Я могу с уверенностью заявлять, что младшая сводная сестра — это никто иная, как чужой человек. Для подростка, который учится на втором году старшей школы, это, несомненно, глубокое несчастье, но для всей семьи — величайшее событие. Взгляните, например, на неродных сестёр в мангах, ранобэ или играх, в которых для них мужской протагонист становится главной романтической целью, после чего у них обоих начинают развиваться романтические отношения. Если бы я проводил свои дни в поисках её внимания, то не обрёл бы ничего другого, кроме как принятия роли старшего брата, который обязан оберегать младшую сестру.

В реальности совершенно другая картина. Большинство мужчин на земле мечтают получить младшую сводную сестру, однако они далеки от истины. Например, взять мой обычный разговор с ней, когда я вернулся с подработки домой, увидев, что она сидит на диване и пьёт горячее какао.

— С возвращением, Асамура.

— Я дома, Аясэ.

И ничего более. Надеюсь, вы меня поняли? Здесь нет никакого очаровательного «братик», ни колкого с холодным взглядом: «Фу, от тебя воняет! Не разговаривай со мной, сводный брат». Несмотря на то, что вы всё ещё остаётесь друг с другом незнакомы, вам всё равно, хотите того или нет, придётся идти с ней на контакт. Не ждите, что она будет ластиться к вам как домашний котёнок или, напротив, не начнёт оскорблять вас направо и налево… И всё по той простой причине, что эти оба варианта никак не связаны с реальностью.

Между мной и сводной сестрой нет никаких сердечных переживаний, ни флирта, ни какого-либо бешеного сердцебиения или уважения: просто невозможно испытать особые чувства к человеку, с которым я был обязан жить после одинокой семнадцатилетней жизни, приговаривая, что отныне мы обязаны быть вместе. К тому же я не могу сказать, что сразу же на следующий день мы станем семьёй и наши чувства друг к другу с того же воспылают словно солнце. Наверное, я бы испытал более сильные чувства к своей одноклассницей, с которой уже провёл два года в старшей школе.

Меня зовут Юта Асамура, и я обычный семнадцатилетний подросток, который учится на втором году обучения старшей школы. Если кто меня спросит, зачем мне сводная сестра в таком возрасте, то я отвечу, что мой старик до сих пор «живой» даже в таком солидном возрасте, но всей душой я только рад за него, что он снова женился.

Я рос в семье, в которой не было и дня без скандала. Когда мой старик сказал мне, что собирается развестись с моей родной мамой, добавив, что он был никчёмным взрослым, я с пониманием отнёсся к этому факту, но с холодной головой сказал ему, что я и сам понимал, что у матери был роман с другим мужчиной. С тех самых пор я не испытывал никаких чувств к женщинам, пока на днях мой старик не сообщил мне одну новость. Тогда я, уже успев натянуть на себя кроссовки и взять ключи от припаркованного велосипеда, собирался выходить на подработку в книжный магазин.

— Я снова решил жениться.

— А?

— Ты не против? Она очень очаровательная женщина с большим сердцем.

— Я не знаю. Ты ведь мне описываешь её одними прилагательными.

— Сверху-вниз — 92, 61, 90.

— Зачем мне цифры?.. Неужели ты думаешь, что твой сын хочет получить именно такую информацию о своей новой матери?

— Разве ты не рад, что теперь у тебя будет такая красивая мама?

— Если честно, нет.

— Что?.. Я полагал, что у подростков намного возбуждённое сознание… Правда, ты всегда был таким холодным, но…

— Эй…

Я похлопал его по плечу, сказав, что это было грубо по отношению к собственному сыну.

Меня довольно часто неправильно понимают, когда я говорю, что ничего не чувствую по отношению к девушкам, и дело вовсе не в том, что они меня совсем не привлекают — наоборот, я могу возбудиться, если увижу их в купальниках во время уроков плавания… да даже когда увижу их голыми. К тому же я не был таким мерзавцем, чтобы начать вожделеть взрослую женщину своего отца — ту, которая могла бы стать моей мамой.

