Навык Хорун в мгновение ока переместил нас ближе к святой земле.

Я осмотрелся. Речка течёт, вдали видны умиротворяющие холмы.

— Я знаю это место. Нам туда, — сказала Мелти и указала пальцем.

— Совершенно верно, — Хорун кивнула.

— Мы с матерью уже были там, когда объезжали места, связанные с легендой о Четырёх Священных Орудиях.

Действительно, королева Мелромарка — а если точнее, мать Мелти — вовсю занималась исследованием легенды. Вероятно, отец Эклер тоже был здесь.

— Ну что, давайте знакомиться с местными?

— Да.

Мамору тоже на время присоединился к нам, чтобы проводить к нужному месту.

Святая земля Филориалов будущего состояла из пустых развалин и была практически недостижимой для обычных смертных. Однако в этом мире попасть в неё оказалось не слишком сложно, а постройки, хоть и древние, ещё не обветшали до конца.

Вот они — остатки страны, некогда основанной первыми Героями Щита и Лука… Остаётся лишь вздохнуть о цикличности мира — любое государство переживает как взлёт, так и падение. Даже когда мы вернёмся в наш мир и положим конец войне с волнами… Мелромарк, наверное, всё равно не просуществует вечно.

Шильтран, страна Мамору, в некотором смысле сохранится в будущем, однако пройдёт через множество преобразований и станет Шильтвельтом.

А что касается Фобрея, то пока остаётся лишь гадать о том, когда именно возникла эта страна.

Как бы там ни было, пока Пьенса собирает силы для нападения на святую землю, мы должны подготовиться к отражению удара.

За время моих раздумий мы дошли до какой-то деревни.

— Это Вушиль — деревня тех, кто следит за святой землёй, — пояснил Мамору у ворот.

— А-а… — я посмотрел вперёд, на улицу и жителей.

Население состояло из одетых как крестьяне человекоящеров… только на редкость широкоплечих и мускулистых. Скорее, это были крокодилообразные зверолюди, работающие в полях мотыгами. Были, впрочем, и полулюди, за которыми волочились крокодильи хвосты. Видимо, для этой расы смена форм между зверочеловеческой и получеловеческой в порядке вещей.

Кроме того я заметил зверолюдей, похожих на куниц. Эти выделялись стройностью, намекавшей на исключительную проворность.

Что касается женщин, то они в основном занимались домашними делами, возясь с корзинами и кадками. А дети носились по улице.

— А, господин Мамору.

Когда мы вошли, к Мамору обратился один из местных. Однако первым делом он почему-то подбежал ко мне, чтобы поклониться. Лишь после этого он подошёл к Мамору. Тем временем спутники Героя Щита прошлого вышли вперёд и поздоровались с незнакомцем.

— Чем обязаны этому внезапному визиту?

— Да так, есть одно мелкое дело. До нас дошли новости, что Пьенса хочет захватить святую землю, поэтому мы пришли разведать обстановку.

— Понятно. Это возмутительно, что они хотят замарать грязью наши легенды… Пожалуй, вам стоит поговорить со старожилами.

— Можешь помочь с этим?

— Положитесь на меня.

С этими словами местный житель ушёл в деревню в компании спутников Мамору.

Уже скоро он вернулся престарелым человекоящером. Тот постоянно водил перед собой тростью — видимо, плохо видел.

Как и первый селянин, он почему-то первым делом посмотрел на меня.

— Какая приятная встреча, господин Герой Щита Мамору. Вушиль никогда не забудет всего, что вы для нас сделали.

— Господин старейшина, это не Мамору, — подсказал ещё один человекоящер, видимо, помощник старейшины.

— О? Правда? Но я обращаюсь к человеку, которого окутывает аура Героя Щита.

Аура, значит? Вот я и дожил до того, что меня начали узнавать кто по ауре, кто по кровожадности, которую я излучаю. А вот про Мамору старейшина, кажется, почти забыл.

— Э-э, давно не виделись, — заговорил Мамору.

Старейшина повернулся к нему с изумлённым видом.

— Да? Но тогда кто этот человек, овеянный сильнейшей аурой?

Вокруг меня и правда такое сильное поле? Ну и экстрасенс же нам попался.

