Настал следующий день после решения всех проблем, связанных с бегством заключенных из тюрьмы.

И я никогда бы не подумал, что утром меня разбудит она.

— Эй! Поднимайся! — Сквозь сон я слышал громкий голос, зовущий меня.

Ещё не открыв глаза, я уже знал, кого увижу. Мои веки медленно приподнялись и я увидел лицо Мерседес, а вслед за ним и её необъятные груди. Одну свою руку она положила на мою постель, а другой сжимала моё плечо, сотрясая меня и кровать.

— Вставай! Танака!

— Мерседес?..

О, а это неплохо.

Я чувствую себя совершенно иначе, чем тогда, когда меня будит София. Мерседес так крепко вцепилась в моё плечо, пытаясь меня растрясти, что я получаю больший прилив сил, чем обычно по утрам. В то время как моё тело сотрясается, это ощущение преобразуется в моё утреннее настроение, увеличивая его твёрдость.

— Ты вообще собираешься вставать?! Нам надо сделать приготовления, вставай уже!

— Приготовления? О чём это ты?..

— Да вставай уже! У нас серьёзная проблема, у тебя и у меня!

У неё серьёзное выражение лица.

Из-за этого я наконец окончательно проснулся.

Из открытой двери в мою комнату заглядывала одна служанка, исключительная в своём роде.

— Понимаю. Пожалуйста, дайте мне минутку подготовиться.

— Поторопись!

Как только она убедились, что я выбрался из кровати, Мерседес покинула мою комнату. Когда дверь за ней закрылась, я встал и привёл себя в порядок.

Я умылся, почистил зубы и сделал всё другое, что посчитал нужным.

Выйдя из спальни, я направился в гостиную и там увидел на диване имперскую лесбиянку. Рядом с ней сидела София. Они сидели так близко, что их бёдра соприкасались. Рука Мерседес проскользнула к ней за спину и явно сейчас занималась её задницей.

— Готов!

На лице Мерседес серьёзное выражение, но она продолжает баловаться с задницей Софии.

Она несомненно берёт лучшее от жизни.

И это правильно — вот так использовать свою силу.

— Итак, что же мы делаем?

— Мы идём в город! Немедленно!

— Для начала я бы хотел узнать, почему нам нужно туда идти.

Имперская лесбиянка неожиданно поднялась и убрала руку из-под юбки Софии. Я бы был вечно ей благодарен, положи она эту руку ко мне в рот.

— Это касается того, что случилось вчера. Идём уже!

— Ладно...

Полагаю, она не хочет, чтобы София слышала.

Раз такое дело, я должен послушно идти за ней.

— Идём!

— Ну ладно, идём.

София всё ещё сидит на диване, её лицо стало ярко-красным и она готова расплакаться. Похоже, Мерседес делала нечто большее, чем просто массировала ей задницу. Хотя Мерседес и убрала свою руку, София ёрзает, зажав ладони между бёдер.

— Извини, София, мне нужно ненадолго отлучиться.

— Д... да-а...

Затем мы вышли из общежития.

***

Имперская лесбиянка отвела меня на центральную городскую площадь.

Всюду по площади куда-то сновал народ. Несмотря на раннее утро людей собралось несметное число. И все смотрели на центральную часть площади, где размещались установки для казней. Между этими установками также бушевал костер.

— Чёрт... — презрительно усмехнулась Мерседес, увидев развернувшуюся перед нами картину.

И я вполне её понимаю.

— Выглядит нехорошо...

По дороге Мерседес рассказала мне, что казнь лидеров беглецов намечена на сегодняшнее утро. Мы только встретились вчера с одним из их лидеров, той женщиной в мантии, и вот теперь они уже все схвачены... не думаю я, что это простое совпадение.

Мерседес удалось кое-что выяснить, воспользовавшись связями в ордене имперских рыцарей.

Прошлой ночью несколько учителей из королевской академии объединились и организовали собственное полномасштабное расследование.

Понятия не имею, почему учителя так внезапно решили действовать по собственной инициативе.

Как бы то ни было, в результате этого расследования большинство беглецов и их лидеров были пойманы и переданы центральному ордену. Высшие чины этой страны пожелали провести показательную казнь над преступниками и назначили экзекуцию сразу на следующей день после их поимки.

Ну и крутые же учителя у этой академии.

— Я поговорила с несколькими рыцарями из ордена, и не похоже, что заключенные сболтнули что-либо про нас.

— Вот как?

— Но это только вопрос времени.

— Я тоже так думаю...

Некоторым заключенным знакомы наши лица, поэтому не стоит рисковать и приближаться к месту казни. Мерседес весьма узнаваема да и второго такого лица, как у меня, в империи нет. Надо, чтобы никто из беглецов нас не заметил.

— Давай заберёмся на крышу вон того здания.

— Да, разумеется!

Мы отправились к зданию, на которое указала Мерседес.

Это самое высокое здание на площади. Используя магию полёта, я перебирался с одного дома на другой, пока не добрался до нужного строения. Я удостоверился, что на меня никто не смотрит, и наконец забрался на крышу.

