Вечер пятницы. Не сообщая Тихае и остальным, Мисоги пришёл в особняк в Сёдзё. Мико дала ему запасной ключ. Когда вошёл, девушка была в гостиной.

Сидя на диване, она гладила спящего Фредди и при включённом телевизоре читала книгу. По телевизору показывали вечерние новости. От национальных новостей перешли к районным, а потом и местным. На экране была станция Сёдзё.

Перед ней была статуя обезьян. Вся красная. Мисоги сразу вспомнил случившееся.

«Вчера вечером у станции Сёдзё случился акт вандализма, полиция, занимающаяся расследованием, задержала двадцатилетнего студента. Молодой человек признался в содеянном, но не может объяснить, почему сделал это...»

— Мико. Можно спросить? — обратился к ней Мисоги, и девушка взяла пульт. Выключив телевизор, она посмотрела на парня.

— Мой милый пёсик может спрашивать что угодно. Но отвечу ли я — другой вопрос.

— Возможно ли, что это я?

Впервые было видно, что Мико не понимала, о чём речь. Парень продолжил.

— Могу ли источником инцидента вечернего кролика быть я? Могла ли моя злоба стать проклятием?

— А... Вот ты о чём. Подожди немного.

Мико встала с дивана и подошла. Она коснулась щеки Мисоги.

— Я столько раз прикасалась к тебе после нашего воссоединения, но ничего не ощутила. Когда я прикасаюсь, не чувствую ничего такого.

— ... Тогда почему Фредди пьянеет?..

— Цветок проклятия может быть глубоко, так что даже прикосновение не позволит этого понять. Пусть я ничего не чувствую, но ты тоже можешь быть источником. Тут лишь моё мнение. Но если тебя это так волнует, можно проверить.

Мико оплела его шею двумя руками. Сладкий аромат, прижатое мягкое тело, алый язычок.

Между языком и нёбом сияла ниточка слюны.

— Я сильно-сильно заставлю тебя переживать и выбью из равновесия сердце.

— П-подожди!.. Мико!

Парень отодвинул её. Прямо как в тот летний день в бассейне. Улыбаясь, девушка сказала:

— Мисоги. Ты покраснел.

— Мико, хватит издеваться!.. Я же серьёзно.

— Да и я не играюсь. Чем сильнее вывести человека из равновесия, тем легче разглядеть цветок проклятия, скрытый в нём. И легче съесть. И мой милый пёсик так старался с нашей встречи, вот я и подумала, что надо тебя наградить.

Говоря, девушка стала снимать форму и снова приблизилась. Было ясно, что она играла с Мисоги. Но даже так спокойным он оставаться не мог. Мико тоже понимала это и наслаждалась.

— Какая удача, с того летнего дня в бассейне прошло четыре... Нет, уже почти пять лет, и мы выросли. И уже не дети. И много всего...

Шлёп.

Слова и действия Мико остановили шлёпающие звуки, разносящиеся в гостиной.

Шлёп, шлёп, шлёп. Мисоги вначале подумал, что это Фредди проснулся. Но нет. Обезьяна всё ещё спала на диване.

К тому же это были шаги мокрых ног.

Шлёп, шлёп, хлюп, хлюп...

Звуки приближались.

Мико посмотрела в окно, через которое светило закатное солнце. Мисоги тоже выглянул. И понял, каково это, когда у тебя сердце застывает. Он неосознанно схватил руку девушки и притянул. Тело действовало само... Даже не ясно, был ли в этом смысл.

Алое искажение приближалось.

Не такое уж и высокое. Где-то по пояс Мисоги. Выглядело оно как то, что съела Мико во время недавнего инцидента. В воздухе растекалась кровь, краснота преломлялась, обретая очертания. Но какие, было не понять. Оно всё ещё оставалось нестабильным.

Были понятны две вещи.

Это нечто ходило на двух ногах. Хлюп, шлёп, хлюп, шлёп, можно было услышать шаги ног, и ещё оставались кровавые следы от ног, которые почти сразу исчезали.

И ещё это нечто медленно-медленно направлялось к ним...

— ... Что...

... Что это? Он не смог спросить. Оно приближалось. Следовало. Мисоги понял, что у него дрожат ноги. Шлёп, шлёп, хлюп... Парень закусил губу. «Надо бежать», — подумал он. Мисоги стряхнул сковавший его страх и потянул Мико за руку...

— ... Всё хорошо, — сказала девушка.

Она потянула его и вышла вперёд.

— Это «шлёп-хлюп» уже не в первый раз звучит. Во второй. Позавчера оно тоже появлялось... Я и сама не знаю, что это. Но точно проклятие.

— Эй, Мико.

— Спасибо, что беспокоишься за меня. Всё нормально.

Говоря это, девушка вытянула руку в направлении приближавшихся хлюпающих звуков. Это нечто начало испаряться. Изменилось в кровавую жижу и плюхнулось на пол. А потом стало в дымке исчезать.

Осталось лишь...

— Позавчера было так же. Когда я попробовала дотронуться, оно исчезло. И что же это? Может оно поняло, что если я коснусь, то смогу съесть?..

Мико снова замолчала. Она увидела.

На полу появились кровавые символы.

Не троньте вечернего кролика

Мисоги застыл. Но Мико улыбнулась.

Девушка собралась коснуться их. Но и они испарились. Мико повернулась к парню.

— Эй, мой милый пёсик. Неужели это проклятие — часть вечернего кролика? Чаще всего, когда проклятие безумствует, его источник даже не знает, что он причина происходящего. Раз есть связь с вечерним кроликом, можешь стоит назвать его инцидент вечерней обезьяны? В этом «хлюпальщике» ты ничего обезьяньего не разглядел?.. И всё же необычно.

Мико погладила пол, где была кровавая надпись. В окно проникало вечернее солнце, и глаза девушки сияли алым.

— Про название «инцидент вечернего кролика» знаем лишь я, мой милый пёсик... И Тихая с остальными. Знания проклятия могут превосходить даже знания источника, но это уж точно слишком... — бормотала Мико. А парень догадывался, о чём она.

Возможно кто-то из них источник для вечернего кролика. Об этом и думала Мико. Прямо сейчас...

***

Почему я сказал это?

Норито убивался. Это случилось после падения Наэсиро Юрики.

Мёртвое тело врезалось в его глаза.

Она стала жертвой проклятия, но к счастью его отец-врач, мать-домохозяйка и бабушка были в порядке. Со смертью он не сталкивался. Он видел гроб Ага Санаэ на похоронах, но он был закрыт.

Потому человеческий труп парень увидел впервые. К тому же смерть была ужасной. Но больше всего он мучился из-за собственных слов.

Парень оторвал взгляд от разложенных на столе справочников, снял очки и закапал в глаза капли. А потом потёр точку между бровей.

Он так и не ответил на сообщение Мисоги. А надо было.

Завтра или послезавтра давайте соберёмся в особняке Мико.

Он не написал, зачем. Оно и ни к чему. Дело было в инциденте вечернего кролика. Предлагал обменяться тем, что они выяснили. Но как же тяжело было. Он такого наговорил Мисоги.

Парень понимал. Мисоги не плохой. Он спас его, когда Наэсиро Юрика прыгнула. Парень был самодовольный, но в начальной школе Норито считал его крутым.

Но его обуял дух соперничества.

Из-за чего он поссорился с Тихаей. Сегодня они разговаривали, пусть и не особо дружелюбно. В понедельник, когда встретились в школе, девушка его проигнорировала. Тихая всегда принимала сторону Мисоги и в этот раз гнев был обоснованным.

У всех были противоречивые чувства к начальной школе Хизаки.

Норито открыл ящик стола. Парень лишь один раз в жизни нарушал закон. На летних каникулах в шестом классе.

... Он тайком проник в особняк Мико и кое-что украл.

Парень подумал об инциденте вечернего кролика.

Не только они были так называемыми противниками королевы. Были те, кто вынуждены были находиться на её стороне, сохранявшие нейтралитет, все те, кто жили странной жизнью с закатной королевой в самом центре. Любой мог быть источником...

Даже Норито.

— ... Ах, Мико.

Норито обнял плюшевого медведя и пробормотал, готовый заплакать. Чувства переполняли его. Страх. Беспокойство. Влечение. Жалость. Он глубоко вдохнул, и ему показалось, что Норито смог ощутить исходивший от медведя запах Мико. Сладостный запах, опьяняющий душу.

— Страшнее всех и прекраснее... Моя королева...

Если Норито и правда источник инцидента вечернего кролика. Если его проклятие — одержимость Мико.

Желание Норито не сбылось в тот алый кошмар, но может теперь сбудется? Впервые Мико будет смотреть не на Мисоги, а на него.

После того, как Мисоги ударил девушку ножом. Она что-то ему сказала, толкнула и упала со «смотровой площадки». Норито и Мисоги тогда протянули ей руки.

Но Мисоги её даже не коснулся. Тихая закричала и заплакала: «Мисоги упадёт», — и оттащила его. Норито вышел слегка вперёд и смог коснуться руки Мико. Сомнительно, что он бы мог остановить падение. Даже если бы смог, с её раной девушку было не спасти. И всё же был небольшой шанс предотвратить падение.

Норито тогда коснулся её руки, и...

Слухи расходились.

Королева вернулась. И проклятие уже покинуло руку королевы. Оно несёт беды. Оно воплощает тёмно-алые желания людей. Свести с ума город, свести с ума людей, свести с ума само будущее.

Может ты хочешь, чтобы кто-то исчез?..

***

Суббота. Все собрались в гостиной особняка и Мико сказала:

— Начнём с признаний? — без предисловия сообщила она. Ребята ничего не поняли. Они стали переглядываться. У Мисоги ушло несколько секунд, чтобы понять.

— Мико. Слишком плохо объясняешь. Ты ведь про жертв вечернего кролика... О ненависти, способной стать проклятием?

— А? Что за чушь? Если бы проклятие могло бы появиться так, чтобы ты о нём даже не знал...