— Это очень долгая история, — решил подать голос я. — Меня зовут Иватани Наофуми. Я вообще-то тоже Герой Щита, но тот Герой Щита, которого вы знаете, это вот он.

— Ох… Похоже, без основательного разговора здесь не обойтись.

Нас пригласили в деревню и повели к большому дому. Впрочем, недостаточно большому для всех нас, так что мы решили, что на переговоры пойдут только некоторые Герои.

— Наверное, это и есть его родина… — пробормотала Эклер, пока мы шли.

— Ты уверена? — спросил Рен.

— Да. Тот человекоящер, друг моего отца, однозначно относился к той же расе, что и все местные жители. Я точно помню, как удивлялась, почему он мускулистее других ящеров. Я заметила представителей этой расы ещё в Шильтране, поэтому уже долгое время хотела во всём разобраться.

— Ясно…

Если Эклер выглядела радостной и воодушевлённой, то взгляд Рена, наоборот, стал тоскливым. Однако Эклер этого не замечала — её глаза скользили от жителя к жителю и горели примерно так же, как в день знакомства с непобедимо адаптирующейся бабулькой.

— Отец всегда говорил, что ему было очень трудно обзавестись таким помощником… Якобы он хотел быть последним жителем святой земли и умереть на ней же.

Возможно, это и правда в каком-то смысле счастье — увидеть родину бывшего наставника в ту эпоху, когда здесь жили его сородичи.

Ладно, пусть Эклер пока разговаривает с Реном, а нам предстоит важный разговор внутри дома.

— Даже не знаю, с чего начать… — пробормотал Мамору.

— Перескажи ему всё и не торопясь, — посоветовала Хорун.

— Да, и правда. Надеюсь, вы не против, если я буду говорить тихо.

Мамору и Хорун рассказали старейшине обо всех событиях, которые произошли начиная с нашего появления, аккуратно обходя тему воскрешения Филории и прочих преступлений.

Я тем временем проникался тем, насколько в этой деревне доверяют Мамору и всему, что он говорит.

— Понятно… Значит, из будущего… — старейшина повернулся ко мне. — Первые Герой Щита и Герой Лука доверили моему племени защиту этой земли. Я Сэйдор, нынешний вождь. Очень рад знакомству.

— Повторюсь, конечно, но я Иватани Наофуми. Это возле меня Рафталия, она арбитр будущего.

Затем я объяснил про Мелти, Руфта, Рато, Сэйн и так далее.

— Я очень признательна, что вы уже представились. Если кто-то забывает сказать своё имя Наофуми-саме, он сразу же выдумывает этому человеку дурацкую кличку.

Кажется, Рафталия как обычно чересчур сильно переживает по поводу имён.

— Да? Кстати, каким бы в таком случае моё имя? Я был бы очень рад это узнать.

— Старейшина ящеролюдов.

— Банальщина.

— Тихо. Лучше к делу переходи, — бросил я ехидничающему Мамору.

— Меня весьма обнадёжили новости о том, что теперь вашей силы хватает для убийства злодеев, которые стоят за волнами.

— Это, конечно, прекрасно, но теперь дела у Пьенсы идут так плохо, что она планирует захват святой земли, — ответил Мамору старейшине. — Мы слышали, они собираются послать туда с этой целью элитные отряды, поэтому пришли на разведку.

— Безусловно, святая земля очень важна для нас. Это то место, где когда-то процветал огромный город… Мне нетрудно понять, с какой целью эта страна надеется завладеть им, но неужели эти амбиции стоят того, чтобы перекраивать миропорядок? — риторически вопросил Сэйдор, почёсывая подбородок. — Что же, я согласен. Поскольку с вами есть Герой Щита, обладающий сильнейшей аурой, я не смею вам препятствовать. Вы можете посетить святую землю.

— Благодарю вас.

В будущем святой землёй завладела Фитория и скрывала её от чужих глаз с помощью непроходимого леса. Интересно, а в этой эпохе есть похожий защитный механизм?

— Что же, я проведу вас.

— Спасибо.

Разговор закончился быстро, и мы пошли смотреть на святую землю.

