Вступление

В девять утра начался второй день совместного мероприятия.

На сегодня и завтра намечено по семь матчей, и у тех учеников, кому лидеры скажут участвовать во многих играх, будет весьма плотный график.

Впрочем, делать нужно то же, что и вчера.

Когда настанет твоя очередь, следуй указаниям и выступи в игре или конкурсе против группы-оппонента. Вместе с тем не участвующие могут свободно распоряжаться своим временем. Ученикам, у кого больше шансов оказаться наверху рейтинга, следует поучаствовать во всех практических занятиях, чтобы собрать нужное количество отметок и получить награду.

Шестой конкурс, «скульптура».

Разумеется, это очень сильно отличается от школьных уроков искусства: здесь ты получаешь настоящий опыт резьбы по камню теми же инструментами, какими пользуются мастера при обтачивании камня Кимачи*. Поистине захватывающее практическое занятие.

[П/Р: Из этого камня получают лестницы, ведущие к храмам, основы колонн, специальные фонари.]

Мне сложно выкроить время на обучение в свободное время, так как участвую во всех матчах. Сколько же здесь было возможностей познать неизведанное. Хотелось бы остаться в лагере на неделю или две, а не только на три дня.

Вот о чем я думал, пока смотрел на нетронутые камни и инструменты, ожидающие учеников.

Собравшиеся две группы, однако, лишь увлеченно болтали о всяком, не обращая никакого внимания на необработанные камни, наполненные таким очарованием… изобилующие таким творческим потенциалом.

Для простых учеников вся эта практика — всего-навсего часть школьной жизни…

Что же, расслабленная атмосфера мне также на руку.

Участвующий в каждом матче ученик должен выделяться в плохом смысле этого слова, но никого это особо вроде не волнует, как ни странно. Скорее всего, дело в том, что практические занятия проводятся в разных местах, и школа не объявляет кто участвует от группы. Едва ли найдутся ученики, которые будут бегать и собирать информацию, поэтому на меня не обратят внимания, сколько бы я ни победил и ни проиграл. Даже поучаствуй я во всех девятнадцати играх и конкурсах, вероятно, узнает про это только группа Нагумо, отслеживающая мои успехи.

— Аянокоджи-кун, твоя группа вчера хорошо начала, пять побед подряд, — заговорила со мной Кушида. Ее группа была назначена первым оппонентом.

— Ребята с первого года очень постарались. У вас тоже неплохие результаты, четыре победы.

Я уже выяснил, они уступили лишь группе Нагумо, которая по праву считается фаворитом.

— Мы не должны нервничать из-за результатов, такая вот установка. При этом надо стараться изо всех сил и повеселиться. Но ребята ведь хотят расслабиться, и меня просят сделать все за них. Шестой раз подряд участвую, между прочим, — высказалась она, не переставая улыбаться. — Какая же дрянь. Практические занятия эти — полная чушь. Поскорее бы лагерь закончился.

— Говоришь одно, а ведешь себя по-другому.

Поразительно, как ей удается плеваться ядом, почти никак не меняясь в лице.

— Я ношу добренькое личико только потому, что без него будут одни минусы. Откровенно говоря, не вижу смысла всерьез стараться на этом совместном мероприятии. Комнаты — общие, купальни — общественные, завтраки, обеды и ужины тоже на глазах у всех, расслабиться здесь некогда.

Она скорее предпочтет вернуться пораньше, чем остаться ради награды.

Должно быть, ей в тягость притворяться прилежной ученицей в столь замкнутой среде.

— Не переусердствуй и не сорвись.

— Пока я справляюсь. Одна парочка помогает выпустить пар.

Уточнять было не нужно, под «парочкой» она имела в виду Хорикиту и Ибуки.

— Вы ведь проиграли группе Хорикиты?

— А как иначе? Когда ко всему относишься по-глупому серьезно и подходишь к самым разным задачам с невозмутимым лицом, понятное дело, результаты будут соответствующие. Вон, вчера у Кацураги-куна все никак не получалось художественное стекло, так он с головой ушел в практику: раз за разом вставал в очередь.

В ремесленнической практике не могло одновременно участвовать много народу, были проблемы с нехваткой инструкторов, которые обучали ремеслу, и инструментов. Кроме того, не всегда было возможно воспользоваться вакантным местом, все-таки матчи шли параллельно практике.

— Нагумо полон решимости победить, его группа вряд ли будет сдерживаться.

— Думаешь, они и займут первое место?

— Если ничего не делать, скорее всего, да, — ответил я.

Кушида выглядела озадаченной.

— М-м, но даже если мы будем «что-то делать», нам остается тренироваться и надеяться, что попадутся именно те игры или конкурсы, которым мы успели обучиться, разве нет? Ну и лидер еще может выбрать правильного участника.

— Есть и другие способы повысить шансы на победу. Например, можно подкупить группу-оппонента. Достаточная сумма денег и искренность оставят место для переговоров, как думаешь?

Естественно, эффективность — уже другой вопрос. Это лишь один из примеров того, как можно повысить шансы.

Кушида представила, как оппонент приходит с подобным предложением.

— Ну хорошо, за десять тысяч баллов мало кто откажется отдать победу. Но ко всем так не подойдешь, иначе просто потеряешь деньги, ведь так?

Конечно, все зависит от переговоров, а именно сколько баллов надо будет отдать каждому. Скажем, пяти участникам по десять тысяч — это уже пятьдесят тысяч, но тайными сделками с лидерами можно сократить траты где-то до тридцати-двадцати тысяч.

Тем не менее подобной стратегией едва ли будут пользоваться, потому что совместное мероприятие не дает огромных выгод.

Даже если группа Кирюин заполучит подкупами шестнадцать или семнадцать побед, группа Нагумо, одержимая первым местом, разумеется, не согласится продаться и продолжит биться с полной отдачей. А закончив на втором или третьем месте, мы мало того, что ничего не заработаем, так еще и потраченные деньги не вернем.

— Поэтому, скорее всего, никто так делать не пытается. Не выгодно.

За победой любой ценой гонится только один человек, это Нагумо.

— А без денег можно что-нибудь сделать?

— Есть кое-какой способ, он требует стараний и не очень-то привлекательный. Не давать соперникам поупражняться в некоторых практиках. У популярных всегда выстраивается очередь, ты сама это заметила.

Осадить учеников из других групп и раз за разом задерживать также может быть эффективной тактикой.

— Звучит как то, чем непременно воспользовался бы Рьюен-кун.

— Да. Но опять же, подобное пока никто не проворачивал по той же причине, почему не прибегают к подкупу.

— Оно того не стоит?

— Именно.

Появился инструктор в спецодежде и сказал ученикам собраться.

