Временной отрезок части: пятый месяц 380 года по календарю Мира людей

Долгий же путь я прошел…

Высокий потолок, ряды мраморных колонн, на полу изысканная мозаика из камней самой разной формы и цвета.

Даже восхищенно разглядывая впервые в жизни увиденное убранство Центрального собора, Юджио не мог удержаться от мыслей о своем прошлом.

Еще два с небольшим года назад он считал, что вся его жизнь пройдет в тщетных попытках срубить несрубаемое дерево. Что год за годом он будет вспоминать свою золотоволосую подругу, отнятую у него давным-давно; что он так и не женится и не заведет детей; что спустя много лет передаст Священный Долг следующему рубщику; что так и будет жить в лесу; что когда-нибудь его Жизнь иссякнет, и никто этого даже не заметит.

Однако появившийся в один прекрасный день черноволосый юноша расколол мирок, в клетке которого сидел Юджио. Ему даже удалось срубить Кедр Гигас, абсолютный барьер, преграждавший Юджио путь в столицу, да таким способом, о каком поколения рубщиков и помыслить не могли. Так Юджио вдруг оказался перед важнейшим выбором в своей жизни. Оставаться и дальше в своей деревушке, держась за воспоминания об Алисе. Или – отправиться в путь, чтобы вернуть Алису…

Утверждать, что он не колебался, было бы ложью. Когда Гасуфт, старейшина деревни, сказал на вечернем празднестве, что Юджио может выбрать любой Священный Долг, какой пожелает, в первую очередь он подумал о семье.

До того дня Юджио отдавал родным деньги, которые зарабатывал рубкой Кедра Гигаса. Его семья из поколения в поколение выращивала хлеб, но поля их были маленькими, доходы тоже – особенно в последние годы, когда урожаи стали хиреть. Родители и старшие братья Юджио не говорили этого прямо, но, скорее всего, отчасти они полагались на постоянный доход, который он приносил в дом каждый месяц.

Разумеется, после падения Кедра Гигаса заработки рубщика прекратились бы в любом случае. Однако если бы Юджио выбрал Священный Долг фермера, как у отца и братьев, при разделе новых расчищенных земель на юге ему, наверно, дали бы хороший кусок. Увидев в толпе радостных селян лица родных, в которых смешались предвкушение и тревога, Юджио растерялся.

Но – лишь на секунду. Юджио подтолкнул качающиеся весы, на чашах которых лежали воссоединение с девочкой из детства и жизнь с семьей, и объявил всем: он уходит из деревни, чтобы стать мечником.

Даже выбрав Священный Долг мечника, он мог по-прежнему получать жалованье в Рулиде, если бы остался там стражем. Однако в конечном счете он хотел покинуть деревню именно ради того, чтобы встать на ноги, обрести независимость от семьи. В общем, и деньги, которые он мог приносить в дом, и новый надел – все это исчезло, как дым. Юджио потому и ушел в спешке, на следующий же день после праздника, что не мог заставить себя смотреть на отца и старших братьев, лица которых были полны разочарования и недовольства.

Даже после того, как он ушел вместе с Кирито, у него еще была возможность осесть и обеспечивать семью. Юджио с Кирито участвовали в турнире мечников в Заккарии и оба выиграли; это дало им право стать городскими стражами – что они оба и сделали. Через полгода тяжелых тренировок они получили от командира стражи рекомендательное письмо в Академию мастеров меча Северной Центории, позволяющее сдавать вступительные экзамены; но, помимо письма, тот предложил и еще кое-что. Если Юджио и Кирито останутся в городской страже, с их-то искусством обращения с мечом, они получат повышение уже через год, а в будущем кто-то из них может и командиром стать. Как хорошо будет семье Юджио, если он будет получать стабильное жалованье в Заккарии и отсылать часть денег домой с повозкой торговца?

Но Юджио вежливо отклонил предложение и взял рекомендательное письмо.

И по дороге в столицу, и уже в Академии мастеров меча Юджио все время придумывал какие-то оправдания. Скажем, если он станет представителем Академии, победит в Объединенном турнире четырех империй и будет произведен в Рыцари Единства, его родители и семья будет жить в немыслимой роскоши. Или: он с триумфом вернется в родную деревню верхом на драконе, весь в серебряных доспехах и с Алисой в объятиях, и родители будут гордиться им, как никто другой.

Однако два вечера назад, обнажив меч против элитных учеников Райоса Антиноса и Умбера Зизека, Юджио предал свою семью в третий раз. Как минимум он перечеркнул более-менее реальный шанс на то, чтобы стать когда-нибудь аристократом высокого класса… нет, это еще мягко сказано – он перечеркнул даже свое общественное положение простолюдина и избрал путь опасного преступника, нарушившего Запрет.

Уже тогда где-то в уголке сознания Юджио понимал все это, хоть и действовал, подхваченный безумной яростью. Он понимал, что если здесь и сейчас ударит мечом Райоса и Умбера, то потеряет все. Но все-таки Юджио обнажил меч. Он сделал это ради того, чтобы спасти Тиизе и Ронье, над которыми вот-вот должны были надругаться прямо у него на глазах; он сделал это ради справедливости, в которую верил. Но не только это. Он хотел выпустить наружу злость, бурлящую в сердце. Он хотел стереть Райоса и Умбера, чтобы от них даже воспоминания не осталось; такие мрачные стремления в нем тоже были.

Да, долгий же путь я прошел…

Какой крутой поворот судьбы – от элитного ученика в Академии, одного из всего лишь двенадцати, до бунтовщика, врага Церкви Аксиомы, шагнувшего в самое священное место в мире.

Уйдя от преследования вооруженного луком Рыцаря Единства, Юджио очутился в таинственной Великой библиотеке, встретил там маленькую девочку, которая оказалась бывшим первосвященником Церкви Аксиомы, и узнал от нее о существовании книги, где записана вся-вся история Мира людей. Добравшись до этой книги, он проглотил ее залпом. Потому что он хотел знать во что бы то ни стало. Он хотел знать, были ли за долгую историю мира люди, которые подняли меч на Церковь Аксиомы, сражались с Рыцарями Единства и, достигнув своей цели, скрылись куда-нибудь далеко.

Увы, он не нашел ни единого упоминания о таких людях. Власть церкви распространялась на весь мир, все его жители падали ниц перед мощью Рыцарей Единства, и любая, даже самая серьезная ссора – даже спор о границах между империями – с легкостью подавлялась. Сколько ни искал Юджио, во всей огромной книге не было ни слова о том, как кто-то бросил вызов Церкви Аксиомы и сражался с Рыцарями Единства.

…Значит, я худший грешник за все 380 лет, что просуществовал Мир людей, созданный богиней творения Стейсией.

Как только Юджио подумал так, закрывая книгу, его охватил ледяной холод. Если бы ровно в этот момент не появился Кирито и не позвал его, он бы, возможно, забился где-нибудь в уголок и сидел там, изнывая от жалости к себе.

