На каком-то одиноком пляже две девушки смотрели друг на друга.

Солнце высоко в небе освещало их с убийственным намерением.

Было душно.

Нет, обжигающая духота убивала их.

Пока яркий безжалостный солнечный свет падал на горячий пляж, две девушки стояли босиком. На самом деле на них даже не было одежды, но и голыми они не были.

Они были полуголыми. У каждой была грубая ткань, обернутая вокруг груди и талии. Нет, не грубая ткань. У них был нетканый материал, сделанный путем варки коры и её измельчения. Он не был соткан из волос зверя или стеблей и листьев растений, поэтому его нельзя было назвать тканью.

У обеих были довольно длинные волосы. Одна из них заплела всё в одну косу, а другая сделал две косички слева и справа. Веревки, которыми они связывали волосы, также были сделаны из скрученной коры.

В их глазах было внутреннее сияние, когда они низко присели, согнув колени и наклонив верхнюю часть тела вперед. Они встряхивали руками, двигали то одну то другую руку вперёд, а затем сразу же тянули их назад, перенося вес тела своими ножками. Похоже, каждый из них следил за реакцией друг друга.

Они обе вспотели. Бусинки пота, которые больше походили на бусинки стекла, стекали с их загорелой кожи, капая с их лиц и рук, никогда не останавливаясь.

Предупреждения не было. Внезапно девушка с двумя косичками напала на девчонку.

Девушка с косичками намеревалась схватить девчонку, стоявышей перед ней, снизу и быстро сбить её с ног. Песок должен был хотя бы немного удержать её ноги и замедлить её движения, но заплетенная в косу девчонка схватила её молниеносно. Это был дьявольский захват. Нет, это была дьявольская ловушка. Девушка была потрясена и сглотнула. Её глаза выпучились, и всё, что она могла сделать, - это схватить дьявола.

По крайней мере, так выглядело, но девушка не только прошла, «Вхуа, она быстрая!» Она ухмыльнулась. И это ещё не всё. Она вправду сказала. — Улыбочку!

Мысль, «Хмм, это плохо», пришла в голову девчонке с косой, когда вторая бросилась внутрь. Девчонка схватила её за голову, поскольку она точно предсказала время нападения, основываясь на действиях девушки с косичками. Благодаря этому ей было легко опустить голову нападавшей девушки и перепрыгнуть через неё.

Девчонка сделала небольшой прыжок, а девушка была вынуждена стиснуть зубы, когда её инерция заставила её упасть вперёд. Одно действие заставило заплетенную в косички девушку чувствовать себя побежденной, но она была жадной. «Я тоже так могу», казалось, говорила она, отводя левую ногу назад.

Девушка поднялась в воздух, а заплетенная в косу девчонка устреимилась вперед. Их спины были обращены друг к другу.

Левая нога девчонки сомкнулась на спине девушки с косой. Эти пять пальцев ног были широко расставлены, как будто они были пальцами. Если это камень, ножницы, бумага, значит, она бросала бумагу. Нет, на самом деле, это была идеальная бумага, сделанная из реальной жизни. Нет более совершенной бумаги, чем эта.

Её большой палец коснулся спины девушки с косичками.

Если точнее описать это, она коснулась её левого и правого плеча. В… том месте, где она завязала самодельный лифчик. Когда её большой палец коснулся узла, за ним последовал указательный палец.

Не только её большой палец, но и указательный палец? О нет, это нехорошо.

Девушка с косичками испустила странный крик. — Мобах! — и отвернулась. К сожалению, было уже слишком поздно. С бессердечной жестокостью девчонка с заплетенной косой ухватилась за узел лифчика большим и указательным пальцами.

— Нет-чах!

Девчонка испустила боевой клич и закружилась, как вихрь.

После этого повязка на груди девушки была снята.

Лицо девушки с косичками чуть не утонуло в раскаленном песке, но незадолго до этого. — Нхг, нет! — она использовала обе руки, чтобы поддержать себя, предотвращая этот жалкий вывод. Если бы она попыталась сказать, «Но, понимаешь, на самом деле, это не сильно меня расстрило», она бы просто соврала. Мало того, что её использовали как опору для прыжка, так ещё её грудь была обнажена, и теперь она выглядела так, будто по какой-то причине пыталась отжиматься.

Охх, какого черта?! Почему это происходит?!

Превратив свое возмущение в взрывную силу, девушка с косичками воскликнула. — Квомух! — и запустила себя в воздух, используя только силу своих рук.

Девчонка хихикнула, ухмыляясь, и немного приподняла левую ногу.

Лифчик, который теперь свисал с пальцев её стопы, раскачивался взад и вперед.

— Твои дыыыыыньки видно, Юмерюн. Хехехехех...

— Гррр...

Юме, ОНА ЖЕ Юмерюн, стиснула зубы так сильно, что её загорелое лицо стало темно-красным. Её не смущала обнаженная грудь или что-то в этом роде. Для неё это не имело никакого значения. Настоящим шоком было то, что подкат, который она бросила олл-ин, оказался совершенно неэффективным. Но все же Юме кивнула. — …Еще не всё. — пробормотала она.

Фьюх, она выдохнула. Она выпрямилась, приняв защитную позу, вытянув одну ногу вперед, а другая - назад, и расслабила свое тело.

— Это ещё не конец, Момо-сан. Всё еще 2-1, понимаешь?

— Ага.

Момохина, ОНА ЖЕ Момо-сан, сбросила лифчик, который держала в пальцах ног, и опустила левую ногу на пляж.

— Так и должно быть, Юмерюн.

То, как она стояла, было непостижимо. Было похоже, что для атаки должно быть сколько угодно возможностей, но, если вы действительно атаковали, она легко уклонилась бы. По оценке Юме, Момохина была скользкой. Она была скользкой, гладкой и мягкой. Но в то же время, когда ей нужно было, треск-паф, она могла стать твердой. Она взрывалась, бум, бац, бум, иногда тоже.

Момохина могла делать всё, что хотела, так быстро или медленно, как хотела, поэтому к ней было трудно подойти. Что с этим можно было сделать? Когда Юме задала себе этот вопрос. — Хм, может быть, попробуем так. — она ответила именно это. Это невозможно описать словами. Это был один из тех «Не думай. Чувствуй!» вещей. Если она попытается выразить суть вещи словами, она потеряет мысль. Она должна была это почувствовать. Почувствовать. Пример был прямо перед ней.

Юме представила Момохину. Стала Момохиной. Юме была Момохиной. Момо-сан.

Юме = Момо-сан.

Она пошевелила ногами. Юме только что спустилась по пляжу. Момохина была на другой стороне.

Победил тот, кто первым схватил другого за грудь и талию. Это было правилом в этом матче. Но это не было настоящей проблемой. Её ноги ощущали мягкость и жар песка. Она слышала волны. Ветер дул с юга, но недостаточно сильный, чтобы развеять её длинные волосы.

Момохина улыбнулась, не сводя глаз с Юме. Юме не улыбалась. Она посмотрела на Момохину, не улыбаясь и не смеясь. Каждый из них смотрел на разные вещи, но, возможно, они были одними и теми же.

Юме была связана с Момохиной. Не физически, но связь была. Если прямо сейчас ущипнуть Момохину за правую щечку, Юме почувствует боль и в своей щеке тоже.

Расстояние между ними сократилось.

Это было делом времени.

Юме, а также Момохина протянули свою правую руку приоткрытой. Их руки соприкоснулись. Почти как рукопожатие. Это был сигнал.

Момохина протянула левую руку. Правая рука Юме подтолкнула левую руку Момохины наружу, а правая рука Момохины сомкнулась на челюсти Юме. Юме отбила её левой рукой.

Момохина попыталась левой рукой перерезать Юме шею сбоку. Юме отклонила этот удар по диагонали, используя левый локоть. Момохина ударила Юме правой ногой в левое колено. Юме немедленно откинула левую ногу назад и подождала, пока правая нога Момохины не пройдет мимо.

Они были на близком расстоянии. Почти трогательно. Их руки и ноги переплелись, когда они столкнулись. Они прошли мимо. Они слегка касались друг друга. Им не нужно было сжимать кулаки, кроме как в момент удара. Были моменты, когда они могли использовать свои пальцы, как когти. Они могли пойти на захват. И толкание локтем, конечно, тоже было справедливо. Удары ногами с колена, ногами кончиком стопы или пятки, топотами и т. д. Было много способов сделать это. Неограниченное количество способов. Вот почему, если она продолжала думать, «Если она сделает это, я сделаю это», и пыталась всё это спланировать, она не могла ответить. Её тело двигалось само по себе. Вот для чего были все эти тренировки.

Юме сильно толкнула Момохину за левое плечо правой рукой. Она взялась за грудь Момохины левой рукой, но Момохина остановила её правой рукой.

Юме попыталась обойти Момохину за спиной справа. Чтобы избежать этого, Момохина развернула свое тело в противоположном направлении.

Юме перестала идти направо и вместо этого пошла налево. Или она заставила это выглядеть так, как есть, а затем остановилась на мгновение.

Это создало пробел.

Юме глубоко вздохнула. Дело в том, что при движении она почти не дышала. В частности, вдохнуть было невозможно. То же самое и с Момохиной. Юме только что сделала паузу, чтобы дышать, а Момохина - нет.

Юме ускорилась. Она дышала, поэтому могла двигаться. Быстро. С большей мощностью. Юме нанесла удар справа. Момохина без особых усилий блокировала его левой рукой и ногой. Юме не стала отводить правую ногу. Она запустила высокий вращающий удар, затем средний и снова средний. Высокий, средний, высокий, низкий, низкий. Она изменила удары ногами. Чувство баланса Юме, её непоколебимая ось - вот что Момохина хвалила раньше. Юме была немного крупнее, и на таком расстоянии, где их руки не могли дотянуться, она могла оказывать давление на Момохину.

Но ей не удалось прорваться сквозь защиту Момохины. Даже со смесью вращающихся ударов ногами, вперед, назад и в стороны, с использованием вариаций и комбо, ничего из этого не сработало. Летящий удар оставил бы её слишком открытой. Удар коленом заставит её попасть в эффективный диапазон Момохины, что было бы плохо.

Чем больше она атаковала, тем меньше карт ей оставалось разыграть. Как будто она атаковала, чтобы один за другим избавиться от своих возможностей. Каждый раз, когда она атаковала, Юме всё больше загоняли в угол.

Она сильная.

Юме не могла не впечатлиться снова. С самого начала Момохина была сильной, но присоединение к Юме на тренировках на этом острове сделало её ещё сильнее. Момохина бежала впереди Юме. Даже когда Юме преследовала изо всех сил, спина Момохины продолжала отталкиваться.

— Кох!

Юме подняла правую ногу с такой силой, что казалось, что она может согнуться назад. Если бы Момохина сама не откинулась назад, пальцы Юме, скорее всего, ударили бы в челюсть Момохины.

Она знала, что Момохина уклонится. Вот почему Юме не просто наклонилась назад, она сделала сальто. Существовал охотничий навык под названием «Кувырок Ласки». Юме использовала его. Ни разу. Дважды кряду, чтобы уйти от Момохины.

Наконец-то она смогла отдышаться. Хотя не очень хорошо. Её горло и легкие болели, как будто они горели. Её сердце бешено колотилось. То, насколько она потела, было нереальным.

— У тебя здорово получилось, Юмерюн.

Момохина тоже вспотела. Но не до такой степени, чтобы она могла утонуть в собственном поту, как Юме. Несмотря на жару, выражение её лица было прохладным.

— Когда мы впервые приплыли на остров, ты была абсооооооолютно не ровня мне. Урх. Не абсолютоно. Или же абсолютно, а?

Момохина положила руки на бедра и усмехнулась про себя. Для неё всё это не было проблемой.

Момохина никогда не беспокоилась. Она всегда была великодушна и легкомысленна.

Когда она была с Момохиной, она почти забыла, что это пустынный остров. Юме смогла оставаться в здравом уме на этом острове, потому что здесь была Момохина. Если бы Момохины не было рядом, она бы не стала сильнее. Момохина учила и тренировала Юме. Если Юме не хотела быть слабой, ей просто нужно было стать сильной. Она могла стать сильнее. Момохина заставила её поверить в это.

Юме вытянула спину, расставила ступни на ширине плеч и позволила своим рукам безвольно свисать.

— Звериный Кулак... Медведя*!

— Хорошо, тогда я пойду с ...

Момохина выставила левую ногу вперед, поместив правую ногу позади неё. Между её ногами было расстояние примерно в два кулака. Она согнула колени, опустив центр тяжести. Она наклонилась вперед, согнула спину и положила руки на берег.

— Звериный Кулак... Собаки*!

Волосы Момохины встали дыбом. Гррр! Из ее горла послышалось низкое рычание.

Юме взревел. Граааар! Теперь она была настоящим медведем.

Собака бросилась на медведя. Медведь яростно замахала руками, чтобы держать собаку на расстоянии. Собака прыгнула, уклоняясь от рук медведя и стремясь перерезать ей глотку.

Медведь и собака дрались. Иногда собака была сверху, иногда - медведь.

Они расстались. Собака убегала; медведь гнался. Собака развернулась, а медведь убегал. В конце концов медведь пошел в контратаку, и собака попыталась увеличить расстояние между ними.

— Звериный Кулак... Змеи*!

Руки медведя двигались ловко, как змеи. Не только её руки; медведь, нет, всё тело Юме превратилось в змею. Она напала на собаку змеиными руками.

— Звериный Кулак... Белки*!

Внезапно собака, нет, Момохина превратилась в белку. Белки были маленькими и быстрыми. Она двигалась как вращающаяся ветряная мельница, избегая всех атак змеи.

— Тогда ладно! Звериный Кулак... Скорпиона*!

— Я тогда использую Звериный Кулак ... Лягушки*!

— Звериный Кулак... Пчелы*!

— Звериный Кулак... Бабочки*!

— Бабочки?!

— Я ошиблась! Медузы!

— Медузы?!

— Нет, Осьминога!

— Гиппопотама!

— Носорога!

— Попугая!

— Попугай?! Слона!

— К-Крокодила!

— Яйцо!

— Яйцо?!

— Мяу! Звериный Кулак Кошки!

— Тогда вперёд!

— Фунгх!

— Мунах!»

— Ух!

— Ундакатсуохх...!

Мысли одна за другой уходили из её головы. У неё не было места посторонним мыслям. Конечно, её тело было истощено. Было бы справедливо сказать, что она очень устала. Даже в этом случае она никогда полностью не останавливалась. Каким-то образом, когда она блокировала атаки Момохины или отчаянно избегала их, её сила внезапно возвращалась к ней. Тогда она немедленно нанесет ответный удар. Если бы она не давила, когда могла, она всегда была бы на стороне.

В битве есть поток. Ты читаешь его. Оседлай его течения. Юме очень хотела научиться кататься на них. Но для неё это всё равно было чересчур. Юме не могла создать течения против такого противника, как Момохина.

Она могла плыть по существующему течению и пытаться принести немного больше в свою пользу. Это было нелегко. Момохина всегда спокойно наблюдала за Юме. Зрение, слух, обоняние и осязание. Чтобы охватить её противника целиком, но также и мельчайшие детали. Не мелкими кусочками, а непрерывно, осторожно. С всеобъемлющим пониманием.

Во время тренировок с Момохиной Юме нашла, по крайней мере, первые ключи к этой технике. Благодаря этому теперь она тоже могла оседлать по течению.

В какой-то момент солнце начало садиться.

После бесчисленных обменов атак и защиты Юме поймала узел на груди Момохины большим пальцем левой ноги.

Юме использовала большой и указательный пальцы ног, чтобы развязать узел на груди.

В то же время левая рука Момохины рвала повязку на талии Юме.

Победит тот, кто первым заберет у другого нагрудную или поясную повязку.

— Хи! Похоже, я выиграла!

— Уннёх! Юме проиграла!

Заходящее солнце окрашивало берег в оранжевый цвет. Не было сопротивления теням, расширяющим свою территорию с каждой минутой. В мир, в который они вторглись, бесстыдно облачился в цвета ночи.

Они обе валялись на пляже.

Юме была полностью голой. Только нижняя часть Момохины была прикрыта талией. Но какое это имело значение? В любом случае они были единственными на этом острове. Пока они не приплыли сюда, он был совершенно необитаем.

— Мы действительно так много тренировались сегодня, а? Хорошая работа, Юмерюн.

— Впереди еще долгий путь. Независимо от того, сколько раз мы деремся, Юме никогда не будет чувствовать, что могла бы победить.

— Ох, да? Я не знаю, о чёёёёём ты. Гонка может быть тяжелее, чем ты думаешь.

— Хм. Тяжелее, а?

— Юмерюн, у тебя веселая баддливут.

— Баддливут - это ты про попку?

— Именно так. Баддли-аддли-вут-вут-вут.

— У тебя тоже упругая попка, Момо-сан.

— Нахххх. Моя баддливут ничем не отличается от твоей, Юмерюн.

— Подожди, ты хвалишь Юме?

— Да, да, я. Потому что упругие ягодицы - лучшие, поняла?

— Ох, ага?

Сразу после того, как Юме это сказала, раздался громкий грохот.

Юме потерла живот. На этот раз он загрохотал ещё громче.

— ...Ой. Юме голодна!

— Ладно!

Момохина вскочила, как будто её ничто не сдерживало. Даже после всех этих тренировок она могла легко двигаться. Это было невероятно. Она была каким-то монстром.

Юме медленно села. Если честно, ей хотелось поскорее встать, но были места, где ей было больно.

Надо продолжать работать над собой.

Но когда она впервые попала на остров, Юме не могла даже двигаться в этот момент.

— Пойдем искать еду!

Момохина прекрасно себя чувствовала, идя прямо в лес после тренировки до сумерек, а Юме дошла до того, что каким-то образом ей удавалось не отставать от неё. Юме стабильно прогрессировала.

Мантис-гоу* отправился в плавание с главной базы Пиратской Компании K&K*, находещегося в портовом городе Роронея* на Изумрудном Архипелаге*, и взял курс на восток.

В целом они направились на восток, а затем ещё дальше на восток, через то, что называлось Голубым Морем* или Голубым Океаном*. Если они последуют за Коралловым Архипелагом* на восток, то они увидят западное побережье Красного Континента*.

