Где-то от трети до половины стен, которые когда-то окружали Альтерну, разрушены. Были места, где они просто обвалились, и другие, где они были прорваны, став тропами для сэкайшу. Стало так плохо, что северные ворота, казалось, существовали только для того, чтобы впускать чёрных чудовищ, а не для того, чтобы оградиться от них.

Холм к юго-востоку от Альтерны был превращён в часть сэкайшу вместе с Запретной Башней, которая стояла на его вершине. Более того, он был достаточно активен, чтобы этот факт можно было легко заметить даже издалека. Изменяющиеся формы сэкайшу, те, что клубились и образовывали волны, и те, которые, казалось, двигались целенаправленно, были более опасны, чем те, которые казались безжизненными. Харухиро и остальные решили не приближаться к холму.

На северо-западной стене был двухметровый сегмент, который раскрошился и упал вниз, на котором, насколько они могли судить, не было сэкайшу. Там они вошли в Альтерну и оказались на границе между Северным Районом и Западным городком.

В западной части Северного Района всегда было много старых деревянных зданий, а Западный Городок был плотно застроен жалкими лачугами, граничащими с руинами. Оба района были организованы сложным переплетением переулков, которые были слишком узкими, чтобы называть их улицами, и видимость была плохой. Группа решила направиться к храму Люмиарис на самой северо-западной окраине Северного Района. Это было каменное здание, построенное на возвышенности и являвшееся лучшей обзорной точкой в Альтерне за пределами башни Тэнборо.

Стоя перед храмом, они могли видеть более или менее весь город.

Альтерна была полностью захвачена сэкайшу. Множество чёрных рек теперь текли по её улицам. Из Северного Района в Южный, через площадь перед башней Тэнборо и вниз по Цветочной Улице, в Небесную Аллею, где когда-то была таверна Шерри, и вокруг района, где находились бывший офис Корпуса Солдат-Добровольцев и Городок Ремесленников. Однако всё оказалось не так плохо, как они себе представляли. Альтерна была пустынна. В поле зрения не было ни единой птицы. Сэкайшу, которые повергли этот город в ужас и привели к его разрушению, были, по крайней мере, больше не активны. Было тихо. Тихо разлагалось. В конце концов, всё это выветрится, не оставив и следа. Этого просто ещё не произошло. Альтерна была городом смерти.

Они сделали перерыв в нефе на третьем этаже, где стояла гигантская статуя Люмиариса, Бога Света. Идол, который выглядел андрогинным, был чуть меньше десяти метров в высоту, поэтому потолок зала был достаточно высоким. Стулья и подставки для книг были беспорядочно свалены вдоль стены. Многие из них были сломаны. На каменном полу было много трещин и почерневших пятен. Места для команды было более чем достаточно. На самом деле, даже слишком много. Здесь на полу уместилось бы сотни людей.

— Надеюсь, ничего не произойдёт, если разжжём огонь, да?

— Думаю, да.

— У нас ещё не закончилась еда, но скоро нам нужно будет её раздобыть. Что ж, я уверен, мы сможем что-нибудь найти, если немного осмотримся.

Ранта и Юмэ расстелили на полу несколько мехов и расселись на них. Ранта незаметно положил голову на плечо Юмэ, и она не пыталась стряхнуть его.

Ицукусима и Пучи уставились на статую Люмиариса.

Харухиро сжимал и разжимал кулаки. Он не испытывал достаточного дискомфорта, чтобы сказать, что это больно. Тем не менее, они казались чужими. Двигаться было трудно. Вероятно, он неосознанно ограничивал свои движения.

Его тело боялось. Чего? Он не знал.

— Пойду осмотрюсь, — сказал Харухиро.

— В одиночку, Хару-кун?

— Всё в порядке, мне так больше нравится.

— О, ладно...

— Я ушёл.

— Будь осторожен, слышишь? — Юмэ выглядела обеспокоенной.

— И обязательно возвращайся, — резко добавил Ранта.

Ицукусима и Пучи молча наблюдали, как Харухиро уходит.

Харухиро покинул храм и направился в Западный Городок. Это было тенистое место. Солнечный свет почти никогда не проникал на улицы. Земля была влажной не только из-за дождя и росы. Она оставалась постоянно влажной из-за всех человеческих и птичьих экскрементов, которые она впитала. От вони никуда не деться. Со временем он привык к ней, но сейчас, после стольких лет, ему захотелось оторвать себе нос. Подумать только, Харухиро когда-то мог нормально дышать в месте, где так ужасно воняло. Иногда он замечал тараканов, копошащихся в темноте, но, кроме них, там, казалось, не было ни одной мыши.