Я немного подождал, пока имперская лесбиянка ловко вскарабкивалась по стене здания. У неё удивительные физические способности. Я испытал укол сожаления, что не пошёл с ней, чтобы вскарабкаться по стене здания позади неё и иметь возможность заглянуть к ней под юбку.

Как только она оказалась на крыше, мы услышали мощный голос, разносившийся с центра площади:

— Взгляните на лица этих глупцов, возжелавших посеять беспорядки в нашем великом городе.

Говорящим оказался правительственный чиновник, стоящий рядом с костром.

Он указывал на женщину, распятую на кресте. И, конечно, я сразу узнал её лицо, ведь я только вчера с ней повстречался. Эта женщина в мантии с превосходной фигурой, которая совершенно бесплатно предлагала мне своё тело.

Обе руки прибиты к кресту, а глаза у неё отсутствуют. Она в таком же виде, как тогда, когда я впервые увидел её в тюрьме. Интересно, какой же опасной они её считают.

Кроме того, на постаментах для казней, окружающих костер, размещены ещё несколько преступников. Среди них я заметил великую воровку, которая открыла все двери в клетках, когда мы убегали.

— Сегодня всех этих людей, причинявших вред нашему городу и нагонявших на жителей ужас, мы приговариваем к смерти! — Чиновник пытался привести толпу в исступление.

Однако, в большинстве своем собравшиеся люди не выглядели счастливыми.

Я думал, что публичная казнь преступников должна быть весьма интересным развлечением для такой вот средневековой толпы. Может, они все расстроены из-за того, что в толпе не протолкнуться, вокруг шум и утро ещё ранее. Вероятно, для них прийти посмотреть на казнь подобно тому, как если просто прийти поглазеть на какую-нибудь стройку.

Пока я над этим раздумывал, Мерседес пробормотала:

— В чём дело?

Интересно, заметила ли она недоумение на моём лице.

— Да ничего такого, просто почему-то весь этот народ, кажется, расстроен из-за происходящего, не так ли?

— Любопытно.

— Не знаешь, отчего это так?

— В большинстве своем эти воры великодушные. Взять для примера великую воровку. Она раздала простому народу бо́льшую часть золота, вырученного от продажи добра, которого она наворовала в доме дворянина.

— А, понимаю.

Про великую воровку я это уже слышал, но, выходит, другие преступники так же добры, как и она.

И конечно же, жители об этом знают.

— В большинстве своем? Включая ту женщину, с которой мы вчера говорили?

— Она сильная ведьма. Я не знаю, почему она это делает, но, похоже, эта ведьма постоянно нападает на работорговцев. И выпускает на свободу всех их рабов. Ну, и молодые люди, которые имеют определенные интересы, обычно следуют за ней.

В самом деле?

Теперь я стал лучше понимать вчерашнюю беседу с ней.

«...»

— В чём дело?

— Ничего. Просто думаю.

Эта женщина действительно хороший человек.

Это несправедливо.

— О чём можно думать в такое время?.. — Мерседес внимательно изучала моё лицо.

— Я не могу так это оставить.

— О-ой!

Она предлагала мне заняться с ней сексом. Предлагала это такому страшному человеку. И притом совершенно бесплатно, этим всё сказано. Я не могу позволить ей вот так умереть. Что я буду за человек, если допущу, чтобы красивая женщина, желавшая заняться со мной сексом, умерла и даже не попытаюсь её спасти?

Да, я отказался от её предложения, но тем не менее это была самая восхитительная вещь, которую мне когда-либо предлагали.

— Стой! Площадь окружена королевскими рыцарями! И среди них также есть маги. Каким бы крутым магом ты ни был, невозможно освободить этих людей и притом остаться никем не замеченным!

Я сделал вид, что совсем не слышал слов имперской лесбиянки.

Не смотрите свысока на сердце девственника, которому предлагали бесплатный секс.

Сейчас всё дело в скорости.

Если я не допущу ошибок и буду действовать быстро, я определённо смогу это сделать.

И я смогу это сделать в одиночку.

— Очистите эту злую ведьму огнём! — прорычал чиновник.

В тот же миг из ниоткуда возникло огромное пламя. Оно нацелилось на женщину в мантии, распятую на кресте. Это огненный шар? Я сперва волновался, но когда пламя достигло женщины, взрыва не последовало.

Не знаю, был ли крест или она покрыты маслом либо это магия была такой, но как только пламя соприкоснулось с ней, весь крест сразу же превратился в бушующий огненный ад.

В одно мгновение всё тело женщины в мантии покрыл огонь.

— А-а-а-а-а-а-а! — из неё вырвался нечеловеческий крик.

Все присутствующие не отрывали глаз от горящей женщины. Огонь был таким сильным, что её одежда сгорела в мгновение ока. Её чувственное тело предстало на всеобщее обозрение, а потом и вмиг сгорела и её кожа.

Её бледная кожа испарилась и под ней открылась красная плоть.

Надо действовать. Сейчас или никогда.

— Ну-у-у... н! — Со всей силы я запустил луч моей всепобеждающей целительной магии.

Единственной моей целью была женщина в мантии.

Боль, боль, уходи.

— Э-эй, стой!

Под крестом сформировался магический круг. Бледный свет, испускаемый кругом, охватил её израненное тело. В тот же миг сожжённое тело стало медленно приобретать свой изначальный вид, хотя языки пламени по-прежнему охватывали его.

Почерневшая плоть медленно приобрела свой изначальный красный цвет. Мускулы начали переплетаться вместе, принимая естественное положение. Из ниоткуда заново выросла бледная кожа, и, наконец, мы увидели её настоящую блестящую фигуру.

Более того, глаза, которые у неё полностью отсутствовали, сейчас выросли заново. Наши взгляды встретились, когда она начала осознавать, что происходит. Вся боль, которую она раньше чувствовала, теперь исчезла без следа. Она оставалась неподвижной в пламени, глядя на меня.

Меня заметили.

В такой ситуации она смогла обнаружить источник магии... неудивительно, что её называют ведьмой.

Несколько рыцарей, окружающих крест, начали медленно к ней приближаться.

Я дружелюбно кивнул.

— Пожалуйста, позаботься о них.

Сомневаюсь, что она слышала мои слова.

Однако, она тоже слегка мне кивнула.

И затем ведьма освободилась.

— О-о-о-о-о-о-о! — она испустила мощный рев.

И начала свою контратаку.

Будучи всё ещё голой и в окружении пламени, она неожиданно сорвалась с места. Она оттолкнулась от каменного пола и отправила себя в сторону установок для казней.

Она подняла руку и указала на ряд этих установок.

Из её ладони вырвался разноцветный луч, и он разорвал железные оковы, которые удерживали заключённых на месте.

Тут рыцари ордена запаниковали. Несколько рыцарей попробовали атаковать ведьму мечами, но даже задеть её у них не вышло. Прям как и железные оковы до этого они повалились на землю, когда разноцветный луч пронзил их насквозь.

Маги встретили ту же судьбу. Со всех сторон в женщину в мантии полетели огни и столбы льда. Однако, она проворно уклонилась от всех их атак, а потом запустила в них свой разноцветный луч.

То, как она танцевала в окружении пламени, было действительно круто.

Слегка недоставало только того, чтобы с её бёдер при этом капала сперма, вот тогда было бы совсем замечательно.

То, как она уклонялась от всех их атак, напомнило мне сценическое выступление. Она танцевала в пламени, полностью безразличная к тому, что голая, и убивала оставшихся рыцарей.

Довольно скоро все рыцари, пытавшиеся ей противостоять, были ликвидированы.

Затем она освободила оставшихся преступников.

Наконец, она подняла руку над головой и затем одним быстрым движением её опустила.

В тот же миг пламя, окутывавшее её тело, исчезло.

«...»

Будучи всё ещё в центре площади, она слегка поклонилась, как будто заканчивая этим представление.

Не знаю, что и сказать.

Имперская лесбиянка оставалась такой же безмолвной, как и я. Потом я объяснился перед Мерседес:

— Эта ведьма продемонстрировала свою истинную силу. Хотя её и подожгли, она не сдавалась до последнего и боролась ради спасения жизней её товарищей. Потрясающая история, не правда ли?

— Ну... полагаю... история неплохая.

— Спасибо.

Когда я снова посмотрел на площадь, я увидел, что преступники вне себя от радости из-за того, что остались живы. Однако, это продолжалось очень недолго. Граждане быстро прогнали преступников, прежде чем успели прибыть подкрепления рыцарей.

Наверное, это последний раз, когда мы видим их в столице.

***

Я быстро вернулся в общежитие, после того как дела на площади были улажены.

— А! Вот ты где!

Я нарвался на Эстер.

— А что это ты делаешь так рано?

— Я только что узнала! Беглых преступников сейчас должны казнить на городской площади!

— Вот оно что.

— Кажется, заместитель директора сообщила всем сотрудникам, что если они действительно помогут поймать беглых преступников, то они будут освобождены от участия в академической конференции. Большинство учителей академии вызвались помочь и поймали преступников вчера ночью!

— Поразительно...

Ясно, выходит, за всем этим стояла эта женщина.

Получается, она не уверена, что её сотрудники хорошо покажут себя на конференции.

С другой стороны, я искренне впечатлен способностями преподавательского состава. Я, честно скажу, не ожидал, что они справятся с такой задачей.

— Так что... поэтому... я подумала, что мы можем пойти и посмотреть... — она медленно переводила взгляд с меня на Мерседес и обратно.

Затем, к моему удивлению, имперская лесбиянка действительно сумела понять, что от неё требовалось.

— Я уже ухожу. Если ещё что-нибудь случится, я обращусь к тебе за помощью.

— Да, непременно.

Попрощавшись как следует, имперская лесбиянка ушла.

Отличная работа.

— Э? Что-то случилось?

— Нет, ничего такого.

Об этом я правда не могу рассказать Эстер. Мне неприятно, что приходится держать от неё секреты, но только мы с Мерседес должны об этом знать. Однако, на этом расследование дела о беглых преступниках завершено.

Я рад, что всё закончилось благополучно.