Тихая порылась в воспоминаниях из начальной школы, лицо у неё стало серьёзным.

— Может. Это и так очевидно. Я ненавидела Ага Санаэ и Нагасако Рейко. Первая вечно заигрывала, не переношу таких, и это ты велела Нагасако Рейко и остальным нападать на нас. Вот уж о чём не забудешь, — говоря, Тихая уставилась на Мико.

— Про Наэсиро Эрику... Не знаю. Но вот враждебность к Ага Санаэ и Нагасако Рейко испытываю. Испытывала. Но смерти не желала. Так умереть, бедные... И бедные их семьи.

Наги добавила:

— Наги тоже так думает. Бедные. Но Наги, если честно, не любила Санаэ-тян.

— Ну вот. И то, что Норито Мисоги сказал, хотя это можно было любому из нас сказать.

После этих слов парень стал выглядеть виноватым.

— Нет... Ну, как бы да. Я взболтнул лишнего. Я был не прав. Прости, Мисоги.

Мисоги покачал головой:

— Не переживай. Ничего удивительного, что ты так подумал, всё же это я сбежал. И мы не знаем, вдруг ты прав. Всё же есть вероятность, что источник — это я.

— Мисоги, ты о чём? Этого ведь просто... — начала говорить Тихая, но парень покачал головой.

— Я серьёзно. Правды мы не знаем.

Вчера Мико коснулась его, и ничего не могла сказать. Никакой уверенности. Девушка не могла утверждать... И вообще...

Можно ли верить словам Мико?

Что касалось подозрений, Тихая уже говорила.

... Ты ведь не из тех, кто пытается помочь городу...

Мико было опасно верить. Всё же для девушки не было ничего важнее её самой и собственных развлечений. Сомнения Тихаи были вполне оправданными.

Тут даже думать не о чем. Мисоги хотел остановить проклятие. Ради справедливости, искупления грехов, спасения жизней и безопасности своих друзей... Но зачем это Мико?

Для чего Мико хочет остановить проклятие, связанное с вечерним кроликом?

Какая у неё цель?

Если подумать, что её могла изменить смерть, то тут Мико осталась такой же, как была. Такая же королева, которая считает всех вокруг игрушками.

Парень посмотрел, девушка гладила спавшего на коленях Фредди. «Ах», — она открыла рот.

— В словах Тихаи есть доля правды. Вряд ли кто-то признается, что это он источник. Потому давайте сменим подход. Перейдём к насущным вопросам. Ага Санаэ. Нагасако Рейко. С ними всё понятно. Но Наэсиро Юрика... Другой класс и год обучения, но она стала одной из жертв.

Говоря, Мико озадаченно склонила голову.

— Я не понимаю, как выбираются жертвы. Дело явно не в бывших одноклассниках. Если цель — все ученики начальной Хизаки, то не понятно, почему изначально были бывшие одноклассницы... Если кто-то знает, что их троих связывает, может расскажете?

Ребята переглянулись. Но никто ничего не сказал.

Мисоги спросил у Мико:

— А Фредди? Как тогда это обезьянка понять не может?

— В предыдущем случае ты положился на этого малыша. Но, увы, опьянения проклятиями тоже разные бывают. В этот раз от него никакого проку. То, что Фредди опьянел из-за тебя, ещё ничего не значит, так что не переживай.

— Опьянение проклятием?.. Вы о чём вообще?

На вопрос Норито Мико обронила:

— Мисоги потом сам объяснит... И похоже ни у кого никаких догадок. Сейчас из доступных возможностей — позволить мне коснуться всех. Мисоги я уже проверила, остались ещё трое.

Девушка говорила, что прикосновением может ощутить проклятие. Она переложила сладко спавшего Фредди на стол.

Тихая развела руки.

— Я не боюсь, если ты до меня дотронешься. Начинай с меня. Если окажется, что проклята я, то ты съешь проклятие и всё закончится? Вдруг, конечно я в это не верю... Но если так и есть, то хоть легче будет.

— Легче будет от того, что раскроется правда о том, что ты источник проклятия, убившего трёх человек, Тихая, какая же ты дерзкая. Как ты успела вырасти, — издеваясь, Мико подошла к ней. Девушка тут же застонала.

— Это конечно так... Неправильно я выразилась...

Её со спины обхватила Мико. Тихая прикрыла рот. А Мико прижалась своей щекой к её, левой рукой она расчёсывала волосы девушки. Судя по выражению на лице, Тихае было щекотно и неприятно. Мико наслаждалась её реакцией, запахом и ощущением, а потом захихикала.

И вот отпустила.

— Понятно, — коротко сказала она и теперь пошла к Норито. Тот напряжённо смотрел на неё. Она погладила его по голове. Фредди на столе открыл глаза и резво подпрыгнул. Он спрыгнул со стола.

— Хм.

Мико перестала касаться парня и подошла к Наги. Парень проследил за ней так, будто ему этого было мало. А потом заметил взгляд Мисоги, покраснел и прокашлялся.

Когда Мико оказалась рядом, Наги напряглась.

— Это... Мико-тян. Как-то иначе нельзя? Как сказала Тихая-тян, Наги не думает, что это она...

— Иначе нельзя.

— Уа... Погоди немного, Наги надо морально подготовиться...

Мико просто схватила её за голову. И своим лбом коснулась лба девушки. Та застыла и от страха зажмурила глаза. Мико улыбнулась и отошла от Наги. Она приложила руку к щеке и посмотрела вдаль, после чего пробормотала.

— Понятно...

— Ч-что, Мико-тян? Что с Наги? Мико-тян. Это Наги?

— Не переживай. Не только ты. Тихая тоже. И Норито. Как и в случае с Мисоги я не нашла в вас проклятие вечернего кролика. Но оно всё ещё может скрываться.

Все трое испытали облегчение. Оно и понятно, всё же им сказали, что возможно не они источник проклятия. Мисоги сразу же подумал. Вряд ли Мико соврала... Но всё же если она хочет разрешить этот инцидент и нашла бы проклятие, то могла бы съесть его сразу, у неё ведь нет причин врать?

Мисоги спросил:

— Мико, значит ничего? Я просто хочу убедиться.

— Верно. В человеческих сердцах... Всех живых существ... Почему-то в каждом может быть одновременно лишь одно проклятие. Лишь один цветок они могут взрастить. Потому я, став проклятием во плоти, не могу быть источником проклятие вечернего кролика... Вечерний кролик.

Мико довольно осмотрела всех.

— Я прямо горжусь тем, как удачно подобрала название. Смысла спрашивать нет, но что думаете... Раз не смогли сразу расправиться с проклятием, надо ведь в первую очередь искать связь между жертвами.

Мисоги не стал возражать. Для этого они и собрались. Наги заварила кофе для всех, и они стали делиться добытой информацией. «Добавь побольше сахара», — попросила Мико. Мисоги помог Наги. И тогда же услышал. В школе девушки всё было хорошо, случаев насилия больше не было.

Наэсиро Юрика. Она была первогодкой из школы Наги. Девушка училась классом ниже в начальной Хизаки. Когда они были в шестом классе, она была во второй группе пятого класса.

Другой год обучения, к тому же не из ярых приверженцев королевы. Но всё же была в её группе. То есть с Мисоги и его друзьями она была не в лучших отношениях.

Говорили про неё разное. Кто-то сообщал «очень хорошая девушка», а у кого-то появлялись сложные эмоции на лице, когда они слышали её имя. Девушка только умерла, и плохо о ней никто не говорил.

В средней школе она переехала. Но не как Мисоги в центр префектуры, а в центр Сёдзё. Потому со многими друзьями из начальной школы она общалась и в средней. Ближе всего она была с Аоямой Наной.

Но контактов этой девушки никто не знал и общих друзей у них не было, потому лично расспросить её не вышло. Мико сказала, что помнит Аояму Нану. Мисоги этого не знал.

У Наэсиро Юрики были отец, мать и младший брат. Отец офисный работник, мать работала на полставки. Младший брат только поступил в среднюю школу. Прощальная церемония прошла сразу же после самоубийства...

Возможность узнать про действия бывших одноклассников была ограничена. Мисоги тут был бесполезен.

Тихая и остальные имели контакты с ребятами из начальной Хизаки, но никто не выдал ничего необычного. Лишь то, что все напуганы.

— А что со счастливыми? — проговорил Норито.

«А», — недовольно буркнула Тихая, «А?» — удивилась Наги. Посмотрев на Мисоги и Мико, парень уверенно продолжил:

— Я спросил у знакомого. Не про напуганных, а про тех, кто счастливо улыбается.

Из всех названных имён Норито заинтересовало одно.

— В параллельном классе ведь Матоба учится?

В прошлом месяце это имя уже звучало. От него Тихая услышала о том, что королева вернулась. Девушка с подозрением спросила:

— ... С Матобой что-то не так?

— Да нет, не в этом дело. Я от него слышал. Он ходит в одну школу с Сандзё Юме... Мико, ты же помнишь? Она была твоей страстной последовательницей. После каникул она мерзко улыбалась в школе. Вообще она дружелюбная с девушками и у неё парень есть. Как я слышал...

Они совещались до самого вечера и вот наконец разошлись.

Завтра воскресение, и Мисоги с Мико пойдут домой к Наэсиро Юрике и, не вызывая подозрения, разузнают о её отношениях. Из неприятного при общении со скорбящей семьёй Мико как обычно будет улыбаться. «Что-то не так?»

Тем временем Тихая и Норито выяснят, что с Сандзё Юме. Наги попробует связаться с Аоямой Наной.

Когда они уже собирались в прихожую, чтобы обуться, Мико заговорила:

— Мисоги. Можно тебя? Обсудим, где завтра встретимся?

Уже обувшаяся Тихая повернулась:

— А почему бы не здесь?

