— Эй, Наофуми!

Утро следующего дня началось с нервного стука Мелти в мою дверь.

— Чего тебе надо в такую рань?..

— Тревога! Срочно вставай, я тебя введу в курс дела!

— Да-да. Ну, что там? Нападение Пьенсы?

— Да, только не прямое!

Опять?.. До чего упрямая страна.

А ведь я надеялся, что заявление о присоединении Героя Молота к силам Шильтрана успокоит их. Аж злость берёт. Не пора ли нанести Пьенсе по-настоящему сокрушительный удар? Мне уже кажется, это лучше, чем доверять дипломатию Мамору. Пусть узнают, что такое жить в страхе и ожидании вторжения.

— Если говорить точно, то они по очереди нападают на все страны, которые посылали Шильтрану предложения о заключении союза!

— То есть Пьенса показала своё настоящее лицо?

Кажется, это проявление отчаяния. Но неужели они могут просто взять и напасть на другие страны? Общественное мнение ведь будет на нашей стороне.

— Я не знаю, что у них на уме. Но они идут напролом. Моей Тени чудом удалось спастись.

— Так и есть… — появилась вслед за Мелти сильно побитая и израненная Тень, опираясь на плечо Рафталии.

Судя по тому, как она замотана бинтами в несколько слоёв, раны у неё и правда серьёзные. Её личные рафообразные тоже заметно пострадали и лишь чудом не сваливались с плеч Тени.

Наш враг довольно силён, раз сумел отыскать Тень и так сильно потрепать.

— Наофуми-сама, положение крайне серьёзное, — сказала Рафталия.

— Это я уже понял, но первым делом вылечите Тень.

— Я бы есть поддержала вас, но не думаю, что такие раны под силу даже вам, Герой Щита-доно.

— Рафу…

— Уж с такими я справлюсь.

Мне уже приходилось лечить Атлу, которую все считали безнадёжным случаем. А в случае Тени можно даже выбирать между магией и лекарствами.

Или есть какая-то причина, по которой она так говорит?

Тем не менее, я попробовал прочитать заклинание, выбрав целью Тень и косплеящих под ниндзя рафообразных.

— Мой выход.

— Олл Либирейшн Хил.

Заклинание окутало тень и рафообразных-косплееров исцеляющим светом. Теперь их раны должны…

Но стоило подумать об этом, как из раненых снова пошла кровь.

— Как это?!

— Армия Пьенсы есть испытывает какое-то странное оружие, урон от которого невозможно лечить… Армия страны, которая хотела дружить с Шильтраном, тоже не есть смогла сопротивляться натиску, потому что их раненые не есть поддавались лечению.

Этого ещё не хватало… Несомненно, мы имеем дело с каким-то проклятием. Наверное, эти раны сродни тем, которые я получил из-за Блад Сакрифайса.

Объединив силы с Мадраконом, я попытался изучить раны Тени. Хорошо если их можно вылечить с помощью магического ритуала или святой воды… потому что иначе раненых ждёт смерть. Они постепенно истекают кровью и слабеют на глазах.

— Рафталия, неси их в наш госпиталь.

— Есть.

— Наофуми… С ними всё будет хорошо?

— Мелти, я их вылечу. Обещаю. Позови Рато и Хорун.

— Ладно.

Мы уложили Тень и рафообразных на койки в госпитале и снова попытались оказать им первую помощь.

Вскоре прибежали Рато и Хорун. Мы вместе попытались изучить раны.

— Что-то это не очень похоже на проклятие, — заявила Хорун.

— Действительно, — согласилась Рато. — Скорее выглядит так, будто нечто зафиксировало раны в открытом состоянии. Возможно, если бы исцеляющее заклинание применил не граф, от него бы стало ещё хуже.

Учёные заключили, что лечение может даже навредить пациентам. А оговорка про меня была к тому, что я не могу наносить урон — в том числе заклинаниями исцеления. Когда моё заклинание превратилось из лечебного в боевое, оно развеялось само по себе. Так уж, к моему огромному сожалению, устроена моя сила. Хотя на сей раз это свойство, по всей видимости, спасло Тень от ещё больших мучений.

— Это крайне злобная и коварная ловушка. Не думаю, что у Пьенсы были технологии, способные создать такое, — заключила Хорун.