— Но как ты вообще с ней познакомился в свой четвёртый десяток лет? У себя на работе?

— Она работает в заведении, куда затащил меня мой начальник после работы. Она позаботилась обо мне, когда я напился до чёртиков.

— И ты даже не подумал, что она могла обмануть тебя?..

Я не хочу разбрасываться предрассудками в духе: «Все люди, работающие в ночных увеселительных заведениях — сплошь и рядом одни преступники и мошенники», — но зная прошлый его опыт с бывшей женой, я бы не был удивлён, если бы мне снова пришлось преодолевать те же испытания.

— Не волнуйся… Акико вовсе не такая женщина, ха-ха-ха! — произнёс он так уверенно эту фразу, словно он и не был против быть вновь обманутым.

Даже когда он так растерянно рассмеялся, спорить я с ним не стал.

— Я не стану возражать твоему решению, и просто продолжу жить так, словно ничего и не случилось.

Это и значит, что надежда на лучшее умирает последней, но какой бы она не была и какие бы она невзгоды нам не принесла, я не переживал, что мы будем жить в несчастии. Даже если окажется, что она нас обманывала, когда заставила моего старика жениться на ней, то я подумал, что пускай происходит то, чего мы и заслужили.

— Я не думаю, что теперь будет всё просто, — вставил он. — Теперь у тебя появится младшая сестра.

— Что? Младшая сестра?

— Да. У Акико есть дочь. Она показывала мне её фотографию, и она очень миленькая.

Получается, что эта женщина тоже была разведена, как и мой старик. Они оба пережили неудачный брак, и, наверное, это осознание помогло им сблизиться друг с другом.

— Вот, смотри. Прелесть, не находишь?

— Ну… есть немного.

Он выглядел очень взволнованным, когда доставал свой смартфон из кармана, чтобы показать мне фотографию маленькой девочки, которая по виду училась в начальной школе. На её коленях лежал какой-то зарубежный фантастический роман, который был переведён на японский для детей. Я заметил по выражению лица этой девочки на фотографии, что ей было очень неловко фотографироваться.

— Поздравляю. Теперь ты — старший брат! — сказал он мне с ехидной улыбкой.

— И зачем ты показываешь мне большой палец?.. Ну да, есть в ней что-то очаровательное. Я не буду возражать, если она будет рядом.

Ведь если бы она была примерно моего возраста, то из-за неё у меня бы были проблемы, но всё сложилось совсем иначе, поскольку она всё ещё была в начальной школе. И нет, вовсе я не любитель маленьких девочек. Это правда, что она мне понравилась, но не до такой извращённой степени, понятно? В любом случае она была очаровашкой, и я был рад, что она была младше меня примерно на десять лет: мне не нужно было ходить вокруг неё как в скорлупе.

— У нас запланирована сегодня встреча в девять часов вечера в «Роял Хост», — сказал мой старик. — Ты сможешь подойти к нам после подработки? Это тот ресторан рядом с твоим книжным магазином.

— Уже сегодня?

— Ха-ха-ха. Нет, просто я собирался тебе это сказать уже целый месяц, но я даже не заметил, как быстро пролетело время, словно это было вчера.

— Целый месяц?!

— Ха-ха-ха, прости, — почёсывал он свой висок пальцем, при этом беззаботно улыбаясь мне. На первый взгляд он мог показаться ненадёжным взрослым, но внутри него скрывался доброй души человек.

— Хорошо, я подойду к этому времени. Только будь благодарен мне, что твой сын не какой-то там хулиган.

— Я верю тебе. Да и не об этом я беспокоился с самого начала.

Серьёзно, ну вот насколько нужно быть таким добродушным?