— Просто у меня ещё кофе остался. Для меня и Мисоги. Правда он уже остыл. Если хочешь, можешь тоже остаться, — Мико спросила, склонив голову. Тихая не знала, как ответить, но разуваться ей уже не хотелось, потому она отказалась. Норито и Наги уже были на улице.

— Мисоги. Я с ребятами подожду на улице.

— Да. Хорошо. Прости, я скоро, — сказал он Тихае и вернулся в гостиную. Когда дверь закрылась, Мико внезапно сказала:

— На самом деле, я нашла проклятие... Возможно.

— ... Хм?

— Я ведь всех коснулась. Вот тогда... Обсуждение встречи — это лишь отговорка. Я просто хотела остаться с моим милым песиком. И Тихаю я специально позвала, потому что знала, что если предложить, она откажется.

Голос был таким же несерьёзным и весёлым.

— Хоть и нечётко... Что-то я уловила. Подумала, что все начнут сразу же бурчать, потому и не сказала. Когда касалась их троих, ощутила цветок проклятия. Но лишь ощутила. Возможно мне показалась.

— Погоди-ка, Мико... Кто-то из них источник проклятия?

— Я могу сказать, что есть такая возможность. А может всё не так. Я не почувствовала, что могу вытащить его и съесть.

— Стоп, но о ком именно ты говорить?

— А ты как думаешь?

Парень не знал, что и думать. И Мико была довольна таким выражением на его лице.

— Давай подскажу, о чём ты думаешь. Ты хочешь, чтобы это не был никто из них. Ну, я могу и ошибаться. Потому я и молчу. Без доказательств я не хочу портить вашу дружбу, — холодно сказала Мико.

Парень нахмурился. А она продолжила.

— Конечно я заставляю моего милого пёсика ломать голову, кто источник. Хотя правдоподобия в моих словах немного. Ты расскажешь остальным об этом?

— ... Ты толком ничего не сказала, потому и рассказать я не могу.

— Верно. Если рассказать, этот человек захочет сбежать. Люди с проклятием могут и не знать про свою злобу. Если, как и планировали, установим связь, этот человек задумается, уж не он ли это, и тогда цветок проклятия явит себя, когда я его коснусь. Так что.

Тут Мико замолчала.

«Разговор закончен, до завтра», — тихо сообщила она. Дверь в гостиную открылась. В проходе Мисоги увидел Тихаю. Парень удивился.

— Мисоги. Так и думала, у вас тут что-то странное...

— Тихая, — ответил он ей.

— Пошли. Сюда. Живее.

— А? Что, ты чего? Чего такая злая...

— Ничего, живее!

Озадаченная девушка подошла прямо к Мисоги. А потом заметила, что он смотрит на вход и тоже посмотрела туда.

А потом взвизгнула. И случайно обхватила парня.

— Что это?..

Парень и сам вначале не заметил. В проходе стояло хлюпающее алое искривление.

В этот раз форма была очерчена более чётко. Это была кровавая туча. Правда как сказала Мико, в ней было что-то обезьянье. Длинные руки, короткие ноги. Когда нечто делало шаг, слышался шлепок.

Ребята смотрели, как нечто оставляет следы.

Шлёп, шлёп, хлюп, хлюп, хлюп...

— Мисоги... — Тихая была напугана и цеплялась за него. Парень тоже прижал её и посмотрел на Мико. Та улыбнулась и пошла к «хлюпальщику». Когда собиралась коснуться, он стал жидкостью, растёкся по полу и исчез.

— Ах. В этот раз без кровавых надписей, — сказала Мико. Тихая, не веря, смотрела на пол, где ничего не осталось. Мико посмотрела на Мисоги.

— Мисоги. Завтра действуем как договаривались. Сегодня расходимся и встречаемся завтра днём на станции Сёдзё. Перед статуей.

— Всё ли нормально будет? Этот «хлюпальщик»...

— Похоже его ненависть направлена на меня, так что всё нормально... И, Тихая, «хлюпальщик» пропал, можешь отпустить моего милого пёсика.

Девушка пришла в себя и быстро отстранилась от Мисоги.

Её щёки были алыми и явно не только из-за света заходящего солнца.

***

В шестом классе Мисоги во время осеннего культурного фестиваля вместе с Тихаей отправился в кабинет четвёртого класса. Вот только вели себя там не по-детски, атмосфера была дольно странной.

Тихая вздохнула.

— Вот ведь. Здесь и там, всюду, всюду, всюду всё из-за неё. Как надо было растить, чтобы она стала такой злюкой?

Дети и взрослые с утра были напряжены. Причина была очевидна. Мико.

Всё из-за её слов, сказанных в том году перед фестивалем.

... Устроим соревнование, кто меня сильнее повеселит.

После её слов все забегали и в школе началась суета.

Большая часть старших ребят из её окружения поддалась. Были даже несколько учителей. Утром ей преподнесли букет роз, и даже нашёлся тридцатилетний учитель, который раздавил его.

Её красота и жестокость сводили с ума даже взрослых.

Главной проблемой стали «жертвоприношения».

В группах выбирали кого-то самого низшего или того, над кем издевались, и преподносили девочке. А она сказала «можете делать с ними всё, что захотите». В том году Мисоги даже не верил в происходившее. Всё же в прошлом году на фестивале он старался держаться от королевы с её свитой подальше.

Дети были напуганы и плакали.

Но настроение у Мико даже не поднялось. Все изгалялись как могли, а настроение у неё только портилось.

Никто не смог заставить её улыбнуться и во второй половине дня она сказала: «Всё, хватит, слишком скучно». Все дети сразу же разошлись.

Но после всего этого безумия остался страх перед королевой, подавленность и шок от направленной травли. После фестиваля радикально настроенных прислужников просили остановить как более нейтральные дети, так и учившиеся на других годах обучения.

В этом году Мико не выказывала интереса к фестивалю. Похоже школа осторожно попросила её не повторять прошлый год.

И всё же многие не забыли события прошлого фестиваля.

— Думаю, многие приспешники королевы её ненавидят. Просто из-за «таланта» боятся. Если мы предложим, может они... — говорившая Тихая замолчала. В кабинете первой группы четвёртого класса была королева.

Они пришли посмотреть на картинку сестры Тихаи. Сама Юу находилась в больнице. Но её картинку выставили. И Мико смотрела именно на неё.

Темой были «мечты о будущем».

Тихая сразу же разозлилась.

— Что ты делаешь? Не смотри на картинку моей сестрёнки.

Мико бросила на них взгляд, а потом снова посмотрела на картинку.

— Просто пришла посмотреть, в этом вроде ничего такого нет... Тихая, твоя сестра нарисовала клубную деятельность средней или старшей школе?

— ... Какую ещё клубную деятельность?

— Нет. Ничего. Скажу как есть, рисует она так себе. Но я завидую её мечте — наслаждаться клубной деятельностью в старшей школе.

Эти слова переключили внутренний переключатель в Тихае. Она тут же стала воинственной. Девушка зло посмотрела на Мико. Мисоги не смог её остановить. И мальчик понимал, что в данном случае виновата Мико.

— Чего? Иди ты. Из-за того, что Юу болеет, можно над ней насмехаться?

— Разве такое было? Может я что-то не так сказала? Я не в том смысле. Я сочувствую твоей сестре. И завидую я тому, что она думает не о каком-то далёком будущем, а о том, что поблизости.

— Хизаки-сан, — тут позади них прозвучал голос. Мико замолчала.

Это была ученица второй группы шестого года, Сандзё Юме. Когда-то давно она тоже играла с Тихаей, но сейчас была заводилой соседнего класса, верная королеве. Увидев Мисоги и Тихаю, девочка застыла. А потом собралась и пошла вперёд.

— Хизаки-сан, вы ты где. У нас для тебя подарок.

Мико наконец посмотрела на Сандзё. Мисоги сразу подумал, что дело плохо. Девочка явно была недовольна. Но Сандзё этого не поняла.

— Ты ничего не говорила, но мы хотим реванша за тот год. Тебе ведь не нравится Унехара из пятого класса? Мы его схватили. Разденем до гола и опозорим как следует. Мы бы хотели, чтобы ты пришла посмотреть...

— Исчезни.

Сандзё напряглась, улыбка стала более натянутой.

— А, э-это. Хизаки-сан, он ведь тогда над нами...

— Ты не слышала? Исчезни. С глаз моих долой.

Голос был раздражённым, Сандзё побледнела. Она так и застыла у входа. Мико вытянула правую руку и шагнула к девочке. У той перехватило дыхание, и она в спешке убежала. Мисоги и Тихая какое-то время переглядывались с Мико.

— Скучно, — пробормотала девочка. Над головой Мисоги появился вопросительный знак.

— ... Что?

— Я вот что хотела сказать, Тихая. Твоя сестра мечтает о том, чтобы и дальше радоваться жизни здесь через несколько лет. Я считаю, что она скучная, но она с оптимизмом смотрит в будущее. И этому я завидую. Тому, что можно наслаждаться обычными днями.

Мисоги понял и сказал:

— Тебе скучно?

— Скучно, скучно, скучно. Всё так, как я хочу, всё только так, как я желаю, вообще никакого выбора, ничего удивительного. Я уже устала от того, что все лишь боятся и слушаются. Раньше это казалось весёлым, но не теперь. В этом мире одни лишь игрушки.

— Всё потому что ты так решила. Если не нравится, относись ко всем подобающим образом, — сказал Мисоги, у уголки губ девочки приподнялись.

— Мой пёсик, мой милый пёсик. Я забываю о скуке лишь когда играю с тобой или твоими друзьями... Я не отвечаю за чужие слабости, и мне нравится играть людьми. Такая я есть. Но тут нечем гордиться, меня бояться, и я не могу перестать думать о других лишь как о своих куклах. Это тоже часть меня. Я...

Мико вздохнула. Такой её можно было увидеть нечасто.

— Мир лишился своих красок. Я устала. Я тоже хочу мечту. Что-то вроде картинки твоей сестры, Тихая. Хочу что-то, что снова добавит в мой мир красок...