Он множество раз уговаривал себя – даже пока слушал вместе с Кирито рассказ загадочной девочки, бывшего первосвященника. Что он не может вернуться к прежней жизни теперь, когда бросил семью, ударил мечом человека и стал врагом церкви. Что у него нет иного выхода, кроме как двигаться вперед, сколько бы крови ни запятнало его руки, сколько бы грехов ни очернило его душу. Ради достижения одной-единственной цели, которая у него осталась.

Цель эта – забрать «фрагмент памяти», украденный у Алисы нынешним первосвященником, превратить Рыцаря Единства Алису Синтезис Сёти обратно в Алису Шуберг и отправить ее в деревню Рулид, по которой он так скучал.

Однако его желанию жить вместе с Алисой уже не суждено сбыться. Он совершил столько преступлений, что лишь одно место оставалось, куда он мог пойти, – кошмарная страна тьмы за Граничным хребтом. Но и это тоже ничего. На что-то большее можно и не надеяться; пусть только Алиса счастливо живет в родной деревне.

С безмолвной решимостью Юджио шагал, глядя на идущего впереди Кирито.

…Если я скажу, что отправляюсь в страну тьмы, пойдет ли он со мной?..

Мысленно задав себе этот вопрос, Юджио заставил себя не додумывать ответ за своего партнера. Мысль, что в ближайшем будущем их пути – Юджио и его черноволосого друга, единственного в мире человека, кто находился в таком же положении, что и он, – могут разойтись, пугала неимоверно.

Как и говорила Кардинал, идущий прямо от двери коридор был на удивление коротким.

Погруженный в раздумья Юджио шел быстро и совсем скоро оказался в просторной прямоугольной комнате.

Справа в стене был проем, за ним вверх и вниз шла потрясающе широкая лестница. До потолка было больше восьми мелов, так что, скорее всего, лестничный пролет составлял ступенек двадцать, не меньше.

А слева была громадная двустворчатая дверь со статуями крылатых зверей по бокам.

Идущий впереди Кирито подал Юджио знак правой рукой и приник к стене; Юджио последовал его примеру и тоже прижался спиной к ближайшей каменной колонне. Затаив дыхание, он оглядел мрачную просторную комнату.

Если слова прежнего первосвященника верны, за громадными дверями слева находится кладовка, которая им с Кирито и нужна. Странно: здесь такое важное место, а вокруг никого… и тишина, как в могиле. Даже свет Солуса, доходящий досюда со стороны лестницы, казался льдисто-серым.

– …Никого, надо же… – прошептал Юджио; Кирито кивнул, вроде как с некоторым разочарованием.

– Здесь же снаряжение хранится, так что я думал, будет один-два охранника, но… это, наверно, потому что сюда в принципе воры не полезут…

– Но они ведь уже знают о том, что мы сюда явились, да? И все же они какие-то спокойные.

– У них есть основания. Им не нужно тратить время на наши поиски. Просто когда мы наткнемся на Рыцарей Единства, либо их будет относительно много, либо они будут относительно крутые. Ладно, пошли, используем это время с умом.

После этих слов Кирито фыркнул и отскочил от прикрывавшей его стены. Юджио последовал за ним, и они вдвоем прошли через просторную пустую комнату.

На дверях в кладовку были барельефы двух богинь, Солус и Террарии, и не было замочной скважины; но от них веяло такой силой, что, казалось, неверующему их не открыть, как бы он ни тянул и ни толкал. Однако, когда Кирито, приложив на секунду ухо к двери, затем взялся за дверные ручки и совсем чуть-чуть надавил, створки приоткрылись с такой легкостью, что Юджио был даже разочарован немного. Петли не издали ни скрипа.

Густой холодный воздух, будто веками никем не тревожимый, пошел из открывшейся черной щели в полсотни санов шириной. Юджио пробрала дрожь, но, поскольку его партнер без намека на колебания скользнул внутрь, он поспешно сделал то же самое. Когда величественные двери за друзьями закрылись, все вокруг утонуло в чернильной мгле.

– Систем колл…

Заклинание само прыгнуло на язык – и голос Юджио идеально перекрылся с голосом Кирито, заставив его улыбнуться. Продолжив словами «дженерейт люминоус элемент», он вспомнил, как вместе с Кирито отправился в северную пещеру искать Сельку. Тогда он с таким трудом применял основы основ Священных искусств, ему не удавалось ничего более сложного, чем заставить слабо светиться травинку в руке…

Ослепительно-белый световой элемент, возникший над его правой ладонью, отогнал давящую темень, заодно рассеяв возникшее было ностальгическое настроение.

– Уо…

Этот потрясенный возглас издал стоящий рядом Кирито; одновременно сам Юджио сглотнул.

Вот это размерчик. Помещение называлось складской комнатой, и Юджио представлял себе нечто вроде сарая для инструментов в Академии мастеров меча, но здесь было что-то невероятное. Просторно – почти как на большой тренировочной арене, где проходил поединок Кирито с Уоло Левантейном.

Пространство было заполнено всеми цветами и оттенками; гладкие каменные стены со всех сторон отражали сияние элемента света, парящего над ладонью Юджио.

На полу стройными рядами стояли доспехи, надетые на человекоподобные каркасы. Мало того, что здесь имелись угольно-черные, белоснежные, медно-красные, синевато-серебристые, желто-золотистые, – среди них еще были все мыслимые типы, от легких доспехов из кожи и тонкого металлического плетения до тяжелой брони из массивных металлических пластин, соединенных вместе без единого зазора. Всего их было полтысячи, не меньше.

А высокие стены были густо увешаны оружием – опять-таки всех типов, какие только существуют в природе.

Одни только мечи – длинные и короткие, широкие и узкие, прямые и искривленные. Вдобавок масса прочего оружия – обычные и обоюдоострые секиры, пики и копья, молоты, кнуты, палицы, вытянувшиеся от пола чуть ли не до потолка луки; и всего этого было бессчетное количество, так что Юджио мог лишь стоять столбом, разинув рот.

– …Солтерина-семпай тут бы просто в обморок упала, хех, – прервал молчание шепот Кирито несколько секунд спустя.

– Ага… и Голгоссо-семпай – если бы он только увидел вон тот здоровенный меч, он бы обнялся с ним и уже не отпустил, – пробормотал в ответ Юджио и вздохнул, с силой выпуская воздух, не желавший покидать грудь. Снова пробежался взглядом по оружейной сокровищнице, затем пару раз качнул головой.

– Как бы это сказать… Церковь что, думает собственную армию создать когда-нибудь? Но ведь одних Рыцарей Единства должно хватать за глаза…

– Хмм… сражаться с армией тьмы?.. Не, не то…

Внезапно лицо Кирито застыло, и он кинул взгляд на Юджио, прежде чем продолжить.

