В последующие недели дни Лита были строго расписаны.

Днём, когда он был полностью погружен в работу, он сосредотачивался только на дыхательной технике и изучал как можно больше о своей семье и их языке.

По ночам он занимался магией до тех пор, пока не засыпал от усталости. Затем, как только просыпался, он начинал снова, пока Элина тоже не проснётся.

Лит не раз пытался сделать перерыв, но надолго его не хватало. Жизнь в младенчестве была нелёгкой, наоборот, очень напряжённой.

Он не мог говорить даже те слова, которые уже понял, чтобы не напугать свою семью. Он не мог пошевелиться, только смотреть, спать, есть и опорожнять свой кишечник.

Он не привык быть таким беспомощным и зависеть от кого-то другого в каждой мелочи. Слишком много свободного времени очень утомляет.

Поэтому он всё время практиковался, пытаясь приспособиться к своей новой реальности, не слишком задумываясь о том, насколько абсурдной и иррациональной была его ситуация.

По мере того как силы Лита росли, рос и его контроль, и уже через несколько недель он почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы попробовать магию земли и магию воды.

Он всегда был осторожен, никогда не вызывал больше нескольких капель воды или манипулировал только горстью земли. Он обнаружил, что можно заставить элементы парить в воздухе, изменяя их форму и размер, если непрерывно расходовать ману.

После этого он переключил свои ночные тренировки на концентрацию и контроль, а не на силу. Его мана была очень ограничена, и он предпочитал делать несколько сложных приёмов идеально, а не много, рискуя быть пойманным.

Независимо от того, насколько распространена магия, Лит не сомневался в том, что ребёнок, практикующий её, будет по меньшей мере эпатажем для окружающих.

Лит боялся быть брошенным своей семьёй или, что ещё хуже, быть убитым.

На этот раз он испугался смерти, потому что теперь ему было что терять. Каковы шансы найти другой мир, где существует магия, и при этом родиться младенцем в любящей семье?

Ноль, никаких!

Прежде чем показать хотя бы намёк на свой талант, ему нужно было знать, каковы стандарты этого мира.

Как понять, насколько он талантлив, сколько отделяло то, что считалось гением, от того, что считалось монстром?

Его ум постоянно был полон забот, и только тренировка могла облегчить его беспокойство.

Через три месяца он стал достаточно хорош в беззвучной магии, чтобы попробовать магию огня, используя камин.

Огонь уже был зажжён, и когда все были заняты разговорами и едой во время завтрака, он попытался заставить пламя плясать по своему желанию. Это закончилось неудачей, так как пламя было слишком сильным, а расстояние слишком большим для его запасов маны, чтобы возыметь хоть какой-то эффект.

Тем не менее он продолжал пытаться, так как всё ещё чувствовал поток магии, идущий от него к камину. Эта тренировка помогла ему улучшить чувство и диапазон использования маны.

Единственным недостатком всех этих тренировок было то, что Лит быстро голодал. К счастью, он был не первым обжорой Элины, и у неё не было недостатка в молоке.

Прошёл ещё месяц, и Элина начала отучать его от груди.

Это событие случилось по двум причинам. Во-первых, Лит заметил, что в его доме не было изобилия еды, поэтому, даже если у него всё ещё не было богатого словарного запаса, он всё равно мог видеть обеспокоенные выражения своих родителей каждый раз, когда ему нужно было поесть.

Несмотря на то, что Лит по-прежнему оставался циничным мизантропом с холодным сердцем, он не мог не чувствовать себя виноватым.

Его любили как ребёнка, а он считал их не более чем хозяевами, будучи «паразитом». Единственными исключениями были Элина и Рена — его старшая сестра. Они единственные, кто заботились о нём.

Благодаря их постоянной любви, привязанности и заботе ему удалось сломать эмоциональный барьер. Чем больше времени он проводил с ними, тем больше он считал их частью своей настоящей семьи, а не просто людьми, которых водил за нос.

Поэтому он начал ограничивать свои тренировки, чтобы не превышать количество пищи, которое они могли себе позволить.

Даже это потребовало довольно много усилий, чтобы найти золотую середину, так как если он будет есть слишком мало, то мама будет беспокоиться.

Второй причиной были открытия, меняющие мир.

Будучи вынужденным прекратить заниматься магией, Лит теперь имел свободное время, которое он обычно посвящал практике дыхательной техники, название которой он дал «Накопление».

Таким образом, его внутренняя энергия росла быстрее, пока не достигла тупика.

Очевидно, его тело не было достаточно большим или сильным, чтобы вместить большое количество маны. Лит никогда не замечал этого раньше. Поскольку его детское тело быстро росло, и у него было достаточно времени, чтобы ядро маны расширилось.

Поэтому, само того не осознавая, его тело и ядро маны развивались вместе.

Но теперь равновесие было нарушено, и практика Накопления заставила бы каждую клеточку его тела болеть, поэтому он был вынужден остановиться.

К счастью, он всё ещё был хорошо накормлен и быстро развивался. Так что, несмотря на то, что он не мог делать никаких физических упражнений, ядро маны не перестало расти.

Второе открытие было результатом тренировок.

Изучая состояние своего тупикового места, он обнаружил, что можно изменить технику дыхания, убрав пункт «задержка дыхания». Таким образом, мировая энергия будет просто течь в его тело и выходить из него, при этом заряжая его энергией, как хороший ночной сон. Лит назвал эту новую технику «Бодрость».

