В тот день столовая все еще была открыта в течение одного свободного часа, который был у кадетом между окончанием ежедневного дежурства и отбоем. Для них это была возможность пообщаться и поесть, празднуя первую аттестацию.

Пока остальные члены отряда стояли в очереди, чтобы перекусить, Лит остался один в казарме, ворча, как обычно.

«Я терпеть не могу это место. Академия по сравнению с армией - просто рай. Меня отчитывают каждый день, независимо от моих результатов. Столовая настолько мала, что каждое подразделение вынуждено есть в спешке, иначе другие не дождутся своей очереди, прежде чем вернуться к своим обязанностям.»

«Мне наплевать на то, что сержант оскорбляет всех нас без причины, но что действительно сводит меня с ума, так это то, что они заставляют нас стоять по стойке смирно, пока кто-нибудь не пошевелится, чтобы наказать нас. Все создано для того, чтобы быть чертовой пыткой!» — подумал он.

«Я думаю, что это сделано специально, чтобы тренировать кадетов как физически, так и морально. Ты сам сказал, что только в критических обстоятельствах люди раскрывают свое истинное "я" и переоценивают себя.» — Солус попыталась подбодрить Лита его любимой едой.

Убедившись с помощью чувства маны, что поблизости никого нет, она достала из карманного измерения дымящийся стейк. Лит настолько привык есть быстро, что съел половину, даже не почувствовав вкуса, прежде чем замедлиться.

«А как насчет оценки "М" в моем табеле? Здесь даже оценки звучат как оскорбление.»

«Может быть, они не ожидали, что кто-то преодолеет ранг S.» — Солус вздохнула. Обычно ей нравилось возражать на жалобы Лита, но на этот раз ей было трудно не присоединиться к нему. Армия подвергала испытанию даже ее терпение.

«Что более важно, почему ты не присоединился к своим товарищам? Сержант всегда говорит о товариществе. Если ты будешь продолжать оставаться одиночкой, это может повлиять на твою оценку.»

«И тратить свой единственный свободный час в день на общение с людьми, которых я на дух не переношу и которые меня терпеть не могут? Ради чего? Чтобы получить какую-то безвкусною еду, которую мне придется глотать, как страус?»

У Лита не было времени на пустые разговоры, даже на ворчание. Он почистил сапоги и привел в порядок форму, прежде чем наконец смог отдохнуть. Даже если он не потел так сильно, как его товарищи, он все еще был вынужден менять форму после каждого приема пищи.

Он также был вынужден использовать свое свободное время, чтобы содержать ее в чистоте и готовой к использованию. Это не отнимало у него много времени, поскольку с помощью магии он мог в считанные минуты справиться с большинством повседневных обязанностей.

Но это были мелочи, которые накапливались как снежный ком, изматывая его нервы день за днем. Лит недооценил армию и ее порядки. За прошедшие годы он слишком привык к тому, что им восхищаются, его уважают, а главное - оставляют в покое, когда он хочет.

Полное отсутствие личного пространства ежедневно вызывало у него желание кого-нибудь убить. Хотя физические упражнения были для него слишком легкими, умственное напряжение было огромным.

***

— О, Господи, как бы я хотел надрать задницу дракону, который его породил. — Сержант Теппер дрожал, несмотря на то, что в офицерской столовой было тепло и уютно.

— Ты говоришь о Монстре? — Другие сержанты не разделяли его пессимизма. Лит был загадкой для всех, но очень многообещающим кадетом.

— Я могу справиться с дерзкими кадетами. Черт возьми, я ем избалованных богатеньких детишек на завтрак. Что меня действительно пугает, так это то, что он не только, кажется, уже все знает, но и то, как он смотрит на тебя, когда ты отчитываешь его или спрашиваешь о его обязанностях. —

— Неважно, сколько маны или агрессии я использую, он не вздрагивает. Он просто стоит и смотрит на меня, этими холодными, безжизненными глазами. Клянусь, однажды мне показалось, что он вот-вот оторвет мне голову и засунет ее в задницу. — Теппер был прав.

