Харухиро был стеной.

Метафорически, конечно. Был ли он потолком, окном, колонной или стеной? Он чувствовал себя своего рода стеной, но не в буквальном смысле. Настоящая стена здесь была той, к которой он прижался, затаив дыхание.

Хотя, говоря о стене, это не была деревянная стена, каменная стена или даже земляная стена. Нет, не совсем земляная стена, это было ясно, но, вероятно, она была сделана из земляного материала. Они использовали какую-то особую грязь? Или что-нибудь смешанную с грязью? Она была покрыта мхом и к тому же довольно твердой. Он попытался проткнуть её своим кинжалом, но он не мог проникнуть в неё очень хорошо, так что было бы справедливо сказать, что это было действительно сложно. По крайней мере, почти как скала.

Эта стена, отделявшая Старый Город Дамуро от Нового Города, была всего от четырех до пяти метров в высоту, но не имела неровной поверхности каменной стены, что затрудняло подъем. Хотя, если бы у него была лестница или другие инструменты, это была бы другая история. Однако были места, где стена вздымалась, и в этих местах было несколько дырок. Очевидно, это были сторожевые башни. Он не был уверен, было ли это всегда, но предположительно там находились гоблины. Вдобавок к этому по стене ходили вооруженные гоблины. Если бы он попытался его взобраться, его наверняка сразу же нашли бы.

Были места, где можно было войти или выйти.

Харухиро лично заметил три деревянных ворот со стальным каркасом, которые были вставлены в ямы, вырытые в стене.

Однако у каждых ворот всегда было много гоблинов, и было ясно, что они их охраняют. Если они собирались войти через ворота, то придется пробираться грубой силой. Возможно, это и не было невозможным, но это было всё равно, что разбудить осиное гнездо. Наверное, не лучшая идея.

Его товарищи ждали поблизости в одном из относительно уцелевших развалин Старого Города. Харухиро и Нил разошлись на разведку вскоре после полудня, и уже были сумерки.

Харухиро всё ещё не мог найти способ проникнуть в Новый Город.

Из-за низкой стены побег должен быть легким. С другой стороны, войти незамеченным было бы невероятно сложно.

Разве не то же самое с гоблинами? Если они покинут Новый Город и станут гоблинами Старого Города, у них практически не будет возможности вернуться. В дни стажировки Харухиро и другие Солдаты-Добровольцы, подобные ему, убивали этих гоблинов, чтобы свести концы с концами. Он всё ещё разбирался в своих чувствах по этому поводу.

Помимо этого, он хотел посмотреть, что произойдет, когда стемнеет. Вот почему Харухиро стал одним целым со стеной и теперь ждал заката.

Даже когда он стоял, над ним ходили гоблины, но его не обнаружили. Дело не в том, что гоблины-наблюдатели были особенно невнимательны, просто всё было так, как будто вор превратился в стену.

В конце концов, солнце село.

С каждым мгновением местность становилась всё темнее.

Из сторожевых вышек начал течь свет. Они, должно быть, зажгли огонь внутри. Гоблины, патрулирующие стены наверху, носили факелы или что-то подобное.

Харухиро на время отошел от стены, широко наблюдая за Новым Городом из Старого. Сторожевые башни обычно располагались на расстоянии от 30 до 40 метров друг от друга. Патрулирующих гоблинов было не так уж много, но и их было немного. На первый взгляд, это выглядело так, будто они были каждые пятьдесят метров или около того. Нет, ни одного. Похоже, в патруле было два гоблина. Когда было светло, этого не было. Изменилось ли что-то после наступления темноты?

Он увидел, как патрули остановились, а затем направили свои факелы в сторону Старого Города. Они относились к своей работе более серьезно, чем он ожидал.

— ...Это тяжко.

Если бы Харухиро был один, для него не было бы невозможным проникнуть в Новый Город. Он ждал, пока поблизости не будет гоблинского патруля, а затем быстро перелезал через стену посередине между двумя сторожевыми башнями. Вероятно, ему понадобятся какие-то инструменты. Лестница, а может платформа.

Однако, поднявшись наверх, он оставит этот инструмент в Старом Городе. Его инструмент нужно было настроить, а затем снять. Ему нужна была чья-то помощь. Значит ли это, что в конце концов он не сможет сделать это один?