— У нас в будущем есть проклятия, которые мешают лечению… но такого я ещё не встречала, — сказала Рато.

— Ваши мысли, конечно, интересные, но как нам это лечить?

— Если эта рана фиксированного размера… То что будет, если её углубить? Она залечится?

— Собирая информацию, я есть видела тех, кто пытался это проверить… Однако в таком случае рана лишь есть становится глубже.

Тень изучала наших врагов. По-видимому, это включало и знакомство с состоянием тех, кого они ранили.

Чёрт, я ведь и сам думал предложить этот метод! А от него, оказывается, только хуже.

— Можно поместить вас в питательный раствор… Но сначала проверим.

Рато достала пробирку и вылила её содержимое на рану Тени.

Повалил чёрный дым, потекла кровь, рана стала ещё глубже.

— Кажется, ты их так только добьёшь, — прокомментировала Рато.

— Но ты же должна понимать, что совсем незаживающие раны бывают только в литературе, — невозмутимо парировала Хорун.

Да что же это такое? Мне тоже вспоминаются легенды моего мира, в которых встречается оружие, оставляющее раны навсегда.

— Можно попытаться перебить этот эффект пересадкой клеток. Однако… эта ловушка так тщательно продумана, что я не удивлюсь, что она блокирует лечение даже на клеточном уровне.

Чёрт… каким же злодеем нужно быть, чтобы придумать такое оружие? Такое чувство, будто это враги Сэйн делятся с Пьенсой технологиями. Хотя, конечно, если уж мы попали в прошлое, то и они могут здесь оказаться…

— Вы ей можете как-нибудь помочь?

Если мы не можем залечить рану, есть вариант удалить весь участок кожи. Но вопрос ещё, приживётся ли потом новая кожа после пересадки.

Вдруг мне вспомнилось, как Кидзуна спасала Цугуми после опытов, а также уничтожала силу перерожденца, который пытался украсть Оружие.

— Рафталия.

Я мог бы обратиться и к Рэну, и к Сэйн, которые тоже пришли посмотреть, но мне кажется, Рафталия управится быстрее всего.

— Да?

— Попробуй ударить по ране Нулевой Катаной.

— Что? Но…

— У Нулевого Оружия нет силы атаки. И я думаю, это единственное оружие, которое может справиться с настолько злобной силой.

Эта технология настолько извращённая, что её только и остаётся что назвать нечестной. А главный метод борьбы с нечестной силой — именно Нулевое Оружие.

— Хорошо.

Рафталия достала Катану, переключила её на Нулевую и провела остриём вдоль раны Тени.

— Кх-х-х… — застонала та от боли.

Раз так, значит, какой-это эффект есть. Пора попробовать ещё раз?

— Фёрст Хил.

Я тут же выпустил заклинание в рану, которую потревожила Рафталия. Однако ничего не изменилось. Кровь продолжала течь.

— Нет… — протянула Рафталия.

— Даже Нулевое Оружие не помогает? — проворчал я.

Что же это за сила такая — одновременно и нечестная, и разрешенная? Так и хочется подколоть создателя Нулевого Оружия на тему того, зачем у него есть такая серая зона.

— Подумать только, что всё настолько серьёзно, — сказала Рато.

— Кх… Даже мой гениальный мозг не может родить решение здесь и сейчас, — нервно продолжила Хорун. — Хотя… если переместить её душу в гомункула…

— Ты успеешь?! — спросил я.

— Н-не есть волнуйтесь… Я не есть собираюсь умирать…

Хотя Тень говорила тихим и слабым голосом, на умирающую она и правда не тянула. Вот только с таким кровотечением она протянет дня два, не больше. Разве этого достаточно, чтобы ворваться в Пьенсу и прижать к стенке ответственного?

Может, идея Хорун — единственный способ успеть?

— Да уж, трудная задача… — даже в речи обычно самоуверенной Хорун можно заметить её внутренние колебания. — Можно попробовать принудить клетки к делению… но вряд ли тот, кто придумал такие раны, не учёл такую возможность…

По её нерешительности я понял, что она и правда не знает, что делать. Похоже, правильный метод лечения знает только разработчик этого оружия. Но он, если к нему обратится, наверняка выставит неприемлемые встречные требования.

— Наофуми… — Мелти посмотрела на меня с мольбой во взгляде.