Новая мама, младшая сестра и, конечно же, новая семья… Эти слова окутали мою голову во время работы на неполный рабочий день под присмотром — настоящей красотки — студентки, которая отчитывала меня за лодырничество. Если исходить из книги Деворы Зак, многозадачность — это вершина глупости, и только сосредоточившись на чём-то одном, можно добиться результата. В данном случае я сосредоточился на встрече с моей новой младшей сестрой, которая, как оказалась, всё ещё учится в начальной школе, и потому на меня часто ругалась старшая — та самая красотка, — что моя голова забита вовсе не рабочими обязанностями. Стоит заметить, что это именно она посоветовала прочитать эту книгу. И как только моя смена окончилась, она похлопала меня по спине и сказала: «Покажи им, старший брат!» Я всегда это знал, что в глубине души она очень добрый человек, который переживает за меня.

В Сибуе наступил поздний вечер. Двигаясь на велосипеде вверх по холму Догендзаки, путь до ресторана занял у меня несколько минут. За такое короткое время я доехал до места встречи, о котором мне сказал старик сегодня днём. В такое время суток здесь было очень многолюдно, и перед заведением уже стояло несколько групп девушек. Как мне удалось понять из их упрёков, все они, похоже, жаловались на своих парней. Одна из них — с глубоким тёмным загаром и крайне радикальной причёской, одетая в броский наряд, — говорила, что у её парня совсем не было вкуса в моде, было мало опыта в общении с девушками и что он не мог понять её сердца. Мне хотелось сказать ей: «Извините, но вы сами-то на себя в зеркало смотрели, прежде чем говорить такое? Может быть, вам стоит сказать об этом ему напрямую, нежели жаловаться куда-то в пустоту?» Но я прошёл мимо неё и сверился с сообщением моего отца в LINE, в котором он сообщил мне номер столика, за которым он сидит вместе с моей будущей матерью и младшей сестрой. По возможности я бы не хотел и рядом находиться с той размалёванной девушкой, которая ждёт от своего парня невыполнимого. И я был рад тому факту, что меня ждёт встреча с младшей сводной сестрой, которая всё ещё училась в начальной школе… Но я хочу вновь повториться, что я вовсе не из таких людей. К тому же я не хотел возлагать на неё больших надежд, но молился внутри себя, чтобы она не выросла точно такой же девушкой, которую я увидел у входа в ресторан.

— Эй, Юта! Мы здесь.

Мой старик, судя по всему, заметил, что я стою на месте и оглядываюсь по сторонам, поэтому он позвал меня, махая мне рукой. Я опустил голову и смотрел себе под ноги, так как из-за его громкого голоса все посетители начали смотреть на меня. Именно в этот момент во мне посеялось семя дискомфорта.

С каждым новым шагом, с каждым новым взглядом на мою мачеху и сводную сестру, которые сидели напротив моего старика, это семя пускало новые корни. К тому моменту, когда я уже был у столика, моё беспокойство расцвело как цветок.

Что-то здесь было не так. Что здесь происходит?

— Здравствуйте! Ты, должно быть, Юта? Прости, что тебе пришлось прийти сюда сразу после работы.

— Н-нет, что вы. Я Юта Асамура. А вы, получается…

— Да, меня зовут Акико Аясэ. Хи-хи, Таити многое о тебе говорил. Боже, ты так хорошо выглядишь, — женщина, назвавшая себя Акико Аясэ, обратилась к недоумевающему мне с мягкой улыбкой на лице, беззаботно к тому же обращаясь к моему отцу по его имени.

Смотря на её лицо, я увидел в ней детскую невинность, но её острый взгляд полностью говорил мне о том, что она было до боли очаровательна. Мой старик ничуть не преувеличивал, когда он мне описывал её даже в таких деликатных подробностях. Мне казалось, что перед собой я увидел прекрасный одуванчик, который расцвёл посреди бетона и асфальта.

Помимо неё, больше всего меня смущала не эта великолепная женщина. Рядом с ней я увидел молодую девушку, на которую смотрел больше, чем на неё саму. Её лицо мне было знакомо, потому что такое же я видел и на той фотографии, которую показывал мне мой старик. Я сообразил, что эта, должно быть, та самая девочка, которая должна стать моей младшей сводной сестрой.