– Все наоборот. Они хотят не создать армию… а сделать так, чтобы ее не мог создать никто другой; вот почему церковь собирает здесь снаряжение. Думаю, все, что тут есть, – мощные штуки, класса «Божественный инструмент» или вроде того. Первосвященница – то есть Администратор – не хочет, чтобы какая-либо организация, кроме Церкви Аксиомы, владела крутым снаряжением и могла стать сильнее, чем нужно…

– Э?.. Что это значит? Все равно же никакая организация не может выступить против Церкви Аксиомы, какое бы сильное оружие у нее ни было, ведь так?

– Это значит, что, возможно, меньше всех верит во власть церкви Ее Преосвященство.

До Юджио не сразу дошел смысл саркастической реплики Кирито. Однако прежде чем он успел поразмыслить над ними, партнер похлопал его по спине.

– Эй, времени мало. Давай-ка побыстрее заберем наши мечи.

– А… ага. Но сколько же мы их будем искать среди всего этого…

«Меч голубой розы» и черный меч были в ножнах из белой и черной кожи соответственно, но на стенах можно было различить множество подобных мечей.

– …Даже если мы еще разок попробуем поискать с помощью умбры, наши элементы света, думаю, уже истощили запас Священной силы…

Юджио вздохнул, думая про себя: «Раз так, то надо было ограничиться одним огоньком», – и тут же Кирито спокойно заявил:

– О, нашел.

Правой рукой он указал на точку возле самой двери, немного левее.

– Уаа… надо же, они, оказывается, здесь.

Да, белый и черный мечи, на которые указывал Кирито, вне всяких сомнений, и были драгоценным оружием Юджио с Кирито. Юджио уставился на друга в остолбенении.

– Кирито, как тебе удалось их отыскать без единого заклинания?..

– Я просто решил, что последние мечи должны были поместить где-то возле входа.

Обычно в подобных ситуациях Кирито, рассказав секрет своего трюка, совершенно по-детски гордо улыбается, но сейчас он почему-то серьезно глядел на свой черный меч. Впрочем, тут же он громко выдохнул, подошел к стене и, вытянув правую руку, взялся за черные ножны.

На мгновение он застыл, будто колеблясь, но тут же поднял оружие с металлической подставки. Затем он взял левой рукой «Меч голубой розы» и перебросил партнеру. Тот поспешно поймал, и его запястье вновь ощутило знакомый вес.

Несмотря на то, что Юджио провел в разлуке со своим драгоценным мечом меньше двух дней, его охватило такое мощное чувство облегчения и ностальгии, что он сам удивился и крепко вцепился в ножны обеими руками.

«Меч голубой розы» всегда был рядом с ним и выручал его множество раз с тех пор, как с его помощью был повержен Кедр Гигас. Меч был с ним, когда он участвовал в турнире мечников в Заккарии; меч был с ним, когда он сдавал вступительные экзамены в Академию мастеров меча; меч был с ним даже тогда, когда он нарушил Индекс Запретов и отсек руку Умберу.

Если Церковь Аксиомы много лет собирала самое разнообразное сильное оружие и снаряжение, то, что она проглядела дремавший в северной пещере «Меч голубой розы», – поистине редкостная удача… а может, судьба. Знак того, что следовать путем, ведущим к возвращению Алисы, не было ошибкой…

– Кончай уже балдеть над мечом, вешай его быстрее.

Голос Кирито, в котором слышался сдерживаемый смех, привел Юджио в себя. Оказалось, Кирито уже повесил свой меч на пояс. Юджио, смущенно улыбаясь, последовал его примеру; затем он похлопал по головке рукояти и огляделся, раздумывая, что делать дальше. На доспехах очень крутого вида, выстроившихся на полу, висели таблички с именами – «Броня тысячи громов», «Доспех гремящей горы» и всякие подобные.

– …Что будем делать, Кирито? Тут столько доспехов, думаю, мы найдем что-нибудь по фигуре; хочешь?

– Неа, мы же раньше не носили доспехи, да? Лучше не делать то, к чему не привык. Давай просто возьмем вон там одежду.

Юджио глянул туда, куда указал его партнер, и точно – в одном месте среди доспехов виднелась обычная одежда разнообразных расцветок. Взглянув на себя, он обнаружил, что форма ученика Академии, которую он носил последние два дня, вся изорвалась и издырявилась – результат драки с рыцарем Элдри и последующего бегства.

– Да уж, если все так и продолжится, она просто в тряпье превратится.

Два световых элемента, парящих у них над головой, постепенно утрачивали яркость. Отбросив остатки сожаления насчет доспехов, Юджио подбежал к одежде и принялся рыться наобум в первосортных тканях, разыскивая куртку и брюки по фигуре. Потом они с Кирито повернулись друг к другу спинами и быстренько переоделись.

Просунув руки в рукава ультрамариновой куртки, чертовски похожей на форму Академии, Юджио был потрясен мягкостью материи. Закончив одеваться, он развернулся и увидел, что Кирито гладит обеими руками черную ткань своей куртки явно с той же мыслью.

– …Этим одеяниям наверняка тоже есть что порассказать. Но неплохо бы им еще и атаки Рыцарей Единства как-то задерживать, что ли.

– Это уж вряд ли.

Посмеявшись немного над словами своего легкомысленного партнера, Юджио посерьезнел.

– Ну что… идем?

– Ага… думаю, пора.

Обменявшись короткими фразами, они вернулись к входной двери.

Пока все шло так гладко, что даже разочаровывало, но едва ли это продлится долго. «Пойдем, но будем сохранять бдительность» – обменявшись кивками, юноши сказали это друг другу без слов. Юджио взялся за дверную ручку правой створки, Кирито за левую.

Разом тихонько потянули на себя; щель стала потихоньку расширяться…

До-ка-ка-ка! И почти одновременно с этим звуком толстую дверь пронзило множество стальных стрел.

– Уаа!

– Оуаа?!

Мощным ударом двери распахнуло; Юджио и Кирито шлепнулись на пятую точку.

На главной лестнице в проеме противоположной стены прямоугольной комнаты стоял знакомый рыцарь в красных доспехах; он уже прилаживал новые стрелы к луку высотой почти в свой рост. Стрел, между прочим, было сразу четыре. Ошибиться было невозможно – это тот самый Рыцарь Единства, что летал на драконе во время боя в розарии.

Между нами около 30 мелов, э? Мечом точно не достать, а вот для опытного лучника расстояние идеальное. И находясь в такой унизительной позе, мы даже мечи не успеем извлечь, не то что встать на ноги и укрыться возле стен.

Вот говорил же я, что надо было надеть доспехи! А будь у нас щит, это было бы еще лучше!

Так мысленно кричал Юджио; а рыцарь тем временем принялся натягивать тетиву.

Судя по всему, придется оставить надежду увернуться вовсе и приложить все силы, чтобы избежать смертельной раны – нет, даже просто серьезной раны, которая меня обездвижит.

Юджио расширил глаза и уставился на четыре стрелы на тетиве. Тускло-серебристые наконечники были нацелены не в сердца Юджио с Кирито, а в ноги. Как и говорила Кардинал, рыцари, судя по всему, получили приказ не убить их, но захватить. Впрочем, обстоятельства таковы, что попасть в плен – по сути, то же, что погибнуть.