Если мы согласимся на оккупацию Пьенсы, то спасём Тень и её рафообразных. В противном случае наши поиски сильно затормозят — а возможно, даже сделают невозможным — возвращение в будущее.

И всё же…

— Герой Щита-доно. Вы есть не должны мириться со злодеяниями Пьенсы и выполнять их требования ради меня…

— Р-рафу… — рафообразные замотали головами, поддерживая тень.

— Время… ещё есть. Я есть прекрасно понимаю, что чувствует королева. Но я есть счастлива, ведь у меня ещё есть время сказать ей всё, что я не успела раньше.

— Ра-афу.

Всё, я решил. Причём ещё давно — когда потерял Атлу, положился на спутников, а затем поговорил с Атлой внутри Щита.

Я больше никого не хочу терять, чего бы мне это ни стоило. Я буду защищать остальных любой ценой.

Я сжал кулаки, чтобы не издавать неподобающих звуков. Вдруг мне почудился голос.

“Ты уверен?”

Я слышал его впервые. Но… что-то в этом голосе показалось мне знакомым. Он напоминал мой собственный… но не до конца.

Что это такое? Казалось, будто голос доносится из Щита, но в то же время он раздавался прямо в моей голове.

Впрочем, сейчас важнее не источник голоса, а что он говорит.

Да, я был уверен. Хотя после войны с Церковью Трёх Героев роль Тени в моей жизни сильно уменьшилась, она всё равно старалась поддерживать нас. Сейчас, после попадания в прошлое, она собирала информацию о Пьенсе и помогала Мелти с её работой. И что самое главное — я не сомневаюсь, что она тайно поддерживала нас далеко не в одной битве.

Я не хочу терять ни одного из своих помощников.

“Этот путь может быть трудным. Возможно даже, что ты никогда не станешь прежним. Ты уверен, что не пожалеешь?”

Да какая разница? Я принял решение и колебаться не собираюсь. Ради спасения товарищей я готов на любые меры.

“Тогда ~~~~ ответит на твою решимость”.

Голос будто бы стал громче.

“Забудь о ~~~~ и достигни Нулевой Зоны…”

Начало нуля изменилось и достигло Нулевой Зоны: Высшая!

Сила атаки -1

Увеличена проницаемость магии

Освоена Анти-межпространственная защитная преграда (Слабая)

Перед глазами вдруг промелькнули системные надписи. А затем в голове возник метод лечения этой раны.

— «Откликнись на мой зов, прозрачная тьма, что исторгла из себя всё, став истинной пустотой, и прояви себя.»

— Н-Наофуми-сама?

— Что-то случилось? — спросила Хорун.

— Я не знаю, но… Наофуми-сама словно что-то излучает.

Чёрт возьми, как же сложно составить это заклинание!

Оно не похоже на привычный пазл, и Мадракон почему-то не реагирует.

Как бы описать ощущения от составления этого заклинания? Представьте пазл, скрещенный с ловлей аквариумных рыбок сачком, как на фестивале. Это головоломка, которую приходится собирать, двигая тончайшие плёнки.

— «Я, Герой Щита, повелеваю земле и небесам: пусть исправится мироздание, пусть хлынет гной в пустоту.»

Ошибаться можно, но от этого заклинание потребует ещё больше времени. Сложность просто запредельная.

Тем не менее я упрямо строил заклинание.

— «Как источник силы, я повелеваю всему: сотри сим заклятия, что я сочту нечестными.» Олл Фёрст Хил Зеро!

Я почувствовал, как моя рука обмякла. Эта магия потребовала всей моей Маны.

— Что это было? “Зеро”? — прошептала Рафталия.

Вдруг из моей руки в сторону Тени и рафообразных вылетело пространственное искажение. Оно прикоснулось ко всем ранам, после чего растворилось в воздухе.

Кажется, я в этот момент на миг потерял сознание, потому что начал падать.

— Наофуми-сама?!

К счастью, Рафталия успела меня подхватить, потому что очнулся я не на полу.

— У…

— Вы в порядке?!

— Д-да… со мной всё хорошо. Я за раз потратил всю Ману, вот и в обморок упал.

— Неужели вы теряете сознание, когда остаётесь без Маны?

— Но что это была за магия? — поинтересовалась Хорун.