После нескольких попыток он обнаружил, что мана может позволить ему бодрствовать в течение нескольких дней, но не бесконечно.

Каждый раз, когда он будет использовать Бодрость, эффект будет длиться всё меньше и меньше, и только сон восстановит его эффективность.

Но самое важное открытие, как это почти всегда бывает, было сделано случайно.

После корректировки рациона питания главным врагом Лита стал голод. И вовсе не лёгкий аппетит, который может быть исправлен шоколадным батончиком, или жажда после напряжённого утра. Это был тот вид голода, который никогда не проходит, а всегда таится, даже сразу после еды. Хотя Лит и не умирал с голоду, он никогда не испытывал ничего подобного.

Даже среди всех несчастий его первой жизни, еда никогда не была проблемой. Он всегда мог есть сколько душе угодно, даже позволял себе быть разборчивым в еде. Но сейчас он был так голоден, что ел до последнего кусочка, и если бы его тело позволило ему, он бы без колебаний вылизал тарелку дочиста.

В хорошие дни, когда порции были больше, это было похоже на белый шум, раздражающий, но легко игнорируемый. Но в плохие дни, либо потому, что рацион был меньше, либо потому, что он практиковал магию, потребляя слишком много маны, это становилось занозой в его голове. Он был так голоден, что у него весь день болела голова, и часто он чувствовал головокружение и неспособность сосредоточиться. Еда — это единственное, о чём он будет думать или мечтать.

Конечно, он был не единственным голодным в семье. Помимо Элины, кормить его будут только его брат и сестра — Орпал и Рена.

И хотя у Рены было большое сердце, и она старалась быть похожей на свою мать, Орпал с каждым днём становился всё злее и голоднее. Он часто мечтал о тех днях, когда он и его близнец были единственными детьми в доме. Теперь ему приходилось каждый день бороться не только за внимание родителей, но и за еду, одежду и так далее. Когда-то у него была комната только для себя, а теперь он должен был делить её с Трионом. Это был лишь вопрос времени, когда Лит придёт и заберёт то личное пространство, которое у него ещё оставалось. Орпал не мог понять, почему его бедная семья продолжает рожать детей.

Стояла зима, так что работы было немного. Поэтому у них было не так много поводов пополнить запасы продовольствия, и они должны были продержаться до весны. Это было самое тяжёлое время года для всех фермерских семей, так как пища предназначалась не только для людей, но и для животных.

Орпалу до того надоело видеть, как Лит поглощает всю еду, что он обозвал его пиявкой.

Поэтому всякий раз, когда наступала его очередь кормить маленьких паразитов, он брал ложку только для себя. Но Лита было нелегко провести. Как только он замечал, что ложка не нацелена на него, он начинал безумно плакать, и Элина тут же бежала к нему, срывая планы Орпала.

Лит никогда не плакал, если только его не нужно было кормить или переодевать, и это делало их родителей очень счастливыми и параноидальными по отношению к нему. Поскольку он никогда не кричал как волк, они очень серьёзно относились к каждому воплю.

Этот день был действительно плохим для Лита, голодающего из-за его скачка роста, ведь была очередь Орпала заботиться о нём.

Их родителей не было дома, одна из коров, похоже, страдала от обморожения. Поэтому Орпал взял полную тарелку сливочного супа для ребёнка и проглотил полную ложку супа.

Лит тут же заплакал, но его никто не услышал.

— Плачь сколько хочешь, маленькая пиявка.

Лит был уже способен понимать большинство из общих слов, и туда вошло издевательство Орпала.

— Сегодня только ты и я. Нет мамы в сияющих доспехах, которая придёт тебе на помощь, — сказав это, он проглотил ещё одну ложку.

Лит почувствовал, что сходит с ума. И снова он был беспомощен, его так называемая магия бесполезна в трудную минуту. Что он мог сделать, кроме того, чтобы использовать магию? Проветрить его? Намочить его? Использование огня было слишком опасно, одна еда не стоила того, чтобы сжечь дом. Голод Лита пожирал его, а ярость выходила за пределы того, что он когда-либо считал возможным.

«Ты ублюдок! — закричал он про себя. — Чувствуешь себя нормально, грабя при этом ребёнка?»

Затем он увидел, что третья ложка, от которой ушла добрая половина его еды, приближается к самодовольному лицу Орпала.

Гнев Лита достиг нового пика, его ненависть горела как огонь.

«Ты мне не брат! — закричал он про себя. — Ты всего лишь грязный вор, дрянь!»

А затем, просто щёлкнув, он почувствовал, как внутри что-то лопнуло, словно плотина, которая больше не может сдерживать бушующие воды.

«НАДЕЮСЬ, ТЫ ПОДАВИШЬСЯ ЭТОЙ ЛОЖКОЙ, ГОВНЮК!» — Лит замахнулся рукой на Орпала в последний момент, и тогда кое-что произошло.

Лит почувствовал, как мана потекла к его телу. Добравшись до ложки, уже лежавшей во рту Орпала, он с силой толкнул её вниз. Орпал начал задыхаться, и после того как он вынул ложку из горла, его начало тошнить.

Лит был так поражён, что почти забыл о своей ярости и голоде. Он открыл нечто удивительное — силу, которой, казалось, не обладал никто в его семье. Лит открыл магию духа!