Злость, вспыхнувшая в сердце Бай Сяочуня, подпитывалась его состраданием и сожалением по поводу судьбы Бай Хао. Хотя он и сказал, что не понимает, но на самом деле он очень хорошо представлял, что именно происходит. Учитывая всё то, что он уже успел узнать, ситуация представлялась предельно ясной. Возможно, глава клана не всегда знал, что Бай Хао неимоверно талантлив в создании огня. Однако после того как Бай Хао дал ему формулу для пятнадцатицветного пламени, как же он мог не узнать об этом?!

Он знал, что Бай Хао талантлив, а также понимал, что он не жульничал на испытаниях огнём. Без сомнений, он точно был уверен в этом. Будучи культиватором среднего зарождения души и главой клана, ему ничего не стоило заполучить любую информацию о происходящем в клане. На самом деле Бай Сяочунь не мог представить, чтобы этот человек не был в курсе о том, что за Бай Хао охотились и пытались убить. Он не только знал об этом, но и предпочитал не замечать того, что происходило.

Он отрицал заслуги Бай Хао и даже приписывал все его достижения Бай Ци. Очевидно, что он хотел, чтобы Бай Ци достиг неимоверных высот, несмотря ни на что, даже если для этого Бай Хао должен умереть. Было более чем очевидно, что в глазах главы клана Бай Хао ценился не более чем букашка или даже меньше этого.

Что касается этой встречи, то она предназначалась для того, чтобы вынудить Бай Хао склонить голову и смириться, чтобы запугать его и внушить ему, что в этот решающий момент он не должен высовываться. Учитывая намерение убивать в глазах этого человека, становилось ясно, что он желает, чтобы Бай Хао… навсегда исчез с его глаз. Именно поэтому он выбрал это место для разговора: чтобы Бай Хао стало предельно ясно, что значит подчиниться…

Подчинись и живи. Откажись и умрёшь.

Он выбрал для разговора место, где была убита мать Бай Хао, что показывало, насколько злыми были его намерения. Смотря на всё это со стороны, Бай Сяочунь не мог наблюдать за подобным и не рассердиться. Хотя он, можно сказать, взял Бай Хао в ученики, следуя порыву, но сейчас его сердце наполнилось печалью и горечью, которые, скорее всего, чувствовал Бай Хао при жизни. Теперь он ещё серьёзнее относился к своей роли наставника Бай Хао.

Хотя Бай Сяочунь боялся смерти, но он всегда был готов до последнего стоять за правое дело и верность близким друзьям. Когда его друзья попадали в смертельную опасность, то, какой бы ужас он ни испытывал, он всегда стискивал зубы и бросался на помощь. Теперь Бай Хао стал его учеником, и он не мог остаться равнодушным к тем страданиям, что выпали на долю его ученика.

В Бай Сяочуне всегда присутствовал этот внутренний конфликт: с одной стороны, страх смерти, а с другой — страстное желание прийти на помощь близким. Стоящий перед ним глава клана был полностью холодным и безразличным, из-за этого Бай Сяочунь невольно понял, насколько тщетным было глубокое желание Бай Хао заслужить одобрение этого человека.

— Что ты только что сказал? — ответил глава клана, и холод в его глазах стал ещё сильнее. Он даже высвободил немного силы основы культивации, заставив подняться пронизывающий ветер во дворе. Бай Сяочунь рассерженно посмотрел на главу клана и медленно произнёс:

— Хорошо это или плохо, но я твоя плоть и кровь. Даже тигры не едят своих детёнышей, но ты…

— Какая наглость! — взревел глава клана, и его голос прозвучал, словно гром. В его глазах сверкнуло намерение убивать, и он отправился к Бай Сяочуню.

Бай Сяочунь не сводил с него глаз, пока он приближался. Если этот человек сейчас нападёт, то это могло навредить его плану кражи души дэва. Но Бай Сяочунь никак не мог удержаться и не произнести эти слова.

Когда уже казалось, что беды не избежать, глава клана внезапно нахмурился. Остановившись, он вынул нефритовую табличку из бездонной сумки. Просканировав её божественным сознанием, он вдруг обрадовался. Через миг он презрительно посмотрел на Бай Сяочуня, словно перед ним мертвец. Развернувшись, он пошёл прочь, бросив напоследок единственную фразу:

— Ты добьёшься того, что тебя убьют.

Бай Сяочунь проводил взглядом исчезающего в луче света главу клана. Потом он огляделся во дворе. Его сердце и разум наполняли сложные эмоции. В конце концов он вздохнул.