Пока мы шли, я всё пытался понять, есть ли в моей внешности что-то необычное.

— Что-то случилось, Наофуми-сама?

— Я правда что-то излучаю?

В своё время Атла говорила, что у меня особенная аура. После этого нечто подобное ощущала Сиан. Теперь к этим экстрасенсам присоединились человекоящеры и куницы, живущие возле святой земли. Меня даже начали принимать за Мамору, а на самого Мамору смотрят как на обычного человека.

— Э-э… Да, так и есть. Не знаю, как это объяснить, но при виде вас у меня всегда возникало странное чувство. Поначалу оно меня пугало, но затем я осознала, что оно загадочным образом притягивает к вам.

— Гм…

Похоже, что и Рафталия что-то чувствовала.

— Фоур рассказывал, что и он, впервые увидев вас, ощутил нечто странное. Он предположил, что похожее чувство, но гораздо более ясное, посетило и Атлу.

Может быть, обладатель Щита располагает к себе полулюдей и зверолюдей?

— Нас сегодня столько путают, что я чувствую себя ущербным по отношению к Наофуми.

Не понимаю, почему Мамору, ещё один Герой Щита, воспринимается местными жителями как менее примечательный? Он ведь может атаковать! В некотором смысле он лучше меня!

— Я только и делаю, что иронизирую и пренебрегаю обязанностями. Что это за бред — считать меня более достойным Героем?

— Ты даже сейчас иронизируешь. Ты, Наофуми, и правда грубиян, однако опыта у тебя побольше моего. Особенно опыта общения с другими Героями.

— Это потому что в моём мире Священных Героев вдвое больше.

Правда, мне пришлось сильно попотеть, чтобы подружиться с этими Героями, в том числе с Реном. Возможно, что из-за этого конфликта моя аура стала сильнее, чем у Мамору. Или настоящая причина в том, что ко мне привязалось Клановое Зеркало. Отсюда можно прийти к греющему душу выводу, что я стал этаким полуторным Героем, который круче остальных.

Хотя нет, считать себя лучшим — это образ мышления Такта, так что не буду.

Тем более, что с великой силой приходит великая ответственность, а зачем мне ещё больше неприятностей?

— Разве это достаточное объяснение? — возразил Мамору. — Я думаю, твоя аура обусловлена тем, что ты за всё берёшься с остервенением и готов трудиться на благо тех, кто в тебя верит…

— Давай ты перестанешь выражаться как второй Рен? У тебя, если что, популярность тоже зашкаливает. Герою она вообще положена по умолчанию.

— Ты меня звал? — отвлёкся Рен от разговора с Эклер.

— Нет, не обращай внимания. Я пытаюсь объяснить человеку, что лестью от меня ничего не добиться.

— Но ведь я даже не пытался тебе льстить… — протянул Мамору.

— Мстить придуркам, не гнушаясь никаких методов! Разве есть в мире другое занятие, от которого так же поёт душа?

— Наофуми-сама, выражение лица, — предупредила Рафталия.

Ну а что я могу сделать? Будущее просто кишит безнадёжно гнилыми злодеями. Здесь они, правда, тоже есть, но скрываются.

— И всё-таки по сравнению с будущим эта эпоха лучше.

Она нравится мне хотя бы тем, что тут не вычищены знания о прошлом. Да и люди, вроде, более толковые.

— Как неприятно это слышать… Складывается впечатление, что все наши усилия будут напрасны, — Мамору нахмурился.

— Ничего не напрасны. Кое-что в будущем всё же осталось. И ты ведь помнишь слова Хорун о том, что ничто не длится вечно?

Я решил на всякий случай поспорить со словами Мамору. Не хватало ещё, чтобы его разочарование аукнулось в будущем.

— Совершенно верно, — подтвердила Хорун. — И даже этот поход — всего лишь одна из вещей, которые бесследно растворятся в вечности.

— Я готов согласиться с Наофуми в этом, но не в том, что от мести врагам поёт душа, — проворчал Мамору.

— Я считаю, вы должны придерживаться своего мнения. Это одна из черт Наофуми-самы, которую я не слишком понимаю, — поддержала его Рафталия.