— Что бы ты знал, я болею за твою группу. Буду очень рада, если победите Хорикиту-сан.

Хотя они поладили, можно и так сказать, Кушида также, как и Ибуки, желала поражения Хориките. Наверное, вот что выстраивало гармоничные отношения между этой троицей.

— Болеешь, значит, уступишь нам победу?

— Кто знает? — мило улыбнулась она, но было сразу понятно: уступок можно не ждать.

По итогу в конкурсе против группы Кушиды мы победили со счетом три к двум. Не из-за моей ли страсти к художественному творчеству, затмевающей остальных учеников?

Последующие утренние и полуденные матчи прошли спокойно и без сюрпризов.

«Карты»

Седьмой матч, если считать от первого дня, и первый, в котором важную роль играла удача. К сожалению, наша группа — и я — разгромно проиграла, и это поражение стало первым. Мне можно проиграть еще один раз, тем не менее «карты» добавили немного остроты в шедшее своим чередом совместное мероприятие, и большинству учеников эта игра тоже понравилось больше прошедших шести.

«Меловое искусство»

Надо рисовать мелом на небольшой доске. На удивление, было легче, чем я ожидал: в правилах значилось скопировать работу, а не нарисовать что-нибудь оригинальное. Мел сильно отличался от восковых или цветных карандашей и других инструментов рисования. Хотя и пришлось преодолеть трудности из-за уникальной текстуры, я все же соприкоснулся с новым миром искусства.

По итогам сравнений качеств наших воспроизведений, я победил в индивидуальной категории, и наша группа — в групповой со счетом три к двум.

«Мини-гольф»

После утренних мероприятий в помещении мы полностью сменили обстановку, выйдя на улицу для игры в гольф на небольшом поле.

Перед началом довольно много парней вызвались добровольцами — лидеры решили поддержать порыв, и в итоге участников выбрали только мужского пола, что было редкостью. Опыта не было ни у кого. Сбалансированность, однако, оживила игру, сделав ее такой же захватывающей, как и «карты», если не больше. В индивидуальном состязании я победил, но остальные четыре члена группы проиграли с небольшим перевесом. Для группы это стало вторым поражением.

«Пэчворк»

Возможно, немного необычное название. Пэчворк — это разновидность рукоделия, в котором лоскуты соединяются в большую ткань. Здесь оценивались скорость и креативность. Против нас была группа Татебаяши, в которой в первый же день случился конфликт с Коенджи из-за его эгоизма. Сейчас у них шла черная полоса, одна победа и девять поражений.

Оппонент оказался грозным, выставил всех девушек с богатым опытом шитья. Мало того, мне еще не повезло столкнуться с Инокаширой, самой опытной вышивальщицей. В индивидуальном соревновании я проиграл, во второй раз. Группа проиграла в третий.

«Стрельба из лука»

Одиннадцатое состязание, которое очень не хотелось проигрывать, было видом спорта на открытом воздухе, и мы снова вышли на улицу.

Думаю, кто угодно может догадаться, что представляет собой стрельба из лука. Дуэльный раунд, стрельба по мишеням по правилам олимпийских игр. Только стрелять надо не на семьдесят метров, а на двадцать. Стрелкам выдается по шесть стрел, соревнуются за общее количество очков. Попадаешь в центр мишени, получаешь десять, в край — одно.

Моришита вызвалась добровольцем. Тут случилось непредвиденное: она не могла справиться с луком и ни разу не попала по мишени, однако нам — и мне — удалось избежать очередного проигрыша.

«Художественное стекло»

Последний конкурс второго дня. Мастерская была большой, а еще популярной у учеников, поскольку поделки можно было забрать с собой. Наш оппонент особо не стремился взять верх, и их процент побед был соответствующим: они просто наслаждались процессом. В индивидуальном соревновании я победил — судья оценил мою работу за качество исполнения и скорость.

Что касается группового соревнования, свою лепту в нашу победу снова внесла Хиёри своей сноровкой.

Под конец второго дня общий итог нашей группы был следующим: из двенадцати матчей девять побед и три поражения.

Часть 1

Незадолго до шести часов вечера, когда совместное мероприятие подходит к концу, в комнате отдыха в здании воцарилась расслабленная атмосфера. Для уставших учеников установили уголок с бесплатными напитками. Здесь предлагали несколько видов прохладительных напитков и чая, рядом аккуратно расположились бумажные стаканчики, поставленные вверх дном.

Стоило зайти в зал для отдыха, как я почти сразу столкнулся с Санадой. Он сказал:

— У вашей группы, смотрю, дела идут неплохо.

Сейчас группа Кирюин с девятью победами и тремя поражениями занимала шестое место. По результатам завтрашнего дня мы, возможно, сможем замахнуться на первые три.

— Все благодаря замечательным товарищам.

Особо следовало отметить Хиёри за ее усердность. Она превосходила заурядных учеников по части адаптивности к задачам, которые требовали не только технических навыков, но и эстетическую чувствительность, вроде прессованной флористики или художественного стекла. Я бы этого не заметил, не проведи с ней время за практикой.

— Что насчет учеников класса A? Они сотрудничают? — смущенно спросил Санада из беспокойства за своих одноклассников.

— Хашимото пока не поучаствовал ни в одном матче. Он на поддержке, я бы так сказал. Зато поучаствовала Ямамура, ее честность очень выручает.

Тем не менее Ямамура в последнее время будто бы потеряла бодрость духа, но я решил не упоминать это.

Я затронул только хорошие стороны ребят, и Санада был рад это слышать, будто речь шла о нем самом.

— И Моришита… ну, она вызывается… Нет, давай так: она неповторимо креативная личность.

— Неповторимо креативная. Да, похоже на нее.

Моришита была не такой ловкой, как Хиёри, а напротив, неуклюжей. Она старается, но успеха это не приносит. В ней, возможно, есть художественная жилка, судя по умению создавать нечто уникальное. Но ее добровольное участие в «стрельбе из лука» закончилось катастрофой.

Мы разговаривали, пока стояли в небольшой очереди. Взяв бумажный стаканчик, я налил себе чай, а Санада — горячий кофе.

— Понятно. Честно скажу, я рад, что они попали в одну группу с тобой, Аянокоджи-кун, — сказал он, в основном из вежливости, но здесь также было нечто большее.

— Почему? Уверен, есть много учеников, с кем они бы лучше поладили.

Даже если ограничиться только классом Хорикиты, то те же Йоске и Кушида подошли бы лучше.

— Понимаешь, дело в отношении Сакаянаги-сан. Даже я вижу, что она воспринимает тебя по-другому. Или взять Кито-куна, после специального экзамена он постоянно на взводе, но сдерживает себя, так как знает, что рядом с Хашимото находишься ты.

