От лица Артура Лейвина.

Нико сделал ко мне полшага, его челюсть напряглась, а на виске заметно пульсировала вена. Черные шипы вырывались из земли при каждом его движении, его кожа была покрыта слабыми всполохами огня души. «Даже после двух жизней ты не изменился».

Фальшивая улыбка сползла с моего лица при его словах, и я сдержал ещё больше провоцирующих слов. Любая гордость, которую я испытывал за свою изобретательность, втянув Нико в эту битву — ту, где он не мог убежать или позвать на помощь, — исчезла теперь, когда он стоял передо мной. Его лицо, на котором теперь осталась лишь тень черт Элайджи, наполнило меня противоречивыми эмоциями.

В конце концов, он был моим лучшим другом в двух жизнях. Сначала как Нико, потом как Элайджа. И я подвел его в обеих. Отчасти, именно эти неудачи привели к тому, что он стал тем, кем был сейчас.

Злобный. Отчаянный. Бесчеловечный.

Однако… Я не винил его за то, что он ненавидел меня.

Я не мог.

Я даже не мог винить его за то, что он сделал в этой жизни... неважно насколько легко было бы это сделать. Он был перерождён здесь только для того, чтобы Агрона манипулировал им и использовал в качестве инструмента. Судьба не дала ему возможности учиться на ошибках своей прошлой жизни. Вместо второго шанса страх, неуверенность и гнев Нико были превращены в инструмент и оружие с первых мгновений его жизни.

Но, независимо от того, как мы оба пришли к этому моменту, мы зашли слишком далеко для извинений, для примирения.

Несмотря на то, что Нико знал, что Тессия значила для меня, он помог Агроне в перерождении Сесилии, используя тело Тесс в качестве сосуда, последствия чего я все еще не понимал. Сесилия, которая так сильно желала не быть чьим-то оружием, что специально упала на мой меч, чтобы освободиться…

И он, в своем бесконечном эгоизме и невежестве, передал её Агроне.

«Скажи что-нибудь!» — Нико зарычал, почти крича. Вспышка огня дущи разъела землю под ним, оставив его парящим в воздухе.

«Например?» — огрызнулся я, его жалкое нытье действовало мне на нервы, будто старая рана. «Что я не убивал Сесилию? Что я никогда не собирался бросать вас двоих? Ты бы вообще послушал, если бы я сказал тебе правду? И что бы это изменило, Нико? Конечно, не тот факт, что ты убил тысячи невинных, что ты забрал Тессию из чистого эгоизма...»

«Я только забрал то, что принадлежало мне!» — закричал он, его глаза были полны темного, ненавистного огня. «То, что должно было быть у меня. Это судьба. Так же, как и для тебя умереть. Снова».

Я не знаю почему, но окончательность заявления Нико вызвала острую боль глубоко внутри меня. В тот момент мне захотелось, чтобы я мог исправить всё, что произошло. Что Сесилия могла бы выжить, и они могли бы сбежать вместе, как и планировали. Что я бы не закрылся от них, чтобы тренироваться с леди Верой, и постарался бы помочь Нико найти Сесилию, когда она исчезла.

Я так много мог бы сделать по-другому.

Но я этого не сделал. И хотя я мог оглянуться назад на пройденный путь, я не мог изменить его форму. И я не мог изменить того, куда привел меня этот путь. Но я мог смотреть вперед и сделать новые выборы — другие — чтобы изменить направление, в котором я двигался.

С тех пор как я очнулся в Реликтовых Гробницах, я был холоден и отстранён. Я должен был быть таким, я знал это. Я не винил себя за это.

Образ Грея был подобен щиту, которым я окружил свой разум, отгоняя мысли о тех, кому я сейчас не мог помочь: Тессии, Элли, моей матери, всем, кто остался в Дикатене… Вместо этого я сосредоточился на Реликтовых Гробницах и поиске руин, как было указано в последнем послании Сильвии, а также на понимании моих новых способностей и нового мира, в котором я оказался.

Но пришло время пойти в другом направлении. И это началось с Нико.

Я не мог не смягчить выражение своего лица, зная, что вся тяжесть моей печали и жалости была ясно видна на моем лице.

«Не надо. Не смотри на меня так», — сказал Нико, качая головой. «Мне не нужна твоя жалость».