Продолжая идти по определённому закоулку, он подошёл к невысокой железной двери. Вокруг замочной скважины был вырезан гребень в виде ладони.

Харухиро присел на корточки и прижал правую руку к гребню. Он нажимал, пока не заболело запястье. Это послало сигнал внутрь. Он подождал, но ответа не последовало.

Харухиро сел спиной к двери.

Через некоторое время он встал и снова нажал на гребень.

Он повторил этот процесс четыре раза. По-прежнему ничего не происходило.

— Элиза-сан! — Харухиро позвал женщину по имени. У неё были переговорные трубки, которые улавливали любой звук в этом переулке. Не то чтобы он думал, что это поможет. И, как и ожидалось, он не получил ответа. Похоже, Гильдия Воров тоже опустела.

Харухиро покинул Западный Городок и направился в Южный Район. По тупикам Городка Ремесленников пробиралось множество длинных, тонких сэкайшу, которые смешивались друг с другом. Раньше здесь были кузнецы, которые выполняли много работы для солдат-добровольцев. Были также портные, каменщики и плотники. Но все их мастерские были полностью разграблены и разрушены, что затрудняло воспоминания о лучших временах. Возле Городка Ремесленников были продуктовые лавки. Харухиро и компания были постояльцами в этих местах. В одном заведении подавали блюдо с лапшой под названием сорузо. В нём был солёный бульон с мясом и желтой лапшой. Могузо был большим поклонником. Теперь на том месте, где когда-то было заведение сорузо, лежало тёмное сэкайшу.

Харухиро заглянул в ночлежку для солдат-добровольцев. Комнаты мало изменились, даже по прошествии стольких лет, но это вызвало у него странно мало эмоций. Он произнёс имена Манато и Могузо, но его сердце не почувствовало даже укола боли.

Когда-то в прихожей стояли настенные часы. Теперь там ничего не было.

«Я обычно проверял здесь время, верно?» подумал Харухиро.

Раньше, когда он жил в ночлежке, он часто пользовался часами.

— Интересно, что на меня нашло.

«Время. Мне нужно время. Так было и после того, что случилось с Манато и Могузо, верно? Мне просто придётся смириться с этим на некоторое время».

Эта мысль приходила ему в голову и раньше. Время. Ему нужно было время. Та же мысль, возможно, даже те же слова. Тогда он думал, что не сможет вынести того, что произошло, не сможет больше продолжать. Вот почему он хотел покончить с этим.

«Но покончить с этим самому - это слишком много усилий».

Что Харухиро делал сейчас? Плыл по течению.

«Всё может обернуться только так, как оно должно обернуться. Пусть случится то, что должно случиться».

Харухиро покинул ночлежку. У него ещё было время до захода солнца. Направляясь на север, он обнаружил, что проходит мимо того места, где раньше находилась компания Ёрозу, когда внезапно остановился.

— Всё пропало...

Ну, если быть точным, там всё ещё была груда щебня. Где-то там был склад, прочный, как скала. Он вспомнил, что люди Джина Могиса охраняли это место. Он действительно не знал, что было внутри. Вероятно, золото и ценности, которые солдаты-добровольцы сдали на хранение компании.

Депозитная Компания Ёрозу. Если подумать, что с ней стало? Ему казалось, что прошло много времени с тех пор, как он думал о том, в безопасности ли кто-то ещё.

В любом случае, зачем Харухиро пришёл сюда? Он проверил это недавно по просьбе Шинохары. Возможно, в этой просьбе было что-то, что не давало ему покоя.

— Какой смысл в этом?

Он не знал. Это просто почему-то беспокоило его.

— Почему меня должно волновать это?

Его голова казалась невероятно тяжёлой. Слишком тяжёлой. Он не хотел ни о чём думать. Да ему и не нужно было. Если бы он оставался равнодушным ко всему этому, его голова не была бы такой тяжёлой, как и сердце, и эта летаргия, охватившая всё его тело, вероятно, прошла бы.

Харухиро попытался поднять глаза к небу. Он не мог заставить себя поднять лицо, как ни старался. Вместо этого он просто отвёл глаза. Небо было низким.

«Время? Нужно ли мне время? Сколько дней? Сколько месяцев? Год? Два года? Больше?».

Харухиро начал идти.

Он погрузился в воду.

«Скрытность».

“Умри”, сказала Барбара с улыбкой.

“Ты должен умереть, Старый Кот”.

