Я повернулся и увидел огромного дракона в европейском стиле. Именно его я видел во время битвы с военными Пьенсы.

Что это значит? Враги решили нанести превентивный удар?

Громко хлопая крыльями, дракон приземлился и сказал:

— Герои Шильтрана, арбитр и дракон-защитник, я здесь не для того, чтобы сражаться с вами.

Дракон поклонился и принял облик человеческой женщины.

— Это… это ты, да? — подала голос Хорун.

— Какая долгожданная встреча, леди Хорун.

— Я её точно не ждала. Что тебе нужно? — цедила Хорун, с отвращением глядя на перевоплотившегося дракона.

Я молча показал на него, и Хорун, поморщившись, пояснила:

— Это дракон… вернее, императрица драконов, выращенная Пьенсой… вернее, Героем Лука.

— Если быть ещё точнее, я единственный образец, над строением которого поработала леди Хорун, — добавил дракон.

— Ну на-адо же, какая ты скромная. Только попробуй сказать, что не помнишь, какие слова бросила мне вдогонку, когда я уходила из Пьенсы.

— Я не собираюсь менять своё мнение и по-прежнему считаю драконов сильнейшими монстрами. Однако, леди Хорун, вы должны были догадаться, что я здесь не для того, чтобы обсуждать этот вопрос.

— Как-то непривычно видеть императора дракона без раздутого сомнения.

Она точно императрица драконов? Вернее, я уже встречал одного такого в окружении Такта, но это ещё хуже.

— У меня есть драконья гордость. И поэтому я рассчитываю, что вы согласитесь на разговор, ведь я удостоила вас присутствия.

Гм… Что-то её манера речи напоминает мне “слабейшего из императоров драконов”.

— Кроме того… Во мне есть какое-то желание относиться к тебе со снисхождением… — сказала драконица Пьенсы, глядя на меня и слегка краснея.

Что это такое? По моей спине пробежали неприятные мурашки, и я сразу вспомнил Мадракона.

— О да, — поддакнул Аквадракон и предательски заявил: — Я и сам инстинктивно хочу благосклонности Героя Щита. Поскольку у него нет силы атаки, когда он пытается гладить против чешуи, получается очень приятно.

— Это правда? Хотел бы я и сам это испытать.

— Кстати, Гаэлион тоже мне говорил, что ему нравится, когда Герой Щита ласкает его против чешуи, — неожиданно согласилась Виндия.

Мне всегда казалось, что Гаэлион подозрительно часто трётся о меня. Неужели он на самом деле наслаждался массажем эрогенных зон? Если это и есть причина его игривости, мне нельзя больше подпускать его к себе.

А что касается Мадракона, то он не хитрил и открыто признавался мне в любви. До ухищрений он не опускался.

— Надо же… Он прирождённый покоритель драконов, хоть и в нетрадиционном смысле этого слова. Кто бы мог подумать, что драконы так любят его, — удивилась Наталия.

— Нет, мы с моим потомком провели опрос и выяснили, что это относится к большей части монстров. К тому же он сталкивается с монстрами ещё чаще, чем Мамору, — пояснила Хорун при помощи непонятно когда собранной статистики.

Какого чёрта! На что она намекает?

— Вы помните, как Герой Лука говорил, что у вас наверняка есть способность притягивать к себе монстров?

— Рафталия, ты что, тоже хочешь поговорить на эту тему?

— Может, отсюда же симпатии полулюдей и зверолюдей? — предположила Виндия.

— Наофуми… Его любят все, кроме обычных людей, — Рен посмотрел на меня с сочувствием.

— Я уже хочу всё бросить и убежать.

— А-а… Кажется, Наофуми-сама сейчас начнёт убегать от реальности. Мы слишком отвлеклись, и что самое главное — сейчас наши мысли должны быть не о нём, а о Мелти-сан.

— Правильно, — отозвался я. — Думайте о ней, а не обо мне.

Если честно, мне плевать, какие там у меня особенности. Да, я тоже заметил, что в последнее время пользуюсь подозрительной популярностью среди драконов, но у меня нет на них фетиша.

Моё единственное желание — это как следует выспаться в комнате, полной бесконечных Раф-тян и рафообразных.

— Наофуми-сама, перестаньте корчить подозрительные рожи, пока я пытаюсь поменять тему, — предупредила Рафталия, вздрогнув будто от омерзения.

Как я и предполагал, она всё лучше читает мои мысли. Теперь я в этом не сомневаюсь.

— И что же от нас нужно императрице драконов из той самой страны, которой помогает наш главный враг? — спросил я.

