Глава 5. Церемония воскрешения
Комната казалась до жуткого холодной.
Но дело не в температуре, а… наверное, в том, что она выглядела безжизненной.
В ней витало ощущение заброшенности, подобное тому, что встречается в руинах.
Пусть на полу и стояла какая-никакая мебель, ей будто совершенно не пользовались.
Едва ли многие люди с первого взгляда признали бы в этой комнате личные покои принцесс… двух приемных дочерей князя Хартгена.
Ирина и Арина, как правило, спали со Стефаном Хартгеном.
Тем не менее, свою спальню выделили и им… Здесь они переодевались, прихорашивались и так далее.
В этой самой комнате.
Пусть чаще всего близняшки следовали за князем по пятам, словно две тени, иногда одна из них, а то и обе посещали покои.
Комната у них одна на двоих.
— М… м-м?..
Может, иной ожидал бы, что рядом с ней всегда стоит стража, а внутри хлопочет горничная, но нет. Принцессы настаивали на том, что ухаживать за собой будут исключительно сами, и никому не позволяли заходить внутрь. Хоть сегодня они и считались дочерьми князя, на самом деле происхождение их едва ли знатное, так что все обитатели замка старательно убеждали себя в том, что девушки просто не привыкли к жизни принцесс.
Любопытствовать никто и не пытался — каждый прекрасно знал, что недовольство принцессы может стоить обидчику головы.
Однако…
— М…
В комнате едва слышно раздавался задумчивый голос раздетой Арины. Ирины, ее бессменного двойника, не было.
Арина стояла у стены и смотрела в ростовое зеркало.
В нем отражалось бледное, еще незрелое тело, задумчиво склонившее голову.
— Все-таки и это скоро придется менять…
«Менять».
О чем она говорила?
Арина стояла совершенно обнаженной, она сняла даже украшения.
В зеркале тоже отражалась лишь она… Менять ей решительно нечего.
— ?..
Арина обернулась.
Ей показалось, в зеркале она увидела, как что-то шелохнулось за спиной.
Однако взгляд ее фиолетовых глаз ничего не замечал.
И тем не менее…
— …
В следующее мгновение на ее шею змеей намоталось оружие.
Арина ничуть не испугалась, лишь опустила взгляд и посмотрела на лезвия змеиного клинка. Похожее на кнут оружие уходило от плеча куда-то назад.
— Будешь шуметь. Голову. Отрублю, — пояснили слова происходящее.
Наконец перед лицом Арины показалась девушка-хозяйка змеиного клинка и копейщик.
— Ну надо же… — Арина моргнула.
Красная Чайка и ее спутник, наемник по имени Давид.
— Ну привет, принцесса, — на редкость непринужденным голосом обратился Давид. —
Не покажешь ли нам дорогу?
— Дорогу?
Хотя красная Чайка могла в любой миг исполнить угрозу и обезглавить Арину, та не нервничала и не боялась.
На секунду ее реакция даже смутила Давида… но он сразу решил, что сейчас не время для сомнений, и продолжил:
— Видишь ли, наш напарник пошел к вам гости и что-то припозднился. Честно говоря, мы его совсем потеряли.
— А-а… — Арина натянуто улыбнулась.
Любой крупный замок, в том числе Герансон, обязательно оборудован резервными помещениями. Например, тех же темниц в замках несколько, причем находятся они не в одном месте.
Видимо, Чайка и Давид решили, что, чем проверять все комнаты подряд, проще взять в плен хорошо осведомленного человека, а лучше — кого-нибудь поважнее, чтобы говорить об обмене заложниками.
Вчера они проиграли в турнире.
Их раны до сих пор не зажили. Как бы эта пара ни угрожала Арине, вполне вероятно, что они даже на ногах стоят с трудом.
Впрочем…
— Ну а если ты по пути расскажешь, где у вас хранятся останки императора Газа и поделишься ими, мы будем только рады.
— Какие вы алчные, — проворковала Арина. — Но нет. Папа не берет пленных. Всех незваных гостей быстро казнят.
— …
Мужчина прищурился.
Он нисколько не удивился. Возможно, ожидал такого ответа.
Однако…
— Быть может, я и не знаю, о ком вы говорите, но… — певучим голосом проговорила Арина и слегка повернула голову, переводя взгляд на Чайку, — из-за вас тот человек уже встретил ужасную кончину. Безусловно, сначала его пытали, чтобы выведать обо всех, с кем он работал. Далее, если это была женщина, ее долго и упорно насиловала стража, а затем казнила путем сожжения лица. Если это был мужчина, ему отрубили все конечности, а потом, когда он не мог двигаться, кастрировали. Конечно же, исход одинаков.
— …
Красная Чайка и Давид промолчали.
Арина добавила все с той же улыбкой:
— Ах, как мне жаль вашего напарника.
— ...Молчи, — глухо ответил ей Давид. — Ты же не думаешь, что мы поверим тебе, не увидев трупа?
— Трупа нет. Казненных мы измельчаем и выбрасываем.
— …
Краем глаза Арина заметила, что красная Чайка все же содрогнулась.
Но хоть она и не разобрала, от страха или негодования…
— Поздравляю. Все ваши усилия оказались тщетны, — подытожила Арина, обращаясь к ней. — Лучше бы вы попытались проникнуть вместе с ней, хоть умерли бы вместе.
— Я же сказал молчать, мелюзга, — Давид наставил острие копья на нос Арины. — Да разве я поверю? Разве хоть кто-нибудь поверит?
— И что дальше?
— …
Давид не нашелся с ответом.
Естественно, он понимал, что если Арина не врет, то им не удастся увидеть даже труп напарницы.
— Вы ведь пошли на это из-за останков, да? — спросила она. — Втянули другого человека в ваши личные дела?
— Ты не…
— Не слушай ее, Чайка, — бросил Давид.
Однако Арина сразу же обратилась к красной Чайке:
— Ты израсходовала жизнь другого человека ради собственной цели. Можно сказать, это ты убила его, хе-хе. Но ничего страшного, ведь то другой человек, правда?
— …
Красная Чайка прикусила губу.
А Арина все продолжала:
— Но правда ли, что твое занятие стоит того, чтобы жертвовать жизнями других? Зачем ты вообще собираешь останки? Почему веришь, что именно ты — настоящая Чайка? Можешь ли быть уверена, что не убиваешь других ради ничем не подкрепленного убеждения?
— Я…
— Молчи! — оборвал Чайку Давид с почти неприкрытой злобой в голосе. — Кончай время тянуть. Говори, где останки.
— Ах, но как же ваш друг?
— …
— Хотя, я понимаю. Если о нем забыть, на душе легче становится, да?
— Вот ведь мерзкая девка…
От издевательств Арины глаза Давида уже налились кровью.
И тут…
— Довольно.
Непонятно, когда они подоспели…
Но всех их вдруг окружили фигуры.
Серые непримечательные плащи и маски мешали даже разобрать, кто из них мужчина, а кто женщина.
А с ними…
— Вы?!
— Еще одна Чайка?
Лишь один из прибывших выглядел по-другому, да так, что легко мог бы затеряться в толпе, покинь он замок. Внешность этого мужчины ни в чем не приковывала взгляд.