— Не знаю. Она просто пришла мне в голову — больше мне нечего про неё сказать.

Лично меня больше интересует загадочное сообщение про Нулевую Зону: Высшую. Когда эта способность появилась в Статусе, рядом с ней добавился индикатор, показывающий “3%”.

— Что с Тенью?

— Вроде ничего не изменилось.

Я выпил несколько зелий, чтобы восстановить Ману. До конца восполнить запас не получилось, но по крайней мере пропала усталость.

Так… Я очень надеюсь, что эта магия делает что-то полезное, а не просто расходует Ману.

Я попробовал снова применить исцеляющую магию. На сей раз рана исчезла.

— О-о…

— Что именно ты сделал? — спросила Хорун. — Я ведь подозревала, что эти раны в принципе невозможно вылечить.

— Сам не знаю. Но эта магия появилась от эволюции способности на одном из тех щитов, которые открылись от сделанных тобой листьев.

Я пока не знаю, что и почему произошло. Пока можно лишь порадоваться тому, что мы нашли способ лечить неизлечимое.

— Осталось только исцелить их.

— Герой Щита-доно… Спасибо вам.

— Рафу-у.

— Хватит благодарностей. Лечитесь и восстанавливайте силы.

— Я есть понимаю вас.

— После этого… Тени надо тоже всерьёз заняться тренировками, чтобы не отставать по силе от остальных.

Хотя Тень всегда была достаточно сильной, мы никогда, например, не усиливали её по методу Кнута.

Я должен делиться силой со всеми, кто помогает мне.

Наши враги коварны. Они пытаются ранить и убить нас всеми возможными методами. Нам нужно все возможные благословения, чтобы никто не умер, когда что-то подобное произойдёт в следующий раз.

— Есть надеюсь на ваше снисхождение. Если желаете, в качестве благодарности я есть могу превратиться в Рафталию и сказать любые слова, какие вы захотите. Рафу-ун, — Тень добавила паршивую имитацию речи Раф-тян в конце.

— Тебе правда хочется умереть сразу после спасения? — спросил я.

Почему-то у Тени дурацкое чувство юмора. Это у неё что, за шутку считается?!

— Как бы там ни было… Ясно, что впереди нас ждут крайне неприятные события.

Мысленно обливаясь холодным потом, я подлатал Тень и рафообразных своими заклинаниями. После этого мы решили встретиться с Мамору и обсудить дальнейшие шаги.

К моему искреннему раздражению, похоже, что поездка в святую землю откладывается на потом.

Мамору со своими товарищами, уже проведавший о шумихе, пришёл в нашу деревню. Мы собрались в столовой, и я рассказал ему о случившемся. Когда Мамору узнал об угрозе со стороны Пьенсы, в помещении воцарилась мрачная атмосфера.

— Оружие, раны от которого может лечить только Наофуми… — пробормотал Мамору, складывая руки на груди. — Возможно, всё не так плохо, ведь мы хотя бы нашли, чем ответить.

— Что-то подсказывает, что этой силой нельзя пользоваться слишком часто. В основном из-за кошмарного расхода Маны, — возразил я.

Эти заклинания настолько прожорливые, что я теряю сознание. К тому же они медленно читаются.

— Как они вообще добились такого эффекта? Это какие-то чары или особенности материала? Или, возможно… — Рен уже пытался раскрыть секрет вражеского оружия словно заправский кузнец.

В будущем мы не видели ничего подобного. И более того, это настолько необычный эффект, что даже Хорун не смогла придумать ему схему лечения.

— Возможно, я смогу подобрать другую терапию, если мне принесут образец оружия или хотя бы нескольких пациентов для опытов. Правда, есть важный нюанс, я не гарантирую, что подопытные выживут.

Медицина — она вообще строится на множестве экспериментов и жертв. Даже Хорун не сможет придумать лечение без человеческих потерь — вот насколько коварное оружие добыли наши враги.

— Это… оружие, оставляющее незаживающие раны, будто пришло прямиком из мифов, — пробормотал Мамору.

Я тоже так подумал. Похоже, это крайне распространённые мифы.

— Так и есть. В легендах моего мира такое оружие тоже встречается.

Из самых известных — Фрегарах и Гае Булг из кельтских мифов. Думаю, что арпа из древнегреческой мифологии сюда тоже подходит.

