Стол был накрыт белой скатертью. Утренний солнечный свет, проникающий сквозь окна, рисовал круги рядом с тарелками, а на них находились яичницы в форме полной луны, которые лежали напротив моего старика, Аясэ и…

— Осторожнее, — услышав слова Аясэ, я убрал в сторону руку, которой протирал стол. — Это тебе, Асамура.

На этой тарелке лежал скрученный омлет. Когда я ткнул в один из них палочками, тот раскрылся. Теперь его можно было удобно есть.

— Это… омлет в японском стиле?

— Тебе он же понравился. Сегодня суббота, и мне никуда торопиться не надо. И большего от меня не жди, — Аясэ, кажется, была слегка взволнованна.

— Я рад, спасибо.

— Еда от Саки. Как это мило. Эй, Юта? Подделись со мной, ладно, — сказал мне мой старик, но Аясэ прервала его.

— Завидовать — плохо.

— Нет-нет-нет, он смотрится просто великолепно. Ну же, Юта…

Поскольку он так жадно смотрел на завтрак своей падчерицы, я переложил немного омлета на его тарелку. Разве омлет перед ним не точно такой же?

— Уа-а-а… Ой, вы все такие активные по утрам.

Уловив зевок и сонный голос, которого я не слышал раньше, я обернулся и увидел, что на Акико-сан был накинут халат поверх ночнушки. Очевидно, что она ещё не успела привести свой бардак на голове в порядок, так как некоторые пряди волос были оттопырены. Такой вид придавал ей более домашний вид, и я бы даже назвал это снисходительным.

— Который сейчас… час, — и она повернулась к настенным часам, и только потом её глаза раскрылись. — Э, не может быть…

Поскольку сегодня была суббота, мы завтракали позже обычного. Моему старику не нужно было уходить рано на работу, а для меня с Аясэ не было занятий в школе. Так что теперь Акико-сан могла поспать ещё дольше, ведь она всегда возвращалась домой поздно утром и сильно недосыпала.

— Ты можешь ещё поспать, Акико. Ты же вчера поздно вернулась, да?

— Таити… Ах, Саки, прости, что взвалила все на тебя.

— Ничего. Слушай, мама… твой внешний вид сейчас слишком возбуждает Асамуру, и в том числе и отчима.

— Э-э… — она посмотрела на себя, а именно на свой внешний вид, и издала пронзительный вскрик. Сразу же после этого она убежала в спальню.

— А-Акико! Постой, мне нужно с тобой кое о чём поговорить! — и мой старик побежал за ней.

— Чтобы ты сдох, старик.

— Похоже, что она всё-таки сбросила эту маску с лица.

— Правда?

— Тем не менее, она заслуживает похвалы за то, что продержалась так долго.

Могу ли я согласиться с ней?

— Она становится такой невнимательной после того, как проснётся. Как бы она не потеряла свою честь…

— Понятно. Ну, мне и самому иногда бывает тяжко вставать по утрам.

— Может, это из-за затемняющих штор?

— Наверное.

Вчера мы наконец получили их доставкой. Они не только хорошо не пропускают солнечный свет, но и блокируют звуки с улицы — к тому же, они обладают хорошей регуляцией температуры внутри помещения, что делает лето прохладным, а зиму — тёплой. Благодаря этому Акико-сан может спать ещё дольше. Мой старик был «за», сказав: «Если это ради здоровья Акико, то ничто не будет стоить денег».

Из тостера выскочили два ломтика прожаренного хлеба. Аясэ повернулась к ним и положили их на тарелку.

— Скажи мне, если хочешь ещё.

— Нет, мне и этого хватит.

Похоже, сегодня вместо риса у нас будут тосты. Аясэ положила в тостер ещё два ломтика хлеба, и к тому моменту, как вернётся мой старик, они должны быть уже готовы.

— Скрученные омлет и тост — странное сочетание.

— Вовсе нет, Аясэ.

Если добавить ещё немного салата и суп консоме, то может получиться идеальный завтрак, но всё равно мне жаль, что это утро было без мисо-супа. Наверное, она добавила его в этот скрученный омлет в японском стиле.

— О-о-о, вкусно.

— Не преувеличивай, как тогда.

— Вовсе нет. У Акико-сан получилось очень вкусно, но твой не проигрывает ей.

— Правда?

— Да.

— Ну-у, тогда я снова его сделаю.

— Когда у тебя/меня будет время, — и наши слова практически наложились друг на друга, от чего мы вдруг неловко замолчали.

В течение некоторого времени мы завтракали и ждали моего старика, когда тот вернётся, но к тому времени мы уже успеем съесть свои порции.

— Уже неделя прошла, да?

— Хм?

— Ты говорила уже. Завтра будет первая неделя, как ты переехала сюда в прошлое воскресенье.

— И что? Ты собрался это отметить?

— Честно говоря… звучит не так уж и плохо.

— Ты серьёзно?

Я рассмеялся из-за того, что Аясэ посмотрела на меня с таким видом, словно говоря: «О чём ты говоришь?»

— Как только старик вспомнит это, он обязательно об этом заговорит.

— Пожалуй… И?

— Ему всегда нравились подобные идеи, но для этого нам лучше оставить их вдвоём.

Мой старик и Акико-сан уже были женаты, но они не планировали провести ни какой-либо церемонии, ни медового месяца.

— Ах, звучит неплохо.

— Согласна?

— О чём вы здесь разговаривали, Саки, Юта?

В этот момент вернулись те двое, о которых шла речь.

— Ничего такого, не обращайте внимания.

«Я просто скажу ему, чтобы он пригласил на ужин Акико-сан».

В этот момент Аясэ положила два ломтика тоста на тарелку и поставила её перед моим стариком.

— Саки, мне…

— Один, я знаю, — сказала Аясэ своей матери.

Она положила ещё два ломтика хлеба в тостер. Наверное, второй она решила приготовить себе. В случае с «брать и давать», её доля «давать» всегда будет больше, при которой она всегда будет получать последней. Глядя на неё, даже такие мелкие детали я способен уловить…

— Ещё один ломтик для тебя, Аясэ?

— Нельзя столько есть по утрам.

— Я постараюсь это запомнить.

— Хорошо.

В конце концов, адаптироваться друг к другу очень важно.

— Вы двое очень хорошо ладите.

— Они как родные брат и сестра.

— Я так рада это видеть…

Акико-сан и мой старик оба сузили глаза. Ну а я рад был это услышать, что они видят всё именно так… Но из-за вчерашнего происшествия всё могло бы стать иначе.

Как только мы закончили наш поздний завтрак, за окном ярко засветило солнце. По голубому небу проплывали белые облака, ещё раз намекая нам, что лето уже у наших ног. Температура воздуха тоже начала повышаться, но не настолько, чтобы искать спасения у кондиционера, сколько можно было ограничиться простым распахнутым окном. Эти несколько ясных дней пришлись на середину сезона дождей, в котором из открытого окна подул приятный ветерок, наполняя комнату освежающим летним ароматом.