Рыцарь Единства натянул тетиву до отказа.

Мгновение тишины; казалось, все застыло в полной неподвижности…

И эту тишину разорвал напряженный голос Кирито.

– Бёрст элемент!

Юджио не сразу понял, что именно произнес его партнер – настолько быстро это было. Смысл до него дошел уже после того, как все произошло.

По глазам ударила ослепительная белизна.

Яркий свет, будто Солус спустился с неба. Это было простенькое Священное искусство, освобождающее элемент света, один из «элементов», используемых в магии стихий; но Кирито же не применял Священных искусств, создающих элементы. Откуда же тогда –

Нет, элементы были. Два световых элемента, паривших в воздухе – ведь Юджио с Кирито сами их вызвали совсем недавно, чтобы осветить кладовку, разве не так? Забытые, они висели в ожидании следующих команд. Кирито приказал тому, который висел у него над головой, взорваться – это и дало столь яркий свет.

…Он и во время боя с Элдри придумал кинуть осколок стекла; я ему и в подметки не гожусь по части применения в бою всего, что под рукой окажется…

Пока эти мысли крутились у Юджио в голове, он, вложив все силы в ноги, посреди слепящей белизны прыгнул вправо.

В следующий миг он услышал скрежет стальных наконечников, впившихся в каменный пол ровно там, где он только что находился. Лучше бы сейчас, избежав прямого попадания, укрыться за стенами – такая мысль у него мелькнула, но тут до его ушей донесся тихий крик Кирито:

– Вперед!

Мгновенно поняв намерения партнера, Юджио вновь оттолкнулся от пола. На этот раз не вправо, а вперед.

Световой элемент взорвался, находясь выше и сзади двух друзей, то есть Юджио и Кирито не смотрели на него прямо, а вот Рыцарю Единства вспышка ударила прямо в глаза. Наверняка несколько секунд он будет просто слеп.

Боевая мощь светового элемента низка по сравнению с элементами тепла и холода, в основном он используется в лечащих Священных искусствах; однако если с его помощью заставить оружие светиться, оно приобретает полезную способность слепить и ужасать. Поэтому, если в бою противник создает элемент света, следует создать противоположный элемент, умбру, чтобы с его помощью нейтрализовать магию соперника. Этому даже в Академии учат.

Разумеется, Рыцарь Единства, пример для подражания всех мечников и магов, просто не может не знать столь базовых вещей; значит, попытка вызвать новый световой элемент и еще разок ослепить рыцаря не сработает. Сейчас – первая и единственная возможность сократить дистанцию до врага-лучника.

Быстрый анализ ситуации и столь же быстрое принятие решений – тоже важные составляющие стиля Айнкрад; во всяком случае Кирито множество раз говорил так. В мыслительном плане этот стиль радикально отличался от высокого стиля Норкия, делающего упор на отточенность и красоту движений. А волшебное слово, позволяющее успокоить голову даже посреди боя, чтобы этими составляющими стиля Айнкрад можно было пользоваться, – «стэй кул».

Сразу после применения светового элемента Юджио отчаянно понесся вперед, лишь на шаг отставая от партнера. На бегу он снял с пояса «Меч голубой розы».

Световой элемент, сделав свое дело, тут же исчез, и мир вновь обрел прежние цвета и формы. Друзья уже выбежали из складской комнаты в соседнюю; глаза их оставались широко раскрыты, и они видели, что Рыцарь Единства по-прежнему стоит шагах в двадцати впереди, на лестничной площадке.

Как и предполагалось, зрение к рыцарю пока что не вернулось. Его тело пошатывалось, правая рука была прижата к забралу медно-красного шлема.

Большая удача была в том, что у этого Рыцаря Единства, в отличие от Элдри, не было меча на поясе. Вообще-то это невероятная самоуверенность – взять с собой один лишь лук на бой в помещении. Похоже, рыцарь был уверен, что еще до того, как противники к нему подберутся, он сможет прострелить им ноги.

Голова Юджио работала холодно и четко, но все же он не мог погасить крохотный язычок пламени гнева, покачивающийся в уголке сознания.

…Рыцарь Единства, ты такой же, как Райос и Умбер. Надменный, высокомерный, всегда считающий себя правым. Ты уверен, что ты, воплощение правосудия, просто не можешь проиграть.

…Но это всего лишь твое самомнение. Погоди же, я… сейчас тебе докажу!!!

Подталкиваемый этой чужеродной эмоцией, Юджио ворвался на лестницу. Поднялся на первые две ступени, занес правую ногу на третью – как вдруг.

Рыцарь, стоящий на лестничной площадке чуть более чем в десяти шагах впереди, убрал правую руку от забрала, сунул за спину и вытянул из колчана стальные стрелы. Все, что там оставались, – одновременно.

В пучке стрел, который его правая рука понесла к луку, их было штук тридцать, никак не меньше. Не давая времени даже подумать, что он собирается делать, рыцарь вывернул левую руку, кладя лук горизонтально, и положил на него весь этот пучок.

– Чт…

Остановив ногу на третьей ступеньке широкой лестницы, Юджио сглотнул. Невозможно – одна тоненькая тетива просто не может разом выпустить три десятка стрел.

Его ушей коснулся металлический скрежет. Что-то холодное прошлось сверху вниз по спине Юджио, когда он понял, что скрежещут сдавливаемые с огромной силой стальные стрелы.

Застывший правее него Кирито, похоже, тоже понял намерение рыцаря. Возможно, это вызванная отчаянием попытка напугать, или же –

Скрежет становился все громче; лук изгибался сильнее и сильнее.

– Назад и влево! – выкрикнул Кирито.

Воздух разорвало оглушительное «бинн!», затем раздался громовой хлопок – это лопнула тетива.

Но все три десятка стальных стрел вылетели веером; на двух друзей понесся блестящий смертоносный ураган.

Юджио оттолкнулся от ступени с такой силой, что ему показалось – правая нога сломалась, – и рванулся влево. «Меч голубой розы» он расположил по центру туловища, пытаясь таким образом закрыться.

Если бы не проблемы со зрением у рыцаря – и Юджио, и Кирито, конечно, изрешетило бы.

Одна из стрел угодила в «Меч голубой розы» и отлетела с пронзительным стоном. Еще одна проложила путь через отворот на правой штанине, одна оставила неглубокий порез в левом боку, одна царапнула левую щеку и оторвала несколько прядей волос.

Смачно врезавшись в пол плечом, стиснувший зубы Юджио в страхе оглядел собственное тело. Убедившись, что серьезных ран нет, он повернулся к отскочившему вправо Кирито.

– Кирито! Ты как?!

Черноволосый партнер кивнул; лицо его застыло – вполне ожидаемо, судя по предыдущему хриплому выкрику.

– Бо… более-менее. Похоже, она прошла между пальцами.

Приглядевшись, Юджио заметил стрелу, застрявшую в носке левого ботинка Кирито. Мысленно сказав спасибо отменной реакции Кирито и везению, Юджио глубоко вдохнул.

