Говоря о хризантемах, на лице Чжао Цзинь мелькнуло выражение покорности. Она была дочерью из семьи генерала, поэтому, естественно, у неё не было интереса и любви к цветам и растениям, и она также не общалась с этими совершеннолетними молодыми леди, сплетничая и соизмеряясь. Что касается стайки молодых леди, которые соперничали за благосклонность и красоту во имя восхищения цветами, они действительно вызывали у Чжао Цзинь головную боль. Если бы её мать не настаивала на том, чтобы она пришла на это событие, Чжао Цзинь никогда бы не сделала этого и за миллион лет.

Цзян Жуань увидела выражение её лица и сразу поняла, о чём думала подруга. Она не смогла удержаться от улыбки и ответила:

– Меня не привлекает эта мысль.

– Это здорово, потому что я тоже не хочу, – услышав её ответ, Чжао Цзинь была вне себя от радости. – Я просто знаю, что Жуань Мэй мэй того же мнения, что и я. Пойдём, найдём более тихое место, чтобы поговорить, – говоря это, она взяла Цзян Жуань за руку и повела её прочь от этих восхищающихся хризантемами девушек.

Чжао Цзинь сказала Цзян Жуань во время прогулки:

– Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз видела Ин'эр, и несколько дней назад я столкнулась с Дун фужэнь, и она сказала, что Ин'эр заболела и не может выйти на улицу, чтобы не усугубить своё состояние. Даже не знаю, лучше ли ей сейчас.

Цзян Жуань опустила глаза, Дун фужэнь действительно скрыла правду о Дун Ин'эр, даже тот факт, что портрет Дун Ин'эр был отправлен во дворец для отбора, также держался в секрете. Чжао Цзинь всё ещё была немного озадачена, когда она говорила об этом:

– Как она так неожиданно заболела. Я слышала, что помолвка третьего молодого господина Чана с Ин'эр также была расторгнута, и сначала я думала, что это потому, что семья Чан презирала тот факт, что Ин'эр оказалась такой хрупкой. Я даже подумывал о том, чтобы лично найти Чан Аня, чтобы услышать, что он скажет по этому поводу, но потом я услышала... – Чжао Цзинь обычно была яркой и прямой личностью, но когда она заговорила об этом, то внезапно замолчала, как будто сказала что-то довольно непостижимое. Подняв глаза, чтобы посмотреть прямо на Цзян Жуань, она заметила её любящую улыбку, поэтому девушка осторожно прощупала её: – Ты уже знаешь?

– Я знаю. Дун фужэнь разыскала меня для беседы, надеясь, что я смогу отговорить Ин Цзе цзе не вкладывать своё сердце в то, что было нереальным и невозможным.

Чжао Цзинь вздохнула:

– Мы с Ин'эр и другими выросли вместе. У неё простое сердце, и она мало что понимает, но Жуань Мэй мэй, ты знаешь человека в сердце Ин'эр?

– Не знаю, – улыбнулась Цзян Жуань.

Чжао Цзинь сокрушалась:

– Я только надеюсь, что она скоро оправится от этого. Тогда есть Фэй Фэй. Её семья также выбрала и приняла решение о помолвке, так что они должны подождать до нового года, прежде чем она сможет выйти замуж. Это можно считать хорошо подобранным соглашением, так как он генерал из столицы.

Вэнь Фэй Фэй также был из военной семьи и в настоящее время достигла брачного возраста. Цзян Жуань спросила:

-– А как Линь Цзе цзе?

– Цзы Сян, ах, – широко улыбнулась Чжао Цзинь. – У неё всё ещё остаётся её резкий характер. Вообще-то, она должна была прийти сегодня, но у неё возник огромный спор с Линь дажэнем. Она была непреклонна в том, что не может слепо следовать этим педантичным правилам, поэтому, что касается поиска подходящего партнёра, это должен быть кто-то, на кого она положила своё сердце.

Услышав это, это действительно соответствовало личности и мировоззрению Линь Цзы Сян, что она оскорбит и выступит против мира, если это не будет на её условиях. Похоже, Линь дажэню придётся страдать от многих головных болей из-за неё. Вскоре они обе прибыли в тихое место, когда Цзян Жуань спросила:

– Чжао Цзе цзе, ты когда-нибудь думала о том, чтобы искать этого кого-то?

– Я? – Чжао Цзинь покачала головой. – Я совсем не похожа на этих замкнутых юных леди, которые хотят мужа и остепеняются, оставаясь в доме весь день, путаясь в мелочах и пустяках. Моё желание – быть похожей на моего отца и братьев, выйти на поле битвы, защищая народ династии Великая Цзинь.

Это было не то, о чём говорили бы большинство молодых леди, за исключением Чжао Цзинь, чей характер и темперамент были культивированы её отцом и братьями, которые вырастили её точно так же, как другого мальчика. Поэтому она носила надменный рыцарский вид. Чжао Цзинь, казалось, внезапно подумала о чём-то, и её поведение стало мрачным. Покачав головой, она пробормотала:

– Только…

Цзян Жуань подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

Чжао Цзинь на мгновение задумалась, прежде чем наклонился к ней:

– Жуань Мэй мэй, мы с тобой родственные души, поэтому я хочу поделиться с тобой секретом, и ты не должна рассказывать его ни одной живой душе.

Цзян Жуань кивнула.

– Королевство Тянь Цзинь сотрудничало с Южным Синьцзяном, и Южный Синьцзян послал подкрепление, поэтому в последнее время война обернулась к худшему. Император издал мандат и указал, что он пошлёт подкрепление, – Чжао Цзинь придвинулась ближе к её ушам и прошептала: – Мой отец получил секретный указ Императора и отправится в бой в ближайшие несколько дней. Тянь Цзинь далёк и просторен, я действительно боюсь, что что-то произойдёт.

Сердце Цзян Жуань замерло, Чжао Цзинь уже отпустила её, и она с мрачным выражением посмотрела вдаль:

– Всё, что у меня есть, – это мои навыки боевого искусства. Я также могу участвовать в сражении на поле битвы, но я не могу разделить это бремя с моим отцом. Мне довольно стыдно за себя.

Как раз когда Цзян Жуань собиралась предложить слова утешения, внезапно они услышали странный звук, исходящий из глубины тихого персикового леса перед ними. Звук был слабым, и если бы не тот факт, что в этот момент Чжао Цзинь также понизила свой голос до шёпота, скорее всего, звук был бы не услышан ими обеими.