Мое тело расслабилось, когда я принял то, что должно было произойти. «Я бы хотел, чтобы все обернулось по-другому».

***

От лица Серис Вритры.

Я щелкнула ногтями — нервная привычка с детства, от которой я давно избавилась, по крайней мере, так мне казалось.

Махинации Артура, похоже, снова опередили мои собственные.

Я оказалась застигнутой врасплох, колеблясь между поспешной попыткой расставить все по местам и молчаливым признанием того, что я не совсем понимаю, что происходит.

Тем не менее, я бы не достигла своего нынешнего положения, будучи глупой, и, дав себе минуту на размышление, я поняла, что план Артура действительно был довольно простым, хотя и эффективным.

Неожиданный и нетерпеливый союз Нико с семьей Гранбелов, которая разделяла его ненависть к Артуру. Менее чем осторожная расправа Артура и неприкрытая попытка сокрытия.

Потребовалось бы больше сдержанности, чем мог бы проявить Нико, чтобы собрать достаточно сил своих союзников, чтобы представлять угрозу для Артура, а эта уловка противоречила его импульсивной, гневной натуре. Когда его плохо спланированный план провалился, Артур знал, что это приведёт к истерике.

Нико всегда был темпераментным мальчиком. Он воплощал в себе представление слабого человека о силе, глупое представление об интеллекте и детское представление о зрелости. И все же я никогда не сбрасывала его со счетов. Другие Косы ещё не видели этого, но ни один из перевоплощенных не был тем, кем казался. Каждый из них был силой перемен — хаоса — по-своему.

Увидев Нико и Артура — или Грея, который во многих отношениях был совершенно другим человеком, чем мальчик, которого я спасла в Дикатене, — стоящих друг напротив друга на поле боя, я почувствовала внезапный трепет.

«Незапланированная пауза, но, возможно, это будет возможностью для маленького Нико проявить себя», — размышлял Драгот с беззаботным смехом.

«Проявить себя?» — спросила Виесса низким шипящим голосом. «Просто борясь с этим — кто он такой, какой-то школьный учитель? Нико ставит в неловкое положение себя и, соответственно, нас».

Владыка Кирос раздраженно фыркнул, его скучающий взгляд бесцельно блуждал по высокой ложе, которая была обставлена со всеми мыслимыми удобствами. «Лишь бы это не слишком замедлило ход событий», — проворчал он. Его взгляд задержался в самом тёмном углу комнаты. «Возможно, тебе следует пойти и наказать своего собрата по оружию». Каделл вышел из тени и поклонился Киросу. «Простите дерзость Косы Нико, Повелитель. Боюсь, Верховный Владыка слишком долго и слишком часто спускал его с поводка».

Губы Кироса скривились в кривой полуулыбке. «Ты сомневаешься в действиях или суждениях Верховного Владыки, Коса?»

Каделл опустился на одно колено, положив обе руки на другое. «Нет, владыка Кирос, конечно, нет».

«Они что-то говорят», — сказала Мелзри, прислонившись к перилам балкона и слегка повернув голову. «Бессмысленная, шумная болтовня». Она обменялась мрачным взглядом с Виессой. «Мы должны были больше бить Нико во время его тренировок».

«Кстати, кто такой этот Грей?» — спросил Драгот, оглядываясь на остальных из нас. «Он кажется мне каким-то знакомым».

Каделл, снова поднявшись на ноги, наблюдал из тени вместо того, чтобы выйти на балкон вместе с остальными. «Мертвец», — просто сказал он, встречаясь со мной взглядом.

Итак, Агрона не подтвердил присутствие Артура в Алакрии остальным Косам, но он сказал Каделлу. Интересно.

Я не была уверена, насколько я верила утверждению Агроны о том, что Артур больше не имеет для него значения. Верховный Владыка часто играл в свои собственные игры, некоторые с определенной целью, некоторые просто для развлечения. Бывали времена, когда он действовал вразрез с самим собой, возможно, просто для того, чтобы сбить с толку всех, кто следил за ним, включая его союзников, или, может быть, потому, что ему нравилось испытывать острые ощущения, не зная точно, как будут развиваться события.

