Клейн перевел взгляд на лес, сквозь густоту которого с трудом пробивался свет, и примерно понял, где он находится.

Это был Увядающий лес, который Гросель охранял, когда находился при дворе Короля Великанов.

Деревья в лесу были высотой в десятки метров, а их толщина равнялась размаху рук нескольких великанов. Однако их кора была испещрена следами гнили. Листья и ветки в основном засохли и поникли, переплетаясь друг с другом, словно темное облако, плывущее в воздухе.

Гросель и похожие на него великаны охраняли границу леса, держа в руках топоры или мечи, полностью сосредоточившись на защите территории.

По словам Гроселя, в этом Увядающем лесу похоронены тела отца и матери Короля Великанов Аурмира. Кроме этого древнего бога, никому другому не позволено входить внутрь, включая самих стражников... Да, родители Короля Великанов Аурмира должны быть так называемыми первыми великанами, самыми безумными, жестокими и свирепыми. Возможно... Эх, почему Гроселю приснился такой сон? Задумавшись, Клейн вдруг почувствовал что-то неладное.

Согласно случайным разговорам в Пессоте, нынешний Гросель был местным великаном, не имеющим никакого отношения ко двору Короля Великанов.

Поэтому такой сон показался ему довольно ненормальным!

Согласно теории алхимиков-психологов, которую мэм Дейли и мисс Справедливость говорили ранее, возможно, книжный мир при создании персонажа использует или клонирует подсознание оригинального существа. Затем он вносит незначительные изменения, заставляя сознание соответствовать требуемым параметрам. Таким образом, сон Гроселя будет находиться под влиянием его подсознания, воспроизводя жизнь при дворе Короля Великанов... если это так, то можно только сказать, что у этой книги жестокий автор... В тот момент, когда Клейн подумал об этом, у него вдруг возникла идея. Он почувствовал, что для него это возможность собрать необходимую информацию о Дворе Короля Великанов.

Ранее он планировал напрямую узнать о таких вопросах через Гроселя. Но чтобы сдержать свое обещание, Великан-Страж погиб в битве с Королем Севера Улиссаном. После того как его духовное тело покинуло книжный мир, оно быстро рассеялось, не оставив ему ни единого шанса на общение. Теперь у него наконец-то появился другой способ – исследовать сон Гроселя.

В нем должны были быть преувеличенные части, но остальное содержание должно было быть истинным отражением реальности. При тщательном подходе к исследованию несложно отличить одно от другого.

Гросель никогда не входил в Увядающий лес, поэтому сцены в нем должны быть порождены его воображением. Нет необходимости исследовать его... Клейн медленно перевел взгляд на гору, где находился двор короля.

Она была невысокой, а это означало, что Увядающий лес находился на горе, довольно близко к королевскому двору. Вероятно, оттуда был прямой путь к резиденции древнего бога.

Клейн не стал тратить время на поиски, а подошел прямо к Гроселю и сделал вид, что хорошо его знает. Он спросил спокойным тоном:

— Как мне попасть в двор короля?

Он знал, что Гросель – честный великан, и во сне он будет только честнее.

Гросель поднял руку и почесал затылок, глядя вниз с растерянным видом. Он сказал с улыбкой:

— Разве не просто пройти по Бесплодному туннелю? – он указал вперед и добавил. – Ты увидишь его, когда обогнешь тот валун.

— Спасибо, – сказал Клейн и поклонился.

Наблюдая за уходом Клейна, Гросель снова почесал в затылке, бормоча про себя в замешательстве:

— Кто он такой? Почему он кажется мне таким знакомым...

После того как он обогнул выступающий из горы валун, перед глазами Клейна открылась сцена. Появилась гигантская пещера высотой не менее тридцати метров.

Снаружи пещеры возвышалась каменная стела. На ней были выгравированы один вертикальный глаз, высокий нос и мягкие губы. Это выглядело так, как будто голова великана была втиснута внутрь, чтобы показать фронтальные черты лица.

Как только Клейн приблизился, рот на стеле открылся.

— Почему ты возвращаешься ко двору короля раньше времени?

— По приказу Его Величества, – ответил Клейн невозмутимым тоном. В конце концов, уровень интеллекта всех живых существ в этом сне был равен уровню интеллекта хозяина сна – Гроселя.

Губы на стеле открывались и закрывались, издавая гудящий звук.

— Пожалуйста, ответьте на вопрос, иначе вы не пройдете.

... Если бы только я привел с собой Арродеса, было бы забавно посмотреть, что из этого выйдет... подумал Клейн, спокойно кивнув.

— Хорошо.

Губы стелы сомкнулись на три секунды, прежде чем открыться.

— Если твоя жена, дочь и желанная женщина попросят тебя определить, кто из них красивее, кого бы ты выбрал?

Это совершенно не похоже на стиль волшебного зеркала... Губы Клейна дрожали, а мысли неслись вскачь. Потратив почти десять секунд, он ответил:

— Моего интеллекта недостаточно, чтобы определить этот вопрос. Я поручу ответить на этот вопрос тому, кто умнее меня.

Как я могу ответить на вопрос, за который меня могут убить? Он стиснул зубы, добавив.

— ... Кто этот более умный человек? – лицо великана на стеле застыло на несколько секунд.

Клейн торжественно ответил:

— Конечно же, это наш король.