Хашимото несказанно везло с того дня, как он пришел ко мне в комнату.

— Все трое вписались в группу? Хашимото-кун, наверное, может о себе позаботиться, а насчет Моришиты-сан и Ямамуры-сан я не уверен.

— Однозначно сказать не могу. Если честно, все женские дела остаются на усмотрение девушек… Тебя что-то беспокоит?

Он просто волнуется за одноклассников или дело в Ямамуре и Моришите? Последнее было бы неудивительно, все-таки обе были своеобразными личностями.

— Моришита-сан меня беспокоит, по правде говоря. Я уже давно присматриваю за ней.

— Услышь это твоя девушка Мия, тут же расплакалась бы.

— Э-э-э? Нет, я же не то имел в виду! Я люблю только Мию-сан! — запаниковал обычно спокойный Санада.

Судя по виду, он явно не хотел, чтобы возникло недоразумение.

— Просто на первом году мы сидели рядом… Она из тех людей, которые безбоязненно говорят все, что на уме, из-за чего попадают в мелкие передряги.

И правда, совсем недавно излишняя откровенность Моришиты не на шутку взволновала Хашимото.

— То есть та, кто не вписывается в класс.

— Да… Получается не особо тактично, но можно и так сказать.

Их класс был не похож на класс Ичиносе, где все ладили друг с другом. Кто-то кому-то нравился, кто-то кого-то ненавидел. Временами ребята могли поведением показать свое отношение. Это нормально.

— Я не знаю всех подробностей, но Моришиту это вроде мало заботит, разве нет?

Если сама Моришита предпочитает обособленность, обсуждать тут нечего. Скорее всего, поэтому Санада и сказал, что просто присматривает за ней.

— Пожалуй. По крайней мере она ни разу не показывала, что ее это напрягает…

— Тогда за нее можно не волноваться. Но я понял, о чем ты. Я пригляжу за ней оставшиеся полтора дня, пока мы в одной группе.

— Ага… Спасибо.

Санада подул на стаканчик и сделал глоток кофе. Кажется, он смог наконец-то расслабиться.

— Санада-семпай!

Пока мы отдыхали, первогодка из класса B, Мия, нашла Санаду и подбежала к нему. Увидев рядом меня, она извинилась, так как посчитала, что прервала разговор.

— Не буду вам мешать, пойду к себе в комнату. Увидимся, Санада.

— Да, давай.

Они всего ничего в отношениях, но уже смотрелись как пара. Их легко представить вместе в духовом оркестре, наслаждающихся своей школьной жизнью.

Лучше всего уйти и не причинять неудобства.

Часть 2

После ужина большинство учеников отдыхали в комнатах или ходили в купальни.

Токито спокойно вышел из общей комнаты после того, как Ишизаки по телефону попросил прийти.

В его группу попал Хосен Казуоми, отпетый хулиган на первом году. Однако Токито не видел особых проблем и даже часто отчитывал его за чрезмерное тираническое поведение.

Сам он не отличался исключительной силой, умом или красноречием. Но выступить против Хосена не боялся из-за бунтарского духа, который не был сломлен даже под пятой Рьюена. Все благодаря двухлетнему опыту.

Встреча была назначена в месте возле опустевшего к этому времени кабинета для практики. Ишизаки позвал Токито прийти к гончарной мастерской.

Заглянув в окно из коридора, он увидел поделки учеников.

Сделанные здесь керамические изделия после обжига, как и стеклянные, по желанию можно взять с собой. Среди поделок также была работа Токито с утреннего конкурса «роспись».

— Сам позвал, но не пришел… — проворчал Токито, потянувшись за телефоном в кармане спортивной куртки.

И тогда…

— Салют, извини, что заставил ждать.

— Чего тебе надо? — спросил Токито, взбешенный медлительностью Ишизаки.

Тот, однако, на вопрос не ответил.

— А то ты не знаешь?

— Откуда?.. Ты же не написал ничего.

Единственное сообщение от него намекало на срочность: «поторопись».

— А, ну я тоже не знаю. Черт знает, для чего это все.

Очень странно, что позвавший его Ишизаки понятия не имел о причинах.

— Как это? Бессмыс…

Но не успел Токито начать ругаться, как ощутил толчок в спину. Миг — и он оказался прижатым к стене.

— Эй. Чем это ты таким занимаешься? — прошептал над его ухом ухмыляющийся дьявол.

— Рьюен?! В смысле «чем»?.. Че ты делаешь?

Несмотря на испуг, Токито сумел сохранить спокойствие, он оглянулся.

— Подумалось, тебе не хватает послушания. Вот и устроил сюрприз.

Прижатый Токито попытался высвободиться, но не сумел. А даже если бы у него и получилось, он понимал: Ишизаки, наблюдающий в сторонке, непременно подсобит Рьюену.

— Не понимаю, не пони… Ай!

Руку сдавливали, боль перешла на спину.

— Не понимаешь, правда?

На самом деле кое о чем он помнил, но решил молчать и делать вид, что не знает.

— Я же ничего не сделал, кх…

— Да? Мне тут донесли на тебя.

— А-а? Ч-что?! Ты о чем?! — продолжил настаивать Токито.

Но сердце в его груди вдруг учащенно забилось, он запаниковал. Понадеялся, что обойдется, но секунду спустя эти надежды разбились.

— До меня дошли сообщения от очевидцев, ты пытался подлизаться к Сакаянаги — уже четыре раза с начала лагеря.

Упоминание Сакаянаги вынудило Токито перестать делать вид, что ничего не понимает.

— Да я… случайно с ней пересекался… мы говорили немного… В чем проблема-то?!

— Звучит правдоподобно, жаль только, поверить не выходит.

Сложно списать на совпадение частые встречи тех, кто даже не находится в одной группе.

— И ты еще спрашиваешь, в чем проблема? Забавно.

— Черт…

Токито, пойманный на вранье, отвел взгляд. Однако Рьюен прижался к нему и заставил посмотреть в глаза.

— Она сейчас катится по наклонной. Окажется на дне на экзамене в конце года. Я же не просто так велел не вмешиваться, сечешь?

Когда в автобусе объявили группы, Рьюен сразу же предупредил Кондо и Яджиму, попавших в одну группу с Сакаянаги. Токито попросту не мог не услышать этого в тихом салоне.

— Я просто общался… Какое же это вмешательство?

— Самое что ни на есть настоящее. И я ведь говорил, ты чем слушал? Оставить Сакаянаги или загнать в угол, сломив ее дух, если возможно. Здесь хоть что-то указывает на «просто общаться»? Ишизаки.