Больно мне нужно твоё понимание.

— Есть в мире люди, которых мама в детстве не научила относиться к людям так тебе хотелось бы, чтобы относились к тебе. Мне просто нравится, как они начинают жаловаться, когда по-свински начинают обращаться уже с ними. Пусть знают, что нечего обижать других, если не готов быть обиженным сам.

Они сами виноваты, что творят зло, но при этом не готовы столкнуться со злом сами. Я повидал уже слишком много негодяев, которые после поражения ноют и скулят как побитые псы.

— Рен, тебе ведь тоже на душе полегчало, когда Ссука разок сдохла?

— А-а, ну… да, знакомое чувство.

Стоило упомянуть Ссуку, как взгляд Рена померк. Видимо, он до сих пор не победил ментальную травму.

— Упрямая сволочь, нет бы оставаться мёртвой.

Так или иначе она должна быть наказана. С учётом её способностей к перерождению больше всего мне хочется создать механизм, который бы мгновенно убивал её прямо в точке воскрешения. Эти киллы на респауне, если выражаться по-геймерски, станут отличной пыткой, если мы сумеем точно определить, где именно она появляется после смерти. Уверен, Райно и остальные жертвы Ссуки будут довольны.

— Наофуми-сама, давайте сменим тему.

— Ты уверена?

Мне об этом даже думать приятно.

— Да. Потому что мне кажется, в противном случае ваша Геройская аура почернеет.

— Я ведь ей не управляю…

Да, я выполняю свои обязанности как Героя, но не чувствую, как излучаю ауру. Может, у меня не получается сдерживать Дух? Кстати, а не Дух ли это? Я попробовал сосредоточиться на нём и собрать внутри себя.

— Наофуми-сама, что вы делаете?

— Пытаюсь сдержать свой Дух.

— По-моему ничего не изменилось. Мне кажется, ваша аура — это нечто другое.

Ну и что мне с ней делать?

— Что это вообще такое, быть Героем? — Рен посмотрел вдаль.

— Не знаю…

Мамору почему-то подхватил мысль и даже посмотрел в ту же точку, что Рен.

— Это вы к чему? К тому, что я веду себя как дурак, а не Герой? Вы это Мотоясу скажите.

— Мотоясу, конечно, дурак, но мне кажется, что мир несправедлив… Да, Наофуми, я доверяю тебе… но в твоей силе есть какая-то странность, которую я никак не могу принять как должное.

— Ты пожалеешь, если будешь меня раздражать своими рассуждениями!

— Наофуми-сама, если вы не прекратите ваши шутки, такое мнение о вас станет повсеместным, — вмешалась Рафталия, тоже глядя на меня глазами Рена.

Эй, что значит “шутки”?! Чёрт возьми! В чём я виноват?! Хватит на меня так смотреть!

— Что-то в последнее время Наофуми сам себя подставляет своими шутками, — прошептала впереди Мелти, украдкой косясь на меня.

Тихо! Всем молчать!

— Может быть, братец просто пытается разрядить обстановку? Мне кажется, благодаря этому с ним легче завести разговор, — Руфт решил в ответ вступиться за меня.

— Так, конечно, тоже можно сказать, но мне кажется, мы такими темпами настолько расслабимся, что даже нужный тонус потеряем. Тем более, его если послушать, начинает казаться, будто он в последнее время тратит все силы на дурачества, — парировала Мелти.

Что в моих действиях похоже на дурачество?!

Мне стало жаль самого себя. Лучше буду молчать.

Итак, какое-то время я не участвовал в разговорах. По пути встречались монстры, но нашему отряду сейчас уже никто не страшен.

Я думал, что мы наткнёмся на элитные отряды Пьенсы, но никого похожего так и не встретилось. Возможно, мы сумели их опередить.

В конечном счёте мы добрались до святой земли на удивление легко и просто.

Перед нами стояли заброшенные каменные дома, вдалеке виднелся старый замок. В отличие от крепости Мадракона этот замок явно проигрывал битву со временем.

В наше время эта местность почти целиком заросла лесом, но в прошлом растения пока не слишком распространились.

Интересно, где именно мы находились, когда пришли к Фитории? В будущем всё так изменилось, что я ничего не узнаю.