Внизу Артур стянул с плеч белый плащ и взмахом руки заставил его изящно исчезнуть. От него не исходило ни намека на ману или намерение, что остальные тоже быстро заметили.

«Его контроль над маной идеален», — сказала Виесса, её черные-пречёрные глаза прищурились, когда она посмотрела на Артура.

Я не пыталась скрыть свое веселье от этого заявления, и она перевела взгляд на меня. Прошло довольно много времени с тех пор, как я разговаривала с Косой из Труасии. Когда мы встретились взглядами, я оценила её позу, выражение и черты лица.

Её кожа была такой же бледной, как и темные глаза, а море фиолетовых волос опускались на плечи и спину. Она была выше меня, что подчёркивалось благодаря кожаным сапогам на каблуках, которые она носила, их бирюзовый цвет соответствовал рунам, вышитым на ее прекрасных бело-серых боевых одеждах. Черные пустоты её глаз всегда были непроницаемы, и эмоции редко нарушали фарфоровую холодность её лица.

Из всех Кос Виесса была той, в ком я была больше всего не уверена.

Но в тот момент я не стала отвлекаться на неё. Были более интересные вещи, на которых нужно было сосредоточиться. «Они собираются драться».

На арене Артур и Нико разошлись, оставив между собой расстояние в шесть метров. Нико был пеклом из чёрного огня. Артур был словно высечен изо льда.

С гневным криком Нико бросился вперед. Земля разваливалась под ним, обрушиваясь сама на себя, когда черные шипы вырастали, как сорняки, везде, где касалась его тень. Вихрь черного пламени обвился вокруг и вытянулся перед ним, когда он приготовился окунуть Артура в адский огонь.

Но Артур не дрогнул перед лицом ярости Нико. Я могла бы подумать, что он такой же сумасшедший, как Нико, если бы не знала его лучше.

Мои глаза расширились, и я перегнулась через перила рядом с Мелзри, уже давно готовая наконец увидеть своими глазами силу, которую описала Каэра.

С голодным рёвом пламя души Нико вырвалось вперед. Рука Артура поднялась, и конус аметистовой энергии вырвался навстречу огню.

Там, где две силы соприкасались, они переплетались и разъедали друг друга, каждая из которых идеально уравновешивая другую.

«Невозможно», — проворчал Каделл позади нас.

«О, вот это интересно», — сказал Кирос, наклоняясь вперед на своем троне. «Ты, Мелзри, отойди в сторону, ты загораживаешь мне обзор».

Черные шипы вырывались из земли вокруг Артура, но они разбивались о слой светящегося эфира, который плотно покрывал его кожу.

Нико прорвался сквозь потрескивающее облако, оставшееся после столкновения эфира и огня души, и вокруг него закружилась еще дюжина лезвий из черного металла. Одним толчком он отправил их в полет, как ракеты, в Артура.

В руке Артура засиял меч. Клинок из чистого эфира, ярко светящийся аметистом. Воздух вокруг него исказился так, что у меня заболели глаза, как будто лезвие раздвигало ткань мира, освобождая место для себя. Движениями настолько быстрыми, что большинство не смогло бы за ними уследить, Артур разрезал шип за шипом, позволяя осколкам пролетать мимо или без вреда рикошетить от защитного барьера над его кожей.

Затем Нико настиг его.

Их столкновение вызвало дрожь в фундаменте стадиона, и на мгновение я потеряла из виду происходящее. Оружие Артура представляло собой линию яркого фиолетового света, светящуюся сквозь завесу пыли. Нико был силуэтом, выделенным аурой черного огня, который все еще окружал его.

Линия фиолетового света пересекла темный силуэт…

Затем… Нико пронесся мимо Артура, кувыркаясь в воздухе, как брошенная тряпичная кукла.

Тело Нико с грохотом упало на пол арены, оставив глубокую борозду длиной в половину колизея позади Артура.

«Подожди, что случилось?» — спросил Драгот, его глубокий голос был полон замешательства.

Виесса медленно выдохнула. «Ядро Нико...»

Она была права. Мана уже покидала Нико. Я чувствовала, как она вытекает из его разрушенного ядра и рассеивается в атмосферу вокруг него.

«О», — проворчал Драгот. «Наверное, я ошибался насчет того, что он проявит себя».