Мы сейчас находимся в параллельном мире со множеством игровых элементов. Я не удивлюсь, если здесь есть оружие, вдохновлённое мифами.

И, возможно, наши сложности с лечением обусловлены тем, что использование такого оружия трудно назвать нечестным.

Помеха лечению — достаточно простой и понятный проклинающий эффект, но над ним явно поработали, чтобы сделать настолько зловещим и коварным. Такое чувство, будто этому проклятию отключили восприимчивость к тем методам развеивания, которые должны у него существовать.

— Не исключаю, что подобное оружие могло найтись в каких-нибудь развалинах, — напомнил Мамору о том, что в этой эпохе, в отличие от наших, существует и другое могущественное оружие, помимо Священного и Кланового.

Хотя в руинах Филориалов нашего мира Рен тоже отыскал какой-то меч. Как его, Ашкелон? Это знаменитый меч для убийства драконов, и я не удивлюсь, если он сохранился с древних времёни. Хотя с другой стороны, это могла быть работа одного из Героев.

— Но мне кажется, это оружие… появилось подозрительно вовремя, — закончил мысль Мамору.

Вполне возможно, этот козырь был у них и раньше. Однако почему его пустили в ход именно сейчас? У них настолько отчаянное положение, что пришлось идти на крайние меры? Нет, совпадение настолько неестественное, что здесь это не оправдание.

— Мелти, Тень ничего не говорила?

— Нет… По её словам, враги вдруг напали и пустили в дело это оружие.

— Кажется, разумнее всего предположить, что за этим стоят какие-то другие люди, а Пьенса просто пользуется положением.

— Скорее всего, — согласилась Мелти. — И что ты предлагаешь? Думаешь, встречное нападение здесь поможет?

Я молча посмотрел на Наталию — как-никак, сила арбитра сейчас у неё.

— Действительно, творятся странные дела, однако рассуждать о нападении на Пьенсу преждевременно. Если враги не используют Геройское Оружие, то я не могу поддержать вас в применении Героев для ответа.

Похоже, она решила ответить исключительно как арбитр. Наталия по-прежнему верит, что силу Героев ни в коем случае нельзя использовать для развязывания конфликтов.

— Что касается тех, кто не относится к Героям — они вольны участвовать в войнах. Это касается как Пьенсы, так и Шильтрана.

— То есть ты сделаешь исключение только в том случае, если Герой Лука Пьенсы стоит за этим вторжением и имеет к нему отношение? — уточнил я, и Наталия молча кивнула.

Она совсем не против вражеского вторжения, если оно стало возможным исключительно благодаря развитию технологий, а не опоре на силу Героев. Эта позиция меня раздражает.

— Мы доказали свою ценность для мира победой над источником волн. Это же какую наглость надо иметь, чтобы на нас нападать? Разве это не угроза для мира? — возмутился я.

— Скорее всего, с точки зрения Пьенсы угроза для мира — это, наоборот, мы. Точнее, для того мироустройства, в которое они верят, — парировал Мамору.

По его словам выходит, что наши враги исповедуют пьенсоцентричность. В их понимании мирования гармония строится вокруг Пьенсы, которая управляет окружающим миром по своему усмотрению.

Их можно понять, ведь раньше эта философия работала. Они находили оправдания для того, чтобы подавлять остальные страны своим могуществом. Однако сейчас, после нашего появления, всё резко изменилось, и теперь мировые события выходят из-под контроля Пьенсы.

Из-за этого они, по-видимому, плюнули на поиски оправданий? Иначе с какой стати враги затеяли полномасштабное вторжение и пустили в ход оружие, оставляющее незаживающие раны?

— Видимо, так и есть, — поддержала Мелти Мамору и развила тему: — Они нападают на остальные страны с криками о том, что Шильтран прятал ото всех огромную силу, достаточную для противостояния волнам.

Видимо, это часть гнилой человеческой природы — беспокоиться о личной выгоде больше, чем о каких-то там волнах бедствия. В Мелромарке будущего такой подход тоже процветал.

Похоже, что в каждой эпохе можно найти страну, управляемую безнадёжными подонками. И я очень рад, что Пьенса рано или поздно исчезла. Но хотя это естественно, что злодеи получили по заслугам… к моему огромному сожалению, корни того же самого зла вновь проросли в Мелромарке.