Скрытность состояла из того, что в широком смысле можно было бы классифицировать как три различных метода:

Во-первых, чтобы устранить своё присутствие — Спрятаться.

Во-вторых, двигаться, не замечая своего присутствия — Размахнуться.

В-третьих, использовать все свои чувства, чтобы обнаружить присутствие других — Ощутить.

“Стань трупом”.

Она хорошенько его отделала.

“Если ты не можешь сделать это сам, я помогу”.

Она сломала ему пальцы, ключицу и рёбра. Было так больно, что он не мог дышать, а потом она приказала ему умереть.

«Она была ужасна».

«Кроме того, за что она назвала меня “Старым Котом”?».

“Потому что у тебя глаза старого кота”.

Барбару разорвали на части и убили. Или её убили, а потом разорвали на части? Её руки и ноги носили на копьях. Её туловище было разрублено на две или три части, из которых торчали внутренности.

Часть трупа лежала у его ног. Только голова. Её правый глаз был закрыт, левый слегка приоткрыт, хотя, очевидно, он не смотрел ни на что конкретное. Её правая щека была прижата к булыжникам, и всё лицо склонилось в ту сторону. На её лице было несколько порезов. Оно тоже было испачкано кровью.

Он отчётливо помнил этот момент. Это было не больно. Барбара-сэнсей была мертва. Харухиро сам видел её тело. Факты были такими, какие они были, и на этом всё.

“Старый кот. Вот в чём дело. У тебя широкий кругозор, и тебя нелегко напугать. Однако твоё мышление всего лишь среднестатистическое. Ты не переоцениваешь себя, и у тебя хватает упрямства справляться со всем понемногу.”

Харухиро был её скромным учеником. Но Барбара-сэнсей недооценила его. Его кругозор был узким, и он не был таким непоколебимым, как она думала. Его мышление было медленнее среднего. Он не переоценивал себя, потому что у него вообще не было никаких ожиданий от себя. Харухиро не был упрямым.

“Ты не из тех, кто может что-то сделать, если попытается. Ты из тех, кто пытается, пока не сможет что-то сделать. Вот почему прямо сейчас хорошо, что есть вещи, которые ты не можешь сделать. Потому что однажды ты сможешь это сделать.”

Он не нуждался в утешении. Слова ободрения не заставили бы его быть на высоте положения. Барбара-сэнсей была мертва. Мёртвые не приносили утешения. Ободрения тоже не было.

Кузаку и Сэтора тоже умерли. Предполагалось, что они уже мертвы, но они воскресли. Всё из-за Мэри.

Нет. Это была не Мэри.

Мэри была мертва.

Он вернул её.

Нет. Её не вернули.

Её превратили в кого-то другого. Не в Мэри. В Бессмертного Короля.

“Я люблю тебя”, сказала Мэри.

Они обнимали друг друга. Целовали. Неужели это тоже была не Мэри?

“Хару. Я люблю тебя. Не отпускай меня.”

«Не отпускай меня», она ясно сказала это. Это была не Мэри? Правда? Это была не её воля? Просто кто-то другой позаимствовал её тело, чтобы заставить её так говорить? Она действительно так думала? Что насчёт Кузаку? Или Сэторы? Неужели Мэри больше не была внутри Бессмертного Короля? Неужели он никогда больше не сможет с ней заговорить?

“Не отпускай меня”.

Неужели Харухиро уже отпустил её? Они были разлучены. Мэри здесь не было. Это был факт. Он не должен был отпускать ее. Не хотел отпускать. Но он это сделал. Он не должен был бросать ее. Не следовало убегать. Он хотел быть с ней. Он не должен был оставлять ее одну. Ему нужно было быть рядом с ней, несмотря ни на что. Он хотел быть с ней навсегда.

Неужели теперь уже слишком поздно? Правда? Он действительно никогда больше не сможет с ней заговорить? Никогда не увидит её лица? Никогда не услышит её голоса? Разве Мэри всё ещё не была где-то там? Разве она не была внутри Бессмертного Короля, плачущей в одиночестве?

«Не отпускай меня. Не оставляй меня одну. Хару. Не отпускай меня».

Нет. Харухиро знал. В конце концов, это была Мэри. Она, вероятно, желала чего-то подобного вместо этого:

«Всё в порядке. Я в порядке. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я хочу, чтобы ты забыл меня. Скажи себе, что меня здесь больше нет. Веди себя так, как будто меня никогда не существовало с самого начала. Держись подальше от того места, где я нахожусь».

