Мы все вместе направились в мой номер в гостинице.

Только мнимый рогоносец шёл на небольшом расстоянии от нас в окружении отряда рыцарей Ричарда. Продолжи малышка Гоггору до сих пор его душить, я бы места себе не находил от зависти. Его положение было очень завидным.

Пока все ждали позади, я медленно открыл дверь в свою комнату.

И за дверью нас встретили...

— Амелия! Эмили! — закричал мнимый рогоносец.

Две девочки безмятежно спали на моей кровати; их белокурые волосы струились по белым простыням. Такие живописные картины мне доводилось видеть лишь детских иллюстрированных книжках.

Их целых две.

— А...

— Хм?..

Громкий крик мнимого рогоносца пробудил девочек ото сна.

Они зашевелились и затем сели на постели.

Моё невинное сердце забилось чаще, когда краешки их белоснежных платьев слегка задрались и обнажились бёдра. У них такая белая пышущая здоровьем кожа. Я невольно задаюсь вопросом, везде ли она у них такая белая.

— ...

— А...

Девочки полностью проснулись, едва они увидели нас.

Их глаза расширились в удивлении, равно как и мои.

— Не может быть...

Оказывается, на самом деле я уже немного знаком с дочерьми мнимого рогоносца.

Точнее, однажды я чуть было не приобрёл их в свою собственность.

Это близняшки-рабыни, которых купила моя служанка София.

Я даже узнаю платья, которые на них одеты. Господин Оман, работорговец, передал девочек моей служанке в этих дорогих платьях. Я ещё не поблагодарил его за то, что он позволил мне лицезреть такую красоту.

Как я помню, они выехали из Города Дракона, чтобы поступить в школу в столице. София пожелала, чтобы они получили хорошее образование. Я даже написал письмо в школу, поскольку мне не терпелось узнать, как у них идут дела.

Я и представить себе не мог, что они будут похищены по дороге в столицу.

— Папочка!

— Папа!

Мнимый рогоносец не лгал насчёт своих дочерей. Они действительно признали этого мужчину своим папой, как только его увидели. Они пулей вылетели из постели, чтобы обнять своего отца. Девочки бросились с ним обниматься без тени страха или сомнения. Они обе счастливо улыбались.

— А-а, слава небесам! У вас всё хорошо, да?! Амелия, Эмили!

Мнимый рогоносец общался со своими дочерьми, в то время как с него по-прежнему не спускали глаз стражники Ричарда.

— Всё замечательно!

— Лучше не бывает!

Его дочери кивали и улыбались до самых ушей.

Внезапно они обе повернулись ко мне. Они закружились, демонстрируя свои белоснежные платья, и засмеялись:

— Служанка этого господина купила нам эти прекрасные платья.

— И нас так вкусно кормят!

Они подарили мне две большие улыбки.

Может, они почувствовали, что их отец относится ко мне с недоверием.

Я благодарен, что они помогли очистить моё доброе имя.

— ...

Мнимый рогоносец растерялся и не знал, что сказать. Он переводил взгляд со своих дочерей на меня и обратно. На некоторое время повисла тишина.

Как будто все ждут моих слов, так что я должен что-то сказать:

— Мне и в голову не приходило, что вы их отец.

— Ты их купил?..

Я хотел.

Отчаянно хотел их купить.

— Нет, это был не я.

— Как понять, не ты?..

— Одна моя знакомая сжалилась над ними. Моя служанка купила их на свои деньги, чтобы они не достались другому благородному с гнусными намереньями, который положил на них глаз. Что касается меня, то я лишь слегка подлечил их с помощью своей исцеляющей магии.

— Это...

Мнимый рогоносец не находил слов.

Его собственные дочери высказались в мою пользу. Надеюсь, он больше не будет сомневаться в том, что моя потеря памяти была взаправдашной. Теперь я понимаю, почему сказал тем бандитам, что знаю «девушку», которую они похитили. Вот почему я забрал у них девочек.

По сути, его дочери теперь совершенно освобождены от рабства. София сняла с них рабские ошейники в тот же день, как их купила. Как жаль.

— Эта история с рабынями также помогла мне лучше тебя понять, Танака, — заметил Ричард.

Отец девочек роняет слёзы, обрадованный тем, что его дочери в полном порядке. Уверен, на самом деле он хороший человек.

У него просто случилось временное помутнение рассудка из-за ужасной ситуации, в которой он оказался.

— Уверен, Танака?

— В чём, сэр Ричард?

— Он пытался убить эту женщину. Какими бы ни были причины, ты закроешь на это глаза?

