Многочисленная группа в белом во главе с Ладдом неторопливо спускалась по той самой лестнице, на которой в будущем снимут знаменитую сцену с катящейся по ступенькам детской коляской из фильма «Неприкасаемые».

За этой удивительной белой процессией наблюдала из-за столба пара.

— Ого, смотри, Мирия, с нами в одном поезде поедет куча людей в белом!

— Совсем-совсем белые!

— Как думаешь, может, они в поезде свадьбу будут играть?

— Совет да любовь!

* * *

— Мы оркестр «Чикаго Пейзаж». Наши музыкальные инструменты требуют бережного отношения, — объяснял стоящему перед багажным вагоном служащему один из группы людей в черных смокингах. — Мы бы хотели лично заняться их погрузкой.

— Что? Простите, но это не в моей компетенции… — растерялся служащий.

Мужчина показал ему разрешение.

— Наша компания заранее обо всем договорилась… Но если вы настаиваете, мы согласны по прибытии в Нью-Йорк пройти досмотр?

— А, нет, если у вас есть разрешение, никаких проблем.

Обменявшись со служащим еще парой-другой фраз, руководитель дал оркестрантам знак, и те начали заносить в вагон крупногабаритный багаж. Его проверка не выявила ничего подозрительного: в больших ящиках лежали литавры, труба и другие музыкальные инструменты.

Если бы до отправления не оставалось так мало времени и у служащего была бы возможность провести более тщательный досмотр, или если бы на его месте оказался человек повнимательнее, он бы, возможно, заметил неладное.

Под толстым слоем упаковочного материала, необходимого для защиты инструментов от повреждений, скрывался в больших количествах порох, кроме того, в самих ящиках было второе дно, под которым лежало оружие, а разрешение было откровенной липой.

Но даже если бы их в чем-то заподозрили — ничего страшного. Это был далеко не единственный отработанный террористами способ обеспечить себя необходимым снаряжением.

Так выдающие себя за музыкантов лемуры беспрепятственно смогли погрузить в поезд крупную партию оружия.

— Смотри, Мирия! Музыканты, оркестр! Моцарт! Поль Дюка!

— Бетховен!

Люди в черном, складывающие перед багажным вагоном ящики с инструментами, вызвали у Айзека и Мирии излишне бурную реакцию.

Они же стали причиной сильнейшего беспокойства еще одного человека, наблюдавшего за ними.

— Ч-что же делать, что делать, мы не думали, что в багажном вагоне кто-то останется сторожить вещи! — в ужасе посмотрел Джакуззи на Нис, едва не плача из-за мысли, что их плану, который даже не успел перейти в стадию исполнения, пришел конец.

— Ничего страшного. Я так поняла, наш груз лежит в другом отсеке.

— Н-но…

— Ты, это… не переживай. Я разберусь… со сторожем, — ударив себя кулаком в грудь, заверил Джакуззи Донни.

Но тот в ответ едва сдержался, чтобы не закричать в голос:

— Не-не-не-нет, нет-нет-нет-не-е-ет! Твои разборки всегда смертью заканчиваются!

— Не бойся, я справлюсь. Наверное.

— Наверное — это не гарантия!

В спину паникующего сверх меры Джакуззи что-то врезалось.

Взвизгнув, он развернулся и увидел плюхнувшего задом на перрон мальчика лет десяти.

Тот немедленно поднялся и посмотрел прямо в лицо Джакуззи.

— П-простите, пожалуйста! Я засмотрелся, не видел, куда иду… — извинился он, расстроено повесив голову.

— А, а-а, нет, не стоит, мне тоже не надо было стоять посреди прохода. Ты сам как, не ушибся?

На добрую улыбку юноши с крупной татуировкой на лице мальчик тоже ответил приветливой улыбкой.

— Нет! Спасибо, мистер!

Он кивнул и убежал к двери вагона второго класса.

— Такой милашка! Нет, вы его видели, видели? Прямо вылитый Джакуззи в детстве!

— Перестань, не заставляй меня краснеть.

— Ты и сейчас милый!

— Хе-хе-хе… Говорю же, перестань, — смущенно отвернулся Джакуззи.

Но Донни все испортил своим непрошеным комментарием:

— Эй, Джакуззи. Называть милым парня… твоего возраста… это насмешка. Разве нет?

Оказавшийся вновь на грани слез Джакуззи с друзьями поднялся в вагон третьего класса.

* * *

В то же время группа в белом под предводительством Ладда с минимумом багажа поднималась в вагон второго класса.

— И-и-ита-а-ак! Скажите же, хороший выбор, второй класс! Не худшее и не лучшее, ровнехонько серединка на половинку! Прямо ни богу свечка, ни черту кочерга, а?

Хотя в таком роскошном поезде купе даже второго класса отличались дорогой отделкой, сопоставимой с первым классом любого обычного состава.

— Интересно, что за личности едут первым классом? Ах да, одно купе явно занимают те оркестранты в черном. Они классно с нами контрастируют. Кто-нибудь их соседей видел?

Ладду ответил один из его приятелей:

— Я видел, как в тот же вагон садилась мать с дочкой.

— М-м? В смысле, женщина и девочка? Это еще не значит, что они мать с дочкой.

— Не, я их в лицо узнал.