Вот почему Харухиро не должен был отпускать её. Та же самая Мэри сказала ему не отпускать её. Она поняла, что внутри неё было что-то непостижимое. Она почувствовала это. Она, должно быть, боялась, что в какой-то момент ЭТО возьмёт верх и заменит её. Учитывая, какой была Мэри, она, должно быть, сильно переживала по этому поводу.

Должна ли она оттолкнуть Харухиро и других своих товарищей? Было бы лучше просто исчезнуть? Но без Жреца у них были бы неприятности. Она не могла так с ними поступить.

Вполне возможно, что её преследовали подобные мысли. Она, должно быть, чувствовала себя одинокой. Может быть, она отчаянно хотела избежать одиночества? Может быть, она не могла быть одна.

Мэри сказала Харухиро не отпускать её, как будто цепляясь за него. Её ситуация, должно быть, была довольно тяжелой.

«Что мне делать? Что я могу сделать? Есть ли вообще какой-нибудь способ для такого человека, как я, исправить всё это?».

Если бы он окликнул Мэри и сказал: "Я здесь ради тебя", не имело бы значения, что она не могла слышать его голос.

Что, если Кузаку и Сэтора превратились во что-то неузнаваемое, когда он встретит их снова?

«...Я рада”.

Внезапно к нему вернулось воспоминание о разговоре, который у него был с Шихору в Дарунггаре.

“Что ты... наш лидер. Наш товарищ. ...И друг.”

Чему тут было радоваться?

Нечему.

“Харухиро-кун...”

Он мог мысленно видеть идеальную улыбку Шихору, как будто она была прямо перед ним.

“Ты лучший лидер, о котором мы могли бы мечтать... Понимаешь?”

Он хотел бы им быть. Этого бы не случилось, если бы Харухиро действительно был лучшим лидером.

Что сейчас делала Шихору? Была ли она внутри Запретной Башни? Весь холм был погребён под сэкайшу, башней и всем прочим. С ней всё было в порядке? В любом случае, она забыла Харухиро. Она не помнила те дни, когда была одной из его драгоценных товарищей.

«Может, это и к лучшему?».

Шихору также забыла глубокую боль от потери кого-то. Эта рана полностью исчезла для неё.

«Всё в порядке, не так ли?».

«Всё в порядке. Просто прекрасно».

Нет. Если бы он действительно был не против, его мысли не возвращались бы к ней.

Харухиро отпустил Мэри. Почему он это сделал? Как он мог? Это была ошибка. Он совершил огромную ошибку. Которую он никогда не смог бы вернуть. К прошлому возврата не было. Нет способа исправить это.

«Я жалок. Позор мне. Я должен принять хотя бы какое-то решение».

Если он собирался двигаться вперёд, он должен был заставить себя. Если он собирался остановиться, то достаточно оставаться на месте. Если он хотел убежать, то ему просто нужно было поджать хвост и спасаться бегством.

«Что я хочу? Ничего, потому что я ничего не могу? Ну, тогда я ужасно бесхребтный. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь подтолкнул меня? У меня есть люди, которые поддержат меня, верно? Хочу ли я, чтобы они говорили мне, как делать каждую мелочь? Чтобы приказывали мне, говоря "сделай это" или "сделай то"?».

“Ты не из тех, кто может что-то сделать, если постарается...”

Барбара-сэнсей на самом деле хорошо его изучила.

Думал ли он когда-нибудь: «Я справлюсь, если попробую?».

“Ты из тех, кто старается до тех пор, пока у него что-то не получится”.

У него не было другого выбора. Поскольку он почти ничего не мог сделать, ему приходилось пробовать, пока он не смог хотя бы что-то сделать. Всегда хватался за решение.

Глядя на безжалостно прекрасные звёзды над Равнинами Быстрых Ветров, Ицукусима говорил: “Я живой”.

Он прожил намного дольше Харухиро. Как опытный охотник, он, должно быть, встретил много людей, как и потерял. Единственным фундаментом, на котором должен был стоять человек, было знание того, что ему удалось продержаться так долго.

Живой.

Всё ещё живой.

Живой.

Просто живу.

Живу, и живу, и живу.

— Я... тоже живой.

Он чувствовал себя виноватым из-за этого.

Манато.

Могузо.

Барбара-сэнсей.

И все остальные люди, которых он больше никогда не увидит.

— Я всё ещё живой.

Харухиро направился к площади перед Башней Тэнборо. Сэкайшу здесь было больше, чем где-либо ещё. В некоторых местах по среди улицы текла густая река сэкайшу, в то время как в других несколько тонких труб сэкайшу ползли вдоль обочины дороги. Сэкайшу, похожий на трубу, тоже иногда пересекал улицу. По крайней мере, некоторые из них были на каждой тропинке.