Харухиро направился к развалинам, где его ждали его товарищи. Когда он прибыл, Нил уже вернулся. Остальная часть группы сидела в кругу вокруг лампы с капюшоном, поставленной на землю.

— Это безнадежно.

Как бы он ни ненавидел его, Харухиро был вынужден согласиться с Нилом.

— Я думаю, нам следует отказаться от попыток переправить всех в Новый Город. Если мы пойдем, нас должно быть немного. Им понадобится помощь. Проще всего было с лестницей, но, если Кузаку поможет мне, я смогу перебраться через стену.

— Нет, если мы пойдем. — сказала Хиёму, щелкая языком. — Мы должны идти, у нас нет другого выбора. Итак, мы идем. Вы всё ещёёёёёёё этого не понимаете? Если нет, разве вы не невероятно глупы?

Никто не сказал ни слова.

Очевидно, Харухиро был расстроен. Все должны были быть растроены. Но реагировать на всё сказанное Хиёму было утомительно.

— Честно говоря, вы, ребята, просто бесполезны...

Хиёму потерла бедро, ворча. У Харухиро и его группы были наплечные сумки с переносными пайками, бурдюками и многим другим. Но у Хиёму было ужасно легкое снаряжение, с единственным маленьким мешочком, обернутым вокруг её бедра.

Она достала из мешочка сложенный лист бумаги и разложила его рядом с лампой.

— Карта? — прошептала Сетора.

— Разве это не очевидно? — Хиёму впилась взглядом в Сетору. Может быть, дело не столько в том, что её личность внезапно ухудшилась, сколько в том, что она была раздражена? Мерри наклонилась и посмотрела на карту.

— Это... Новый Город?

— Хм. — Кузаку прищурился, склонив голову набок. — Трудно увидеть.

— Тогда не смотри. Ты так раздражаешь, дурак. — Хиёму вздохнула. — Ты видишь её? Это единственная существующая карта Нового Города Дамуро, ладно? Постарайся быть немного более благодарным, даже если всё, что у тебя есть, - это твой рост, и ты даже не можешь использовать его должным образом. Ты извращенец с проблемой преждевременной эякуляции.

— Разве это не было лишним для...?

— Если ты не хочешь оскорблений, почему бы тебе не зажать свой ротик?

— Хорошо, я сейчас же заткнусь.

— Пожалуйста, давно пора.

— Ты меня бесишь, знаешь?

— Разве ты не собирался заткнуться?

— Уже заткнулся!

«Вы дети?»

Харухиро посмотрел на карту. Это правда, что читать было нелегко. Сама бумага была старая и изношенная, а линии и текст блеклые. Но вдобавок масштаб был произвольным. Вероятно, были сделаны значительные сокращения, и он был деформирован различными способами. Он подозревал, что это неточно, и в основном он сосредоточился на относительном расположении ориентиров.

— Её нарисовали может быть... лет двадцать назад? — пробормотала Хиёму.

— Двадцать лет... — тихо сказала Мерри. Хиёму проигнорировала её и продолжила.

— Была большая группа, которая планировала захватить Новый Город Дамуро. Старый Город, как вы знаете, удобен для новичков в охотничьих угодьях, а Новый Город - это нетронутая территория для Солдат-Добровольцев. Если бы так близко от того места, где вы жили, была такая прекрасная новая граница, вам пришлось быть трусливым, но в то же время бесчувственным, чтобы даже не пытаться бросить этому вызов. Итак... эта невероятная группа блестяще проникла в Новый Город, и они сделали эту карту.

Харухиро взглянул на Хиёму вскинутыми глазами. Хиёму пристально смотрела на карту. Она казалась ужасно озабоченной складками на нем. Хиёму снова и снова провела пальцами по складкам.

— Очевидно, с тех пор многое изменилось. В конце концов, прошло уже двадцать лет. Во всяком случае, не скоро. Эта великая группа создала пять баз в Новом Городе и путешествовала между ними во время исследования, но...

Указательный палец Хиёму двигался по поверхности карты, указывая на звезду. Были ещё четыре звезды. Всего пять.

— Кто знает, правда? Может, нам повезет, если останется хоть один из них?