Красный Континент населяли хвостатые, длиннорукие, ушастые, трехглазые, многоглазые, железноголовые, пушистые, колючие, люди с оперенными костями, люди без теней, люди в форме шара и многие другие. На нём было огромное количествно стран и столько же королей.

Это был долгий путь от Изумрудного Архипелага до Кораллового Архипелага. Оттуда до Красного континента было ещё дальше, но, когда около двухсот лет назад флотилия из Королевства Арабакия открыла Коралловый Архипелаг, острова уже были заселены, и там были порты. Многоглазые люди Красного Континента первыми достигли Кораллового Архипелага.

В мире был только один большой контитнент, который люди называли Гримгаром. Раньше было приемлемо так считать. Но это было невероятно неправильно.

Люди, узнавшие о существовании Красного Континента, стали называть его землей за Синим Морем от Гримгара. Истории Гримгара и Красного Континента начали меняться, и Коралловый Архипелаг стал промежуточным звеном между ними. Прежде чем королевства были разрушены, Арабакия и Ишмал установили отношения с множеством стран Красного Континента и вели торговлю с ними.

Красный Континент не был легендой, выдумкой, мечтой или иллюзией.

Тем не менее, Красный Континент был далеко, а открытое море было полно угроз и опасностей. В океане, где негде было укрыться, даже обычные штормы иногда могли оказаться смертельными. Без талантливого и опытного капитана и штурмана, а также без остальной части экипажа было бы невозможно добраться до Кораллового Архипелага, не говоря уже о Красном Континенте. Даже с кораблями, которые были на Красном Континенте много раз, когда им пришло время тонуть, они тонули.

Юме неоднократно говорили, что нет никаких гарантий её безопасности, и она это понимала. Но была ли она действительно готова к чему-нибудь? Может, она просто не так много об этом думала. Что касается Момохины и экипажа Мантис-гоу, который служил под началом Гинзи, они вели себя так, как будто они просто собирались в очередное путешествие, как обычно. Никаких признаков беспокойства. Во всяком случае, Юме была взволнована. Она никогда не подозревала, что случится что-нибудь плохое.

— Прошло уже два года, а...?

Юме использовала палку, которой она размешивала огонь, чтобы рисовать завитки на песке. Она хотела писать числа, но по какой-то причине получились завитки.

Они охотились до полуночи, а затем вернулись на пляж с черными белками-летягами, большеглазами тануки и ходячими птицами-драконами, которых они поймали. Юме разрезала их, а Момохина развела огонь. Они уже съели части черных белок-летяг и большеглазых тануки, которые были съедобными после приготовления. Они только подготовили ходячую птицу-дракон к приготовлению, но оба были более или менее сыты, так что они могли оставить всё как есть.

Момохина лежала на спине. Юме посмотрела на нее, думая, что она, должно быть, уже спала, потому что она была такой тихой, но её глаза были открыты.

Юме нарисовала еще больше завитков своей палкой.

— Неужели прошло два года? Может быть, Юме ошибается? Она не считала, как следует, когда мы только попали сюда.

— Звучит примерно правильно. — неопределенно сказала Момохина.

Мантис-гоу попал в сильный шторм на пути к Коралловому Архипелагу. Юме мало что знала о море, но они, по всей видимости, имели несчастье столкнуться с тайфуном, циклоном, ураганом или чем-то ещё, но обычно они не образовывались в это время года. Это было не то, от чего они могли повернуться и убежать, поэтому им пришлось выдерживать шторм, пока они не вышли с другой стороны. Внутри Мантис-гоу они много работали, готовясь к этому. Перемещая груз, фиксируя его на месте - Юме помогала всем, чем могла. Если она не была занята, ей становилось безнадежно неловко.

— Этот шторм. Понимаешь, кажется, он был вчера.

— Я уже забыл об этом. Хо-хо-хо.

В отличие от Момохины, которая издавала странный смех, Юме не могла забыть. Поднялся быстро ветер, дождь бил Мантис-гоу, и она качалась то взад, то вперед. Нет, это не было покачиванием, это было больше похоже на то, что она перевернулась и развернулась.

В то время наверху находился только скелетный экипаж. Юме, конечно, была внутри корабля. Несмотря на это, пол был весь мокрый. Они набирали воду, а Юме промокла. Люди кричали о том, как это сломалось, а что сломалось. Как это было плохо или безумно. Было трудно сохранять спокойствие, и, если она просто сидела там, ей казалось, что она вот-вот заплачет. Она вспомнила, как умоляла кого-то доставить удовольствие, просто позвольте ей что-нибудь сделать. Однако она не помнила, кто это был. Юме подбежала к трюму, споткнулась и ударилась головой, а также помогла нести деревянные доски. Она удерживала их на месте, пока другие прибивали их к стене.

— Мы облажались, мы облажались. — услышала она чей-то крик.

— Мы все утонем. — ясно сказал кто-то другой.

Подавляющее большинство членов экипажа было прилагает все усилия, чтобы предотвратить это, но она видела, кто был сломан, крича, — Я сдаюсь! Я сдаюсь! Слишком поздно!

Был один, который пил, и его товарищ по плаванию ударил его за это. Он кричал. — Отстань! Для нас это конец! Думаешь, я выдержу это, не выпив?! — и яростно пытался забрать свою выпивку.

Почему Юме снова поднялась на палубу? Она не помнила. Туда направлялось несколько членов экипажа, которые что-то говорили о том, что мачта выглядит так, что готова расколоться пополам, или что им нужно что-то с чем-то сделать, и им нужны люди. Не было причин, по которым Юме должна была пойти с ними. Она и без того была напугана достаточно, поэтому не могла объяснить, что могло заставить её подняться на палубу, где могло быть только смехотворно хуже.

Однако, думая об этом сейчас, она не была готова ждать и превратиться в обломки, поэтому она, должно быть, хотела сделать всё, что могла. По сути, Юме не хотела умирать. Она боролась с этим.

Момохина, очевидно, пыталась остановить её по пути, но она этого не заметила. В тот момент, когда она вышла на палубу, дождь начал хлестать её боком. Или, может быть, Мантис-гоу был наклонен правильно, и сбоку нахлынула волна. Что случилось с командой, которая собралась на палубе перед ней? Она не могла представить. Юме беспомощно смыло дождем или волной. Следующее, что она помнила, она была в море, и Момохина крепко держала её.

Момохина сказала ей не уходить, но она не послушала, поэтому она пошла за ней. Потом их вместе поглотило море.

— Знаешь, Момо-сан, если бы тебя не было, Юме, она бы сразу утонула. Я права?

Ответа не последовало. Просто мягкое дыхание спящей. Глаза Момохины были закрыты. Похоже, она глубоко спала.

Юме усмехнулась, положила ветку и сама легла.

Она так ясно видела звездную пыль, рассеянную по угольно-черному небу, что ослепляла её. Юме часто думала, что звёзды на небе на этом острове выглядят вкусно. Эта большая желтая звезда будет сладкой, а бледная рядом с ней - кислой. Она была уверена, что у каждого из них есть свой вкус.

Юме заснула, представляя, как кладет звезды себе в рот, и думает о том, как они будут на вкус, даже не заметив, когда она закрыла глаза.

Когда она проснулась, было довольно светло. Уж точно не до рассвета. Было определенно утро. Костер погас.

Юме села. Момохина была на берегу, крутила руки по кругу, растягивала колени и выполняла другие упражнения для разминки.

— Доброе утро, Момо-сан.

— Охххххх. Доброго ууууууутречка.

Момохина улыбнулась Юме, двигая своим телом. Юме тоже улыбнулась.

Не было никаких правил относительно того, когда они спали, когда просыпались, что они делали, когда просыпались, или что-то в этом роде. Невозможно было узнать, сколько сейчас времени, а погода была ненормальной. Были времена, когда они могли найти что-нибудь поесть, и времена, когда они просто не могли этого сделать. Даже если бы они установили правильный график, вряд ли все пойдет по нему. Когда они доходили до тренировки, они сосредотачивались на ней до тех пор, пока не заканчивали, но в остальном они обычно относились к ней проще. Нет, даже когда дело дошло до тренировок, они бы отменили это, если бы погода стала слишком плохой, и, если бы они заметили животное, которое они не хотели бы выпускать, они вместо этого переключались на охоту.

Очевидно, этот остров был окружен морем. Глубокое синее море простиралось за горизонт, как будто оно длилось вечно.

Если сделать один круг по побережью, то это будет 60-километровая прогулка. Остров имел примерно форму сердца, и после отчаянных попыток вычислить его площадь, Юме и Момохина пришли к выводу, что он должен составлять около 70 квадратных километров.

В восточной части острова был действующий вулкан, и из устья иногда поднимались тонкие струйки дыма. Западная часть была более-менее плоской.

За исключением небольших ручьев, на острове было шесть рек и их притоки. Большинство из них было покрыто густыми джунглями, в то время как побережье было в основном продуваемым ветрами побережьями и отвесными скалами. На западном берегу участка в центре южной стороны был песчаный пляж, где была выемка, и они вдвоем обосновались там.

Несмотря на то, что они попали в этот ужасный шторм, они, к счастью, нашли доску, за которую можно было зацепиться, и выжили. Дрейфовали три дня и три ночи, нет, пять дней, а может, шесть? Как бы то ни было, они долго дрейфовали, пока наконец не вымылись на этом пустынном острове. Наверное, это было близко к чуду. Нет, не близко к чуду, было бы справедливо сказать, что это было абсолютное чудо.

Юме поднялась на палубу, потому что не хотела умирать, чуть не умерла из-за своей глупости и теперь наслаждалась островной жизнью после удачи и выживания. Это было не совсем весело, но, если она смирилась со всеми невзгодами, грустью, одиночеством и всем остальным, она решила, что сможет сказать, что ей здесь нравится.

Есть вещи в этом мире, с которыми ты просто ничего не можешь поделать. Можно ныть и устраивать истерику, но то, что нельзя изменить, нельзя изменить. Вот так оно и есть.

Даже зная это, были времена, особенно в такой ясный день, как сегодня, когда она не могла не смотреть на далекое море. Действительно можно было винить её за это? Точно так же, как она не могла не улыбаться, когда ела что-нибудь вкусненькое, слезы не могли остановиться, когда она думала о друзьях, с которыми была разлучена. Их не нужно было останавливать. Она не хотела разочаровываться, так что лучше не надевать на неё надежды. Это только заставило её задуматься о том, что находится за её пределами, так что в море лучше не смотреть. Даже когда она так думала, она все еще надеялась и не могла не смотреть.

— ...Ой. — Юме моргнула.

Она встала и пошла к берегу. Юме вообще не смотрела на её шаги. Она смотрела исключительно на море.

— Фьюх? — Момохина испустила смущенный звук.

Пришли волны. Юме продолжала идти, несмотря на них. В мгновение ока море было ей по колено.

Юме прищурилась. Её острота зрения была единственной вещью, в которой Момохина не могла превзойти её.

Она что-то видела. Это было похоже на точку. В море что-то плавало. Она не могла разобрать его формы. Так что всё, что она могла сказать, это то, что это было что-то. Сначала ей показалось, что она это вообразила. Пока она была в море и какое-то время после мытья посуды на этом острове, она продолжала слышать и видеть вещи. Но в последнее время это происходило не так часто. Это было не то. Это не было похоже на иллюзию.

— Эй, Момо-сан.

— Что случилось, Юмерюнрюн?

— Юме, она думает, что видит что-то вдалеке. Что ты думаешь, что это?

Момохина подошла к Юме.

— Хммм, он довольно крошечный. Я не совсем уверена. Но я кое-что вижу.

— Ты тоже это видишь, верно?

— Может, ты думаешь, что это большое дерево?

Момохина сказала это и рассмеялась. Это казалось вынужденным, как будто она пыталась обмануть себя. Это было не похоже на Момохину - так смеяться. Сама Момохина поняла это и выглядела немного смущенной.

— Наверно... и это только наверно, но... Юме, она не думает, что это дерево.

— Тогда что, как ты думаешь, Юмерюн?

— Ко… — начала было Юме, затем её как будто схватили за горло. Вдруг слово перестало выходить. Она могла выдохнуть, но не могла произнести слова. Что могло происходить?

— Что случилось?

Момохина погладила её по спине. Юме не могла ответить. Она просто застонала, глядя на объект в море. Что она думала об этом? К, к... К? Слово, обозначающее этот объект, просто не могло прийти в голову.

Но все же она подумала, что это должно быть именно та штука.

Ты знаешь.

Когда Момохина погладила Юме ладонью по спине, она внезапно сказала. — Ты думаешь, это корабль?

— Это он!

— Мвуах?!

— Оно! Вот это слово! Корабль! Это корабль! Юме думала, что это корабль! Впрочем, возможно!

Пока она бредила, словно плотина, сдерживающая её слова, прорвалась, она вспомнила, что ей уже однажды снился такой сон. Как она тогда думала, «Хууурей! Это корабль! Корабль пришел! Слава Богу! Теперь мы можем вернуться домой!» она проснулась и тогда она поняла, «О нет, это было не наяву, это был всего лишь сон», и разочаровалась.

— Держись, держись, Юмерюн! Город моллюсков! Нет, это не то, я имею в виду, успокойся!*

— Да, да, ты права. Нам нужно успокоиться. Если мы будем в восторге, могут случиться разные безумства. Город моллюсков, город моллюсков ... Нет, это не так, а? Лампа...

— Ты совсем не успокоилась, а? Почему бы нам пока не сплавать?

— Какого черта?

— Нюхахах! Почему бы тебе не пойти сплааавать?

— Юме не пойдет плавать. Не сейчас, понимаешь?

— Ты правда думаешь, что это корабль?

— Его всё ещё трудно увидеть. По крайней мере, непонятно...

Юме и Момохина решили подождать. Было жарко. Солнце постепенно взошло, и стало жарко. Больше ничего не сказав, они оба начали выходить в море. Неужели объект действительно приближался? Если он станет меньше, он скоро исчезнет. Но и больше не становилось. Могло ли это остановиться?

Они уходили в воду настолько, что скоро их ноги не касались дна. Момохина начала плыть.

— Момо-сан, ты планируешь проделать весь путь?

— Я не собираюсь. Очевидно, это невозможно. Я просто собираюсь немного сплавать. Не похоже, что есть что-то лучше.

Юме тоже на мгновение подумала о плавании, но не могла настроиться на это.

Даже если это был корабль, он мог успеть уплыть, даже не выйдя на берег острова. Если бы это случилось, казалось, что ни один корабль больше не вернется. Этот корабль был их последней надеждой. Не то чтобы у Юме были веские причины верить в это. Она даже не могла решить, корабль это или нет.

Он был похож на корабль с белыми парусами, но это могло быть что-то другое, имеющее аналогичную форму.

Что случилось с Мантис-гоу в итоге? Юме много думала об этом. В её худших представлениях они затонули, и шансы на то, что это произошло, были не малы. Это был невероятный шторм, и Мантис-гоу уже был поврежден, когда Юме выбросило за борт.

— О чём думашь? — спросила она однажды Момохину.

— Не знаю. — был ответ. — Я не морская женщина, понимаешь? То есть, я была капитаном, но никогда не выполняла никакой работы.

— Чтоооо?! Ты этого не делала?

Момохина, как и Юме, однажды проснулась в Гримгаре. С ней были мальчик по имени Кисараги* и девочка по имени Ичика*, и, как и Юме, никто из них не помнил ничего, кроме своих имен.

У Момохины были Кисараги и Ичика, а у Юме были её товарищи. Почему она ушла и рассталась с ними? Юме тоже очень переживала из-за этого. Если бы она могла повернуть время вспять и изменить выбор, что бы сделала Юме? Разве она не села бы на борт того же корабля, что и Харухиро и остальные, и не отправилась бы в свободный город Веле*?

Корабль, похоже, не приближался. Он просто выглядел как корабль, и она не могла с уверенностью сказать, что это был корабль, но Юме начинала в это верить. Это должен был быть корабль.

В конце концов, это просто означало, что она хотела верить. Юме узнала об этом во время пребывания на острове. Вероятно, это была не просто Юме. Большинство людей не верили во что-либо, потому что они были правдоподобными, они верили в то, во что хотели верить.

Какое-то время Юме была абсолютно уверена, что помощь придет.

В другой раз она думала, что помощь никогда не придет, и они будут на этом острове, пока не умрут.

У неё не было причин верить.

Когда она не могла продолжать, не веря, что придет помощь, она верила, что это произойдет. Когда стало легче поверить, что это не так, она поверила в это.

Причина, по которой объект, плывший в море на неопределенном расстоянии, казался ей теперь кораблем, заключалась в том, что она хотела верить, что это был корабль. Юме видела то, что хотела видеть.

Юме решила сплавать, как Момохина. Когда она сделала брасс, принимая его так легко, как только могла, она подумала: «Это корабль. Наконец-то пришла помощь, и это не может быть корабль. Помощь не придёт», кружилось в её голове.

Юме хотела стать сильнее. Но дело не в наращивании мускулов или выносливости, улучшении её техники, изучении новых движений и повышении её боевого потенциала. Эти вещи тоже были важны, но так она не могла стать по-настоящему сильной.

Юме хотела непоколебимой личности. Той, кто не будет наклоняться то туда, то сюда, в зависимости от того, что происходило в данный момент.

Или той, кто, даже если бы она действительно наклонилась, вскоре отскочила бы назад, и как бы сильно она ни колебалась, так и не остановится.

— Момо-саааан.

— Что?

— ... Момо-саааан.

— Я сказала, что?

— Это корабль.

— Хммм?

— Там, это должен быть корабль.

Юме перестала плыть и начала ступать по воде.

Белые паруса, корпус корабля, мачты - всё это она могла видеть.

— Это корабль. Мы можем вернуться домой. Мы можем вернуться домооой...

Корабль сбросил якорь и выпустил шлюпку. На лодке было пятеро человек, и у всех было по три глаза. Это были трёхглазые люди с Красного Континента.

Если бы не третий глаз на их лбу, они бы выглядели такими же людьми, как Юме или Момохина. У них были растрепанные рыжие волосы, кожа бронзовая, возможно, из-за загара, и все пятеро казались мужчинами.