— Ну и что ценного здесь вообще есть?

Пьенсе зачем-то позарез нужна эта земля, но я не понимаю, для чего именно. Кому могут понадобиться эти развалины? Конечно, поблизости живут расы, которые очень ценят это древнее королевство, но я вижу в этом лишь идолопоклонничество. Конечно, Мелти и Мамору считают, что здесь должна дремать некая сила, но…

— Пьенса считает, что Герои прошлого оставили здесь оружие, магию и в целом силу. Однако мы пока нашли только одно. Мы стараемся не говорить о нём, — ответил Мамору.

— Вероятно, некоторые артефакты могут быть закопаны в землю, но кроме той единственной находки других пока не было, — прокомментировала Хорун.

— Это… Клановая Повозка? — спросил я, опираясь на рассказ повелительницы из прошлого.

— Если ты и сам уже знаешь, можно не тратить время, — Мамору кивнул. — Нам сюда.

Нас повели дальше. Мы прошли через заброшенный город, вошли в замок, похожий на больше на огромный каменный забор на подставке… и добрались до одной из комнат развалин.

На одной из стен я заметил смутно знакомые рельефы. Они напомнили мне те, что я видел в библиотеке-лабиринте мира Кидзуны.

Мамору поднёс к рельефам Щит, драгоценный камень в середине Оружия сверкнул и выпустил луч. Пол загудел, резонируя с камнем, и разъехался в стороны, открывая взгляду лестницу вниз.

— Ничего себе механизмы, — восхищённо протянула Мелти.

Похожую штуковину я видел в подводном храме архипелага Кальмира.

Не теряя времени, мы пошли вниз. Лестница казалась бесконечной. Светила нам Рафталия при помощи своих заклинаний.

— Слушай, а почему эту страну вообще забросили? — обратилась Мелти к Мамору, сгорая от интереса к потерянной истории. — К нашей эпохе эти развалины настолько обветшали, что о них все забыли, но я хочу о них узнать.

— Говорят, будто внезапно напавший Судзаку в одночасье уничтожил эту страну.

Ага, мне вспомнилось, что и Лингуя в своё время запечатали после его появления. Другими словами, звери-защитники нападали на мир и раньше. А эта страна в числе пострадавших от их появления.

— Но об этой стране также говорят, что её правительство прогнило почти до основания, — заметила Хорун. — В древних проповедях нападение Судзаку даже называли очищающим пламенем.

— Наверное, никакое золотое время не спасает государства от дальнейшего упадка… — печально протянула Рато.

Тем не менее, Шильтвельт будущего до сих пор держится. Конечно, он поменял название, однако потомки шильтранцев до сих пор защищают свою землю. Получается, что в конечном счёте они сберегли наследие Мамору.

— Ладно… думаю, мы почти дошли, — сказала Хорун, и я почти сразу же увидел, что лестница кончается.

А впереди… было то, чего мы и ждали. Звёздное Оружие, вмурованное в уже хорошо знакомый нам пьедестал. Оно выглядело как примитивная колесница.

— Вот она, легендарная Клановая Повозка, — сказал Мамору.

Человекоящеры и куницы дружно кивнули и посмотрели на Оружие.

— Значит… она и правда здесь, — прошептала Мелти, неотрывно глядя на пьедестал.

— Наофуми, это правда, что вы знаете будущего обладателя этого Кланового Оружия? — спросил Мамору.

— Да. Она упрямо отказывается в этом признаваться, поэтому мы никогда не знали наверняка, но я считаю, что Повозка у неё.

— Ясно…

— Причём вы лично знаете обладателя, — добавил я.

Не только Мамору, но и Хорун быстро догадалась, на кого я намекаю и спросила:

— Это ведь… Фитория, да?

Я кивнул.

— Ладно, Герой Щита будущего. Ты и так уже многое узнал, поэтому пришло время рассказать тебе ещё кое-что, — продолжила коварный алхимик.

— Что именно?

— Ты уже слышал одну причину, по которой Филориалы обожают повозки. Но есть и вторая.

Она рассказывала, что привила Филориалам эту привычку для того, чтобы решить логистические проблемы Шильтрана.