Сетора указала на похожую на гору фигуру примерно в центре карты.

— Что это?

Хиёму взглянула на Сетору.

— Ахсвасин *. В переводе на человеческий язык это будет «Высшие Небеса». Могадо находится на Высших Небесах. Кстати, Могадо - это то, что гоблины называют своим королем. Так что, по сути, Высшие Небеса - это замок.

— Поняла. — Сетора коснулась области в левом нижнем углу карты, которая была стерта. — Тогда что это?

— Охдонго. *

Когда Хиёму ответила ей, Кузаку склонил голову набок. — ... Ох, бонго?

Харухиро прижал руку ко лбу и вздохнул. — Ну ты даешь...

— Нет, я вроде как знал, хорошо? Я знал, что дело не в этом. Но вот как мне это показалось.

— В конце концов, эти гоблины говорят на грубом языке, полном гортанных звуков. — сказала Хиёму, нахмурившись, затем фыркнула. — Охдонго. Оно означает «Глубочайшая Долина». * Говорят, что именно там живут уготы. * Уготы, ну... как мудрецы? Они же разумные гоблины.

Само собой разумеется, что люди и гоблины были разными. Они были двуногими. Они были ловкими и могли пользоваться инструментами руками. Они были социальными существами. Но несмотря на эти общие черты, они были совершенно другой расой.

Гоблины всё ещё были на несколько порядков ниже людей. Харухиро, должно быть, был не единственным человеком, который видел их такими. В конце концов, Хиёму назвала их язык грубым. Люди, естественно, даже не сомневаясь, смотрели на гоблинов свысока.

— Вы этого не знаете, даже такие Солдаты-Добровольцы, как Сома, не знают, но уготы могут говорить на человеческом языке.

Глаза Харухиро расширились.

— ...Человеческий язык?

— Верно. — Хиёму рассмеялась, глядя на Харухиро. — Давай, подумай об этом. Когда остатки Королевства Арабакия бежали к югу от Гор Тенрю, и Дамуро стал территорией гоблинов, это было примерно сто сорок лет назад. Затем умер Бессмертный Король, несмотря на то, что якобы был бессмертным, или что бы это ни случилось, сто, ну, может быть, сто пять лет назад. Королевство Арабакия начало надеяться на возвращение.

— Они построили Альтерну… — пробормотала Мерри, и Сетора нахмурилась, почесывая Киити горло.

— Как? Дамуро находится примерно в двух шагах от Альтерны. Гоблины видели в людях из Королевства Арабакия врагов, не так ли?

Кузаку скрестил руки на груди и застонал.

— Можно было подумать, что они попытались бы встать у нас на пути. Это было бы невозможно, если бы сначала не уничтожили гоблинов, не так ли?

— Ха! — Хиёму засмеялась. — Так бы и подумал мускулистый.

— Да, я знаю, что я просто тупица... — мрачно сказал Кузаку.

«Не воспринимай это в серьёз», Харухиро подумал, но отложил это в сторону, чтобы подумать о проблеме Альтерны.

— ...Уготы. Они же гоблины, говорящие на человеческом языке. Люди построили Альтерну без помех... Они избегали сражений? Потому что люди и гоблины пришли к соглашению...?

— Должно быть, они выиграли. — тихо сказала Сетора. — И если гоблины что-то получат от того, что не нападут на людей, естественным предположением будет то, что люди дали им что-то взамен.

— Это никуда не годится, раз уж вы все такие идиоты. Позвольте мне помочь вам. — Хиёму ухмыльнулась Сеторе, затем сунула руку в сумку на бедре.

— А...?!

Глаза Кузаку выкатились. Харухиро тоже был шокирован.

Он узнал нож, который вытащила из сумки Хиёму. Это был тот нож. Тот, что был у лидера гоблинов, некогда оккупировавших Альтерну, Вице-Короля Богга. Он полностью был сделан из красного металла. Красный нож Богга легко перерезал горло Дилану Стоуну, командиру рейдовой группы.

Однако, хотя он и называл его ножом, лезвие было около трех сантиметров в поперечнике, и на нем была прочная рукоятка. Если сравнить с луком, то он должен был быть длиной добрых сорок пять сантиметров.

