Ощутив резкую боль в глубине своих глаз, я непроизвольно заморгал. Похоже, что вчера вечером я напрочь забыл закрыть окно шторами, и сейчас утреннее летнее солнце светило мне прямо в лицо. Благо кондиционер я не забыл включить и не испытывал такой же тяготы от жары, которую испытывал от солнца. Когда я посмотрел на часы, которые стояли на тумбе напротив моей подушки, последняя цифра показала мне полдевятого утра. Интересно, почему время всегда округляется только тогда, когда я просыпаюсь? Даже при том, что для меня это позднее время для пробуждения, всё же я всё равно решил немного вздремнуть, потому что, к счастью, сегодня не нужно было собираться в школу, поэтому и решил дать себе немножко слабины.

«Наверное, все уже давно позавтракали?» Прежде чем погрузиться в эти мысли, я заметил, что употребил слово «все», словно уже окончательно принял мачеху Акико-сан и сводную младшую сестру Аясэ в свою жизнь. В голове я уже посчитал, что это давно стало нормой даже несмотря на то, что живём мы вместе около месяца.

Я переоделся в домашнее, направился в ванную комнату, чтобы смыть сонное выражения лица водой и привести себя в порядок, и только после всей этой процедуры я направился в гостиную. В ней я увидел своего старика и Акико-сан, которые сидели за столом и пили кофе. Когда мой старик заметил меня, он повернулся ко мне с озадаченным выражением на лице.

— Доброе утро… Ты проспал, Юта.

— Ага, проспал. Не обращайте внимание.

Вторая часть моих слов была адресована Акико-сан, которая уже поставила свою чашку на блюдце и собиралась встать из-за стола.

— Присаживайся, Юта.

— Нет, эм… Спасибо, — и прежде, чем я успел сесть за стол, Акико-сан положила на тарелку яичницу с ветчиной и поставила её греться в микроволновку. Напротив меня уже стояла тарелка, на котором находился тост, а рядом с ней — масло и джем.

— Что?

Я посмотрел на пустующую тарелку, которая стояла чуть дальше от меня, и осознал, что за всё это утро до сих пор не видел Аясэ. Она что, всё ещё не позавтракала?

— Саки всё ещё спит.

— А, вот как?.. Нечасто такое увидишь.

— Похоже, сегодня она будет долго спать.

Судя по реакции Акико-сан, для Аясэ было немыслимо просыпать завтрак, и я был вынужден с ней согласиться, так как никогда не видел, чтобы она вставала после меня. По словам Акико-сан, когда она зашла в её комнату, то увидела на кровати спящую Аясэ.

— Она лежит под кондиционером без одеяла. Я беспокоюсь, как бы она не простудилась, — вздыхая, сказала Акико-сан. — Какая напасть.

Я немного озадачился, как мне реагировать на её слова. Если бы Аясэ не ходила со мной в одну и ту же школу, я бы, наверное, просто начал воображать себе всякие непотребства. И я бы точно не смог проигнорировать эту идею у себя в голове, поскольку сейчас шла речь о главной красавице моего учебного года, но, с другой стороны, я прекрасно понимал, что речь идёт о моей сводной младшей сестре. Я не могу так поступить, зная, что это может встревожить Акико-сан.

— Похоже, что лето в этом году будет жарким, — немного подумав и поколебавшись, я выбрал самый безопасный и безобидный вариант.

— Ты тоже будь осторожен, Юта. Будет неприятно, если ты простудишься в такую жару. Следи, пожалуйста, за температурой кондиционера, ладно? Бывали случаи, когда люди в своих комнатах получали тепловой удар.

— Хорошо, — кивнул я и принялся есть завтрак.

Прошло много времени с последнего момента, как я завтракал вместе с Акико-сан. Рядом с яичницей и ветчиной стояла маленькая бутылочка соевого соуса, будто намекая мне, что Акико-сан, как и её дочь Аясэ, заботится о вкусах других людей, и я подумал, что такая черта у Аясэ, должно быть, передалось от её матери. Во время этих размышлений, передо мной появилась ещё одна миска в дополнение к моей яичницы с ветчиной.

— Вот, держи. Скажешь мне, если хочешь ещё.

— Большое спасибо… Это что, суп?

Я увидел, что в этом белом супе плавают какие-то мелконарезанные ингредиенты.

— Это суп из моллюсков. Если тебе не понравится, можешь оставить.

— Нет, я съем.

— По собственному рецепту Акико-сан, — сказал мой старик.

— Его приготовить проще простого. Это довольно простое блюдо.

За последний месяц я понял одну вещь — когда Акико-сан и Аясэ говорят, что «это проще простого», мы с моим стариком не можем этого понять, потому что ни у одного из нас нет никаких знаний в области кулинарии. Понять вкусы и подготовиться к приготовлению… Аясэ иногда учила меня этому, и я запоминал это по ходу дела. Для меня словно не существовало никаких преград, чтобы учиться чему-то новому.

Когда я посмотрел в миску, то увидел там что-то красное, что-то белое и даже что-то прозрачное, которые, наверное, было трудно взять палочками. Кончиками палочек я аккуратно размешал содержимое миски, аккуратно накренил у своего рта и немного прожевал. Бульон на основе консоме со вкусом сливок коснулись моего языка, а комковатая структура нежно раскусывалась зубами. К нему также добавился вкус бекона, мяса, моркови и других овощей.

— Вкусно.

В нём было не так много приправ, но и не слишком мало. Честно сказать, это был восхитительный вкус.

— Рада это услышать, — сказала мне Акико-сан с нежной улыбкой на лице.