Ричард говорит о том, что не так давно произошло в уборной гостиницы. На одежде мнимого рогоносца до сих пор кровь. Даже видя, как счастливы дочери со своим отцом, Ричард не склонен относиться к нему снисходительно. Вот что значит быть главой семьи Фитц-Кларенс.

Однако Ричард неправ.

— Вы ошибаетесь, сэр Ричард.

— Ошибаюсь? И в чём же, интересно знать? — потребовал объяснений Ричард.

— Тот нож ему не принадлежал. Это был нож женщины, которая притворялась его женой. Возможно, она пыталась поранить себя или даже попробовала напасть на своего якобы мужа. Как бы то ни было, в результате сильно пострадала она сама. Мы вбежали туда, когда уже всё закончилось.

Пока я говорил, я в то же время следил глазами за женщиной.

С каждым моим словом она волновалась всё больше и больше. Её глаза расширились, и она бросала короткие взгляды то на Ричарда, то на меня, то на своего якобы мужа, то на рыцарей, которые стояли на страже.

Рыцари так же стали на неё подглядывать.

Она, вероятно, думает, что её беспокойства никто не замечает.

— Откуда ты можешь это знать?..

— Странно было бы, даже торговцу, носить с собой сразу два огромных ножа. Даже если они для самозащиты.

Я подумал о ноже, который мнимый муж держал у шеи Ричарда. Он совершенно отличался от того ножа, который лежал на полу в уборной. Тот нож больше напоминал кухонный. А мнимый муж орудовал скорее боевым ножом, имевшим особую рукоять и наверняка обошедшимся в кругленькую сумму.

— Честно сказать, моя теория базируется исключительно на наблюдениях.

— На каких наблюдениях?

— У меня сложилось впечатление, что этот человек искренне волнуется о своих дочках и единственное, чего он хочет — это вернуть их себе. Желание отыскать своих дочерей во что бы то ни стало — вот оно-то и послужило причиной всех его отчаянных поступков.

— Когда я исцелил эту женщину, он бросился к ней и что-то прошептал на ухо. Он настаивал, чтобы она продолжала играть свою роль до конца. Только в этом случае, как он полагал, у него ещё останется шанс спасти своих дочерей.

— Я на верном пути, леди Рокороко?

— Да...

— Стань известно, что его жена пыталась поранить себя или своего мужа, к ним бы возникли вопросы и все его усилия оказались напрасны. Единственный выход, который он нашёл — это обвинить во всём леди Рокороко, которой случилось в этот момент находиться там. Ему пришлось пойти на такой риск.

— Вот оно что...

Крики, которые мы слышали, скорей всего, были притворными.

— В итоге всё оказалось напрасно, поскольку его жена быстро раскололась. Тем не менее сдаваться он не собирался. Он принялся угрожать вам, хотя это грозило ему смертью или тюрьмой, думая, что у него остался последний шанс спасти своих дочерей.

— ...

— Он точно бы не смог всю жизнь бегать и скрываться от могущественной семьи Фитц-Кларенс. Тем не менее он решил пожертвовать собой ради спасения своих дочерей. Честно, я нахожу его поступок заслуживающим уважения.

— Да, в твоих словах есть смысл, Танака...

— Конечно, неприятно, что леди Рокороко оказалась в такой неудобной ситуации. Однако я ни на мгновение не поверил в те обвинения, которые предъявил ей этот человек.

Кажется, и в этом на самом деле частично я сам виноват. Она всегда была вынуждена находиться поодаль от нашей компании. Она даже ела с пола. Грубо говоря, я обращался с ней как с рабыней.

Наверное, мнимый муж рассудил, что я её совсем ни во что не ставлю и готов буду поверить в любые оговоры в её адрес.

Однако он жестоко ошибался. Я ставлю малышку Гоггору на много ступеней выше Ричарда. Её смуглая кожа и маленькие формы навсегда покорили моё сердце, стоило мне только увидеть её в первый раз.

— Правда?.. — уточнила малышка Гоггору.

— Да, это правда.

— ...

Я нечаянно признался в своих искренних чувствах.

Девушки-насильницы крайне опасны. Едва они показывают тебе свои полные бёдра, как ты с трудом удерживаешься от желания пасть жертвой их насилия. Хочу, чтобы она повалила меня на землю. Малышка Гоггору отличается крепким телосложением, она всегда будет трогать меня за живое, изнывающее по мазохистским штучкам.

— ...

Я знаю, что ты со мной согласна.

Ты девушка-насильница — единственная в своём роде.