«Поместился? Этот нож? В сумке на поясе Хиёму?» подумал Харухиро. Может быть, было бы невозможно запихнуть его внутрь. Но было трудно представить, чтобы это было удобно.

— Этот мешочек... — спросила Мерри с осторожным выражением лица, и Хиёму похлопала по мешочку с пониманием.

— Ах, очевидно, это тоже реликвия моего Мастера. Невероятная вместимость этой вещи очень удобна. Завидуешь? Что ж, я не отдам его тебе, не одолжу тебе или даже не позволю тебе прикоснуться к нему хоть на мгновение. Поняла? Прикоснешься хоть к нему пальцем, и ты труп, поняла?

— Реликвии действительно классные, да...? — Кузаку был явно впечатлен. Какой простой парень.

— Настолько потрясающе, что это просто смешно. — голос Хиёму звучал так же самоуверенно, как и всегда. — Просто для ясности, этот нож не реликвия, ясно?

— Значит, он просто сделан из редкого металла?

Когда Сетора спросила, Хиёму взмахнула ножом и кивнула.

— Похоже на то. Давным-давно в Королевстве Арабакия его называли хи'ирогане. Не знаю, из чего он сделан, но, если сплавить несколько металлов, добытых в Горах Тенрю, он даст такой красный сплав.

— Однако он, конечно, красив. — Кузаку кивнул. — Он действительно выделяется, да? Итак, Королевство Арабакия сделало его... Как его там? Пирог Ани?

— Хи'ирогане.

Когда Харухиро поправил его, Кузаку почесал в затылке.

— Точно-точно. Хи'ирогане, хи'ирогане. Он что? Огненного цвета? Итак, металл алый, да?

— Они... — глаза Сеторы слегка сузились. — Отдали их гоблинам?

— Другая теория заключается в том, что всё это время он был спрятан в Дамуро. — Хиёму повернула нож и поиграла им. Это не выглядело опасным. Она к этому привыкла. — Возможно, они только что рассказали, где это было. Но в любом случае редкий и ценный хи'ирогане, который можно было найти только в Дамуро, попал в руки гоблинов.

— Хммм...

На лице Кузаку появилось выражение «Ну и что с того?». Хиёму над ним посмеялась.

— Вы, ребята, с вашим недостатком воображения, возможно, этого не поймете, но для гоблинов это было глупо большим делом. Это низшая раса. И позвольте мне пояснить, что это не мое личное мнение. Многие расы, не только люди, смотрели на гоблинов свысока. Эльфы, гномы и даже орки и кобольды видели в гоблинах простых животных. Хотя даже сейчас это могло не сильно измениться. Я имею в виду, они только на волосок бьют обезьян. Ох, но у гоблинов гладкая кожа, поэтому, может быть, странно говорить, что они бьют их за волосы, когда они менее волосатые? Что ж, это всего лишь метафора.

У этих гоблинов была монополия на ценные, ограниченные поставки хи'ирогане. Этот факт, должно быть, был для гоблинов гораздо важнее, чем предполагал Харухиро.

Кузаку ударил кулаком по ладони.

— Ох, я понял! Вот почему только важные гоблины использовали оружие и доспехи из хи'ирогана. Это символ власти? Или что-то того...?

— Молодец. — сияющая улыбка Хиёму была жуткой. — Хочешь поглажу по головке?

— Нет, спасибо...

— Когда ты так говоришь, я просто хочу больше тебя погладить. Нуффухухух.

— Хорошо, давай, тогда попробуй.

— Лааааааадно. — Хиёму протянул руку и похлопал Кузаку по голове. — Пирожок, пирожок, пирожок, пирожок».

— Прекрати!

Когда Кузаку убрал её руку, Хиёму усмехнулась. Если к этому моменту это не было очевидно, то её личность была настолько испорченной, что это было страшно.

— Я понимаю, в этом есть смысл. — страшно было и то, насколько спокойна Сетора.

— Наша козырная карта в переговорах - хи'ирогане, да? Мы возвращаем хи'роганское снаряжение, которое мы добыли у гоблинов в Альтерне. Взамен они работают с нами. Разве это не слабовато?

Хиёму хлопнула себя по груди одной рукой.