Значит ли это, что в Пьенсе можно найти предков Мелти?

— Ладно… Давайте я скажу то, что вы все уже подумали. Возможно ли, что Пьенсу тайно поддерживает самопровозглашённый бог? — спросила Мелти и посмотрела на меня и Наталию.

— Вполне возможно, — согласилась арбитр. — Однако у вас нет веских доказательств.

— Хм… Нам будет трудно оправдать даже наблюдение, — поделился своими мыслями Аквадракон. Затем посмотрел на меня и предупредил: — Твоя ярость увеличилась. Держи её под контролем.

Я что, кажусь таким раздражённым? Вроде ненависть к миру не излучаю, настроение у меня тоже неплохое.

Ладно, вернёмся к делу. Действительно, наши враги из тех, которые после случившегося решат напасть исподтишка. Момент для появления подозрительного оружия выбран настолько удачно, что я даже не сомневаюсь, кто за этим стоит. Но в то же время я уверен, что если мы попытаемся оправдать этим вторжение, то враги будут всё отрицать.

И что самое главное — даже разрушение Пьенсы ничего не изменит, так как самопровозглашённые боги дадут силу какой-нибудь другой стране.

Что нам нужно, так это выкурить и замочить тех подонков, которые управляют Пьенсой словно кукловоды.

План, конечно, простой, но никаких конкретных соображений по претворению его в жизнь пока нет. С какой бы стороны подойти к этой задаче?

— При желании нам под силу подкосить Пьенсу, — заявил Мамору. — Пускай у них есть мощное оружие, им сначала придётся попасть по нам. Мы можем отправить штурмовой отряд из не-Героев, чтобы застать врасплох вражеские силы. После победы они принесут нам оружие, чтобы мы могли изучить его и создать метод лечения.

— Ну, это самый безопасный вариант, — согласился я. — Ещё можно обратить украденное оружие против врагов. Я не знаю, как они на это ответят, но рано или поздно их теневые покровители должны проявить себя.

Откровенно говоря, моему раздражению нет пределов. Как же бесят враги, которые пользуются методами Ссуки!

— Ты не против, если мы тем временем проникнем в Пьенсу, чтобы разведать обстановку? Это ведь не развязывание войны? — уточнил я у Наталии.

Та в качестве ответа медленно закрыла глаза. Ни “да”, ни “нет”, но она не возражает против вылазки. Очевидно, официальное одобрение она давать не хочет.

— А как там поживают планы Пьенсы по захвату святой земли? Если нас что-то задержит во время вылазки, то мы не успеем никуда добраться, даже по срочному поводу.

Мамору обращался к Мелти и к своему баранообразному советнику.

— Всё как прежде, — сказала королева Мелромарка. — Своим жителям они твердят, что их курс остаётся тем же самым: они должны захватить святую землю, после чего все Герои присягнут им наверность, а волны будут уже не страшны.

— Именно, — подтвердил советник.

Гм… Почему Пьенса так упрямо рвётся к святой земле? Может, у них для этого особые причины? Шильтран — он, казалось бы, перед самым носом, но они всё равно настаивают на важности именно святой земли.

— Как гласит информация, которую передала нам тень, они направили несколько небольших элитных отрядов в сторону святой земли, — добавила Мелти.

— Ага… Но сколько времени понадобится Пьенсе, чтобы переключиться на захват Шильтрана? — спросил я.

— Прямо сейчас они бросили все силы на другие государства, так что время пока есть. Вторжения можно не бояться… пока что.

— Мы отправимся на поле боя. Там опасно, поэтому я думаю, брать ли с собой кого-то кроме Героев…

— Наофуми, я не против, чтобы они тоже сражались, но что, если кого-то ранят? — справедливо заметила Мелти.

Прямо сейчас раны могу лечить только я. Если кто-то из деревни получит тяжёлую травму или умрёт…

Но с другой стороны, если наш отряд будет чисто Геройским, у врагов появится повод обвинить нас в нарушении правил.

— Если честно, мне кажется, что по-быстрому раздавить Пьенсу — самое простое решение, — признался я. — Не хочется затяжной войны.

Вдруг Мамору поднял руку.