– …Близко прошло… – прошептал он и заставил онемевшее тело встать.

Подняв взгляд на лестничную площадку, он увидел, что Рыцарь Единства застыл без движения. Колчан у него за спиной был пуст, порванная тетива свисала с лука. Вот уж действительно «лук сломан, стрелы иссякли». Однако противником был не кто-нибудь, а Рыцарь Единства, так что расслабляться нельзя было ни в коем случае, жалеть его – тем более.

– …Пошли, – приглушенно произнес Кирито, и Юджио вновь поставил правую ногу на ступень лестницы.

Но Кирито, все еще держа левой рукой вытащенную из ботинка стрелу, предупредил:

– Погоди… рыцарь читает –

– Э.

Юджио поспешно напряг слух. Если враг, начавший применять Священное искусство, дальше от тебя, чем можно преодолеть одним прыжком, чтобы рубануть, очень важно создать элемент противоположной стихии. Юджио сосредоточился на металлически-искаженном голосе, доносящемся из-под шлема Рыцаря Единства. Тот говорил довольно быстро, но Юджио более-менее разбирал слова – возможно, потому что в библиотеке его заставили учить заклинание.

Однако все фразы в этом ритуале были ему незнакомы. Он никак не мог принять встречные меры, если не слышал фразы со словом «дженерейт», которая определяла тип элемента.

– Блин, это… – ахнул Кирито. – Это не атака элементами. Это «полный контроль над оружием».

Не успел Кирито произнести последнее слово, как Рыцарь Единства отчетливо выплюнул:

– Энханс армамент!

Раздался хлопок, и оранжевые огонечки родились на обоих свисающих концах разорванной тетивы. В мгновение ока они пожрали тетиву, добрались до концов лука – и тут.

Весь медно-красный лук охватило алое пламя.

Обжигающий жар разошелся во все стороны, достав даже до нижнего конца лестничного пролета; руки Юджио сами собой поднялись, закрывая лицо. Стоящий на площадке Рыцарь Единства завернулся в пламя, вырывающееся из лука; он будто весь горел.

Видя столь неожиданное развитие событий, Юджио растерялся. Следует ли считать, что даже после применения заклинания полного контроля рыцарь остался лишен наступательных способностей – стрел ведь не осталось, – и рвануться в атаку? А может, рыцарь только что израсходовал все стрелы именно потому, что в состоянии полного контроля они ему не нужны?

В голове мелькнула мысль: что по этому поводу думает его партнер? Покосившись на Кирито, он увидел, что тот смотрит в изумлении, словно ребенок; у него даже слабая улыбка была на губах. Он не отступал, но и не шел в атаку.

– Просто потрясающе… Интересно, что было исходником для этого лука.

– Некогда тут восхищаться.

Юджио охватило желание по привычке похлопать Кирито по плечу, но он сдержался и вновь перевел взгляд на рыцаря. Они тоже могли бы попытаться применить недавно выученные заклинания полного контроля и таким образом противостоять врагу, но, вне всяких сомнений, рыцарь этого не допустит. Заклинание долгое; он наверняка атакует прежде, чем они успеют произнести все слова. Уж если использовать полный контроль, то надо было начинать заклинание одновременно с врагом, а так им не успеть.

Оставалось лишь одно – приноравливаться к действиям противника. Юджио приготовился к худшему, однако, похоже, Рыцарю Единства тоже требовалась передышка – он, держа пылающий лук в левой руке, правой поднял забрало шлема.

Лицо тонуло в тенях, отбрасываемых языками пламени, но Юджио различил горящие глаза, взгляд которых почему-то напомнил ему стальные стрелы. Раздавшийся затем голос звучал металлически, он был нечеловеческий какой-то.

– …Два года уже минуло с той поры, когда я последний раз купался в огне «Пламенеющего лука». Да, преступники, похоже, вы и впрямь обладаете достаточными способностями, чтобы противостоять рыцарю Элдри Сёти-ван. Однако это делает ваши преступления тем более непростительными. Вместо того, чтобы вступить в честный и справедливый бой, как подобает воинам, вы посмели околдовать рыцаря Сёти-ван своими отвратительными темными искусствами!

– Те… темные искусства, говоришь? – с замешательством в голосе переспросил Кирито. У Юджио тоже на миг перехватило дыхание; потом он замотал головой и прокричал в ответ:

– Это… это неправда, мы не пользовались никакими темными искусствами, ничем таким вообще! Мы просто говорили о прошлом Элдри-сана, когда он не был еще Рыцарем Единства, и –

– Что, когда он не был Рыцарем Единства?! У нас, Рыцарей Единства, нет прошлого! Мы всегда были достославными Рыцарями Единства с того момента, как были призваны из Небесного града!!!

От этих металлических, полных ярости слов задрожала вся лестница; Юджио вновь забыл дышать.

По словам Кардинала, воспоминания о прошлом всех Рыцарей Единства запечатаны. Стало быть, красный рыцарь, стоящий сейчас перед ним, просто-напросто искренне верил, что он «призван из Небесного града».

Рыцаря Единства можно вывести из душевного равновесия, если стимулировать его воспоминания, заблокированные этой штукой под названием «Модуль благочестия»; однако это невозможно, если даже имя противника неизвестно. Короче, этого рыцаря не удастся вывести из строя тем способом, который сработал с Элдри.

Стоящий в гуще искр, сыплющихся от лука, рыцарь вновь заговорил громоподобным голосом, в котором прибавилось жесткости:

– Я не обращу вас в пепел, ибо мне было приказано захватить вас живыми; однако приготовьтесь увидеть, как ваши руки сгорают в огне «Пламенеющего лука», память которого высвобождена! Пробуйте достать меня, сколько хотите; проверьте, способны ли ваши жалкие мечи проникнуть сквозь пламя веры и прикоснуться ко мне!!!

Правая рука рыцаря сдвинулась туда, где у высоко поднятого лука изначально находилась тетива. Прежде чем Юджио успел хотя бы предположить, что движение врага (будто он цепляет за что-то пальцем) означает –

Ослепительные языки пламени выбросились из лука вперед и слились в одну-единственную стрелу. У Юджио задеревенела спина, когда он всем телом ощутил, какая абсурдно громадная сила сосредоточена в этой ярко сияющей огненной черте.

– Похоже, и порванная тетива, и то, что нет стрел, – все ерунда.

Голос Кирито звучал как глухой стон. Юджио усилием воли удержал собравшийся было задрожать подбородок и быстро спросил:

– Есть идеи?

– Подозреваю, что много стрел подряд он выпустить не может. Я как-нибудь задержу первую атаку, ты иди вперед и бей.

– Подозреваешь, значит…

…В общем, если этот тип умеет выпускать много огненных стрел подряд – нам крышка. Но даже если это будет всего одна стрела – вполне верится, что у нее с лихвой хватит мощи, чтобы убить, разве нет? Юджио одолевали сомнения по поводу того, сумеет ли Кирито защититься от подобной атаки; однако он стряхнул их и кивнул.

– Понял.