Юме и Момохина вышли на пляж, чтобы поприветствовать этих трехглазых людей, но в тот момент, когда мужчины увидели их, они начали кричать и размахивать своими белыми лезвиями, приближаясь к атаке. Юме была немного удивлена, но на самом деле Момохина казалась забавной.

— Delm, hel, en! Balk! Zel, arve! Blast, boom!

Заклинание Взрыв*, которое Момохина внезапно выпустила, не навредило трехглазым людям. Он просто отправил морскую воду и песок под ней в воздух.

Конечно, это было сделано намеренно. Момохина редко использовала магию. Сверхфизический маг, Момохина, иногда прибегала к насилию, но по сути она была воином свободы, любящей мир. Кроме того, факт был в том, что Юме и Момохина не могли выбраться отсюда, не попав на этот корабль, поэтому они не могли позволить себе убить команду, даже если бы они атаковали их.

— Юмерюн! Немедленно начните подавление! Полный вперед!

— Так точно, сэр!

Обе быстро лишили запаниковавших трехглазых людей их оружия, и после нескольких ударов руками и ногами, чтобы лишить их воли к сопротивлению, они попытались договориться. Проблема была в том, что их слова не работали.

— Ugyaga gukyago zukyazukya.

— ... Эй, Момо-сан, ты хоть представляешь, что он говорит?

— Бееееез понятия! Нух-ух! Не понятно!

Если они не понимали их языка, с этим ничего нельзя было поделать. Однако они не могли просто сдаться. Используя пантомиму, им, возможно, удалось бы передать, что их прибило к берегу на необитаемом острове и они ожидали спасения. Также было возможно, что они поняли желание Юме и Момохины сесть на их корабль и попасть на Коралловый Архипелаг, Красный Континент или куда-нибудь ещё. Вот что хотела подумать Юме.

Двое из пяти трехглазых людей остались на острове, а Момохина, Юме и остальные трое мужчин сели на лодку и вернулись на корабль. В этой лодке могло поместиться семь человек, если бы они действительно её толкнули, но по какой-то причине все сложилось именно так.

— Момо-сан. Как думаешь, почему эти двое остались на острове?

— Хм. Понятия не имею? Может быть, Джастин Кейс*?

— Кто это?

— Я тоже не знаю! Нвахахахаха!

Момохина и Юме смогли без проблем сесть на корабль. Помимо трехглазых, в состав экипажа входили и многоглазые, у которых глаза, похожие на насекомых, занимали половину лица; люди с длинными руками, у которых руки были так длинными, что они почти касались земли; и людей с колючими шипами, которые были похожи на ходячих морских ежей, но капитан был человеком с высокими ушами и длинными кроличьими ушами.

Несмотря на длинные уши, капитан имел лицо, напоминающее злобную собаку. И все же он не казался особенно властным. Он казалось немного понимал, но языковой барьер всё еще оставался. Когда они попытались продвинуться вперед, несмотря на отсутствие понимания, всё стало рискованно, и в конце концов капитан рассердился, и, к сожалению, они были вынуждены драться.

— Если так будет, значит, так и будет! Да ладно им, Юмерюнрюн!

— Так точно, сэр!

Обе сбросили в море тринадцать членов экипажа. Они избили еще девятнадцать бессмысленных, включая ушастого капитана. Около четырех человек остались со сломанными костями или другими серьезными травмами, но восемнадцать утратили желание сражаться и сдались. Юме, кстати, отделалась легкими порезами и синяками, а Момохина осталась невредимой.

— Хорошо, теперь этот корабль принадлежит КМЖ Пиратской Компании K&K! Момохине! Полный вперёд!

— Эй, Момо-сан! Ты лучшая! У-у-у!

— Ой, я не такая уж особенная... Или, может быть, да?! Может быть, я особенная!

Теперь, когда они взяли корабль, Момохина и Юме не могли управлять им самостоятельно, поэтому им пришлось заставить команду работать. После того, как они спасли людей, брошенных за борт, и подняли двоих, оставшихся на острове, они проверили всех и нашли только одного многоглазого парня, который мог говорить несколько слов на их языке. Этого было недостаточно даже для того, чтобы назвать его сломанным, но Юме могла поговорить с ним. Используя многоглазого парня Ньягоха* в качестве переводчика, они передали свои пожелания ушастому капитану и его команде, и им ответилил, что они смогут доставить их до Кораллового Архипелага.

— Тогда мы в порядке!! Полный вперёд, вперёд, вперёёёёёёд!

Итак, корабль отправился в путь. Его прозвали, очевидно, «Мокча Джо». Или, может быть, это был «Мвачатца Джово». Их переводчик, Ньягох, попытался объяснить это. — Мореее, плыыыыть, дабуетак, махх... — но то не имело смысла. Это было трудно произносить, поэтому Момохина решила переименовать его.

— Эй, Юмерюн. Как тебе «Бесполезный-гоу*»?

— Хммм. Бесполезный-гоу, а?

— Разве это плохо?

— Ага…

— Бесполезный-гоу. Хотя я чувствую, что он идеально подходит.

— Если считаешь, что он идеально подходит, Момо-сан, может, «Бесполезный-гоу» сойдет?

— Ладно, тогда оставляем Бесполезный-гоу!

С Мвачатца Джово, ныне известным как Бесполезный-гоу, путь оттуда к Коралловому Архипелагу прошел гладко.

Не совсем.

По пути ушастый капитан и его люди взбунтовались.

Потом было вооруженное восстание остальной части экипажа.

К счастью, оба раза они смогли избить их без смертельных исходов, но между экипажем происходили постоянные драки, и они не раз чуть не тонули в непогоду.

Когда они наконец достигли порта Кораллового Архипелага, большое количество трехглазых, ушастых, многоглазых и длинноруких людей поднялось на борт Бесполезный-гоу. Экипаж Бесполезный-го, который до этого момента подчинялся Момохине, встал на их сторону.

— Теперь меня взбесили. Пытаться решить всё с помощью насилия - просто варварство. Я серьезно запарилась. Нооооо! Вам ещё слишком рано соваться, чтобы победить меня!

— Газиллион?! Вау, это очень рано, а?!

Они устроили впечатляющее шоу, сокрушая этих очевидных пиратов одного за другим.

Юме могла делать всё, что ей заблагорассудится, идти, куда хотела, а Момохина всегда была рядом, чтобы присмотреть за ней. Неважно, сколько врагов было, честно говоря, не было ощущения, что они могут проиграть. Ни капли. Однако их было очень много, и сколько бы они ни побеждали их, казалось, они никогда не закончатся.

Было трудно защищать Бесполезный-гоу. Даже если им удастся уничтожить пиратов и удержать корабль, они не смогут управлять им самостоятельно. Это было бессмысленно.

Момохина и Юме были вынуждены сдаться и отказаться от Бесполезный-гоу, поэтому они сошли на берег. На острове был не только порт, но и город. Судя по всему, это была база преследовавших их пиратов. Местные жители забрасывали посторонних оскорблениями, камнями и мусором, а на их пути ставили ящики и бочки. Началось ощущение, что их нужно убить или быть убитыми, но не все жители были хулиганами, поэтому они не могли просто встать и убить людей наугад. Они решили на время уйти из города и спрятаться в джунглях.

Позже они узнают, что этот остров находится на внешней окраине Кораллового Архипелага и является гнездом группы пиратов, называемых Титечитике*, что на каком-то языке с Красного Континента означает «Идиотская Рвота Дьявола».

Пираты жаждали крови и охотились по всему острову в поисках любого признака этой пары. Естественно, Момохина и Юме не собирались просто выслеживать их. Они побеждали всех встречающихся пиратов, забирали их вещи и затем отправляли их домой, потому что вы живете только один раз, а этим парням действительно нужно было больше ценить свою жизнь.

— Я убиваю только то, что собираюсь съесть!

Такова была позиция Момохины, и Юме полностью согласилась с ней. Можно ли есть зверей в лесу? Почему она не хотела есть людей или существ, похожих на людей? Это были вопросы, которые, естественно, приходили ей в голову. Однако не было необходимости заставлять себя убивать и есть то, что она не хотела. Даже если она не превращала пиратов в пищу, пираты приходили с вещами, которые они могли съесть. Хотя они охотились на них через джунгли, казалось, что пираты не охотились в традиционном понимании этого слова, поэтому на острове было много добычи. Тут и там были источники, которые давали им всю чистую воду, которую они могли проглотить на месте.

У них не было никаких проблем, но довольно скоро пираты Титечитике начали оставлять еду и предметы первой необходимости в лесу.

— Что это...?

Может быть, неужели это правда? Неужели они начали поклоняться Момохине и Юме как кому-то вроде богов? Несомненно, это правда, что, даже если Юме ещё не выглядела как богиня, Момохина имела вид, подобающий островной богине. Их волосы были очень длинными, они обе были полностью загорелыми, а их первоначальная одежда давно испортилась, поэтому они обе были одеты в дерзкую «туземную» одежду, состоящую из не более чем полосок нетканого материала, которые были обернуты вокруг их тела, грудь и талия, но Юме выглядела как дикарка, а Момохина выглядела как мудрец. Может, им лучше остаться на этом острове в качестве богинь Титечитике?

Ни единого шанса.

Наконец-то они покинули этот безлюдный остров. Юме и Момохина хотели вернуться домой.

Если они будут тревожить пиратов больше, чем надо, это вызовет проблемы, и Юме было их немного жалко. Они попытались обойти остров, чтобы посмотреть, что можно найти, и соседний остров был довольно близко. Юме попросила Момохину помочь ей, и они в мгновение ока скинули плот. Иногда нужно просто попробовать. Они переправили на плоту через пролив и легко пересекли его.

— Юмерюн, ты гений! Ты такая классная! Эй, ты лучшая во вселенной! Ты должна стать президентом!

— Ниеехехехех. Впрочем, Юме не сделала ничего особенного.

— Давай продолжим! Ага!

Они перплыли с острова на остров. Если бы они смогли добраться до большого, густонаселенного острова, возможно, они смогли бы найти людей из Гримгара, а не с Красного Континента. Это была надежда. Они должны быть там. Нет, они обязательно их найдут. Они не могли там не быть!

Самый большой остров Кораллового Архипелага назывался Атунай*, и на нём было несколько портов. В одном из этих портов Инделика, Юме и Момохина наконец-то нашли его.

— Вхуа! Это Б-Б-Б-Бахроуз!

Глаза Момохины практически выпрыгивали из её орбит.

— Уну? Буль поз...?

— Нет! Юмерюн, Блэк Тост, эээ, нет, не то! Эмм, да, точно! Бахроуз!

— Оххх. Бахроуз. Это он, да? Теперь всё порядке.

— Ты тоже его знаешь, Юмерюн?

— Нет, совсем нет!

— Не знаааааешь?!

Они вдвоем побежали к пирсу, где был пришвартован «Бахроуз-гоу», как можно быстрее.

Бахроуз-гоу был большим, солидным, но элегантным кораблем. Раскрашенное в малиново-зеленый цвет, его корпус был похож на храм бога искусства или, возможно, музыки, а мачта, на которой были её паруса, вздымалась высоко, как копья, пытающееся пронзить небеса. Её фигура в форме женщины с крыльями сияла золотом, но казалось, что она может начать танцевать в любой момент.

Человек, стоящий возле Бахроуз-гоу, был не трехглазым или ушастым, а человеком, похожим на моряка. Момохина приблизилась к этому человеку.

— Ух, Момо-сан, подож…

Юме пыталась её остановить. Это было бесполезно. Момохина была быстрой. Она никак не могла её остановить. Момохина сказала. — Бам! — и ударил мужчину ногой.

— Иик!

Мужчина упал в море.

Юме присела на краю пирса и посмотрела на человека, который мечется в воде. Он казался моряком, значит, он должен был уметь плавать, но он запаниковал.

— ...Момо-сан.

— Мокиии?!

Похоже, Момохина также была удивлена. Почему она визжала, как испуганная мартышка, когда это она только что столкнула человека в море? Это было непонятно.

— Почему ты пошла и пнула его...?

— О-Ох! Глупая я! Я перестаралась!

— Это то, что ты называешь перестараласб? Это было похоже на старое нападение, понимаешь?

— Это потому, что я знаю этого парня. Я ничего не могла поделать. Я была так счастлива.

— Оххх. Ты его знаешь. Хорошо. Тогда ладно. ... Обычно ты его не пинаешь.

Момохина смущенно высунула язык из уголка рта.

Мужчина кричал. — Спасите меня! — или что-то вроде того. Если они его так бросят, он может утонуть. Когда Юме подумала, может, им стоит спасти его. — Ты! — с палубы Бахроуз-гоу раздался крик.

— ... Хох?

Когда они подняли глаза, бородатый мужчина смотрел на Юме и Момохину со стороны Бахроуз-гоу. У него были чудесные усы, но, «Знаешь ли, они ему не подходят», было её первое впечатление.

На правом глазу у мужчины была черная повязка. Черный сюртук, который он просто накинул на плечи вместо того, чтобы носить как положено, был отделан серебром и усыпан драгоценными камнями. Он выглядел богатым. Мужчина был относительно небольшого роста, так что это было немного великовато для него. Она не могла отделаться от ощущения, что одежда надевает его больше, чем он её сам.

Мужчина произнес. — Ах...

— Ах! — крикнула Момохина.

— ... А?

Юме перевела взгляд с мужчины на Момохину, а затем снова обратно.

Мужчина теребил свои волосы правой рукой. Затем, выдыхая, он сказал. — Неужели это Момохина. — таким же бормотанием вы можете говорить о погоде после того, как проснулись утром.

— Кисарагичон...

Момохина была разочарована? Нет, не то. Нет, она выглядела измученной. Её голос был ужасно тихим, по крайней мере, по стандартам Момохины. Момохина, должно быть, никогда не ожидала встретить здесь этого человека. Она была так потрясена, не только её сила, но и сама её душа покинула её.

— Кисарагиччон. — снова повторила Момохина. Может, она оправлялась от удивления, потому что после этого она сказала. — Йаяяяяяй! — и начала подпрыгивать на месте.

— Йаяяяяй. Это же Кисарагиччон. Йаяяяяй.

— А теперь послушай, ты.

Кисарагиччон вздохнул, а затем левой рукой ухватился за перила корабля. Это была перчатка? Правая рука была обнажена, а левая почему-то в перчатке? Но, судя по всему, эта левая рука была больше правой и, очевидно, сделана из металла. Значит, это была не перчатка.

— Сколько раз я должен говорить тебе, чтобы называть меня без этого добавления «чон»? Ну да ладно, нормально.

— Ты ведь настоящий Кисарагичон, правда?

— Чертовски верно. Смогу ли я допустить, чтобы был другой мужчина, такой же крутой, как я?

— Ни за что!

Момохина засмеялась и внезапно бросилась бежать.

— Ромох?!

Юме испустила странный крик, но её тело отреагировало и само погналось за Момохиной. Момохина направлялась к трапу Бахроуз-гоу. До смешного быстро. Она легкими шагами взбежала по пандусу. Оставив Юме позади в мгновение ока.

Когда она наконец оказалась наверху, Момохина прижалась к Кисарагичону.

— Уххх. Это Кисарагиччон. Кисарагичон! Уххх. Уххх. Уххх...

— Я же сказал тебе, что это я, не так ли?

— Но! Но но НО! Это Кисарагиччон! Оххх. Уххх. Ооо...

— Черт, ты так настойчива. Хорошо, да ладно.

С выражением раздражения на лице Кисарагиччон крепко обнял Момохину. Она плакала.

Юме всхлипнула, но быстро прикрыла рот рукой. Она чуть не зарыдала. Ей казалось, что однажды рыдать не составит большого труда, но она не хотела плакать. «Момо-сан, я так рада за тебя», подумала она и почувствовала это от всего сердца. Плакать - это нормально, но, если она сделает это сейчас, вместо того, чтобы освободить её, ей станет еще больше грустно. Она не могла не думать об этом.

Бахроуз-гоу был кораблем Пиратской Компании K&K.

Мало того, это был корабль Эрцгерцога Дереса Пейна*.

Естественно, Юме понятия не имела, кто такой Эрцгерцог или Дерес Пейн. Она никогда не видела, никогда не слышала и, очевидно, никогда не ела его. Хотя они сказали, что это был человек, так что он, вероятно, не был едой. Но хотя он мог быть одним из них в широком смысле слова, Дерес Пейн не был человеком.

Был город Игор*. Не на Красном Континенте и не на Коралловом Архипелаге, а на севере Гримгара, вдоль побережья. Это был довольно крупный портовый город. Он принадлежал к тому же классу, что и Вольный Город Веле, и когда-то процветал как врата к морю Королевства Ишмал.

Однако королевства Ишмал больше не было. Он пал. Вернее, он был разрушен. Земли, которые когда-то были владениями Королевства Ишмала, теперь в основном находились под властью нежити.

Портовый город Игор не обязательно был полон нежити, как бы вы ни взглянули, но большая часть его населения была из рас, таких как орки или нежить, которые принадлежали к Альянсу Королей и были враждебны человечеству. Человек, известный как Дерес Пейн, был владыкой Игора и называл себя Эрцгерцогом.

Эрцгерцог.

Теперь есть название, которое звучит самоуверенно. Он был не просто важен, он был важен на самом деле. Когда вы слышите, что он был повелителем Игора, легко представить, что он был просто мэром города, и Юме так и предполагала изначально, но на самом деле он был на том же уровне, что и король респектабельной большой страны. После того, как Бессмертный Король умер, несмотря на то, что якобы не имел жизни с самого начала, было четыре или пять влиятельных нежити, и Дерес Пейн был одним из них.

Кисараги, он же Кисарагиччон, украл корабль Эрцгерцога и сделал его своим. Это действительно не имело смысла. Но как бы там ни было, они назвали его Бахроуз-гоу, так что это должно было быть потрясающе.

Корабль был настолько впечатляющим, поэтому, когда Кисараги позже основал Пиратскую Компанию K&K, он сделал Бахроуз-гоу их флагманом. Флагманом был корабль, на котором находился самый важный человек, и с которого он руководил всеми, так что он также и являлся символом K&K.

Кроме того, хотя Кисараги был тем, кто основал K&K, он не был ни президентом компании, ни председателем, ни кем-то ещё. Президентом была женщина по имени Анжолина Крейцаль*, которая все время была пиратом, и она также была капитаном их флагмана, Бахроуз-гоу.

