Несколько дней в трясущейся карете — и мы наконец-то прибыли в столичный город Калис.

Без остановок карета довезла нас прямо до особняка семейства Фитц-Кларенс. На этот раз мы въезжали на территорию поместья через специальные врата, предназначенные для особых персон. Карета прокатила нас до самых дверей огромного дома. За всё время нам даже ступить на землю ни разу не пришлось. Ещё бы, ведь с нами ехал один из величайших аристократов Империи Пенни.

Между тем сестрёнки-рабыни отправились на другой карете в школу, куда они изначально должны были поступить. Ричард сказал, что они могут обращаться к нему в случае чего, и пообещал, что проследит за тем, чтобы они благополучно добрались. Раз такой влиятельный человек берёт их под свою опеку, то я пока спокоен.

Мы перед самым входом в особняк Фитц-Кларенс. Как и в прошлый мой визит, по обе стороны от нас выстроился персонал резиденции, распорядители и служанки. Все они одинаково склоняют перед нами головы. Они стоят так неподвижно и так низко склоняясь — истинные профессионалы.

В основном служанки — очень юные девушки, поэтому я хочу шалить с ними сзади, но только при условии, что на них непременно будут эти же самые наряды, в которых они сейчас.

Я немного поглядел по сторонам, оценивая то да это. Под предводительством Ричарда мы проследовали в гостиную с огромным столом, где я обедал с их семьёй в свой прошлый визит. В этой самой комнате в прошлый раз доблестный рыцарь Аллен спалился на своей интрижке, а мне в конце концов Ричард с помощью какой-то магии попытался отрезать голову.

Ничего больше здесь не напоминает о том ужасе. Нигде не заметно ни капельки крови.

Сейчас уже сумерки. Судя по всему, вчера Ричард послал впереди нас гонца на резвой лошади, дабы уведомить персонал резиденции о нашем прибытии, и они успели всё приготовить к ужину. Я вынужден был принять приглашение Ричарда на ужин, иначе мой отказ мог бы быть воспринят как глубочайшее неуважение.

К сожалению, из-за присутствия малышки Гоггору мы разместились за столом не самым лучшим образом. С одной стороны длинного стола сидит Ричард, в то время как с другой — мы с малышкой Гоггору. И почему-то учитель Эдита заняла место в самом центре.

Моя наставница стесняется того, что её мысли читает малышка Гоггору, и, кроме того, учитель Эдита также испытывает робость перед Ричардом, так что вполне естественно, что она предпочла занять такую равноудалённую позицию от обеих «угроз». Однако сейчас ей, кажется, не совсем удобно сидеть в центре, и учитель Эдита мучается и нервничает, сомневаясь в том, правильное ли место она себе выбрала. Такая милашка.

Тем не менее учитель Эдита — очень хороший человек, она не винит в своих неудобствах малышку Гоггору.

Мой долг — прийти учителю Эдите на помощь в этой беде.

— Как-то мы далековато друг от друга сидим. Может, пересядем за столик поменьше? — предложил я.

— Нет-нет-нет! — запротестовала учитель Эдита.

— Уверена? Хорошо подумала?

— Слуги так старались, когда накрывали этот стол для нас, нельзя злоупотреблять гостеприимством!

— Да, пожалуй, здесь я с тобою соглашусь.

Хочу ещё немного полюбоваться, как мучается моя наставница.

Моя упитанная наставница так чурается людского общества, что дай ей волю — и она будет круглый год сидеть взаперти в своей комнате. Следовательно, поужинать в одной компании с учителем Эдитой — это редкая удача для меня. И не важно, на каком месте она сидит — главное, что я могу ею любоваться. Неизвестно, когда мне снова улыбнётся удача вот так созерцать своего учителя.

— Кстати, мистер Танака, у вас есть планы на завтра? — осведомился Ричард.

— Ну, да. Думаю, сначала я отправлюсь в королевский дворец.

— О, в королевский дворец, значит?

— Однако, если у вас есть срочные поручения ко мне, я непременно выполню их в первую очередь.