Вопреки всем моим мыслям в голове, эта девушка оказалась совсем не такой, какой я ожидал её увидеть.

— Ну же, представься.

— Угу.

Девушка выпрямилась, став похожей на идеально вырезанную деревянную статуэтку. Затем она провела пальцами по ярко окрашенным волосам, благодаря чему я заметил на её ушах серёжки, которые сверкнули мне тусклым серебром.

Девушка улыбнулась мне:

— Приятно познакомиться. Меня зовут Саки Аясэ.

— Эм… Ах, да. Я Юта Асамура.

Глядя на неё, и я сам не осознал, как мне получилось выпрямить спину.

…Она совершенно не выглядела как та девочка на фотографии, но я не стану спорить с тем, что с ней и той девочкой на фотографии были различия. Если бы мне кто-то сказал, что это был один и тот же человек, то я бы не стал с ним даже спорить… но при условии, что именно так она будет выглядеть через десять лет!

Я смотрел на Саки Аясэ как на призрака. Младшеклассница? Да она уже почти бизнес-леди! Её длинные волосы были аккуратно уложены, но такой светлый цвет сам по себе был довольно необычным. На её запястье был закреплён браслет, уши были проколоты, а на шее — чокер. Её кофта прикрывала только одно плечо, но я бы не назвал этот вид слишком вульгарным или неприличным. Из-за освещения внутри ресторана я с трудом мог оценить её макияж, но, скорее всего, она была полностью накрашена.

В общих чертах, она выглядела как стильная девушка, которая следует последнему писку моды, как самая прекрасная старшеклассница, с которыми мне, как я думал, никогда не придётся иметь дело. В то же время она казалась взрослее своего возраста и рассудительной — слишком уж дружелюбной для первой встречи. Мне было нелегко находится в её компании, словно мы находились в двух разных измерениях.

Когда я сел на диван, я не понимал, как мне поддерживать этот нелёгкий разговор.

— Эй, она совершенно не та девочка, которую ты мне показывал.

— Я тоже удивился, когда увиделся с ней. У меня была только одна фотография.

— Боже… Она уже моя ровесница.

— Так и есть. Ей исполниться семнадцать в этом году, и она учится на втором году старшей школы.

— Звучит так, будто она никакая не младшая сестра.

— Но ты старше её на одну неделю.

— На неделю…

Одна неделя не меняет погоду. Как бы он это не говорил, мы были одного возраста. Образ маленькой и покладистой младшей сестры в моей голове разбился вдребезги.

— Мне так жаль, что ввели вас в заблуждение. Просто, когда Саки начала расти, она никогда не разрешала мне фотографировать её, поэтому у меня была только старая фотография, — словно подслушав наш разговор, Акико приложила ладонь к щеке и посмотрела на свою дочь, не зная, как ей следовало поступить иначе.

Мне и самому было неприятно фотографироваться, так что я понимал Саки Аясэ. Но чего я отказывался понимать, так это почему Акико-сан показала моему старику фотографию своей дочери в детстве? У меня сложилось такое впечатление, словно она не понимала всю неопределённость ситуации.

— Я не фотогенична. На фотографиях у меня всегда злобный взгляд, — сказала Аясэ.

— А-а, вот как.

Саки… слишком близко для только что познакомившихся людей… Аясэ улыбнулась так, словно смутилась собственным словам. И даже, когда она вот так улыбалась, у неё было очаровательные черты лица, которые подходят под общепринятые стандарты красоты. Сам себя я прекрасно понимал, почему такой невзрачный парень, как я, не любит фотографироваться, но почему не любила она — тоже оставалось вопросом. Но все эти претензии я решил оставить при себе: я не собирался навязывать ей свои предрассудки, что должно нравиться и не нравиться красивым девушкам.

