь позади в нескольких километрах от основной армии, они выпускали снаряды издалека. Первые выстрелы производились для корректировки прицела. И как только этот шаг выполнялся, следующий этап был очевиден…

— Пошла тяжёлая бомбарди-и-и-ировка!

Оглушительный грохот отдавался в ушах. Залп из взрывающихся снарядов окрасил серебристое небо в чёрный цвет, а затем на траншеи обрушился дождь. Из-за вызванных 155-мм снарядами ударных волн, осколки превращались в высокоскоростные пули, каждая из которых обладала немыслимым весом. Они разрывали траншеи и даже плоть закутанных в броню солдат.

А затем последовал ещё один залп. И ещё один. А после него – ещё. Десятки – если не сотни – снарядов падали сверху, раня или убивая почти что половину находящихся в радиусе сорока пяти метров. Бомбардировка не прекращалась и походила на дождь, смывающий крики и предсмертную агонию солдат.

И пока солдаты не имели возможности поднять головы, волна цвета стали продолжала надвигаться на них. Шагая рядом друг с другом, огромная армия Динозавров выстроилась в бронированном строю клином. Не зная о страхе, они ринулись вперёд, даже несмотря на заградительный огонь Скорпионов, уничтожая все препятствия своей бронёй весом в сто тонн.

Заметив отряд Муравьёв, развёрнутых в авангарде, бронетанковые войска начали дрожать от страха из-за осознания того, что будет дальше. Бомбардировка должна была снести минные поля, открывая путь для авангарда Легиона. Муравьи начали идти по пылающей земле, взрывая по пути нетронутые мины. Несмотря на уничтожение нескольких машин, Динозавры всё равно продолжали продвигаться вперёд, перешагивая через обломки.

Не имеющие стратегического потенциала Муравьи жертвовали собой на минах ради тактически ценных Динозавров. Бессердечная жертва, построенная исключительно на логике, доступна лишь машинам. Перейдя это минное поле, металлические звери наконец достигли траншей, где прятались немногочисленные бронетанковые войска, которым удалось пережить бомбардировку.

— Чёрт, вот ведь… ЗАЩИЩАЙТЕСЬ! Защищайтесь до самого последнего вздоха! Не смейте их даже подпускать, даже если это будет последнее, что вы сде-е-е-е-е-е-елаете!

Сирена разбудила не только обычных солдат, унтер-офицеров, и офицеров с низкими званиями, но и полевых офицеров, вместе с генералами, отвечавшими за командование. Все они уже находились на своих постах, и, по крайней мере, были одеты в свою форму.

Несмотря на то, что электронные помехи убили радары, разведывательные аппараты почему-то засекли приближение Легиона на гораздо большем расстоянии, чем радиус их сканирования. Однако у офицеров просто не было времени думать над причиной этого. Аппараты были уничтожены вскоре после того, как они засекли противника, но в то место уже отправили отряды. И как только было получено сообщение о численности войск в зоне видимости, а также подсчитанной вражеской силе, все сразу же побледнели.

— Невозможно… Весь западный фронт подвергся крупномасштабному наступлению?!.. — пожаловалась Грета, смотря на главный экран, расположенный в штабе 1028-й экспериментальной эскадры.

На экране отображался сектор 177-й бронетанковой дивизии, сверху – 8-й армейский корпус, а ещё выше был оставшийся западный фронт; вся территория была закрашена в красный цвет. Вражеские машины, представленные на экране красными отметками, показались на экране в таком количестве, что Грета почувствовала слабость в ногах. В противовес этому, синих отметок, означающих союзные отряды первой линии обороны, было очень мало, и они стояли на определённом расстоянии друг от друга.

Они, конечно же, прогнозировали крупномасштабное наступление. И они были готовы к нему. Но текущий масштаб был за гранью предполагаемого. Учитывая нынешнее состояние первой оборонительной линии, неважно, как бы отчаянно они не пытались сражаться, у них не получиться отбросить назад Легион.

Естественно, располагаемые в тылу мобильные отряды уже готовились отправиться туда, но никто не мог сказать, сможет ли линия фронта выиграть время, необходимое для завершения подготовки. Вся их функциональность весила очень много, из-за чего требовалось использование специальной техники. Это был существенный недостаток бронетанковых войск. Но даже если им каким-то образом удастся удержать линию фронта, их отряд немедленного реагирования, всё ещё находящийся в процессе подготовки, просто не успеет добраться до них!..

Из наушников её командира внезапно раздался потрескивающий голос, проинформировавший о сообщении от военного командования ко всем высокопоставленным офицерам. Объединённое королевство Роа Грация и альянс Вальде также подверглись крупномасштабному наступлению. Они, похоже, собираются отбиваться изо всех сил, но никто не уверен в том, что им удастся долго сопротивляться.

«Может ли это быть часом расплаты для всего человечества?!..»

— Подполковник.

— Младший лейтенант Ноузен. Каков ваш статус? Когда вы готовы выдвигаться?

— Готовы сразу же, как будете готовы вы. Отряд Нордлихт полностью готов к выходу.

Потрясённая Грета молча смотрела на голографический экран, показывающий надпись «Только звук».

— Хоть мы и не получали приказа, но всё равно решили подготовиться. Позже я приму любой выговор.

За принятие подобных решений без каких-либо приказов следует серьёзное наказание, а не выговор, но Шин говорил всё это исключительно спокойным тоном голоса. Либо он был уверен в том, что никто его не станет наказывать, либо же ему было всё равно на последствия. Красные губы Греты скривились. Она всегда красила губы красной помадой, не позволяя подчинённым видеть её без этого макияжа. Но, судя по всему, время ещё не пришло.