— Будь вы честны с нами изначально, ваши дочери нашлись бы значительно быстрее и многих недоразумений удалось избежать, — пожурил я мнимого мужа.

Он взглянул на меня скривившись:

— Что мне оставалось делать? Я нищий. У меня совсем не было денег, чтобы нанять подходящий отряд искателей приключений.

— А почему вы оказались на мели?

— Я томился в темнице в Калисе. Мне удалось оттуда выбраться, но с чем я остался? Как я мог продолжать вести жизнь порядочного гражданина? Дворяне отняли у меня моих дочерей, жену и работу! Такие дворяне, как вы!

Где-то я уже слышал похожие речи.

— Но у вас хватило денег, чтобы нанять эту женщину?

— Смешно, правда? Она стоила дешевле, чем отряд искателей приключений, способный справиться с кучкой бандитов.

Его можно понять.

— ...

Этот отчаявшийся отец так агрессивно себя повёл только потому, что жестокая судьба загнала его в угол. Я бы предпочёл просто забыть обо всех этих недоразумениях и как можно скорее отправиться в столицу. Не знаю, что тут ещё можно сделать.

— Кажется, я вас прекрасно понимаю.

Впрочем, я не совсем понимаю, как мне дальше действовать.

После секундной тишины Ричард взял слово.

Когда заговорил герцог, все остальные в комнате стали молча его слушать.

Мы не в Городе Дракона. Сейчас в этом городе он самый влиятельный человек. Он лидер альянса дворян, в который я вхожу. Каждое его слово — закон. Если Ричард решит, что кожа малышки Гоггору белая, значит — она белая.

— Правда?.. — удивилась малышка Гоггору.

Это просто фигура речи.

Однако я не сильно беспокоюсь.

Ричард отец Эстер.

— С учётом всех изложенных фактов...

Его спокойствие — хороший знак. Судя по тону Ричарда, думаю, он разрешит сестрёнкам остаться со своим отцом. Таким образом, торговец воссоединится со своими дочерьми, и у девочек снова будет их отец. Все будут счастливы.

Прежде чем Ричард успел закончить, сестрёнки вдруг обратились к своему отцу:

— Папа, мы кое-что узнали у тётеньки-служанки. Можно об этом поговорить?

— Да, и о чём же вам рассказала служанка? — Со своими дочерьми мнимый муж говорил особенно мягким голосом.

Его дочери помялись немного и затем продолжили:

— Мы можем ходить в туалет одни.

— Тётенька-служанка объяснила нам, что в нашем возрасте девочкам уже можно одним ходить в туалет. Ты больше не должен нам помогать, папочка.

— Амелия? Эмили?

Полагаю, детям свойственно резко менять тему разговора.

Однако с чего это вдруг? Впрочем, мне уже очень любопытно. В конце концов, разговор зашёл об очень интимных делах. О том, чем девочки занимаются в туалете. Когда они внезапно завели об этом речь, все в комнате обратили на них своё внимание.

— Мы никому не должны дозволять трогать нас за эти места. Будь то в туалете или где-либо ещё.

— Папочка всегда трогает нас за эти места, когда мы в ванне, но тётенька-служанка говорит, что никто не должен трогать у девочек эти места, кроме них самих.

— Мне нравится папочка, но когда он трогает меня за это место в ванной, я так странно себя чувствую. Так что с этим пора заканчивать.

— Когда папа меня гладит там, мне всегда неудобно.

Они невинными глазками смотрят на своего отца и на нас. Они совершенно не догадываются, какая на самом деле подоплёка может скрываться за действиями их отца. Боюсь даже представить, как отреагировала София, когда впервые об этом от них услышала.

— Ха?! — Лицо мнимого мужа стало белым.

Как будто вся кровь покинула его тело.

А казалось бы, всё так хорошо шло к счастливому финалу.

— Папа, что случилось?

— Папочка?

Они смотрят снизу вверх на своего отца с невинным выражением.

Лицо их отца сейчас словно парализовано. Он пристально смотрит на своих дочерей и как будто боится даже моргнуть.

— ...

Почему я проникся к нему сейчас таким сочувствием? Словно встретил родственную душу?

Его отчаянное желание во что бы то ни стало найти своих дочерей становится теперь более понятным. Я-то думал, что он просто как отец души не чает в своих дочерях. Мне даже как-то немного жаль, что это всё выяснилось прежде, чем мы успели с ними расстаться.

— Слушайте, нам надо кое-что прояснить, — вмешался в разговор Ричард.

— Что... прояснить? — тихо переспросил мнимый муж.

— Они говорят правду?

