Первые дни детства Дерека были мирными, но далеко не скучными. У него не было никаких обязанностей. Всё, что ему нужно было делать, это есть, спать, какать и время от времени издавать детский звук или хватать чужие пальцы.

Это оставило ему много времени, необходимого для размышлений о своём будущем.

На Земле не было загадкой, что у детей был больший потенциал к обучению, чем у взрослых, и, поскольку его семья казалась человеческой или, по крайней мере, похожей на людей, он мог надеяться, что это будет верно и в этом измерении.

Судя по тому, что он мог видеть, его тело ничем не отличалось от ребёнка с планеты Земля. Он слышал сердцебиение, его грудь надувалась и сдувалась при дыхании.

Даже репродуктивный аппарат был таким, каким он его знал.

То же самое можно сказать и о его новой семье. Если бы не существование магии, он бы просто подумал, что он путешествовал во времени, но всё было явно не так просто.

Дерек быстро отбросил все сомнения.

«О чём я сейчас думаю?»

Одним из преимуществ младенчества было то, что невежество — это нормально. Когда придёт время, кто-нибудь научит его поведению.

Он определил, что должен поставить себе две начальные задачи: номер один — выучить их язык. Предполагается, что все младенцы учат свой родной язык, и у него будет не так много времени, прежде чем его сочтут умственно отсталым, поэтому он не мог расслабиться.

Во-вторых, ему нужно было каким-то образом понять магию или, по крайней мере, её основы. Для этого у него также был крайний срок, так как его потенциал обучения был на пике только до тех пор, пока он не перестанет расти.

После этого он не будет отличаться от кого-либо другого с таким же талантом и склонностью к магии.

Поэтому он сделал магию своим главным приоритетом. Быть медлительным в обучении было намного лучше, чем быть слабым всю жизнь и вынужденным сделать ещё один повтор в реинкарнации.

Дерек провёл свой первый день в новом мире в постели вместе с матерью, а его отец спал и отдыхал в своей комнате.

Всякий раз, когда с ним разговаривали, он обращал пристальное внимание, пытаясь выяснить общие слова или шаблоны.

В оставшиеся часы он не терял времени зря, а пытался сотворить одно из трёх известных ему заклинаний: Экиду, Винир Лакхат и Винир Рад Ту.

Каждая попытка была неудачной, он не чувствовал внутри себя ни капли силы. Если сравнить то, что он видел, с тем, что он знал, эти заклинания явно имели устный и соматический компонент.

Пока он не научится говорить, все его усилия будут потрачены зря.

Его тревога росла от неудачи к неудаче. Страх перед неизвестным и завтрашним днём ​​начал нарастать. Кроме того, привыкание к каканью и мочеиспусканиям не было приятным ощущением.

К счастью, его мать осыпала его только любовью и привязанностью, сделав его день не полной потерей. Несмотря на его предвзятое отношение к матерям из-за его предыдущей жизни, Элина сумела заставить его чувствовать себя любимым и защищённым. Это было вовсе не плохо.

Конечным результатом его первого дня было отсутствие прогресса в магии и речи. С другой стороны, его мать казалась хорошим родителем, и он наконец узнал своё новое имя: Лит.

Второй день перевернул его мир с ног на голову.

Элина, показав силу дикого быка, решила, что ей надоело отдыхать, и встала, чтобы помочь по хозяйству.

Лит имел возможность увидеть всю фигуру своей мамы. Несмотря на то, что она родила накануне, она была красивой женщиной лет двадцати. Она определённо была очаровательна, с подтянутым телом, отточенным тяжёлым трудом. Длинные до лопаток волосы были красивого светло-коричневого цвета с оттенками красного по всей поверхности.

Только свет свечи создавал впечатление, будто внутри танцует пламя.

«Видеть мать с распущенными волосами в солнечный день должно быть прекрасным зрелищем», — подумал Дерек.

Может быть, потому что Лит был ещё младенцем, или может быть, из-за связи матери и сына, но Лит гордился ею.

Он также обнаружил, что она не носит бюстгальтер и трусы.

Закончив одеваться, она завернула Лита, чтобы он не мог двигаться. Затем Элина поместила его за пояс, используя себя как колыбель, чтобы мочь легко удерживать его одной рукой и с минимальным усилием.

Она вышла из маленькой спальни и обнаружила, что её старшая дочь, Рена, возится с камином.

— *Что, во имя Великой Матери, ты делаешь, Рена? Солнце даже не взошло, тебе следует спать. Ты же знаешь, что тебе нельзя играться с огнём!* — сказала она с шипением, пытаясь не разбудить дом.

— *Прости, мама. Я просто хотела сделать тебе сюрприз. Чтобы ты проснулась в согретом доме и с готовым завтраком*, — на лице Рены отражалась только искренняя озабоченность.

— *Тебе не о чем беспокоиться, глупый пелёнок*, — сказала Элина, взъерошивая волосы.

Рена вместе со своим братом-близнецом была старшим ребёнком. Ей было восемь лет, и её светлые волосы с оттенками чёрного стали причиной её прозвища.

Элина оттолкнула её от камина и зажгла огонь щелчком пальцев.

— Инфиро!

«Слава богу! — обрадовался Лит. — Я снова испытал это странное чувство, когда открыл для себя новый тип магии. Это доказывает, что я не просто что-то воображал!»

Элина послала Рену открыть оконные ставни, чтобы впустить свет, пока сама будет готовить завтрак.