— Я веду переговоры. Вам не нужно об этом думать. Вы просто делаете свою работу, и у вас всё хорошо. Наша цель - проникнуть в Новый Город. Затем, чтобы связаться с уготом, с которым мы сможем поговорить.

Харухиро указал на затемненный участок карты.

— Охдонго. Глубочайшая Долина. ...Это единственное место, где живут уготы?

Хиёму покачала головой.

— В Ахсвасине тоже есть несколько. Похоже, они служат Могадо в качестве советников.

Мерри опустила глаза.

— У нас нет выбора, кроме как найти путь внутрь одного из этих двух мест...

Кузаку застонал и склонил голову набок.

— А мы не можем просто вальсировать, размахивая ножом хи’роганэ? Даже самые мелкие гоблины знают, что это такое, верно? Разве они не скажут, «Ох, у этого человека есть хи’ирогане! Расскажите важному человеку, подождите, нет, важному гоблину!?

— Если ты спросишь Хиё...

Хиёму начала называть себя Хиё. Разве она не была Хиёму? Имело ли это значение?

— Я готова поспорить, «Это же хи'ирогане! Все заберите его! В атаку!». Вы должны помнить, что, что бы мы ни говорили, они не пойму нас. Гоблины - наши враги. Если мы столкнемся с кем-нибудь, кроме угота, это будет смертельный бой. Это то, что мы должны предположить.

— Вот почему это было безумием с самого начала. Заключение союза с гоблинами... - пробормотал Кузаку.

Хиё посмотрела на Кузаку. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого фыркнула.

Хиё ни в коем случае не была оптимистична по этому поводу. Это могло означать. Или, возможно, её Мастер, тот, кто контролировал Запретную Башню, двигался по необходимости.

— Даже если это безумие или что-то ещё, мы сделаем это. — Хиё продолжала кусать и облизывать губы. — Мастер отдал приказ, веря, что Хиё справится с этим. Это не было чем-то вроде типа «Ничего страшного, если ты напортачишь». Есть шанс на успех. Огромный. В любом случае, нам просто нужно встретить угота... Если мы не сможем добраться до Нового Города, тогда...

У неё не было выбора. И Харухиро тоже. Было почти наверняка, что генерал Джин Могис держал Шихору под стражей. Если группа не покажет результатов, генерал, вероятно, причинит ей боль.

— ...Я могу попасть в Новый Город. Если Кузаку поможет, мне, вероятно, не понадобятся никакие инструменты.

— Для меня не будет невозможным тоже проникнуть внутрь. — Нил, который всё это время молчал, казалось, не был удивлен такой перспективой.

— А для меня будет. — сказала Сетора. — но я уверена, что Киити сможет пойти с вами. Ньяас может оказаться более полезным, чем человек.

Харухиро посмотрел на Хиё. Хиё посмотрел на него острым взглядом, который, казалось, говорил, «Что? Что такое? Хочешь сдохнуть, панк?».

— ...Что ж, за работу. Хиё тоже идёт. В конце концов, я ведь раньше была Вором.

— Ох... Была Вором?

— Я начинала как Паладин, ненадолго проработала Вором, а закончила как Воин. Что с того?

— Паладин... — пробормоталf Мерри. Челюсть Кузаку отвисла.

— ...Воин? Серьёзно?

— Э-Это всё в прошлом. Прошлом. — Хиё покраснела. Чего она смущалась? — В наши дни, как видите, я просто невероятная красавица. Но в моей жизни было время, когда я была такой. Я ненавидела это. Хиё - Паладин, Вор и Воин? Это не смешно...

Хиё, вероятно, через многое пришлось пройти, но Харухиро это не волновало. Любое любопытство, которое у него могло возникнуть, сдерживалось его внутренней ненавистью к ней.

— Так это ты сделала карту двадцать лет назад, верно?

Когда Харухиро спросил, на лице Хиё появилось ужасное выражение.

— Но Хиё ни слова не сказала об этом?

— ...Ну, это не имеет значения.

— Кроме того, если ты с этого момента не назовешь меня Хиё, ты гарантированно пожалеешь об этом.

— Понятно... Хиё.

— Что случилось, Хару-кун?