Его лицо можно назвать симпатичным, но точно не выдающимся. Пожалуй, внимание в нем привлекали лишь длинные волосы, заплетенные в хвост на затылке. Если он изменит прическу, найти хоть что-то необычное в его внешности не сможет никто.
В комнате появились Син Акюра и диверсанты Субару.
— ...А ты, стало быть, диверсант этого замка? — глухо, словно зверь, протянул Давид.
— Да, правильно, — Син кивнул. — Я помню тебя. Ты Давид, верно? Участник чемпионата.
— …
— Отпустите принцессу, иначе речи не может быть даже о переговорах.
— Не смеши. У нас заложник. Это вам придется отступить, чтобы она показала нам дорогу.
— Хм… — Син задумчиво склонил голову… а затем перевел взгляд на Арину, все еще находящуюся в плену змеиного клинка. — Что ж, принцесса, вы слышали их.
В следующую секунду…
Раздался влажный звук, от которого мурашки пробежали по коже, — змеиный клинок перерезал шею Арины. Однако красная Чайка ничего не делала. Арина сама взялась за лезвия и силой попыталась стащить их с себя.
Кровавые брызги разлетелись во все стороны.
Кровь хлынула так, словно она перерезала себе сонную артерию.
— Что?! Т-ты…
Давид и красная Чайка ошарашенно замерли.
На их изумленных глазах Арина рухнула на пол… и от удара чудом державшаяся голова окончательно оторвалась от тела.
— Вот, теперь заложника у вас нет, — равнодушно заметил Син в ответ на случившееся. Затем он… повернулся к противоположной части комнаты. — Вы говорили, что скоро настанет время заменить Ирину и Арину. Я правильно понимаю, что все нормально?
— Да, ничего страшного.
Помимо той двери, что вела в коридор, существовала и еще одна.
Она находилась в дальней части комнаты и почти сливалась со стеной. Сейчас она неспешно открылась, и из плотной тьмы за проемом… показалась еще одна фигура.
— !.. — безмолвно закричала красная Чайка.
В комнату на коляске въехала девушка — видимо, у нее что-то с ногами. Лицом, а также серебристыми волосами и фиолетовыми глазами она очень походила на Чайку.
Но это не Ирина.
И, конечно же, не Арина.
Еще одна Чайка.
— Конечно, жаль терять марионетку, но…
Носила она черные одеяния, похожие, скорее, на нижнее белье, а коляска ее напоминала какой-то сложный механизм. Девушка слабо улыбнулась и продолжила:
— Теперь у меня появились новые марионетки… но что важнее, Син, если ты действительно вернулся с недостающими останками, продолжать утомительный спектакль уже не нужно.
С этими словами черная Чайка обратила на удивление холодный, по сравнению с улыбкой, взгляд на красную «коллегу».
***
В замке Герансон есть несколько мест, где пространство не разделено на этажи.
Помимо того что подобные атриумы считаются украшениями, они играют и сугубо практическую роль — попавших в них вражеских солдат можно безнаказанно атаковать сверху. Всем известны случаи, когда осажденные в замке войска обстреливали врагов со стен, закидывали камнями, заливали кипящим маслом. В замке Герансон тем же способом можно сопротивляться даже врагам, сумевшим проникнуть внутрь.
Хотя в военное время карабкаться по стенам внутри — все равно что просить лучников поскорее прикончить тебя. В последние годы в замке осталось совсем немного стражи, так что теперь стены весьма неплохо сокращают путь.
Этим и воспользовались Тору и Фредерика — они то перемещались с помощью стен, то забрасывали веревки на верхние этажи.
— Наверное, Син… скоро вернется в замок с останками, — обронил Тору, поднимаясь по веревке наверх. — Вполне возможно, у Чаек князя больше останков, чем мы предполагаем… Вероятно, теперь они соберут полный комплект.
— Ну, может быть, — поддержала разговор Фредерика, принявшая привычную форму девушки… правда, с длинными когтями, с помощью которых ловко карабкалась по стене. — Но зачем было отдавать им все наши?
Фредерика знала, что Тору действительно написал на том листке расположение тайника и способы обезвреживания ловушек.
— Чайки… во всяком случае, белая и красная, стремились собрать все останки. Если это касается и Чаек князя, они будут хранить свои останки в одном месте — его мы и разграбим. Что касается вопроса, сложно сказать, о чем думают те близняшки и князь Хартген. Может, они бы так разозлились, увидев фальшивый тайник, что прикончили бы Чайку и Акари.
— … — Фредерика задумчиво покрутила головой, а затем посмотрела на Тору. — Ты не думаешь, что Чайку и Акари уже могли убить?
— …
Да, такое тоже возможно.
Тору ненадолго задумался, пытаясь подобрать слова, а затем кратко вздохнул.
— И?
— Если так, тебе… как когда-то Доминике, больше незачем будет сражаться.
Фредерика говорила совершенно равнодушно.
И именно поэтому ее речь, напоминающая рассуждения беспристрастного наблюдателя, помогала Тору принимать решения.
— В конце концов… — он слегка ухмыльнулся, — я человек, а не только диверсант.
Я не смогу прожить всю жизнь, сражаясь лишь ради других.
— Да?
— Да. Даже если я и погибну ради Чайки, ее вины в том не будет. Это произойдет потому, что я хотел так жить и так умереть.
— … — Фредерика снова задумчиво наклонила голову.
Тору же продолжил:
— Я буду жить ради себя и ради себя же умру. Только и всего. Если… умрет Чайка, если умрет Акари, я приму это как должное и похороню их ради собственного успокоения. Никто меня к этому не принудит. Просто я сам так захочу.
— Я не совсем поняла, но… — отозвалась Фредерика. — Короче говоря… ни жизнь Чайки, ни ее цель так и не стали для тебя важнее всего? Ты решил поставить на первое место собственные желания?
— Получается, так, — признал Тору.
Бросить белую Чайку и всецело сосредоточиться на сборе останков?
Бросить поставленную цель и сделать все ради спасения Чайки?
Диверсант бы выбрал первое.
Но что-то в Тору не согласилось с этим вариантом.
«Зачем я вообще решил следовать за белой Чайкой?..»
Зачем вообще хотел вернуть войну?
Зачем вообще… продолжал попытки жить диверсантом, хоть и понимал, что не может?
Затем, что…
— Я не буду выбирать, — решительно заявил Тору.
Мысль о «правильном решении как диверсанта» связывала его по рукам сама по себе.
В конце концов, никто не обещал, что Тору не пожалел бы, пойдя по правильному пути диверсанта. События могут развиваться совершенно неожиданным образом. Даже диверсант не способен справиться со всем.
Диверсанты — логичные создания.
Именно поэтому решения, которые они выбирают, могут прийти в голову каждому.
Они похожи на механизмы, строго следующие заложенной программе. Их логичность означает, что они каждый раз принимают верные решения, но вовсе не обязательно лучшие.
Когда логика загоняет диверсанта в тупик, он уже ни на что не способен.
Он не может пойти на опасный риск.
— Я спасу Чайку. И останки… пусть отдал, но потом заберу обратно, — проговорил ухмыляющийся Тору.
— Ясно… ну, вот и ладно, — кивнула Фредерика.
Кивнула так, словно и сама только что решилась.
И тогда…
— Тогда можно я тоже поступлю так, как мне хочется? — спросила она.
