«С трудом верится, что я настолько потрясающий!» Бай Сяочунь очень обрадовался, его глаза светились ярче, чем когда-либо. У него даже немного закружилась голова от нахлынувших эмоций.

«Я, Бай Сяочунь, на самом деле смог создать новую божественную способность! Такое делают только патриархи, основывающие свои секты! Я… Не могу поверить, что я настолько невероятен и достоин восхищения!» Он запрокинул голову и раскатисто захохотал. Пока он наслаждался своим достижением, он вспомнил о том, как Чень Хэтянь отказался от него, и понял, насколько это огромная потеря для секты Звёздного Небесного Дао Противоположностей.

«Пффф. Однажды Чень Хэтянь пожалеет об этом решении. На самом деле вся секта Звёздного Небесного Дао Противоположностей пожалеет…» Потом он сел со скрещёнными ногами, чтобы немного восстановить энергию, а после отправился обратно в клан Бай.

По дороге всё шло очень гладко. В конце концов, он оставил клона в северной части клана Бай, чтобы никто не заподозрил, что он покинул хижину. Через несколько дней Чжоу Исин и Ли Фэн сообща наконец достали нужное количество кольев Убивающих Души и талисманов телепортации, которые просил Бай Сяочунь. Как следует изучив колья Убивающие Души, Бай Сяочунь пришёл к выводу, что они изготовлены из душ по технологии, о существовании которой он даже не подозревал. Более того, используемые души отбирались специально для создания мощной убийственной ауры.

Проанализировав колья Убивающие Души, Бай Сяочунь понял, что если установить их сейчас, то риск их обнаружения будет слишком большим. По этой причине он решил подождать и сделать это прямо перед отправкой в земли предков. Это будет самым безопасным вариантом. Пока он ждал, он обдумывал формулу для тринадцатицветного огня, а ещё использовал время для культивации техники Неумирающей Вечной Жизни.

Прошло ещё полмесяца. Однажды вечером он сидел и медитировал, работая над последним каналом ци, необходимым для завершения его Неумирающих сухожилий, его выражение лица изменилось, и он посмотрел на дверь. Благодаря божественному сознанию он чётко увидел три луча света, направляющиеся в его сторону.

Вскоре показалось трое мужчин средних лет, облачённых в чёрные одежды с вышитыми солнцем и луной. Только члены Зала Наказаний могли носить подобную униформу, и прибытие этих людей сразу взбудоражило северную часть города. Учитывая, что живущие там занимали очень низкое положение в клане, они дрожали и боялись даже пикнуть.

Выражение на лицах троих мужчин было высокомерным и полным отвращения к жителям северной части города. По их мнению, это был рассадник всяческих пороков в клане Бай, грязное, мерзкое место, куда они не желали заходить по своей воле. Вскоре они оказались рядом с хижиной Бай Сяочуня. Затем один из них проговорил холодным нетерпеливым голосом:

— Бай Хао, сейчас же выходи сюда!

Сердце Бай Сяочунь внутри хижины тут же сильно забилось. «Только не говорите мне, что они смогли меня вычислить. Не может быть!» Из его тела появился клон, которого он отправил из хижины навстречу мужчинам. Он спрятал ауру своего настоящего я, чтобы никто снаружи не смог понять, что он всё ещё внутри. Когда клон вышел наружу, то трое мужчин из Зала Наказаний строго на него посмотрели. Потом один из них произнёс:

— Пойдём. Глава клана хочет тебя видеть.

После этого они развернулись и улетели, не собираясь оставаться в этом месте ни на минуту дольше, чем это необходимо. Сверкнув глазами, клон Бай Сяочуня последовал за ними.

«Глава клана хочет меня видеть… Он отец Бай Хао. Отлично, это будет прекрасная возможность увидеть, как отец Бай Хао на самом деле относится к нему!» Учитывая, что он отправился в форме клона, а не сам, он ощущал себя в большей безопасности.

Трое мужчин из Зала Наказаний ничего не сказали ему по дороге, их презрение и высокомерие, очевидно, было очень глубоким. Про себя Бай Сяочунь холодно посмеивался над ними, думая, что эти гордецы походили на воробушков, не осознающих, что среди них притаился дракон.

«Просто подождите, когда увидите мой настоящий уровень культивации. Тогда вы втроём перепугаетесь до смерти!»

Бай Сяочунь погрузился в свои мысли, следуя за ними в западную часто города, которая сильно отличалась от восточной. Там было гораздо тише, меньше людей приходили туда, большую его часть занимали культиваторы-женщины.

Бай Сяочунь удивлённо осмотрелся, обнаружив, что его привели к резиденции на краю района. Она не была слишком большой и состояла только из нескольких домиков, окружённых поросшим сорняками двориком. Она, казалось, в запустении, словно там давно никто не жил. Трое мужчин остановились у резиденции.