Раз Кирито сказал, что сможет, значит, наверно, сможет. Это выглядело куда реальнее, чем тот невероятный случай, когда он сказал, что срубит Кедр Гигас, и таки срубил его.

Двое друзей заняли стойку с мечами наизготовку. Рыцарь Единства, решив, видимо, что они приготовились встретить свою судьбу, начал решительно натягивать невидимую тетиву.

Жар, гладящий щеки Юджио, усилился. Огненные языки, вырывающиеся из лука (который, похоже, носил имя «Пламенеющий лук»), уже достигли потолка над лестничным пролетом; белый мрамор в этом месте стал чернеть от копоти.

Внезапно Кирито пришел в движение.

Не было ни боевого клича, ни даже сильного толчка ногой – он понесся вперед, словно лист, подхваченный порывом ветра. С опозданием на долю секунды Юджио помчался следом.

Лишь слабый синий огонек мелькнул между неплотно сжатых пальцев бегущего вверх по лестнице Кирито, но Юджио все равно заметил. Сомнений не было – это светились элементы холода; должно быть, Кирито подготовил их тишком, пока рыцарь выдавал свою тираду.

Юджио и Кирито преодолели уже половину двадцатиступенчатого пролета, когда рыцарь натянул лук до предела.

И тут же изо рта Кирито стремительно вырвались слова заклинания:

– Форм элемент, шилд шейп! Дисчадж!

С выброшенного вперед левого кулака сорвалось пять элементов – это максимум, что можно призвать на одну руку за раз. Синие огонечки один за другим, начиная с первого, превратились в большие круглые щиты, создав толстую преграду между Кирито и Рыцарем Единства.

Когда рыцарь это увидел, яростный голос в третий раз вырвался у него из шлема:

– Не смеши меня! Пробить их!!!

Огонь, собравшийся в стрелу – да нет, теперь уже, пожалуй, в копье, – с громом вылетел вперед; Юджио пришло на ум сравнение с драконьим дыханием.

Мгновение спустя огненное копье встретилось с ледяным заслоном, созданным Кирито.

Первый щит распался вмиг, и его осколки тут же превратились в пар.

Второй и третий тоже раскололись еще до того, как ушей Юджио достиг звук удара.

Четвертый щит, приняв стрелу в самый центр, вогнулся – а потом, как и следовало ожидать, тоже лопнул, не выдержав. Юджио смотрел на стрелу сквозь пятый щит; она была уже так близка, что перед глазами Юджио все стало красным.

Однако он продолжал нестись вверх, не задерживаясь. Он не мог оставить своего партнера одного.

Стиснув зубы, Юджио смотрел, как огненная стрела, потеряв часть своей страшной мощи (непонятно, правда, насколько большую), вонзилась в пятый щит. Искры яростно разлетелись в стороны, но, похоже, барьер враждебного огню элемента остался не пробит.

– ?!.

Глаза Юджио распахнулись сами собой. Ему показалось, что пламенеющее копье позади полупрозрачного ледяного барьера изменило форму. Широко раскрытый клюв, расправленные крылья – это выглядело почти как хищная птица…

Но у Юджио не было даже шанса подумать над этим – поверхность последнего щита покрылась множеством трещинок, и он раскололся на части.

Нахлынула волна жара, не давая даже дышать. Огненное копье – нет, огненная птица, – пробив все барьеры, неслась к Кирито, будто желая пожрать и его.

– Уооооо!!!

Лишь теперь изо рта Кирито вырвался боевой клич. Он выбросил вперед правую руку с черным мечом.

Он же не собирается проткнуть эту здоровенную птицу, да? Такая мысль мелькнула у Юджио. Но.

Меч Кирито, только что смотревший прямо вперед, описал какую-то немыслимую дугу. А потом закрутился, точно лопасти ветряной мельницы, вокруг пяти мелькающих пальцев.

Скорость его – это было нечто невероятное. Юджио не понимал, как именно двигались пальцы, но клинок вращался быстрее, чем мог уследить глаз; перед Кирито словно возник полупрозрачный черный щит.

Голова огненной птицы врезалась в щит номер шесть.

Доуааааа!!! Этот гром был, возможно, яростным клекотом гигантской птицы…

Смертельное пламя, пробившееся сквозь пять ледяных стен, нарезалось вращающимся клинком на тысячу ошметков, разлетевшихся во все стороны. Но некоторые из них попали на тело Кирито и полопались маленькими взрывчиками.

Глядя, как его партнер, будто отброшенный, взлетел в воздух, Юджио завопил:

– КИРИТООО!!!

Но тот, даже на лету, окутанный искрами, прокричал в ответ:

– Не останавливайся!!!

Стряхнув с себя секундную нерешительность, Юджио перевел взгляд вперед. Кирито на его месте ни за что бы не остановился, не упустил бы этого единственного шанса. Он сделал то, что обещал. Значит, и Юджио обязан выполнить свою часть уговора.

Упавший партнер остался позади; Юджио преодолел почти все оставшиеся ступени.

Одним прыжком прорвавшись сквозь стену искр, висящих в воздухе, он очутился возле самой площадки; рыцарь стоял прямо перед ним.

Должно быть, и для Рыцаря Единства стало неожиданностью, что его атака с полным контролем, потребовавшая высшего напряжения сил, была отбита и не причинила серьезных ран. Лица его даже с такого расстояния видно не было, но в глубине шлема Юджио почудилось удивление. На то, чтобы натянуть лук и сделать следующий выстрел, времени уже не оставалось. Раз он был без меча и позволил врагу сблизиться…

…Ты проиграл!

С этим безмолвным выкриком Юджио вскинул «Меч голубой розы».

– Ты меня недооцениваешь, негодяй!!! – прорычал рыцарь, будто прочтя мысли Юджио.

Тень удивления исчезла без следа; от воина в медно-красных доспехах исходила лишь жажда боя. Держащая лук левая рука поднялась над головой, и кулак вновь окутался жарким пламенем.

– ДОАААА!!!

Одновременно с этим ревом, разорвавшим воздух, левый кулак рыцаря рванулся по прямой.

…Что теперь?!

Юджио уже почти занес меч для удара, но на мгновение эта мысль все равно мелькнула у него в голове.

В принципе, если сравнивать меч и кулак, на стороне Юджио были и сила, и дальность действия. Но противник занимал более выгодную позицию. Сможет ли сравнительно тонкий «Меч голубой розы» отбить брошенный Рыцарем Единства кулак – ведь противник был не только более рослым, но и стоял на три ступеньки выше? Может, сейчас стоит уклониться, а потом, поднявшись на площадку, атаковать снова?

Нет.

Кирито, воин стиля Айнкрад, лучший друг и одновременно учитель Юджио, говорил ему.

«В этом мире важнее всего вложить что-то в свой меч».

«Ты сам должен решить, что именно ты в него вложишь».