— Ах да, я же собиралась объяснить. Что же, не буду терять время: я хочу, чтобы вы остановили безумство Пьенсы и спасли моего хозяина, Героя Лука.

— Спасли?

Как я уже упоминал, довольно странно, что Герой Лука совершенно не участвовал в недавних событиях. Я списал это на то, что Лук и Щит не ладят друг с другом даже в прошлом, однако Рафталия заверяла меня, что этот Герой достаточно адекватен, чтобы прислушиваться к словам других. Просто он не может покинуть Пьенсу — слишком уж многое удерживает его там.

— Я прошу прощения за тот барьер, который мешал вашему бегству. Мне пришлось создать его, иначе моего хозяина ждала бы смерть.

— Что с ним? — спросил Мамору.

— Как только стало известно о вашей победе над самопровозглашённым богом, королевская семья Пьенсы ужасно разозлилась. Но затем их настроение улучшилось, и они заговорили о захвате мира. Я тогда считала, что они просто убегают от реальности в мир фантазии, — рассказала императрица драконов меланхоличным голосом.

“Нашим правителям не удалось стать королями мира, вот они и потеряли связь с реальностью”, — решили жители Пьенсы, включая Героя Лука и его союзников.

Однако затем в Пьенсе появились странные люди с Клановым Оружием из параллельного мира. Они предложили свою помощь и оружие, которое оставляет незаживающие раны. С их помощью началось вторжение в страны, которые думали отказаться от союза с Пьенсой в пользу Шильтрана.

Разумеется, Герой Лука тоже подумал, что тут что-то нечисто, и выразил протест королевской семье, однако в ответ всех дорогих ему людей взяли в заложники, а его самого бросили в темницу. Он стал марионеткой Пьенсы, и поэтому императрице драконов приходится помогать этой стране.

Естественно, я уже догадывался, кто стоит за этими поступками.

— Ты уверена, что тебе можно с нами разговаривать?

— Я считаю, что сильно рискую… но жизнь моего хозяина тоже в опасности. Я пытаюсь разделять его любовь к миру.

О, хороший ответ. Потому что я в основном знаком с Героями, которые думали про себя: “О да! Я попал в мир игры, которую знаю вдоль и поперек!” Хотя, конечно, сейчас даже они сражаются на благо мира.

Рен, очевидно, пытается искупить свои грехи.

Ицуки защищает справедливость Лисии.

Мотоясу… старается ради Фиро?

А я? Я тоже уже решил, что буду спасать мир ради Рафталии и всех остальных.

Если бы самопровозглашённые боги или правители какой-либо страны похитили дорогих мне людей и заставили бы меня сражаться против Героя, который сумел убить одного из врагов мира… я бы этого тоже не вынес и пришёл бы просить о помощи, невзирая на опасность.

— Одну из моих спутниц только что похитили. Ты ведь поможешь спасти её?

— Я сделаю всё, что в моих силах. Поэтому я и обратилась к вам.

— О как…

— Насколько я понимаю, самопровозглашённые боги не могут предугадать ваших действий. Иными словами, рядом с вами я могу укрыться от их глаз.

Это, предположительно, заслуга какого-то барьера, который создаёт вокруг нас Нулевое Оружие. Он не позволяет самопровозглашённым богам обнаруживать нас издалека.

— Я испытываю ужасное, нестерпимое желание повиноваться тебе, — императрица драконов склонила передо мной голову. — Никогда раньше не испытывала ничего подобного.

Кстати, Нулевое Оружие эффективно работает против бессмертных и поэтому наводит ужас даже на драконов. Мне вспомнилось, что до попадания в прошлое Гаэлион пытался держаться от него подальше.

Судя по недавнему обсуждению поглаживания против чешуи, драконы рядом со мной испытывают одновременно страх и влечение. Интересно, связано ли это с Нулевой Зоной? После того, как я использовал Зеро-заклинание, Аквадракон сказал, что ощутил странную кровожадность, которая исходит от меня.

— Ты сказала, что сделаешь всё, что в твоих силах. Чем конкретно ты можешь нам помочь?

— Я знаю тайную дорогу во дворец Пьенсы… включая информацию обо всех системах безопасности. Я также могу помочь в битвах, если до этого дойдёт. А если… ты подключишь меня к передатчику своей силы… то и я… стану сильнее…

— Раф.

Драконица Пьенсы вдруг потянулась ко мне, словно в трансе. Раф-тян запрыгнула мне на плечо и шлёпнула её хвостом по лицу.

— Что со мной… было?