«Заткнись, болван», — сказала Мелзри, спрыгивая с перил и ударяясь о землю внизу с достаточной силой, чтобы она треснула.

Наконец Артур повернулся. Его золотистые глаза прошли по созданной Нико борозде, в конце которой лежала поверженная Коса. Они остановились на Мелзри, но когда она остановилась, чтобы опуститься на колени рядом с распростертым телом Нико, взгляд переместился на высокое ложе.

Время, которое медленно ползло мимо, внезапно догнало само себя.

Я услышала вздохи и испуганные крики толпы, выкрикиваемые вопросы охранников и официальных лиц мероприятия, ищущих путь, падение камней и сломанной древесины, когда туннели под полем боя рухнули.

Я уловила беспокойство Мелзри, разочарование Виессы, любопытство Драгота, холодную отстраненность Каделла.

Я уже обдумывала способы, которыми я могла бы вытащить Артура из этого, но я остановила себя. Это было частью его плана. Он бы уже подготовил свой собственный способ побега, если бы побег вообще был необходим. В конце концов, что собирались делать мои коллеги — Косы? Нико бросил вызов Артуру — или принял его вызов, основываясь на его собственных словах. И именно Нико прервал Викториаду. Артур не сделал ничего плохого... но все равно отправил сообщение.

Действительно, громко и предельно ясно.

Я думала — даже надеялась, — что Артур просто уйдет, положив конец противостоянию до того, как оно обострится. Вместо этого он целеустремленно направился к высокой ложе, проходя прямо мимо Мелзри, которая осматривала рану Нико.

«Я приношу извинения за задержку в сегодняшних событиях, которая была вызвана этой дуэлью, но я боюсь, что дальнейшее прерывание также необходимо», — крикнул он, убедившись, что его голос донесся не только до высокой ложи, но и по всему колизею.

«Эта дуэль была несанкционированным вызовом», — хладнокровно ответила Виесса, её голос легко разнесся по стадиону. «Какова бы ни была причина вашего нападения на нашего товарища Косу, знайте, что победа над ним ничего не принесёт вам от Владыки Кироса или Верховного Владыки и не дает вам права претендовать на должность Косы Нико или просить нас о чем-либо вообще».

Артур непоколебимо встретил взгляд чёрных глаз Виессы. Резкая линия его челюсти была расслаблена, губы тверды и прямы, поза внимательна, но спокойна. Он смотрел на весь мир так, словно был здесь главным.

«Я уважаю правила, которые вы установили», — продолжил Артур, переместившись так, чтобы его руки были сцеплены за спиной, а ноги в более широкой, более агрессивной позе. «Тем не менее, это Коса была тем, кто спровоцировал и вынудил меня сделать этот вызов не по порядку».

Фигура Драгота расширилась, увеличившись на фут, затем на два. Держась обеими руками за перила, он посмотрел на Артура сверху вниз, его сдержанное любопытство ясно читалось в сжатой челюсти и едва заметном изгибе брови. «Тогда ладно. Чего ты хочешь? Может быть, если ты будешь умолять об этом, мы будем...»

«Нет», — сказал Артур, его голос прорезал помпезность Драгота, как щелчок хлыста.

Драгот, всегда более спокойный, чем другие Косы, только усмехнулся этой грубости, которая считалась бы преступлением, наказуемым смертью при любых других обстоятельствах.

Когда Артур продолжил, он на мгновение встретился со мной глазами, затем перевел взгляд мимо меня на Каделла, говоря со спокойной уверенностью, которая противоречила необычному характеру его просьбы: «Я прошу только то, что я заработал. Бросить вызов Косе Каделлу из Центрального Доминиона».

Губы Виессы дрогнули в том, что, как мне показалось, почти могло быть хмурым выражением.

Рядом с ней Драгот пренебрежительно махнул рукой в сторону поля боя. «Мы не обязаны принимать вызовы от школьных учителей».

Внизу Мелзри держала флакон с эликсиром, её рука застыла на полпути ко рту Нико, её глаза были широко раскрыты, а рот приоткрыт.

Всего пять минут назад я бы предположила, что любой конфликт между Артуром и Каделлом будет односторонней победой. Если бы Артур полностью доверил мне свой план — не только втянуть Нико в бой, где никто не будет вмешиваться от его имени, но и бросить вызов Каделлу перед всей Викториадой — я бы либо отговорила, либо исключила его из турнира, если это необходимо.