— Да ну?

Заинтересовавшись, Ладд остановился в ожидании продолжения.

— В газете видел. Если не ошибаюсь, это жена и дочь сенатора Бериама.

Сенатор Бериам. Известный политик, в последнее время активно выступающий на радио и раздающий интервью на тему усиления борьбы с возросшей из-за Великой депрессии преступностью.

Видимо, услышанное очень понравилось Ладду, так как на его лице заиграла довольная улыбка.

— Ого-го, самого сенатора, говоришь? Вот уж кто наверняка умеет получать от жизни удовольствие. Сидят сейчас, наверное, уже в своем купе первого класса, полные уверенности, что впереди их ждет безопасное путешествие.

Взгляд у него стал как у пса, увидевшего лакомство, зато губы продолжали растягиваться в широкой улыбке.

— Вот мы и определились с первой жертвой!

Вдруг передняя дверь поезда открылась. Стоящие ровно посередине коридора «в белом» невольно обернулись на звук.

В проходе стоял человек весь в сером.

Серый плащ поверх серой одежды, голова обмотана серой тканью, нижняя часть лица скрыта толстым шарфом. Из-за тени от складок ткани над бровями глаз почти не разглядеть. Единственная часть тела, что оставалась на воздухе, — верхняя половина носа.

Осторожно прикрыв за собой дверь рукой в тонкой перчатке, вошедший под изумленные взгляды Ладда и остальных спокойно обошел их и направился дальше по коридору.

Когда он скрылся за дверью следующего вагона, один из приятелей Ладда с облегчением на лице спросил:

— Что это сейчас было?

— Прямо вылитый чародей из мюзикла!

Группа в белом, сама приковывающая к себе взгляды из-за одежды, шепотом принялась обсуждать мужчину в зловещем наряде.

Сердце Ладда застучало в предвкушении и волнении от предстоящей поездки.

— Интересно, все это, черт побери, обещает быть интересным! Оркестр, семья сенатора, а теперь еще и чародей? Ну здорово же, отлично, с таким разнообразием удовольствие гарантировано. Ведь много соусов к главному блюду не бывает, правильно я говорю?

Но Ладд еще не знал...

Что в этом поезде ехали и другие уникальные личности.

И что к одному из «соусов» примешался сильнейший яд.

* * *

Представившиеся оркестром лемуры разделились на группы по десять человек и разошлись по купе первого, второго и третьего классов. Для поддержания связи у них при себе были спрятанные в личных вещах рации, самой компактной модели из всех, что существовали в то время, и с улучшенными техническими характеристиками.

Целью же лемуров было освобождение автора этой модернизации, их великого лидера Хьюи Лафорета.

Ради этого они были готовы не пожалеть собственные жизни, что уж говорить о чужих.

— Товарищ Гус, жена и дочь сенатора Бериама сели в поезд, — доложил один из подчиненных, когда Гус и Шане направились к своему купе.

— Понял.

Гус, прикидывая возможные варианты развития дальнейших событий, внимательно рассматривал ударно-тяговое и переходное устройства между вагонами и ходовую часть.

Он как раз изучал автосцепное оборудование между багажным и купейным вагонами, когда заметил стоящую напротив, по другую сторону от переходной площадки девушку в женском рабочем комбинезоне. Именно он и зацепил внимание Гуса.

«В нем, наверное, удобно двигаться, Шане обычно тоже носит нечто подобное», — рассеянно отметил он про себя.

И тут их глаза встретились.

Девушка с тем же невозмутимым выражением лица отвернулась и скрылась в тени вагона.

— Хм…

Гусу хватило одного краткого взгляда, чтобы понять, что она — далеко не законопослушная гражданка. Может, воровка, может карманница, а может, и убийца. Зрительный контакт продлился всего секунду, подробностей уловить не удалось, но это точно были глаза человека с уголовным прошлым.

Шедшая рядом Шане, похоже, тоже это почувствовала, судя по прищуренному немигающему взгляду, которым она проводила девушку.

Гус тщательно осмотрел детали сцепления на случай, если она что-то с ними сделала, и удостоверился, что, по крайней мере, пока все было нормально.

— Показалось, может. Хорошо бы.

После чего Гус как ни в чем не бывало пошел дальше.

Шане еще какое-то время оглядывалась, изучая окружение, когда вдруг услышала позади себя голос.

— Уважаемый пассажир, поезд скоро отправляется… Вы что-то уронили?

Шане обернулась, и ее взгляд тут же уперся в надпись Flying Pussyfoot на белом костюме. Даже цвет формы проводников этого поезда подчеркивал его уникальность и отказ от следования стандартам. Облаченный в нее молодой мужчина с беспокойством смотрел на Шане.

Та молча помотала головой и торопливо поднялась в вагон.

— Какая красивая девушка. Как подумаю, что она среди пассажиров, прямо желание работать просыпается.

Проводив взглядом Шане, молодой проводник поднял руки и сладко потянулся.

— Ну что, пора отправляться. И сегодня с составом никаких проблем.

Не подозревая, как сильно его слова далеки от истинного положения дел, беззаботный проводник направился к последнему вагону.

Даже не догадываясь, какая судьба ждет этот поезд.

Гудит сигнал отправления.