Тору почуял, что ее тон слегка изменился, и нахмурился.
— ...К чему это ты?
— К тому, о чем говорила с самого начала.
Фредерика вдруг поползла в сторону Тору.
Тот взбирался по стене с помощью веревки и рефлекторно попытался сдвинуться в сторону… но не смог. Фредерика беспрепятственно вцепилась в его спину.
— Что значит «с самого начала»?
— Вот что, — едва слышно шепнула она и…
— ?!
В следующее мгновение вонзившиеся в шею клыки пронзили тело Тору такой болью, что он невольно разжал хватку.
— Гха?!
Тору беспомощно полетел вниз.
Все его тело терзала боль.
Он отчетливо ощущал: Фредерика разворотила его шею так, что он сейчас умрет.
Она застала его врасплох.
Неужели она, после всего случившегося…
— Ты… ч…
— Я же сказала, я делаю то, что хочу, — сказала Фредерика, а затем снова вгрызлась в горло упавшего на спину Тору.
***
Тронный зал в глубинах замка Герансон.
Как только отряд Тору потерпел поражение, князь Стефан Хартген покинул помещение в сопровождении Ирины и Арины.
Однако практически в ту же минуту диверсанты Субару привели в зал…
— ...Красная, — обронила Акари.
— …
И действительно, в зал вошли одетые в оковы красная Чайка, копейщик Давид и маг Сельма… Другими словами, весь отряд красной Чайки. Похоже, что и их, подобно отряду Жилетта, поймали при попытке проникнуть в замок.
Отряд красной Чайки усадили рядом с белой.
Однако… кажется, люди князя уже не собирались заставлять их смотреть чемпионат.
Жаровню убрали. Чайке оставалось лишь смотреть на пол.
По всей видимости, отряду белой Чайки и отряду Жилетта хотели показать лишь тяжелую битву «командиров»... а точнее — то, как они будут ранить и одолевать друг друга. Слова, которыми дочери князя осыпали Чайку, тоже служили одной единственной цели — заставить ее страдать, чтобы ублажить взгляд девушек.
А затем…
— !..
Ахнул даже отряд Жилетта, не говоря уж об остальных.
Следом за отрядом красной Чайки диверсанты Субару втащили их.
Десять черных ящиков.
Точнее…
— ...Гробы, — ошарашенно прошептала белая Чайка.
Был там и ее собственный.
Она узнала еще один гроб, некогда принадлежавший красной Чайке. Все гробы походили друг на друга, но немного различались. Но если их десять, значит, у Ирины и Арины, помимо белой и красной, есть еще шесть Чаек.
И стоило об этом подумать…
— …
Из тени трона вышли пятеро девушек.
Ирины и Арины среди них не было.
Все они обладали серебристыми волосами и фиолетовыми глазами, отличительными признаками Чаек. Однако объединяла их не только внешность — каждая смотрела пустым взглядом, словно безразличная ко всему. Все они молчали и стояли неподвижной шеренгой, будто неживые.
Они напоминали…
— Марионетки… — сказала Зита, механик отряда Жилетта. — Как те, что мы видели в летающей крепости… Их сознание помутили, а затем взяли под контроль заклинанием…
— Да, правильно, — поддержал Зиту голос, донесшийся с противоположной стороны.
Следом в зал снова вошел князь Стефан Хартген, а вместе с ним полуголая девушка в коляске… но не Ирина и не Арина.
Фиолетовые глаза, серебристые волосы.
Значит, и она Чайка?
Но…
— Подчинять других тяжело, но Чаек — гораздо проще. Узнала я об этом, лишь когда попробовала.
— Потому, что они к такому подготовлены? — пробормотал лысый мужчина.
Он из того же отряда, что и Зита. Чайка слышала, что его называли то Матеусом, то Каравеем. В отряде Жилетта он играл роль мага. Скорее всего, именно он в свое время стоял за нападением стаи кокатрисов на Чаек.
Другими словами, он прекрасно разбирался в коммуникационных заклинаниях и подчинении других.
— В конце концов, как я понимаю, все «Чайки» — лишь маски, которые носят совершенно непричастные люди…
— ?!
Белая и красная Чайки ошарашенно обернулись.
— О чем ты? — Давид выразил их изумление словами.
— Поначалу никаких Чаек не было. То есть, возможно, существовала одна, которая легла в основу… но сейчас большинство из них — абсолютно посторонние люди, в которых пересадили чужую личность, — Матеус говорил глухо и холодно, словно зачитывая беспристрастные факты.
— …
Чайки все еще ошарашенно молчали.
Однако та, что сидела в коляске, — пусть не Ирина и не Арина, но тоже «черная» из-за цвета своего белья, — выглядела совершенно спокойной.
Возможно, она, подчинив столько себе подобных, уже обо всем знала.
— Наша Виви Холопайнен тоже была одной из «будущих Чаек», но мы вмешались в ход «церемонии перерождения», и она застряла где-то на полпути. Ее волосы и глаза изменились, но личность осталась той же, Чайка в ней так и не пробудилась.
— Я…
Белая Чайка от слов Матеуса совершенно потеряла дар речи, а красная кусала губы и смотрела на собственные колени. Отчасти она удивилась… и в то же время «знала», что так оно и есть.
Провал в послевоенных воспоминаниях.
Множество других девушек с таким же именем.
Она догадывалась, что все это — далеко не случайности.
— Но… зачем… — еле слышно обронила белая Чайка.
— Ради отца, разумеется, — с улыбкой на губах отозвалась черная. А затем… — Стефан.
Она повернулась к князю и посмотрела на него обольстительным взглядом.
— Спасибо. Мое желание исполнено.
— И раз оно исполнено… — ответил Стефан, нагибаясь и заглядывая в ее глаза. —
Заслужил ли я прощение, любовь моя?
— Конечно, Стефан. Я люблю тебя, — черная Чайка вскинула руки и обняла его голову. — Пусть мое тело не смогло наградить тебя любовью, твоими любовницами стали мои куклы. Я простила тебя. Теперь все хорошо.
На глазах черной Чайки выступили слезы и…
— Теперь ты можешь умереть.
В следующую секунду Стефан завалился набок и рухнул на пол.
Никто и не заметил, когда остальная пятерка Чаек переместилась ему за спину и атаковала всем имеющимся оружием.
Неужели даже князь, достигший совершенства в военном деле, смог угодить в западню?
А может, пятерка Чаек просто настолько проворна?
Или… все они так долго играли роль любовниц Стефана, что в их присутствии даже воин обращался влюбленным юнцом?
Во всяком случае…
— Ваше величество?!
Диверсанты Субару кинулись было на помощь, но застыли на месте.
Он вскинул дрожащую руку и остановил их.
— Все… в порядке… — сказал князь Стефан Бальтазар Хартген. — Я… заслужил… прощение…
И затем его рука бессильно упала на пол.
Все остальные могли лишь ошарашенно смотреть на него.
Тронный зал наполнила томительная тишина.
«Простила». «Заслужил прощение».
Что еще связывало Стефана и черных Чаек, помимо плотской любви, не знал почти никто. Никто не ведал, как они повстречались, и почему Стефан был готов отдать
Чайкам как княжество, так и свою жизнь.