Вот почему, конечно, он этого не сделал.

Теперь все средства, которые я могла бы использовать, чтобы убрать его — или помочь ему сбежать, — исчезли. Задержав взгляд на Мелзри и Нико, я поняла, что больше не могу быть уверена в способностях Артура. Хотя Нико не был Каделлом, он все еще был Косой... но он позволил заманить себя в неизвестную ситуацию, попал прямо в ловушку Артура. Каделл не был бы таким глупым.

Я встретилась взглядом с Каделлом. Его хмурый взгляд превратился в глубокий оскал. Мои брови поползли вверх. Его нахмурились.

«Нет», — сказал он наконец достаточно громко, чтобы слышали только те из нас, кто был в верхней ложе. «Косы не могут начать принимать все возникающие вызовы. Это унизило бы нас и дало бы возможность каждому самодовольному дураку, который...»

«Который только что победил одного из нас одним ударом», — вмешалась я.

«Да», — сказал Драгот с хриплым смешком. «Только не говори мне, что Каделл, убийца драконов, боится школьного учителя?»

«Людям нужно показать, что мы не такие слабые, какими нас выставляет Нико», — добавила Виесса.

Глаза Каделла вспыхнули. «Этот вызов ниже моего достоинства. Он не...»

Владыка Кирос пошевелился. Это было небольшое движение, но оно прекратило зарождающийся спор. Мы все повернулись к нему лицом.

Кирос был таким же высоким и широкоплечим, как Драгот, хотя в середине он был мягче. Толстые рога росли по бокам его головы, изгибаясь вверх, а затем вперед, заканчиваясь острыми концами. Золотые кольца разной толщины украшали рога, некоторые из них были усыпаны драгоценными камнями, на других были выгравированы светящиеся руны. Его золотистые волосы были коротко подстрижены по бокам вокруг рогов, а затем собраны сзади в хвост. Блестящие красные одежды свисали с его тела.

Он сунул в рот толстый фиолетовый фрукт, а затем начал говорить, жуя, капая соком на подбородок. «Иди. Этот странный маленький человечек заинтересовал меня. Я бы хотел увидеть больше того, на что он способен, так что не заканчивай все слишком быстро».

Каделл встал как вкопанный, затем низко поклонился, прежде чем повернуться и сойти с балкона. Независимо от его собственного желания, он не мог отказаться от приказа Кироса.

С нарастающим чувством тревоги я наблюдала, как Каделл парит над полем боя, глядя сверху вниз на Артура. Он подождал, пока Мелзри подхватила Нико — или тело мальчика, я не могла сказать, в нём не циркулировала мана — и скрылась из виду.

«Я принимаю» — голос Каделла был напряженным и горьким. «Но эта битва», — он сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе вместе с ним, — «будет не на жизнь, а на смерть».

Было слышно затаенное дыхание потрясенной аудитории.

«Да», — ответил Артур, делая несколько шагов назад к центру полуразрушенного поля боя. «Конечно, так и будет».

Каделл не терял времени даром, не предупреждал. Аура черного пламени воспламенила воздух, окружая Каделла и поднимаясь вверх и вниз широким конусом. Пол арены, на котором стоял Артур, был уничтожен, земля почернела и сгорела, оставив расширяющийся кратер по всей длине поля боя, в котором исчез Артур.

Толпа ахнула, когда ад рассеялся.

Артур не шелохнулся, за исключением того, что теперь он стоял на дне глубокого кратера. Его тело не было повреждено, и мана душевного огня не горела в нем, пожирая его жизненную силу, как и должно было быть.

Мне пришлось подавить огорченную улыбку при виде этого зрелища.

Это был хороший трюк. С того места, где находился Каделл, с его зрением, затуманенным его собственной атакой, он, вероятно, даже не видел, и движение было слишком быстрым, чтобы кто-либо из зрителей мог за ним уследить, даже с сильной магией, усиливающей их зрение. На мгновение, как раз достаточное, чтобы волна огня прошла, Артур исчез со вспышкой фиолетовой молнии.

Каэра упоминала об этой способности, но невероятная скорость и контроль, проявленные Артуром, поразили даже меня.