— Ты вдруг протянула ко мне руку с потерянным видом. Пыталась поглотить меня?

Если Мадракон мог впитывать Героев, то я не удивлюсь, если это под силу другим императорам драконов.

— У меня и в мыслях такого не было!

Наверное, Раф-тян тоже предупредила её, чтобы она не лезла ко мне.

— Передатчик? Да, тоже чувствую его, — сказал Аквадракон, приближаясь ко мне.

— Раф!

Его тоже будто загипнотизировало, и Раф-тян пришлось стукнуть его.

— Гх… Опомниться не успеешь, как набрасывается неудержимое желание. Кто вживил в него этот передатчик?

— Я!

Мне почудился гордый голос… а затем я почувствовал, как внутри меня поднялась злость. Что он со мной сделал?

Эй, ты! Это из-за тебя меня теперь считают покорителем драконов (и их сердец)?! Ещё раз увидимся — ты за это заплатишь.

И кстати, неужели его устраивает такая ситуация?! Из-за него на меня теперь нападают другие драконы!

Но копия Мадракона не отвечала на мысленную ругань. Знаю, это всего лишь ограниченный клон, который отвечает на ключевые слова и вопросы, связанные с магией, но я всё равно зол на него!

— Это работа Мадракона… Кажется, он придумал какую-то схему, чтобы с её помощью подключаться к моему Гневу, — пояснил я, хлопнув себя по лбу.

— А-а… Получается, Наофуми-сама, если вы подключитесь к другому дракону, он сможет питаться вашей силой, как Мадракон?

— Видимо, теперь у меня есть такая способность. Наверное, то, что случилось с Кил — тоже её проявление.

— Но дракон должен быть достаточно сильным, иначе эта энергия поглотит его, — заметил Аквадракон. — Она действительно странная… пожалуй, даже проклятая.

Он про мой Гнев? Неудивительно, что драконы тянутся к нему — жажда силы у них в крови. Так или иначе, теперь я знаю, что могу при желании усилить Аквадракона или императрицу драконов Пьенсы.

— Итак, могу я рассчитывать на твою помощь? Если ты спасёшь моего хозяина, я исполню любое твоё желание… Богатство, моё тело, моё сердце — всё, что пожелаешь.

— Как это понимать? — перебила Рафталия зловещим голосом.

— Прозвучало так, будто она хочет выйти за меня замуж.

— …

Она должна была возразить!

— Это любовный треугольник? — вставил Мамору крайне опасный термин.

— Какой интересный механизм привлечения драконов. Очень хочется в нём разобраться, — глаза Хорун вспыхнули любопытством. — Я с его помощью могу та-ак проучить Героя Лука.

— Нисколько не интересный, — отозвался я. — Тот, кто вживил его в меня, настоящая сволочь.

— Наофуми-сама, если Герой Лука Пьенсы узнает об этом, с ним случится то же, что с Ларк-саном.

Какая неприятная аналогия. Я ведь даже не пытался отобрать девушку Ларка. Просто у Терис не все дома.

А теперь выясняется, что из-за Мадракона я испускаю “драконьи феромоны”.

— Я слышал, что любовь близка к ужасу… Должно быть, благодаря этому, а также твоей ауре, ты и привлекаешь драконов, — сделал Аквадракон странный вывод.

— Герой, любимый всем миром… Хе-хе, как интересно.

Нет, Филория, в этом нет ничего интересного. Молчала бы лучше. И сестра твоя, которая стоит позади и хитро улыбается, пусть помалкивает.

— Нельзя ли пока отключить этот передатчик?

Пока действует этот автособлазнитель драконов, я не могу чувствовать себя в безопасности.

— Хм… Пожалуй, если я подключусь к тебе, то мне ничто не помешает внести некоторые правки, — предложил Аквадракон.

— Подожди, лучше уж я этим займусь, — возразила императрица драконов. — Разве это вопрос, требующий вмешательства дракона-защитника? Я смогу извлечь из него ещё больше силы.

— Какая чушь!

Аквадракон и императрица драконов Пьенсы уставились друг на друга, пуская искры из глаз.

— Тебе повезло, что Аквадракон так относится к тебе. Я ещё никогда не видела его таким.

— Даф.

Наталия и Даф-тян наблюдали за происходящим с видом победителей. Им кажется, что они нашли слабое место Аквадракона?

— Думаю… я больше доверяю дракону арбитра. Так что выберу его.

— О да! Мои добродетели победили!

Какие ещё добродетели? Почему всё драконы начинают вести себя одинаково, когда дело касается меня?!