— Как бы не жаловались эти твердолобые стариканы, я прикрою вас, младший лейтенант… Я направлю другие отряды сразу же, как только они будут готовы. Продержитесь там, чего бы это не стоило.

— Понял.

Империя была милитаристической страной ещё до того, как стала Союзом, поэтому многие города времён бывшей Империи были построены как крепости, которые могли остановить вторжение врага. Дороги были проложены так, чтобы не дать противникам легко добраться до центра города, и даже их ширина служила тому, чтобы всячески им мешать. Сами города были построены возле рек, чтобы поделить их на районы. Кирпичная кладка домов прикрывалась старыми, уже обветшалыми стенами, чтобы затормозить врагов.

Тем не менее, эти тактики предназначались для ведения войны против таких же людей.

— Быстро займите укрытие! Приближаются танки!

Группа бронированной пехоты была разбросана по улицам, и те неслись по извилистой асфальтированной дороге. Оставшиеся позади войска услышали за углом слабый звук двигателей, похожий на трение костей друг о друга. Игнорируя существование здания прямо перед ним, Легион выстрелил из своей 120-мм пушки по ним.

Столкнувшись со снарядом, что был способен пробить стальную плиту толщиной в двести миллиметров, каменная стена с точки зрения защиты была не более, чем папье-маше. Снаряд от удара, словно стекло, разбился на куски. Солдаты тут же погибли от взрыва, а обломки каменной стены разорвали тела, броню и всё, что попадалось на пути.

— Капита-а-а-а-а-а-а-а-а-ан!

— Стоять… не подходи! Его уже не спасти!

Внезапно из-за разрушенной каменной стены показалась танковая башня. Покрытый лёгкой дымкой от выделяемого тепла, массивный корпус Льва цвета стали повернулся в их направлении; его многочисленные ноги даже не обращали внимание на гору камня, что образовалась под ним. Лев уверенным движением направил ствол пушки на солдат, которым оставались лишь яростно смотреть на противника, который сейчас заберёт их жизни…

Раздался звук пронзившего дорогу металла, который затем начал приближаться к ним. А затем послышался звук треска каменных плит, и в воздух что-то прыгнуло, подняв за собой ураган от своей огромной скорости.

Белая тень пронеслась над головами бронированных солдат.

Зацепившись за стену здания на левой стороне улицы, белый мех, используя его в качестве опоры, вновь взмыл в воздух, и в середине прыжка резко изменил направление. Лев не мог поспеть за этими манёврами противника: его башня поднялась вверх, словно вставшая на дыбы лошадь, а в следующее мгновение его броня была пробита выстрелом.

Попадание. Внутренний взрыв.

Из-за взрыва собственных боеприпасов, Лев вспыхнул, и его модульная броня рассыпалась. Оснащённый белой бронёй фердрес приземлился возле солдат, защищая их волн жара и последующего взрыва.

Белая броня. Силуэт на четырёх ногах напоминал обезглавленного скелета. Ко всему прочему, персональная метка под кабиной – безголовый скелет, с лопатой в руках.

— Регин…лейв…

Красный оптический сенсор Регинлейва повернулся в их сторону.

— Поблизости есть ещё другие отряды?

Вице-капитан войск заметил другие белые силуэты машин, которые стояли на крышах домов по обеим сторонам улицы. Достаточно громкие шаги говорили о том, что это не был Легион с его мощными амортизаторами. И так как они явно были легче Ванарганда, то, вероятно, вокруг них были такие же Регинлейвы.

Осознав, что вопрос был задан одному из них, вице-капитан взволнованно начал отвечать. Количество доступных им стратегий могло меняться в зависимости от оставшихся солдат на поле боя. Даже если им не удастся исполнить свой долг, и им придётся отступить, они, по крайней мере, могли бы предоставить союзникам, которые их спасли, всю нужную информацию.

— Нет, никого больше не осталось… Мы последние! Остальные же были… все были убиты этими чёртовыми металлическими монстрами.

— Ладно, — прозвучал в ответ грубый, но обычный голос, в котором не было и следа беспокойства или грусти.

Персональная метка с безголовым скелетом говорила о том, что говорили они из… «восемьдесят шесть».

— Отступайте и перегруппируйтесь. Мы выиграем столько времени, сколько вам понадобится.

— Так, ну что ж. Начинаем.

Они лишь недавно были развёрнуты для различных испытаний. ХМ2 Регинлейв – или «Джаггернаут» – был фердресом с неслыханной в истории разработок Союза подвижностью. Для того чтобы извлечь выгоду из этой скорости, было разрешено изменить вооружение – такие как основная батарея и манипуляторы – ради дополнительного оружия, которое выбиралось в зависимости от выбранной стратегии.

«Снежная Ведьма» Анжу выбрала в качестве замены традиционной 88-мм пушки пусковую установку, что позволило ей вести огонь на подавление по области. Перед тем, как вступить в бой, от Шина она узнала расположение Легиона, и даже если по прошествии некоторого времени они могли значительно разойтись со своих позиций, Анжу всё равно могла представить себе, куда же они в этом случае могут двинуться.

Способность спрогнозировать расположение вражеских сил и нанести группе врагов максимально возможный урон всего одним залпом. Таково было смертоносное оружие Анжу, что она улучшала на протяжении четырёх лет смертельных сражений с Легионом. И именно из-за него она и выжила.