Харухиро закрыл глаза. Он глубоко вздохнул. Он всё ещё был расстроен, но это помогло ему немного успокоиться. Это было не из-за чего так злиться. Он понял это, когда подумал об этом с ясной головой, но всё ещё был зол.

Хиё была гением, когда дело касалось домогательства к людям. Харухиро был очень осторожен, но даже в этом случае ему было трудно иметь с ней дело.

— ...Это опыт, который приходит с возрастом? — пробормотал он себе под нос, и Хиё впилась в него взглядом.

— Ты только что сказал что-нибудь?

— Кто знает. Я так не думаю. Ты разве что-то слышала? Может, тебе посылшалось?

— Хмф! — Хиё посмотрела в сторону.

С первого взгляда Хиё выглядела как девочка в возрасте от среднего до позднего подросткового возраста. Но только на первый взгляд. Если вы посмотрите на её телосложение, её одежду и её прическу, вы можете подумать, что она всего лишь настолько стара. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что она старше. Он вспомнил, что говорила о ней Барбара-Сенсей. Женщина, которая любит вести себя моложе, чем она есть на самом деле. Она никак не могла быть подростком. На вид ей было лет двадцать. С половиной, не меньше. Может, даже больше. Если бы вы искали в нужных местах, она могла бы быть даже старше.

Было бы уместно сказать, что она была «неопределенного возраста». Форма её лица, то, как она наносила макияж, её наряд, её телосложение, её интонация, её выбор слов, её жесты - всё это не соответствовало друг другу. Никто из них не чувствовал себя частью этого человека по имени Хиё. Это было неестественно. Она очень много работала, чтобы быть такой, не так ли? Играет роль человека по имени Хиё. Если да, то почему?

Харухиро не знал. Но разве он не был обязан узнавать больше о Хиё, даже если он лично этого не хотел?

Хиё им не друг. Откровенно говоря, было справедливо назвать её врагом.

Без досконального знания своего соперника он не мог получить преимущество. Да. Это была битва. Но что за битва? Харухиро даже в этом не был уверен.

Он не мог оставить всё как есть. Если бы он не вложил в это всерьез всё, что у него было, Хиё, хозяин Запретной Башни, и генерал Джин Могис использовали бы его, а затем выбросили бы.

— Если карте двадцать лет, мы не должны на неё полагаться. Думаю, нам следует начать с того, что я, Киити, Нил и Хиё войдем в Новый Город и подтвердим местонахождение Охдонго и Ахсвасин, одновременно проверив, насколько текущая ситуация отличается от того, что указано на карте. Надеюсь, хоть одна из этих баз всё ещё существует. Давайте это и проверим.

— Похоже, нам придется подождать пока здесь... — Кузаку в ужасе нахмурился. Он выглядел очень разочарованным.

— Есть ли какие-нибудь дыры, через которые мы могли бы проскользнуть? — спросил Нил Хиё.

— Сомневаюсь. Охрана вокруг Нового Города тогда была не такой строгой... — пробормотала Хиё про себя, а затем внезапно запаниковала. — Х-Х-Хиё ничего об этом не знает! Не около двадцати лет назад! Ни за что, ладно! Я только слышала слухи! Слухи!

— А?! — Кузаку прикрыл рот руками. — Подождите, великая команда, которая сделала эту карту двадцать лет назад, была твоей?! Да и сколько тебе лет?!

— ...Не мог бы ты быть медленнее в понимании?

Сетора не пыталась скрыть презрение в взгляде, которым она одарила Кузаку. Глаза Мерри были такими же холодны.

— Я не думаю, что тебе следует спрашивать, её возраст...

— Нет, серьезно, разве это не загадка? А? Не уж то только мне интересно? Не может быть...?

Хиё внезапно ударила ножом по карте.

— Ты хочешь знать, что тааааак плохо спрашивать?

Она улыбалась.

Но это не коснулось её глаз. Уголки её рта были приподняты, может быть, даже немного слишком далеко, но всё равно не было похоже, что она улыбалась.

— Я тебе скажу. Мне шестнадцать. Красавицы никогда не стареют. Хиё всегда шестнадцать. Достаточно хорошо?

Кузаку слегка кивнул.

— ...Да.

«Страшно».