— Я хочу поговорить с Героем Лука. Узнать у него, правда ли он готов участвовать в этом конфликте, забыв о морали? Неужели он считает, что война даёт им право опускаться до такого?

— Да, будь у ваших стран гонка вооружений, придраться было бы не к чему, но оружие появилось в такой момент, что Пьенса не сможет смыть это пятно с репутации. Пьенса считает Героев символом справедливости, и если мы отберём последнего, преимущество перейдёт к нам, — согласился я.

В этом мире не принято решать военные конфликты с помощью Героев. Их здесь приравняли к оружию массового уничтожения. Поэтому в этой эпохе Героев демонстрируют противнику словно козырь, хотя в игре они не участвуют. Их задача — всего лишь устрашать.

Если в Пьенсе потеряют оправдания своим действиям, то превратятся в кровожадных паразитов, мечтающих о мировом господстве.

Правда, сработает ли этот план — зависит от того, как пройдут переговоры с Героем Лука. Будь он таким же, как прежний Ицуки, я бы не питал никаких надежд, однако в прошлый раз он принимал участие в битве чуть ли не из-под палки, к тому же он готов к переговорам.

— Тогда давайте сделаем так: команда нападения проникнет в Пьенсу, команда защиты займётся обороной святой земли, — предложил Мамору.

— Думаю, это самое то, — согласилась Мелти.

— Я лично возглавлю отряд внедрения. Однако мне понадобится помощь людей Наофуми.

Я должен выделить ему эксперта по шпионажу… но не Тень, потому что она раскрыла себя.

— Наофуми-сама, — обратилась ко мне Рафталия. — Если речь о внедрении, мне кажется, лучше всего послать меня.

Раса Рафталии в совершенстве владеет магией сокрытия и иллюзий. Действительно, она для этого задания подходит лучше всего.

— Но…

Готов ли я послать Рафталию к врагам, оружие которых оставляет незаживающие раны?

— Разумеется, одна я не пойду. Я уже заручилась поддержкой рафообразных.

— Кстати, — вдруг вмешалась Рато, чтобы выступить с предложением: — Можно ли пропустить такую атаку и при этом не пострадать? Я уверена, что способ есть. Тело, которое моя коллега создала для Мии-куна, может быть использовано в качестве одноразовой биологической брони.

— Да, этот метод может помочь. Тело можно замаскировать под одежду, которая будет раздуваться перед пропущенным ударом — так он не повредит носителю, — согласилась Хорун.

— Одноразовое тело — это, конечно, удобно, а запасные-то есть? — спросил я.

— Оно формально относится к слизнякам и точно так же способно к размножению через паразитическое слияние.

Ну вот, пошла профессиональная терминология. От неё в голове возник образ злобного слизняка, который поглощает своих жертв и растёт в объёмах. Думаю, если такое существо примет облик одежды, то её носитель и правда сможет пережить атаки.

— Если использовать иллюзии рафообразных, то тело Мии-куна можно выдать за одежду. Думаю, ему самое место на вылазке, — поддержала Мелти.

Рафталия собиралась сказать что-то ещё, но её перебила Наталия:

— Я тоже собираюсь в Пьенсу.

Прямо сейчас Наталия не только арбитр, но и Герой Молота. Её репертуар в целом такой же как у Рафталии, так что особых проблем быть не должно, но…

— Я и сама долгое время гадаю, не сбился ли Герой Лука с истинного пути. Пора спросить его: это Пьенса заставляет его участвовать в бессмысленных конфликтах в то время, как на первом месте должна стоять защита мира от волн?

— Даф! — одобрительно воскликнула повелительница из прошлого (и будущая Наталия).

Мне одному кажется, что Даф-тян портит всю серьёзность атмосферы?

— Хе-хе-хе… Проклятие антилечения? Сама мысль о нём воодушевляет меня! И я хочу показать демону, что пустил его в ход, всю глубину адских мук! — начала выступать Филория. — Мамору! Какой пример подадут Герои простому народу, если испугаются этого проклятия?! Мы должны быть светочем и символом отваги!

— Филория… Да, ты права. Вот почему мы должны отыскать Героя Лука.

Думаю, пришло время поделиться с остальными тем, что я вчера узнал от повелительницы из прошлого относительного святой земли, раз у нас всё-таки намечается туда вылазка.