Введя координаты противника в компьютер, она нажала на спусковой триггер. Взлетев, каждая из ракет оставляла за собой белый след, летя по разным траекториям для того, чтобы свести риск перехвата до минимума.

Взрыватели активировались, и ракеты рассыпались на более мелкие бомбочки. Находясь под ливнем из взрывчаток, Легион, словно пребывая в панике, начал разбегаться.

Тон её голоса всегда был сладким, как и безмятежная улыбка на её лице. Однако никто не знал, насколько зловещая и жестокая улыбка была у Анжу, пока та находилась одна в кабине.

— Вот они. Снуют тут туда-сюда, словно муравьи, что находятся в ожидании, пока их муравейник кто-то растопчет.

Она наблюдала за передвижениями Легиона по руинам через прикреплённый к её голове использовавшийся для точного прицеливания дисплей. Они разбрелись в разные стороны, опасаясь маленьких бомбочек от ракет.

Крена находилась в своём «Стрелке», спрятанном в довольно старой церквушке, и целилась в одного из них. Стрелок был машиной, которая специализировалась на снайперской стрельбе, а также оснащённый 88-мм пушкой с удлинённым стволом, предназначенный для стабилизации баллистики и скорости. Система контроля оружием, вместе с контролем движений, была настроена соответственно выбранной специализации. Ко всему прочему, собственный талант Крены стрелять на упреждение со снайперской точностью, которая приводила в восторг исследовательскую команду.

На дисплее отображались данные по скорости ветра, температуре, а также прицел в форме креста. Крена сузила взгляд, пока слушала стенания Легиона, идущие через синхронизацию. Она не считала эти крики страданий чем-то ужасным, и покуда чёрные овцы не были их убитыми товарищами, она не испытывала к ним чувство жалости.

Для Крены Легион был не более, чем опасным врагом, угрожавшим её бесценным товарищам… которые угрожали Шину – тому, кто вёл их через поле боя.

А все враги…

…должны быть уничтожены.

В тот момент, когда она задержала дыхание, её золотистые глаза стали безжалостно ледяными. Естественным, почти что небрежным, движением она нажала на спусковой триггер, и в ту же секунду выпущенный снаряд уничтожил Льва, что находился на некотором расстоянии от неё.

— Я сняла их командующего. Меняю позицию. Прикройте.

— Понял, Крена! Оставь эту мелюзгу мне!

«Оборотень» Райдена был вооружён закрепленными на манипуляторах тяжёлыми пулемётами, а его главное вооружение было заменено на автоматическую пушку. Огонь на подавление. Заградительный огонь использовался для остановки дальнейшего продвижения противника, а также поддержки продвижения своих союзников.

Сражаясь вместе с Шином – авангардом, преуспевшим в ближних боях – на протяжении трёх лет, Райден взял эту роль, требующую подобного вооружения и соответствующих тактик, на себя. Выбранная роль по поддержке остальных членов его отряда идеально подходила для такого доброго и назойливого Райдена, что всегда следил за благосостоянием своих товарищей.

Но не то чтобы он когда-либо признавался в этом.

Каждый из его пулемётов и автоматическая пушка были способны зафиксироваться и вести огонь по разным целям. Плотный заградительный огонь пулемётов изничтожил пытавшихся атаковать Муравья и Волка. Залп из автоматической пушки превратил двух Львов в металлолом.

По бокам от Оборотня пронеслись два Джаггернаута. Могильщик с лёгкостью разрубил Льва, а Смеющийся лис прыгнул и начал бомбардировку по другому. Когда Могильщик вновь помчался вперёд по улице, Смеющийся лис выпустил свой крюк, который в последствии зацепился за крышу здания, и полетел в сторону другой улицы.

Крена прикроет своим огнём Шина, а Анжу уже ушла с тыла и почти перезарядила свою ракетную установку. Моментально проанализировав ситуацию, Райден решил прикрыть Смеющегося лица и изменил положение своего Оборотня.

Джаггернаут Сео, Смеющийся лис, был оставлен со своей стандартной конфигурацией. У него была 88-мм гладкоствольная пушка, пулемёт на одном из манипуляторов, четыре подвижных сустава и два крюка. Однако применяемая им уникальная стратегия не была стандартной.

— А теперь на подъём!

Уклоняясь от выстрелов Льва, Смеющийся лис прыгнул вверх, используя брошенную машину в качестве опоры, и зацепил свой крюк за стену здания, после чего дёрнул его на себя, поднимаясь ещё выше. Когда Волк попытался также забраться на здание, он выстрелил крюком в противоположное здание, одновременно с этим отпустив первый. Пролетая надо Львом, он нажал на спусковой триггер. Его точные выстрелы попали прямо в слабую часть Льва – верхняя-задняя часть брони – и тот взорвался.

Смеющийся лис использовал свои крюки для достижения трёхмерного маневрирования. Даже если им приходилось сражаться на брошенной Республикой земле, используя жалкую 57-мм пушку, «восемьдесят шесть» овладели мастерством в ведении городских боёв. Тем более, их часто посылали сражаться против Львов и Динозавров, у которых слабые места располагались сверху. Подобные условия, а также превосходное восприятие пространства Сео позволили ему прийти к оптимальному решению. Он прекрасно осознавал, что у него нет навыков Шина, достаточных для того, чтобы сразиться с Легионом в ближнем бою и выжить.

Зазвучала тревога, оповещающая о прицеливании со стороны противника.