Двигались ли они к площади или от неё? Тянулись ли они от площади к другим частям Альтерны?

Он заметил тела павших солдат. Один лежал лицом вниз на дороге. Другой свернулся калачиком на обочине. Они разлагались. Он не видел никаких признаков ран, полученных в бою. Но несколько трупов всё ещё находились под сэкайшу. Были ли они окутаны им и задохнулись? Или они были раздавлены насмерть?

Харухиро забрался на крышу здания, затем начал перебираться с одной крыши на другую, направляясь к площади. Теперь было видно.

Харухиро спрятался в тени кирпичной трубы двухэтажного здания, выходящего окнами на площадь. Его дыхание стало немного затруднённым. Ему потребовалось мгновение, чтобы выровнять его и подождать, пока пульс придёт в норму.

Харухиро вышел из тени, в которой прятался. Он наклонился верхней частью тела вперёд, двигаясь вперёд в низкой позе, и остановился на краю черепичной крыши.

Площадь не была полностью заполнена сэкайшу. Их чёрные как смоль фигуры занимали только треть, нет, около четверти её общей площади. Был чёрный потоп, но он утихал. Тёмная вода, наконец, отступила. Вот как ему представлялась ситуация.

Недалеко от центра площади сэкайшу образовали угольно-черную спираль. Это было более чем в ста метрах от места нахождения Харухиро, и он был настолько отвлечен другим сэкайшу, что не заметил его, пока не прищурился.

На катушке что-то лежало. Или, может быть, кто-то? Что это было? Оно выглядело белесым. Мог ли это быть человек? Если так, то они должны были быть мертвы. Это могло быть человеческое тело. Труп, стоящий на угольно-чёрном кольце? Не похоже, что он лежал. Возможно, он стоял на коленях.

Белый. Это была одежда? На том трупе была белая одежда? Или на нём вообще ничего не было? Это был обнаженный труп? Казалось, он не был одет, но в руках у него что-то было. Что-то тускло блестящее. По одному в каждой руке. Могло ли это быть оружие? Мечи? Или, может быть, один из них был щитом?

Ветер усиливался. Хотя не было облаков, закрывающих солнце, когда оно садилось на западе, небо тоже становилось пасмурным. Ветер был холодным и влажным. С наступлением ночи мог пойти дождь.

Слабо зазвенел колокол, его звук был глубоким и тяжёлым, заставив Харухиро посмотреть в сторону колокольни в Восточном Городке. Колокола в Альтерне обычно звенели каждые два часа с шести утра до шести вечера, чтобы показать время. Кто-то только что звонил в них? Нет, этого не могло быть. Что-то ударило в один из колоколов? Или он раскачивался на ветру?

Харухиро оглянулся на угольно-чёрную спираль. И труп. Он подумал, что это был человеческий труп. Обнаженное тело с мечом и щитом, от которого исходил тусклый свет.

Что-то в этом было странное. Честно говоря, невероятно, и он почувствовал глубокое подозрение. В Альтерне не было живых людей. Будем надеяться, что она эвакуировалась или смогла сбежать, потому что Элиза не состояла в Гильдии Воров. Все солдаты Экспедиционного корпуса были мертвы и разлагались.

Это был труп? До него было больше ста метров. Всё, что он мог разглядеть, это цвет и общую форму. Он не мог разглядеть это в деталях, но, вероятно, это был мужчина с опущенной головой, обращенный в другую сторону. Мужчина-человек. Не живой. Несущий меч и щит.

Что-то было не так. Сэкайшу, эта угольно-чёрная спираль, двигалась. Когда это случилось? Раньше она была неподвижна. Неактивна. Или он просто был слишком далеко, чтобы заметить её едва заметные движения? В любом случае, сейчас она извивалась. Что сэкайшу делал с этим трупом, человеческим, обнаженным мужчиной, которого он считал мёртвым? Он не знал, но тело постепенно забирали в сэкайшу.

Что он вообще делал на вершине угольно-чёрной катушки? Если это был человеческий труп, трудно было представить, что он забрался на эту свернутую сэкайшу по собственной воле. Нет, это было немыслимо.

Умер человек. Он был обнажен, с мечом и щитом. Произошло ли что-то, из-за чего труп мужчины случайно оказался на вершине сэкайшу? Возможно ли это вообще?

Всё это предполагало, что это был просто труп. А что, если это было не так?