Мой старик заулыбался, будто бы он приготовил мне этот завтрак. Почему ты так себя ведёшь? Ты что, хочешь похвастаться передо мной ею? Мне было не очень приятно осознавать, что мой сорокалетний старик смотрит на меня с ехидством, но вместо этого я решил сосредоточить всё своё внимание на завтраке, и, когда я размышлял об этом, мой старик и Акико-сан начали разговор о ночной активности Аясэ.

— Похоже, она занималась всю ночь.

Как она могла это утверждать, если она зашла к ней в комнату утром? Наверное, потому что она увидела тетради, которые лежали на её столе, и наушники, лежавшие на них. Насколько я знал Аясэ, ей было неловко показывать свои записи другим людям, а из-за своего характера она не разрешала никому слушать то, что слушала в своих наушниках, и поэтому для Акико-сан это было странно. Видимо, Акико-сан, когда увидела открытые тетради и наушники Аясэ, решила, что она занималась до того состояния, когда сон постепенно начал доминировать над желанием продолжать учиться до нехотя, и всё же она из последних оставшихся сил подошла к кровати, пока наконец не легла спать. Детектив Акико-сан была на высоте, что у меня даже не нашлось повода для сомнения в такой теории. Наверное, Аясэ была поглощена в учёбу с головой? Надеюсь, что «lofi hip hop» ей как-нибудь помог.

Мой старик вдруг заговорил со мной:

— Эй, Юта?

— Хм? — я посмотрел на него, продолжая наслаждаться вкусом ветчины, и я прекрасно понимал, что разговаривать с набитым ртом — плохая манера.

— Прошёл уже месяц. Тебя что-нибудь беспокоит? Ты не испытываешь никаких неудобств?

— Неудобств?.. Нет, вообще нет, — ответил я, когда проглотил.

— А как у тебя складываются отношения с Саки? — спросила меня теперь Акико-сан.

— Экхм…

— Юта, вы с Таити жили одни, и внезапно в вашу жизнь ворвались мы, верно? Я думаю, что создали вам кучу проблем.

Неудобства? Когда она сказала это, я тут же вспомнил ту ночь, когда Аясэ пришла ко мне в комнату в одном нижнем белье. Это как раз и было «неудобством». Тогда я лежал в своей кровати, а Аясэ, как ни в чём не бывало, подошла к моей кровати. Её белая кожа до сих пор осталась у меня в голове. Её длинные волосы светлого цвета спадали с плеч и прикрывали тёмный лифчик. Её мокрые глаза смотрели на меня сверху вниз. Когда я вспоминаю хоть одну часть из того «неудобства», в моей голове вновь рисуется полный масштаб катастрофы.

— Что с тобой, Юта?

— А-а-а, нет, всё хорошо, не волнуйся, — ответил я своему старику. Я кивнул Акико-сан, словно обязан перед ней извиниться.

— Понятно. Рада это услышать, — ответила она.

Мне показалось, что Акико-сан хотела что-то сказать мне, но тут же передумала, решив вместо этого предложить мне чашку кофе. Когда я кивнул ей, она нажала на кнопку кофеварки — судя по всему, она уже засыпала туда кофейные зёрна. Вскоре, когда аппарат начал понемногу наливать в чашку кофе, по всей гостиной распространился сладкий аромат гавайского кофе «Кона». Так я провёл утро перед началом летних каникул в тишине и покое.

Наверное, все старшеклассники пребывают в восторге от скорого начала летних каникул. В эту субботу и следующую им становятся известны результаты экзамена по окончанию семестра… однако я был не из этих людей. Утром я сделал домашнее задание, а к половине двенадцати дня начал собираться к работе. Для меня каникулы — это те дни, когда я начинаю работать как полноценный сотрудник. Перед самым выходом из квартиры я посмотрел на дверь, которая вела в комнату Аясэ. Скоро уже полдень, а она до сих пор спит, так что, не желая её будить, я тихо сообщил старику и Акико-сан, что ухожу.

Стоило мне выйти из дома, как я почувствовал на своей коже жар от солнечных лучей. Сейчас было настолько жарко, что я даже начал чувствовать, будто меня жарят в духовке, и на какой-то момент я даже подумал, что оказался в субтропиках. На велосипеде я доехал до железнодорожной станции Сибуя. Приятный встречный ветерок немного понижал температуру, но стоило мне остановиться, как из каждой поры моего тела выступали капли пота. Взглянув на уличный термометр, я увидел цифры, переваливающеюся за 30 градусов по Цельсию. Я вбежал в зал книжного магазина, где работал, пытаясь скрыться от палящего солнца.

— Фух… Здесь так свежо и прохладно… — и я достал полотенце из спортивной сумки, вытирая им пот с лица.

Я направился в сторону подсобного помещения, там переоделся в униформу и нацепил бейдж со своим именем. Потом перекинулся парой фраз с другими сотрудниками, которые после тоже, как и я, приступили к работе.

— Ах, Асамура. Не мог бы ты разложить новинки по полкам?

— Да, менеджер, — указывая пальцем на тележку, он отдал мне указ.

Обычно по субботам в книжный магазин не поступают новые партии книг, но из-за того, что сам магазин был довольно просторным, разместить в нём абсолютно все книги на полках и на первой в том числе было практически обычной рутиной. Я подошёл к тележке и увидел в неё картонную коробку.

— В мягком переплёте? — заметил я и начал толкать тележку в сторону полок.