Обнаружив краем глаза, что Волк взобрался на крышу здания и прицелился в него ракетной установкой, Сео выстрелил другим крюком. Используя несколько стен, он изменил направление. Когда позади него раздался взрыв, Смеющийся лис развернулся и выстрелил из пулемёта по этому Волку, заставив того навечно замолчать.

Но в этот момент его взгляд скользнул вниз на город, и улыбка на лице тут же исчезла.

В передних рядах боя отряда Нордлихта был размытый силуэт жемчужно-белого Джаггернаута, который был окружён Легионом со всех сторон. Шина действительно можно было назвать любимчиком Бога Смерти. Или, возможно, он сам был Богом Смерти.

— Чёрт бы его побрал… Как только Шин может выделывать эти безумные трюки, оставаясь ещё и при этом в живых?..

Пока фронтовики сражались, рискуя жизнью, персонал в тылу вёл свою собственную войну.

— …Используйте все снаряды и силовые установки, что только у нас есть! Отправляйте любой готовый к выезду грузовик!

— Сержант, запасные машины готовы!

— Готовьте к их развёртыванию по первому же запросу! Давайте-давайте, парни, не смейте полагаться на Файда! Он сейчас занят поддержкой капитана и его команды! Слышите меня?! Доставка этой пиццы – уже наша работа!

Перекладывание беспокойства о нехватке боеприпасов на солдат на линии фронта, которые сражаются с огромной армией Легиона, заставит их лишь быть ближе к смерти. Находящиеся сейчас в тылу понимали, что постоянный поток новых припасов – это самое лучшее подкрепление, которое они только могли получить, поэтом все начинали работать ещё усерднее.

Осознав, что без царившей здесь суматохи ей будет гораздо лучше слушать обстановку через парарейд, Фредерика перешла в свою комнату. Сидя с включенным рейд-устройством, девочка еле сдерживала свои эмоции, которые кричали ей тут же сорваться с места и сделать что-то. Её эмоции твердили ей, что обязательно есть какое-то дело, с которым она могла бы помочь. Но она также понимала, что эти мысли приходили к ней только из-за чувства самоудовлетворения, подавляя при этом здравый смысл.

В ангаре постоянно двигались тяжёлые машины, нагруженные силовыми установками и снарядами. Грета и её команда находились в диспетчерском пункте, держа всю ситуацию под контролем с помощью знаний, не доступных Фредерике.

Единственное, что она могла сделать – это открыть свои глаза и выяснить местоположение своего рыцаря. Шин сейчас находился на поле боя и, вероятно, у него не было свободного времени для того, чтобы заниматься Кирией. Но если он всё же захочет узнать его местоположение или то, что рыцарь сейчас делает… Если она могла хотя бы просто проинформировать его…

Однако как только её глаза увидели рыцаря, а также поле боя, на котором он был, девочка застыла.

Дрожащими руками взяв своё рейд-устройство, она в спешке начала менять цель для связи. Находясь в ошеломлённом состоянии, она выкрикнула его имя: — ШИН’ЭЙ!

Нет ответа.

Хотя Шин и был подсоединён к парарейду. В качестве доказательства этого, она начала слышать яростные стоны призраков, которые возникали сразу же, как только происходила синхронизация с Шином. Она также слышала его холодный голос, отдающий приказы прямо в разгаре сражения. Он говорил со своими товарищами «восемьдесят шесть», с процессорами отряда Нордлихт, а иногда использовал внешние динамики и беспроводную передачу для разговора с другими солдатами и отрядами. Скорее всего, он мчался навстречу врагов, уничтожая их бесчисленное количество раз.

— Шин’эй… Кири там нет.

Нет ответа.

Не желая верить в то, что он не слышит её, она вновь повторила свои слова.

— Кири отсутствует на поле боя.

Нет ответа.

Кровь Фредерики вдруг ударила в голову. Она не разозлилась, а… скорее, это было незнакомое ей чувство страха.

— Ты что, Шин’эй, не слышишь меня?! Кири сейчас…

Цель её глаз сменилась на другого человека, о котором она думала сейчас и пыталась много раз позвать его. Она увидела четвероногого паука, который нёсся через руины в ночной темноте. Белый фюзеляж утратил свой жемчужный блеск. Цвет его машины был основательно подпорчен: серебристо-серыми следами от дыма, пылью и жидкими микромашинами, которые служили кровью у Легиона.

Сцену, раскинутую перед её мысленным взором, она уже однажды видела. Краснота убитых солдат заполонила весь корпус фердреса, а рядом находился человек, на лице которого была спокойная улыбка… и оледеневшие чёрные глаза.

«Принцесса»

Даже если он обращался к ней, его холодные глаза ни на мгновение не пересекались с ней. И те красные глаза, спрятанные за белой бронёй, выглядели точно также.

Он воткнул своё потерявшее способность вибрировать лезвие во врага, после чего сразу же бросился навстречу следующему противнику, вообще не обращая ни на что внимание. Его леденящие кровь глаза не дрогнули даже в момент, как снаряд взорвался прямо перед ним, разбрасывая множество осколков, из-за которых треснул один из его дополнительных экранов. Его сознание было сосредоточено лишь на противнике перед ним, а его красные глаза стали ещё острее.

Фредерика, наконец, осознала, почему он так напоминал ей Кири.

Это уже была не схожесть. Они одинаковы. Те двое человек так сильно похожи друг на друга из-за того, что сама суть их личности одна и та же.

«Дурак», – бесшумно слетело с её губ. – «Ты такой дурак, Шин’эй. Ты ведь тоже ничего не понимаешь».