Мико смотрела на картинку Юу взглядом, в котором читалось что-то близкое к зависти.

***

Они встретились у разукрашенной в красный статуи обезьян и собрались идти в дом Наэсиро Юрики. И когда проходили мимо одного здания, Мико сказала:

— Центр города так изменился. И когда успел... А, точно, я ведь больше четырёх лет была мертва. Потому что мой милый пёсик зарезал меня.

— Если ты пытаешься пошутить, то мне не смешно.

Мико под маской улыбнулась.

— Да? Как представлю, как животные в лесу выедают мне глаза, а в теле копошатся личинки, смешно становится.

Мисоги вспомнил разговор с Мико во время культурного фестиваля в шестом классе и задумался.

Сейчас она выглядит весёлой. Постоянно в хорошем настроении. Мир ей точно не кажется скучным. Будто это уже не та Мико. Неужели она нашла то, что хотела?

Мечта Мико. Она хотела вернуть яркие краски в этот мир...

Полагаясь на телефон, они добрались до дома Наэсиро Юрики. Мисоги нажал на интерком, и с той стороны прозвучал женский голос «да».

— Простите. Это, я вчера звонил, меня зовут Утиги...

— А я Сакияма Наги.

«Ну ты», — подумал Мисоги: «Не используй без разрешения имена Тихаи и Наги».

С той стороны пришёл неожиданный ответ.

«Наги? Наги... Я уже слышала это имя. Ты ведь ходила в одну подготовительную школу с моей дочерью? Такая милая девочка, потому я тебя запомнила... Но фамилия... Вроде другая была... Хотя, Сакияма — это ведь цветок, цветущий в горах? Эта фамилия, так... Вроде не та. Похоже я что-то путаю. Прости. И спасибо».

Мать Наэсиро Юрики открыла дверь. Поднимаясь на лифте, Мико озадаченно склонила голову:

— ... Подготовительная школа? Наги в подготовительную школу ходила?

— В четвёртом и пятом классах начальной школы. В шестом бросила. И я тоже, а Тихая и Норито в начальной школе никуда не ходили... Подготовительная школа. Так Наэсиро Юрака ходила в ту же подготовительную школу?..

Впустившая женщина была болезненно измотанной. Мисоги и Мико в первую очередь помолились перед алтарём. Чувства парня были настоящими. С фотографии девушка жизнерадостно улыбалась, даже как-то странно, что её больше нет в этом мире. Её тело и это фото никак не удавалось соотнести.

Парень отдал дань уважение, и мать девушки утирала влажные глаза.

— Спасибо... Это ведь вы сообщили о случившемся. Она такой хорошей девочкой была... Почему же она покончила с собой?..

— У вас нет никаких догадок?

— Нет. Она и правда была хорошей. С детства была доброй, общительной, никогда не делала ничего плохого...

Прошлым вечером Мисоги думал, о чём говорить, но похоже зря переживал. Мать девушки не умолкала. Мисоги посмотрел на Мико, как вдруг дверь в гостиную открылась.

— А... Простите.

Внутрь заглянул школьник. Только поступивший в среднюю школу младший брат девочки. Он понял, что гости пришли выразить соболезнования, поклонился и ушёл.

Прежде чем женщина продолжала, заговорила Мико.

— Простите. Можно воспользоваться вашей уборной?

— А? Да... Прошу. Из гостиной и прямо.

Мико поблагодарила и встала. Оставшийся один Мисоги продолжал говорить с матерью Наэсиро Юрики. Вернувшись, девушка положила руку парню на плечо.

— Утиги-кун. Нам уже скоро пора. Мы и так уже много времени отняли.

— А, да...

— Да ничего. Раз уж пришли, попейте чай.

Девушка вяло улыбнулась и сказала: «Что вы, вы и так выглядите уставшей». Раз девушка сказала, что уходит, Мисоги оставалось лишь идти за ней. Он извинился, они покинули квартиру и вошли в лифт, там Мико сказала:

— Я думала, что мы ничего не узнаем, но и правда вообще ничего.

— Ничего.

— Её мать. Она ничего не знает. Она не плохая, и всем сердцем любит дочь. Но слишком наивно думать, что дети ничего плохого вообще не замышляют. А вот кое у кого были более сложные эмоции. Когда я притворилась, что пошла в туалет, поговорила с мальчиком.

Они ждали на улице, когда вышел мальчик, встреченный в гостиной... Брат Наэсиро Юрики. Он поклонился, и Мисоги ответил тем же.

— Мама считает сестрёнку чуть ли не святой. Но в ней было и коварство. В последнее время она была в довольно приподнятом настроении, даже слегка страшно, какой она была жизнерадостной... — сообщил брат девушки.

— В начальной школе она была жестока со мной. Я тогда маленький был, но это ужасно было. Я не желал ей смерти, и до сих пор не верю, на церемонии я столько плакал. Но когда... Сестра сказала...

Сестрой он назвал Мико. Мальчик не понял, что она была королевой из начальной школы Хизаки. Всё же разница в возрасте была значительной и он плохо помнил то, что было. Для него это скорее уже были байки.

— Кто-то возненавидел сестрёнку. Но мама в это всё равно не поверит, так что и говорить смысла нет.

— А она не упоминала, кто её мог ненавидеть?

Мальчик кивнул Мисоги.

— Это было ещё в начальной школе... Сестрёнка тогда в подготовительную школу ходила. Там у неё появился друг или группа какая-то. Тогда сестрёнка и перестала злиться на меня.

Подготовительная школа. Она уже всплывала, при упоминании имени Наги...

Мико подумала так же и спросила:

— Благодаря новым друзьям твоя сестра стала добрее?

— Скорее нашла новый объект издевательств. Я у неё не спрашивал. Не хотелось, чтобы она снова злилась на меня...

— И потому ты подумал, что я буду жаловаться, когда я вошла в твою комнату? А ты знаешь, как звали друзей твоей сестры с подготовительной школы.

— А. Да... Нана-сан... Аояма Нана-сан, они дружили в школе и были в одной группе. И в подготовительной школе были на одних занятиях, учитель говорил, что они отлично ладят... Это, ещё были девочки постарше... Да, лидерами у них были Ага Санаэ и Сандзё-сан... Имя не помню...

У Мисоги перехватило дыхание.

Мико улыбнулась.

— Сандзё Юме? А Нагасако Рейко была?

— Да, вроде. И про Рейко-тян я слышал. Ещё Унехара Каори-сан и Хирабара... Вроде так. Вроде ещё были... Но лучше у Сандзё-сан или Нагасако-сан спросить.

Выходило так, что брат Наэсиро Юрики не знал, что Ага Санаэ и Нагасако Рейко уже нет в этом мире.

Мисоги спросил:

— А как называлась подготовительная школа?

Мальчик ответил.

Мисоги знал это название. Здесь это была известная школа. Туда же ходила Наги. Она не знала про такую связь между Ага Санаэ и всеми остальными? Или знала, но молчала?

Мисоги посмотрел на Мико. И подумал.

В отличие от других он не был так завязан на начальной Хизаки... На школе Мико. Потому воспринимал всё слабее. Но что если у других появилась сильная ненависть к Ага Санаэ и другим?

Парень не представлял, кто и за что их мог ненавидеть.

Пока жертвы были связаны с Наги и подготовительной школой. Но пока этого было мало. Да и неприязнь к тому-то — не показатель появления проклятия. И конечно ему не хотелось подозревать Тихаю и остальных.

Всё же им самим будет больно от осознания того, что их ненависть погубила уже троих человек. Мисоги и сам этого не хотел. Он считал, что это невозможно, но вдруг...

Мико не смотрела на него. Она наблюдала за входом в дом. На лице была маска. «Ты чего?» — спросил Мисоги. И сам посмотрел на вход. И обомлел.

«Не может быть», — там была та, про кого они говорили.

Сандзё Юме.

Мисоги посмотрел на неё, с начальной школы верная прислужница королевы почти не изменилась. Пришла попрощаться, как и на Мисоги, на ней была школьная форма, хоть и было воскресенье.

Мико говорила, что после церемонии будет возможность увидеть её дома у погибшей.

Но сильнее всего Мисоги удивило выражение на её лице.

Она улыбалась.

Будто сейчас был самый лучшей момент в жизни и лучше уже не будет.

Она смотрела перед собой, но будто ничего не видела и улыбалась. Нет, были слова, которыми можно было выразить это выражение.

Такая же улыбка, как у Ага Санаэ перед самоубийством.

Сандзё Юме посмотрела на Мисоги. На лице появилась лёгкая озадаченность, было не ясно, узнала ли она его. Но и только. Она посмотрела на брата Наэсиро Юрики. Мико в маске девушка похоже вообще не заметила.

Счастливая Сандзё Юме заговорила с мальчиком.

— Брат Юрики? Помнишь меня? Я подруга Юрики, Юме.

— Д-да. Помню. Сандзё-сан.

Ответив, мальчик посмотрел на Мисоги и Мико. Он был озадачен. Оно и понятно. Всё же та ещё случайность. Но на деле всё было закономерно.

Из-за инцидента вечернего кролика.

— Я пришла помолиться за Юрику. Я её очень уважала. И Сану-тян с Рейко-тян тоже. Они могли бы рассказать мне, что у них не так...

Девушка вела себя странно, и брат Юрики ей не ответил. Заметив ребят, она вытянулась и пошла ко входу. Прежде чем дверь закрылась, Мико остановила её.

— Мисоги.

— Да... Тихая и Норито в итоге зря пошли.

— Возможно. А возможно и нет. Но есть возможность, что это случится. Время дня не важно. Похоже проклятие действует всегда. Она может спрыгнуть с этого дома, а может найти другой способ.

Было ясно, что они должны делать.

— Остановим её.

Мико согласно кивнула:

— Да. Хотя может это и бессмысленно, когда мы расстанемся с ней, возможно она покончит с собой. Но если попробует, мы можем сдать её взрослым.