Это растущее чувство невежества грызло меня изнутри. Что именно сделал Артур? Как он мог сделать то, что не могли даже драконы? Что еще он скрыл от всех?

Аура огня души вокруг Каделла вспыхнула, когда он нырнул, расширяясь позади него, как гигантские крылья. Огненные когти вытянулись из его рук. Его фигура, пламя и все остальное, потускнели, превратившись в тень, когда огонь, основанный на разложении, поглотил сам свет.

Артур пошевелился, его ноги разъехались, руки сжались в кулаки. Снова вспыхнуло яркое лезвие эфира.

Эти двое исчезли в туманном облаке черно-фиолетового огня и молний.

Толпа закричала, когда щиты, спасающие их от смерти в результате толчка, задрожали и замерцали.

Позади себя я услышала шелест одежды Кироса, когда он медленно подвинулся вперед на своем троне.

Артур появился первым.

Моя челюсть сжалась, а пальцы вцепились в декоративные перила, скручивая металл до тех пор, пока он не сломался в моей хватке.

Его униформа была разорвана от живота до ребер. Огонь души заплясал вдоль раны, прожигая его изнутри. Это продолжалось бы, воспламеняя его кровь и опаляя его каналы маны, пока не достигло бы его ядра. В конце концов, это поглотит его жизненную силу, убив его изнутри.

Когда пылающее облако маны и эфира иссякло, я увидела Каделла на другой стороне арены, парящего в метре от земли. Одна рука была прижата к его шее, и между пальцами сочилась кровь. Он скривился от боли, но в его глазах был мстительный блеск. Я уже видела, как черное пламя с фиолетовым оттенком лижет его рану, исцеляя ее.

Но Каделл был не единственным, кто исцелялся. Огонь души, горящий в боку Артура, потускнел, когда волны фиолетового света омыли его, постепенно затушив, пока пламя не погасло. Затем, как будто рана была всего лишь линией, нарисованной на песке, те же самые волны стерли ее, оставив плоть Артура чистой и незапятнанной.

«Интересно», — пробормотал Кирос. «Может быть, какой-нибудь сюрприз от Верховного Владыки? Инсценированный бой, чтобы подчеркнуть какую-то новую магию, которую он открыл?» Я взглянула на Владыку. Его глаза горели любопытством и удивлением, губы изогнулись в глупой улыбке. «Какой замечательный сюрприз», — добавил он, от волнения барабаня ладонями по коленям.

Для Владык всё было игрой. Вот что получилось из жизни, прожитой совершенно оторванной от реальных последствий. Особенно василискам клана Вритра, которые смотрели на мир как на одну большую лабораторию, все внутри которой было экспериментом. Война, болезни, стихийные бедствия... немногим больше, чем возможности для Вритры проанализировать последствия.

Мой разум попытался вернуться к последней войне между Вечором и Сехз-Кларом, как это часто случалось, когда я размышляла как о прошлом, так и о будущем, но я отогнала эти мысли, сосредоточившись вместо этого на разворачивающейся передо мной сцене.

Артур повернулся лицом к Каделлу, который медленно приближался к нему, его нос сморщился с кислым выражением, когда он попытался и не смог скрыть своего удивления тем, что Артур выжил.

Форма Артура замерцала, трансформация, похожая на то, как асуры могли изменять материю и принимать чистые, наполненные маной формы. Я втянула воздух, на мгновение опешив, когда на его коже выросла черная чешуя, а по бокам головы торчали ониксовые рога, направленные вперед и вниз, обрамляя челюсть.

Затем он пошевелился, золото мерцало между черными чешуйками, и я снова почувствовала себя настороже — ощущение, к которому я не привыкла, и все же, казалось, случалось с отягчающей частотой по отношению к Артуру. Его доспехи были великолепны, их проявление представляло собой чудо, несущее в себе ту же элегантность и престиж, что и у самих асуров.

Артур принял стойку и сотворил меч, который отбросил свой пурпурный свет на почерневшую и изуродованную битвой землю. «Я научился нескольким трюкам с тех пор, как мы виделись в последний раз», — сказал Артур, его голос звучал в неземной тишине. «Я надеюсь, что и ты тоже, иначе все закончится слишком быстро».

Над переводом работала команда the almighty

Контакты: VK