Отдел с книгами в мягком переплёте находился чуть дальше от журналов и однотомников, практически рядом с отделом комиксов. В субботнее полуденное время большинство людей приходят сюда за едой или напитками, поэтому мы пользуемся этим свободным окном, чтобы заполнить книжные полками новыми товарами. Подобное мы проворачиваем и перед самим открытием магазина, ну а этот раз, получается, был уже вторым за сегодня.

— Ой, ты уже работаешь, младший?

Девушка, которая в данный момент времени была занята расстановкой книг на полке, повернулась ко мне. Её длинные и шелковистые волосы были расчёсаны по обе стороны лица.

— Да, как обычно.

— Получается, у нас совпали смены, — сказала Ёмиури.

Её изящная внешность, как и всегда, выглядела просто потрясающе, словно модель, которая сошла с картины. Я подумал, что на ней бы отлично смотрелось какое-нибудь кимоно, чем эта униформа.

— Вы сейчас заняты размещением книг?

— Ага. А у тебя там что, новые выпуски? Есть там эти же книги?

— Какие?

— От того же издателя, — Ёмиури указала на полку перед собой. — Она называется «Интервал Лазурной ночи».

Я посмотрел в свою коробку в тележке.

— Это она?

— А, да.

Это книга относится к стилю беллетристика. На этой книге в мягком переплёте была нарисована работа популярного иллюстратора, на котором изображена девушка и парень приблизительно школьных возрастов. На ней также было изображено гораздо больше деталей, чем в манге-адаптации, а эти оба персонажа стояли спина к спине, когда их головы были обращены к читателю. Они оба держались за руки, будто бы говоря, что они были влюблены друг в друга. И над ними была изображена луна на ночном небе. Наверное, это книга романтического жанра?

— Сколько там их у тебя?

— Хм… всего две копии.

— И всё? Я думала, что их будет около двенадцати.

— Вы… слишком преувеличили.

— Думаю, что покупатели всё равно вернут их в магазин.

— Может быть.

— И я не могу сложить их в стопку…

«Сложить их в стопку» — означает сложить их прямо под книжной полкой на прилавке, которая расположена на уровне колен, друг на друга обложкой вверх. Есть и другой способ их размещения — поставить их на книжную полку корешком вперёд.

— Она же ведь вышла месяц назад, да? А ведь раньше его выпускали в твёрдой. Они всё ещё продают её?

Другими словами, этот роман ранее продавался в твёрдом переплёте как полноценный том, однако теперь он перепродаётся как обычная книга в мягком переплёте, что только удешевляет её цену. Поскольку большинство людей уже приобрели первую версию книги, рассчитывать на продажи этого экземпляра спустя месяц не имеет смысла. Когда я вижу её перед собой, я начинаю припоминать, что уже слышал об этом произведении.

— А есть ли в этом смысл?

— Наверное. Самая очевидная причина продаж — фильм-адаптация.

— А-а-ах… Теперь я вспомнил.

Наконец я вспомнил, что это название было мне знакомо — кажется, я видел в новостях, что это произведение получило фильм-адаптацию. Когда я вгляделся в суперобложку, то увидел на ней персонажей из фильма. Я когда-то планировал посмотреть его в кинотеатре, но из-за переезда Аясэ и экзаменов в школе у меня совершенно не нашлось свободного времени.

— Они всё ещё продают его, получается… Но у меня уже куплена одна такая.

— Всего выходит три копии… Да уж, их никак не удасться сложить в стопку.

Поскольку на полке нужно оставлять один том одного автора, мы сможем сложить на прилавок остальные две книги, но как только один том будет продан, видимая разница по сравнению с другими томами остальных авторов будет заметна невооружённым глазом. В такие моменты более логично ставить их все на одну полку.

— Но я не хочу так делать.

Если Ёмиури сказала «нет», то это говорило мне, что это произведение ей нравится. Важная часть такой работы — понимать, какие книги продаются лучше всего, и размещать их в тех местах, где они будут намного заметнее. Те люди, которые не читают книг вообще, часто покупают то, что видят прямо перед собой, и потому, если поставить их на заметное место, то так мы только подскажем им, что стоит купить. Эти покупатели впервые встречаются с таким видом маркетинга, и они не находят причин зайти вглубь магазина, чтобы присмотреть для себя то, что им может понравится самим, но, с другой стороны, есть и такие преданные читатели, которые начнут рыскать по всем полкам нужную им книгу.

— Я так на тебя похожа, — улыбаясь, посмотрела на меня Ёмиури.

— Эта книга не единственная, что я читаю…

Ведь чем больше я читаю, тем больше книг с похожим жанром мне попадаются. Она же не думает, что мне нравится читать что-то странное?

— Что мне с ним делать?

— Может, нам поставить их обложкой вперёд на другой полке? Это же не релиз.

— Мне это нравится.

Проще говоря, мы подошли к полкам того же автора, но уже с другим произведением, и освободили немного пространства для трёх книг. Так как мы освободили недостаточно много места для трёх книг, на полках есть специальная выемка, если они вдруг упадут вниз. Беря во внимания, что это произведение всё ещё было популярно, к концу рабочего дня все три экземпляра должны пропасть с полок. И этому мы будем только рады.

Я расставил книги в мягком переплёте на полки и на прилавки под ними, а Ёмиури освободила места для понравившихся ей романов.

— Этого должно хватить.

— Ага. Показ этого фильма скоро закончится.

Со следующей недели начнутся летние каникулы, а вместе с ним начнётся показ фильмов летнего сезона. Другими словами, эти выходные — мой последний шанс посмотреть этот фильм, но сегодня у меня не получится посмотреть его, так как весь день буду работать в магазине.

«Чёрт, какой же я беспечный. Я очень хочу посмотреть этот фильм», — ворчал я самому себе, когда возвращался в подсобку вместе с Ёмиури. Она, наверное, поняла меня, когда посмотрела на моё лицо, и решила спросить:

— Эй, если ты до сих пор не посмотрел этот фильм, то ты не будешь против, если сходим сегодня вместе на вечерний сеанс?

— Вечерний сеанс? Ага…

А я и совсем забыл об этом. Хотя, если мы заканчиваем в девять часов вечера, то дома тогда я буду, наверное, ближе к полуночи.

— Я заканчиваю в девять. Вы тоже?

— Ну да.

У нас с Ёмиури на сегодня совпадали смены, и поскольку завтра у неё был выходной, не было никаких проблем, если сегодня мы окажемся дома в такое позднее время.

— Суббота — самый идеальный день для ночных шалостей!

— Перестаньте!

— Эй, мы же фильм собирались посмотреть, так чего ты возмущаешься?

Эта девушка очень любит двусмысленные фразочки, не говоря уже о подобных мыслях, которые появляются у меня в голове, стоив её намекнуть на что-либо неприличное.

— Мы просто посмотрим фильм?

— Ну конечно же! — и Ёмиури улыбнулась мне радостной улыбкой.

Интересно, она просто решила поддразнить меня? С другой стороны, мне просто был интересен сам фильм.

— Хорошо. Тогда я позвоню родителям, что собираюсь пойти в кинотеатр.

— Родителям? Какой ты примерный школьничек!

— А вы разве не в этом году её окончили?

— Как студентка университета, я уже взрослая.

— Даже не ощущается.

— Верно подметил! — и Ёмиури рассмеялась. — Но, младший…

— Да?

— Если ты решился позвонить, то не должен ли ты позвонить той, кто важнее родителей?

— А?.. Вы про кого?

— Про твою младшую сестру. Она точно будет переживать.

— Переживать?.. Нет, навряд ли, — и я даже представить себе не могу, чтобы Аясэ беспокоилась о том, что сегодня приду домой поздно. Поэтому я ответил Ёмиури довольно откровенно.

— Хм, вот как?

Я чувствую, что Ёмиури намекает мне таким тоном голоса, чтобы я ещё раз как следует подумал, но я не думаю, что её настороженность должна меня как-то переубедить. К тому же, если бы я был на месте Аясэ, то было бы довольно грубо с моей стороны, что я буду её беспокоить по мелочам, поэтому у меня не было никаких сомнений, что она чувствует то же самое. Я уверен, что Аясэ уж точно не сделает ничего такого, что хоть как-то могло причинить беспокойство её матери… И в этот момент я вновь вспомнил тот случай, произошедший месяц назад, однако это было исключением. Я потряс головой, чтобы смести эти воспоминания прочь.

Во время перерыва после конца смены я позвонил своему старику, чтобы сказать, что собираюсь посмотреть фильм со своей старшей по работе.

«Ты идёшь на свидание с девушкой?!» — тут же я услышал его голос с другого конца провода.

— Мы всего лишь посмотрим фильм.

«Похоже, что в душе Юта стал моложе».

Ты можешь не зацикливаться на этой единственной детали? Кроме того, я всё ещё подросток.

«Но ты же ведь всё ещё школьник, так что смотри и далеко с этой девочкой не заходи».

— Уверяю, что такого точно не произойдёт, — я дал ему короткий ответ и завершил разговор.

Мой старик будто бы подшучивал надо мной, когда отвечал мне такими предложениями, но это лишь показывает мне, насколько он мне доверяет, и потому у меня даже не появилось мыслей, чтобы предавать его доверие. Мне не нравятся мысли тех людей, которые возлагают на меня какие-то надежды, но к доверию отца, который вырастил меня, я не хочу относиться с пренебрежением.

Повесив трубку, я посмотрел на телефон… и на секунду задумался о том, чтобы написать сообщение Аясэ. Нет, наверное, если я напишу ей, то просто вмешаюсь в её личную жизнь. Наши родители в это время должны быть уже дома, так что достаточно будет сказать им, что я приду около полуночи. Я просто собираюсь посмотреть фильм со старшей по работе, и поэтому нет причин делать из мухи слона. Аясэ наверняка и сегодня занята подготовкой к пересдаче, и потому я могу просто потревожить её. Это стало бы намного неприятнее, чем не сказать ей вообще.

Наступил конец рабочего дня, и я переоделся в свою повседневную одежду. Словно теперь моё мнение ничего не значило, Ёмиури потащила меня прямиком из книжного магазина в кинотеатр. Даже вечерний ветерок заставил меня вновь вспотеть. Скорее всего, этот вечер будет душным. Небо, проникающее сквозь просветы между зданий Сибуи, стали намного чернее из-за света из окон этих зданий. Как и ожидалось от города, который никогда не спит. Для такого асоциального человека, как я, вечер в этом городе будет слишком ярким, от чего я чувствовал себя не в своей тарелке. Сейчас бы я, наверное, ехал домой на велосипеде, но каким-то образом я оказался на этих улицах вместе с «пожилой» красавицей, и, когда я задумался о ней, я впервые увидел её в обычной одежде. На ней был топ бледного цвета с расклёшенной юбкой и чёрными колготками под ней. По сравнению с людьми, что представляли собой Сибую, её имидж был намного сдержанным, как у настоящей Ямато Надэсико, однако в её одежде чувствовался изысканный стиль, который отличался от вкуса в моде среди всех людей вокруг. Ко всему прочему, она ведь училась в университете, и с этой мыслью я начал понимать, почему она кажется мне намного взрослее. Смотря на неё, мне вспоминается одежда Аясэ, в которой она ходила дома. Конечно же, первым бросается в глаза — её светлые волосы, но если говорить о школе, то на ушах висели серьги и несколько других аксессуаров на руках, даже не говоря о макияже на лице. И, наверное, когда мы оба находимся дома, она никогда не надевает футболку или что-нибудь лёгкое. Нет, здесь нет ничего схожего с мангой или аниме, в котором главной проблемой является недопонимание. Абсолютно всё происходит так, как и должно происходить на самом деле. Я думаю, в той одежде, в которой я видел на ней вчера — тёмно-красная кофта с белым воротником и рукавами, — она могла бы с тем же успехом выйти на улицу: для неё всякая вызывающая одежда была как оружие, с помощью которых она повышала свою защиту и атаку.

Пока я размышлял об этом, старшая, которая шла впереди меня, внезапно остановилась и посмотрела на меня.

— Эй? Когда ты идёшь вместе с девушкой, ты не должен думать ни о чём другом.

— Эм, правда, что ли?

Ответив ей, я заметил, что Ёмиури на секунду серьёзно посмотрела на меня, а потом вновь улыбнулась.

— Мне нравится такая реакция: с ней ты выглядишь как настоящий старшеклассник.

— А разве я не старшеклассник?..

И что она нашла «настоящего»? Я не понимаю.

— Сейчас ты должен быть принцем, который должен делать принцессу счастливой. Вот, что я хочу тебе сказать!

— …Вы так хотите, чтобы я перед вами извинился?

— А ты так не думаешь? Но всё же больше всего тебе смотрится к лицу приземлённая и спокойная реакция. Да и мне даже сейчас гораздо легче, потому что мне не надо следить за тобой.

Я не знал, как отреагировать на эти слова. Мне не особо нравится уделять внимание другим людям, да и я не особо переживал, что ко мне относились с пониманием, но это мне никогда и никто не говорил прямо в лицо… Или Аясэ говорила мне, может быть.

— Поспешим, у нас мало времени, — Ёмиури продолжила идти.

Миновав толпу людей, сквозь которую мы проходили несколько минут, мы подошли ко входу в кинотеатр.

— Младший, я куплю нам билеты, а ты не мог бы купить нам напитки?

— Конечно. Потом посчитаем наши расходы. Что бы вы хотели выпить?

— Диетическую колу… Почему ты улыбаешься?

— Вы покупаете диетическую колу к попкорну?

— Ты совсем не воспитанный.

— Какой есть. С каким вкусом?

— С карамелью!

Когда я посмеялся, Ёмиури надула щеки. Затем она повернулась ко мне спиной и пошла к кассе. Наверное, Ёмиури очень любит сладкое? Или что на неё вдруг такое нашло?

После того как я проследил за ней, я купил попкорн и напитки, которые держал на маленьком картонном подносе. В этот момент рукой меня подзывала Ёмиури.

— Четвёртый зал.

— Хорошо.

— Мне помочь тебе?

— Нет, я справлюсь. Не могли бы вы пробить за меня билет?

— Ла-а-адненько.

Мы прошли через турникет и начали искать указатели, ведущие к четвёртому залу. Когда я смотрел на людей, заметил, что вокруг были одни влюблённые парочки. Старшая, похоже, тоже заметила это.

— Здесь словно купидоны летают, не находишь? — шепнула она меня.

— Ведь это показ романтического фильма.

Мы прошли через большую дверь и вошли в пустое пространство, будто бы мы оказались на улице под открытым воздухом. В этот момент мой разговор с Ёмиури словно на секунду оборвался. Само по себе это было странно, но, может быть, это потому, что мы вошли в зал, так как громкость наших голосов резко упала?

Мы пытались найти свои места, которые должны располагаться в центре кинотеатра. Поднявшись на одну ступень лестницы, ведущей вплоть до последних рядов, мы оказались рядом с первым, но наш был следующим. Помня о ногах уже сидящих людей, мы потихоньку пробрались к нужным местам.

— Вы сможете опустить сиденье моего места? Или я прошу многого? Может, вам здесь не нравится? — спросил я.

— Нет, всё в порядке.

— Рад это слышать, — ответил я и поставил напитки в подстаканники, а попкорн отдал ей в руки.

— Хе-хе-хе. Большое ведёрко? А ты хорошо понимаешь мои вкусы!

— Не много ли для вас?

— Не хочешь ими похрустеть, младший?

— Я не хочу ничего есть при просмотре фильма, так что ешьте, сколько хотите. Я могу съесть позже, если что-то останется.

— Ну же, давай поедим вместе? — настаивала она, наклоняя ведёрко попкорна своими коленями ко мне. В этот момент я не нарочно посмотрел на бёдра Ёмиури через юбку, которая приняла их форму.

— Спасибо за угощение.

В этом не было ничего плохого — мне просто нужно сосредоточить всё своё внимание на попкорне, однако реальность ставит мне очередные палки в колёса.

Взяв немного и положив себе в рот, я почувствовал на своём языке прилив сладости, однако он был настолько сладким, что мне тут же захотелось перестать его есть. Обычно я ничего не ем во время просмотра фильма, но тут я понял, что попкорн здесь был довольно вкусным. Определённо, если в следующий раз я приду смотреть кино в кинотеатре, обязательно возьму с собой ведёрко попкорна.