— ...

Ричард настойчиво потребовал от него объяснений.

Мнимый муж ничего не ответил.

Зато его дочери подошли близко к Ричарду.

— Папа... что-то не так?

— Тётенька-служанка сказала нам неправду?

— Тебе нужно трогать нас за эти места?

— Ты должен это делать?

Сестрёнки, которые из-за своей невинности мало что понимали, продолжали с видом полной непосредственности глядеть на своего отца.

Душещипательное воссоединение родных людей внезапно обернулось серьёзным допросом. Не будь здесь Ричарда и всех остальных, я бы закрыл на всё глаза и простил этого человека. Ведь, по сути, отец, который равнодушен к своим дочерям, вообще не имеет права называться отцом.

— Что ты с ними делал?

— У-у...

Такого свирепого Ричарда даже я боюсь.

Всё, что касается слова «дочь», — очень чувствительно для Ричарда. Поскольку я долгое время крутился вокруг его дочери, эта тема для него крайне неприятна. Ведь воспоминания об инциденте с Эстер ещё довольно свежи в его памяти.

— Я тоже отец, и у меня тоже есть дочь, и я не могу закрыть на это глаза.

— Стойте! Я ни в чём не виноват! Я всего лишь пытался порадовать своих дочерей! Это не то, о чём вы подумали, герцог Фитц-Кларенс! Произошло недоразумение!

— И что они имеют в виду, когда говорят, что вы трогаете их за «эти места»?

Ричард, пожалуйста, не говори такие вещи с таким серьёзным лицом.

Я не знаю, как мне себя вести.

— Это... чтобы... они везде были чистыми...

— ...

В первый раз я видел, как этот человек так явно лгал.

Он явно был на грани паники.

То, о чём он говорит, мне совершенно непонятно, ведь я девственник. Я завидую.

— Тётенька-служанка ошибалась?

— Скажи нам, папа?

Лицо мнимого мужа стало ещё более бледным.

Это лицо человека, поддавшегося искушениям. Лицо человека, не устоявшего перед очарованием своих дочек и пустившегося в дебри порочных шалостей. Лицо человека, наслаждавшегося то одним, то другим, а также тем, как на это реагируют его дочери.

Поскольку вина мужчины была совершенно очевидна, Ричард принял своё решение.

Он взглянул на сестрёнок с добрым видом:

— Я знаю, вы только что встретились, но вашему отцу нужно обсудить с нами кое-какие дела. Можете нас немного подождать? Мы принесём вам много сладостей и лимонада, чтобы скрасить ожидание.

— О, сладости и лимонад?!

— Спасибо!

Сестрёнки очень обрадовались предложению Ричарда.

В таком возрасте о еде думаешь больше, чем о сексе.

Их отца увели рыцари Ричарда, когда сестрёнки отвлеклись. Ричард также особо проинструктировал своих рыцарей, прежде чем они нас покинули. Я мог только молча наблюдать за всем этим со стороны.

— Это конец. — Малышка Гоггору констатировала, что всё закончилось.

— Да, ну, возможно, это конец, но...

Однако я чувствовал себя так, словно с разгромным счётом проиграл партию в какой-то очень сложной игре.

***

На следующей день мнимый муж был послан в столицу под неусыпным надзором рыцарей Ричарда.

Ему предъявили обвинение в «блуде». В более современном обществе он бы, вероятно, пошёл по немного другой статье. Ричард уже готовился простить мнимого мужа, как тут вдруг всплыли эти семейные «скелеты в шкафу». Этические принципы Ричарда не позволили ему закрыть на эти вскрывшиеся факты глаза, и мнимый муж отправился в столицу, чтобы отбывать наказание в тюрьме.

Когда его уводили, он кричал, что ещё вернётся за своими дочерьми. При этом он зыркал на всех совершенно безумными глазами.

— Наконец-то наша поездка продолжится. — Ричард широко улыбнулся.

Мы стояли перед гостиницей рядом с нашей каретой.

— Простите, что по моей вине возникла эта задержка. — Я вынужден был извиниться.

Это я во всём виноват.

— Пустяки. Задержка вышла совсем недолгой. При этом я смог узнать много всего интересного, а мои люди получили дополнительный выходной. Тут только сплошная польза.

— О, тогда я очень этому рад.

При словах Ричарда у меня как камень с души упал.

В этом городе я натерпелся много страху. Мирная поездка обернулась суровыми испытаниями. Хочу, чтобы остаток пути прошёл без происшествий. Хочу наслаждаться видами, не беспокоясь, что меня обвинят ещё в каких-нибудь преступлениях.