Мисоги нервничал всё сильнее. Хотя может всё складывается удачно. Сандзё Юме радостно улыбалась прямо перед ними. А значит её ещё можно было спасти. Это был не тот случай как с остальными, когда помочь уже было ничем нельзя.

Жизнь перед тобой можно спасти.

Может и не было никакого искупления. Мисоги сделал шаг навстречу тому, чтобы освободиться от своего прошлого. Он хотел показать это Мико.

В шестом классе парень уступил ей. Он был в отчаянии, а Мико умерла, улыбаясь ему. Но всё было не так. Всё тот алый кошмар, он неправильный. Мисоги больше не отступится.

Он был уверен.

Сандзё Юме быстро покинула дом Наэсиро Юрики.

Всё ещё счастливо улыбалась, она покинула дом и пошла в направлении станции Сёдзё. Шла почти что в припрыжку. Ребята держались на таком расстоянии, чтобы успеть ей помочь.

Сандзё Юме остановилась на мосту через реку.

— Что она делает? — озадаченно склонила голову Мико. Девушка взялась за поручни и посмотрела на реку. Река была недалеко от моря, потому помимо случаев приливов и дождей, воды было немного. Девушка будто любовалась на рыбу.

Мисоги предложил.

— ... Плохо видно. Давай подойдём поближе.

— Спрятаться негде, вдруг заметит.

— Если она попробует покончить с собой, то уж лучше так. Да и не похоже, что она смотрит вокруг.

Девушка отошла от поручня и снова пошла. В сторону станции... По этой же дороги у реки ребята пришли сюда. Мисоги посмотрел в небо. Днём было облачно, но уже прояснилось. Парень снова посмотрел перед собой и обомлел. Перед ним был «хлюпальщик».

Неожиданно. Ничего не предвещало этого.

Почему сейчас?

Может хочет подтолкнуть Сандзё Юме к самоубийству?

Когда другие покончили с собой, он тоже появлялся?

Он всё больше походил на обезьяну. На алом искривлении уже было что-то вроде шерсти. «Хлюпальщик» не подходил, а просто наблюдал.

Всё это казалось ещё более зловещим. Инстинкты говорили не приближаться. Вот только за ним шла Сандзё Юме... Нет. Она взялась за поручень и перебиралась. Уже почти перебралась. И улыбалась...

— ... Сандзё! — крикнул Мисоги и побежал. Он знал про «хлюпальщика», но было не до него. Парень решил просто обойти его, но не тут-то было.

Когда Мисоги собрался его обойти, тот стал действовать и растворился на стене здания. Смысла в этом не было. Но сейчас было не до разбирательств. Сандзё Юме уже стояла на поручне.

Она улыбалась. Такая яркая, как никогда.

Мисоги размышлял.

В реке не глубоко. Если девушка упадёт, там воды даже не по пояс. Может и будет больно, но при падении с такой высоты сразу не умирают. И пусть «хлюпальщик» его задержал, он ещё мог успеть. А даже если не успеет, он бросится в воду и сможет её спасти. Да, и стоит позвонить в скорую...

— ... Мико! Возьми мой телефон...

На ходу парень обернулся. Он так не договорил и остановился.

Девушка стояла у здания. Она смотрела вверх. Хотелось спросить, что она делает, но его тут же обуяло нехорошее предчувствие. Вокруг девушки он увидел тёмно-красное искривление. Вокруг неё был какой-то неслышимый крик. И невыносимый запах гниения. Мико оказалась во что-то затянута.

Во что?

... Да, в проклятие...

Она улыбнулась.

— Быстро же зацвёл цветок проклятия... Мой пёсик не захотел делать этого со мной, и ты решил сделать это вместо него?

Мико опустила взгляд. Она посмотрела прямо на Мисоги.

И сказала ему:

— Отойди, Мисоги. На всякий случай.

Парень посмотрел на Сандзё Юме. Она прыгнула в реку. Мисоги снова посмотрел на Мико. Ветер усиливался. Звукоизоляционное покрытие здания завибрировало. А потом прозвучал треск, которого не должно быть.

Леса вокруг здания посыпались, они ударялись об стену и вылетали за защитное покрытие.

Целью была Мико.

Мисоги побледнел. Нет, не так. В его голове всё накрыло красным. Сердце было полностью окрашено в алый. Быстрее чем за миг он вспомнил тот алый кошмар.

Страх, испытанный тогда.

Сожаление. Вину. Чувство поражения.

Отчаяние!..

Он ненавидел эти воспоминания. Не хотел испытывать это отчаяние вновь. Нет!.. Тело двигалось быстрее, чем соображал мозг. Мисоги побежал к Мико и прикрыл её. Она удивлённо посмотрела на него.

Девушка улыбнулась и обняла его. А потом погладила по голове.

Балки упали туда, где они стояли. Раздался удар и всё накрыло тьмой.

***

В итоге ничего с шестого класса не изменилось.

Я не справился с прошлым и моя душа всё ещё в плену Мико.

— ... Мисоги. Ты же понимаешь?

— Да... Понимаю. Спасибо, дедушка.

Мисоги пришёл в себя в больнице на кровати, рядом были дед и родители. А ещё почему-то Наги. Мико не было.

Из того, что он понял, он попал под завал и его привезли без сознания в больницу.

Похоже прямого удара он не получил. Отделался парой царапин. Больше никаких осложнений. Мисоги не помнил этого, но где-то полчаса назад он уже приходил в себя.

Возможно он потерял сознание из-за сотрясения мозга, потому его оставили в больнице, проверить, как он. Как-то так получилось.

Пока разговаривал, в голове прояснилось. Что с Мико? А с Сандзё Юме? Но ни родители, ни дед, ни врач не собирались отвечать на какие-то вопросы. Хотя было не похоже, что взрослые что-то скрывают. Наги тоже иногда выказывала тревогу, но было не похоже, что ей было что сообщить парню.

Значит в больницу он угодил без Мико. Всё же она проклятие, которое может без проблем себе руку отрезать.

... Нет, раз так, то почему?..

Он закрыл собой Мико.

Было страшно?.. Да, страшно. Он вспомнил тот алый кошмар. Начал переживать, что не хочет испытать того же. И...

Врач ушёл. Дальше ушёл отец, сказав, что позвонит. Потом и мать. Осталась Наги.

— Тихая тоже здесь. Пошла в кафе внизу. Наги сообщит, что ты очнулся.

— Наги. Спасибо. Вы вдвоём пришли меня проведать? А Норито?

— Я с ним связалась, сказал, что скоро будет. Наги позвонила Тихая-тян... Вызвала скорую и приехала с тобой сюда тоже она.

— ... Тихая?

— Да. Так Гудзи-сан сказал.

Девушка посмотрела на дедушку Мисоги. Мико куда-то пропала, а рядом с Мисоги почему-то оказалась Тихая, хотелось узнать об этом, но пока он не мог этого сделать. Парень задумался. Тихая была там? Почему?

Увидела Сандзё Юме и последовала за ней? Но тогда странно, почему она не окликнула Мисоги и Мико, а ещё оказалась там без Норито.

— Главное, что ты в порядке, Мисоги-кун. Когда Тихая-тян позвонила, у Наги чуть сердце не остановилось. Она всё плакала и повторяла, что это из-за неё... А, точно. Когда она позвонила, Наги как раз через SNS общалась с Аоямой Наной-тян. Потом покажу тебе переписку.

После этого Мисоги задал ей вопрос:

— Наги, ты ведь уже была знакома с Аоямой Наной? В начальных классах вы ходили в одну подготовительную школу.

Девушка удивилась. Но тут же кивнула.

— Значит ты услышал имя Наги? Похоже, что так и есть. Наги не помнит Аояму Нану-тян. Мы были в одной подготовительной школе, но на разных годах и разных занятиях. Но она помнит Наги. Она хоть и с другого года, ходила на одни занятия с Юу-тян и знала её...

Юу?

Мисоги был озадачен, услышав имя сестры Тихаи.

... Нет, а ведь и правда. Юу в начальной школе пусть и недолго ходила с Наги в одну подготовительную школу. Правда через пару месяцев бросила её. Точно. Она сразу прекратила туда ходить, потому что больше не могла.

Наги продолжала.

— Наги и Юу-тян были подругами... Или скорее она признала Наги, как подругу её сестры, которая противостояла королеве... Это, расскажешь потом, что сам узнал.

— ... Да. Хорошо.

Девушка улыбнулась и покинула палату.

Улыбка была жизнерадостная, она правда была рада, что с Мисоги всё хорошо, и было не похоже, что девушка что-то скрывает. Наги так и не знает про связь Ага Санаэ, Наэсиро Юрики, Аоямы Наны и других?..

А что насчёт Тихаи?

Почему Аояма Нана упомянула имя сестры девушки? Кстати матери Наэсиро Юрики тоже показалась знакомой фамилия Сакияма. Она даже поняла как она пишется. Хотя есть ведь и другие написания этой фамилии.

Тихая не могла слышать имена Аоямы Наны и Наэсиро Юрики от Юу? Насколько знал Мисоги, сёстры хорошо ладили. Юу часто общалась с сестрой. Такая весёлая и радостная...

... Нет.

... Он устал. Не получается нормально мыслить. Мисоги опустил взгляд. И тут его накрыл страх, он задрожал. Страх и отчаяние от того алого кошмара. Ужас и волнение от того, как падает Мико...

В палате остался только дедушка.

— Вы плакали. И Тихая-тян... И ты, пока спал.

— А? — парень, хлопая глазами, посмотрел на деда, а тот продолжил:

— Я рад, что ты общаешься с друзьями. Но я выслушал Наги, но не понимаю, что происходит. Что ты делал посреди Сёдзё?.. Я радовался, что ты покинул Сёдзё. Было грустно, ведь там похоронена твоя бабушка, и всё же... Ради тебя. И всё же весь этот город... — говоря, дед смотрел на Мисоги. — Мисоги, у тебя ведь есть любимая история?