«Пожалуйста, остановись».

— Ты не должен сражаться в таком состоянии!..

†

За тонкими серебряными облаками сиял полумесяц, отбрасывая серо-белую тень на утопающие в темноте руины. Шин остановился и задержал дыхание для того, чтобы послушать и подтвердить текущий статус Легиона. Он уже давно отключил радар Джаггернаута, потому что система по распознаванию союзников полностью бесполезна под облаками подёнок.

— О, не стреляйте, Нордлихт! Я на вашей стороне!

Чуть дальше по дороге к нему шагал Ванарганд с меткой 56-го полка 177-й бронетанковой дивизии. Красный оптический сенсор Ванарганда настроился на Могильщика, и, несмотря на вес в пятьдесят тонн, он лёгкой походкой приближался к нему. Его подвеска всё ещё не была напряжена из-за боя.

…Судя по всему, разбуженные сиреной бронированные войска начали присоединяться к сражению.

— Персональная метка с обезглавленным скелетом. Вы ведь капитан, верно?

— Младший лейтенант Шин’эй Ноузен, капитан отряда Нордлихт… Какова ситуация?

Командующий внутри Ванарганда, казалось, усмехнулся.

— Капитан 56-го отряда, старший лейтенант Сэмюэл Рут. Каким-то образом нам удалось отбить первую волну Легиона. То же самое и в других секторах. Всё благодаря вам, а точнее скорости, которую вы показали. Хорошая работа.

Шин сейчас хотел услышать о состоянии союзников. Он уже знал о том, что первая волна Легиона начала отступать со всех фронтов, но об этом не стоило упоминать. Он хотел, чтобы капитан сказал ему хоть что-нибудь, что помогло бы перевести дыхание после битвы.

— Все остальные отряды уже были отправлены… Что значит, что всё теперь будет хорошо… Вы можете отступить назад, пополнить запасы и ожидать дальнейших распоряжений штаба. Теперь-то в бой вступит уже Союз.

«Не перетруждайтесь и просто отступите, “восемьдесят шесть”».

Всё ещё пытаясь отдышаться, Шин глубоко вздохнул и на выдохе произнёс:

— При всём уважении, старший лейтенант…

Подтвердив количество оставшихся боеприпасов у Файда, который стоял рядом с ним в режиме ожидания, он вызвал информационное табло, отображающее статус остальных Джаггернаутов.

…Не идеально, но этого достаточно. Все члены отряда готовы продолжить сражаться.

— …Этот батальон Легиона был простым передовым отрядом. Вторая волна же будет их основной силой… Если мы отступим прямо сейчас, этот сектор падёт.

Голос командующего сразу же потерял намёк на веселье.

— …Что вы сказали?

— Я оставляю защиту этого сектора на вас, а мы перехватим основные силы. Если мы вынесем авангард, то это их задержит на какое-то время.

— Постойте, младший лейтенант! Что?..

— Конец связи… Всем членам отряда.

Односторонне отключив связь, Шин связался со своими товарищами через парарейд. Взглянув напоследок на застывшего Ванарганда, Могильщик повернулся в сторону наступающих основных сил Легиона… которые следовали прямо за павшим передовым отрядом. Даже на таком расстоянии вихрь стонов и стенаний сильно воздействовал на него.

Каждый из его товарищей ответил незамедлительно. Поправив своё дыхание, он начал говорить ясным голосом, а на его лице невольно образовалась жестокая улыбка.

— Вы всё слышали. Следуйте за мной, если не хотите умереть.

†

В тот момент, когда основные силы Легиона начали вторжение, прибыли бронетанковые войска Союза, которые сформировали надёжную оборонительную линию. Наступающая волна Легиона столкнулась о прочную стену бронетанковых войск, запирая всех их в ситуации, когда лидирующая сторона постоянно менялась. Когда наступил рассвет и солдаты, наконец, увидели руки, держащие оружие, кто-то приметил кое-что.

Утренний свет был окрашен в красный.

Солдаты, укрывшиеся в траншеях и использовавшие в качестве баррикад рухнувшие здания, сидели в кабинах своих фердресов, и в перерыве между выстрелами посмотрели на небо.

Небо было окрашено в алый.

Рассвет отражался и преломлялся заполонившими небеса подёнками, окутывая всё вокруг в кроваво-красную темноту, создавая картину мира, объятого пламенем. Сражение продолжилось под этим красным небом.

Алый свет проходил сквозь бесчисленное количество обломков и трупов, отбрасывая жуткие тени, пока происходила битва между механическими монстрами и людьми. И пока кровь и пламя продолжало выплёскиваться, создавались новые, всё новые и новые тени, которые словно кистью проходили по жуткому полотну из красного и чёрного.

Эта сцена напоминала ад наяву.

Какие-то из несчастных душ, запертых в чёрно-красном аду, заявляли, что видели белого призрака. Нечто жемчужного цвета неслось по полю боя, словно какая-то иллюзия. Безголовый скелет, благословлённый именем валькирии, сохранял свой белый цвет, даже несмотря на бесчисленное количество царапин и пыли.

Они прорывались через ключевые позиции, падение которых тут же впустило бы Легион в другие сектора. Они противостояли Легиону, не позволяя ему и на шаг продвинуться вперёд. Сражаясь подобно зверям, которые в пылу битвы могли разорвать друг друга на части, они могли уничтожать их с нереальной точностью.