— М-м-м, я кое-чего не могу взять в толк, — заговорила учитель Эдита, которая стояла рядом со мной.

— Да, слушаю вас, леди Эдита?

— Что ты делал в «Гнёздышке Суккубчиков»?

— ...

Моя юная учитель на удивление сообразительна. Кто бы мог подумать.

Я лелеял робкую надежду, что об этом разговор не зайдёт. Я уж думал, что, после всех этих перипетий с разоблачениями, обо всех моих ночных похождениях благополучно забудут.

— Что ты там делал?

— Я по-прежнему ничего не помню о событиях прошлой ночи.

Это правда. Я ничего не помню.

Это на самом деле так.

Я надеялся, что на этом тема будет закрыта. Однако тут вдруг в разговор вступила шоколадная девчонка, которая как будто специально выгадывала самое удачное время для своей реплики:

— Он оставил девочек в своей спальне, а сам отправился искать другое место, чтобы переждать ночь.

— Вот оно что...

О, подумать только, каким благородным я вчера был.

Ручаюсь, я сейчас немного возвысился в глазах своего учителя.

— Он шёл по городу, как вдруг мимо него пронеслась «ночная бабочка» с огромным бюстом, и тогда Танака быстро сменил направление, последовав за ней в трущобы.

Да, это больше на меня похоже.

Ну, если я принёс сестрёнок в гостиницу на руках, не удивительно, что мне потом захотелось продолжения. К сожалению, я не помню, каково это — нести их на руках. Я, должно быть, прилетел с ними по воздуху из бандитского логова в лесу. В каждой руке по одной. С трудом удерживаюсь от того, чтобы понюхать свои руки.

— Вот как он в конце концов очутился в «Гнёздышке Суккубчиков».

— Ну, полагаю, у мужчин есть желания...

Моя учитель кивала с удручённым выражением лица. Она явно во мне разочарована. Я рад, что учитель придерживается прогрессивных взглядов и признаёт за мужчинами право уступать некоторым своим порывам, но мне всё равно сейчас немного грустно.

Однако благодаря вопросам учителя Эдиты я сейчас кое-что понял.

Я понял, по какому пути вчера прошёл.

— Я отказался от предложения вступить в шайку бандитов и взял под свою опеку девочек, которых они захватили. Я оставил сестрёнок в гостинице и наведался в «Гнёздышко Суккубчиков», где повстречался с человеком, которого ранее приструнил в баре. Мы разговорились и нашли много общего друг в друге. Мы там ещё выпили, и тогда-то на меня обратил внимание мнимый муж.

— Верно, — подтвердила мои соображения малышка Гоггору.

— Мнимый муж, должно быть, искал кого-нибудь, кто помог бы ему вызволить своих дочерей из плена. И я попался ему на глаза. Там же он, наверное, и встретил впервые женщину, которая затем притворялась его женой.

— Именно так.

Малышка Гоггору всё подтверждает.

Теперь всё прояснилось, и у меня стало спокойнее на душе. Моя девственная мечта ещё целёхонька. И я сейчас лучше понимаю чувства мнимого мужа, который так отчаянно стремился воссоединиться со своими дочерьми.

— ...

Хотя погодите-ка.

Это странно.

— Госпожа Рокороко, кое-что не складывается.

— Не складывается?

— Как ты можешь всё это знать, если я сам этого не помню?

Как она может прочитать мысли, которых у меня нет?

Она может читать чужие мысли и воспоминания. Она не должна уметь извлекать воспоминания из разума людей, которые отсутствуют из-за провалов в памяти или амнезии.

Откуда ей известно, что у поманившей меня ночной бабочки был большой бюст?

— ...

— Леди Рокороко?

Мне страшно.

Она немного помялась и потом сказала низким голосом:

— Я ходила за тобой по пятам с тех самых пор, как ты вышел вчера из своей комнаты в гостинице.

— Э...

Малышка Гоггору созналась в преступлении.

Она за мной шпионила.

И ещё она сейчас улыбается.

— Так что можешь не сомневаться в моих словах.

— ...

— Не волнуйся, ты всё ещё девственен как утренняя роса.

Я придавал большое значение её потрясающим физическим данным и скорости наряду с даром чтения мыслей, но в свете новых обстоятельств это уже не кажется столь уж важным. С такими наклонностями она представляется мне как намного более опасный субъект.

— Спасибо... — поблагодарил я.

— Всегда пожалуйста. — Своей улыбкой она окончательно утвердила меня в моих подозрениях.

Конец пятого тома