Но…
— Ах ты… — глухо протянул Давид. — Какого черта здесь…
— У меня лишь один самый любимый человек… отец, — ответила черная Чайка.
Ее очаровательное лицо все так же украшала улыбка.
Она улыбалась, хоть на ее глазах только что погиб человек, которому она «призналась в любви», который шел ради нее на все, лелеял и защищал.
Но…
— …
В то же самое время по щекам черной Чайки бежали слезы.
— Все же Стефан — не мой отец. Два отца мешали бы друг другу.
Она улыбалась сквозь слезы.
Что это — противоборствующие чувства, не связанные друг с другом?
Или же просто врожденная неустойчивость характера Чайки, насильно вписанного в чужое тело? Этого никто не знал.
— Когда отец вернется, и я вручу ему княжество, восстановить Империю Газ будет проще простого.
Очаровательная черная Чайка улыбалась, плакала… и говорила слова, которых не ожидал никто, даже белая и красная Чайки.
— Что?!
Оторопели все.
По всей видимости, о ее планах не знал ни сам князь Хартген, ни диверсанты Субару. Даже эти люди, далекие от эмоций, выглядели совершенно изумленными.
Император Газ «вернется».
Другими словами…
— Что за чушь… — послышались чьи-то слова.
Но улыбающаяся сквозь слезы черная Чайка не обратила на них внимания.
— Когда я собрала останки, внутри меня открылся замок. Я узнала все, — черная Чайка раскинула руки в стороны. — А теперь смотрите же и сожалейте. Я, именно я — единственная и неповторимая настоящая Чайка, выполнившая задачу.
Черная Чайка взмахнула рукой. Другие Чайки подняли один из гробов и открыли его.
Демонстрируя…
— !..
Тело взрослого мужчины.
Все его останки, некогда томившиеся в контейнерах, извлекли и разместили в гробу на своих законных местах. Пусть их и не сшили друг с другом, труп Проклятого Императора все равно выглядел почти целым.
— У?
— У-у…
И белая, и красная Чайки тут же схватились от боли за голову одетыми в оковы руками.
Стоило им увидеть собранные останки, как сознание начало заполняться пониманием.
Того, кто это… что это.
Того, что им нужно сделать.
Того, как следует поступить с собранными останками…
Наверное, подобный «завет» императора скрывается внутри каждой Чайки. Черная увидела останки первыми. Увидела и все поняла.
Поэтому...
— Жалкие неудачницы, мечтавшие стать мной. Настоящая Чайка — лишь я. Я! — срываясь на стон, объявила черная. — Смотрите же на то, ради чего вы появились на свет!..
Гроб вновь положили на пол.
Черная Чайка вжалась в подлокотники коляски, приподняла собственное тело… а в следующую секунду бросилась внутрь гроба. Она сразу схватилась за голову, но потом скользнула взглядом по белой и красной Чайке, которые не могли оторвать от нее взгляда. На мгновение лицо черной Чайки окрасилось самодовольной улыбкой.
— Завидуете? — вопросила она, прижимаясь к останкам. — Вы же тоже так хотите, правда? Хотите настолько, что не находите себе места? Ведь вы тоже Чайки, пусть и ущербные...
Черная все говорила и терлась щекой о труп.
— Но нет. Их собрала я. Это я собрала отца. Моего отца.
— …
Все не относившиеся к Чайкам совершенно не понимали, о чем речь.
Даже отряд Жилетта мог лишь безмолвно смотреть на невероятный спектакль.
— Но не переживайте. Когда отец вернется, вы станете моими марионетками. Вы будете служить отцу продолжением моего тела. Куклы, которыми я пользуюсь, со временем изнашиваются. Замены нужны мне всегда.
Получается, и Ирина, и Арина, и вся эта пятерка Чаек в свое время попала в западню черной Чайки, и та превратила их в марионеток.
— Страдаете ли вы, бракованные Чайки? Мучаетесь ли? Инструмент, выполнивший свое предназначение, больше не нужен. Вы знаете это и все равно продолжаете жить? Все, чем вы занимались, — тщетно. Все, кем жертвовали, — умерли напрасно. Все ваши действия никоим образом не повлияют на будущее…
Черная продолжала говорить. Белой и красной оставалось только бледнеть и вжимать головы в плечи.
— Но ничего. Я дам вам новую цель в жизни. Быть моими куклами.
— Самоподавление!.. — с придыханием обронила Зита.
Подчинить человека своей воле мешает его сознание… то есть способность мыслить самостоятельно.
Но если довести человека препаратами до состояния овоща, он сможет исполнять лишь простейшие приказы.
Поэтому она стремилась использовать как можно меньше препаратов.
Вместо этого она давила на чувство вины, подавляла других, вынуждала смириться с судьбой. Ее жертвы сами отказывались думать и соглашались стать марионетками.
Они доверяли себя черной целиком, полностью принимали ее ценности, избавлялись от тяжести размышлений… и, вместе с ним, от мучительного гнета вины.
Игра на чувстве вины.
Вот сила черной Чайки.
И затем…
— Что же, отец. Сейчас я перерожу тебя в этот мир.
Розовые губы приоткрылись, и продолжающая улыбаться черная Чайка… укусила останки Проклятого Императора.
***
Вершина «первой» — она же внешняя — стены замка Герансон.
Граница между замком и тем, что окружает его, была не слишком высокой, но могла похвастаться внушительной толщиной.
Внутри стены скрываются многочисленные бойницы и проходы для противостояния осаждающим войскам. «Стена» на деле и сама построена почти как крепость, причем такая широкая, что на ее вершине без труда разъехались бы две повозки.
Впрочем, в мирное время стеной особо не пользовались: двери во внутренних проходах никто не запирал, наверх почти никто не забирался.
Но…
— ...Началось.
Сейчас на обычно безлюдной стене стояло десять человек.
Все они, кроме одного, вооружены до зубов.
Однако каждый одет кто во что горазд и даже оружие сжимает не такое, как у остальных. Меч, алебарда, гундо, лук… Среди них не найти и двух человек, вооруженных чем-то одним. Но, несмотря на все различия, одна общая деталь их облика сразу бросалась в глаза.
Белые маски.
Их носили почти все. Выглядели маски крайне просто, ни о каких изысках не шло и речи. Отличить одну от другой помогали лишь цифры, написанные на лбу или щеке.
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8…
Наверняка где-то была и еще одна маска с цифрой «9». Однако тот человек, которому она предназначалась, стоял с открытым лицом.
Альберик Жилетт.
— Воскрешение Империона…
Альберик и восемь других человек стояли кольцом вокруг юноши.
Светлые волосы, голубые глаза, кукольно красивые черты лица… и неуловимое ощущение неестественности.
Юноша напоминал бестелесный образ, далекий от мира смертных…
— Пока все происходит как ожидалось, в точности по плану Империона.
Таинственный юноша, представлявшийся как Ги, смотрел вдаль, словно видел что-то, ускользающее от взгляда других.
Если точнее — он смотрел на верхний этаж замка Герансон.
Где-то там находится тронный зал.
— Вопрос в том, что дальше.
— …
Его окружение молчало.
Они просто ждали приказа.
Никто не думал. Никто не задавался вопросами. Никто не перечил юноше.