Кисараги возглавлял Бахроуз-гоу вместе с несколькими сотнями других кораблей, принадлежащих K&K, в поисках Момохины с Юме в качестве дополнительного бонуса.

Тем не менее, у K&K была их обычная деятельность - торговля, открытие новых маршрутов, сражения и грабежи, и они не могли игнорировать их. Из-за этого каждый корабль искал Момохину и Юме в свободное время, когда они занимались своими обычными делами.

Сделать это было не так просто, как хотелось бы сказать. В конце концов, Момохина и Юме исчезли в море. Море было полно опасностей. Если бы при поисках пропал корабль, было бы ужасно. Кроме того, их выбросило с Мантис-гоу в море во время шторма. Если вы думаете об этом нормально, то было мало надежды на то, что они выжили. Практически шансов никаких. Да, шансы практически равны нулю.

Искать не было смысла. Чтобы они не стали искать. Другого выхода не было. Если бы товарищи Момохины так решили, их было бы невозможно винить. Честно говоря, когда они застряли на этом отдаленном острове, Юме практически сдалась. Возможность того, что их разыскивают, что кто-то ищет их, казалась крайне маловероятной.

Ну конечно нет. Их бы не искали, правда?

Однако Кисарагиччон и его товарищи продолжали поиски.

Основная причина заключалась в том, что Мантис-гоу избежал затопления, а его капитан Гинзи вернулся на Изумрудный Архипелаг с другими выжившими. K&K искали не только Момохину и Юме. Были и другие члены экипажа, упавшие в море, и они искали их всех.

— Зная тебя, я всегда думал, что ты не умерла. И это был не только я; все, кто знает тебя, чувствовали то же самое.

Усы Кисараги, которые были слишком впечатляющими, чтобы показаться, будто они принадлежали ему под носом, дернулись, когда он это сказал. Конечно, он говорил о Момохине.

Между прочим, после этого Бахроуз-гоу сразу же отправился из Инделики обратно к Изумрудному Архипелагу, но Момохина вела себя странно сдержанно по отношению к Кисараги. Если Кисараги называл её имя, она издавала «Мяу» или «Фьюх», а затем убегала. Даже изредка она разговаривала с ним, но не смотрела ему в глаза. С того места, где стояла Юме, она не могла не думать: «Ты крепко его обняла и плакала», но, возможно, именно поэтому она была так смущена, и в результате она вела себя застенчиво. Юме не была полностью неспособна понять такого рода чувства.

Момохина, казалось, зациклилась на игре в прятки с Кисараги, а Юме не могла заставить её тренировать её так, как ей хотелось бы, поэтому на борту корабля у неё оставалось много свободного времени. Она немного помогла команде, но её отношение к этой работе было прохладным. Каждая работа была настолько простой, что она была сделана прежде, чем она успела закончить размышления о том, почему её чувства к ней не перешли из теплого в просто холодную. Юме закончила всё так быстро, что команда иногда смотрела на неё так, как будто она была помехой.

Когда ей надоело передвигаться в одиночку, что у нее было сейчас, Юме обычно болталась у борта корабля, глядя на море.

Там она не думала ни о чем конкретном. Впрочем, она и не пыталась развеять те мысли, которые приходили ей в голову.

Даже когда погода была неплохой, волны были высокими, и они раскачивали корабль. Это не испугало её и не причиняло боль. Теперь она к этому полностью привыкла.

Она немного поговорила с капитаном Анжолиной. Это была прямолинейная зрелая женщина, и команда боялась её, но в хорошем смысле. Независимо от того, сколько лет Юме, она, вероятно, никогда не сможет быть такой. Она могла понять, почему именно Анжолина, а не Кисараги, стала президентом К&К и капитаном Бахроуз-гоу.

Но даже если Анжолина была президентом, тем, кто руководил K&K, явно был Кисараги.

Он был лидером, но не лидером. Это было расплывчато или, может быть, нерешительно. Тем не менее, все в K&K приняли странную форму, которую он принял.

Не все лидеры были одинаковыми. Так же, как было множество разных людей, было много разных лидеров.

— ... Это касается и Юме, и лидера команды. — пробормотала Юме, затем повесила голову.

Она все время думала о своих товарищах на острове. Она выла и рыдала. На это должно было уйти всего лишь полгода. Через полгода она должна была отправиться в Альтерну. Юме попросила своих друзей дождаться её там. Она нарушила своё слово. Не прошло и полгода. Прошло уже больше двух лет. Скоро будет три. Всем, должно быть, надоело ждать. Нет, может, они уже остановились. Дело было не в том, что она не доверяла своим товарищам, но, если она опоздала, они должны были предположить, что с ней что-то случилось. На самом деле она надеялась, что они не ждали. Они были бы рады забыть Юме. Она хотела, чтобы они забыли её. Ей стало очень грустно. Но только Юме будет грустно. Если Юме была единственной, кому было грустно, она не возражала. Юме могла это выдержать.

Когда она думала о своих товарищах, ей было так больно, что она не могла дышать.

Что, как и почему было больно, о чем она не хотела думать, да и не могла. Больно. Было больнее, чем она могла вынести.

Она заметила, что кто-то приближается. Из-за шума ветра и волн было трудно различить шаги, но этот человек на ходу стучал чем-то твердым о перила корабля.

Юме посмотрела вверх.

Это был Кисараги. Тяжелее оказалось его левая рука. Кисараги потерял левую руку и заменил её протезом. Повязка на правом глазу тоже была не просто украшением. Эти детали были на удивление пиратскими, и его усы тоже сделали смелое заявление. Хотя с учетом того, насколько редкой была остальная его борода и насколько гладким у него было лицо, это выглядело совершенно неуместно. Даже подделка.

— Привет.

Кисараги поднял протез. Возможно, это был особый протез. Несмотря на то, как он выглядел, он двигался плавно, почти как настоящая рука.

— Привет.

Когда Юме изобразила улыбку и помахала в ответ, Кисараги внезапно сузил глаза, и его усы слегка скривились.

— Ах...!

— Хм?

— Эй, послушай, эти усы... Может быть...?

— Ой. Они?

Кисараги пощипал усы правой рукой и потянул за них.

Это произошло сразу.

— Это подделка.

— ...Пооделка, да? Юме подумала, что у Момо-сан тоже были искусственные усы, понимаешь?

— У неё были усы?

— Ага. Когда мы встретились впервые. Она, должно быть, подражала тебе, Кисарагиччон.

— Ты тоже будешь меня так называть? Ну да ладно, нормально.

— Ты говоришь, «Как бы то ни было, всё в порядке», да? Кисарагичон.

— Нет, не знаю. Я просто делаю различие между тем, что меня не волнует, и тем, что мне нравится.

— Хррм. Почему у тебя искусственные усы, Гичон?

— Теперь ты ещё и сократила? Как бы то ни было, всё в порядке. Когда я приплыл на Красный Континент, они думали, что я ребенок. Если бы у меня были волосы на лице, я бы выглядел как взрослый. Это избавило меня от удивительного количества хлопот.

— Это как у женщины с сиськами, а?

— Есть взрослые женщины, которые тоже плоские, понимаешь?

— О, да? Да, верно, а? У Юме не большие. И у Момо-сан тоже. Но, знаешь, капитан Анжолина-сан, она очень бодрая.

— Хочешь продолжить говорить о грудях?

— Не на самом деле нет. Но большие олухи чувствуют себя хорошо, когда к ним прикасаешься. Кстати о сиськах, у Шихору они тоже есть.

Юме прикрыла свою грудь обеими руками. У неё не было слов.

Очевидно, эта часть анатомии Юме была далека от анатомии Шихору. Там была небольшая припухлость, они не казались пухлыми или мягкими. Она почувствовала сильную тоску. Юме любила сиськи Шихору. Её бедра и живот тоже были хороши, но грудь Шихору была чем-то другим. Она хотела прикоснуться к ним. Чтобы глубоко погрузиться в них лицом.

Сможет ли она когда-нибудь?

— Шихору? Она одна из твоих товарищей?

Когда Кисараги спросил, Юме кивнула. Всё, что она могла сделать, это двигать головой вверх и вниз. Если бы она попыталась заставить себя говорить, это бы вышло странно.

— Я немного слышал о вас, ребята. Один из вас усмирил драконов Изумрудного Архипелага, пока меня не было, верно? Герой Роронеи. Драконий Всадник. Харухиро, да?

Ага.

Хару-кун, он не очень-то ведет себя как лидер, но он настоящий лидер. Он всегда думает о Юме и обо всех остальных. Даже больше, чем о себе. Это прекрасно. Он лучший лидер для Юме и для всех остальных.

Юме надула щеки. Её лицо, вероятно, было ярко-красным. Она хотела рассказать ему об этом как следует, но не могла сказать ни слова. На самом деле, всё, что она могла сделать, это кивнуть.

— Не переживай.

Кисараги положил руку - настоящую, а не протез - на голову Юме. Его рука была небольшой. Несмотря на это, голова Юме, казалось, удобно помещалась в ней.

— Ты ученица Момохины, верно? Это делает тебя частью нашей семьи. Первым делом я верну тебя обратно в Гримгар. А если тебе ещё что-нибудь нужно, просто скажи мне. Есть вещи, которые я не могу сделать, но не многие. Положись на меня.

Ага.

...Ага.

Неужели она так небрежно кивнула? Кисараги в конце концов сказал. — Положитесь на меня. — Если она кивнула, это означало, что она будет полагаться на Кисараги, и что она будет зависеть от него. Но даже в своей неуверенности она чувствовала себя обязанной кивнуть.

— ... Гичон.

— Да?

— Юме, она...

Она собирается заплакать, и поэтому не может ничего сказать.

Юме всё ещё казалось, что она вот-вот заплачет. Её сердце было так полно эмоций, но слёзы так и не пришли, как бы сильно они ни казались. Она начала думать, «Может, незачем плакать».

Это должно быть благодаря Кисараги.

— ... Гичон. Ты классный, да?

— Да, иногда я понимаю какой я крутой.

Кисараги ответил так просто, затем убрал руку, которую положил на голову Юме.

— В конце концов, я единственный великий герой.

Бахроуз-гоу без проблем добрался до порта в Роронее. К тому времени Момохина перестала убегать и прятаться от Кисараги, а вместо этого следовала за ним, пока он не сказал. — Ты слишком цепляешься, держись от меня подальше. — Хотя, несмотря на это, Кисараги не оттолкнул её, поэтому Момохина никогда не оставляла его одного так, как ему хотелось бы. Дошло до того, что ночью она собиралась спать, плотно обернувшись вокруг него.

Момо-сан точно любит Гичона, да?

Юме тоже нравился Кисараги. Если бы она встретила его до встречи с Харухиро и остальными, она, вероятно, пошла бы с ним вместо них. Но чем больше росла её привязанность к Кисараги, тем больше она понимала, насколько важны для неё Харухиро и остальные.

Юме попыталась успокоиться и подумать об этом. Учитывая всё, что произошло, не было никакой гарантии, что она сможет воссоединиться с Харухиро и остальными. Возможно, она сможет, а может и нет, но Юме больше не боялась.

Когда она подумала о том, что никогда больше не увидит своих товарищей, ей показалось, что что-то разорвало ей сердце, свернуло ей шею и разорвало на части её тело. Это было действительно больно, но она не собиралась отводить от этого глаза и проводить дни, праздно думая о том, как бы ей на самом деле хотелось всех снова увидеть. Она просто надеялась, что сможет. Она готовилась к худшему, но никогда не сдавалась, ставила цель и работала над её достижением. Она не могла позволить себе бояться.

Все основные игроки Пиратской Компании К&К, за исключением главы отдела нежити Джимми, были вне игры. Они деловито брали корабли то тут, то там, отчасти для поисков Момохины. Офицерами K&K были управляющий директор Джанкарло*, ИПЖ (название, которое, по-видимому, означало Исцеляющую Партнеров Женщина) Ичика, ЭРС (Эльфийка с Разочаровывающими Сиськами. Это что, за особа?) Мирилье* и ДНЖ (Дварфийка Ночью крадящиеся Женщина. Трудно рассматривать это как подходящее название должности.) Хайнемари*. Неисправимый сахуагин Гинзи* всё ещё был рядом в качестве капитана Нео-Мантис-гоу. Он, конечно, не знал, что с Момохиной всё в порядке. Он будет очень счастлив, когда узнает.

Загрузив припасы, окруженные аплодисментами пиратов и жителей Роронеи, Бахроуз-гоу поспешно покинул порт. Кисараги не сказал Юме. — Тебе нужно спешить, верно? — Но должно было быть именно об этом.

Она ужасно опоздала. Торопиться сейчас не поможет, но она всё ещё хотела сойти на берег в Гримгаре как можно скорее. Если бы она могла, она бы превратилась в птицу и полетела в Альтерну.

Бахроуз-гоу направлялся не в Вольный город Веле, и, очевидно, не в Игор, а вообще в другой порт.

Этот порт имел сложное название, Нугвиду*, и находился далеко к югу от Веле. Была необычная группа людей, называвшиеся Звибами*, которые жили в районе вокруг Нугвиду с давних пор, и было сказано, что они образовали маленькую страну. У Звиб был свой язык, обычаи и культура, и они никак не взаимодействовали с другими расами. Если Звибы видели кого-нибудь, кто не был Звибой, они нападали на него, захватывали его и потом полностью съедали.

Юме давно знала, что они странные и сверхопасные, и хотела их избегать.

Но почему Кисараги знал Звиб? Он сказал, что это произошло потому, что они действительно схватили его, а затем чуть не съели.

— Я имею в виду, ты ведь знаешь, какая у меня рука, верно? Они посмотрели на меня и подумали, «Это странно. Неужели это нормально есть этого парня?» Затем, пока они были заняты и сбиты с толку, случилось кое-что, и мы стали друзьями.

Что же должно было случиться, чтобы кто-то подружился с людьми, которые пытались их съесть? Юме не могла представить. Как бы то ни было, Бахроуз-гоу направлялся в порт Нугвиду.

Звибы были крайне ксенофобными, поэтому им не хватало технологий для постройки больших кораблей или портов. По словам Кисараги, ни одно судно Звиб, кроме рыбацких лодок, вышедшее из Нугвиду, никогда не возвращалось. Возможно, Звибы пришли из-за моря и пытались вернуться на свою родину. По словам Кисараги, было бы быстрее вернуться в Альтерну через Нугвиду, чем плыть в Веле. Она могла отправиться на запад от Нугвиду в Равнины Быстрых Ветров, и тогда, если бы она продолжала двигаться к Горам Тенрю* на юге, не было опасений, что она заблудится.

Что касается Юме, Кисараги гарантировал, что это так, и у неё не было причин сомневаться в нем. Она совсем не волновалась. Она действительно с нетерпением ждала встречи с этими людьми из Звиба.

Момохина осталась на Бахроуз-гоу. Она собиралась работать с Юме, пока они не дойдут до Нугвиду, и завершить её обучение.

Они бегали и прыгали на качающемся корабле, тренируясь. После насыщенного первого дня путешествия утром второго дня Юме проснулась в гамаке в хижине.

Может быть, из-за того, что она так долго жила на острове почти обнаженной, носить одежду было таким трудом. Независимо от того, во что она была одета, она снимала это во время сна. Сегодня она снова проснулась обнаженной. Было бы плохо, если бы она так и осталась, поэтому она надела короткий топ, которого было достаточно, чтобы скрыть её грудь, и суперкороткие брюки, затем плеснула водой на лицо и немного прополоскала рот.

Когда она поднялась на палубу, солнце только что взошло, но ничто не загораживало его на море, так что уже было светло. Юме нравилось море, когда оно было немного раньше, когда солнце вот-вот встало. Море на закате тоже было красивым, но иногда от этого она чувствовала себя одинокой.

Она должна была проснуться раньше. Когда она гуляла по палубе, чувствуя себя немного разочарованной, она обнаружила возле носа корабля человека, обнаженного до пояса, выполнявшего что-то вроде упражнений.

Кто это? Он смотрел в другую сторону, поэтому она не могла видеть его лицо. Она знала всю команду Бахроуз-гоу. Нет. Этот человек не входил в команду.

Он был очень хорошо сложен. Мускулы на его спине напоминали морду страшного монстра. Но хотя он был высоким, он не был слишком большим. Не было никаких потерь. Он тренировался до крайности, и его тело было похоже на хорошо заточенный клинок.

В какой-то момент Юме обнаружила, что пялится на него.

Мужчина делал такие вещи, как медленно вращал руки, растягивал суставы, наклонялся и вставал на одну ногу. Он не делал ничего такого особенного, но она не могла оторвать глаз ни на секунду.

Мужчина был сильным.

Невероятно, невероятно сильным.

Её сердце колотилось, и все её тело гудело. Ей нужно было в туалет? Нет, всё было иначе. Что это было за чувство, будто что-то сжимало её изнутри?

Мужчина обернулся.

В этот момент она поняла, что его короткие волосы были серебристыми.

— Ох, это Ты.

— Фьюх.

Юме собиралася назвать его имя, но почему-то не получилось.

Она знала его. Он попал в Гримгар в один день с ней. Они не были друзьями, но были товарищами, по крайней мере, в широком смысле этого слова.

Они давно не встречались. Хотя это было не только для него. Она так долго была наедине с Момохиной. Она давно никого не видела.

— ...Ты был на борту? Плыл на этом корабле...? А? Почему?

— Некоторое время я был на Красном Континенте. Я имею дело с K&K. Я был на Изумрудном Архипелаге в ожидании корабля на Гримгар.

— Оххх.... Ладно. Так ты попал на этот корабль, а? Хорошо... Юме, она понятия не имела. До этого момента.

— Но я знал. Я не мог не услышать, что Кисараги нашел двух девушек, которые пропали без вести после того, как их корабль попал в беду.

— Ох. Если бы ты был в Роронее, ты слышал, да? ... Если бы ты знал, почему ты ничего не сказал?

— Я видел тебя вчера, но ты и Момохина прыгали и скакали.

— Охх, тренировались. Мы тренировадись, а? ...Ладно. ... Э-э, э-э...

Почему она так напрягалась, когда пыталась назвать его имя?