— Мамору, ты ведь не против?

— Да, я согласен. Уверен, Наофуми примет это как должное, да и незачем скрывать это от него.

Получив разрешение Мамору, Хорун снова посмотрела на меня.

— Как я уже говорила, Клановая Повозка — крайне привередливое Оружие.

— Ага, помню.

— Как и остальное Клановое Оружие, она задумана быть помощницей Священному. Как думаешь, Щиту или Луку?

Какому Оружию принадлежит Повозка?

Да, это важный вопрос. Принадлежность Оружий — это та причина, по которой у нас в этой эпохе не хватает методов усиления.

Рену из методов доступны Меч, Копьё и принадлежащие им Оружия: Метательное, Посох и Рукавица.

В моём случае это Щит, Лук, Когти, Молот и Кнут.

В сумме нам двоим не хватает Топора и Повозки. Повозка прямо перед нами, и следовательно, Топор сейчас находится в мире Меча и Копья.

— Щиту принадлежат Когти и Молот, — ответила Хорун. — Это проверенный факт, подтверждённый арбитром.

Кстати, в нашей эпохе Когти принадлежат Шильтвельту, а Молот — Шилдфридену, ещё одному королевству полулюдей. Хотя Оружие нашло себе новый дом, оно всё ещё тяготеет к Щиту.

— Значит, по методу исключения, Луку остаются Кнут и Повозка.

— Именно, — подтвердила Хорун. — Думаю, Священное Оружие можно представить в виде основателей сект, а Клановое — в виде апостолов.

Герой Щита, Герой Когтей и Герой Молота…

Мамору на передовой, Филория в выставленными перед собой Когтями, Наталия с занесённым Молотом.

— Я смотрю на это так: Щит выбрал эти Клановые Оружия в качестве своих слуг за взаимоотношения между типами оружия.

А-а, понятно. Действительно, Мамору во всех отношениях стоит выше Филории, однако заискивает перед Наталией — прямо как их Оружие.

Видимо, и у меня есть Оружие, перед которым я должен заискивать, и это Клановый Молот.

Действительно, хотя щиты — как и мечи — очень сильны в битвах против когтей и другого рубящего оружия, они мало что могут сделать против дробящих ударов молотом. Они не только отдаются в руку, но и проникают даже под доспехи.

— Но что насчёт Священного Лука? — задумчиво закончила Хорун.

Повозку можно рассматривать как аналог танка. Но что насчёт Кнута?

Кнут — оружие для хлестания, с которым связан твёрдо негативный образ укротителя зверей. Я себе сразу представляю дрессировщика, который подчиняет зверей своей воле при помощи этого оружия. Эта же особенность нашла отражение в методе усиления: конечно, метод Кнута позволяет Герою стать сильнее самому, однако он в первую очередь предназначен для его окружения.

Далее, какие образы связаны с Повозкой, с древним военным транспортом? В неё впрягают лошадь и въезжают на поле боя. Что теперь будет, если совместить всех Героев?

Герой Кнута будет подстёгивать монстров, которые везут повозку, а Герой Лука будет стоять на площадке и обстреливать врагов.

Это сочетание даст Герою Луку прекрасную мобильность. Несмотря на огромную силу атаки, ему важно не оказываться посреди боя близко к врагам.

— Получается единый механизм, — ответил я.

— Вот именно.

Повозка обеспечивает защиту и быстрое перемещение. При необходимости она может прикрыть двух других Героев, которые ей пользуются.

— И вот эта привередливая Клановая Повозка сделала заказ моему Клановому Кнуту.

— Какой?

— Она попросила о монстре, который бы существовал именно для повозок. Поэтому в результате я начала работу над… думаю, ты уже догадываешься, чем.

Над Филориалами. А за основу она взяла гены возлюбленной Мамору.

Действительно, даже в моё время эти существа кажутся искусственными и не похожими на что-либо. Я больше не встречал монстров, которые бы так радовались повозкам. Конечно, некоторых из них можно впрягать вместо Филориалов — например, драконов и гусеницандов — но я пока не видел, чтобы хоть у кого-то ещё такое стремление было заложено во врождённые инстинкты.