— Нет, ничего не указывает!

— Видишь? Даже Ишизаки это понимает, ты тем более должен, если умнее него.

Но Токито, как выяснилось, делал вообще все в точности наоборот. В донесениях говорилось, что он не просто беседовал, а еще заботился о Сакаянаги, и ни раз.

— И надо еще додуматься приказать видевшему вас Исояме молчать, а? Очевидно ведь, чьи приказы он будет слушать, мои или твои.

Ишизаки энергично закивал.

— Пора бы уже усвоить урок, Токито. Проще же будет. Рьюен-сан простит.

Если он поклянется в верности, его по крайней мере отпустят.

Но Токито поджал губы, злобно уставился на Рьюена и подавил в себе желание оказать сопротивление.

— Я… я просто…

— Просто что?

Токито понял, что скрывать дальше не имело смысла, вернее, это будет очень глупо, поэтому выплюнул:

— Я просто хотел помочь Сакаянаги… Она же горюет по исключенному товарищу!..

— Ха. Что, переспать с ней хочешь?

— Н-нет! Я не с этой целью подбадривал!

— Разве? Говоришь так, словно именно с этой, — посмеялся Рьюен, после чего продолжил. — Может, мне подготовить для тебя сцену, где ты набросишься на нее? Займешься с ней сексом, и даже такая чопорная девка будет сломлена телом и душой, после тебя-то.

Токито охватил гнев, стоило услышать этот шепот дьявола, он приложил намного больше силы и вырвался из захвата Рьюена.

— Да пошел ты!

Движимый бушующими эмоциями, он хотел было броситься на Рьюена с кулаками, но тот, ухмыляясь, ушел в сторону.

Получив удар ногой в прыжке, Токито стиснул зубы, когда вдруг снова оказался в захвате.

— Ку-ку-ку, я же не всерьез! Но если ты в самом деле хочешь Сакаянаги, могу поручить загнать ее в угол, что скажешь?

— Я не буду тебя слушаться… Никогда и ни за что не признаю твои методы!..

Не поддаваясь угрозам, он заявил, что и впредь не изменит своего отношения к Сакаянаги. Рьюен увидел в Токито искреннюю решимость, поэтому с насилием заканчивать не собирался.

— Мне что, вбить в тебя послушание?

— Брось нести чу…

Токито не договорил: Рьюен сжал левый кулак и без промедлений ударил в живот.

— Кха!..

Лицо скривилось от непривычной сильной боли, колени подкосились. Но Рьюен не дал ему упасть.

— А излюбленных школьных камер наблюдения-то тут нет. Так, Ишизаки?

— Да! Я проверил, здесь их нет!

— Как ты можешь ему прислуживать… — взбешенно выплюнул Токито, обращаясь к Ишизаки.

— Я тебя понимаю, поверь, Токито. Я весь класс держал в узде, но потом перестал. Хорошее было времечко, да?

— О да… Чувство было такое, словно наконец-то избавились… от голого короля…

Ишизаки от таких слов приложил руку ко лбу.

Неуважение приводило к расплате. Этот урок был вбит в его тело.

Однако Рьюен не стал причинять боль, а довольно улыбнулся.

— Обидно, да? Я ведь вернулся и снова делаю все, что хочу. Тебя это бесит, наверное?

Необязательно ломать голову над тем, что о тебе думают нижестоящие, достаточно беспристрастно оценить себя. Но хоть Рьюен и понимал, как к нему относятся, поведение менять не собирался.

— Ты ненавидишь меня?

— Ненавижу… Убить готов…

— Тогда не сдерживайся. Свергни меня своей силой. Я не побегу, не спрячусь, как тебе? Но помни, как только поднимешь кулак, я припру тебя к стенке во всех отношениях. И спастись ты сможешь только если уйдешь из школы. Будь к этому готов.

О бесстрашии Рьюена перед лицом поражения знал не только Токито, но и все вокруг. Восстать против него надо только тогда, когда наберешься решимости победить.

— Уяснил? Это мой тебе совет. Если понял, не смей больше подходить к Сакаянаги с этой своей поддержкой. Все ясно?

Рьюен до боли сдавливал руку Токито, но говорил по-дружески, словно давал шанс исправиться.

— А если я… не послушаюсь?..

Рьюен невольно улыбнулся от бессмысленного вопроса.

— Все просто. Я раздавлю тебя.

Последствия такие же, как если Токито замахнется на него кулаком. Он предупреждал, что нападет, если не получит послушания.

— Кх…

Несмотря на угрозы, Токито с тем же мятежным духом продолжал злобно смотреть на Рьюена.

— Ладно. Эта твоя сторона такая занимательная. Посмотрим, насколько хватит твоей решимости.

Опустив взгляд на болящую руку, Токито приготовился к тому, что сбежать у него не выйдет.

— Можешь не переживать, Ишизаки не будет участвовать.

Рьюен отступил, чтобы Токито смог отдышаться, и широко расставил руки, давая шанс ударить первым.

— Будь что будет… Я не уступлю такому как ты… — говорил себе Токито, потирая кулаки.

Между ними была огромная разница в навыках борьбы. Смирившись, что придется биться до последнего, он хотел один раз, но все же ударить Рьюена — прямо по лицу. Расплата несомненно придет. Он это понимал, и готовность это принять заставляла невозможное казаться возможным.

Но когда его решимость почти укрепилась, на сцену вышел неожиданный человек, потирая рукой шею.

— Смотрю, собачонки нигде нет, думаю, схожу-ка поищу пайсема. А че у вас тут происходит?

Это был Хосен из класса 1-D. Его и Рьюена связывали особые взаимоотношения со средней школы.

— Токито-пайсем, рассказывай, что тут такое?

— Ничего…

Хотя они и были в одной группе, но Токито ответил так, потому что очень не хотел ныть перед кохаем-первогодкой.

Однако очевидно, что «ничего» быть не могло: он стоял со сжатыми кулаками напротив Рьюена. Просить кохая о помощи ему не давала гордость семпая, кроме того, это была проблема класса. Он подумал, что не стоит вовлекать сюда группу.

— Мешаешь. Уйди, — махнул рукой Рьюен.

— Раз «ничего», сгоняй за напитками первогодкам.

Но Хосен оставался самим собой, он твердым тоном приказал Токито, обратив ноль внимания на Рьюена.

— А? Напитками? Какими еще на…

Токито упустил шанс напасть первым, и Рьюен снова вытянул руку. Он снова прижал парня к стене, давя его шею левым предплечьем.

— Кха?!

Токито скорчился от боли, он не мог сказать ни слова.

— В сторону, Хосен. Мне сейчас не до тебя.