Что-то не так с Юме. В чём была её проблема? Она подумала об этом, но ничего не вышло. Как бы то ни было, было неудобно не произносить имя человека, которого она знала, когда он находился прямо перед ней. Ей пришлось заставить себя сказать это.

— Ренджи!*

Когда она прокричала это вслух, Ренджи моргнул.

— ...Что?

— Хммм, ммм... Юме было интересно, знаешь ли ты что-нибудь о том, где находятся Хару-кун и остальные? Юме, она ушла тренироваться, а потом была эта штука с короблем и штормом... Она не видела их очень-очень давно.

— Я пробыл на Красном континенте около года, а до этого я не был в Альтерне почти год.

— Ох, да? Значит, ты никак не знаешь, а?

— Я слышал, что Харухиро летал на драконе в Изумрудном Архипелаге. Думаю, после этого ты рассталась с ними, да?

— Да... Это было давно... давным-давно, а...?

— Что ж, теперь он - Драконий Всадник.

Когда Ренджи внезапно улыбнулся, напряжение в сердце Юме растаяло.

Она думала, что он никогда не улыбался и что он был более трудным человеком, чем казалось. Или, может быть, Ренджи изменило течение времени.

— Он не помрет так легко. В конце концов, даже тебе удалось выжить.

— ... Мм-хм. Ага. Когда это говоришь ты, это звучит убедатольно.

— Ты имела в виду убедительно?

— Оно самое. Ага. Убедительно.

Внезапно Юме пришла в голову мысль. Ренджи изменился. Юме тоже чувствовала себя не такой, как до того, как её выбросило на остров. Вероятно, всё изменилось. Так что люди тоже изменились.

Харухиро и остальные, вероятно, тоже полностью отличались от прежних себя.

— Я думал, что хорошо разбираюсь в людях.

Глаза Ренджи были сфокусированы куда-то вдаль.

— Я был неправ. Я думал, что вы, ребята, мусор. Вопрос не в том, могу я вас использовать или нет. Ты умрешь в мгновение ока. Это был тот парень Манато, верно? Неужели он вытащил короткую соломинку? Из-за этого его быстро убили. Могузо. Если бы он выжил, то стал бы сильнее. Любой, кто связался с вами, умрет. Все до последнего. Они все умрут. Это был инстинкт. Я никогда в этом не сомневался. Ни капельки

Слова, которые капали изо рта Ренджи, как большие капли дождя, были подобны прозрачным пустым контейнерам.

Они разбились вдребезги при ударе о землю. Но это были не контейнеры, только его голос, просто слова, поэтому там ничего не осталось.

— Каждый из вас должен был умереть. Не то чтобы я вас недооценивал. Вот только, как я думал, что это было. Например, если полить воду на огонь, он погаснет. Я никогда не был нерешительным. Это просто смешно. Если у вас есть время остановиться и подумать, вы должны идти вперед. Вы будете намного дальше. Что есть, чтобы быть нерешительным? Это глупо.

— Ренджи.

— Ага.

— Что-то... случилось?

— Ничего.

Ренджи опустил глаза и прижал руку к голове, словно почесывая свои серебряные волосы. На его губах появилась улыбка. Как будто всё, что он мог сделать, это посмеяться над этим.

— Ничего не произошло. Я - это я. Ни больше ни меньше. Ничего больше. Надеюсь, ты сможешь встретить свою команду.

— ...Ага. Спасибо.

Ренджи немного поднял руку, уходя. Это всё, что она видела о нем за день, но всё время это оставалось у неё в голове.

На следующий день Юме обошла корабль в поисках Ренджи. Бахроуз-гоу был действительно большим кораблем. Тем не менее, он был не таким широким, как замок, и не таким сложным, как лабиринт. На лестнице внутри корабля она не нашла Ренджи, но нашла ещё одного мужчину с короткой стрижкой, которого она узнала.

— Хохххх! Эээ, как там было твоё имя...?

— Рон.*

Рон, мужчина с короткой стрижкой, уставился в лицо Юме, вздернул подбородок и опустил глаза. Затем он вздохнул.

— Я удивлен, что ты можешь ходить в этой... бесстыдной одежде, когда ты на корабле с кучкой парней, жаждущих женщин.

— А? Безупречной? Одежде?

— Нет, не безупречной, а бесстыдной. Это бессовестно. Я имею в виду, ты понимаешь? Это, э-эротично, я думаю...?

— Эротично, а? Хм. Сексуально?

— ... Да, вроде того. Нет, именно так.

— Мвоххх. Юме никогда раньше не называли сексуальной.

— Что ж, я думаю, что у каждого свои вкусы. Я просто нахожу таких девушек сексуальными.

— Ронрон из тех парней, которые находят Юме сексуальной, а?

— Да, верно, но не говори так. Стыдно. Нет, я знаю, почему я сказал это первым. Дерьмо! Теперь, похоже, я признаюсь в своих чувствах к тебе!

— Ронрон превратится в Юме?

— Не превращусь, как бы я вообще превратился? Признаюсь! И нет, я не признаюсь! Как будто! И кто сказал, что ты можешь называть меня Ронроном? Это, ну, понимаешь, для людей, которые ближе... как парень и девушка, которые выходят на улицу? Это способ выразить их чувства...

— Слушай, Юме уже поправляли этот вопрос раньше, но это не выражения чувств, это, э, выдра буст...?

— А? выдра буст...?

— Крэбвист? Как оно там было?

— Что бы ты ни пытались сказать, это неправильно.

— Юме тоже так думала.

— ... Говорить с тобой утомительно. Какое волшебное царство существует вокруг тебя? Как будто я нахожусь в другом измерении, но есть часть меня, которой это нравится...

— Ох, да? Юме весело с тобой разговаривать, так что ей тоже это нравится, да?

— Эй, эй, эй. Это обратное признание? Серьёзно? То есть, я сейчас свободен. Нет, я имею в виду, я всегда им был. Не то чтобы я не популярен или что-то в этом роде, очевидно. Я просто всегда в движении. Я не мог делать ничего продолжительного...

— Ох!

— Ч-Что ?! Ты уже хочешь уйти?!

— Ммм, видишь ли, Юме, она что-то делала. Она просто вспомнила. Вчера утром она разговаривала с Ренджи.

— Ох, в конце концов, всё дело в Ренджи, да?! Вот так и всегда! Для женщин и мужчин! Ренджи, Ренджи, Ренджи, Ренджи, Ренджи! Чёёёёёёрт!

Рон внезапно ударился головой о стену. Он бился так сильно, что Юме была ошеломлена. Это заняло некоторое время, но к тому времени, когда ей пришло в голову, что она должна остановить его, Рон уже прекратил повторяющиеся удары головой.

— ...Знаешь что? Я понял. Я имею в виду, что я тоже люблю Ренджи, по-своему, хорошо? Это влюбленный парень. Итак, я понимаю это чувство, да. Я так плохо знаю, что это больно...

Рон прижался лбом к стене, сжимая руки в кулаки. Что его так расстроило? Он скрипел зубами так сильно, что это было слышно.

Юме схватила Рона за плечо и за челюсть. — Хэй-хо! — она притянула его ближе и заставила смотреть ей в лицо. Насколько она могла видеть, лоб Рона покраснел, но кровь не шла.

— Хорошо. Похоже, с тобой всё в порядке.

— ... Стоп!

Рон стряхнул с себя руки Юме и отвернулся от неё.

— Я-Я так влюблюсь в тебя...

— Хм? Где влюбляешься?

— В моем сердце.

— Нет. Это действительно возможно? Так влюбиться? Типа, шлепок, шлепок.

— ... Я сейчас влюбляюсь. Сильно влюбляюсь, хорошо? Что случится, если я больше не смогу тебя забыть...?

— Юме была бы счастлива, если бы ты её помнил, а не забыл.

— Вот о чем я говорю, о том, какая ты такая...

Юме не совсем понимала, о чем говорит Рон. Когда она склонила голову набок, Рон откашлялся, словно пытаясь сгладить ситуацию и вернуться к нормальной жизни.

— Слушай... насчет Ренджи.

— Ага. Как ты думаешь, где он?

— Не могла бы ты пока оставить его в покое?

Тон Рона полностью изменился, став мрачным.

Юме уставилась на лицо Рона. Она думала, что он плачет. Он не плакал. Но на его лице было странное выражение. Его глаза были пустыми, но он дергался то тут, то там, как будто он был в середине улыбки. На его лбу образовались морщинки, и он тоже выглядел рассерженным.

— Я уверен, что ты не слышала. Сам он тебе не скажет. Вот такой парень Ренджи.

— Не скажет мне...? О чем?

— Ты помнишь Сассу?*

— Девушка, да? Та, что в твоей команде.

— Ты не помнишь моё имя, но ты помнишь Сассу? ...Ну да ладно. Видишь ли, Сасса, она...

— Она... что?

Прежде чем Рон смог произнести эти слова, Юме почувствовала, что произошло.

Это было именно то, что она ожидала.

Она никогда не забывала, как впервые потеряла товарища.

Это было давно, так что у не не было постоянной боли в сердце, но всякий раз, когда она вспоминала Манато, ей хотелось выть, как волк в лунную ночь.

Юме любила волков. Это было очень плохо, но она не была волком, поэтому выть не могла. Юме не знала, почему волки так одиноко воют, когда они воют, но они жили стаями, сосредоточенными вокруг пары альф. Если член их стаи терялся или погибал, волки неоднократно выли. Она слышала об этом от своего Мастера в Гильдии Охотников, поэтому знала, что это не ерунда. Волки, вероятно, пытались отозвать тех, кого потеряли. Юме так сильно хотела видеть своих товарищей, что тоже могла выть. Но что бы она ни делала, мертвые не вернутся.

Второй раз было больно. Было даже больнее, когда они потеряли Могузо. Они были с ним дольше. Нет, это было нечто большее. По сравнению с потерей одного человека, который вам дорог, потеря двух, очевидно, повредит больше. Вырвав открытую рану.

После этого Юме еще несколько раз натолкнулась на Ренджи на палубе, но всё, что они сделали, это здоровались. Судя по всему, Ренджи почти не разговаривал со своими товарищами, Роном, Магом в очках Адачи* и Жрицей Чиби*.

Ренджи, Рон, тернистый и труднодоступный Адачи, молчаливая или такая тихая, что вы не могли её услышать, Чиби-чан и ныне покойная Сасса - все они прибыли в Гримгар в тот же день, что и Юме и её команда. Как бы вы назвали их отношения? Может быть, сверстники? Что именно с ними случилось? Юме солгала бы, если бы сказала, что не хочет знать, но даже если бы они рассказали ей подробности, она ничего не могла бы сделать. Если бы они хотели открыться, она с радостью послушала бы, но она чувствовала, что было бы неправильно заставлять их рассказать ей.

Юме посвятила себя тренировкам с Момохиной.

Старая Юме могла ошеломленно смотреть в сторону или заниматься чем-то другим, потому что ей не хотелось думать о Харухиро, Ренджи или других. То, что она делала сейчас, было похоже, но немного по-другому.

Как бы серьезно она ни думала об этом, кое-что она не могла сделать. Ей пришлось отложить это в сторону, а в остальном постараться изо всех сил. Вот и всё.

В ночь перед тем, как Бахроуз-гоу должен был достичь Нугвиду, она провела тренировочный матч без ограничения по времени против Момохины.

Особых условий победы не было. Она спарринговала с Момохиной больше раз, чем могла сосчитать. Они оба знали, что такое победа, а что проигрыш. Это было не важно. В серьезном матче у Юме было мало шансов обыграть Момохину. Основное внимание здесь уделялось тому, сможет ли она заставить Момохину признать её. В каком-то смысле это был её последний экзамен.

Они смотрели друг на друга на палубе и слегка соприкоснулись тыльной стороной ладони. Как только она подумала, «Хорошо, пора атаковать», Момохина схватила Юме за запястье. Прежде чем она успела вскрикнуть от удивления, она была брошена. Поначалу она находилась в достаточно невыгодном положении, а вторжение только ухудшило её положение. Юме запаниковала. Но даже она могла это понять, поэтому ей как-то удалось успокоиться.

Когда она попыталась дистанцироваться между ними, Момохина сократила разрыв и схватила её. Момохина легко скрестила суставы Юме. Юме была брошена.

Момохина отличалась от обычной себя. Она была невыразительной во всем. То, как она двигалась, казалось, что она была другим человеком. Юме столкнулась с Момохиной, которую она не знала.

Юме не была спокойной, она была раздражена. Нет, возмущена.

Этого не должно было быть. Юме намеревалась сразиться с Момохиной всем, что у неё было. Момохина полностью изменила способ борьбы Юме, обучая её всему, что она теперь знала. Это не соответствовало характеру Момохины, но Юме уже видела в ней что-то вроде матери. Всё должно было быть не так.

Момохина молчала, её движения были быстрыми и скользкими.

Юме становилась всё более эмоциональной. Это было явно плохо, но она не могла этого контролировать. Когда она возбудилась, она вся напряглась. Её движения, естественно, стали более прямыми и хорошо заметными.

Это было жалкое зрелище. Она была не просто побеждена, она была полностью раздавлена.

У нее были бесчисленное количество синяков, боль в плечах, руках, запястьях и пальцах, а также множество переломов костей. Чиби-чан исцелила её с помощью магии света, поэтому физического урона не осталось, но он всё ещё мучил её. Она не была настолько неспособна что-либо делать с тех пор, как впервые начала тренироваться на острове.

Хотя она действительно видела то, что Момохина пыталась ей показать.

— …Дело не только в силе и технике, дело в том, с кем ты сражаешься, да?

— Ты поняла! Это моя Юмерюн! У тебя хорошая интуиция. Отлично. Отлично сработано!

Момохина похлопала Юме по голове. Она уже вернулась к обычной Момохине.

Юме все это время тренировалась у Момохины. Не будет преувеличением сказать, что Момохина знала о ней всё, что нужно было знать. Даже если она пойдет против такого соперника, её легко раздавить. Если бы Юме действительно хотела показать Момохину плоды своего обучения, ей пришлось бы хотя бы попробовать атаку, которая могла застать её врасплох.

В отличие от Юме, которая выполняла то, чему её учили, с глупой верностью, что сделала Момохина? Она использовала самые разные броски и техники блокировки суставов, которыми раньше не хвасталась. Юме была сбита с толку и поражена, как и предполагалось. Не в силах справиться с этим должным образом, она устроила унизительный спектакль.

Даже после того, как она училась усерднее, чем кто-либо, нарастила мускулы, повысила ловкость и отточила технику, этого всё равно было недостаточно.

В зависимости от её оппонента и того, как она сражалась, способ боя мог значительно меняться. В принципе, даже слабый боец, если он правильно разыграет свои карты, может победить сильного. По крайней мере, такая возможность существовала.

И наоборот, если сильный боец ​​действовал высокомерно, более слабый мог бы сбить его с толку. Даже если бы они не проявляли особой осторожности, более слабый боец ​​мог сделать что-нибудь неожиданное и победить их.

Всё могло случиться в любой момент. Абсолютов не было.

Это было последнее, чему Момохина решила научить Юме.

Юме хорошо спала в своем гамаке. Когда она проснулась и поднялась на палубу, она увидела вдали землю. Она немного всплакнула. Юме наконец-то вернулась.

Бахроуз-гоу сбросил якорь в порту Нугвиду около полудня.

Звиба, вероятно, встретит её с распростертыми объятиями. Когда она подошла к причалу, их собралось множество. Но они не приветствовали и не махали. Они не только молчали, но и выглядели необычно. Они были гуманоидами, но их кожа была сероватого цвета, как камень, и на их головах не было ни единой прядки волос. Их глаза были угольно-черными, без белков, а их лица, руки и ноги - в основном все их тела - были покрыты синими и желтыми линиями. Их одежда была коричневой, пурпурной и нескольких темных цветов. У каждого из них был длинный тонкий шест. Без исключений. Не из дерева, а из металла. Удилища были блестящими и имели множество наконечников.

Когда Кисараги просунул руку через борт корабля и показал им большие пальцы вверх, они все в унисон дважды ударились концами своих удилищ о землю.

— Они все такие застенчивые, а?

Это была проблема? Внутри Юме было немного страшно сойти с корабля. Но как только она увидела, что Кисараги и Момохина идут по трапу, как будто это не было проблемой, затем снова подняла палец вверх и начала хлопать их по плечам, она решила, что, по-видимому, всё в порядке.

Когда она сошла с корабля и приблизилась, все люди Звибы источали приятный сладкий запах, как от свежеиспеченной выпечки. Дело было не только в цвете; их кожа тоже имела каменистую текстуру. У их черных глаз были золотые линии на спине, и то, как они покачивались, когда Звиба смотрел на неё, было загадочным и таким красивым, что она испустила вздох восхищения. Их ноги были обнажены, и на них не было обуви. У каждой из рук и ног было по семь пальцев рук или ног.

Все Звибы казались Юме одинаковыми, и она не могла отличить их друг от друга. Однако был один Звиба, который был ниже ростом с белыми узорами на голове. Жезл этого Звибы был бесцветным и прозрачным. Когда Кисараги разговаривал с этим Звибой, используя много пантомимы, Юме впервые услышал их язык.

— Uhh. Tohh. Nhh. Tohhto. Muhh. Ohh. Nhh. Tohhto. Nhh. Tohh. Uhh.

Tohh.

Естественно, Юме понятия не имела, о чем они говорили. Она слышала много языков, но Звиба, должно быть, был одним из самых странных из них. Кто знал, что есть люди, которые так говорят? Мир был большим местом.

В тот день Звиба пригласил Кисараги, Момохину, Юме и Команду Ренджи в большое здание и встретил их там.

Хотя прием представлял собой просто кучу еды и напитков, разложенную на широком, в остальном голом каменном полу, и никто не пел и не танцевал. В пищу в основном использовали рыбу вместе с зеленью, корнеплодами и орехами. Их было много, и все блюда максимально использовали ароматы своих ингредиентов. На самом деле, все они были очень слегка приправлены пряностями, и ни одна из них не была соленой. Напитки были похожи на фруктовые соки, разбавленные водой, и у них почти не было вкуса.