Свет в зале внезапно погас, и я всё своё внимание сосредоточил на большом экране. В этот момент я перестал говорить с Ёмиури, поскольку первоначальной нашей целью был просмотр фильма. На экране начали крутить рекламу — сперва показали кадры зарубежного фильма, в котором с какого-то перепугу начали сражаться друг с другом робот и ниндзя.

— Выглядит интересно… — пробормотал я в полголоса.

— Да… Это четвёртая часть трилогии… — ответила мне Ёмиури шёпотом.

— Четвёртая часть… трилогии? Что?

— Не задавай вопросов. Оно того не стоит. О, фильм начинается, — и она приложила указательный палец к губам.

Мы оба замолчали. Судя по афишам, которые я видел, этот фильм должен выдавливать из людей слёзы, однако на первых минутах мне было смешно. Я подумал, что смотрю какую-то комедию, чем драму, но через пять минут после начала тон фильма внезапно изменился.

Хотел ли я того или нет, но я был поглощён просмотром. После первой кульминации последовала небольшая передышка в виде небольшой комедийной части. В этот момент я сделал себе небольшую передышку и неспециально посмотрел на Ёмиури. Её глаза были прикованы к экрану, а лицо не меняло своего выражения. Она просто смотрела фильм, не показывая ни радости, ни смеха и даже страха. Такого внимательного и долгого выражения на её лице я бы никогда не ожидал увидеть, зная, что обычно её мимика резко меняется в течение нескольких секунд. Наверное, она и правда хотела посмотреть этот фильм, когда пригласила меня… Или Ёмиури просто забыла про моё присутствие, поскольку всё её сознание было поглощено фильмом.

«Должно быть, мило», — подумал я про себя. Ко мне тут же пришло осознание, что я смотрю один и тот же фильм вместе с Ёмиури. Разве такое может происходить с таким асоциальным человеком, как я? Неужто я и правда сижу рядом с ней? Всё вокруг меня казалось таким нереалистичным, что я снова вернулся к просмотру фильма, чтобы как-то отвлечься. Хотя бы я должен его досмотреть, если мы пришли сюда посмотреть его вместе.

Раздался звонок и включился свет. Я несколько раз моргнул, растянул напряжённое тело от долгого сиденья на одном месте и протяжно зевнул. Да уж, фильм был замечательный, а его концовка была для меня неожиданной, от которой мне даже захотелось заплакать. Наверное, мне теперь стоит купить первоисточник.

— Думаю, завтра начну экономить на обеде.

— Ах?

Когда я повернулся к Ёмиури, она показала мне ведёрко, в котором некогда находился попкорн. Неужели она весь его смолотила?

— Если чем-то увлечься, то руки начинают непроизвольно двигаться.

— Я вроде как это понимаю, но не настолько.

— Я и правда хотела с тобой поделиться, младший.

— Да я сам не смог бы всё это съесть. Ах, я помогу.

Ёмиури собиралась взять свою сумку, потому я повесил свою спортивную сумку на плечо и взял в руки большой контейнер: нам нужно было выбросить за собой мусор.

— Спасибо.

— Дайте мне стаканчики.

Я взял пустые стаканчики из-под напитков, которые протянула мне Ёмиури, и, когда мы вышли из зала, выбросил их в мусорное ведро. Продолжая идти, так мы покинули сам кинотеатр. По дороге к железнодорожному вокзалу Сибуя мы обменялись между собой впечатлениями о просмотре фильма. На улицах было до сих пор многолюдно даже в такое время суток, что не давало мне покоя об их здоровом сне. По пути я забрал велосипед со стоянки, а потом я решил проводить Ёмиури до вокзала.

— Время уже позднее, я лучше пойду… — я попытался попрощаться с ней, однако…

— Побудь со мной ещё немного, — она была против.

Не дожидаясь моего ответа, она пошла. Само собой, я немного замешкался, но всё равно, толкая вперёд свой велосипед, последовал за ней. Мы находились прямо около железнодорожного вокзала, наблюдая за популярным памятником, который находился слева от нас. Понемногу мы начали от него отдаляться.

— Куда вы меня ведёте?

— Я припарковала здесь свой автомобиль.

— А-а…

И тут я вспомнил, что Ёмиури приезжает на работу на автомобиле. Когда человеку исполняется восемнадцать лет, этот человек имеет право получить водительское удостоверение. Поскольку Ёмиури уже учится в университете, нет ничего странного в том, что у неё есть права, потому что ей больше восемнадцати лет… но даже при этом я не уверен, могу ли я до сих пор воспринимать её за взрослого человека. Впрочем, когда в следующем году мне исполнится восемнадцать, я имею полное право получить водительские права. Впрочем, вплоть до этого момента я даже никогда не задумывался об этом.

— Ты хочешь получить права?

— Хм-м-м… Не знаю.

— Похоже, нынешняя молодёжь не интересуется автомобилями.

— Молодёжь?.. Старшая…

— В наше время только один из двух мужчин получает водительские права. Что ты про это думаешь?

— Если они есть у половины числа мужчин, то этим мужчинам можно просто заплатить, чтобы они вас возили.

Как только я ответил, Ёмиури раскрыла рот. Она выглядела как персонаж из манги, когда ему в голову приходит гениальная мысль.

— Какой шокирующий ящик Пандоры…

Иногда Ёмиури говорит странные фразы, которые вообще не ожидаешь услышать от студента университета. Даже такой человек, как я, который постоянно читает книги, иногда не понимаю, что она хочет сказать на самом деле. Ёмиури, откуда вы взяли эту фразу?

— Странно прозвучало? Я думала, что это нормально.

— Нет, ни при каких обстоятельствах даже не нормально.