— Больно ты мне сдался, а? Я тут говорю с Токито-пайсемом. А ты мешаешь, так что сам давай в сторону. Или надо сперва грохнуть тебя?

— Ха. Хочешь сказать, ты реально его искал? Кончай бредить.

Рьюен начал подозревать, что за Хосеном мог кто-то стоять.

— Х-Хосен тут не причем… Я просто… сказал ему, что Ишизаки… позвал меня сюда.

— А? Ишизаки, — обратился к нему Рьюен, — что ты там ему написал?

— Э-э?! Н-ничего такого! «Надо встретиться у мастерской, поторопись», только и всего!

Ишизаки не учел, что Токито, когда уходил из общей комнаты, мог сказать, куда пошел.

Он взглянул на ухмыльнувшегося Рьюена и понял, что совершил ошибку.

— Извини, Рьюен-сан! Хосен, ты должен уйти!

Ишизаки, ища спасения, хотел было схватить огромную правую руку Хосена, но тот отмахнулся в тот же миг:

— Не трогай меня. Иначе сдохнешь.

— Ой!..

Ишизаки в страхе отступил от Хосена, угнетающего совсем не как Рьюен, которого он боялся.

Хосен не ушел, а наоборот, направился к Рьюену и Токито.

— Кто-то хочет поиграть? Альберт, разберись.

Несмотря на свое гигантское тело, Альберт бесшумно встал перед Хосеном.

— Все еще ни черта не можешь сделать без своих шестерок?

— Только баран в драке будет в одиночку переть напролом.

Хосен, можно подумать, хотел зевнуть, но вместо этого харкнул под ноги.

— Ты Альберт? Давно хотел с тобой забиться, может даже интереснее настольного тенниса будет.

В такой не мирной обстановке, едва подходящей для тренировочного лагеря, Рьюен отвернулся от Хосена и взглянул на Токито.

— Теперь нам никто не помешает. Продолжим на чем…

— Рьюен-семпай, извини, конечно, но можешь отпустить его?

— А-а?

И снова кто-то вмешался и не дал Рьюену наказать парня.

Это был Утомия Рику, класс 1-C.

— Утомия, тебя каким ветром сюда занесло?

— Ч-что за?

Только один Ишизаки оказался потрясен.

— Оп-па? — вставил слово Хосен. — А, так ты тоже слышал, куда отправился Токито-пайсем?

— Я из беспокойства пошел проверить, не поднял ли ты на него руку.

— Глаза разуй. Я его не тронул даже.

Презрительно посмотрев на Хосена, Утомия пошел к Токито и Рьюену.

Ишизаки хотел было остановить его, но Хосен, стоящий напротив Альберта, длинной рукой схватил того за рукава куртки и потянул к себе.

Утомию никто не остановит. Он бесстрашно сократил расстояние и взялся за левую руку Рьюена, которой тот все еще удерживал Токито.

— Токито-семпай — часть моей группы. Если он пострадает, это скажется на завтрашних результатах. Чего позволить я не могу, пускай даже у вас классные терки, — заступился Утомия. Ему не нужны были объяснения, ведь он чувствовал напряженную атмосферу.

— Это не твое дело. Не начинай гавкать из-за этого сраного совместного мероприятия.

— Проблема в том, что на «этом сраном совместном мероприятии» кое-кто пользуется своим положением и угрожает ребятам…

Утомия и не думал отступать, он с растущим гневом столкнулся с Рьюеном.

— И что? Остановишь меня?

— А хочешь? В лужу ведь сядешь, когда старшего отделает младший.

Утомия перестал церемониться и приготовился к драке.

— Эй, эй, эй, ну-ка!!! Ты там с Рьюеном ничего в одиночку не затевай! — закричал Хосен, кому не понравилось такое развитие событий.

— Заткнись, Хосен. Ты мне не нужен, стой на месте и не шуми.

— А-а? Слышь, урод. Ты хоть осознаешь, с кем говоришь?

— Ну да, что толку — большая горилла слов не понимает.

Казалось, Утомия пошел на выручку Токито, но при этом он обращался к Хосену с тем же презрением, что и Рьюен.

— Ладно, раз так горишь желанием, разберусь сперва с тобой, а потом займусь Альбертом-пайсемом.

— Сколько мне еще повторять? Если хочешь, нападай, я всегда готов.

За перепалкой первогодок наблюдал Рьюен, и от непривычки он невольно посмеялся.

— Ку-ку-ку, а школа-то становится веселее. Я когда поступил, думал, сколько же здесь скучных и нудных ребятишек, но вот, появились и темпераментные. Мне нравится.

Когда к Хосену добавился Утомия, Рьюен освободил Токито. Затем отвернулся от него, упавшего на колени и зашедшего сильным кашлем.

— Давай Хосен, отомсти мне. А я заодно разберусь с этой первогодкой.

Токито Рьюена уже не волновал.

— Класс. Лагерь обещает стать интересным. Сперва только избавлюсь от тебя!

Встретив рукой сильный удар кулаком Хосена, Альберт поджал губы.

— Ха-ха, выдержал! Вот это я понимаю!

Еще чуть-чуть, и должна была разразиться самая настоящая драка. Должна была, но громкий голос Хосена положил всему конец.

— Что здесь происходит? Вы что делаете?

К мастерской подошли несколько человек, во главе были третьегодки, услышавшие переполох.

— Тц. А ведь все шло к веселью.

— Тц. Вот дерьмо.

Хосен даже не понял, что привлек людей своим громким голосом, он щелкнул языком также, как Рьюен.

— Вы тут драку затеяли?

— Нет. Мы просто болтали. Честно, — сказал Утомия, сразу выйдя к третьегодкам.

Понимая, что ситуация им не благоволила, Рьюен и Хосен злобно уставились друг на друга, а потом отвернулись и отошли.

— Пойдем, Альберт. И ты, Ишизаки. Кое-что потом тебе растолкую.

— Д-да! Спасибо огромное!!!

Три человека ушли, не обращая внимания на взгляды первогодок и Токито.

Альберт оглянулся на широкую спину Хосена и пробормотал:

— His fighting ability may be equal to or greater than Ayanokoji. He's a tremendous freshman. (Его боеспособность может быть равна или превосходить Аянокоджи. Невероятный первогодка).

Сила удара его кулака была сравнима с ударом Аянокоджи, о чем говорило онемение в руке. Альберт сказал это от облегчения, что не пришлось биться с Хосеном.

Но Рьюен не удержался и ухмыльнулся.

— Глупости. В грубой силе еще можно их сравнивать, но не с позиции способностей. Аянокоджи так просто не оценить.