— А выпивки у них нет...? — Рон проворчал, но Звиба, очевидно, не имел обычаев пить алкоголь. Они не пели и не танцевали, и они избегали разговоров перед другими людьми. Им больше всего нравилось лежать на земле неподвижно, но они засыпали, если оставались в таком положении слишком долго, так что они не делали этого до состояния сна. Так их описал Кисараги.

В ту ночь они все спали вместе в одной комнате. Звиба не использовали спальные мешки или что-то в этом роде, поэтому Юме тоже спала на каменном полу. Когда она проснулась, её завернули в одеяло. Кто-то явно накинул на неё это. Когда она оглядела темную комнату, то увидела двух Звиб, которые ходили по комнате с одеялами и при этом несли свои шесты. После этого она погрузилась в глубокий сон.

Чтобы помочь Юме и Команде Ренджи в их возвращении на Альтерну, Звибы приготовили для них лошадей-драконов. Лошади-драконы были маленькими драконами, которые ходили на задних лапах. Обычно у лошадей-драконов, выращенных в неволе, были подрезаны крылья. Однако крылья лошади-дракона Звибы остались нетронутыми, что позволяло им делать такие вещи, как планирование на короткие расстояния и бег по воде. Юме слышала, что они не слушают людей и не разрешают класть им вещи на спину, если им не порежут крылья. И всё же лошади-драконы Звиб были дружелюбны и покорны.

Юме и Команду Ренджи провожали Кисараги, Момохина, экипаж Бахроуз-гоу во главе с капитаном Анджолиной и более сотни Звиб, когда они отправлялись из Нугвиду рано утром.

Расставание с Момохиной заставило её почувствовать себя одинокой, и Юме боялась, что она совсем рассердится. Но Момохина и Кисараги были настолько пресыщены всем этим, что она смогла уйти от них с улыбкой.

— Увидимся позже, Юмерюн!

— Да, позже.

— Передай привет своей команде от нас.

— Момо-сан и Гичон, передайте привет своим товарищам от Юме. Как Гинзи и Джанкарлулун. Ох, и Джимми-чан тоже.

Адачи, Маг в очках, уверенно сказал, что знает дорогу обратно в Альтерну и он не сможет заблудиться, поэтому Юме решила позволить ему разобраться с этим. Всё, что им нужно было сделать, это следовать за Горы Тенрю на запад, так что в любом случае всё получится.

Когда кони-драконы Звиб натыкались на неровную местность, они взмахивали крыльями и парили над ней, продвигаясь вперёд. Они делали это много раз, и от уникального ощущения плавания поначалу её немного тошнило, но Юме быстро к этому привыкла. Очевидно, с Ренджи тоже всё было в порядке, как и с Роном и Чиби-чан, но какое-то время Адачи выглядел бледным и просто бормотал. — Меня сейчас стошнит... — И всё же он не отставал и не замедлялся.

Лошади-драконы двигались с хорошей скоростью, но как только они проголодались, вы не могли заставить их сдвинуться ни на дюйм. Честно говоря, они были всеядными и ели листья и стебли растений, корни, насекомых, мелких животных, падаль и всё, что угодно, чтобы их можно было позволить себе охотиться и добывать себе пищу. Готовить для них корм не надо было. Они жевали всё, что было поблизости, и возвращались, когда были сыты. Однажды Рон стал нетерпеливым и попытался оттащить своего коня-дракона, пока тот еще ел, но тот разозлился и больше не позволял ему ездить на нем. Проблема была решена, когда он обменял коня-дракона с Юме, но это показало им, что существа могут быть упрямыми, и им нужно быть осторожными.

Юме и Команда Ренджи шли, пока их лошади-драконы не остановились. Когда они отказались идти дальше, группа отдыхала, ела или спала. Адачи был единственным, кто ворчал. — Это сбивает мой график. — Команда Ренджи привыкла к путешествиям.

Путешествуя с ними таким образом, Юме могла ясно видеть форму их группы и личности участников. Какое-то время она интересовалась их пониманием.

Рон иногда мог раздражать, но он почти не разговаривал, когда они не отдыхали, и добровольно брался за черную работу. Адачи, который выглядел умным, действовал как дека для Ренджи, в то время как Чиби-чан молчала, поддерживая группу множеством маленьких способов, которые не выделялись.

Ренджи был действительно пугающим и заставлял своих товарищей делать то, что он им говорил, без возражений. Остальные не могли сопротивляться. Именно так Юме считал их команду. Она не могла сказать, как это было в прошлом, но теперь, по крайней мере, всё было не так.

Это правда, что присутствие Ренджи было очень устрашающим. Он совсем не был общительным. Даже со своими товарищами он был прямолинеен. Он никогда не шутил, не смеялся и не болтал. Ренджи был окружен товарищами, но ему казалось, что он совсем один. Но Рон и остальные смирились с тем, что он такой. Они знали, что Ренджи не любит, когда другие беспокоятся о нём, поэтому решили оставить его в покое. Тем не менее, они будут говорить с ним, когда это необходимо, и он не будет игнорировать их, когда они сделают это в ответ.

То, что случилось с Сассой, должно быть, было частью этого. Ренджи было больно. Если бы его увидел кто-то, кто не знал обстоятельств, он мог бы не подумать об этом, но Ренджи был раздавлен по-своему. Должно быть, то же самое было и с Роном, Адачи и Чиби-чан. Они не вели себя обиженно, не беспокоились или не думали о прошлом. Они просто направились в Альтерну. Должно быть, именно так они путешествовали всё время.

С Сассой.

Один из их драгоценных товарищей умер. Они не причитали по этому поводу; они молча приняли это таким, каким оно было.

На третий день после того, как они покинули Нугвиду, они вошли в Равнины Быстрых Ветров. По словам Адачи, если что-то не изменится, они достигнут Альтерны через четыре или пять дней. Ничего подобного.

Перед закатом их кони-драконы остановились в открытом поле, и они решили разбить лагерь на ночь.

Адачи занимался приготовлением еды в Команде Ренжи. Он был очень разборчив во вкусах и нашел повод пожаловаться, кто бы это ни делал. По-видимому, именно это и заставило его возглавить. В тот вечер трапезой была каша с сушеным мясом, овощами и грибами. Это было потрясающе хорошо. У Адачи было много специй и приправ, и он мог сделать любые ингредиенты приятными на вкус. Это было очень впечатляюще.

Рон всегда начинал тихонько храпеть, когда ложился. Он мог спать где угодно, в любое время и до тех пор, пока ему позволяли.

В один момент Чиби-чан скатывалась в ещё более маленький шар, чем обычно, а затем сидела или уходила, а в следующий раз снова возвращалась. То, как вела себя Чиби-чан, было загадкой, но её товарищи не находили её ни в малейшей степени странной. Юме пыталась поговорить с ней всякий раз, когда у неё была возможность, но ответы Чиби-чан были просты «Да» или «Нет» в девяти случаях из десяти, и это так и не переросло в обыденный разговор.

Хотя на самом деле она не понимала Чиби-чан, Юме чувствовала серьезность и искренность во всем, что она делала. Чиби-чан была из тех людей, которые готовы отдать что угодно своим товарищам. Когда Сасса всё ещё была рядом, Команда Ренджи была командой с тремя мужчинами и двумя женщинами. Может быть, между ними были особые отношения, как и следовало ожидать? Когда она подумала об этом, Юме не могла не пожелать, чтобы она действительно могла обсудить это с Чиби-чан. Но это, вероятно, означало совать свой нос куда не следует.

Ренджи раскладывал все свои вещи, затем использовал одну из них как подушку и всегда спал в одном и том же положении. Он использовал только свою посуду и туалетные принадлежности. Он тщательно брил бороду и аккуратно причесал волосы, хотя они были короткими. Он делал одно и то же каждый день, в том же порядке и одним и тем же способом. Юме никогда раньше не приходило в голову, но он, должно быть, был очень методичным человеком.

Юме всегда делала что угодно. Она пила столько воды, сколько могла, и делала то же самое с едой, но не была разборчивой. Она спала, когда было темно, и двигалась, когда было светло, но она могла прекрасно справиться и с противоположным. Если она пыталась заснуть, то обычно могла, а когда не могла, ну, вот и всё. Ей просто нужно бодрствовать, пока она не заснет. Она чувствовала, что, живя на острове, она стала ещё более случайной, чем раньше.

Похоже, сегодня будет одна из тех ночей, когда она не сможет уснуть.

Ренджи тоже лежал, но его глаза, вероятно, даже не были закрыты. Они были посреди кромешно темного поля и потушили огонь, чтобы она ничего не увидела. Тем не менее, она чувствовала его.

— Эй, Ренджи.

— Ага.

Ренджи ответил немедленно. Он действительно проснулся, как она думала.

— Зачем ты отправился на Красный Континент?

Она пожалела о вопросе, как только задала его. Она не хотела касаться того, что случилось с Сассой. Вот почему она попыталась выбрать другую тему. Но Ренджи только что вернулся с Красного Континента. Скорее всего, именно здесь и погибла Сасса. В конечном итоге она может напомнить ему о себе.

— Потому что здесь было душно.

Юме, возможно, не стоило волноваться, потому что Ренджи быстро ответил.

— В Альтерне был парень, Гарлан Ведой, который сказал, что хочет с нами встретиться. Он маркграф или что-то в этом роде Королевства Арабакия и живет в каком-то дурацком ​​высоком особняке под названием Башня Тенборо. Когда я сказал, «Нет», Бриттани из Штаба Добровольческого Солдатского Корпуса поднял из-за этого большой шум. Его это так раздражало, что я сказал, что, если этот парень хочет меня видеть, он сам может спуститься из своего особняка.

— Ву. Со, Петри-сан...?

— Ведой.

— Берорин-сан спустился?

— ... Он этого не сделал. Судя по тому, что говорил Бриттани, он был очень зол. Я не знаю, кем он себя считает, но он явно очень высокого мнения о себе. Я так ненавижу таких парней, что меня тошнит.

— Что ж, ты не… Гримгарин? Как и Юме. Ты, должно быть, был раздражен, когда тебя втянули в такие дела с Гримгаром.

— Совершенно верно. Это не только Ведой. Другие Солдаты-Добровольцы тоже мешали мне.

— Значит, поэтому ты ушёл на Красный Континент, да?

— Я заставил их смириться с моим эгоизмом.

Похоже, Ренджи пытался что-то сказать после этого, но проглотил слова.

Она знала, что не должна ничего говорить, но Юме ничего не могла с собой поделать.

— ... Не похоже, что все так думают. Они делают что-то не только потому, что ты так сказал. Юме видит, что все остаются с тобой, потому что хотят быть твоими товарищами.

— Это твоя точка зрения.

— Ага. Ты прав. Юме не может быть уверена ни в чем, кроме самой Юме.

— Невозможно узнать, что чувствуют другие.

— Что ж, тогда для тебя странно, что ты встаешь и решаешь, как должны чувствовать себя все остальные, да?

— ...Ага.

— Довольно сложно спросить людей, «Как вы все себя чувствуете?» Хотя, когда ты с ними, то можешь спросить в любое время, да?

Ренджи слегка рассмеялся, затем снова сказал. — Ага. Извини за это. Я знаю, что ты рассталась со своими товарищами, и ты совсем одна.

— Юме не совсем одна.

— ... А?

— Вы здесь, и все остальные тоже. До этого была Момо-сан. Потом пришел Гичон и спас нас. Юме не одна.

— ...Ох, да?

После этого Ренджи замолчал. Она чувствовала, что он не заснул. Но сама Юме становилась сонной. Когда её сознание терялось, незадолго до того, как она потеряла сознание, ей показалось, что она услышала голос Ренджи.

— Получается единственные, кто действительно одинок, − это те, кто погибли, да...?

Вдалеке виднелся город, обнесенный стеной. Это не вызывало у Юме чувства ностальгии; это было больше похоже на Он такой маленький и симпатичный, да?

Альтерна не была городом, который образовался естественным путем в результате объединения людей, строительства домов, вспашки полей, выращивания скота и роста населения. Небольшое количество людей было изгнано к югу от Гор Тэнрю Альянсом Королей, и они построили прочную крепость, чтобы защищаться от вражеских атак. Так появилась Альтерна.

Теперь вокруг Альтерны были поля и пастбища, а также окрестные деревни, создававшие образ города и его окраин. Но изначально это была просто отдельно стоящая крепость. Центр Гримгара в прошлом находился дальше на севере, и здесь не было ничего, кроме города под названием Дамуро. Вот почему после уничтожения Дамуро и Киренских Шахт Альянс Королей потерял интерес к этим приграничным землям, и ведущие расы, такие как орки и нежить, вернулись на север, оставив его кобольдам и гоблинам. Гоблины обосновались в Дамуро, а кобольды взяли себе Киренские Шахты в качестве своей оперативной базы.

Королевство Арабакия давно заплатило гоблинам Дамуро, чтобы они закрывали глаза на строительство Альтерны. По всей видимости, это было причиной того, что они ещё не послали военных для нападения на Дамуро.

Она поняла, что всё это не имело для Юме никакого смысла.

Когда она впервые стала Солдатом-Добровольцем, она убила множество гоблинов в Дамуро. Поначалу это казалось неправильным, но в конце концов ей это понравилось. Если сейчас на неё нападет гоблин, она сможет убить его, не колеблясь. Но в отличие от того времени, сейчас Юме могла думать, «Это правда нормально?».

Однажды она проснулась в Гримгаре и в итоге стала Солдатом-Добровольцем. Она не особо ненавидела гоблинов, но даже если они были гуманоидами, они не были людьми, и она не понимала их языка. Хотя они не были такими страшными, как орки. Они тусовались в Дамуро, недалеко от Альтерны, поэтому были удобной добычей. Нет, сначала они были опасными врагами. Это была группа гоблинов и хобгоблинов, которые забрали у них Манато. Но они отомстили за него. Юме убила кучу гоблинов. Может, у них были друзья и семья. С Форган*, группой, возглавляемой орком по имени Джамбо*, был гоблин-повелитель зверей по имени Онса*. Юме тоже любила животных. Она, наверное, поладила бы с Онсой. Но они не могли быть друзьями.

Потому что гоблины были врагами.

Были ли они на самом деле врагами? Юме не была одним из людей Королевства Арабакия, которая была побеждена Альянсом Королей. У неё не должно было быть причин быть врагом оркам, нежити, гоблинам или кобольдам. Альтерна не была родиной Юме.

Тем не менее, когда они приблизились, она начала думать, «Дом Юме».

Судя по всему, Альтерна всё ещё оставалась Альтерной. Холм рядом с ним всё ещё был покрыт могилами, и запечатанная башня, возвышавшаяся над ним, была такой, какой она её помнила.

Был вечер, так что она могла не пойти до завтра, но ей пришло в голову, что она должна пойти навестить Манато и Могузо. В конце концов, она не знала этого довольно давно. Она не смогла пойти.

Даже если бы она пошла, их бы не было. Даже если бы у неё было что-то, что она хотела бы им сказать, они её не слышали. Тем не менее, вспоминать о них и время от времени навещать имело значение для Юме.

Как Команда Ренджи почитала Сассу? Ренджи, вероятно, не хотел бы говорить. Может, она позже спросит Рона или Адачи.

Издали Альтерна выглядела неизменной, но, когда они попытались пройти через северные ворота, там было большое количество солдат Пограничной Армии, и они подняли огромный шум.

— Эй, ты же Ренджи, не так ли?

— Это Ренджи.

— Ренджи вернулся.

— Это Серебряный Волк!

— Это Ренджи! Серебряный Волк вернулся на Альтерну!

Солдаты вокруг ворот и стен все поднимали свои мечи или копья в воздух, поднимали руки в позе банзай, приветствовали и обычно издавали много возбужденного шума. Юме была ошеломлена.

— ...Ты очень популярен, да, Ренджи? И что за Берменный Болт?

— Серебряный Волк.

Адачи презрительно посмотрел на Юме через очки. Она не была уверена, что он должен так быстро смотреть на людей свысока.

— Волосы Ренджи серебристые, верно? Вот почему они стали так его называть.

— Вуууууу. Это так круто. Впрочем, «Драконий Всадник» Хару-куна тоже довольно потрясный.

— ... Ага, Драконий Всадник неплох, скажу-ка я. — Рон недоверчиво приподнял бровь. — Тем не менее, как ни крути, это странно. Я имею в виду, безопасность слишком жесткая.

Чиби-чан огляделась, её глаза были слегка опущены. На первый взгляд, она могла не выглядеть так, но девушка была намного осторожнее, чем большинство людей.

О чем думал Ренджи, когда собирался пройти через ворота, гоня своего коня-дракона вперед, даже не взглянув на стражников? Рон и остальные последовали за ним. Юме немного поколебалась, но решила побыть с ними еще немного. Было место, куда ей нужно было остановиться, как только она вернется на Альтерну. Команда Ренджи сказала, что тоже пойдут туда первыми.

Альтерна была маленькой. Даже войдя в северные ворота, не потребовалось времени, чтобы добраться до южного района.

Здание, к которому они направлялись, развевалось флагом с красным полумесяцем на белом фоне и имел знак впереди. В тот момент, когда она увидела табличку — Вхуа?! — она закричала. — У них новый знак, да! Да!

— ...А? — Рон, похоже, не понял этого, но глаза Чиби-чан расширились, и она резко вздохнула, а Адачи пробормотал. — Она права. — Ренджи, похоже, это не впечатлило. Для него это не имело значения.

На вывеске когда-то было написано. «Добровльчски Солдтский Корп Пограной Амии Альтерн, Касня Лна». Но теперь оно гласило, «Добровольческий Солдатский Корпус Пограничной Армии Альтерны, Красная Луна». Это было то, что он должен был показывать всё время, но некоторые буквы исчезли с старого.

Когда они связали своих коней-драконов в конюшне и вошли внутрь, в главном зале было несколько мужчин и женщин, похожих на Солдат-Добровольцев. Все подняли шум, когда увидели Ренджи, но все казались напуганными, и никто его не окликнул.

— Ренджи...?

У человека за стойкой, скрестив руки, сверкнули голубые глаза. Его волосы были по-прежнему зелеными, такими же, как всегда, и он красил черную помаду вместе с румянами. Его яркая одежда и то, как он трясло своим телом, были такими же, как в первый раз, когда они встретили его, но у него было ощущение, что что-то изменилось.