В конце концов, каждый из них единожды уже умирал. Точнее, каждый из них согласился с тем, что пережил смерть. Ими уже не управляли ни мысли, ни убеждения, ни амбиции. Они действовали бездумно, словно машины.
Поэтому их и называли «апостолами»*.
И только…
— …
Альберик, потерявший руку в битве с Тору, без конца сжимал и разжимал кулак, будто что-то беспокоило его.
— В прошлый раз мы упустили его, — тихо сказал Ги.
О каком «прошлом разе» он говорил?
— Мы не ожидали, что Империон отбросит физическое тело и сбежит. Чтобы окончательно уничтожить его, придется атаковать тогда, когда он вернет себе физическое воплощение.
Никто из апостолов не отвечал на слова Ги и никак не реагировал на них. Слышат ли они его? Понимают ли? Даже Альберик перестал возиться и застыл, словно статуя.
Однако и Ги не обращал на него внимания.
Наконец…
— Мы нападем сразу после окончания церемонии воскрешения Империона. Всем приготовиться, — заявил Ги и прищурился.
Апостолы дружно кивнули, вновь не обронив ни звука.
***
Труп Тору Акюры исчез.
Син выслушал доклад патрульного диверсанта Субару.
— ...Невозможно, — глухо отозвался он, сведя брови.
Стефан… вернее, черная Чайка приказала ему «какое-то время никого не подпускать к тронному залу». Поэтому Син вместе с группой из нескольких диверсантов Субару ходил по замку и проверял охрану крепости.
Обычно черная Чайка постоянно поддерживала в замке магическую «сеть», без которой не могла управлять марионетками. Эта же сеть обнаруживала любого незваного гостя, но, по словам самой Чайки, ей придется на время отключить заклинание.
Как бы там ни было…
— Труп не может встать и уйти, если его не двигать магией.
К тому же двигать труп Тору магией бессмысленно. Вряд ли найдется безумец, который проникнет в замок для того, чтобы выкрасть труп диверсанта. Диверсантов зовут шавками, а от их останков избавляются безо всяких почестей. Их трупы никому не нужны.
— Значит, получается…
Он вовсе не умирал.
Конечно, после поединка его осмотрел врач и заключил, что диверсант мертв… но правда в том, что и Син мог ненадолго остановить собственное сердце. Умение управлять собственным телом сводится не только к «Железнокровию», то есть не только к «ускорению». Тело можно замедлить вплоть до временной остановки сердца… другими словами, до клинической смерти.
Выходит… Сину просто показалось, что во время битвы Тору пронзили сердце?
— ...Продолжайте патрулировать. Я иду к Его величеству, — бросил Син диверсантам Субару, а сам побежал в сторону тронного зала.
***
Все совершенно оторопели.
«Ритуал» возрождения императора Газа начался.
Сама по себе мысль о возвращении мертвеца в мир живых выбивалась за рамки здравого смысла.
Однако конкретные действия, из которых состоял процесс, зашли еще дальше — кощунственная церемония словно пыталась пойти против всех принципов, на которых строилось сознание зрителей.
Если точнее…
— …
Сначала слышались влажные причмокивания.
Вслед за ними — резкий звук рвущейся ткани. Но рвалась далеко не ткань. Просто так получилось, что звук, с которым за раз разрывается множество мышечных волокон, крайне просто спутать со звуком рвущейся одежды.
Белые зубы впивались в плоть.
Красный язычок слизывал ее.
Но пусть сами по себе действия эти в высшей степени обыденные… сейчас они вызывали лишь ужас и трепет.
Она пожирала его.
Черная Чайка поглощала останки императора Газа. Она откусывала, пережевывала, глотала их собственным ртом, не останавливаясь ни на секунду. Она словно ни на мгновение не задумывалась над тем, что занимается каннибализмом. Более того, черная Чайка трапезничала с какой-то немыслимой скоростью и практически заталкивала в себя останки.
Она старалась так, будто родилась именно для этого.
И при виде нее...
— Кх… — тихо обронила белая Чайка.
Черная Чайка ела труп, нисколько не стесняясь ошарашенных взглядов.
Белая Чайка смотрела на нее… и злилась на себя за то, что в первую очередь чувствует зависть, а не отвращение.
Чайка — лишь маска.
Чайка — лишь придуманная личность.
Получается, все позывы тоже заложили в нее извне?
Ее намеренно сделали так, чтобы она не сдержалась и сожрала останки, как только собрала бы их?
— Что это? Что она вытворяет? Она совсем?! — растерянно воскликнул Давид.
— Да она чудовище… — с отвращением в голосе бросил полукровка Леонардо.
Действительно, чудовище. Нет, она не заслужила даже этого звания.
Людоед. Она пожирательница себе подобных.
Черная Чайка не мучилась от голода, но ее это не останавливало. Никакие другие слова ей не подходили. Говорить о морали и почтении к усопшим бесполезно — она нарушала законы куда более простые.
И все же… в ее действиях должен быть смысл.
— …
Взгляды белой и красной Чаек вдруг встретились.
Судя по лицу красной, она тоже исполнилась ненависти к самой себе и изо всех сил сдерживала позывы к действию. Она сомневалась. Она растерялась.
«Так для чего же созданы Чайки?!»
Лишь сейчас ответ на этот вопрос начал всплывать из тьмы в глубине их воспоминаний.
Всё было подстроено с самого начала.
Всё…
— А-а-а-а… а-а… а-а-а-а…
Черная Чайка уже успела съесть почти все останки.
Разумеется, как бы она ни пережевывала и не сдавливала их внутри себя, человеческое тело не способно вместить другого человека.
Черная Чайка держалась за живот, который за минуты раздулся даже больше, чем у беременной женщины, и продолжала есть останки императора.
Ее бледное лицо не выражало ни тени страданий. На нем застыла улыбка экстаза.
Ее влажные глаза глядели куда-то в пустоту. Наконец она добралась до последней части останков — глаз императора Газа — разжевала их, проглотила и…
— А-а-а… а-а… а-а-а-а… м-м-м-м-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Черная Чайка резко выгнулась.
У нее не осталось сил поддерживать магию, и все Чайки-марионетки попадали на пол.
А затем…
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!* — заголосила она словно от сильнейшего оргазма. — !..
В следующее мгновение ее глаза закатились, а живот разорвала рука, вырвавшаяся изнутри.
***
Бежать, бежать, бежать.
Быстрее, еще быстрее.
Син проносился по коридорам, словно дуновение ветра.
С обеих сторон от него мелькали интерьеры замка.
По пути встретилось несколько стражников и горничных, но диверсант двигался так быстро, что никто из них так и не понял, кто или что только что проскочило мимо.
Умение быстро бежать, не привлекая внимания, — еще одна техника диверсантов Акюра, причем стоящая на ступень выше «Железнокровия». Иногда о ней говорят, что настоящий эксперт такого перемещения может убить кого угодно. Такой диверсант может подобраться к человеку незаметно для окружающих, убить его так, что даже сама цель ничего успеет понять, и сбежать до того, как хоть кто-то успеет опомниться. Син, можно сказать, лишь начал осваивать эту технику, и до настоящего мастерства ему пока далеко, но все же…
— !..
И вдруг бегущий Син заметил.
Он увидел краем глаза фигуры, казавшиеся ему неподвижными. Выходит, кто-то еще двигается со скоростью Сина, да еще и в ту же самую сторону. В тронный зал.