Элина достала из шкафа несколько овощей и стала их резать ножом. Некоторые из них выглядели знакомо для Лита, например: картофель и морковь странного цвета. Все остальные были загадкой.

При мысли о таком завтраке Лит чуть не расплакался. В прошлой жизни он никогда не любил овощи, все они были безвкусными. Сколько бы он их ни ел, через полчаса он снова будет голоден.

Элина запихнула всё в небольшой медный котелок и с помощью крючка повесила на металлический стержень над огнём.

Затем, щёлкнув пальцами, она вызвала воду из ниоткуда и наполнила котёл.

И Лит, и Рена были в восторге, хотя по совершенно разным причинам.

Для Лита это означало надежду. Заклинания можно было произносить без слов или точных движений рук. Это доказало ему, что есть реальный шанс практиковать магию, ещё будучи младенцем.

Для Рены это был повод для гордости. Магия была обычным явлением, но каждый раз, когда Элина произносила молчаливое заклинание, это было похоже на наблюдение за работой настоящего фокусника.

— *Ты такая потрясающая, мама! — глаза Рены были полны восхищения. — Смогу ли я когда-нибудь овладеть магией так же хорошо?*

— *Конечно, глупый пелёнок*, — ответила Элина с доброй улыбкой, добавив про себя: «После десяти с лишним лет работы по дому каждый божий день».

Через некоторое время все проснулись, чтобы вместе позавтракать. Семья состояла из Рааза (отца), Элины, двух дочерей (Рена и Тиста) и двух сыновей (Орпала и Триона).

Со временем Лит понял, что такой вещи, как «ванная» не существует.

Насколько он мог видеть, дом состоял из большой комнаты, используемой как столовая, кухни и кладовой с тремя дверьми, ведущими в разные спальни, и ни к чему другому.

Завтрак был относительно тихим, поэтому у него не было проблем с изучением слова, обозначающего магию воды после того, как увидел, как его отец наполнил так несколько кувшинов.

— Джорун!

После того как все разошлись по своим обычным делам, Элина вместе с Литом пересела в кресло-качалку. Утром он обнаружил, что в новом мире повседневные обязанности, такие как мытьё посуды или мытьё полов, выполняются с помощью магии.

Сидя в кресле-качалке, Элина просто крутила указательным и средним пальцами, произнося «Бреза!», чтобы создать три маленьких урагана, которые перемещались по дому и убирали пыль.

Каждый раз, когда кто-то пачкает пол землёй или грязью, лёгким движением запястья и словом «Магна!» она отправляла грязь обратно на улицу.

Лит был рад обнаружить, что магию используют абсолютно везде. Все в семье, даже самые молодые, использовали магию, чтобы облегчить себе жизнь.

Когда пришло время сна, Лит умирал от желания попробовать магию. Он так долго ждал, пока его руки и ноги, наконец, освободятся.

Элина заснула почти мгновенно, но Лит был достаточно терпеливым, чтобы создать впечатление, будто он уже спит.

После целого дня размышлений он решил сначала попробовать только магию воздуха, пока не станет достаточно уверен в своём магическом контроле.

Огонь был слишком опасен для новичка, а вода и свет легко могли разбудить его мать.

Он повернул свою руку и сказал:

— Э-а-а.

Ничего не произошло.

Лит пробовал и терпел неудачу бесчисленное количество раз, прежде чем сдаться. Он не знал, сколько пройдёт времени, прежде чем он заснёт, поэтому он перестал отчаиваться и начал думать.

Магия была обычным явлением. Когда он впервые услышал магическое слово элементалистики, что-то внутри него защёлкало. Как будто создавались связи с элементальной энергией.

Это были хорошие новости, но Лит всё ещё не мог понять, почему он не мог воспроизвести магию. Он никогда не ожидал успеха с первой попытки, но он думал, что что-то да получится.

Случайный крошечный порыв ветра, магическая искра — подойдёт что угодно.

Итак, он начал вспоминать то время, когда целительница использовала магию на нём. Это чувство не было новым для него, но он никогда не испытывал этого так долго.

Лит долго думал, пока не нашёл ответ. Это было то же ощущение, которое он испытал во время занятий джиу-джитсу, изучая базовую технику дыхания.

«Ну, мне нечего терять. Давай попробуем».

Лит вдохнул через диафрагму, ягодицы расслабились, чтобы втянуть энергию.

Затем он сжимал ягодицы, задерживая дыхание на несколько секунд, чтобы позволить энергии успокоиться перед выдохом, тем самым расслабляя всё своё тело.

На Земле он всегда думал, что опьяняющее чувство, испытанное в первые дни практики было просто эффектом плацебо.

Его наивный молодой ум обманывает себя, что слабые могут чудесным образом стать сильными, просто веря и практикуя всю эту ерунду типа ки или внутреннюю энергию.

Но что, если позже он перестал испытывать это чувство потому, что просто привык к нему?

Через некоторое время Лит начал ощущать покалывание по всему телу, а затем энергия, казалось, двигалась и конденсировалась внутри его солнечного сплетения.

Чем больше он выполнял технику дыхания, тем отчётливее ощущал стабилизацию энергии.

В старых видеоиграх мана всегда была синего цвета. Итак, он визуализировал синюю сферу, находящуюся внутри его солнечного сплетения.

Через некоторое время Лит почувствовал себя переполненным силой. Затаив дыхание в последний раз, он повернул свою руку, прежде чем скомандовать:

— Э-а-а!

Создаваемый ветер едва развевал волосы его матери, в то время как он целился в одеяло, но не мог перестать улыбаться.

«Это действительно работает!»