— Бриттани.

Ренджи не игнорировал Бриттани. На самом деле он пришел в штаб, чтобы сообщить Бриттани, что вернулся.

Ренджи легонько положил руку на стойку.

— Прошло много времени. Ты постарел с тех пор, как я видел тебя в последний раз?

— Ох, не говори так.

Бриттани закрыл лицо руками.

— Я болезненно отношусь к этому. У меня есть возможность подумать. В отличие от такого человека, как ты, который живет диким и свободным, мне есть о чем беспокоиться... Особенно в последнее время.

— Оххх!

Когда Юме невольно хлопнула в ладоши, глаза Бриттани расширились.

— Ч-Ч-Что это, из ниоткуда?

— Ох, ага. Бри-чан, ты намного старше Юме и всех остальных, да? Конечно...

— Не надо просто говорить «конечно» и выглядеть довольной! Ты такая грубиянка. Честно сейчас... А? Ты... Подожди, что здесь происходит?

Бриттани перевел взгляд с Ренджи на Адачи, на Рона, на Чиби-чан и, наконец, на Юме, пересчитывая их на пальцах.

— Номер правильный, но состав изменился. Юме, ты была в команде Харухиро, не так ли? Однако до меня доходят слухи, что группа Харухиро - Пропала Без Вести.

— Эм пропала...

Юме склонила голову набок и несколько раз моргнула.

Земля тряслась.

Нет, похоже, Юме тряслась.

Чиби-чан пришла и поддержала её. Юме чуть не упала.

— Сасса мертва. — прямо сказал Ренджи, а затем. — Что касается неё. — он указал подбородком на Юме, — мы случайно столкнулись с ней на Изумрудном Архипелаге. Очевидно, она действовала отдельно от Харухиро и остальных.

Бриттани пожал плечами.

— Звучит сложно. Я бы хотел, чтобы ты не делал этого со мной, особенно в такой чрезвычайной ситуации...

— Чрезвычайная ситуация, говоришь? — спросил Адачи.

— Дэдхэд* пал.

— Что? — спросил Ренджи, нахмурив брови. — А как насчет Одинокой Полевой Заставы* и Риверсайда*?

— Они ещё целы. Корпус Солдат-Добровольцев концентрирует свои силы в Риверсайде. У Одинокой Полевой Заставы нет инфраструктуры, чтобы вести там оборонительную битву, поэтому сейчас его практически следует оставить.

— Почему ты остаешься в Альтерне?

— Потому что есть Солдаты-Добровольцы, вроде вас, дорогие, которых мы пока не смогли выследить. Кадзико* и Шинохара* оба в Риверсайде, так что им как-нибудь удастся.

— Кадзико из Диких Ангелов* и Шинохара Ориона*, да...?

У Адачи было трудное выражение лица. Юме знала их обоих. Это были старшие Солдаты-Добровольцы, возглавлявшие крупные кланы.

— Кроме того, Пограничная Армия наняла меня только начальником этого штаба.

Бриттани извлек из ниоткуда нож, иронично улыбаясь, когда он крутил его.

— В Добровольческом Солдатском Корпусе нет даже лидера. Я уверен, что вы давно это поняли, но что касается Арабакии, Солдаты-Добровольцы - одноразовые.

— Пограничная Армия со всей её мелкой сошкой - их основная боевая сила, да уж...

Рон с отвращением прищелкнул языком.

В штабе было неприятно тихо. Остальные Солдаты-Добровольцы уныло смотрели вниз.

Юме знала, что ей следует слушать Бриттани. Она решила, что это, вероятно, важный разговор, но это просто не входило ей в голову.

— Юме собирайтся уходить.

— Постой, дорогая. — Бриттани пытался заставить её остановиться. Юме вышла из штаба, не раздумывая.

После этого она обошла множество мест, но не помнила, что это были за места.

Солнце в этот момент было низко в небе. Юме стояла перед домом для Солдат-Добровольцев. Если подумать, её лошадь-дракон всё ещё была привязана в штабе. Должна ли она вернуться за ним? Ей этого не хотелось.

— Эм пропала, а?

Что это значило? Ей стоило спросить об этом Бриттани.

Ага. Ещё не поздно. Юме вернется в штаб.

Её ноги были похожи на ветки, и она отказывалась двигаться. Либо это, либо её ноги пустили корни. Она понимала.

По правде говоря, она знала это с тех пор, как вышла из штаба.

Юме не хотела знать. Что случилось с Харухиро и остальными. Она боялась узнать.

Тем не менее, ей нужно было учиться. Она тоже это знала.

В конце концов, она все равно узнает. Она не могла оставаться в неведении. Но даже если правда была там, у Юме не хватило смелости посмотреть ей в глаза. Вот почему она пыталась это отложить.

— Это вообще бесполезно, Юме...

В старом общежитии в её голове крутились воспоминания о днях и месяцах, которые она провела с товарищами.

Манато однажды сказал ей. Юме, наверное, самая храбрая из них.

Боже, если он переоценил её. Юме была совсем не храброй. Она просто врывалась, долго не задумываясь. В основном она была небрежна. У Юме не было той силы, которая позволила бы ей двигаться вперед, несмотря на страх. Она была избалована. Слабой и хрупкой.

Даже сейчас у этой слабости был дом внутри Юме.

Она хотела говорить откровенно и по делу. Причина, по которой она бредила, несмотря на это, должно быть, заключалась в том, что она хотела получить эту подушку.

Она хотела быть надежной, но при этом не пыталась быстро обо всем позаботиться. В конце концов, она думала, что у неё все в порядке? Не за что.

Прежде чем совсем стемнело, Юме вышла из общежития. Юме нужно было стать сильной, и это было то, что она намеревалась сделать. Но просто желание этого не сделало её сильной. Люди могли измениться. Хотя не в одночасье.

— Пока она не станет сильной, Юме будет продолжать делать всё возможное, как слабая старая Юме.

Гильдия Охотников находилась в северном округе. Возле северных ворот. Вокруг него был деревянный забор, а во дворе волкособы в загонах. Охотникам не нравилась суета городской жизни, поэтому не было ничего необычного в том, что за гильдией следил только один человек. Юме вошла внутрь, и никто не остановил её, и поздоровалась с волкособами в загоне. Все, кроме одного, были ей незнакомы.

— Привет, Пучи, давно не виделись. Все остальные были взяты?

Пучи лизнул пальцы Юме сквозь решетку, издав очаровательное скуление. Он всегда был таким дружелюбным?

— Ох, может быть, дело в этом. Пучи, ты стал старше? Вот почему ты сейчас хороший?

— Эй.

Сверху раздался голос.

Знаете, такое чувство, будто это уже случалось раньше.

Когда она посмотрела вверх, там был бородатый мужчина, высунувший голову.

— ...А? Ты-

— Фьюх! — Юме вскочила. — Это Мастер! Слава богу, вы в гильдии! Потому что было бы совсем не странно, если бы вы не были!

— Нет. Погоди, ты, где ты... Нет, когда ты... Нет, что ты делала всё это время...?

— У нас есть куча лапшы, о которых стоит поговорить!

— Разве ты не имела в виду кучу всего...?

— Ох, да, это. Пудели, о которых стоит поговорить.

— Нет, куча всего. Что ж, даже если ты хочешь поговорить о лапше или пуделях, для меня это все равно не имеет большого значения. Но подожди, ты...

Внезапно в его голосе послышалось нытье. Что случилось? Он простудился? Хозяин Юме, опытный Охотник Ицукушима, принюхался и потер область вокруг глаз.

— Ты настоящая...

— Хуах?

Юме потерла глаза обеими руками. Она почувствовала влагу. Это были слезы. Юме поняла, что плачет.

Ой.

Ицукушима тоже плакал.

Оххх. Что ж, Юме слабая. Она ничего не может с собой поделать. Но подождите, Мастер тоже был слаб? Нет, этого не может быть.

— Извините, Мастер. Юме, она заставила вас волноваться, а?

— Н-Н-Н-Не будь дурой! Кто бы волновался... Ну, я беспокоился, да. Я имею в виду, я действительно слышал, что твоя команда перестала действовать. Должен сказать, я не собирался расспрашивать людей о тебе или о чем-то подобном, хорошо? Я не из тех. Это просто то, что я слышал естественно.

— Юме очень хотела вас видеть, Мастер. Потому что это было так давно.

— ...Д-Да. Ах! Э - я сейчас не это имел в виду! Не то чтобы я хотел тебя видеть, и я старался держаться за гильдию как можно дольше, надеясь, что ты неожиданно появишься. Я просто согласился, что давно тебя не видел...

— В конце концов, Мастер это Дом Юме.

— Я-Я твой... дом?

— Разве вы не сказали это в конце базовой подготовки? «Ты можешь вернуться сюда в любое время».

— ... Я что-то подобное говорил? Да... Я думаю, что говорил. Хотя я помню. Почему-то я всегда вспоминаю наши небольшие обмены мнениями. Я твой отец... ну, что-то вроде отца для тебя.

— Ага. Вот почему Юме вернулась домой.

— Я вижу. — Ицукушима несколько раз кивнул, затем вздохнул. — ...Я вижу. Добро пожаловать домой, Юме.

— Юме дома, Мастер.

— ...Что случилось? Если ты предпочитаешь не говорить... если ты не можешь об этом говорить, тебе и не нужно.

— Всё что угодно. Было бы здорово рассказать вам всё об этом, но с чего начать? Юме не знает.

— Всё хорошо. Не нужно спешить. Пока ты тут не надо беречь своё время. — Ицукушима улыбнулся. — Юме. В конце концов, ты вернулась домой.

Ей казалось, что ей хочется заплакать, и ей хотелось принять ванну, и ей хотелось заткнуть себе лицо, и ей хотелось спать. Юме была действительно очень слабой. Но, возможно, теперь, когда она воссоединилась с Ицукушимой, она могла бы стать немного сильнее. Увидев его лицо и услышав его голос, она, несомненно, позволила ей упираться в пятки немного сильнее. Слабой, слабой Юме нужно было постепенно наращивать свою силу.

— На данный момент я знаю...

Ицукушима ужасно касался его лица, когда он повернулся и посмотрел в противоположном направлении.

— Если ты еще не обедала, давай поедим.

— Юме голодна.

— Хорошо, я сделаю…

Первой заметил Ицукушима или Юме? Вероятно, они поняли одновременно.

Ицукушима удивленно произнес. — А ...? — Юме посмотрела на север. Гильдия Охотников находилась недалеко от северных ворот, поэтому стены крепости, окружавшие Альтерну, возвышались над ними. Хотя они никогда там не были раньше, сейчас там стояли солдаты Пограничной Армии, готовящиеся к встрече с врагом. Прежде чем она услышала крики солдат, Юме увидела десятки летающих огней, которые, казалось, прорывались сквозь тьму ночи. Сразу после этого до неё донеслись грубые крики солдат, и короткие световые дорожки упали по эту сторону стены.

Один из них застрял в крыше здания Гильдии Охотников. Он горел.

— Горящие стрелы?!

— Это горящая стрела!

В следующее мгновение волкособы в загонах завыли, потом начали волноваться. Лязг, лязг, лязг, раздался звон колокола. — Враг наступает, враг наступает! — кричали солдаты на стене.

— Оставайся тут! — сказал Ицукушима Юме и исчез из окна. Он, должно быть, собирался спуститься. Юме попыталась успокоить лай волкособов. Волкособы, бросавшиеся в загоны, были слишком взволнованы, и ей пришлось их за это отругать.

— Аааа...! — она увидела, как солдат упал со стен. Юме не слишком запаниковала и поняла, что Альтерна подверглась нападению. Очевидно, это была серьезная ситуация. Тем не менее, чрезмерная паника не поможет.

— Юме!

Ицукушима вышел из здания. За спиной у него были лук и колчан, а в руках - еще один.

— У тебя ведь нет лука? Возьми вот этот.

— Да сэр!

Юме взяла у Ицукушимы лук и колчан стрел. Единственное, что у неё было в руках, был большой нож, но это, вероятно, не было проблемой.

Через стену летели ещё новые огненные стрелы. Один или два приземлились во дворе. Один из них попал в загон волкособов и отскочил от него. Юме топнула его, чтобы потушить огонь.

— Мастер, как обстановка, не думаете ли вы, что волкособы будут в опасности?

— Их здесь сейчас восемь. Но выпустить их на улицу было бы...

— Отпусти их. Мрроур, Юме их выпустит!

Замка не было, поэтому Юме открывала ручки одну за другой. Все волкособы выскочили. Пока она это делала, Ицукушима присоединился и помогал. Раньше волкособы не слушали Юме, но, когда Ицукушима дал свисток и похлопал их по головам, они мгновенно успокоились. Юме была впечатлена.

Это Мастер Юме всё в порядке.

Юме оставила Ицукушиму во дворе вместе с волкособами, когда она пошла и проверила дорогу. Солдаты Пограничной Армии направлялись к северным воротам, предположительно, чтобы присоединиться к битве. Тут и там она могла видеть Солдат-Добровольцев.

— Мастер! — крикнула Юме, выходя на улицу.

— Правильно! — Ицукушима ответил, когда он повел волкособов следовать за ней.

Мысль о помощи солдатам никогда не приходила ей в голову. Были завинчены северные ворота. Она попыталась направиться на юг, но раздался невероятный шум, заставивший Юме повернуться и взглянуть вопреки себе. Северные ворота были наполовину открыты. Повсюду валялись обрушившиеся солдаты.

— Они уже прорвались?! — крикнул Ицукушима.

Пограничная армия не открывала северных ворот. Это было очевидно. Они не могли этого сделать. Враг нашел способ открыть его снаружи. Это означало, что скоро они будут наводнены. Нет, не «скоро». В районе ворот стояли сторожевые костры, а на стенах горели лампы, поэтому, хотя некоторые из них упали, там было относительно светло. Крупный мужчина с двуручным мечом, прошедший через ворота, явно не был человеком. Он был хорошо сложен и имел зеленую кожу. Это был орк. Орк проткнул своим двуручным мечом спину одного павшего солдата. Следующим появился не орк, а нежить. Копье нежити пронзило другого солдата. Солдаты пограничной армии Королевства Арабакия рвались бежать. Они были не в состоянии так сопротивляться.

— Юме, южные ворота!

— Ага!

Ицукушима побежал, ведя за собой восемь волкособов, а Юме последовала за ним. Высокое здание под названием Башня Тенборо, где жил маркграф, находилось примерно в центре Альтерны. Южный район находился по ту сторону площади вокруг него. Ицукушима направлялся прямо к Башне Тенборо. Он планировал пройти туда кратчайшим путем.

Юме повернулась, чтобы оглянуться, обеспокоенная тем, что происходило возле северных ворот. С этого направления к ним неслось что-то черное. Они были похожи на четвероногих зверей. Это была стая животных. Более того, один из них, нет, более того, несколько из них приближались к Юме. Волки. Они были темными как ночь.

Черные волки.

Она не могла сбежать. Они догонят. Первый волк набросится на неё, а остальные будут роиться вокруг. В мгновение ока Юме разорвут. Что ей делать? Не нужно было думать об этом.

Юме остановилась. Она вдохнула. Выдохнула. Затем, сделав ещё один вдох, она естественным образом приняла боевую стойку.

Черный волк впереди был уже очень близко. Он будет пытаться укусить её за горло, а может, за запястья или лодыжки. Юме вошла по диагонали и вонзила нож в шею черного волка. Черный волк вскрикнул от шока, когда полетел. Тут же налетел ещё один черный волк. Юме использовала левую руку, чтобы опустить его голову. Он уже был оторван от земли, поэтому не требовалось чрезмерных усилий. Голова черного волка ударилась о землю, заставив его издать болезненный визг.

— Юме...?! — Ицукушима кричал. Не рядом. Он был на некотором расстоянии.

Если быть полностью честной, Юме хотела посмотреть и посмотреть, в какой ситуации оказался Ицукушима и волкособы. Но она отдавала приоритет борьбе с черными волками. Пока она побеждала третьего и четвертого черных волков, приближались орки и нежить, поэтому она направила стрелу в свой лук. Она пнула черного волка и выпустила стрелу. Он пронзил левую щеку орка. Она целилась ему в лоб, но немного промахнулась. Затем она ударила ногой в спину черного волка, поднялась в воздух и выпустила вторую стрелу через правый глаз нежити. Нежить немедленно вырвал стрелу и напал на неё. Его оружием было копье. Он пронзил её. Это была тупо прямая атака. Юме легко увернулась, прыгнула рядом с нежитью и нанесла сокрушительный удар по его колену. Она направила стрелу. Обернувшись, она выстрелила. Выстрел попал орку в горло в пятидесяти сантиметрах от него. Несмотря на это, орк взревел и замахнулся на неё своим боевым топором. Юме нанесла удар вперед в солнечное сплетение, а затем использовал образовавшееся отверстие, чтобы выпустить ещё одну стрелу, попав другому орку в глаз. Она подпрыгнула и перекатилась, затем, встав на одно колено, сделала ещё один выстрел, держа лук по диагонали. Эта стрела также попала, поразив нежить, у которой в груди было два меча.

Юме действительно бьет. Она бьет как сумасшедшая, да?

Это показало, что она могла хорошо видеть. Она чувствовала, что у неё может быть третий или четвертый глаз. Из-за этого она всё это видела.

Ицукушима, вероятно, пытался поддержать Юме. Но когда враг приблизился, он не мог подойти к ней ближе. Ицукушимы и волкособов здесь нигде не было. Они были довольно далеко. Их разлучили. Или, по крайней мере, они были в процессе разделения.

Она хотела преследовать Ицукушиму, но орки и нежить охотились на Юме. Было бы слишком опасно отвернуться от них, чтобы искать его. Это был один из тех случаев, когда ей нужно было подавить свои эмоции. Старая Юме никогда не смогла бы этого сделать. Но нынешняя Юме она могла.

Она будет отдавать приоритет выживанию. Если она не пройдет через это, она никогда не сможет встретиться с Ицукушимой.

Юме не перенапрягалась. Она просто сосредоточилась на врагах, которые наступали и наступали. Орки и нежить были непростыми врагами, но они были взволнованы. Даже перевозбуждены. Между тем Юме была относительно спокойна. Если бы она побила их в этом вопросе, она могла бы справиться с ними, пока не было слишком большой разницы в силе.

