В конце концов, Глава не смог сохранить достойную позу, он немедленно отпустил запястье мальчика и отступил в сторону, его красивое лицо исказилось, показывая, как сильно он страдает. Через полминуты пламя погасло само по себе, но он чувствовал себя таким слабым, что больше не мог стоять. Несколько святых чиновников помогли ему выйти из центрального храма и уложили отдыхать.

Сделав это, они поспешили обратно, отказываясь пропустить крещение священника Джошуа. Раздавалась бесконечная болтовня, ставившая под сомнение авторитет Главы.

– Что же сделал Глава, чтобы вызвать у Отца такое отвращение? Смотрите, он был сожжён Богом дважды. Разве человек, дважды жестоко наказанный Отцом, всё ещё достоин такого поста? Если все в церкви находятся под властью такого грязного человека, Отец рано или поздно покинет нас в гневе, как и другие боги.

– Не говори так. Отец не поступит так жестоко. Кроме того, у нас есть священник Джошуа, он святой, благородный и любим Отцом. Пока он живёт, Отец не оставит нас.

– Ты совершенно прав. Когда я вернулся домой после прошлого раза, моя жена напомнила мне, что означает красная роза на языке цветов. Я и понятия не имел, что у Верховного Отца есть такая романтичная сторона. Может быть, Глава только что разозлил Отца, потому что коснулся священника Джошуа. Отец ревнив...

Человек, казалось, понял, что то, что он только что сказал, можно рассматривать как критику Отца, поэтому он быстро закрыл рот и замолчал, а остальные люди успокоились.

В то же самое время Чжоу Юнь Шэн снял свою рясу и вошёл в священный бассейн, одетый в тонкую нательную робу. Вода смочила ткань, сделав её прозрачной и липкой, она прилипла к стройному, безупречному телу мальчика, даже две красные вишенки на его груди были отчётливо видны.

Сцена была чрезвычайно красивой и сексуальной.

Присутствующая элита успела только взглянуть на него, прежде чем их глаза начало щипать, а затем Золотой луч света опустился вниз с девятого неба, окутывая священный бассейн.

Зрение каждого было отрезано, и они склонили головы, их лица выражали страх.

Чжоу Юнь Шэн был в центре луча, его глаза были пронзены золотым светом, их было почти невозможно открыть. Он уже собирался встать, чтобы попытаться понять своё положение, как вдруг тёплое, высокое и сильное тело обняло его сзади, большая ладонь сжала его челюсть, направила лицо назад и вверх, и огненно-горячий язык проник ему в рот, двигаясь внутри него с неистовой силой, исследуя, плотно переплетаясь с его мягким языком.

Другая большая ладонь исследовала его липкую мокрую рубашку, нежно потирая две розовые точки, а затем скользнула вниз, прижимаясь к его жёсткому месту и нежно лаская.

Сердце Чжоу Юнь Шэна забилось в несравненном ужасе, он быстро высвободил силу в своём теле, намереваясь убить этого случайного растлителя, когда внезапно в его сознании возник густой, сексуальный голос:

– Детка, не бойся, это я, Адонис.

Адонис? Что же это за демон такой? Чжоу Юнь Шэн гневно сверкнул глазами. Любой, кто был бы необъяснимо сексуально облапан мужчиной, который также осмелился заговорить с ними таким фамильярным тоном, будет, конечно же, сердит.

«Адонис?! ААА!! Это настоящее имя Отца! Это же Отец!» – выскочил безмозглый Шэн в последнюю миллисекунду.

Сердитые огненные глаза мальчика мгновенно погасли, превратившись во влажные, полные тоски и обожания. Его негнущееся тело расслабилось, и он смягчился, как тёплый мёд, в объятиях Отца, притянувшись как можно ближе, чтобы облегчить его ласки.

– Отец, это ты? Ты меня любишь? – он тяжело дышал, его загнутые ресницы дрожали, когда его шею целовали и посасывали. Он хотел увидеть прекрасное потустороннее лицо Отца, но когда он обернулся, мужчина снова накрыл его губы своими, кусая и облизывая, и безумная сила, казалось, хотела поглотить его целиком.

Неужели это действительно нежный и любящий Отец?

Эта мысль только что пришла ему в голову, когда сексуальный голос усмехнулся и сказал снисходительным тоном:

– Мой Джошуа, мой маленький верующий, только я могу так обращаться с тобой.

Эта фраза заставила безмозглого Шэна полностью потерять всякое сопротивление, он крепко схватил сильные руки Отца и обвил ногами его талию, цепляясь за него, как виноградная лоза, раскрывая себя для ласк.

Его яростно целовали, серебряная слюна скользила между их сомкнутыми губами и капала в воду, а изредка раздавались учащенные пульсирующие стоны.

Он пытался сдержать стоны, ругая себя с грустным выражением лица. Слёзы повисли в уголках его глаз, отказываясь падать, отчего он выглядел очень жалким.

– Стони громче, малыш, никто не услышит. Отныне ты мой, и принадлежишь только мне, – Бог Света усмехнулся, с зачарованным выражением лица он слизал серебро с кончика своего рта, как будто пробовал самый вкусный нектар в мире.

– Отец, я твой, всё моё принадлежит тебе. Пожалуйста, возьми меня, пожалуйста, наслаждайся мной от всего сердца. Я уже пообещал себя тебе... – мальчик выгнулся дугой и застонал в экстазе, освобождаясь от своих запретов.

По мере того как огненные стоны становились всё громче и пронзительнее, золотые глаза Бога Света становились совершенно чёрными. Он прижал мальчика к своей груди, дрожа вместе с ним, когда они поднимались на вершину блаженства. Он существовал сотни миллионов лет, но, в конце концов, только сейчас понял, что значит быть по-настоящему живым, что такое настоящее счастье.