— Это такое облегчение…

— О чём ты? — спросил я её.

— Я боялась, что мне придётся делить квартиру с каким-то хулиганом.

— Не знаю. Я думаю, что и хулиганы внешне выглядят слишком хорошо.

— Я многое узнала от твоего отца, что ты копишь деньги для поступления в университет на подработке. Я подумала, что ты, наверное, порядочный человек.

— Буквально десять минут назад мой старший коллега отругал меня за безответственность.

— Твой отец так же говорил, что ты хорошо учишься.

— Многие хулиганы умны.

— Аха-ха-ха, — приложила ладонь ко рту Аясэ, немного похихикав.

Наши родители наблюдали за этим коротким разговором и с облегчением улыбнулись. Похоже, что первый контакт с моей будущей сводной сестрой был пройден, и эта встреча кардинально отличалась от той, которую я постоянно симулировал у себя в голове, но благо я смог вовремя адаптироваться к таким переменам. Наверное, благодаря этому разговору, у нас могут сложиться хорошие и нейтральные отношения.

Мы просидели за столиком до десяти часов вечера, разговаривая о разных вещах и планах на будущее, и только потом решили расходиться по домам, так как завтра утром нам нужно было рано вставать. Перед прощанием мой старик и Акико-сан остались в ресторане, чтобы расплатиться за счёт, а я вместе с Аясэ вышел из ресторана, где мы оба хотели их подождать.

Даже в такую позднюю ночь Догендзака продолжал жить своей жизнью. Любуясь её пейзажами, — подвыпившими мужчинами, женщинами в вульгарной одежде и мужчинами-зазывал, приглашающих посетить их магазин, который они представляют своей униформой — я посмотрел на свою сводную сестру, которая стояла рядом со мной. Своим ярким видом старшеклассницы она мне очень напоминала этих людей, которые прогуливались по Сибуе в этот самый момент; именно с такой девушкой, как я думал, я никогда не буду иметь делать, но тот разговор за столиком дал мне понять, что она была очень умна.

Нельзя судить книгу по обложке, и характер человека никак не был с этим связан. Впрочем, это было довольно неплохо, если бы всё было так просто. Тем не менее, за этим же дружелюбным разговором я почувствовал нечто большее, чем просто неловкость, которую мне было трудно описать, и спустя время я понял, что скрывалось за этой «обложкой».

— Эй, Асамура. Я бы хотела поговорить с тобой, пока наши родители ещё не вышли.

— Поговорить о том, чего не можешь сказать при них?

— Да. Только тебе я могу это сказать.

— Мне удалось завоевать твоё доверие после недолгого разговора? Неужели я настолько тебя удивил?

— По тому, как ты говоришь, как шутишь и по твоему выражению лица я могу сказать, что ты довольно спокойный человек. Поэтому я думаю, что ты поймёшь то, что я собираюсь тебе сказать.

— Ох…

Я безоговорочно понимал, что она собиралась сказать, поскольку мы были похожи. Это, наверное, и объясняло мне причину, почему мне было неловко находится в её компании.

То, что она собиралась сказать мне, скорее всего, и стало первым толчком в наших отношениях как брата и сестры.

— Я ничего от тебя не жду, и хочу, чтобы ты тоже ничего не ожидал от меня. Ты ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду?

Я понимал, что неотрывно смотрю прямо ей в глаза, когда она молча ждала моего ответа. Конечно, мой ответ был однозначным. Возможно, для кого-то её слова прозвучали как «держись от меня подальше», но для меня это было самое честное предложение, которое я мог себе только представить.

— Мне приятно слышать это, — ответил я с облегчённой улыбкой. — Наконец-то теперь я могу расслабиться.

— Да, и я тоже.

— Тогда мы будем придержаться этих отношений, Аясэ.

— Спасибо, Асамура.

Вот таким образом я, Юта Асамура, и моя сводная сестра Саки Аясэ начали отношения сводных брата и сестры.