— О нет… — императрица драконов посмотрела на меня ревнивым взглядом.

Прости, но я ничего не чувствую, когда женщины строят мне глазки. Вернее, мне это даже неприятно.

— Перестань. Я ненавижу, когда на меня так смотрят.

— Кстати, я тоже, — поддержал меня Рен.

Нам обоим вспоминаются заискивания Ссуки.

Тем временем Виндия схватила императрицу драконов за руку. Видимо, её радует встреча с любым драконом. Ну и ладно, лишь бы не забывала об осторожности, хотя эта драконица и вызвалась быть нашей союзницей.

— Хочешь понравиться Герою Щита? — спросила она, и императрица драконов молча кивнула. — Тогда лучше не пытайся с ним заискивать. Мой дракон Гаэлион долго исследовал различные способы не злить его, и я могу с тобой ими поделиться.

— Виндия? — Рен встревожился и подбежал к ней. — Слушай, Наофуми это не понравится. И вообще, то, что она императрица драконов, ещё не повод ей всё рассказывать!

— Это уже моё дело, — безразлично бросила Виндия.

— Аквадракон, вылечи уже меня.

— Ага.

Аквадракон начал возиться с моим Щитом. Его чешуя немного потемнела и заблестела.

— О-о… Это и правда потрясающая сила…

— Да. И я вижу, что аура несколько ослабла, — заявила императрица драконов, с завистью глядя на Аквадракона.

— Тебе всего лишь нужно постараться и понравиться Герою Щита. У тебя для этого будет много возможностей, ведь ему нужна твоя помощь в будущих битвах.

Виндия так искренне пытается помочь драконице, что мне становится не по себе. Я, конечно, понимаю, что она без ума от драконов, а Гаэлиона любит до безумия. Видимо, совсем оголодала без любимого дракона? Нет бы довольствоваться Аквадраконом.

— Кстати… Надо попробовать влить эту силу в рафообразных.

— Рафу? Раф-раф.

Хотя, мне вспомнилось, как рафообразные помогали подавлять силу Гневного Щита, когда я им пользовался. Видимо, они могут принимать эту силу, но не пользоваться я.

— Вот бы мне научиться ей пользоваться, — мечтательно протянул Руфт.

— Не говори так, у меня мурашки по коже, — отозвалась Рафталия.

— В общем, так. Императрица драконов Пьенсы, будем мы спасать твоего хозяина или нет — Пьенса всё равно должна быть наказана за помощь злодею, который похитил Мелти.

Все присутствующие одобрительно закивали.

— Я понимаю. Действия Пьенсы невозможно оправдать. Её королевская семья пытается продать наш мир врагам, и поэтому должна быть уничтожена.

Отлично, теперь у нас есть союзник в Пьенсе. Наша первая задача — спасти из плена Мелти и Героя Лука.

Да уж, спасение Мелти… как тут не почувствовать себя героем, который спасает принцессу из замка? Вернее, в нашем случае королеву.

— Настало время захватить Пьенсу. Будучи охотниками на самопровозглашённых богов, мы должны избавить эту страну от гнили, которая заставила её заключить этот мерзкий союз!

— А, отлично сказано! Хе-хе-хе… Дарк Брейвы готовы помочь тебе! Да ведь, Мамору?! — энергично поддержала идею Филория, улыбаясь Мамору.

— Да… Я устал терпеть, — судя по голосу, Мамору тоже рвётся в бой. — Я волнуюсь за Героя Лука и хочу поставить точку в этой затянувшейся войне!

— Знаете, Наофуми-сама… Мне вспоминается наше вторжение в Кутенро… Вы так легко заразили остальных этой идеей.

— О-о, так вот как это случилось? — разрядил обстановку Руфт, который в то время был повелителем Кутенро и, следовательно, нашей главной мишенью.

— Да, там было то же самое, — подтвердил я. — Разве что сейчас у нас ещё больше решимости.

Мелти — всеобщая любимица. Наверное, если похитят меня, реакция будет не такой бурной. Я прямо чувствую, как мои союзники легкомысленно решат: “Он, конечно, не может сражаться, но и убить его не выйдет!”

— Пусть почувствуют на своей шкуре, что такое справедливое возмездие!

Как бы мне ни хотелось вернуться в будущее, теперь у нас появилось дело поважнее. Тем более, нам позарез нужна Клановая Повозка, чтобы добраться до мира Щита и Копья. Во время нашей вылазки нужно вернуть её, спасти Героя Лука и заодно проучить самопровозглашённого бога. Полные решимости, мы начали готовиться к войне