«Бай Хао. Эх, Бай Хао. Если твоя душа где-то здесь, надеюсь, ты видел всё это…» Потом он прибрал потрёпанную одежду и разваливающиеся игрушки и заглянул в колодец. Отправив туда божественное сознание, он убедился, что внутри нет трупа, а потом тихо ушёл и направился в северную часть города…

**

Под кланом Бай располагались катакомбы, и именно там сейчас находился глава клана. С соединёнными руками он склонился перед огромной дверью. Прошло какое-то время, и только тогда из-за двери послышался скрипучий голос старика, однако каждое его слово, казалось, способно вызвать изменения на небесах и земле.

— Твоя просьба удовлетворена!

— Большое спасибо, патриарх! — глава клана изо всех сил старался не выдать свою радость, которая наполнила его сердце, и наклонился ещё ниже. Он хорошо понимал, что сейчас патриарх согласился не только на открытие земель предков. Он ещё дал добро на то, чтобы отдать душу дэва Бай Ци.

Конечно, невозможно было открыть земли предков только для Бай Ци. Все члены клана ниже зарождения души смогут войти туда. Учитывая, насколько большим был клан Бай, патриарх должен был дать побочным линиям крови равные возможности. Однако у него были свои методы в тайне организовать всё так, чтобы только Бай Ци смог получить душу дэва.

— Можешь идти. Всё произойдёт через месяц.

Глава клана глубоко вздохнул и, уважительно кланяясь, удалился. Вскоре новости об открытии земель предков начали обсуждаться во всём клане Бай. Все члены клана, подходящие под критерии отбора для участников, были чрезвычайно взволнованы. Особенно это проявлялось, когда речь заходила про душу дэва в землях предков. Все избранные побочных линий крови с нетерпением ожидали возможности посоревноваться друг с другом.

Открытие земель предков считалось большим событием, а испытание огнём, которое должно было пройти внутри, взволновало весь клан Бай. Подготовка к этому событию проходила с большой помпой.

Мадам Цай была неимоверно довольна и постоянно думала о замечательных возможностях, открывающихся для Бай Ци, который тоже не мог скрыть радости. Конечно, он никому не рассказывал о некоторых вещах об испытании огнём, которые знал только он. Что касается избранных из побочных линий крови, он невольно усмехался про себя над их нетерпением поучаствовать в соревновании: «Эта душа дэва принадлежит мне!»

Хотя Бай Сяочунь знал про то, что земли предков откроют, он не знал подробностей. Однако, учитывая, насколько грандиозным было это событие, вскоре он узнал гораздо больше.

«Почти месяц до открытия…» — подумал он, и в его глазах блеснуло нетерпение. Ему уже порядком осточертел клан Бай, но он знал, что нужно сдерживать своё недовольство до тех пор, пока не настанет время как следует его проявить.

«Я делаю это для тебя, Бай Хао! Когда я окажусь в землях предков, то весь клан ждёт большое потрясение!» Хотя он был убеждён, что в землях предков не будет слишком опасно, он знал, что если стянуть еду у тигра из пасти, то тигр непременно погонится за отважившимся на подобное. Когда он сделает свой ход в землях предков, то это будет только началом для очень опасной ситуации. Поэтому ему нужно было полностью подготовиться, чтобы защитить себя.

«Дикие земли огромны. Мне просто нужно подождать и посмотреть, как долго патриарх-дэв клана Бай сможет преследовать меня. Когда я взорву пагоду для хранения душ, то это изменит равновесие сил между кланом Бай и двумя другими великими кланами в городе. Посмотрим, посмеет ли патриарх-дэв продолжать ловить меня, когда он осознает это! Конечно, помимо патриарха будут и другие члены клана, включая экспертов зарождения души. Мне нельзя расслабляться!» Хотя Бай Сяочунь и нервничал, но он уже принял решение. Он сделает свой ход, а потом сразу сбежит.

«Кроме того, я отказываюсь верить в то, что у клана Бай нет своих врагов…» В его глазах промелькнул холодный огонёк, и он вернулся к занятиям культивацией.

День проходил за днём. Никто не обращал на него особого внимания, и он не покидал свою хижину. Лекарственные пилюли быстро заканчивались, но в конце концов ему удалось добиться прогресса с Неумирающими сухожилиями. Это был окончательный прорыв!

Как только он завершил третий уровень техники Неумирающей Вечной Жизни, его тело наполнил грохот и вокруг, проникая сквозь его одежду, распространился золотой свет. В то же время он отчётливо ощутил, что на него оказывает давление целая гора, представляющая из себя не что иное, как третьи оковы. Он отчаянно желал прорваться сквозь оковы и уничтожить угнетающее его давление, превращая его в нечто невероятное. Однако он понимал, что для этого ему нужно сначала достичь зарождения души. Только с мощью, которая станет доступна ему на этой стадии, он сможет разбить оковы.