— А... Да. Когда ты в выходной спас женщину от преступника. И получил рану в живот...

— Я с ним разговаривал. Он сказал, что ненавидит меня. А я ещё хотел показать моей жене, какой я беспомощный...

Мисоги удивился. Этого он не знал.

— ... Дедушка, ты знал того преступника?

— Он был моим другом детства. Мы часто вместе играли. Потому я и удивился, когда это случилось. Всё же он не был таким... Но когда его задержали, он признался. Что в душе всегда ненавидел меня и завидовал.

Голос старика была таким печальным, будто он испытывал боль от раны, которая никогда не заживёт.

— Он и сам не думал, что так сильно меня ненавидит, пока это не случилось. Просто сказал, что в то утро увидел обезьяну.

— ... Обезьяну?

— Красную... Только её было не увидеть. Я подумал, что он не в своём уме. И суд решил, что он не здоров. Он улыбался и заявлял, что это обезьяна дала ему силу. Парень был книжным червём, не любящим спорт, но когда дело дошло до драки, он оказался ужасающе силён.

Дед получил ранение и задержал преступника.

Мисоги спросил:

— А где сейчас этот преступник?..

— Умер. Расследование проводил не я, а другой человек. После того, как мы увиделись, его отправили на каторгу... Через какое-то время он покончил с собой. Как-то посреди ночи в камере перерезал себе горло.

— В камере... Ножом? Такое ведь невозможно.

— Однако вскрытие ничего странного не показало. Он покончил с собой, использовав острый режущий предмет. Однако самого оружия не было. Никто забрать его не мог, но и найти тоже... Правда так и осталась не раскрыта. И его дело... Я даже начал думать, что Сёдзё проклят.

Дедушка вздохнул.

— Мисоги. Мой милый внучок. Мой дорогой внук... Я так тебе скажу. Сёдзё — не то место, где можно просто слоняться.

— ... Дедушка.

— Нет ничего важнее твоей безопасности. И выглядишь ты сейчас ужасно. На здорового точно не тянешь.

Мисоги сжал простыню. Родителей он не спрашивал, но деда мог спросить. Парень был уверен, что старик знает ответ.

— Дедушка... Ты знаешь Сандзё Юме? Хотя вряд ли имя знакомое. В общем, я пытался не дать бывшей однокласснице покончить с собой. Она была у реки поблизости. Если ты разузнал, что со мной случилось, может и про неё знаешь?

— ... Скорую не только для тебя вызывали. Но похоже там помочь уже не могли. Когда тебя привели в больницу, я услышал это от Тихаи-тян. Она так переживала, всё что-то говорила.

Мисоги ощутил себя совершенно бессильным.

— ... И в каком состоянии была Сандзё Юме?

— Воды в реке где-то по колено. Но она утонула.

— На таком мелководье... Утонула?

— Когда прыгнула, похоже ударилась лицом об воду. Будто знала, что делала, пока не потеряла сознание, глотала воду. Тихая-тян тоже всего не видела, она из-за тебя очень переживала. Другие свидетели тоже говорят, что она покончила с собой... Правда пока смерть не подтвердили.

— Вот как... Понятно... Можно ли вообще так покончить с собой?..

Нет. Какой бы ни была воля, это слишком сложно. Всё проклятие.

Это не сильная воля, а кошмарное проклятие.

Мисоги не нравилась Сандзё Юме. С ней было сложно. И всё же. Это тяжело. Он не представлял, как это проклятие исказило её волю, её сердце, её чувства, её сознание.

Ведь кроме боли в таком случае ничего не могло быть.

На его кулаки стали падать капли, он понял, что плачет.

Что бы в прошлом ни совершила Сандзё Юме, она не заслужила таких страданий.

И что с её семьёй?

Это не то же, что и броситься под машину, поезд или упасть с крыши.

В этом случае Мисоги мог её остановить.

Если бы он прыгнул в воду, вытащил бы её лицо из воды, взял в захват. Если бы вызвал скорую. Неизвестно, что было бы дальше с самоубийствами, но по крайней мере там он мог кого-то спасти.

Если бы не побежал к Мико.

Если бы не попытался её защитить.

Девушке не нужна была его помощь. Но, перепуганный, он побежал. Парень ни о чём не думал. Просто испугался, что снова переживёт тот алый кошмар...

Это значит, что он до сих пор во власти той улыбки?

Так и остаётся в плену Мико?

Его сердце, его справедливость, его детское восхищение дедушкой, его свет справедливости. В итоге важнее этого света его страхи. И что с того, что он решил больше не отворачиваться от себя. Он не смог сбежать от этого алого кошмара. Он не сможет искупить свой грех. Никого не сможет спасти. Ничего не сможет...

Схваченный прошлым, лишённый настоящего и не способный двигаться в будущее.

Так и останется всегда...

— Мисоги. Не обязательно изводить себя.

Дедушка погладил его по голове. И спросил:

— Если так тяжело, что хочется плакать, почему бы не сдаться? Почему ты так не поступил?

... Почему ты так не поступил?

Услышав слова деда, голову Мисоги пронзила боль.

Его уже спрашивали об этом когда-то. Испытывая боль, он не хотел понимать. Почему не поступил так? Да. В шестом классе зимой, в тот холодный день, когда шёл снег...

***

— Эй, мой милый пёсик. Мой прекрасный пёсик. В благодарность за заботу я награжу тебя простудой.

Мальчик нахмурился, услышав слова Мико.

— ... Почему простуда в качестве награды? Не понимаю... — говорил он. Мико, лёжа на кровати, высунула язык. И тут Мисоги покраснел. В качестве награды был поцелуй.

Он тут же вспомнил летний поцелуй. Его заставили его вспомнить. Мальчик отвёл от Мико взгляд, окунул полотенце в воду и выжал.

— Когда болеешь, лучше поменьше говорить.

Он узнал, что Мико простыла. Её уже несколько дней не было в школе.

Учителя и ученики вздохнули с облегчением. Их можно было понять. Но Мисоги переживал. К тому же он слышал, что девочка живёт в особняке одна. Ещё и простывшая, ей наверняка плохо.

Потому по заснеженной дороге он пришёл в особняк.

Мисоги дал ей полотенце.

— Вот. Ты же вся пропотела. Оботрись.

— Ты оботри. Я еле двигаюсь. Сейчас разденусь.

Мико поднялась и стала снимать пижаму, а мальчик запаниковал. Она начала хихикать. Парень понял, что над ним издеваются. На половину раздевшись, Мико посмотрела на него.

— Нравится мне это. Так весело. Видеть, как мой милый пёсик, озадачен, паникует и переживает, и понимаю, что ещё не всё потеряно. Ты так печёшься обо мне, что я могу противостоять этой скучной повседневности. И тот поцелуй. Стоит подумать, и хочется оставить тебе на память что-то более существенное... Эй, Мисоги. Покажи одной лишь мне ещё больше чувств.

— Как же меня это в тебе бесит.

Девушка улыбнулась.

— Тогда почему ты здесь?

— ... Хм? — он озадаченно склонил голову.

— Я тебя бешу. Вот как, понятно. А мне нравится, когда ты бесишься. Я всегда рада видеть тебя таким. Но что ты? Тихая и остальные знают, что ты сегодня присматриваешь за мной?

Не знают. Он не говорил. У Тихаи сразу же испортится настроение. Если бы спросили, он бы не соврал, а так просто умолчал.

— Тебя так долго нет, что скажет твоя семья? И еду быстрого приготовления ты купил на карманные или отложенные деньги. Почему ты так заботишься о той, кто тебя бесит?

Парень был в замешательстве, и сам не понимал, что с ним происходит. Почему? Мико поднялась с кровати. Расстёгнутая пижама колыхалась. Её пот и сладостный запах щекотали разум.

— Переживал, что мне тут одной плохо. И почему же? Это твоё чувство справедливости? Ты ответил на зов света внутри. Не мог проигнорировать человека в беде. Верно?

— ... Просто захотелось.

— Но ты ведь так и не дал ответа. Ты бы поступил так ради любого из класса? Вряд ли. Поговорил бы со взрослыми и положился бы на них. Но ты использовал свои деньги, пришёл своими ногами, потратил своё время, почему ты пришёл позаботиться обо мне? Можно ведь было просто оставить. Так почему ты этого не сделал?

Вопрос роился у него в груди.

Почему? Он не думал. Даже если бы спросил себя, мальчик не понимал. Просто ему никак не давало это покоя.

Мико сняла верхнюю одежду. А потом обняла озадаченного парня.

— Эй. Ну что, обдумал? Почему ты так не поступил?

У неё был жар, но тело Мисоги пылало ещё сильнее. Ему казалось, что жар передаётся через кожу. В глазах девочки был весёлый огонёк. Её губы приближались, а она говорила.

— Можешь не заражаться...

Мико обняла Мисоги и лизнула его ухо. Парень удивился и дёрнулся. Но Мико его не отпустила. Она нежно укусила его.

— Мой милый, милый пёсик. Тысячи ночей промелькнут. Пройдут десятки тысяч часов. Что ты сейчас думаешь обо мне? Думаю, я знаю. Ведь в тебе осталось нечто более запоминающееся, чем тот поцелуй...

Сердце безумно стучало. Этот звук растворялся. Жар растворялся...

***

Почему не поступил так?

Не только в этот раз. Если бы не Мико, он бы просто всё бросил. Сбежал. Забыл. Наплевал бы на город, пожираемый проклятиями. Кому нужны страдающие люди. И воскресшая Мико тоже.

Он бы не думал ни о проклятиях, ни о Мико.

Мико бы не правила тут. Город всё также находился бы на проклятой земле и проклятия бы возникали сами собой. Просто они открыли ящик Пандоры. Никаких заклятий. Никакого чувства вины. Никакой ответственности...

Мисоги знал, что ему бы хотелось этого.

Но он был уверен, что просто бы не смог так поступить.