Они игнорировали любые просьбы о подкреплениях и обеспокоенные голоса других отрядов, которые говорили им отступить. У них не было дополнительных сил, которые могли бы что-то противопоставить бесчисленной армии Легиона, и, скорее всего, они также понимали, что если отступят, то Союз падёт. Или же, может быть, сама идея об отступлении никогда не приходила им в голову, поскольку все они провели целые годы в постоянных сражениях, стоя спиной к минному полю своей же родины.

Обломков уничтоженного Легиона становилось всё больше и больше, но они продолжали сражаться, используя те в качестве укрытий. Но рано или поздно их боеприпасы закончатся. Их силовые установки также выработают свой ресурс. Высокоманёвренный Регинлейв был слишком легковесен и не имел возможности переносить большое количество боеприпасов. Когда припасы, привезённые с базы, наконец, начали заканчиваться, они подобрали их из уничтоженных союзных агрегатов. Послушный механический падальщик, что был их помощником, рылся в металлоломе и заполнял свой контейнер.

Варги, жившие на бывших территориях – Вольфслэнд – военных действий Империи, и которые сделали поля боя своим домом, с благоговением наблюдали за боевым стилем Регинлейвов. Они усмехались, несмотря на то, что находились посреди сражения, и чувствовали удовлетворение и спокойствие из-за вида таких надёжных товарищей.

Однако большинство солдат Союза смотрели на них совершенно по-другому. Особенно это касалось тех, кто находился внутри командирского танка, в котором транслировались данные боя, бронированной пехоты, офицеров, которые были операторами, и вышестоящее над ними руководство. Все они смотрели на сражение с шокированными лицами.

— «Восемьдесят шесть»… Да они ведь!..

Юные товарищи, которых их родина, Республика, назвала свиньями в человеческом обличии и отправила на поле боя. Они жалели эти бедных детишек. Их лишили прав, свободы, отобрали семьи и забрали города, в которых они родились, и сделали то же самое с именами. Их отослали на поле боя ещё до того, как они успели повзрослеть, и просто приказали умереть собачьей смертью в конце отчаянного сражения.

По этой причине они желали им, чтобы они всё же нашли своё счастье в Союзе. А эти дети своими собственными руками оборвали это самое желание.

Они не только вернулись обратно на поле боя по собственному желанию, но и окунулись в ещё более ожесточённую битву, происходящую прямо на их глазах. У них не было ни причины для сражений, ни родины или семьи, что можно было бы защитить, и даже не было идеалов, на которые можно было бы опереться. Однако, по сути своей, они никого не защищали. Они полностью игнорировали голоса союзных войск, просящих о помощи, и пожирали трупы уже павших в бою товарищей ради того, чтобы продолжить сражение. Словно они не желали чего-то кроме войны… Битва без какой-либо причины и смысла.

Они не были безобидными, ущемлёнными гонениями детьми. Солдаты видели в них лишь монстров. Машины по истреблению, порождённые из ненависти и насилия Республики. Демоны войны, отвергающие любой намёк на спасение и сочувствие. Будучи рождёнными людьми, они были не по своей воле обращены в зверей. Их искорёженные сердца уже нельзя было спасти.

— Монстры!..

Хотя «восемьдесят шесть» прекрасно слышали перешёптывания по беспроводной связи, но никто не стал осуждать их за эти высказывания.

†

Некоторое время назад в районе пятнадцатого форпоста приземлились множество транспортников, которые вывели силы группы быстрого реагирования, после чего бронированные отряды и отряды механизированных войск поспешили на поле боя. На экране появилось больше синих точек, что означало увеличение количества союзных отрядов. Грета наблюдала, как красные и синие метки смешивались друг с другом, постоянно изменяя своё положение. Внезапно она заметила новые движения со стороны красного лагеря.

Смесь из красного и синего цвета разделилась.

Словно песок в песочных часах, красный цвет начал постепенно отходить на запад, на территории под их контролем.

— Легион…

Он уже давно перестал чувствовать время. Всё вокруг было окрашено в отображаемый на экране красный цвет, и он также потерял счёт уничтоженных и оставшихся противников. В перерывах между сражениями он перекусывал своим пайком и закрывал глаза для того, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть. Легион прорывался вперёд без какой-либо схемы и тактики, превращая сражения в первобытные столкновения. Ему уже было довольно трудно различить врагов и союзников, и если битва будет продолжаться, то он уже не мог с уверенностью сказать, что сможет и дальше их различать.

Открыв глаза, Шин осознал, что пошёл дождь. Звуковые сенсоры Джаггернаута улавливали белый шум вместе со звуком небольшого дождя, стучащего по его броне. На поле боя воцарилась очень редкое явление – мирная тишина. Из-за измотанного состояния ему потребовалось несколько секунд для того, чтобы понять, почему так происходило.

Легион отступал. Стенания призраков постепенно удалялись, и сейчас можно было услышать лишь залпы Скорпиона, которые прикрывали это отступление.

Открыв, казалось, запечатанную навсегда кабину, Шин подставил тело для тоскливого дождя, после чего глубоко вздохнул. Дождевые облака вскоре отступили, открывая вид на еле видный закат северного лета.

— Всем членам отряда.

В его голосе слышалась хрипота. Он почувствовал, как у него пересохло в горле. Последовавших ответов было меньше, чем количество людей в тот момент, когда они выдвинулись. Некоторые из них, вероятно, не могли ответить из-за сбивчивого дыхания, а другие не думали, что для этого была какая-либо необходимость… И ещё, скорее всего, были те, кто навсегда потерял способность говорить.

— Все силы Легиона начали отступать. Возвращаемся на базу.