— Нет, в таком случае прежде всего разберитесь со своими делами, мистер Танака. Нет никакой спешки, так что решайте свои вопросы спокойно.

— Правда можно?

— Да нет проблем.

— Тогда ладно. Прошу прощения, но я очень вам благодарен.

Кстати, а где Эстер, интересно знать?

Судя по тому её любовному помешательству, я бы предположил, что она непременно появится, даже если ей для этого придётся прорываться с боем, разнося стены огненными шарами. Однако, судя по всему, её папочка очень постарался и обеспечил ей по-настоящему надёжную охрану. Несколько дней назад в разговоре со мной Ричард выразился предельно ясно на этот счёт. Надо перестать о ней думать.

— Что, мысли о моей дочери из головы не идут?..

О, а Ричард, оказывается, весьма наблюдательный.

Как быстро он меня раскусил.

Впрочем, сейчас лучше сохранять невозмутимый вид и сказать что-нибудь крутое.

— Да нет, скорее у меня мысли об Аллене из головы не идут.

— Ну, как бы, я его даже пальцем не тронул.

— А, вот как.

— Хочешь с ним повидаться? Послать в орден рыцарей за ним коня?

— Нет-нет, в таком случае всё в порядке. Я сам навещу его как-нибудь на досуге.

— Ну, дело твоё.

Ричард проницательный и мудрый человек. Его не проведёшь, он меня насквозь видит. Даже воздух как будто наэлектризовался и стал колючим. Пора бы мне уже выметаться отсюда поскорее, негоже лишний раз мозолить Ричарду глаза своим видом.

Особняк — не место для боёв: как бы не развалился.

— Не желаешь ли остаться на ночь?

О, вопрос с подвохом, Ричард так меня проверяет.

— Нет, я возвращаюсь в школьное общежитие.

— Вот как. Тогда я распоряжусь подать карету, которая доставит тебя до места.

— Да, большое спасибо.

Неторопливо орудуя ножом и вилкой, я размышлял о том, чем займусь в столице. Похоже, я задержусь здесь на несколько дней. Ну, раз больше срочной работы у меня пока нет, то буду просто наслаждаться столичной жизнью.

Теперь я знаю, что эликсира молодости мне не видать как своих ушей, и забот как у дворянина у меня также существенно поубавилось. Жизнь, которая ещё совсем недавно, казалось, была как натянутая струна, теперь слово лопнула. Мотивация внезапно упала вообще до нуля.

— Ням-ням-ням! Чавк-чавк-чавк! Чавк...

Кстати, всецело поглощённая едой учитель Эдита — просто прелесть. Она так увлечённо чавкала, что привлекла всеобщее внимание. По-видимому, моя наставница решила подналечь на еду, чтобы избавиться от чувства неловкости за столом.

Учитель Эдита всё это время не отрывала глаз от своей тарелки. У неё волчий аппетит. Хотелось бы мне поглощать еду с таким рвением. Так можно под благовидным предлогом не принимать участия в беседе за столом.

— Ням... Чавк... Кхр-р-р?!

Ой-ой, Эдита внезапно чем-то подавилась.

Она отчаянно колотит себя по груди с багровым лицом.

Одна из служанок уже бросилась к ней на подмогу.

Учитель Эдита двумя руками схватила чашку с чаем и вылила её себе в горло.

С громким выразительным звуком набранный в рот заряд был наконец героически проглочен. Сначала учитель Эдита выглядела такой счастливой, как человек, в последний момент избежавший неминуемой смерти. Однако затем она посмотрела налево и направо и, смутившись, снова уткнулась в свою тарелку.

Учитель Эдита сидела съёжившись и прижав руки к себе, так что её спина стала колесом, и желудок, естественно, сжался. В результате учитель Эдита непреднамеренно издала милый звук.

— Ик...

Она вжала голову в плечи, свела их вместе и как будто даже уменьшилась в размерах.

— ...

— ...

При этом даже Ричард не смог удержаться от улыбки.

Что же мне с ней делать — с этой невоспитанной эльфийкой?

Вот так скучно и прошёл наш вечер.

***