Альберт посмотрел на свою ладонь и согласно кивнул, вспомнив инцидент на крыше. В его сердце навсегда врезался противник, превзошедший все ожидания.

— Но этот Токито, кажется, он в самом деле увлекся Сакаянаги… С этим нужно что-то сделать? Вдруг предаст еще, как Хашимото…

Очевидно, из-за чего переживал Ишизаки, но Рьюен уже учел это.

— Токито не настолько туп. Черт с ним, предупреждения хватит.

— Хорошо… Будь по твоему, Рьюен-сан.

— Сосредоточимся на классе A. Самая большая заноза сейчас не Сакаянаги, а Кито, урод этот. Если оплошать, он может вспылить и пойти вразнос.

— Назревает война, значит?

— Война? Да, в будущем может произойти вообще что угодно.

Итоговый экзамен становится все ближе.

Рьюен понимал, что беспорядки обязательно будут, а потому начинал готовиться к тому, что ждало впереди.

Часть 3

(от лица Аянокоджи)

На момент конфликта между Рьюеном, Токито, Хосеном и Утомией, о котором мне, естественно, знать было неоткуда, я сидел на диване в вестибюле после ванны и смотрел в потолок. Сел рядом с тем местом, где этим утром была Сакаянаги.

Все ради просьбы Хашимото о разведке. Утренний контакт меня лично вполне устраивал, но сообщать мне особо-то и нечего. Мотивации не хватало, но надо было хотя бы что-нибудь поделать для виду.

— А-а! Аянокоджи-кун, можно тебя на секундочку?! Пожалуйста-пожалуйста!

Сато, судя по всему, возвращалась в общую комнату, но как заметила меня, тут же изменила курс и подошла ко мне со страдальческим выражением лица.

— Что случилось?

— «Что случилось»? Совместное мероприятие случилось, вот что! Я очень хочу занять места повыше…

Она даже не старалась скрыть разочарование, когда понурила плечи.

— Одну вещицу заприметила, купить хочу. Теперь вот стараюсь как могу, но… У-у-у.

У группы Сато результаты после второго дня были такими: семь побед и пять поражений. В целом идут неплохо, но закончить в тройке призеров им будет очень непросто.

— Если продолжите в том же духе, вполне можете обосноваться в верхней десятке, а это вроде неплохо?

Если у них получится, то получат по пять тысяч баллов. Тоже деньги.

— Да, на это мы и рассчитываем. Проблема в том, что сегодняшние результаты немного подкосили настрой группы…

Можно понять разочарование тех, кто стремится занять верхние места.

В совместном мероприятии после сегодняшнего дня по-прежнему сохранялась огромная разница между первыми и последними местами.

Уступающие группы умудрились проиграть двенадцать матчей из двенадцати, или пускай даже проиграли одиннадцать, но о победе тут точно речи идти не могло.

Победы забирают группы вроде Нагумо, которые подходят к делу серьезно.

Группа Сато расположилась в трех победах от группы на третьем месте, но это много.

— И еще этот последний на сегодня конкурс. Как же обидно!

— Против кого вы были? — спросил я, поскольку не знал, кому противостояла группа Сато.

Она на миг поколебалась, затем сказала со смущенным видом:

— Группа Минамикавы-семпай.

Класс 3-C. Насколько помню, в той группе была Онодера. А Сато и Онодера не особо ладят, о чем более-менее известно, и можно легко догадаться, из-за чего этот проигрыш ей «обиден».

Сато и Онодера — самые обычные ученицы, так посчитает любой, кто с ними общался. Кто ничего про них не знает, может подумать, что они дружат, но человеческие отношения работают не так.

«Тебе все еще не нравится Онодера?», — мог бы спросить я, но некоторые вопросы лучше не задавать.

— Тебе остается только перенести эту обиду на завтра. У вас еще есть шанс, главное старайся, Сато.

— Ага…

Мы еще немного поболтали на другую тему, когда Сато позвал кто-то из ее группы, после чего она ушла.

Ничего не добившись, я вернулся в общую комнату.

— Никого нет.

Внутри лежали расправленные футоны, и не было видно ни души.

Я проверил телефон и увидел сообщение от Хашимото, отправленное примерно десять минут назад: «Пошли в комнату девушек, давай встретимся там». Больно он беззаботный для того, кто попросил меня о разведке.

Что же, должно быть, в лагере принято ходить в комнаты к противоположному полу.

Заправив футоны, я отправился в комнату для девушек. Пришел где-то через пять минут после того, как прочитал сообщение Хашимото.

Планировка, мебель и декор были плюс-минус как в комнате парней. Очевидно. Различие было только одно, здесь проживали девушки. Всего одно различие, так почему все выглядело иначе? Правда, каждый сам решает, как именно иначе — в лучшую сторону или худшую.

В комнате находились все девушки с первого и второго года, а также Кирюин с третьего. Парни с первого словно бы нервничали, но при этом были довольными.

Ямамура казалась еще более подавленной, выражение ее лица было также мрачнее обычного. Она пока никак не показала себя на совместном мероприятии, а чем в принципе занималась — мне неясно.

— Салют, пришел-таки?

— Сам же позвал.

Парни, по-моему, были слишком навеселе.

А вот девушкам, напротив, недоставало энтузиазма. Иначе говоря, они не то чтобы хорошо проводили время.

Оба кусочка информации в мгновение ока поступили в мой мозг.

Судя по всему, Хашимото отчасти пропихнул парней в комнату девушек.

— Мы тут немного в ступоре. Есть чем разрядить обстановку? Атмосфера в комнате тяжеловата, чувствуешь? Отлично бы подошел какой-нибудь короткий анекдот.

— Анекдота у меня нет, но как насчет этого? — сказал я, достав из кармана куртки коробочку.

— О, замечательно. Это ты здорово предусмотрел.

Колоду можно было взять без проблем: их заготовили много, так как игра в карты входила в список.

Хашимото воспрянул и протянул руку, желая взять коробочку, чтобы посмотреть. Взяв ее, он достал колоду.

— Знаешь, Аянокоджи, игра в карты — это классика всех классик, — сказала Кирюин, сидевшая на стуле и смотревшая в телефон.

— Один блондин, семпай, мне как-то сказал, что в лагере без карт никуда.

— М-м? Нагумо, что ли? — с интересом спросила она, выпрямившись.

Когда я согласно кивнул, Кирюин, похоже, посчитала это забавным и усмехнулась.

— Да, он тоже опускается до банальностей.

— Но я не только потому взял, сегодня наша группа в первый раз проиграла именно в картах.

— Карты? — пробормотала Моришита.

Прежде она смотрела в окно рядом с Кирюин, но наконец-то заметила меня. Затем, сидя в сейдза, она оттолкнулась двумя руками и придвинулась на татами ближе к нам.