— Ну что, — сказал я. — Значит, Мамору с преимущественно своими союзниками проникнет в Пьенсу, а остальные займутся захватом святой земли, которая им так нужна, чтобы мы могли заявить о нашем праве на победу.

Пьенса считает, что захват святой земли должен сплотить Героев вокруг того, кому это удалось. Интересно, будут ли они кричать, что Шильтран не считается, потому что это “злая” страна?

— Наофуми, я тебе ещё раз скажу, что по-хорошему в этой земле не должно быть ничего такого… но я думаю, тебе стоит там побывать и самим всё увидеть, — ответил Мамору.

— Тогда решено, Мамору! — выпалила Филория. — Я и Дарк Брейвы займёмся Пьенсой в то время как Наофуми со своими приспешниками познакомится со святоземцами!

Ух, Наталия резко нахмурилась. Кажется, Филории не стоило вслух причислять её к Дарк Брейвам.

— Святоземцами? — переспросил я.

— Да. Это потомки спутников самых первых Героев, которые решили жить на святой земле, чтобы защищать её. В основном это человекоящеры и нтэ-жимны.

— Хм, Рен? — вдруг обратилась к Рену Эклер.

— Что?

— Мне очень интересно увидеть этих святоземцев. Ты не против, если я присоединюсь к вам?

— Что скажешь, Наофуми?

— Она могла бы обратиться прямо ко мне, а не к тебе…

Я почему-то обзавёлся посредником. Наверное, причина в том, что Эклер комфортнее обращаться с различными просьбами именно к Рену.

— Ты что-то надеешься отыскать на святой земле? — спросил я.

— На самом деле да, — призналась Эклер. — Это такое же личное дело, как у королевы Мелти и её предшественницы к святой земле Филориалов.

— О?

— Самым верным соратником моего отца был… прямой потомок человекоящера, некогда служившего Герою Щита. К сожалению, он, как и мой отец, погиб в самой первой волне, защищая людей.

— Это был для тебя кто-то важный?

— Один из моих наставников, которого я почитала как воина. Он часто заменял мне отца, когда тому приходилось заниматься срочными делами. Именно он привил мне такое отношение к полулюдям… Стараниями отца ему удалось построить особняк и завести семью… но боюсь, что их всех…

— …

Какая трагичная история. Но она прекрасно объясняет, почему Эклер хочет встретиться с сородичами этого человека.

Когда-то мы считали Руфта — весьма близкого родственника Рафталии — причастным к нападению людей из Кутенро на Рулорону. Сначала мы думали отомстить ему, но потом узнали, что он только формальный повелитель и на самом деле находится практически в плену. После этого нам сразу захотелось его спасти.

— Я могу пойти с вами, чтобы телепортировать к точке недалеко от святой земли, — сказала Хорун.

— Значит, мы сможем попасть туда быстро. Ладно. Со мной пойдут Эклер и Рен.

— Благодарю.

— Что же, отряд Наофуми разведает обстановку на святой земле… — сказал Мамору.

— А мы будем защищать страну! — выкрикнул Фоур, сжимая кулаки.

Его рвение тоже легко понять, ведь рано или поздно эта страна станет Шильтвельтом.

— Только не переусердствуй. И все остальные тоже помните — если увидите у врагов подозрительное оружие — ни в коем случае не позвольте им вас ранить. Ясно?

— Да!

— Конечно, братец! — звонко выпалила Кил.

Пока ещё сложно сказать, сумела ли она победить ментальную травму, однако жители моей деревни в любом случае достаточно могучая сила, способная остановить наступление Пьенсы.

Но, увы, не более — общественное мнение пока не позволяет нам наступать самим.

Как ни прискорбно, первым делом нужно во что бы то ни стало выбить из руки Пьенсы их последний козырь — Героя Лука.

— Думаю, я тоже выберу святую землю, мне она интересна, — заявила Мелти, вставая со своего места. — Что насчёт тебя, Руфт?

— И я пойду туда. Полезно разведать обстановку в разных местах, чтобы быть готовым к любым битвам.

— Верно. Ну что, Наофуми, отправляемся?

— Да. Время уходить.

Совещание подошло к концу, мы подготовились к битвам. Первым делом мой отряд, Мамору и Хорун отправились на святую землю.