Почему? Ответ уже был. В шестом классе начальной школы ещё до этого кошмара. Прошли тысячи ночей, десятки тысяч часов, а его ещё обуревает это чувство.

Не хотелось его замечать. Не хотелось видеть. Не хотелось признавать. Было противно и стыдно, потому он отворачивался от него.

... Я знаю. Какая злоба «подтолкнула» меня в шестом классе.

Он знал, и потому не мог не сожалеть.

— Я не прошу тебя отвечать. Ты ведь устал. Так что отдыхай. Пойду в туалет. Скоро Тихая-тян и остальные придут...

Дедушка собирался покинуть палату. И тут Мисоги позвал его:

— Дедушка. Когда я попробовал так сделать, отдалился от Тихаи и остальных. Но так было нельзя. Я не могу простить себя за это. Ничего не изменить, но мне есть, что сказать. То, что я хочу сказать тебе.

Дедушке, которым он всю жизнь восхищался.

Про свет справедливости в Мисоги.

— Я так не поступлю. Потому что я сам этого хочу. Я буду поступать так, как считаю правильным. А иначе всегда буду жить, испытывая соложение. Зачем так жить? Есть то, что важнее собственной безопасности.

Следов от слёз не осталось. Он уже не плакал.

Мисоги смотрел прямо на деда.

— Я хочу поступать так, как сам считаю правильным. Помогать людям, хочу, чтобы вы мной гордились. Если Сёдзё сойдёт с ума, я сделаю всё, чтобы он стал прежним. Но и Мико я не могу оставить... То, как я поступил, это итог того, что я не предал самого себя. Больше меня не сдерживают воспоминания о прошлом.

Хватит себя жалеть, хватит искать оправдания и отказываться от правды, которую сложно принять.

Да, ему не хотелось этого... Он был связан прошлым. И так ничего не изменится.

Его нежелание стало злобой, «подтолкнувшей» его.

Мисоги ударил ножом Мико и навсегда запомнил её улыбку...

Оставалось признать. Не нужно искать причины, почему он побежал не к Сандзё Юме, а к Мико. Всё было просто...

— ... Я люблю Мико. Пусть это опасно, но я пойду к любимому человеку. Сколько бы раз не повторялось, я продолжу делать это. Как бы всё ни исказилось, как бы её ни призирали и ненавидели... Она важна для меня.

Думаю, ещё с начальной школы. Он не должен был её полюбить, притворялся, что не понимает этого, и разрывался от противоречия.

Именно это «подтолкнуло» его. Мико распалила своих прислужников и его неприязнь. Если бы её не было, то и этих чувств тоже бы не было, эта жгучая злоба и «подтолкнула» его.

Его неуправляемая жажда убийства вырвалась и породила тот алый кошмар.

Мисоги был слаб. Он не признавал собственные чувства.

Если бы он признал их, тот алый кошмар не прошёл бы по задумке девушки.

— Я игнорировал часть своего сердца. Часть его взлетела, а часть упала. Я желал справедливости, но и не хотел терять Мико. Вот и всё. Потому, дедушка, я не остановлюсь. Я встану перед собственным чувством справедливости и той, кого сложно любить. И смогу впервые двинуться дальше. Стану героем, прямо как ты...

Когда парень закончил, старик сказал «понятно».

— Честно говоря, я ничего толком не понял. Но я посмотрел тебе в глаза и поговорил с тобой, Мисоги... Ты и правда мой внук, каким я могу гордиться.

Старик должен был понять, что Мико — это королева Хизаки, которая пропала. Но ничего не сказал. Кивнул, повернулся спиной. И покинул палату. И тут удивился.

Парень подумал, в чём дело, и увидел лицо Тихаи.

Как давно она там? Скорее всего девушка в коридоре слушала их разговор и тут встретилась с дедом. В глазах были слёзы. Наги рядом не было. Возможно девушки разминулись.

Тихая не вошла в палату. Она смотрела на Мисоги, сдерживала желание закричать и лишь всхлипывала. Эмоции вырывались. Их взгляды встретились, и из глаз девушки хлынули слёзы. Она задрожала. Опустила голову.

— ... Тихая...

В ответ ему Тихая сжала кулаки и отвернулась. Мисоги поднялся с кровати. Но зашатался и схватился за столик.

— Э-эй, Мисоги, без глупостей...

— Всё хорошо!

Ответив, он прошёл мимо деда. Думал отправиться вслед за девушкой, но в холле с лифтами её уже не было. Зато стояла Наги. Она похоже только вернулась, а Тихая зашла в лифт. Он уехал на первый этаж.

Девушка выглядела озадаченной.

— Мисоги-кун, Наги вернулась, потому что Тихаи-тян там не оказалась, и тут увидела, как она в слезах спускается, что случилось?..

Второй лифт уже не поспевал.

Выругавшись, Мисоги направился к лестнице. Первый пролёт, второй, потом коридор, и тут его окликнули.

— Тихае тоже грустно.

Парень остановился. Видать из-за спешки не заметил. А может её было не видно. Там стояла Мико.

В руках у неё был Фредди, девушка прислонилась к стене спиной и зловеще улыбалась. Прекрасная фигура, сияющие глаза. Мико была прекраснее и чище всех. Мисоги как ненавидел это, так и любил.

Только чистый цвет был не белым, в нём было что-то жуткое...

— Самый любимый человек на свете любит самого ненавистного на свете человека.

Мисоги посмотрел на Мико. Она тоже слышала его? Как? Хотя нет смысла думать об этом. Это девушка — воплощённое проклятие, и ещё Мико. Королева, управляющая сердцами людей.

— Я понимаю, почему ты следуешь за Тихаей, но уже поздно. Она уже спустилась и покинула больницу. Тихая не из тех, кто притворяется убегающей, чтобы её догнали.

— ... Ты-то в порядке после случившегося?

— Со мной никаких проблем. Разве что руку оторвало.

Девушка закатала рукав. Там были бинты. На лице парня появилось удивление.

— Рана? Она не излечилась?

— Излечилась. Но не до первоначального состояния. Всё же на меня напало проклятие. Я знала, что не умру, потому и велела тебе держаться подальше. Но если бы ты не прикрыл меня, я бы сильнее пострадала.

— Я? Если бы не прикрыл, ты бы пострадала сильнее?

— Да и нет. Ты стал целью моего проклятия. И не можешь быть целью другого. Из-за того, что леса избегали тебя, мне тоже почти не досталось. Ну, можно сказать, отделалась малой кровью. И то, как ты рисковал жизнью, хи-хи, довольно волнительно...

Парень был шокирован. И кое-что он не мог упустить

— Мико. Что это значит? Что за цель проклятия?

— Фредди был опьянён тобой. Но не источником. Мы так и не смогли его найти. Он был опьянён близостью цели проклятия. Проклятия не бывают одинаковыми. Они отталкиваются. Злоба одного проклятия не может наложиться на другое, цель одного проклятия не может стать целью другого.

Мико гладила мирно спящую обезьяну.

— Фредди был опьянён тобой из-за моего проклятия, мой милый пёсик. Ты не входил в контакт с другим проклятием. Правильнее будет считать, что другое проклятие избегает тебя. Моё проклятие защищает тебя.

Проклятие Мико... Эта злоба защищает Мисоги от другого проклятия.

Парень понял.

— Значит мы нашли Ясууру Томо, которая была источником. И дело было не в том, что Фредди опьянел, когда она взяла его...

— Он не опьянел из-за неё. А из-за её подруги. И он бы опьянел из-за других ребят в списке. Но не опьянел, когда рядом был источник. Только она не была целью. А потому источником. То, что Фредди опьянел, никак не связано с источником инцидента вечернего кролика. Пока существую я, он будет пьянеть от тебя.

— Мико. Мне всё было интересно. Ты ведь тоже проклятие. Но... Фредди рядом с тобой всегда спит...

— Спит от опьянения. Я тоже цель проклятия. Это стало понятно, когда стал появляться «хлюпальщик».

Мисоги вспомнил. Когда он встретился с Мико, обезьянка не была опьянена. Когда всё началось? Когда они стали искать вечернего кролика? Проклятие сделало своей целью того, кто пытался его раскрыть?

То есть, если не поспешить, Тихая и остальные тоже будут в опасности. Если один из них и правда источник проклятия, то двое других...

— Мико. Времени мало, так что завязывай со своими играми, — решившись, сказал Мисоги.

— Если ты ошиблась... Не только Наги, среди списка жертв появилось имя даже сестры Тихаи... Нет, это пока не установлено, но связь с Ага Санаэ, Аоямой Наной и другими прослеживается. Они учились в разных классах, но ходили в одну подготовительную школу. Это ясно со слов Аоямы Наны и матери Наэсиро Юрики... Хотя Тихая об этом не говорила. Конечно она могла не знать, но могла и знать.

Надеясь, что он ошибается, парень продолжал.

— Тихая могла не наткнуться на Сандзё Юме и пойти к нам... И тогда застала её самоубийство. Если подумать, когда срабатывало проклятие, помимо меня рядом была ещё она. И Наги говорила. Тихая плакала, говоря, что это её вина... Вчера ты говорила про неё?

— Верно. Как весело наблюдать за тем, как мой глупый пёсик попадает в цель. Но ответ верный. Когда касалась, я ощутила цветок проклятия, да, от Тихаи... Но уверенности у меня не было, слишком уж нечётко ощущалось. И вот.

Она наконец отошла от стены.

— Брат Наэсиро Юрики назвал имя Аоямы Наны. Наги смогла с ней связаться, так что давай разузнаем про их группу в начальной школе. Как с этим была связана сестра Тихаи... Если она попытается отвертеться, я её припугну, так что можешь не переживать, — сказала Мико и улыбнулась. — Возможно Тихая источник, а может и нет. Осознаёт ли она это или нет. Когда установим связь между жертвами и Юу, сможем всё прояснить. Интересно, зацветёт ли проклятие до того, как я доберусь до него? И правда, нам стоит поспешить. Всё же вечерний кролик жаждет смерти, что определённо доставляет проблем.