Сэкайшу начало прилипать к поверхности тела мужчины. Оно пыталось прикрыть его. Мужчина был обнажен, но на нём было тёмное, как ночь, сэкайшу. Почему сэкайшу не попытался прикрыть свой меч и щит?

Сверкали ли меч и щит в лучах заходящего солнца? Солнце было невысоко. Оно уже садилось. Солнечный свет, красный, как будто он вот-вот погаснет, не достигал человека, так что дело было не в том, что его меч и щит отражали его свет. Меч и щит мужчины должны были сиять сами по себе, даже если их свет не был особенно мощным.

Голова человека, одетого в ночную тьму, висела. Так было до сих пор.

Человек, одетый в ночную тьму, поднял голову.

Означало ли это, что он не был мертв? Он не был трупом. Был ли этот человек жив? Или это было из-за сэкайшу? Похожее на ночное сэкайшу, покрывающее всё его тело, двигалось. Из-за этого казалось, что мужчина - нет, одетый в ночное — двигался сам по себе?

Облаченный в ночь поднялся. Свернувшийся сэкайшу под ним поднимал его и одновременно менял свою форму. Это больше не был просто пьедестал для облаченного в ночь. Теперь он служил креплением. Одетый в ночное существо не стоял на нём. Они были на нём верхом. Сэкайшу превратился в четвероногого зверя, похожего на лошадь, и теперь нёс одетого в ночное существо.

Харухиро попятился.

«Что?».

«Что это?».

«Что это, чёрт возьми, такое?».

Пульс Харухиро участился. Он терял голову. Верно. Он был потрясён. Это было что-то странное. Непохоже ни на одно сэкайшу, которое он видел до сих пор. Это было совершенно другое. Что это была за штука?

Внутри неё кто-то был. С сияющим мечом и щитом. Кем он был? Не просто каким-то случайным мечом. Не просто каким-то простым щитом. Это был особый меч. Особый щит. Может быть, что-то вроде реликвии? Реликвия. О, да. Это были те самые меч и щит?

Одетый в ночь посмотрел в его сторону. Его чёрная лошадь тоже повернула голову в его сторону. Нет, это была не лошадь. У неё не было головы. У неё ничего не было там, где должна быть голова. Её ноги были как у паука, только их было меньше.

Харухиро низко пригнулся, не пошевелив ни единым мускулом в этот момент. Удавалось ли ему сохранять Скрытность? Он не был уверен. Но это существо было более чем в сотне метров от него. Оно не смогло бы легко обнаружить его. Кроме того, мог ли одетый в ночь вообще видеть? Было ли у него пять чувств, как у человека? Был ли человек внутри одетого в ночь живым? Или он был мёртв?

Харухиро был потрясён. Ему нужно было успокоиться. Он знал это, но всё равно не мог этого сделать. Он был недостаточно спокоен, чтобы успокоиться.

Одетый в ночное повернулся к нему, но не пошевелился.

Реликвии.

У Шинохары были реликтовые меч и щит.

«Время смываться».

Почему Харухиро пришёл к такому выводу? Он не был уверен. Его тело могло пошевелиться прежде, чем он закончил думать. Харухиро повернулся, готовясь скорчить рожу и убежать.

— Кх!

Он не ожидал, что там окажется кто-то в ночной одежде. На той же крыше, что и он. Скорее, на дымоходе. На дымоходе стоял кто-то в ночной одежде. Не тот, что на площади. На этом были сверкающие золотые доспехи и корона, а в руках он держал посох. Это был второй, одетый в ночь.

Харухиро побежал. Существо, одетое в ночное, не спрыгнуло с трубы. Оно подпрыгнуло. И поплыло. Существо, одетое в ночное, бесшумно парило в воздухе. Харухиро был отвлечён неестественностью его движений. Для него это не имело смысла. Даже когда он задавался вопросом, что, чёрт возьми, это были за штуки, он бежал по наклонной черепице крыши. Харухиро перепрыгнул не на соседнее здание, а вниз, в промежуток между ними. Другими словами, он упал. Падая на землю, он оттолкнулся от соседнего здания. Это немедленно развернуло его, и он ухватился за выступ в здании, с которого спрыгнул. Боль пронзила его запястья, но это не было причиной, по которой он отпустил их. Он намеренно упал и приземлился в переулке. Подняв глаза, он увидел только небо между крышами, ни одного одетого в ночь. Харухиро мчался по переулку, который был достаточно широк, чтобы по нему едва мог пройти один человек, пока не достиг дороги. Одетый в ночь был в воздухе над улицей. Казалось, он подстерегал Харухиро.