Лит воспринял армейскую любовь как личное оскорбление. Он не был создан для того, чтобы быть солдатом. Преданность, дисциплина и послушание были для него просто словами.

— Почему бы тебе не подставить его? Правило номер один: всегда следуй своей интуиции. — Как опытные ветераны, они не стали бы недооценивать оценку своего коллеги-офицера. Проводить обучение социопатов было все равно, что давать спички и масло пироману.

— Я не могу. — Он вздохнул. — Он никогда не поддается ни на какие провокации, и его успеваемость выдающаяся. Его психическая оценка немного не дотягивает, но в пределах нормы. —

***

Отряд Лита ненавидело его до глубины души, но ещё больше они его боялись. Его товарищи по казарме на собственном горьком опыте убедились, что застать его врасплох невозможно. Лит спал только раз в неделю благодаря Бодрости, и даже когда он спал, Солус стояла на страже.

Единственный раз, когда они попытались разыграть его, он три ночи подряд безостановочно излучал убийственное намерение, не давая им отдохнуть. Один из них даже упал в обморок от истощения, и его пришлось госпитализировать.

Но хуже всего было то, что они до сих пор не знали, кто он такой на самом деле. Владение бытовой магией было типичным для мага, но он сражался как отпрыск военной семьи и выполнял свои повседневные обязанности с большим мастерством, чем большинство простолюдинов.

***

— Доброе утро, мрази. Надеюсь, вы хорошо отдохнули, потому что сегодня вы начнете изучать фехтование. Жезлы не подходят для ближнего боя, а ножи - это либо последнее средство, либо то, чем можно совершить внезапную атаку. —

— Возьмите со стойки оружие, которым вы хотите научиться пользоваться. — Сержант Теппер был очарователен, как всегда.

После того как кадеты сделали свой выбор, Теппер продолжил.

— Разница между любителем и идиотом заключается в мозгах. Только дебил выберет слишком большое или слишком тяжелое оружие. Это вам не чертова сказка барда! — Он кричал на тех, кто выбирал оружие, исходя из того, насколько круто оно выглядело.

— Больше - не значит лучше, точно так же, как и использование двух мечей не обязательно лучше, чем использование одного! Кадет Лит, как ты выбрал свое оружие? —

— Я просто искал одноручное оружие, достаточно легкое, чтобы я мог использовать его без особых усилий. — Лит держал в руках рапиру.

— Видите? Вот в чем разница между идиотом и любителем. У любителя хотя бы есть мозги! — Сержант вырвал неподходящее оружие из рук курсантов и заменил его рапирами и эстоками.

Эсток — двуручный кончар, предназначенный для уколов в ослабленные места рыцарских лат, где тело прикрыто только кольчугой из-за чего в Германии его называли Panzerstecher (или Panzerbrecher) — буквально «протыкатель брони». Клинок длиной более метра, гранёный, иногда с ребром жёсткости.

— Итак, разница между любителем и хорошим фехтовальщиком заключается в запястье. В то время как любитель ограничивается колющими и режущими ударами, что делает его атаки предсказуемыми, хороший фехтовальщик способен нанести несколько ударов из одного и того же положения. —

Теппер скрестил мечи с Литом и, не двигая рукой, нанес быстрый удар по голове, правому плечу и ноге Лита. Рапира Лита последовала его примеру, своевременно блокируя каждый удар, держа клинок напротив острия сержанта, чтобы увеличить эффективность блока.

Каждого парирования было бы достаточно, чтобы обезоружить менее опытного противника.

— Дай угадаю. Твой отец научил тебя. — с рычанием сказал Теппер. Он надеялся хоть раз усмирить Монстра.

— Нет, это сделала моя девушка. — ответил Лит, следя за плечом сержанта, а не за клинком. Флория надирала ему задницу до тех пор, пока основы не стали его второй натурой.