Задача Кланового Кнута — дрессировать монстров, а Клановая Повозка одним своим существованием подразумевает монстра, который бы её тягал. Вот почему это Оружие попросило о монстре, который бы в совершенстве владел этим искусством и любил повозки.

— Говорят, будто все Герои Клановой Повозки были монстрами. Драконы, грифоны, пегасы… но как ты думаешь, разве смог хоть один из них толком освоить Оружие?

Нет, разумеется. Мне кажется, любой монстр будет сражаться эффективнее самостоятельно, а не запряжённый в повозку.

— Разве к Филориалам это не относится?

Я никогда не видел, чтобы Фиро пыталась атаковать врагов с помощью повозки. Наоборот, она с неё пылинки сдувает.

Правда, конечно, были случаи, когда она сталкивала с дороги Мотоясу.

— Давай посмотрим на это с другой стороны. У меня ведь удалось создать существо, которое лучше обращается с Клановой Повозкой? Я говорю про навыки, магию и ключевую для Повозки склонность к защите Героев.

— Откуда я знаю? Я никогда не видел навыки Повозки… или видел?

Кажется, Фитория пользовалась ими, когда сражалась с бушующим Лингуем. Она увеличила повозку до своего размера, превратила в шипастую и ударила ей Лингуя. Значит, этот приём, Краш Чарж, всё-таки был навыком.

— Я видела боевые повозки. Они напоминали шипастые тараны.

Мелти объяснила ещё подробнее. Оказывается, существовали специальные осадные повозки с шипами на упряжке. Если запрячь в них несколько Филориалов, получится грозное оружие. Якобы такими пользовались, чтобы сносить двери во время штурма крепостей.

— Действительно, это и должна быть их роль, — подтвердила Хорун. — Филориалы — крайне сильные тягловые животные даже без благословения Героев. Они не умеют ловко маневривать, но даже обычному Филориалу, не Королеве, под силу пользоваться тяжёлой повозкой.

Мне вспомнилось, что Фиро достаточно легко управлялась даже с тяжело нагруженной повозкой. Я удивлялся тому, как одно существо может быть настолько сильным, а оказывается, всё дело в прибавках, которые она получает как Филориал.

— Любовь к повозкам и при этом готовность использовать их в качестве оружия. Вот, о чём Клановая Повозка попросила Клановый Кнут, — закончила Хорун.

— Кажется, это феерически самовлюблённое Оружие.

— Не могу с этим спорить.

Кто должен спорить с такими заявлениями, если не Хорун?!

Как бы там ни было, если Повозка попросила создать существ, которые бы безоговорочно любили её, то она законченный нарцисс.

— Так… а теперь я предлагаю рассмотреть ситуацию, в которой я бы не встретила Героя Щита будущего.

— Говори уже нормально, я устал от твоих загадок.

— Какой ты некультурный, Герой Щита будущего. Но ладно, подскажу. Как бы поступил Мамору, когда его план по воскрешению Филории не привёл бы к желаемым результатам?

— Наверное, этот вопрос надо задать Мамору, а не мне, — возразил я, и Хорун перевела взгляд на Мамору.

Тот слегка помрачнел и посмотрел куда-то вдаль.

— Если бы я не встретил Наофуми, а воскрешение Филории зашло бы в тупик, то я бы попытался в качестве утешения создать нашего ребёнка. Я продолжил бы опыты со смешением наших душ, чтобы...

— Герой Щита будущего и Мелти, я слышала, о чём вы шептали, когда увидели Фиторию.

— Не может быть…

Неужели Фитория — это…

— Вероятно, та Фитория, которую вы знаете, отличается от нашей плотностью души. То, что вы видели — это насаженные на чистую душу гены Мамору и Филории, воплощение того, какой бы стала их дочь.

— А что насчёт этой Фитории?

— Самый стабильный из созданных нами контейнеров. Она бездушная кукла; гомункул, который умеет лишь отвечать на примитивные вопросы.

— Хочешь сказать, Фитория твой фамилиар?

— В неё пока что заложено слишком мало сущности, чтобы говорить о сознании или душе. Но если бы всё случилось, как сказал Мамору, мы бы обязательно это исправили.