Одетый в ночь повернул свой посох в сторону Харухиро. Это был не просто какой-то старый посох. То же самое касалось доспехов и короны. Харухиро, наконец, начал понимать это. Реликвии. У одетых в ночь были реликвии. Это были люди сэкайшу, которые использовали реликвии.

Харухиро бросился прочь. Посох одетого в ночь сверкнул, как молния. Он даже не подумал о том, чтобы попытаться увернуться. Этот посох, должно быть, реликвия. Но какого рода? Он ничего об этом не знал. Откуда он мог знать, можно ли от него увернуться?

На данный момент ему удалось нырнуть в другой переулок, так что, похоже, этот свет его не задел. Он побежал по переулку, тяжело дыша, но когда он вышел с другой стороны, тот, кто был одет в ночнь, снова парил в воздухе над ним.

— Уф...

Харухиро повернул обратно в переулок. Посох. Свет посоха летел за ним. Со вспышкой он оторвал кусок от фасада здания, обжигая камень. Если он попадёт в него, ему крышка. У него не было ни единого шанса. В стене здания справа от него было маленькое окошко. Как только он сорвал ставни и протиснулся сквозь них, он оказался в помещении, похожем на кухню.

«Я хочу спрятаться здесь». Это было то, что он чувствовал в глубине души, но он услышал шум. Человек в тёмной одежде, возможно, вошёл в здание. Он вышел из кухни в коридор. Там была лестница. Харухиро взбежал по ним и оказался в комнате на втором этаже. Через окно он мог видеть крышу одноэтажного здания рядом с окно, поэтому он выпрыгнул на неё, а оттуда на следующую крышу, оглядываясь по сторонам на бегу.

Что насчет того, кто был одет в ночь? Где он был? А что насчёт второго? Того, с теневым пауком? Тот всё ещё был на площади? Или он тоже преследовал Харухиро? Присоединился ли он к его поискам? Где был тот, одетый в ночь, с посохом? Он не знал. Он нигде не мог его увидеть. Но даже если он не мог его видеть, он знал, что оно было рядом. Вероятно, приближалось к нему.

Харухиро в какой-то момент вбежал в Южный Район. Он не мог разглядеть ни одного из одетых в ночь. Спустившись на уровень улицы, он заметил сэкайшу, мечущегося по обочине дороги. Оно прыгало вверх-вниз, извиваясь. Но Харухиро даже не думал останавливаться. У него не было времени. Он увидел впереди какую-то фигуру. Гуманоид. Чёрное. Тень? Чёрная человеческая фигура? Что это было? Харухиро повернул направо и завернул за угол. Если бы он пошёл прямо, то направился бы прямо к той чёрной фигуре. У него было предчувствие, что это не обернулось бы для него добром.

Сэкайшу тоже бесновались в том направлении, куда он повернул, причем несколько трубообразных яростно шлёпали по земле. Улица не могла быть шириной и двух метров. Сэкайшу в форме трубки хлестали по земле, как кнуты. С каждым разом они становились толще или тоньше. Харухиро не мог проскользнуть между ними. Ему пришлось подождать, пока трубчатые сэкайшу опустятся на высоту двадцати или тридцати сантиметров, а затем попытаться перепрыгнуть через них.

Его левая нога застряла.

— Ух!

В этот самый момент сэкайшу сломался в том месте, куда ударила левая нога Харухиро. Нет, это было не совсем правильно. Он не сломался. Он быстро расширился, и оттуда выпрыгнула чёрная фигура. Рожденный из сэкайшу. Человек сэкайшу. Харухиро чуть не упал лицом вниз. Человек сэкайшу прыгнул на него. Человек. У него была форма человека, но не было головы. Харухиро рефлекторно нанес удар нападавшему, а затем отразил его. Трубообразные формы яростно раскачивались, в то время как человеческие формы гнались за ним. Позади него раздались ужасные хлопающие звуки, но Харухиро не обернулся, чтобы посмотреть. Ему потребовалось всё, что у него было, чтобы просто избежать сэкайшу в форме трубки и продолжать двигаться вперёд.

Когда он, наконец, выбрался на более широкую дорогу, то увидел слева от себя офис Корпуса солдат-добровольцев. Старого флага с красным полумесяцем на белом поле уже не было, но табличка с надписью "Корпус Солдат-Добровольцев Альтернативной Армии Пограничья Красная луна” всё ещё была там. Харухиро побежал к офису. Вокруг него метались сэкайшу в форме трубки. Он оглянулся на секунду и увидел их. Людей-сэкайшу. Не одного. Теперь их было больше. Их было много. Преследовавшие Харухиро.