— Думаешь? Впрочем, нельзя подходить к этому необдуманно, потому что на водителей нужно тратиться, не говоря уже о том, что нужно быть к ним вежливым.

— Вежливым? Нет, проблема не в этом. Автомобиль очень удобен для того, чтобы подвозить на нём свою девушку домой, — впрочем, я никогда об этом не задумывался всерьёз. — Сперва мне нужно завести девушку, чтобы покупка автомобиля имела для меня смысл, но такое уже слишком для такого асоциального человека, как я.

— Если бы у тебя был автомобиль, ты бы запросто нашёл себе девушку.

— Не думаю, что я такой счастливчик, чтобы ко мне подходили девушки только из-за наличия автомобиля.

— Ага, аха-ха-ха. Это верно! Я даже не стану спорить! — Ёмиури рассмеялась от всего сердца.

Пока мы провели за беседой некоторое время, я увидел впереди деревья — вернее, общественный парк.

— Неподалёку находится парковка. Там я припарковала автомобиль.

— Довольно далеко от кинотеатра.

— В Сибуе не было мест, где можно было припарковаться. Боже, солнце уже село, а мне до сих пор так жарко, — Ёмиури обмахивала себя ладонью, как веером.

На деревьях, которые находились в парке, росла густая листва, и в такой кромешной тьме их зелёный цвет был не таким тёмным из-за огней зданий, которые находились у нас за спиной. По мере того, насколько мы далеко заходили в него, этот едва уловимый свет становился всё более редким, как и людей вокруг. Наконец я начал понимать, что Ёмиури привела к конечному пункту своего назначения. Она ускорила шаг, как только сошла с грунта на асфальт.

Уличные фонари освещали парковку. Эти круги на земле от света фонарей простирались перед нами далеко вперёд, освещая нам путь. Ветерок, который обдувал нас, всколыхивал на деревьях листья и сбивал дневной зной своей прохладой. Я вместе с Ёмиури шёл по пустой парковке, как вдруг она внезапно остановилась.

— Подожди минутку…

— Хорошо, — как она сказала, я остановился.

— Я хотя бы должна тебя поблагодарить за то, что ты проводил меня.

— Эм, не стоит.

— Даже не отговаривай, — сказала Ёмиури, подходя к торговому автомату, который стоял у на краю парковки.

Маленький экран внезапно засветился, и металлический голос произнёс: «Добро пожаловать!» Ёмиури достала свой смартфон из сумки, который висел у неё на левом плече, нажала на кнопку нужного напитка и прислонила к экрану свой смартфон. Затем раздался глухой звук — банка с соком упала вниз. Ёмиури повторила тот же процесс ещё раз и вернулась ко мне с двумя алюминиевыми банками в руках, предложив одну мне.

— Держи.

— Прощу прощения. Большое спасибо.

В руках я всё ещё продолжал держать велосипед, потому я освободил одну руку, чтобы взять банку из её руки. Банка была холодной даже несмотря на то, что торговый автомат стоял на солнцепёке весь день.

— Мне поддержать, пока ты поставишь его на подножку?

— Ничего. И так нормально, — и я ловко открыл банку одной рукой. Потом повернул язычок и согнул так, чтобы оторвать его, и сделал первый глоток. Я почувствовал, как холодная жидкость и пена омывает моё горло и попадает прямиком через пищевод в желудок. Опустошив банку, это был очень вкусный напиток.

— О-о-о… Как ловко ты.

— Мне не привыкать.

Ставить велосипед на подножку, покупая что-либо из торгового автомата, слишком сложно, поэтому мне часто приходилось покупать и пить на ходу.

— Ой, заснять забыла.

— Для чего вы собирались это снимать, Старшая?

— Я хотела заснять это и выложить видеозапись в интернет.

— Вы хотя бы уважайте мою частную жизнь. К тому же это неправильно. Боже.

— Да? Мне казалось, что оно могло бы набрать много просмотров, — Ёмиури улыбнулась, но потом замолчала. — Всё же ты такой забавный… и добрый.

— С чего вы вдруг так заговорили?

— Да-а… Понимаешь… — она начала колебаться и невнятно произносить слова.

Я замер и увидел, как едва уловимый свет от торгового автомата падал на её лицо. Продолжая молчать, мы ничего не слышали кроме тишины ночного парка. Позади неё я видел, как чёрные надгробные плиты, столпы зданий.

— Слушай, младший… Мне нужно кое-что тебе сказать…

— …В-вы хотите мне сказать?

— Да. Хочу сказать тебе.

В конечном итоге я просто ждал, что она скажет. Атмосфера вокруг нас стала такой тяжёлой из-за того, что она заговорила настолько серьёзно, насколько это возможно. Мне в какой-то момент стало трудно дышать.

— Дело в том, что… что мне осталось жить всего полгода…

На секунду я не знал, что ответить. Я продолжал стоять как вкопанный. В этот момент я начал моделировать всевозможные развития событий в зависимости от моего ответа. Она же ведь врёт? Но зачем? А что если она не врала? Я был настолько потерян из-за её слов, что не мог правильно отреагировать. Я всё продолжал стоять на месте, смотря прямо ей в лицо. Она посмотрела на меня, словно проверяя, но затем, как прошло две или три секунды, она извиняюще посмотрела на меня.

— …Прости, это была ложь. Я просто пошутила. Лучше не смотри на меня так.

— Неужели я и вправду так на вас смотрел?

— Ну да. Словно ты из-за меня потерял годы своей жизни. Я пыталась воспроизвести ту сцену из фильма, но, похоже, я слишком перестаралась.