Фигур девять.
На их лицах белые маски.
— Кто вы?! — спросил Син, но часть ответа уже знал.
Это союзники того дуэта, что победил Тору.
Все они — безымянные и невероятно умелые бойцы с сокрытыми под белыми пронумерованными масками лицами.
Кто они?.. Что они?
Снаряжение у них самое разное. Один похож на рыцаря, второй на наемника, третий на мага… И что самое поразительное, даже маг не отставал от Сина и гнал перед собой ветер, невзирая на длинное гундо на спине.
«Железнокровие?!»
Син, конечно же, хорошо знал о тайной технике диверсантов… но неужели маг владеет заклинанием с похожим эффектом? «Железнокровие» может выдержать не каждое тело. Неподготовленный человек способен нанести им себе непоправимый вред.
А может, это не маг, а просто некто замаскированный?
— Кто вы такие?! — еще раз спросил Син.
И тогда одна из масок повернулась к нему.
— Мы апостолы.
— ...Что?!
— Мы те, кто исполняет волю небес. Знай, что мешать нам — значит, мешать самим небесам.
— ?!
Син не понял.
Они… выдают себя за ангелов*?
Или действительно существует некий бог, отправивший своих слуг в этот мир?
— ...Вы просто разбойники! — заявил Син, а в следующее мгновение кинул метательные ножи.
Но хоть диверсант и метнул их под правильным углом и со смертоносной для неподготовленного человека скоростью… он знал, что не расправится с противниками так просто. И действительно, обогнавшие Сина апостолы без труда отбились от клинков, и те вонзились в потолок, стены и пол — хотя, конечно, изучать, куда что улетело, времени не было.
Тогда Син выхватил из-за спины комбоклинки и набросился на ближайшего врага.
Удар. Второй. Третий.
Коридор наполнился звоном стали.
Противники сражались на ходу, даже не замедляясь, и в конце концов Син вместе с незваными гостями…
— !..
Стоявшие настороже двое диверсантов Субару попытались было перегородить путь, но их попросту смело, а в следующее мгновение бегуны влетели в тронный зал, выбив дверь. Врата, что вели в зал, из-за высоты и толщины с трудом открывались даже не запертые, но сейчас распахнулись так резко, что едва не разлетелись в щепки.
И затем…
— ?!
Син сразу же ощутил плотный запах крови.
Что произошло?! Быстро отбившись от очередной атаки противника, Син отпрыгнул и повернулся в сторону трона.
Кошмарного зрелища, что открылось Сину, не мог вообразить даже диверсант, переживший немало ужасных битв.
Перед троном лежал и истекал кровью хозяин Сина, Стефан Хартген.
Когда-то Стефан одарил себя титулами короля-головореза и короля-воителя, но сейчас валялся в луже собственной крови, словно брошенная на пол тряпка или же нищий, погибший от голода.
Рядом с ним в ряд лежало несколько Чаек.
А с ними — десять гробов.
И в одном из них… точнее, совсем рядом с ним, виднелась Чайка черная.
Но…
— ...Как? — ошарашенно обронил Син, от увиденного совершенно забывший о начавшейся битве.
Ему повезло, что враги уже не обращали на диверсанта никакого внимания.
Даже не так. По всей видимости, они с самого начала отбивались от его атак просто потому, что те мешали двигаться дальше. Син с самого начала совершенно не интересовал их.
— А… а…
Черная Чайка лежала на полу.
Та самая, что управляла Ириной, Ариной и всеми остальными Чайками.
Однако сейчас она вовсю истекала кровью.
— А…
Но пусть она еще не рассталась с жизнью… ее уже не спасти.
Бледное тело беспощадно рассечено от гениталий до живота, а окровавленные внутренности вывалены на пол. Нижняя половина ее тела разорвана, как у куклы, которую слишком сильно тянули за ноги в разные стороны.
А кроме того…
— …
Из лужи крови медленно поднялся обнаженный юноша.
— Кто… это?!
Син ничего не понимал.
Кто этот юноша?
Кто этот человек, появившийся там, где некогда был живот черной Чайки?
Точнее, он вообще человек?!
У него фиолетовые глаза и серебристые волосы, словно у…
— Внемлите, — раздался ясный голос в окровавленном зале.
Син не сразу сообразил, что голос принадлежал тому самому юноше.
— Я есть Империон. Я создание, должное стать повелителем, императором.
— ?!
Скорее всего, остальные зрители понимали не больше Сина.
В роли зрителей выступали закрытые в тронном зале две Чайки, отряд Жилетта, Акари и… как там ее, Нива? Все они, за исключением последней, ошарашенно глядели на юношу и умирающую под его ногами черную Чайку.
Никто не понимал его слов.
Империон?
Повелитель?
Создание, должное стать императором?
— В миру я известен под именем Артур Газ, — величественным голосом представился юноша.
— Невозможно…
Проклятый Император мертв.
Именно поэтому Чайки путешествовали по миру и собирали его останки.
Но…
«Чудовище, прожившие по разным теориям от трехсот до тысячи лет…»
Никто не знал, как появился на свет Артур Газ.
Но всем известны магические технологии, придуманные этим человеком, которые до неузнаваемости изменили извечную войну континента Фербист.
С появлением практической магии к армиям мечников добавились взводы боевых магов, затем авиаторы, а потом и вовсе огромные летающие крепости.
Считается, что все эти технологии разработала Империя Газ.
А значит…
«Возможно, император Газ знает и какую-то тайную технологию, которая может вернуть мертвеца к жизни?..»
И как раз для этого ему понадобились останки?
— Поздравляю.
Бледная нога юноши раздавила один из дергающихся органов, лежавших в луже крови.
Сину казалось, что обнаженный человек растет прямо на глазах.
А может…
— О… тец… — с трудом выдавила из себя лишившаяся половины тела черная Чайка.
Глаза ее уже не могли сфокусироваться. Едва ли она вообще поймет, ответил ли юноша на ее слова.
— Ритуал завершен. Можешь умирать, — объявил тот, окидывая Чайку кратким взглядом.
— …
Губы черной Чайки приоткрылись и снова сомкнулись, словно она пыталась что-то сказать… но не смогла. Ее тело застыло навсегда.
Белая и красная Чайки, их спутники, а также отряд Жилетта до сих пор могли лишь смотреть на происходящее и недоумевать. Возможно, некоторые из них даже не понимали, что произошло.
Точнее, они видели, но отказывались верить.
Миниатюрная девушка вдруг «родила» юношу крупнее себя.
Причем юноша, вернее, воскресший Артур Газ, вел себя на удивление спокойно.
— ...Апостолы?
Артур Газ неспешно обвел взглядом девять фигур, вдруг окруживших его.
Все они, кроме одного, носили белые маски. Они уже представились Сину как апостолы, а теперь и Артур Газ назвал их тем же именем.
А значит, и Артур Газ, и апостолы знали, что встретятся друг с другом.
— Хм…
Артур Газ взялся одной рукой за коляску черной Чайки, подвинул к себе, а затем вытащил из нее похожий на гундо инструмент. По всей видимости, вся магия черной Чайки полагалась на это гундо, спрятанное где-то в коляске.
Затем босые пальцы ноги подбросили в воздух меч, выпавший из руки другой Чайки.