— Входи, глава клана ждёт тебя там, — после этого они развернулись и ушли.

Глаза Бай Сяочуня заблестели, он ощущал еле заметную ауру культиватора среднего зарождения души внутри резиденции.

«Только не говорите мне, что он хочет увидеться здесь, чтобы убить меня?» Бай Сяочунь немного удивился, но, учитывая, что он пришёл в форме клона, у его настоящего я было достаточно времени, чтобы если что сбежать. Поэтому он просто вошёл во двор.

«Бай Хао, — подумал он, — твой наставник идёт на риск ради тебя! Я хочу знать наверняка, как твой отец на самом деле относился к тебе!»

Войдя в главные ворота, он увидел во дворе стоящего спиной к нему мужчину. Рядом с ним находился простой колодец, в который он заглядывал. Волосы мужчины были в основном чёрными, но кое-где уже проглядывала седина. Хотя он и казался мужчиной средних лет, на самом деле очевидно, что он было гораздо-гораздо старше. Более того, в его образе было что-то мрачное и суровое.

Двор казался тоже мрачным, словно на него опустилось давление, заставляющее почувствовать, как будто в любой момент может начаться ливень и гроза. Бай Сяочунь посмотрел на спину мужчины, потом оглядел двор, и его глаза расширились от удивления.

Хотя трава поглотила землю, но всё равно можно было заметить разбросанные тут и там деревянные игрушки. Там были маленькие лошадки, солдатики, погремушки-барабанчики и другие мелочи… Изящество, с которым были изготовлены игрушки, давало понять, что это сделано не мужчиной. Они больше походили на безделушки, которые мать делает для своего ребёнка. Кое-где виднелись постаревшие детские одёжки, разбросанные тут и там.

Сцена, представшая перед Бай Сяочунем, наполнила его сложными и невыразимыми эмоциями. Он не был Бай Хао, но вид всех этих детских вещей заставил его почувствовать себя так, словно он внезапно действительно превратился в него.

«Должно быть, здесь и вырос Бай Хао…» — подумал он, стоя в окружении игрушек и думая, как бы на его месте чувствовал себя Бай Хао. У него на сердце стало ещё тяжелее. Пока Бай Сяочуня наполняло множество сложных эмоций, мужчина произнёс:

— Ци’эр рассказал мне, как ты жульничал на испытаниях огнём по духовному улучшению, созданию лекарств душ и особенно при создании огня!

Его голос был холодным, и в нём не было ни малейшего признака эмоций. Казалось, словно он говорит с полным незнакомцем. Его тон был назидательным, как будто он отчитывает слугу. Бай Сяочунь стоял молча, не зная, что ответить.

«Значит, Бай Хао, — прошептал он в своём сердце, — вот какой у тебя отец, да?..»

Отец Бай Хао медленно повернулся, демонстрируя холодное лицо, лишённое выражения, и ледяную ауру. Он смотрел на Бай Сяочуня так, словно никогда не встречал его раньше. Когда он продолжил говорить, то его слова были холоднее зимнего ветра.

— И это не первый раз, когда ты делаешь что-то подобное. Я могу снести отсутствие у тебя каких-либо амбиций, а также то, что ты украл записи исследования пятнадцатицветного огня, принадлежащие Ци’эру. Но теперь ты ещё и жульничаешь!

И тогда Бай Сяочунь понял, что, скорее всего, перед смертью Бай Хао продемонстрировал своему отцу, насколько талантлив в создании огня, желая заслужить его одобрение. К сожалению, надежды Бай Хао оказались слишком наивными. Этот человек никогда не собирался давать Бай Хао и шанса в этой жизни. На самом деле, возможно, что он знал всю правду, но всё равно вёл себя подобным образом.

— Ты не только унизил меня, но ещё и нарушил законы клана. По правилам я должен разрушить твою основу культивации и отправить тебя в Дьявольскую Тюрьму на десять лет! Однако, учитывая, что в тебе течёт кровь клана Бай, я прощу тебя на этот раз. Но если подобное повторится, то я лично очищу наш клан от такого, как ты.

Намерение убивать в глазах главы клана было яснее дня, его голос пронзал насквозь не хуже самого сурового зимнего ветра. В результате Бай Сяочунь ощутил тот же горький страх, который почувствовал бы Бай Хао в подобной ситуации. Казалось, что главе клана не понравилось то, как Бай Сяочунь молча стоял перед ним. В его глазах промелькнуло презрение, и он указал на колодец.

— Тут умерла твоя мать. Она родилась слугой, а когда умерла, стала душой-слугой. Её судьба — подчиняться, и как незаконнорождённый сын ты должен тоже научиться этому. Подчинись! Понимаешь?!

В сердце Бай Сяочуня промелькнула искра ярости, которую невозможно было подавить. Посмотрев на главу клана, он ответил:

— Нет, я не понимаю!