Только после её объяснения я пришёл в себя. Это заявление, которое она мне сказала, было в точности похоже на ту фразу из фильма.

— А-а… Из той сцены.

— Ага. Мне показалось, что этот пейзаж очень похож на сцену из фильма.

— Понятно… Ночной парк…

Почему я не понял этого изначально? Ведь всё же было прямо перед моим носом.

— Ну, всё же у меня не получилось этого сделать.

— А у меня нет способности, чтобы отмотать время вспять.

Ёмиури рассмеялась, услышав мою шутку.

— Я подумала, что ты ожидаешь услышать от меня эти слова, но твои действия были совершенно другими.

— О чём это вы говорите?

— Ты ведь смотрел на меня во время просмотра фильма, верно?

— Что?

— На какую часть меня ты смотрел? На моё лицо? На грудь? Или даже… Ну, давай же, признавайся…

— Нет, я… — я запинался, подбирая нужные слова.

Она была полностью права, но тогда я был просто ею очарован.

— Ах, ты и вправду смотрел на меня…

— Что?!

Она что, подловила меня?! Насколько я понимал, она совершенно не видела, что я смотрел на неё, потому что всё её внимание было приковано к экрану.

— Я даже не знаю, как относиться к тому, что ты пялился на такую молоденькую девушку…

— Угх… Простите… — и я, опуская голову, признался в своих грехах.

— Аха-ха-ха… я просто шучу. Тебе не нужно извиняться.

— Но…

Я почувствовал себя виноватым за такую грубость, и поэтому должен был перед ней извиниться, но Ёмиури просто махнула мне рукой, чтобы я не брал это во внимание. Потом она протянула мне другую руку.

— Ах, спасибо большое, — я отдал ей банку, которую недавно опустошил.

— Ты помог мне прибраться в зале, поэтому мы квиты, — сказала она и бросила пустые банки в мусорный бак, который стоял рядом с торговым автоматом.

Когда она вновь встала напротив торгового автомата, на нём загорелся дисплей, который металлическим голосом поприветствовал её… но теперь он звучал как-то по-идиотски, словно пытаясь скрыть притихшие слова Ёмиури. Тем не менее, я не собирался поднимать эту тему.

Ёмиури пошла в сторону своего автомобиля, а я в спешке толкал свой велосипед и шёл за ней. Ни Ёмиури, ни я ничего не сказали друг другу, а просто шли в тишине, пока наконец не дошли до её автомобиля. Я попытался подобрать нужную тему для разговора, но так ничего и не придумал. Ёмиури сказала: «Здесь мы попрощаемся», — а я ничего не мог ответить, кроме как попрощаться с ней.

— Ах, и спасибо за музыку, которую ты мне порекомендовала. Аясэ была рада.

— И после твоего долгого молчания ты заговорил о ней? — Ёмиури рассмеялась.

— Что?

— Не обращай внимания. Передавай ей привет от меня.

И с этими словами она села в свой автомобиль. Я решил проводить её взглядом до тех пор, пока её автомобиль полностью не покинет парковку, и только потом сел на свой велосипед и направился в сторону дома.

Вращая педалями, я вспоминал наш разговор. Я всё ещё не понимал, что мне стоило сказать в тот момент, когда Ёмиури попыталась воспроизвести ту сцену из фильма. Оказавшись уже у дома с этими мыслями, я увидел, что свет в гостиной всё ещё горит. Заглянув туда, увидел голову Аясэ, которая лежит на столе. Наверное, перед тем, как уснуть, она усердно занималась. Щекой она лежала прямо на открытой тетради. Я слышал её дыхание, и оно было тише шума включённого кондиционера. Я удивился, почему она решила заниматься в гостиной, а не в своей комнате, но вместо этого запереживал, что она могла простудиться, находясь под прямыми потоками кондиционера.

В конце концов, мне хотелось её разбудить, однако Аясэ могла запереживать от того, что она уснула во время важного занятия. В итоге я просто накинул на её плечи полотенце, и тогда я заметил, что один из наушников выпал из её уха. Из него я слышал, как играла музыка «lofi hip hop». Осознав это, я понял, что это музыка пришлась ей по душе, но я всё равно не знал, помогает ли она ей лучше заниматься или нет. Я не навязываю своё мнение или чувства другим людям, но мне стало бы приятно, если бы Аясэ и вправду понравилась музыка, которую я ей порекомендовал. Я понял это только сейчас, но больше всего я хотел быть полезным для неё. Впрочем, я мало, чего смог сделать для неё, чтобы отплатить ей за тот вкуснейший французский тост.

Я немного повысил температуру кондиционера, чтобы она не только не получила тепловой удар, но и что бы не потревожить её мирный сон. Сам же после этого я принял ванну, почистил зубы, выпил воды и сходил в туалет. Перед тем, как окончательно лечь спать, я снова заглянул в гостиную, и увидел, что Аясэ всё так же мирно спала. Я подумал разбудить её, чтобы она хотя бы попила воды, но в итоге просто проигнорировал эту идею. Я предположил, что, скорее всего, она проспит так до самого утра, поскольку время на часах перевалило далеко за полночь… Но стоило мне об этом подумать, как я услышал сигнал будильника, который доносился из гостиной. Я услышал слабый шорох, пока в этот момент натягивал на себя одеяло, думая, что ей может не понравится, когда я увижу её сонное лицо.

Изначально я хотел притвориться, что сплю, но усталость после долгого рабочего дня и просмотра фильма до позднего вечера давала о себе знать, и потому я заснул быстрее, чем это осознал. Во сне в моих ушах звучала спокойная музыка, смешанная со скоростью течения времени.