— Что насчёт Раф-тян?

Можно ли проводить параллели между ними? Раф-тян разумная и способна общаться.

— Ваши фамилиары созданы по технологиям другого мира, не так ли?

— Так значит… Фитория-сан — это… — обомлела Мелти, впрочем, как и все остальные.

— Я предполагаю, что Мамору захотел бы, чтобы частичка покойной Филории жила бы в их дочери, что закрепило бы за ней судьбу Героя.

Изначально созданная в качестве эксперимента по выведению идеального обладателя Клановой Повозки, а позднее ещё и принявшая на себя роль дочери, которую Мамору создал себе от скорби.

Если Хорун говорит правду… то Фитории остаётся только посочувствовать.

В будущем мы видели, что она полна решимости сражаться ради мира. Это её собственное желание или искусственное? Хотя нет, уж чего, а неискренности мы в ней точно не почувствовали. Ради защиты мира она готова даже уничтожить Священных Героев, если понадобится.

— Ты говорил, что Филориалы в большинстве своём беззаботные. Думаю, за этим стоит то, что Мамору всегда мечтал о жизнерадостной, весёлой дочери.

— Но сейчас это уже… — возразил было Мамору, и вдруг его глаза забегали.

— Что-то не так?

— Фитория просит, чтобы я призвал её.

— Она как Раф-тян? Понимает всё, что с тобой происходит?

— Возможно… Фимоноасбор!

Мамору применил навык призыва фамилиаров — очевидно, аналог Рафосбора.

Перед нами тут же возникла Прото-Фитория и молча уставилась на Мамору.

— Ну, Мамору вернул себе Филорию, так что теперь ему это не нужно, — высказала Хорун мысль, которую не успел закончить Мамору.

Фитория посмотрела сначала на неё, затем на Мамору.

— Я стану Героем, потому что хочу этого. Мы созданы ради дорогого нам человека, — прошептала она, затем во весь голос заявила: — Мы ещё не рождены!

С этими словами Фитория коснулась Клановой Повозки… однако Оружие никак не отреагировало и осталось в пьедестале.

Значит, оно не согласно выбрать Фиторию своим обладателем?

— Мне нужно кардинально измениться, чтобы быть избранной Клановой Повозкой. Предлагаю: господин-сама, сделайте меня вашей дочерью.

Повисло молчание.

“Мы ещё не рождены”, да?

Вспомнилось, что я однажды играл с характеристиками Раф-тян и повысил ей изменчивость. В результате она превратила монстров деревни в рафообразных, которые живут у нас и по сей день.

— Возможно… я уже прошёл точку невозврата, — вздыхая, сказал Мамору после слов Фитории. — Я поговорю с Филорией, и мы вместе решим. Согласна?

— Принимаю ответ… — сказала Фитория и молча встала возле Мамору.

— Мы изучили, что происходит на святой земле. Что дальше? — вмешалась Рафталия.

— Надо поймать лазутчиков Пьенсы и завладеть Клановой Повозкой, чтобы святая земля перестала их интересовать. Кроме того, Клановая Повозка может открыть нам путь в мир Щита и Копья, где должен быть секрет возвращения в наше время.

— У тебя что, зацепка появилась? — удивился Рен.

— Да. Это пока только предположение, но ты же помнишь храм, который был в гнезде Филориалов будущего? Так вот, есть версия, что в этом всём замешано устройство, которое включил Мотоясу.

— Та штука? Да, и правда. И если его нет в этом мире, оно должно быть в другом.

Рен согласен с тем, что зацепка весьма правдоподобная.

Сможем ли мы добраться до мира Меча и Копья — вопрос пока открытый, но оттуда нам наверняка будет намного проще попасть в будущее.

— Но я думаю, что самое первое, что нужно сделать — разобраться с людьми Пьенсы, которые пытаются проникнуть на эту землю.

— Да, вы правы. Тем более, Мамору потребуется время, чтобы закончить работу над Фиторией. Думаю, нам пора возвращаться, — предложила Рафталия.

Мы согласились с ней, вышли из подземной комнаты, где хранилась Клановая Повозка, и телепортировались в нашу деревню.