— ...Но всё же!

Юме уклонилась от рубящей атаки нежити, отошла к зданию и выпустила стрелу. Он врезался в голову одной нежити, на которой не было шлема, с ударом. Юме отбросила в воздухе лук и колчан и перекатилась, как только приземлилась. Изогнутый меч орка, который пытался поразить её, вырезал из булыжника, посылая искры. У неё закончились стрелы.

Юме встала и вытащила нож.

Она вздохнула.

Она вспотела сильнее, чем думала. Юме пыталась отойти от северных ворот, пока боролась, хотя и немного. На это была надежда, но её нынешнее положение было недалеко от того места, где она начала сражаться, не так ли? Ну, вот как всё прошло. Даже если она чувствовала себя спокойной, на самом деле это могло не быть.

Юме было наплевать на Альянс Королей или Королевство Арабакию, и у неё не было реального желания противостоять оркам и нежити. Но когда случилось что-то подобное, у неё не оставалось выбора. Стены всё ещё удерживались Солдатами-Добровольцами, но территория вокруг северных ворот была полна врагов. Вокруг Юме не было союзников. Только враги.

Даже на беглый взгляд, её окружали около десяти орков и нежити.

Первоначально они, вероятно, смотрели на Юме свысока, думая, что она просто какая-то человеческая женщина, только с маленьким луком. Что ж, нет ничего проще, чем быть недооцененной.

Теперь они бы не стали пренебрегать Юме. Они знали, что она круче, чем выглядела. Вот почему медленно, но верно они смыкали кольцо вокруг неё, а затем все вместе собрались избить Юме. Вырваться из этого будет непросто. Юме кивнула.

— ...Ладно.

Это было бы непросто, но и не невозможно. Это было возможно. Её шансы, может и невелики, но они не равны нулю. Она собиралась в это поверить и приложить все усилия.

Юме переложила нож в левую руку. Держа его наотмашь, она улыбнулась.

Эта поза такая же, как у Хару-куна, да?

Она протянула правую руку вперед, повернув ладонь вверх, и поманила их. Даже если они не понимали её языка, любой мог понять, что означает этот жест.

Орк двинулся вперед, но справа от неё, а не впереди неё. Почти одновременно с ней двинулась и нежить с левой стороны. Даже если их было десять, и все они ополчились на одного человека, на самом деле никогда не было десяти на одного. Они не были синхронизированы, поэтому, если бы они все бросились на неё одновременно, они наткнулись бы на своих товарищей и стали причиной помехи. Только трое или четверо могли атаковать одного и того же человека одновременно.

Юме пошла атаковать не орка справа или нежить слева, а орка прямо перед ней. Этот орк держал в двух руках большой топор, но запнулся. Сколько бы врагов ни было, она протыкала самых слабых из них и начинала разбирать их на части. Юме хотела найти способ выжить.

— Раступитесь! — в тот момент, когда она услышала этот голос, Юме почувствовала, как по какой-то причине её живот немного сжался.

Голос говорил на человеческом языке. Голос был человеческим. Но всё же Юме не думала, что он принадлежит союзнику.

Орки и нежить дружно повернулись к северным воротам. Юме тоже глянула туда.

На небольшом расстоянии от кольца вокруг неё стоял мужчина.

Его левая рука тянулась назад через плечо, держа катану, прижав лезвие к его спине. Она не могла видеть правую руку. У человека была только одна рука. У него ещё и не было левого глаза. Он не был молодым.

Орки и нежить отступили, ослабив свою давку. Если она сбежит сейчас, она сможет сбежать. Нет, не случайно. Она не могла этого сделать.

Мужчина приближался.

— Я вижу, что однажды ты станешь известным Солдатом-Добровольцем. ...Просто шучу.

Мужчина ухмыльнулся и повернул катану к Юме.

— Возможно, я не выгляжу так, но мне нравится время от времени вступать в бой с сильным противником. Ладно, я говорю, что могу не выглядеть так, но я не знаю, где ты думаешь об этом. Послушай, я ничего не скажу о том, что ты девушка, так что поиграй немного с этим стариком, маленькая леди.

Это могло быть одним из плодов тренировок Момохины. Юме могла сказать, что, несмотря на всю очевидность противоположного, этот человек был невероятно силен. Она это чувствовала. Несмотря на то, что он небрежно держал катану и как он просто небрежно стоял там, у него не было вообще никаких открытый зон для атаки. Он был полностью расслаблен, но всё ещё напряжен. Между мужчиной и Юме было ещё больше двух метров, но она чувствовала, что его катана была у её горла. Мужчина мог зарезать её, когда захотел. Она не могла убежать. В какой-то момент тело Юме уменьшилось в размерах.

Такасаги.

Он был человеком, но все же служил Джамбо как член Форгана. Означает ли это, что Форган был врагом? Нет, это не имело значения. Ей нужно было сосредоточиться. Даже если она будет драться так, как будто от этого зависит её жизнь, у неё было мало шансов победить этого человека. В конце концов, у неё был только нож. Что ей было делать? Ничего не приходило в голову. У неё не было выбора ещё до начала боя.

— ...Ох? — Такасаги склонил голову набок. — Мы же встречались раньше, юная леди? Может, это мой возраст подводит меня, но сейчас моя память не так хороша. Хотя, уверен, я где-то раньше видел твоё лицо.

— Конечно.

Юме усмехнулась. Правый глаз Такасаги расширился, как бы говоря, «Да, так и знал».

Пытаясь объяснить, когда и как они встретились, Юме наклонилась вперед. Даже Такасаги, похоже, немного удивился этому. Этого было недостаточно, чтобы застать его врасплох, но она хотела сделать то немногое, что могла.

Такасаги направил катану в сторону Юме. Юме наклонилась ниже, ринувшись под катану, и приблизилась к Такасаги.

Такасаги не втянул катану. Он также и не отступил. Ещё была рукоять.

Он попытался ударить Юме по голове рукоятью своей катаны.

Юме не ожидала, что он это сделает. Благодаря этому всё, что ей удалось, - это броситься вправо и перекатиться, чтобы уклониться от удара.

— Отлично. Это было неплохо.

Такасаги попытался ударить Юме правой ногой. Её это устраивало. У Юме был нож. Если она сможет ранить ногу Такасаги этим ножом, у неё будет преимущество.

Но Такасаги не пытался оттолкнуть Юме. БАМ! Он решительно шагнул вперед. Вот оно. Один супер-мощный удар.

Юме невольно закричала, отпрыгивая в сторону.

Её не порезали. Пока.

Пока она смотрела, Такасаги снова взвалил катану на плечи, склонив голову набок.

— Да, это была хорошая реакция. Ты прошла. В следующий раз я буду махать по-настоящему.

Она хотела сказать ему что-то в ответ, но слова не приходили к ней. Она даже не могла быть полностью уверена, в какой позиции она была и дышала ли она всё ещё правильно. Все её тело было холодным, до такой степени, что ей казалось, будто она замерзла. Жутко. Юме охватил страх, и она съежилась. Она не могла позволить себе быть такой. Она не могла.

Она не могла выиграть. Не против этого оппонента. У неё не было ни одного шанса из миллиона. Делать что-то обычным способом не сработает.

Ей нужно было решиться. Быть готовой отдать ему руку или ногу, если это потребуется. Нет, даже этого, вероятно, будет недостаточно. В лучшем случае она уведет его с собой. Она просто умрет или умрет, убив его?

В одно мгновение она приняла решение. Она сожалела, что не смогла снова увидеть всех, но не хотела на этом останавливаться. Если бы она подумала об этом, её решимость притупилась бы. Даже в этот момент Юме не теряла надежду. Даже если взаимное убийство было лучшим, на что она могла надеяться, всё равно оставался шанс на один из миллиона, миллиард, триллион, что она добьется большего. Она не знала, как это будет происходить, пока это не произошло на самом деле.

— Пора сделать это, старик Такасаги.

— ...Я знал это. Ты та маленькая леди, да?

— Я не «маленькая леди». У Юме есть имя, понятно?

— Да, ты знаешь. Юме. Давай.

Такасаги прижал катану к груди и повернул к ней лезвие. Она затаила дыхание. Единственное будущее, которое она могла представить, - это её разрубание.

Как насчет того, чтобы сначала украсть оружие у одного из орков или нежить? Может, Такасаги позволит ей уйти от этого? Нет, если бы Юме относилась ко всему легкомысленно, Такасаги был бы разочарован в ней. Он рассердился бы, а затем отказался бы от Юме. Он безжалостно разубил бы её.

Когда они смотрели друг на друга вот так, были вещи, которые она могла понять, даже не говоря ни слова. Несмотря на то, как он выглядел, Такасаги был раздражен. Что его так рассердило? Наверное, это сражение. Такасаги дрался не потому, что хотел. Он сражался, потому что у него не было выбора. Его заставляли вести войну, которая ему не нравилась.

Когда Юме решила уронить нож, Такасаги слабо улыбнулся.

Она должна была это сделать. В одно мгновение она либо будет зарезана до смерти, либо едва выживет. Это её больше не пугало. Ей пришлось либо уклониться от его первого удара, либо принять его так, чтобы остаться в живых. Если она подойдет близко, то не исключено, что у нее будет небольшой шанс на победу. Если это не было невозможно, значит, это определенно возможно.

Когда Юме без колебаний двинулась вперёд, Такасаги взмахнул катаной.

— Узри мою секретную технику.

Он плыл или, возможно, порхал, как будто танцевал.

Что это такое? Это тайна.

— Падение Мглы*.

Было такое ощущение, что она могла видеть лезвие, но не могла. Она не поняла. Это было быстро или медленно? Даже это было непонятно. Юме направилась к Такасаги. Она не могла остановиться. Если бы она это сделала, её бы либо проткнули, либо порезали. Прыгать было слишком опасно, но и повернуть назад она тоже не могла. Должно быть, так он двигался. Катана Такасаги завораживала Юме. Это было завораживающе, соблазнительно. При таком раскладе она будет убита, не имея возможности что-либо с этим поделать. Это не займет много времени. Юме умрёт, движимая страхом, но при этом не понимает, что такой красивый меч может существовать.

— Персональный Навык!

Внезапный крик заставил её почувствовать себя так, будто кто-то отругал её, «За что ты так умирешь, идиотка?» Это был не просто голос. Он упал с небес, как падающая звезда.

— Великий Грязевой Водопад...!

Падающая звезда столкнулась с секретной техникой Такасаги. Нет, у падающей звезды была катана. Эта катана ударила по катане Такасаги.

— Нгх...!

Такасаги отбросило назад и, поправив хватку на катане, когда он чуть не потерял её, он мгновенно нанес горизонтальный удар.

— Почему ты...!

— Ты проиграешь, старик!

Падающая звезда - нет, очевидно, это была не падающая звезда, это был человек, и, наверное, человек, но он был странн одет, в рваном плаще и в этой странной смешной маске. Этот мужской голос показался Юме знакомым, хотя сейчас он был действительно хриплым. Она, наверное, нет, почти наверняка знала, кому он принадлежит. Но если это было правдой, что, черт возьми, здесь происходит?

Такасаги был членом Форгана. Форган атаковал Альтерну. Так что да, если человек в маске был тем, кем себя считала Юме, то для него не было ничего странного в том, чтобы быть здесь. Он присоединился к Форгану. Оставив Юме и остальных. Если честно, Юме не думала, что он их предал. Он не был заслуживающим доверия человеком, но она всё ещё верила в него. Она хотела верить. Конечно, временами он мог сходить с ума. Но он по-прежнему был её товарищем. Они были вместе долгое время. Они тоже через многое прошли. Происходило всякое. Он был моим драгоценным другом. Но, несмотря на это, он ушел.

Может, именно так все и сложилось. Может, у него не было другого выбора. Или, может быть, он видел что-то в Форгане, чего не видела Юме. Возможно, он так сильно в них нуждался. Он всегда чем-то был недоволен и постоянно жаловался. Он не мог читать по комнате? Или он просто решил не делать этого? Когда у них было хорошее настроение, он говорил что-то вроде, «Да ладно, люди, вы действительно в порядке? Вы серьезно думаете, что с этим все в порядке? Ну, только не я», и тревожил их. Он отталкивал их, говоря, «Я здесь не для того, чтобы заводить друзей. Не будьте глупцами», но он всё равно вёл себя ужасно одиноко, и Юме чувствовала, что заботится о своих товарищах по-своему. Она ошибалась? Неужели Юме недооценила его? Она хотела спросить. Она хотела, чтобы он её поправил.

Ты закончил ненавидеть Юме и всех остальных? Тебя больше не волнуют Юме и другие?

Дело не в этом, казалось, он сказал ей. Дело не в любви или ненависти. Эти эмоции меня не трогают. Я человек, который ставит перед собой более высокие цели. Не смешивайте меня с посредственными людьми. Не то чтобы я тебя ненавижу или что-то в этом роде.

Что он здесь делал? Это действительно он?

— Ора, ора, ора, ора, ораааааа...!

Парень в маске обменивался ударами с Такасаги. Его взмахи выглядели кричащими и чрезмерными, но отнюдь не так, они были хорошо отработаны. Парень двигал катаной свободно и творчески, как будто держал в руках огромную кисть, чтобы нарисовать какой-то невероятный шедевр.

— Черт...!

Такасаги оттесняли. Возможно, он просто так выглядел, но он защищался. Юме заметила. Такасаги был блестящим мастером фехтования, но у него были и слабые стороны. Если атака исходила из-под бедра с левой стороны, он немного медленнее реагировал на неё. Человек в маске не стал на него нападать. Он смешивал другие атаки, предназначенные для сдерживания Такасаги, сильные удары по другим областям, а затем, иногда, когда он решал, что пора, он использовал слабости Такасаги. Человек в маске был не просто великолепен с мечом. Этого было бы недостаточно, чтобы удержать Такасаги в таком состоянии. Человек в маске был хорошо знаком с Такасаги.

— Ораааа!

Человек в маске нанес низкий удар слева от Такасаги, и Такасаги, щелкнув языком, каким-то образом сумел отразить удар. Затем человек в маске ускорился, как будто только что щелкнули выключателем.

— Персональный Навык! Летающий Бог Молний...!*

Названия его навыков были бессмысленными, но она могла сказать, что это был укол. Парень в маске держал катану обеими руками. Это был укол двумя руками. Раздался невероятный свистящий звук. Не раз. Это был повторный укол. Но в глазах Юме все это выглядело как одно целое.

— Оххх?! Оххх...?!

Как Такасаги удалось выжить? Юме не знала. Как бы то ни было, он попятился, отклоняя катану и отворачивая свое тело от всех толчков. Это все равно привело к тому, что Такасаги упал на спину.

Теперь он мог прикончить его.

Если бы человек в маске был человеком, которого знала Юме, он, вероятно, не стал бы этого делать.

Она была права.

Человек в маске снял катану, положив лезвие на плечо.

— Вставай, старик.

Такасаги встал, как ему сказали, и рассмеялся по-настоящему от души.

— Ты просто появляешься сейчас везде, куда бы я ни пошел, не так ли? Теперь ты точно можешь говорить, Ранта.

— Ты...! Не говори этого! Я не зря прячу лицо...!

— Это очевидно, и ты это знаешь.

— Н-Нет, это не так!

Человек в маске взглянул на Юме. Юме хотела назвать его имя. Снова и снова, чтобы убедиться, что это был он. Но теперь она чувствовала, что не может. Если бы они были одни, она могла бы обнять его, но, к сожалению, их окружили враги. Но Юме больше не была одна. Он был здесь. Её товарищ. Её друг. Если бы она была с Рантой, она могла бы выйти из этой ситуации. Потому что Ранта был до смешного упрям. Это было единственное, в чем она могла ему доверять, не чувствуя принуждения.

-----------------------------------------------------------------------------

Мантис-гоу (Mantis-go) — Пиратский корабль Гинзи.

Пиратская Компания K&K (Pirate’s Company K&K) — компания в Роронеи.

Роронея (Roronea) — Город на Измумрудном Архипелаге.

Изумрудный Архипелаг (Emerald Archipelago) —

Коралловый Архипелаг (Coral Archipelago) — Архипелаг, находящийся между Гримгаром и Красным Континентом.

Голубое Море / Голубой Океан. (Blue sea / Blue ocean) — море/океан между Гримгаром и Красным Континентом.

Корлевства Арабакия и Ишмал (Arabakia / Ishmal) — уничтоженные королевства людей.

Кисараги и Ичика (Kisaragi and Ichika) — товарищи Момохины.

Эрцгерцог Дерес Пейн (Archduke Deres Pain) — Великий Принц Игора, один из Пяти Принцев, получивших кровь Бессмертного Короля.

Игор (Igor) — довольно крупный портовый город на севере Гримгара, вдоль побережья. Он принадлежал к тому же классу, что и Вольный Город Веле, и когда-то процветал как врата к морю Королевства Ишмал. Но после разрушения Королевства Ишма стал город нежити и орков.

Анжолина Крейцаль (Anjolina Kreitzal) — Президент Пиратской Компании K&K, всё время была пиратом, и она также была капитаном их флагмана, Бахроуз-гоу.

Джанкарло (Giancarlo) — Тот старик, что был в 12-ом томе, вознаградивший команду Харухиро.

Мирилье (Mirilieu) — Эльфийка. Дожность «ЭРС».

Хайнемари (Mirilieu) — Дварфийка. Должность «ДНЖ».

Гинзи (Ginzy) — рыба-человек. Капитан корабля Мантис-гоу.

Ренджи (Renji)— Попал в Гримгал вместе с Харухиро и другими. Лидер своей команды. Его класс – Воин.

Рон (Ron) — член команды Ренджи. Его класс – Воин.

Сасса (Sassa) — член команды Ренджи. Её класс – Вор.

Звиба (Zwiba) — племенной народ, который захватывал корабли вблизи Нугвиду, а людей с коробля съедал.

Нугвиду (Nugwidu) — портовый город, южнее Веле.

Горы Тенрю (Tenryu Mountains) —

Адачи (Adachi) — член команды Ренджи. Его класс – Маг.

Чиби (Chibi) — член команды Ренджи. Её класс – Жрец.

Такасаги — член Форган, обучавший Ранту в 11-ом томе.