— Давайте сыграем. Ну, в то самое. У кого останется Джокер в конце, тот проиграл.

— Какое пламя в глазах… Тебе нравится игры в карты?

— Не могу знать, нравится или нет. Никогда не пробовала.

— Серьезно? Людей вроде тебя днем с огнем не сыщешь!

От удивления глаза Хашимото широко раскрылись.

— Просто я еще не встречала кого-то достойного, чтобы с ним поиграть.

Она имеет в виду, что у нее до сих пор не было друзей?

— Нет, погоди-ка. Тогда странно. Э, а ты разве не поставила себе пятерку в картах?

Моришита в самом деле дала себе максимальную оценку в этой игре.

— Я подумала, талант вроде меня и без опыта выстоит против оппонента. Кроме того, мы разве оценивали, насколько кто в чем хорош? Нет, мы оценивали уверенность в себе. Вот я и поставила пятерку. Угу, — сказала она, гордо выпятив грудь.

Это уж точно, уверенности ей было не занимать.

— Ну дела-а… Хотя при всем этом тебя на сегодняшнюю игру не выбрали.

А почему так, знала только Кирюин, наш лидер.

— Кстати да. Почему ты не выбрала меня?

— Потому что чрезмерная уверенность в картах слишком подозрительна? Поэтому ты и была в пролете.

Похоже, она сделала свои выводы из анкеты. Интуиция ее не подвела.

— Что же, я не возражаю. Давайте уже играть, поскорее раздай карты, Аянокоджи Киётака.

Моришита горела желанием поиграть, и я, принесший карты, был вовсе не против.

Тем не менее все присоединиться не могли, нас было слишком много. Что же делать?

— Как насчет четырех человек в партии? Сперва между парнями и между девушками. Потом между парнями и девушками, — предложил Хашимото, когда сообразил, в чем загвоздка.

— Неплохо. Давайте начинать.

Запал Моришиты не угас, она не стала возражать. Я думал, всегда сдержанная Цубаки не захочет играть, но она, как и остальные первогодки, как ни странно, проявила необычный интерес.

— Ямамура, ты с нами? — спросил я.

Ямамура сидела одна поодаль, однако в ответ она качнула головой из стороны в сторону.

— Я… просто… понаблюдаю.

— Точно?

Ямамура мягко кивнула, дав понять о своем нежелании.

— Нечего вмешивать тех, кто не хочет. Приступаем, приступаем!

Карточная игра между девушками началась под сильным давлением от Моришиты.

— Какое замечательное совместное мероприятие, — заметила она.

— Твоя оценка ничего не стоит! Ты довольна уже тем, что играешь в карты, — проворчал Хашимото. Он сидел, скрестив ноги, и упер локти в колени.

— Меня все устраивает, только очень прошу, не подглядывай в мои карты сзади.

— Я не собираюсь трепаться о картах на руках.

— Никогда не знаешь, когда Хашимото Масаёши предаст тебя, — сказала Моришита, пряча карты за собой.

Хашимото недовольно скривил улыбку. В конце концов он же в самом деле предатель…

— Я все поняла!

Это был первый опыт Моришиты, но она не только развлекалась, а еще и анализировала, разумеется, в характерной ей манере.

— В игре есть несколько стратегий, — заметила Моришита, держа в руках карты, одна из которых заметно выделялась. — Шиина Хиёри, вот, бери любую карту, какую пожелаешь.

— Что же выбрать… Тут одна из карт привлекает мое внимание.

— Правда? Так вот знай, это часть продвинутой стратегии. Сама придумала.

Хашимото со своего места не мог подглядеть руку Моришиты, зато мог я.

Выделяющейся картой был Джокер.

«Слишком подозрительно выпячивается, а потому там не может быть Джокер». Не в этом ли была задумка? Со стратегической точки зрения идея, может, и неплохая. Нельзя однозначно сказать, что она повышает шансы на вытягивание той самой карты, но по крайней мере психологически заставляет обратить на нее внимание, заставляет захотеть ее взять.

— Как же поступить…

Хиёри сомневалась, она хотела уйти к четырем картам в правой руке, но пальцы не шевелились. У нее не получалось выкинуть из головы одну карту, которая находилась в левой руке Моришиты.

— Пожалуйста, выбери любую.

Почти полная невозмутимость Моришиты завлекала еще сильнее.

После долгих размышлений Хиёри, очарованная, потянулась к единственной карте в левой руке.

Вытянула, перевернула — и расстроилась, когда поняла, что это Джокер.

По ее лицу всем стало ясно, у кого теперь был Джокер.

— Тебе следует поучиться сохранять невозмутимость на своем лице.

Игра продолжилась в молчании, прошло несколько раундов.

Первой вышла Эйкура, первогодка. После нее — Хацукава.

Моришита ранее удачно передала Джокера, но в конечном счете проиграла двум первогодкам. Осталась решающая схватка с Хиёри.

У Хиёри осталось две карты, у Моришиты одна.

— Прошу, Моришита-сан.

Хиёри подставила обе карты, ни одну из них не выделяла.

Моришита внимательно посмотрела на них, затем ухватила кончиками пальцев ту, что была справа от нее. Но вытягивать не стала, вместо этого спросила:

— Эта?

— Что?..

— Джокер — эта? Мне так кажется.

— Я не могу тебе ответить.

— Я думаю, Джокер — эта.

— Ну… тогда тебе, наверное, не следует ее брать. Возьмешь другую?

— Уверена? Ты же проиграешь.

— Кто знает, может, Джокер на самом деле там?

— Ты наивна, Шиина Хиёри. Я раскрыла тайну.

Моришита убрала пальцы с карты, дотянулась до карты слева и резко вытянула. Перевернула и… это оказалась пятерка червей.

— Я победила.

— Я проиграла.

Хиёри казалась расстроенной, но игра ей понравилась, хоть она и проиграла. С другой стороны, Моришита добивалась победы любой ценой.

После партий для парней мы перешли к смешанным партиям.

— Хочу еще раз, еще раз!

Моришита все еще не насладилась игрой в полной мере. Я же решил вмешаться по поводу, который меня беспокоил.

— Ямамура, не присоединишься?

— Нет, я… обойдусь…

Ямамура все это время словно бы наблюдала за игрой, но ее взгляд был направлен в никуда. Она казалась рассеянной, чуть ли не апатичной.

Я предложил поиграть в карты, считая, что это подбодрит ее, но, видимо, нет.

— Ямамура-сан, давай и правда к нам. Это весело, — позвала Хиёри, подойдя к ней.

— Но…

— Ну же, пойдем.

Ямамура не смогла отказать мягкости Хиёри и неохотно присоединилась к нам. Однако вскоре после начала партии возникли непредвиденные проблемы.

— К-как бы, моя же… очередь.

— Ой, прости, Ямашита-семпай. Вот, тяни.

Шинтоку, сидящий рядом с Ямамурой, едва не пропустил ее, но затем спешно выставил перед ней карты. Он и с фамилией ошибся, но Ямамура решила не поправлять его.

Ученики сидели в нормальном кругу, а Ямамуру все равно пропускают.

Может, вот почему она не присоединялась? Потому что не хотела подобной ситуации?

На одну промашку еще можно закрыть глаза, но когда это повторяется раз за разом, уже даже мне, наблюдающему со стороны, это кажется странным.

Неужели я недооценил неприметность Ямамуры? Про ее таланты в слежке мне давно известно, но как можно не заметить девушку прямо перед носом?

Тем не менее мне неясно, в чем проблема. Это из-за того, что я намеренно сосредотачиваюсь на ней, или никто вокруг просто не обращает на нее внимания?Надо будет спросить у кого-нибудь, как представится возможность.

Часть 4

На обратном пути из комнаты девушек.

Я проверил время по телефону и осознал, что было уже довольно поздно — до отбоя оставалось всего двадцать минут.

— Ох-х, было весело! Но блин, почему в комнате девушек так приятно пахнет?

— Что правда, то правда… Заметил, кстати, какая Цубаки-сан хорошенькая?

— Чего? Так ты у нас запал на Цубаки?

Первогодки, кажется, были не в силах или даже не старались скрыть возбуждение от своего первого визита в комнату девушек.

— Им вроде все понравилось, — довольно произнес Хашимото, смотря на резвящихся кохаев. Однако в следующее мгновение он перестал улыбаться, и лицо его теперь имело строгое выражение. — Ребят, простите, но можете вернуться первыми? Аянокоджи, задержишься, ладно?

Они послушно согласились уйти в общую комнату.

— Что такое?

— Как вернемся, нам остается лечь спать, так? А я еще не спросил про Сакаянаги.

— Если ждешь от меня результатов, то вынужден разочаровать, их нет.

— Но сегодня ты встречался с Сакаянаги, это так?

Да, сегодня утром я действительно пересекся с Сакаянаги. Вопрос в том, об этом он узнал от кого-то или просто слукавил, чтобы подловить меня?

Я мог бы копнуть глубже, но необходимости нет. У меня уже был подготовлен ответ.

— Я попытался расколоть ее, но это ведь Сакаянаги. Откровенно говоря, много выведать не удалось. Ты должен понимать, что она за оппонент, — спокойно сказал я, хотя знал, что Хашимото все равно будет настроен скептически. — И вечность я с ней также болтать не мог.

Я добавил намек на оправдание, чтобы он не начал расспрашивать меня о деталях.

— Ладно, неважно… Результат все равно не изменится.

И мне даже не нужно было спрашивать о «результате», Хашимото сам все озвучил.

— Сакаянаги и Рьюен выбыли из игры на второй день совместного мероприятия. Финал намечается скучным и неинтересным.

Группа Сакаянаги из двенадцати матчей выиграла в семи, но проиграла в пяти. Группа Рьюена — победила в трех, но проиграла в девяти. Если в завтрашних семи матчах не произойдет что-то из ряда вон, они очень вряд ли займут высокие места в рейтинге.

— Да и похоже, они в принципе не воспринимают это совместное мероприятие, — продолжил Хашимото. — Ни Сакаянаги, ни Рьюен не показывались на практических занятиях. Наверное, с самого начала не гнались за наградой.

— Пожалуй. Только мне кажется, или ты этому не особо рад?

— А с чего мне радоваться, это же жутко, под каким углом ни глянь. Оба просто взяли и отступили!

Таков характер Хашимото, он всегда всех подозревает.

Две группы пропали из соперничества за первые места, ни разу даже не показав себя.

Я могу понять беспокойство Хашимото, если брать во внимание только результат.

Но оно не оправдано.

Рьюену важны приватные баллы, однако за этот лагерь предусмотрена, как было объявлено заранее, уникальная награда, которую можно потратить только на покупки. Конечно, заполучить баллы было бы здорово, но Рьюен справедливо мог решить не придавать им значения.

Возможно, с разведывательной точки зрения гораздо выгоднее иметь три свободных дня в своем распоряжении. И это время потратить на слежку за Сакаянаги.

С другой стороны, Сакаянаги, которая проиграла в специальном экзамене «На выбывание», лучше воспользуется совместным мероприятием, чтобы остыть. Провести это безмятежное время на природе — один из лучших способов залечить раны.

Поэтому Хашимото стоит просто сидеть ровно, но нет, он же так не может. Делает вид, что спокоен, тем не менее полностью скрыть волнение у него не получается.

— Я еще думал, умная Сакаянаги хотя бы будет следить за каждым моим шагом…

Видимо, Хашимото сохранял бдительность и считал, что даже на мирном совместном мероприятии она может попытаться исключить его.

— Тоёхаши и остальные первогодки вроде не под ее влиянием?

Я не уточнял, но Хашимото, скорее всего, всячески старался поладить с первогодками затем, чтобы предотвратить ее вмешательство.

— Могла ли Сакаянаги сделать кого-то шпионом до того, как сформировали группы?

— По-моему, ты как никто другой должен знать об ее взаимоотношениях с первогодками, Хашимото.

Факт остается фактом, кохаи до совместного мероприятия, почти сразу после поступления, выполняли поручения Сакаянаги.

— Да… Скорее всего… не могла. Сакаянаги обычно не вела прямые переговоры, в основном с многообещающими первогодками разговаривал я. Но вот если через кого-то…

Он отчаянно пытался держать улыбку на лице, но по итогу загонял себя в тупик.

— Очень непросто исключить кого-то из школы вне специальных экзаменов.

Я хотел немного успокоить его, но, похоже, он не проникся словами.

— Да я понимаю. Понимаю, но… Это же Сакаянаги. Нельзя исключать и того, что она выкинет что-нибудь этакое.

Затем он остановился. Видимо, осознал, что завяз в трясине.

— Хватит с меня. Думаю, лучше мне пока забыть про Сакаянаги.

— Так точно будет лучше.

Хашимото надул щеки, затем резко выдохнул, чтобы выровнять дыхание.

— Ладно, я в туалет в вестибюле. Возвращайся первым и на боковую.

— Скоро отбой, не задержись.

— Ага.

Ему просто не хотелось ходить в туалет в общей комнате или была другая причина? Так или иначе, Хашимото в одиночестве пошел в тот, что находился в пустующем вестибюле.