Она будто говорила о ясной погоде. Мико не волновала жизнь людей. И парень снова задумался. Зачем ей вообще разбираться с этим?

И раз цель — чья-то смерть, какие проблемы тут для Мико?..

***

Он пытался связаться с Тихаей, но она не отвечала. Но когда ей написали, девушка пришла в особняк. Это случилось два дня спустя.

... Это точно был судьбоносный день для них.

— Тихая. Где ты была всё это время? — недовольно спросил смотревший на неё Норито. — Мы пошли домой к Сандзё Юме, и ты пропала, на звонки не отвечала, и я стал тебя искать. А тем временем Сандзё Юме покинула дом, и с Мисоги случилось такое... Не хочу этого говорить, но если бы мы повстречали её, возможно она бы...

Сандзё Юме умерла. Вечером проходила прощальная церемония, но Мисоги решил не ходить. Вместо того, чтобы отдавать дань уважения, у него были дела поважнее. Надо поскорее остановить вечернего кролика. Пока жизней не лишились остальные трое.

Девушка огрызнулась:

— Отстань.

— Что? — парень застыл. Не смотря на них, Тихая села на диван. Выглядела она измученной. Хотелось спросить, всё ли с ней хорошо. Но у него не было на это права.

Ведь Мисоги считал, что она — источник проклятия вечернего кролика.

И теперь собирался подтвердить это.

Обнимая Фредди, Мико успокаивала Норито.

— Ну, ну. Тихая и сама очень переживает. Будь снисходительнее. Хотя я совру, если скажу, что меня это не беспокоит. Тихая, почему ты оказалась в том месте, где Сандзё Юме покончила с собой, а нас завалило?

— Мико. Послушай.

Тихая назвала её по имени.

— Ты ведь поранила руку тогда. Она сразу не зажила. Уже всё в порядке?

— Э. А... Да, уже зажила. Ты переживаешь?

— Просто подумала, что это странно. Тебе руку отрубили, но она приросла. А до этого ты говорила, что тебя ничто физическое не убьёт. И это...

— Что?

— Ничего. Если интересно, что я там делала, то следовала за тобой и Мисоги. Норито наверняка тоже всё понимает, но я беспокоилась. Оно и понятно. Ты проклятие в человеческой шкуре, не человек, конечно я тебе не доверяю.

— Тихая-тян, не надо так... — вмешалась Наги, но её остановила Мико.

— Ничего. Наги. Это правда и я не переживаю. А за кого ты переживаешь, Тихая? За своего дорогого Мисоги? Или за источник вечернего кролика?

Тихая, Норито и Наги замолчали. Озадаченный Норито смотрел то на Мико, то на Тихаю. Наги уже успела обменяться позавчера информацией в больнице. Потому она догадывалась и смотрела на Тихаю. А Тихая уставилась на Мико.

— Что ты хочешь сказать?

— ... Тихая. Наги через знакомых смогла выйти на Аояму Нану. Мы узнали её номер и вчера связались. Она напугана смертью Наэсиро Юрики, и хоть была в шоковом состоянии, поговорила с Наги. Но если честно она была напугана даже сильнее, чем Наги представляла. Ей было известно о смерти Ага Санаэ и Нагасако Рейко.

... Проклятие, проклятие, проклятие. Это проклятие королевы, она наслала его на нас за то, что мы сделали...

Говоря, Аояма Нана плакала. Мисоги не знал, как она выглядит, но представлял дрожащую от ужаса девушку. Мико не пришлось ей угрожать. Стоило сказать, что они хотят остановить проклятие, Аояма Нана рассказала всё. Она выдавливала из себя лишённые здравого смысла слова.

... Ты знаешь, на кого нацелено проклятие?

На вопрос Мисоги девушка ответила «да».

Ага Санаэ. Нагасако Рейко. Наэсиро Юрика. Сандзё Юме. Аояма Нана. Унехара Каори. Хирабара Рёко. Они учились в разных классах, но ходили в одну подготовительную школу на одни курсы, и издевались над другой ученицей.

В подготовительной школе, пусть годы обучения были разными, раз курс один, то и учил чаще всего один преподаватель, и пообщавшись с ним, они подобрали свою жертву. Ту, кто почти ни с кем не общался. Один год, один курс... То есть ту, кто ходит туда же, куда и они, но без друзей...

Чтобы не привлекать внимание, они решили менять временами жертву.

... Я просто хотела повеселиться. Я не хотела, чтобы случилось что-то плохое. Но Сане-тян и Юме-тян было очень весело. Юрике-тян тоже.

Они выбрасывали вещи, изводили и смеялись, когда она ходила в туалет, обливали водой и фотографировали, говорили «умри»... «Вот такие издёвки», — говорила Аояма Нана.

... У нас была причина. Что мы могли? Понимали, что плохо, но нам ничего не оставалось. Ведь королева...

Вмешалась Мико.

... Что я?

Мисоги представлял, как тогда выглядела Аояма Нана. Она сразу же поняла, что это голос Мико. Девушка закричала. Она заливалась слезами. И Мико приказала.

... Рассказывай.

... Мы... Боялись королеву. Не могли ослушаться. И на нас, особенно на Сане-тян и Юме-тян... Сильно сказывался стресс. Они бы просто не выдержали, если бы не делали этого...

... Всё, хватит. Я всё поняла... Какая-то чушь.

Голос девушки был низким. У Аоямы Наны перехватило дыхание. Мико не так часто злилась. Ещё хорошо, что они говорили по телефону. Будь Аояма Нана перед Мико, она бы ей все волосы повырывала.

... Почему я должна брать ответственность за ваши поступки? Ваша слабость — это не моя проблема. Настоящая мерзость.

... Нет, я бы, нет, всё не так!..

...Больше никогда не смей говорить обо мне. И если получится, передай двум другим. Живите так, чтобы не лезть под мою горячую руку.

... Пока Мисоги говорил, Тихая молчала. Просто холодно смотрела на Мико. Норито точно что-то вспомнил и сказал «точно».

— В ту подготовительную школу какое-то время ходили Наги... И сестра Тихаи, Юу...

— Аояма Нана призналась. Они издевались над ходившей в ту же школу Сакияму Юу. Она несколько месяцев терпела это. Как сестра той, кто противостоит королеве, Юу была одиночкой, и над ней издевались так, чтобы Наги не заметила... Тихая. Мне жаль.

Мисоги извинился перед девушкой.

— Я тогда тоже не заметил, что над Юу издевались.

— ... Я тоже не знала. Она только потом призналась, что терпела издевательства... Незадолго до смерти. Тебе незачем извиняться, — девушка покачала головой. «Тихая-тян», — обратилась к ней Наги. Она явно была шокирована.

— Наги... Наги должна была заметить. Прости, прости, Тихая-тян...

— Ты на другом курсе была, у тебя был другой учитель и другие учебные дни. Вы же не ходили туда вместе, так что ты ничего не могла.

К поникшей девушке подошла Мико. Мисоги подумал. О чём же думает Тихая? Если она считала, что не является источником, то теперь в её голову закрались подозрения. Она в замешательстве.

Возможно Тихая уже думала, что может быть источником, и осознание поразило её.

Мико была достаточно близко, чтобы коснуться и съесть...

— Нет, погоди, Мисоги. Тихая сказала, что Юу ей всё рассказала... То есть, когда Мико предложила признаться, ей было известно про Ага Санаэ и Наэсиро Юрику? Но она молчала... Тихая, ты что...

Пока Норито говорил, Мико вытянула руку.

Её пальцы коснулись лба девушки... И остановились.

Фредди в левой руке перегнулся и повалился. Мико посмотрела на него. Норито и Наги тоже. Он валялся у ног девушки и стонал.

Прямо как пьяный человек.

... От проклятия?

— ... Нет. Я не источник проклятия вечернего кролика, — бормотала Тихая, и тут они заметили «хлюпальщика» рядом с ней. Мисоги сковал страх. Он ещё больше напоминал обезьяну, чем во время самоубийства Сандзё Юме. Красное искривление стало обезьяной... Прямо как легендарный Сёдзё. Тихая коснулась его.

«Хлюпальщик» растворился и исчез.

Происходило точно что-то опасное.

Мико посмотрела на Фредди, а не на Тихаю. А вот Тихая смотрела на неё. «Что это?» — не веря, Мисоги наблюдал за правой рукой девушки.

Когда «хлюпальщик» исчез, правая рука Тихаи покрылась красно-чёрной шерстью... Нет, не шерстью, это было тёмно-красное искривление, колыхавшееся точно пламя.

Вихрясь, оно усиливалось, указательный и средний палец стали длиннее и на них появились когти. Длинной прямо как нож, которым Мисоги зарезал Мико...

— ... Тихая! Не надо... — крикнул Мисоги, и Мико подняла голову. Но ещё до того, как парень успел договорить, Тихая начала действовать. Она взмахнула когтями, описав алую дугу, и достав до горла Мико. Та сразу же прикрыла шею. Не способная поверить, Мико смотрела на девушку. Но лишь на миг.

В следующий миг...

Из раны, закрытой рукой, хлынула кровь.

Не издав ни звука, девушка упала. А Фредди бегал вокруг неё в луже крови. Наги закричала. Норито тоже закричал:

— Мико!

Мисоги было некогда кричать. Он даже не успел покрыться холодным потом. Забрызганная кровью Тихая занесла правую руку. Не хотела позволить Мико подняться. Красная кровь не превращалась в пар. Не исчезала. Точно само существование Мико растекалось по полу гостиной. Мир стал алее закатного солнца.

Мисоги побежал. Тихая сказала Мико:

— Это проклятие... Появилось отдельно от вечернего кролика. Эй, Мико, так ведь? Проклятие ведь не заставишь исчезнуть с помощью реального предмета, но...

... Проклятие может убить проклятие.

Тихая ударила беспомощную Мико алыми когтями...