Юноша поймал второй рукой вращающийся в воздухе клинок, прокрутил его и крепко сжал.
В правой руке меч. В левой — гундо.
Может, Артур Газ до сих пор гол, но вооружиться смог.
К тому же…
— Приди, Лада Нива, мой посох.
Услышав эти слова, белая Чайка изумленно повернулась.
— Не… — видимо, она пыталась остановить спутницу.
Но ни звуки ее голоса, ни вскинутая рука не достигли Лады Нивы, девушки с разноцветными глазами из ее отряда. Она невероятно быстрым, почти скользящим движением переместилась к Артуру Газу.
— Явись, мой артефакт.
И по этой команде…
Тело Нивы окутало голубое свечение.
— !..
Раздались удивленные возгласы магов — Зиты, Матеуса и Сельмы.
Наверняка каждый из них мгновенно понял, что свет вокруг Нивы — не что иное, как свечение, сопровождающее работу магии. А если еще точнее — свет, что возникает, когда драгуны, одна из разновидность фейл, используют магию превращения.
Тело светящейся девушки распалось и вновь собралось.
Однако теперь она словно окутала собой Артура Газа… или, точнее, его руки и оружие. Нива изменила его до неузнаваемости — в вооружении юноши уже никто не признал бы ни меча, ни гундо.
— Вы разгадали мой план и пришли победить меня вновь… но не убить, а окончательно уничтожить мою сущность? Вы столько ждали, пока я снова обрету материальную форму… — Артур окинул окруживших его апостолов взглядом. — Но вы опоздали.
Он не хвалился и не насмехался.
Артур говорил так, будто оглашал очевидные истины.
— Перерождение завершено. Вам уже не одолеть меня.
А в следующую секунду…
— !..
Все апостолы дружно набросились на Проклятого Императора.
***
Быть может, даже эти знания навязал ей кто-то другой.
Артур Газ воскрес.
И как только белая Чайка увидела свершившееся, откуда-то из самых глубин сознания на поверхность выплыли новые знания.
— Я… мы…
Людей, которых называют Чайками, никогда не существовало.
Все они — лишь фальшивые личности, созданные из информации, которой обладала некая «прото-Чайка», и наделенные разными возможностями.
Что же до той самой «прото-Чайки», она погибла в день штурма столицы Империи Газ.
Герои убили ее сразу после Проклятого Императора.
Но ее личность и воспоминания предварительно скопировали и размножили магией, а затем внедрили в мозг специально выбранных сирот.
Нынешние Чайки, по своей сути, — паразиты, вытеснившие личности тех детей.
Обсуждать, настоящие они или фальшивые, глупо, ведь они даже не люди.
Более того, весь смысл их существования сводился к тому, чтобы собрать останки убитого императора Газа, съесть их, извлечь информацию о строении императора, «отфильтровать» и «переплавить» ее, а затем внутри матки воссоздать его человеческую форму.
Другими словами, они — не более чем живые биологические фабрики.
Чаек сделали непохожими друг на друга просто затем, чтобы их не уничтожили одним и тем же способом. Не больше и не меньше.
Они не люди, не плоды любви между мужчиной и женщиной, а фальшивые создания, сделанные по тщательным расчетам. У них нет собственных тел, нет даже сознания как такового. Они — лишь сгустки информации, прикидывающиеся людьми.
— Я… мы… — повторила за ней настолько же ошарашенная красная Чайка.
Наверняка те знания, что дремали внутри нее, тоже вырвались на свободу.
Такие новости ошеломили бы любого.
Все их страдания и переживания, всё, что они делали, служило одной-единственной цели возрождения Проклятого Императора. А теперь, когда черная добилась ее, белая и красная превратились в бесполезные «излишки».
Хотя теперь Артуру Газу не нужна была и черная.
И она, и остальные Чайки — лишь расходные материалы.
Такова их судьба.
— Я…
«Ради чего?»
Хоть белая Чайка и понимала, что здесь и сейчас задаваться этим вопросом бесполезно, что на него все равно никто не ответит… она ничего не могла поделать с собой.
***
— Прочь, апостолы.
С этими словами Проклятый Императора взмахнул мечом… и, ко всеобщему удивлению, первым же ударом перерубил одного из них.
Под руку Артура Газа попался подбежавший вместе с остальными алебардист. В следующее мгновение половинки его тела и половинки алебарды упали на пол. Белая маска с цифрой «6» раскололась, обнажив безразличное лицо мертвеца.
Чтобы разрубить человека одним ударом, нужна недюжинная сила, скорость и точно рассчитанный угол атаки. Мало того что все параметры удара нужно мгновенно рассчитать, их еще необходимо воплотить собственным телом. В теории требуемые действия могут показаться простыми и очевидными, но осуществить их на практике крайне трудно.
— Вам уже не одолеть меня.
«Усиленный» Ладой Нивой меч по длине почти сравнялся с копьем… но Артур Газ размахивал им совершенно без труда, даже успев по пути зачитать защитное заклинание.
Его сила поистине чудовищна.
Пожалуй, она выбивается за все грани… в том числе за грань постижимого здравым смыслом.
Поэтому…
— !..
В тот самый миг, когда Артур Газ замахнулся мечом, остальные апостолы попытались атаковать, но путь им перегородила резко возникшая стена… которая отбросила их с такой силой, что незадачливых бойцов впечатало в стены тронного зала.
Артур зачитал заклинание столь сложное и быстрое, что никто его толком не расслышал, не говоря уж о том, чтобы понять, к какому типу оно относится.
Возможно, Проклятый Император смог бы даже без оружия, одними лишь заклинаниями, справиться с несколькими врагами.
И в это тяжело поверить.
Ведь на самом деле магов не считают костяками армий не только из-за малочисленности. Обычно, когда дело доходит до рукопашной, они ничего не могут противопоставить мало-мальски умелому бойцу.
Чаще всего маги и вовсе совершенно бесполезны без прикрытия традиционного войска.
Они должны учитывать в своих заклинаниях направление, положение звезд, температуру, влажность и множество других параметров, чтобы заклинание получилось как можно более эффективным. Настройка магии — дело столь сложное, что даже самый умелый маг практически не может двигаться с места.
Но Артур Газ оценивал окружающую среду в разы, в десятки раз быстрее любого мага, затем мгновенно выбирал заклинание и на огромной скорости зачитывал его.
Он мог применять заклинания с той же скоростью, с которой размахивал мечом. А может, благодарить следовало способности Нивы, слившейся с гундо и мечом.
В любом случае, истина в том, что Артур Газ мог использовать и меч, и магию одновременно.
Это значит, он мог одновременно защищаться и нападать или же наносить два удара в разные стороны.
И с таким чудовищем не справиться никакому человеку, какими бы непревзойденными умениями он не обладал.
И тогда…
— Берегись!
Впавшую в прострацию белую Чайку вдруг толкнули на пол и прикрыли сверху.
— Акари…
— Сейчас не время теряться! — упавшая на пол вместе с ней девушка, как ни странно, сорвалась на крик.
В следующее мгновение пол под тем местом, где только что стояла Чайка, обуглился и задымился.
Один из отзвуков битвы Артура Газа и апостолов.
Если бы не Акари, удар пришелся бы точно по белой Чайке.