В тот момент, когда Могильщик прибыл в парковочную зону для агрегатов, Фредерика уже стояла и ждала его. Судя по красным глазам, она так и не поспала. Её длинные волосы, которые обычно с любовью расчесывались и укладывались, сейчас были в ужасном состоянии. Шину стало интересно, ждала ли она его так с самого начала?

Когда их глаза встретились, лицо Фредерики исказилось от грусти. Её глаза сразу же заволокли слёзы, в которых в равной степени виднелись чувства облегчения и опустошения. Словно не в силах больше сдерживаться, она подбежала к нему и крепко обняла.

— Шин’эй, какой же ты безнадёжный дурак.

Он бессознательно протянул свою руку и положил её на маленькую головку. Сейчас она была свободна от фуражки, находившейся на её голове большую часть времени. Пока он легонько гладил её по растрёпанным чёрным волосам, её руки сжимались ещё сильнее.

— Ты такой же, как и Кири… Ты полный дурак.

†

Поскольку резервные войска всё ещё оставались наготове на случай повторного наступления Легиона, у командиров западного фронта осталась работа, с которой им нужно было разобраться. Они должны были заменить и подготовить огромное количество потерянного оборудования и людских ресурсов, отправить в тыл раненых и погибших, отремонтировать оборонительные сооружения, проанализировать битву и… воздать почести.

Все командующие пришли к выводу, что наибольшую похвалу в этой операции заслуживал отвечающий за разведку инспектор, который задолго до поднятия тревоги обнаружил силы Легиона и приказал остальным секторам увеличить радиус сканирования радаров, что спасло западный фронт от полного уничтожения.

Однако этот инспектор выразил своё несогласие с этой похвалой, говоря, что не он был тем, кто изначально провёл разведку на большем, чем позволяют радары, радиусе. К ним прибыл какой-то офицер, который настаивал на усилении бдительности любой ценой. Именно из-за этого офицера он и обнаружил направленные в их сторону силы Легиона, после чего послал приказ уже в другие сектора.

— Хотя инспектор и подбирал слова в своём рассказе, но на практике вы применили довольно жёсткие меры, младший лейтенант Шин’эй Ноузен.

Убранство кабинета генерала сохранилось ещё со времён бывшей Империи. Генерал-майор сидел за величавым столом из красного дерева. Он был одет в форму, на которой висели орденские ленточки и медаль в форме креста, а на его лице была чёрная повязка, прикрывающая отсутствующий глаз.

— Солдат Союза всегда должен держать своё оружие на противнике, но ни в коем случае не использовать его для угроз и принуждения своих же союзников. Пусть даже сам ствол оружия и не был направлен в их сторону.

— Я предполагал, что вознаграждение за раннее обнаружение врага будет нормальным извинением. Он наверняка был бы повышен, если бы просто молчал об этом и принял его.

Генерал-майор сузил свой взгляд в ответ на столь безразличный ответ. Стоящая рядом Грета приложила руку ко лбу и покачала головой. Спокойно стоя между ними, выражение лица Шина оставалось спокойным.

Естественно, его должны были наказать за неоднократное превышение своих полномочий и нарушение правил, несмотря на необходимость. И на самом деле он был готов даже к тому, что его арестуют из-за действий против инспектора. Однако, вероятно, из-за того, что пока они не знали, как воспринимать его ситуацию, его лишь допросили.

Откинувшись на кожаное кресло и отведя взгляд от него, генерал-майор обратил единственный глаз на планшет перед ним.

— Вы сказали довольно много занятных вещей военной полиции… Что-то о том, что вы можете слышать голоса Легиона и с уверенностью сказать об их местоположении.

Не в силах больше молчать, Грета решила вмешаться в разговор.

— Генерал-майор, я знаю, что в это трудно поверить, но это правда. Отчёты войск, которые синхронизировались с младшим лейтенантом Ноузеном с помощью рейд-устройства, подтверждают его слова…

— Что-то я не припомню, чтобы давал вам слово, подполковник. Я прекрасно знаю, что люди с подобными способностями существуют. И я также читал все эти отчёты. Но этого всё ещё недостаточно для того, чтобы служить веским доказательством.

Нажав несколько кнопок на информационном терминале, на его столе появилась карта поле боя. Чёрный глаз уставился на Шина сквозь голографическую карту.

— Скажите, где они находятся. Отметьте ближайшие к нам десять позиций.

Украдкой взглянув в сторону, Шин заметил камеру наблюдения на потолке, а также интерком, спрятанный между планшетом и листом бумаги. Судя по всему, их идея состояла в том, что сверять информацию с радаров в реальном времени для подтверждения его слов. «Чтобы они не выбрали, этот метод был самым простым для того, чтобы определить, говорю ли я правду», – подумал Шин и вздохнул.

— …Тогда, прошу прощение.

Отыскав местоположение ближайшей к нему вражеской единицы, он отметил её на карте, после чего таким же образом отметил остальные десять мест, расположенных рядом с уже отмеченной областью. Он действительно был способен достаточно точно определить расстояние и направление, где располагался Легион, но не в общепринятых единицах измерения. Одно дело, когда речь идёт о знакомых областях Республики, и совершенно другое, когда это касается карты дивизии, что была намного больше. Поэтому-то определить точное расстояние было довольно трудной задачей. В тот момент, когда Шин отметил на карте седьмую точку, генерал-майор сузил взгляд. Затем он произнёс что-то по интеркому… Видимо, Шин обнаружил силы Легиона, о которых они не были в курсе.

Когда Шин закончил, генерал-майор протяжно вздохнул.

— …Есть ещё кое-что, о чём я бы хотел спросить, — сказал он и задумался на мгновение, после чего вновь продолжил:

— Cкажи, почему ты решил действовать? Даже если это спасло бы западный фронт, твоя ситуация могла очень здорово ухудшиться. И ты должен был понимать это. Зачем подвергать себя опасности?

— Предполагалось, что если я должен был сначала пройти через официальные процедуры, то для предотвращения атаки не хватило бы времени… Кроме того, если бы я сказал об этом раньше, то всё равно бы мне никто не поверил.

— Это не ответ на мой вопрос. Я спрашивал, почему ты не подумал о себе?.. Ты ведь «восемьдесят шесть». Ты наверняка думал том, что к тебе сразу же станут обращаться, как к механизму предупреждения или же подопытной свинье.

Родина «восемьдесят шесть» также посчитала их за свиней в человеческом обличье.

— Да, но… Не сделай я этого, мы бы проиграли Легиону и тогда всему бы пришел конец.

Генерал-майор сохранял молчание на протяжении долгих секунд.

— Понятно. Значит, ты подвергнешь себя любому риску в том случае, если тебе удастся уничтожить своего врага. Таков твой… Таков ответ «восемьдесят шесть». Действительно, словно клинок. Не обращать внимание ни на что, даже если это означает, что клинок сломается.

Молчавшая Грета уже вот-вот должна была взорваться, но генерал-майор не дал ей этого сделать.

— В этот раз я проигнорирую это дело… Могу я ожидать отчёт и в следующий раз, когда вы почувствуете угрозу?

— Да.

— В таком случае, подполковник, вы примите его отчёт, а затем доложите об этом мне по прямой линии. Даю своё разрешение. Я также предупрежу своего помощника.

Вскоре после того, как они вышли из кабинета генерала, Грета, вздохнув, открыла рот.

— Пожалуйста, прекращайте меня так пугать, младший лейтенант. Обсуждать вопрос дело одно, но нельзя же так разговаривать с командиром.

— Простите.

— Господи… Ради всего святого, старайтесь думать о собственной безопасности. Если так продолжится, то вы окажетесь в ситуации, когда вам придётся защищать тех, кто вас окружает… старший лейтенант Ноузен.

В ответ на пристальный взгляд Шина, Грета пожала плечами.

— Все вышестоящие тебя по званию в отряде погибли. Такое случается повсюду в армии Союза.

На её губах заиграла горькая улыбка, когда она вспомнила, что тем же самым способом она получила лычки подполковника на воротнике, хотя ей и было немного за двадцать.

— К тому же, де-факто вы и так были капитаном, поэтому это звание вполне уместно для вас… Но вообще я хотела повысить вас ещё на одно звание, но тут уже не получилось из-за вашего проступка.

— …

— Знаете, ну можно ведь показывать счастье там, или разочарование. Зарплата же увеличится, в конце-то концов. Хотя, не то чтобы для вас это имело какое-то значение.

Все его расходы на нужды в любом случае вычитались из его зарплаты, да и он не тратил её на что-нибудь ещё, потому, скорее всего, он не придавал этому большого значения.

— Ладно… Это всё, что я хотела сказать. Свободны, старший лейтенант.

— …Тогда я пошёл.

Расставшись с Гретой, которая возвращалась в свой кабинет, Шин шёл по коридору, пол которого был украшен ковром. Мысленно вздохнув, он начал размышлять над тем, что делать дальше. Западный фронт подвергся атаке и получил достаточно большой урон, но им делать было в основном нечего, потому что резервные войска заняли оборону, пока армия пыталась реорганизоваться.

Для начала он решил проверить состояние своих товарищей, которых он не видел вот уже несколько дней из-за допроса. Повернувшись, он направился в бараки отряда Нордлихт, но как только он уже собирался туда идти, послышались приближающиеся к нему шаги.

Он посмотрел в ту сторону и увидел Фредерику. Подошвы её тяжёлых армейских ботинок топали по ковру, и она шла к нему с чрезвычайно отчаянным видом, полностью не соответствуя текущей атмосфере спокойствия после шторма.

Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд, смотрящий в их сторону издалека. В чёрных глазах пылала ненависть и отвращение.

— …Я убью всех.

По спине пробежал холодок.

Как же он мог забыть?

Он уже дважды встречался с ним и понимал, что это был туз Легиона. Но несмотря на это, он перестал воспринимать его, как угрозу. Так было из-за того, что в глубине души он верил, что даже если бы он уничтожил какую-то крепость вдалеке, страну или даже всё человечество, то это бы никак не повлияло на него. Подобное было верно для всех «восемьдесят шесть», которые сделали поле боя своим домом. Те, кто знал лишь об уничтожении своего врага, или те, чья собственная смерть была уготована им судьбой…

Но правда была в том, что никто из них просто не покидал поле боя восемьдесят шестого сектора. Теперь-то он понял это.

— ЛОЖИСЬ! — крикнула Фредерика. — Кири…

Следующие слова были заглушены свистом снаряда, чья скорость была настолько высока, что спокойно разрывала атмосферу, и грохотом от сотрясающих землю ударных волн. За окном появилась яркая ослепляющая вспышка, окрашивая пейзаж в белый цвет.

Разрывающее барабанные перепонки эхо было очень мощными. Казалось, словно бесчисленные раскаты грома смешались в один. Ударные волны настигли крепость и сотрясли её до основания.