Что-то мелькнуло над головой, и Харухиро отскочил в сторону. Это был посох одетого в ночь. Раздался громкий треск, когда он загорелся и опалил землю. Перед глазами Харухиро всё поплыло, когда он перекатился и попытался подняться. Люди сэкайшу были не единственной его проблемой. Другой тоже был здесь, в группе, преследующей его. Одетый в ночь, верхом на теневом пауке и с сияющим мечом и щитом. Он мог видеть человека с посохом, парящего в вечернем небе. Его посох был направлен на него.

Была ещё одна вспышка, когда Харухиро собирался проходить мимо офиса Корпуса солдат-добровольцев. Кто-то высунул голову из щели между ним и соседним зданием. Кто-то? Человек? Да, это был человек. Длинноволосая, с шарфом, закрывающим нижнюю половину её лица. Она ничего не сказала. Просто жестом указала на него. Вероятно, в тот же самый момент посох одетого в ночь выпустил свой свет. Харухиро скользнул в щель между зданиями. Тесная посадка. Ему пришлось повернуться боком, чтобы пролезть. Женщина была уже далеко впереди него, а потом внезапно исчезла. Исчезла.

— Что?!

Всё больше и больше людей-сэкайшу протискивались в образовавшуюся щель. Почти паникуя, Харухиро продолжал двигаться туда, где исчезла женщина. Дыра. В стене здания была дыра. Нет, вход, да? Он был маленьким. Он не был уверен, что смог бы забраться внутрь, даже если бы присел на корточки. Однако сейчас было не время колебаться. Харухиро каким-то образом сумел пролезть внутрь. Внутри было почти темно, и пахло плесенью. Эта комната, по-видимому, находилась в офисе Корпуса солдат-добровольцев, но он ничего об этом не знал. Он никогда здесь не был.

— Живее, сюда, — сказала женщина.

Направляясь на её голос, он врезался в стену. Она схватила его за левую руку и потащила за собой. Харухиро не сопротивлялся. Звук был такой, словно она открыла дверь. С другой стороны тоже было темно. Они прошли через маленькую комнату или короткий коридор, а затем она открыла другую дверь. Харухиро почувствовал, что она отпустила его руку. Она что-то делала. Очевидно, пыталась поднять какой-то тяжелый предмет. Но у Харухиро не было времени помочь, прежде чем ей удалось поднять его. Его глаза приспосабливались к темноте. Пол, да? В полу была дыра. Она была прикрыта. Она открыла крышку.

— Ты спускаешься первым.

Харухиро уже скользил в дыру, прежде чем она успела отдать приказ. Внутри была железная лестница, но света вообще не было. Спустившись на несколько ступенек, он больше ничего не мог видеть. Однако это не помешало ему продолжить. Он услышал, как над ним закрылась крышка. А что касается женщины? Похоже, с ней всё было в порядке. Она тоже спускалась.

Он спустился по лестнице так далеко, как только смог. Здесь было сыро, и воздух наполняла неописуемая вонь. Если бы он продолжал цепляться за лестницу, то оказался бы у неё на пути, поэтому он отодвинулся от неё, но не смог заставить себя пойти дальше. В конце концов, она спустилась. Она снова схватила Харухиро за левую руку. Затем она схватила его и за правую руку. Он не мог видеть её, но они стояли лицом друг к другу. Из-за шарфа, закрывавшего её нос и рот, он едва чувствовал её дыхание. Он просто чувствовал её тепло, лёгкое ощущение тепла её тела в темноте.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Ага. Можно сказать и так. — Харухиро вздохнул. Она не была в Гильдии Воров. Может быть, она смогла эвакуироваться, или, может быть, с ней случилось что-то гораздо худшее. Это было то, о чём он думал. — Элиза-сан... Я тоже рад, что вы в безопасности.

Она, казалось, молча кивнула. Она была жива. Слава богу, она была жива. Она была его старшей в Гильдии Воров, наставницей, которая по какой-то причине старалась не показывать своего лица. Они не были близки. Честно говоря, он вообще плохо её знал. Несмотря на это, она была одной из немногих оставшихся у него знакомых.

Харухиро почувствовал, как что-то коснулось его левого плеча. Через мгновение он понял, что это был её лоб. Её руки слегка дрожали, когда она держала его за плечи. Харухиро кивнул. Это было единственное, что он мог сделать. Слова покинули его.