Чайка отвела взгляд от битвы и огляделась по сторонам. Хотя никто из узников еще не освободился от оков, Давид и Сельма защищали собой красную Чайку, а Леонардо и Матеус — Зиту. Все они постепенно отползали ближе к стенам.
— Нам тоже пора бежать, — заявила Акари. — Похоже, здесь нам больше делать нечего.
— Бежать… — растерянно обронила белая Чайка. — Зачем?..
Куда бежать? Зачем бежать?
Ведь ей больше незачем жить.
— Прекрати говорить ерунду, умрешь же.
— Умру…
Бежать, чтобы выжить?
Но разве она хоть когда-то «жила»?
Она была лишь марионеткой. Лишь фальшивым созданием, цель и смысл жизни которого определял кто-то другой.
Даже тело ее принадлежало не ей.
Сама она — только призрак, бесплотная маска, переписанная личность.
Ее покинул смысл жизни, отвергло то «я», за которое она так цеплялась. Даже как марионетка она была лишь одной из «запасных», созданных на всякий случай.
А теперь ей говорят выживать, куда-то идти, что-то делать?
— Чайка!
Акари схватила ее за шиворот и потащила за собой.
Времени избавляться от оков нет, как бы сильно они ни мешали Акари двигаться.
Ей лишь чудом удалось вовремя оттолкнуть Чайку от того удара.
Но…
— Акари, беги, — сказала Чайка. — Акари… есть. Смысл жизни.
Но у нее самой уже нет.
Поэтому…
— Не пори…
«…чушь», — хотела сказать Акари, но последнее слово потонуло в грохоте.
Девушки обернулись и увидели, как на них падает и потолок, и одна из колонн, на которых он держался. Видимо, одна из атак Артура Газа разрушила колонну у основания.
— Акари!
— !..
Акари попыталась взять Чайку на руки и отбежать в сторону… но ей помешали оковы на ногах, и девушки вновь упали на пол.
Потолок и колонны с грохотом приближались.
Угроза примитивная, очевидная… но совсем нешуточная. Безусловно, огромный вес попросту раздавит девушек. Человеческое тело не сможет пережить такой удар, даже растянувшись на полу.
Чайка зажмурилась.
И…
— Простите.
Вдруг…
— Я задержался.
Рядом послышался на удивление спокойный с учетом происходящего голос.
— ...Э?
В следующее мгновение Чайка увидела, как огромная каменная колонна упала рядом с ними.
Она падала прямо на них и должна была раздавить, но почему-то сильно отклонилась в сторону. Кто-то изменил ее траекторию уже во время падения, не иначе.
Но кто?
Кто здесь станет отталкивать падающие колонны?
И…
— ?..
Чайка огляделась по сторонам. Вокруг падали камни потолка… но только не на них.
Кто-то защищает их магией? Или… неужели кто-то отбивает все обломки, что пытаются их убить?
— Брат?.. — ошарашенно обронила Акари.
Сознание Чайки зацепилось за это слово. Она повернулась.
И увидела черно-белый доспех.
А затем…
— Фредерика по пути капризничать начала.
— Тору?..
Он самый.
Когда Чайка и Акари повернулись, они увидели до боли знакомое лицо Тору Акюры.
Но все, помимо лица, сильно изменилось.
Если раньше он носил черный костюм диверсанта, то теперь на нем оказался доспех серебристых и глубоко черных цветов. Однако броня не походила на те вычурные латы, в которые одеваются рыцари. Она плотно облегала тело, словно равномерно увеличивая его, а швы будто вырисовывали мышечную структуру.
Чайка никогда не видела Тору в этом доспехе.
Он напоминал…
— Тору! — услышал парень и обернулся.
У стены стоял и не сводил с него глаз Син, судя по виду — совершенно переставший понимать происходящее.
— Так значит, ты...
— Обман — конек диверсантов, ведь так? Только не говори, что я поступил нечестно, — Тору широко улыбнулся.
И тогда Чайка заметила, что клыки его выросли и теперь напоминали звериные.
— Тору!
А может, ей просто начало всякое мерещиться?
Син метнулся к Тору, на ходу метая несколько ножей.
Тот отбил их комбоклинками, а затем…
— !..
Син подгадал момент, когда его противник разведет руки для защиты от бросков, а затем резко атаковал собственным комбоклинком.
Он вошел в щель брони Тору и направился к сердцу…
— У?!
...но остановился.
Комбоклинок Сина застрял, едва начав разрезать кожу.
— Тору, неужели ты?!
Син решил не гибнуть ради оружия. Он немедленно разжал хватку и отпрыгнул.
Но комбоклинок не упал. Он так и остался торчать из Тору с погнутым лезвием, словно тот поймал его не кожей, а зубами.
— Да, ты все правильно понял, Син, — Тору повел плечами. — Теперь я не диверсант, а наездник на драгуне.
***
Взревело гундо, взвыл меч.
Они атаковали одновременно.
Удар, оставивший на своем пути пламя и ударную волну, достиг апостола, обстреливавшего Проклятого Императора из лука, и откинул в сторону… а затем, будто не удовлетворившись, разрезал тело мертвеца на четыре части прямо в воздухе. Артур Газ атаковал с такой силой, что после удачных попаданий от противников не оставалось даже трупов.
А затем…
— !..
Очередного апостола смертельного ранило… вернее, разорвало на куски, и останки рассыпались по полу.
И за его спиной…
— Как странно...
Когда он появился здесь?
Ги выглядел таким равнодушным, словно происходящее на поле битвы его совершенно не касалось.
— Безусловно, Империон — существо особенное. В противном случае оно не смогло бы стать «глазом бури» этого мира, его движущей силой. И все же его боевая мощь сильно изменилась с начальной поры. В текущих условиях для его уничтожения должно хватать восьмерых апостолов... но сейчас девять тщательно подготовленных апостолов совершенно не могут совладать с ним.
Ги задумчиво крутил головой. Он будто не верил, что казавшиеся очевидными расчеты отказываются претворяться в жизнь.
И в ответ…
— Глупцы, — бросил Артур Газ. — Я намеренно погиб, чтобы отфильтровать лишнюю информацию и перестроить собственное тело. Так я избавился от всех ограничений, что вы… вернее, ты наложил на меня. Мои умения не остались на том же уровне.
Неужели ты думал, что вновь сможешь уничтожить меня восьмеркой «героев»?
— … — Ги прищурился и окинул Артура Газа взглядом.
Юноша не злился, не смеялся и не обижался, а лишь продолжал монотонно говорить:
— Я понимаю, о чем ты говоришь, но физические характеристики Империона изначально находились почти на предельных для человеческого формата показателях. Он был сильнейшим человеком по многим параметрам: скорости реакции мышц и нервной системы, крепости костей, температуре тела, адаптации пульса и так далее. Любое усиление сверх того уровня приведет к потере равновесия и разрушению в очень короткий срок.
— ...Ты прав, — хладнокровно признал Артур Газ. — Но мне все равно.
— … — Ги промолчал.
Сложно сказать, изумился он, расстроился или ощутил что-то еще.
А затем…
— … — Артур Газ мельком глянул на до сих пор не сбежавших из тронного зала Тору и остальных и объявил: — Прочь отсюда, сброд, ибо сейчас я сражу бога.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть