Я отвесила себе пощечину, затем посмотрела в зеркало над раковиной. "Прекрати ухмыляться, как идиотка", - сказала я своему отражению. Черт возьми, это было неподходящее лицо для данного ситуации.

Воспоминание о моем глупом фальшивом крике задержалось в голове, угрожая новым приступом хихиканья. Честно говоря, я не могла припомнить случая в прошлом, когда кричала по-настоящему, от страха или удивления. Может быть, в детстве? Не думаю. Катание на американских горках, где я была со своими двоюродными братьями три года назад, было предыдущей сессией фальшивого крика, которую мне пришлось посетить. Было бы очень странно, если бы я сидела в гробовом молчании, пока американские горки крутились и вращались, как намотанные на вилку спагетти.

"Вот дерьмо". Я фыркнула, пытаясь остановить смех, вспоминая свои тупые заикающиеся фальшивые вопли на Спирали Судьбы. "Будь серьезнее, сука", - зашипела я на зеркало.

Я проверила телефон. Сначала я хотела сказать Дин, чтобы она заткнулась обо всем, что может привести нас в карантин и на обследование, но это мне не подходило. Вместо этого я спросила, стоит ли нам говорить что-нибудь 'о странных вещах, которые произошли'. Таким образом, она брала на себя ответственность, и чувствовала, что должна отвечать за это. Я ничего не уточнила, но она поняла, о чем я говорю. Гротескные изгибы Келси и крики, что она хочет умереть человеком... дамы и господа присяжные... превращалась ли Келси в Адумбрэ?

Не могу утверждать это без достаточных оснований, но лучше перестраховаться.

Я не хотела иметь судимость за связь с Адумбрэ, а тем более за возможное пособничество или даже сокрытие его существования. Юридическая школа и так была достаточно трудной, не нужно усложнять себе жизнь. И я был уверена, что Эмбер Дин разделяет мои взгляды.

Дин написала в ответ: "Мы не должны ничего упоминать об этом". И на этом все закончилось. Это хорошо. Я надеялась, что Дин не будет придерживаться правил и не потащит нас на тестирование. Она также, очевидно, ценила чистый послужной список.

Занятия должны были начаться через пять минут, мне нужно было идти. Я не пошла с Дином прямо в класс из кафетерия, потому что чувствовала, что еще не могу контролировать свое лицо. Я притворилась, что мне нужно умыться, чтобы оправиться от шока. В каком-то смысле это было правдой. Я была шокирована тем, что мне пришлось приготовить шокированное лицо свидетеля самоубийства. Я не думала, что это когда-нибудь случится.

Я несколько раз сбрызнула лицо водой и глубоко вдохнула. Очисти мысли, очисти мысли. "Ну вот, отлично", - сказала я, когда моя улыбка сошла на нет. "Пора идти... Ой, я забыла свои очки".

Возможно, около семидесяти процентов или больше студентов-юристов здесь носили очки или контактные линзы, так что ношение очков формировало некую подсознательную связь с ними. Очки также позволяли выглядеть умнее, надежнее… Ну, да, я знаю, это звучит банально. Но я читала, что адвокаты защиты заставляют своих клиентов носить очки, чтобы увеличить показатель их искренности для присяжных.

Я пришла в класс с запасом в минуту. Профессора Галлахера еще не было. Судя по тому, что все столпились вокруг Дин и разговаривали тихим тоном, они знали о случившемся.

"Эринд, мы слышали от Эмбер", - сказал Адриан, когда я села. "Ты в порядке?"

Я подняла бровь на Дин двумя рядами ниже, и она слабо покачала головой. "Я в порядке", - сказала я, играя роль хрупкой девушки. "Я просто умылась. Это было действительно... шокирующе. Надеюсь, они найдут ее..." Я чуть не добавила 'тело', но это было бы предположением, что она мертва. Я имею в виду, что она, вероятно, была мертва, давайте будем честны.

Адриан сказал: "Мы говорили о том, что могло вызвать это. Возможно, стресс доконал ее. Я слышал, что кто-то четыре или пять лет назад пытался спрыгнуть с третьего этажа библиотеки во время адской недели". Все остальные высказали свои теории относительно решения Келси броситься в океан. Но дверь, открывшаяся с грохотом, заставила всех замолчать.

"Доброе утро, класс", - сказал профессор Галлахер. Все вернулись на свои места, потому что профессор был одним из учителей, веривших, что учеба в Крестхорне - привилегия. Он без колебаний выгонял студентов из класса, если считал, что они не 'достойны' своего 'места'. В руках у профессора был только список класса . Он провел нему пальцем: "Мистер Нарваез"

У нас не было никаких правил посещаемости, но поскольку мы были первокурсниками, существовало общепринятое мнение, еще не разрушенное эмпирическим опытом, что посещение занятий приведет к сдаче экзамена. Кроме того, профессор Галлахер всегда считал, что все, кто был в списке, явились на занятия, а отсутствующие не имели "места" на следующем занятии.

"Сэр", - сказал Карлос, едва дойдя до своего места, прежде чем снова встать.

"Мы начали введение в Международное Право на прошлой неделе, но давайте просто пробежимся по нему еще раз, прежде чем продолжить обзор курса", - сказал профессор Галлахер. "Что такое Международное право?"

"Это совокупность правовых правил, норм и стандартов, общепризнанных как обязательные для суверенных государств".

"Только для суверенных государств?"

"Нет, сэр! Оно также связывает международно признанные юридические лица, действующие на международном уровне".

"Ответ по учебнику, мистер Нарваэз. С ним вы сдадите экзамен", - с легкой усмешкой сказал Профессор Галлахер. Карлос нервно огляделся вокруг, не зная, похвалили его или нет. Нет, насколько я могу судить. "Теперь давайте разберем ваш ответ, мистер Нарваэз. Общепринято, говорите вы. Кто принимает решение о принятии этого свода правил?"

"Ну, сами нации, сэр".

"Кто конкретно?"

"Лидеры этих наций..."

"И тогда возникает вопрос, что если нынешние лидеры не примут деяния своих предшественников? Вопрос для другого времени, однако. Идем дальше. Это касается договоров и соглашений с международными организациями. А как насчет международных обычаев? Важные аспекты международного права основаны на обычаях".

Карлос ответил: "Последовательная практика государств в сочетании с убеждением, что такие действия являются юридическим обязательством, или opinio juris".

Профессор Галлахер усмехнулся. "Итак, большая часть международного права основана на убеждении, мистер Нарваэз? Вы хотите сказать, что часть международного права основана на предыдущей практике и, что более важно, на убеждении?"

Карлос выглядел нерешительным. "Да, сэр?"

"Вы задаете мне вопрос?" Профессор Галлахер издал пустой смешок. "Это правда. Opinio juris sive necessitates, мнение о праве или необходимости. Далее в этом семестре мы обсудим, как, черт возьми, можно доказать, что действия государства были мотивированы убеждением, что оно было юридически обязано это сделать. Звучит безумно... потому что так оно и есть. Вы можете сесть, мистер Нарваэз. И в следующий раз будьте уверены в своих ответах". Профессор просмотрел список класса. "Продолжаем. Мистер Хартвелл?"

Я встала. Меня впервые вызвали в этом классе. "Это мисс, сэр".

"Я прошу прощения. Я полагал, что Эринд - мужское имя".

"Да, я думаю, это албанское мужское имя?"

"Тогда, мисс Хартвелл, - сказал Профессор Галлахер, - Мистер Нарваэз упомянул, что международное право также связывает международные образования или организации. Приведите, пожалуйста, примеры".

"Международный Финансовый Кооператив, Международная Торговая Организация, Совет Безопасности Организации Объединенных Наций", - сказала я, - "включая партнерские организации, ведущие борьбу с с Адумбрэ, такие как Инициатива Свободной Воли". Я специально упомянула Инициативу, потому что из своих исследований я узнала, что Профессор когда-то работал у них советником.

Профессор Галлахер кивнул. "Мы будем иметь дело с тем, как эти организации, такие как МФК, МТО и СБООН, упомянутые мисс Хартвелл, связаны международным правом с функциями, выходящими за рамки того, что четко прописано в их соответствующих уставах. В Уставе СБООН, например, не упоминается юридическое обязательство вводить карантин и блокировать государство-участника с неконтролируемым уровнем посева Адумбрэ. Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что он обязан это сделать. Продолжающаяся блокада Мадагаскара является ярким примером.

"Как бы там ни было, Крестхорн разработал наш учебный план, исходя из того, что все вы планируете сделать карьеру, так или иначе связанную с коллективными усилиями человечества против угрозы Адумбрэ. В конце концов, нас финансирует Бюро Межпространственной Обороны США. Однако, мисс Хартвелл, вы не упомянули Центральный улей Корбринг среди приведенных вами примеров. У нас есть довольно длинный раздел учебной программы, посвященный Улью. Меня огорчает, что вы забыли о главном примере". Профессор Галлахер снова поднял список класса, чтобы найти следующего человека для декламации.

Попались, Профессор, подумала я с мысленной ухмылкой. "Но, сэр", - сказала я, удивив всех. Дин бросила на меня недоверчивый взгляд, словно я сошла с ума, потому что отхожу от темы на уроке профессора Галлахера. Я продолжила, не обращая внимания: "Вы просили привести примеры международных организаций, на которые ссылается мистер Нарваэз и которые связаны международным правом".

"Простите, мисс Хартвелл?" сказал профессор Галлахер, приподняв бровь.

"Сэр, Улей Корбринг не связан международным правом".

Профессор Галлахер почесал свою густую бороду, подошел к своему столу, выдвинул стул и сел. "Оставайтесь стоять, мисс Хартвелл. Мистер Петерсон, объясните мисс Хартвелл, почему она не права".

"Сэр", - сказал Нильсон Петерсон, нетерпеливо вставая. "Улей Корбринг связан международным правом так же, как и все другие международные организации. Другие международные организации состоят из государств или взаимодействуют с государствами; государства связаны международным правом. Улей Корбринг финансируется государствами. По принципу транзитивности, Улей связан международным правом".

Профессор Галлахер оставил нас с Нильсоном стоять и продолжил вызывать людей, чтобы доказать, почему я не права. Все шло в соответствии с моим планом по улучшению своего лица в этом семестре.

По моим наблюдениям за первый семестр, в Крестхорне было много способов классифицировать профессоров. Те, кто внимательно следил за тем, слушают ли студенты на занятиях, и те, кому было все равно, если никто не приходил. Тех, кто все время бубнил, сбиваясь с темы, и не мог закончить и половины учебного плана на семестр, и тех, кто придерживался плана. И, конечно, те профессора, которые были более академичны, противопоставлялись тем, кто преподавал с оговоркой, что все, что мы узнали сейчас, не так, как это работает в "реальном мире". Профессор Галлахер был из тех, кто преподавал "на практике". По крайней мере, я надеялась, что мое впечатление о нем было верным.

Вызвали даже Дин. Она нерешительно посмотрела на меня, прежде чем сказать: "Паттерсон против штата Вашингтон, человечность превыше всех принципов. Несмотря на то, что Корбринги не находятся под юрисдикцией международных судов или какого-либо государства, они связаны юридическим обязательством, основанным на моральной обязанности всех людей обеспечить выживание человечества. Особенно в борьбе с угрозой Адумбрэ. Таким образом, они обязаны следовать международным законам на благо человечества".

Я чуть не закатила глаза. Моральное обязательство? Какого хрена вы собираетесь связывать Корбрингов моральными обязательствами, когда именно они спасают мир. Они практически обладают моральным превосходством в любом сценарии. Доктрина в этом случае была чистым пустословием.

Вызывали все больше и больше людей. В конце концов, половина класса стояла. Должно быть, они раздражены тем, что я начал этот спор. Тогда профессор Галлахер сказал: "Ладно, хватит. Что вы хотите сказать, мисс Хартвелл?".

Я проглотила слюну; я стояла уже двадцать минут, просто глядя на доску и проигрывая мелодию в своей голове. Я уже была готова к ответу. "Сэр, никто не может законно связать сверхлюдей, способных стереть города в пыль". Дин резко вдохнула, услышав мой дерзкий ответ. Затем наступила тишина. Профессор Галлахер уставился на меня, а я уставилась в ответ, ехидно ухмыляясь. "А Корбринги в любом случае диктуют, что хорошо для человечества, если это касается Адумбрэ".

Профессор Галлахер рассмеялся, ошеломив всех. "Сейчас, сейчас, мисс Хартвелл. Вы не сможете ответить так на экзамене по адвокатуре". Он поднял руку: "Кто-нибудь здесь встречал Корбринга лицом к лицу? Полноценного Корбринга, не Начинающего. Слитого Корбринга". Никто не поднял руки. "Я полагаю, что некоторые из вас со временем закончат обучение, кто-то даже сделает карьеру в области межпространственной защиты. И только один или два из вас, если таковые вообще есть, вероятно, встретят Слитого Корбринга. Важный совет: не говорите им, что у них есть юридическое или моральное обязательство следовать ООН или что-то идиотское в этом роде".

"Да, сэр", - сказала я с улыбкой на лице. Миссия выполнена; авантюра окупилась. Этим я утвердила свое место в иерархии класса. Никто не чувствовал угрозы по отношению ко мне, потому что в течение первого семестра я культивировала сдержанную личность ботаника, которая неплохо считалась с моим дружелюбием. Бонус - у профессора Галлахера теперь хорошее впечатление обо мне.

Когда занятие закончилось, Дин подбежала ко мне. "Ты не должна отвечать так на экзаменах по адвокатуре".

Я рассмеялась. "Я знаю, знаю."

"В любом случае, мы собираемся пообедать в Casa Diaz. Это новое мексиканское бистро в Сандерсе".

Я посмотрела на часы, хотя никаких планов у меня не было. Тонкое утверждение доминирования.

Дин поспешно сказала: "Да ладно, ты же не поехала с нами на обед в прошлый раз. Я могу подвезти тебя. Нам нужно немного расслабиться после всего….. этого, понимаешь? ."

"Тогда ладно", - сказала я. "Я только возьму свой велосипед со стоянки. Могу я положить его на заднее сиденье или в багажник? Он складной".

"Конечно, в моей машине много места". Дин наклонилась ко мне. "Знаешь, я даже рада, что пока ничего не случилось из-за... этого. Они просто взяли у нас показания", - сказала она шепотом.

"Пусть так и будет", - ответила я еще тише.

Но когда мы вышли из класса, нас остановил человек в белой одежде. Столько стараний, чтобы остаться вне подозрений. На его груди был значок с изображением орла с шестью крыльями - печать Мельхорского Института Исследования Полей Элойс. Он сказал, что мы должны следовать за ним, потому что им нужно провести обычную проверку нас, ведь мы были свидетелями самоубийства и все такое. "Волноваться не о чем", - заверил он нас.

И это был повод для беспокойства!

В Крестхорне есть своя клиника, обычная клиника для больных желудком или мигренью, мирские заботы вроде этого. Они могли бы дать нам таблетки или что-нибудь от нервов. Так зачем нам понадобилось идти в Мелхор? Обычный осмотр. Мы же собирались пройти тест, разве нет? Я бросила взгляд на Дин. Она пыталась сохранять спокойствие, но ее тревожные глаза выдавали ее. Она пробормотала: "Понятия не имею".

Мир. Это раздражает.

Перестань меня беспокоить.

---

1. ↑ Убеждение, что действие было совершено как юридическое обязательство. Этот термин часто используется в судебных процессах, например, при защите по делу.