Лицо было потрясено до глубины души. Прошло довольно много времени, прежде чем оно сказало:

— Хорошо, я буду считать, что ты ответил на вопрос. Можешь проходить.

Клейн тут же прошел около странной стелы и вошел в пещеру.

Земля в пещере была вымощена большими каменными плитами. По бокам и сверху пещера была заполнена фресками, рассказывающими о том, как великаны и драконы сражались с демоническими волками, мутантами, дьяволами и фениксами. Стиль рисунка был грубым, а выбор цветов темным. Однако они были очень яркими.

Клейн шел вперед, рассматривая фрески. Он обнаружил, что между каменными панелями и нижней частью фресок лежали засохшие сорняки, а также всевозможный крупный гравий.

Чем глубже он забирался внутрь, тем отсутствие воды и упадок жизни становились очевиднее.

Пройдя неизвестно сколько времени, Клейн увидел огромную серо-голубую открытую дверь. С каждой стороны двери стоял великан ростом от четырех до пяти метров.

Великаны, охранявшие это место, отличались от Гроселя и остальных. На них были массивные и красивые железные доспехи и крепкие, изысканные шлемы. Они были похожи на две огромные статуи.

Они не остановили Клейна и позволили ему пройти через дверь и войти в зал.

Зал был не слишком просторным. Концы зала были хорошо видны, и в нем, вероятно, могли поместиться только пять-шесть великанов.

Наблюдая за окружающей обстановкой, Клейн вдруг остановился. Затем, казалось, невидимая рука потянула зал вверх, и он быстро поднялся.

Он немного пошатнулся, прежде чем встал на ноги. Он видел только серовато-черные стены, которые проносились мимо, продолжая устремляться вниз.

Примерно через десять секунд раздался стук, и зал перестал подниматься.

В этот момент за дверью оказался не пещерный туннель, а великолепный дворец, подпираемый каменными колоннами.

Клейн бодро покинул первоначальный зал, с интересом осматривая окрестности.

Это "лифт" Двора Короля Великанов? Похоже, это место, где живут стражники. Снаружи находился длинный стол высотой с человека, с очень большими стульями. С двух сторон расположены комнаты, а внутри них – аккуратно расставленные кровати... Клейн пронесся мимо различных предметов в зале, пока не остановился у фрески.

Главным героем фрески был великан, облаченный в полные серебряные доспехи. Поскольку не было ничего масштабного, Клейн не мог точно определить его рост.

Великан стоял на краю скалы, держа в руке меч, направленный по диагонали вверх. От его тела исходил яркий ореол, подобно восходящему солнцу, освещавшему окрестности.

Многие великаны склонялись вокруг него, словно молясь или поклоняясь ему и ожидая дарования.

Сын короля великанов, Бог Рассвета, Бадхайль? Клейн задумчиво посмотрел на лицо главного героя фрески и увидел, что его лицо закрыто маской. От его глаз исходил лишь ореол, похожий на рассвет.

Это очень похоже на статую Бога Битв в подземных руинах Баклунда. Его лицо полностью скрыто за маской... Хех, королева Мистик уже говорила, что Бог Битв – это великан, живший в древние времена. Поэтому штаб-квартира их церкви, Великий Сумеречный Зал, напоминал двор короля великанов... Может быть, это сын короля великанов? Бог Рассвета избежал разрушения двора короля, и в какой-то момент времени Ему удалось вернуть власть, которой обладал Его отец? Клейн сделал смелое предположение, но ему не хватало подсказок.

Воспользовавшись принципом соответствия, он посмотрел на стену напротив фрески. Там тоже была фреска, но главным героем был уже не Бог Рассвета Бадхайль. Вместо него была женщина-великан в кожаном доспехе и длинной юбке.

Эта женщина-великан стояла боком. Очертания ее лица были мягкими, а единственный вертикальный глаз сосредоточенно глядел вниз. Длинные темно-коричневые волосы доходили до спины.

Ее правая рука была вытянута, в ней она держала предметы, такие как пшеница и фрукты. Вокруг нее были золотые поля, чистые озера, плодоносящие деревья и разноцветные грибы.

Королева великанов, богиня урожая, Омебелла? Клейн огляделся, но не увидел фрески с изображением Короля Великанов Аурмира.

Здесь нет изображения древнего бога, потому что это резиденция охраны? Значит, выход отсюда, скорее всего, будет внутренним двором Короля Великанов... Клейн осторожно подошел к двери. Он использовал метод, который применял в мире снов в руинах поля битвы богов, активировав Ползучий Голод и используя силу Зомби, чтобы открыть дверь.

Однако снаружи не было дворца в застывших сумерках, который он себе представлял. Вместо него был серый, туманный мир. Казалось, это был утес с бездонной ямой.

Согласно предыдущему опыту мисс Справедливости, это, скорее всего, и есть граница сна. Единственный путь дальше – это спуститься вниз и войти в подсознание Гроселя. Наконец, я прибуду в море коллективного бессознательного... Мисс Справедливость обнаружила дракона разума в человеческом море коллективного бессознательного, где она находилась. Тогда, в этом книжном мире, созданном Драконом Воображения, что будет содержаться в море коллективного бессознательного? Разум Клейна гудел, когда он наколдовал себе лестницу, ведущую вниз, в туманный мир.

Лестница не вела прямо вниз, а закручивалась спиралью в глубине серой дымки. Дна не было видно, как и всех деталей мира разума, которые можно было различить.