Наставник Юджио Голгоссо-семпай, наставница Кирито Солтерина-семпай, даже надменные и подлые дворяне Райос и Умбер – все они обладали чем-то, что придавало сил их мечам. Но Юджио чувствовал, что сам он по-прежнему в поисках. Он каждодневно тренировался усерднее, чем кто бы то ни было, и освоил множество секретных приемов, но найти, что же вложить в свой меч, ему еще предстояло. А может, он, не будучи мечником от рождения, за всю жизнь этого не найдет.

И все же. По крайней мере сейчас никак нельзя было отступить перед напором Рыцаря Единства и отвести оружие. Время, когда он мог полностью отдаваться тренировкам с мечом и больше ни о чем не думать, осталось позади. Сейчас у Юджио была четкая цель. Вернуть Алису, которую превратили в Рыцаря Единства, отобрав память.

…Алиса.

Да, все прочее было неважно. Восемь лет назад, в тот летний день, он мог лишь стоять и смотреть, как рыцарь забирает его подругу; сейчас он спасет ее непременно. Он оттачивал свое искусство владения мечом, углублял познания в Священных искусствах – все только ради этого.

…Пожалуйста, поделись со мной своей силой. Я все еще неопытен, я, может, не создан для того, чтобы владеть таким прекрасным мечом, как ты… но сейчас я могу лишь идти вперед!

С этими мыслями в сердце Юджио решительно изогнулся всем телом и поднял «Меч голубой розы» над головой.

Ярко-синий свет окутал полупрозрачный клинок. Секретный прием стиля Айнкрад «Вертикальный удар».

– О… оооо!

Направляемый решимостью хозяина, меч прыгнул вперед. Разрубаемый воздух запел, как бывает только при секретных приемах, и клинок врезался в окутанный пламенем кулак Рыцаря Единства.

От места удара во все стороны кольцом разошлась волна алого и синего света, разрывая красную ковровую дорожку, расстеленную на ступенях, и свисающую со стен драпировку. Кулак и меч, упершись друг в друга, застыли.

Бронированная перчатка и клинок со скрипом давили друг на друга. Юджио прикладывал все силы, чтобы завершить секретный прием, но рука рыцаря не подавалась, оставалась на месте, как каменная. Впрочем, и у противника, похоже, резервы кончались. Тихий стон раздался изнутри шлема, когда рыцарь вложил в кулак всю массу своего тела.

Все застыло, но лишь на несколько секунд. Огненные языки, вырывающиеся из «Пламенеющего лука», который рыцарь по-прежнему сжимал в руке, принялись лизать «Меч голубой розы». Окутывающее клинок сияние секретного приема замерцало, будто не в силах справиться с жаром. Если сейчас «Вертикальный удар» прервется, меч наверняка будет отбит, а Юджио получит прямой обжигающий удар.

– Гу… уу, ооо!..

Юджио изо всех сил пытался продавиться мечом вниз. Однако огонь все усиливался, и клинок начал раскаляться.

Юджио прежде не задумывался об этом, но, согласно «памяти оружия», которую он видел в Великой библиотеке, «Меч голубой розы» обладал свойствами льда. А потому он был слаб против огня, враждебного элемента; и если это противостояние продлится долго, его Жизнь может опасно снизиться.

Но можно ведь и наоборот – нейтрализовать вражеское пламя ледяным элементом меча.

…Тебя с рождения мира закаляли самые холодные метели на вершине Граничного хребта.

Не смей уступать каким-то жалким огонечкам!

И, словно отвечая на призыв Юджио –

От меча разошлась волна холода, жаля не только правую руку Юджио, сжимающую рукоять, но и левую, поддерживающую навершие. Это ему явно не казалось. Ведь и миниатюрная роза, украшающая гарду, покрылась белоснежным инеем. Из инея выросли тонкие ледяные усики; они поползли по клинку, прогоняя лижущие его языки пламени.

Но это был еще не конец. Белые усики перелезли и на кулак рыцаря, где принялись гасить огонь, обволакивающий латную перчатку…

– Нннх…

Стон сорвался с губ рыцаря – должно быть, от нестерпимого холода. Совсем чуть-чуть он вышел из равновесия – и Юджио, не упустив этого момента, нажал, вложив в меч всю накопленную силу.

Дзынннь! Раздался душераздирающий лязг, и меч оттолкнул левый кулак рыцаря.

Но, увы, до тела врага клинок не добрался. Он бесцельно разрубил воздух, а рыцарь, не медля ни секунды, выбросил правый кулак. Он не горел, однако, пропустив удар этого мощного, словно каменного, кулака, Юджио наверняка отлетит к подножию лестницы.

Но.

– И… иеээээ!

Где-то в середине этого яростного вопля меч Юджио прыгнул вверх.

Нанести обратный удар тяжеленным, тяжелее стали, «Мечом голубой розы» за счет одной лишь физической силы было невозможно, каким бы крепким мечник ни был. Существовала лишь одна причина, почему такое могло случиться: секретный прием. Двухударный прием стиля Айнкрад «Вертикальный угол».

Меч, оставив за собой светящийся след в виде буквы Священного языка «V», прорубился по диагонали сквозь нагрудник Рыцаря Единства. Из разреза в медно-красных доспехах брызнули алые капли. Острие меча добралось до плоти рыцаря – но рана была неглубокой.

Едва меч высвободился из тела рыцаря, тот напряг ноги и отпрыгнул назад. Если ему удастся разорвать дистанцию, он снова сможет пускать свои огненные стрелы. А после применения любого секретного приема тело всегда немеет на какое-то время.

Кирито говорил, чтобы Юджио постоянно думал, как избавиться от этой громадной паузы, которая возникает при использовании секретного приема. Конечно, если удар пришелся в цель, проблемы нет; но если удар был отбит, от него уклонились или же он просто не смог остановить врага, вот как сейчас, существует риск получить смертельную контратаку.

Считается, что онемение после секретного приема неизбежно, с ним ничего невозможно поделать, даже если его ожидать. Юджио придумал несколько способов избавиться от последствий задержки – поменяться местами с союзником, например, или высвободить заранее приготовленный элемент ветра, чтобы давлением воздуха отбросить противника. Но Кирито лежал у подножия лестницы, а произносить заклинания было просто некогда. Так что число способов свелось к единице.

Юджио направил все свои физические и духовные силы на то, чтобы контролировать движение «Меча голубой розы», когда тот завершал движение по траектории второго удара «Вертикального угла». Клинок, который должен был взлететь вверх-влево, он перевел так, будто положил его на левое плечо. Синее свечение, окутывавшее меч, внезапно исчезло из-за слишком большой приложенной к нему силы, но это уже не имело значения, поскольку прием все равно завершился.

«Меч голубой розы» остановился над плечом Юджио; рыцарь поспешно продолжил отходить. Лестничная площадка была довольно широкой, и рыцарь, видимо, собирался, воспользовавшись онемением Юджио, отступить к противоположной стене и оттуда выпустить второе огненное копье. Если Юджио это допустит, шанса защититься у него не будет.

Последний способ избежать онемения.

Связать секретный прием с другим секретным приемом. Если, выходя из предыдущего приема, занять стойку, необходимую для запуска следующего, никакой задержки не будет. Это был секретнейший из секретов, «соединение приемов» – даже Кирито, наставнику Юджио, это удавалось лишь через раз…

– !!!

Юджио резко выдохнул и начал всем сердцем молиться о том, чтобы прием запустился. И тут же меч вновь озарился ярким сиянием. Тело Юджио рванулось вперед, будто его толкнули в спину. Клинок, ворча в воздухе, устремился сверху-слева на Рыцаря Единства. Секретный прием «Косой удар».

Наконец-то глаза рыцаря внутри шлема пораженно распахнулись.

В отличие от того раза, когда Юджио пытался рубануть Райоса и Умбера, ни боли в правом глазу, ни крутящихся в воздухе надписей на Священном языке не было. Не было нерешительности, заторможенности. Летящее вперед тело Юджио переполнило лишь желание ударить врага, который заслуживает этого.

«Меч голубой розы» яростно обрушился на правое плечо рыцаря. Раздался металлический звук разрубаемого наплечника, потом правой руке Юджио передался тяжелый тупой удар. Сопротивление, которое он чувствовал, крепко сжимая меч, – это клинок рассекал человеческие мускулы и крушил кости.

С глубокой раной, протянувшейся от плеча до груди, Рыцарь Единства рухнул навзничь.

– Гоааа! – раздался сдавленный крик, и тут же из-под основания шлема выплеснулась струя крови, ярко-алой даже на фоне медно-красных доспехов.

Уже второй раз в жизни Юджио ударил мечом человека, но все равно на мгновение у него остановилось дыхание. Прислушиваясь к отдаче, тень которой еще оставалась в правой руке, он ощутил, как что-то сжалось внизу живота; однако он подавил это ощущение.

Будто соглашаясь с чувствами Юджио, «Меч голубой розы» испустил еще одну волну ледяного воздуха. Вся кровь на клинке мгновенно превратилась в лед и отлетела; меч стал таким же, каким был. Правое плечо рыцаря тоже замерзло и побелело, стекающая кровь образовала небольшую сосульку.

– Ггуу…

Рыцарь Единства тихо застонал и, приподняв левую руку, по-прежнему сжимающую лук, попытался поднести ее к ране. Увидев это, Юджио крепче сжал рукоять меча. Если враг начнет применять Священные искусства, придется ударить павшего рыцаря еще раз. Искусный маг способен потратить сразу всю Священную силу, разлитую в окружающем воздухе, на восстановление своей Жизни, а значит, Юджио должен будет нанести ему тяжелую рану в область рта, либо отсечь руку, либо – возможно, чтобы не дать противнику прийти в себя, придется лишить его жизни.

Однако, похоже, рыцарь оставил попытки вылечиться, когда понял, что его левый кулак замерз и не может выпустить лук, с которого уже пропали языки пламени. Для ритуалов, включающих вызов элементов, требуются тонкие движения пальцев. Рыцарь испустил протяжный вздох, вроде как криво усмехнулся, и его рука со стуком упала на пол.

Юджио был в растерянности, он не понимал, что делать. Да, исходящий от «Меча голубой розы» холод прогнал вражеское пламя, но он же остановил кровь, заморозив рану. Рыцарь не сможет больше сражаться, но и не умрет. Если его оставить в покое, левая рука рано или поздно оттает, он восстановит Жизнь Священными искусствами и вполне может броситься в погоню.

Первым заговорил Рыцарь Единства, пока Юджио стоял, кусая губы.

– …Юнец…

Услышав этот голос, сиплый, но по-прежнему полный достоинства, Юджио выпрямился; следующие слова стали для него некоторой неожиданностью.

– Как называется первый секретный прием, который ты применил?..

– …

Юджио был немного озадачен, но все же ответил, двигая пересохшими губами:

– …Он из стиля Айнкрад, двухударный прием «Вертикальный угол».

– Двух… ударный прием, – повторил рыцарь. Несколько секунд он молчал, потом продолжил расспросы.

– А ты… ты что за прием использовал?..

Шлем рыцаря чуть повернулся, и Юджио тоже быстро оглянулся. Он увидел Кирито; тот, в нескольких местах обожженный, медленно поднимался по лестнице, подволакивая правую ногу; левая рука его свисала как плеть.

– Кирито… как ты?! – в панике спросил Юджио; его партнер издал слабый смешок.

– Все нормально, серьезных ожогов удалось избежать. …Господин рыцарь, я воспользовался оборонительным приемом стиля Айнкрад «Щит-пропеллер».

– …

После этих слов шлем рыцаря повернулся, будто тот утомленно поднял взгляд к потолку; воцарилось молчание.

Несколько секунд спустя рыцарь вновь заговорил; но голос его звучал приглушенно, будто он обращался не к Юджио или Кирито, а к самому себе.

– …Я всегда мечтал увидеть весь мир, от края до края… и даже то, что за краем… похоже, в мире до сих пор существуют мечи и приемы, неведомые мне… Ваши приемы полны силы, накопленной упорным трудом. Было ошибкой с моей стороны… обвинить вас в том, что вы совратили рыцаря Элдри презренными трюками…

Рыцарь Единства вновь повернул голову и посмотрел на Юджио.

– …Не назовете ли вы мне… свои имена?

Переглянувшись с Кирито, Юджио коротко представился:

– …Мечник Юджио. Фамилии нет.

– А я мечник Кирито.

Кивнув, будто размышляя над услышанными именами, рыцарь произнес нечто совсем уж неожиданное:

– …Несколько Рыцарей Единства ждут вас на пятидесятом этаже собора, в «Великом коридоре духовного света». Им приказано не захватить вас в плен, но забрать всю вашу Жизнь до капли и умертвить вас… Если вы решите атаковать напрямик, как вы это сделали сейчас, ваш следующий вздох, вероятно, будет последним.

– Э… это, господин рыцарь, а тебе можно такие вещи говорить? – с тенью недоумения в голосе перебил Кирито. Внутри шлема появилось нечто напоминающее слабую улыбку, и он прошептал:

– Поскольку я потерпел неудачу при исполнении приказа Администратора-сама… мою рыцарскую гордость, доспехи и Божественный инструмент, изымут, а меня подвергнут наказанию – заморозят на неведомо какой срок… Прежде чем я буду подвергнут такому позору, пожалуйста, оборвите мою жизнь… своими руками.

– …

Глядя на лишившихся дара речи Юджио и Кирито, рыцарь добавил:

– Нет нужды колебаться… в конце концов… ваше блестящее искусство владения мечом уже принесло мне поражение…

А затем друзья услышали имя рыцаря – и этого хватило, чтобы у Юджио от потрясения остановилось дыхание.

– …Мне, Рыцарю Единства Дюсолберту Синтезис Севен.

Нельзя сказать, что Юджио «смутно припомнил».

Все последние восемь лет это имя оставалось глубоко впечатанным в его душу, не тускнея ни на миг. Оно было средоточием раскаяния и отчаяния, сопровождаемых гневом.

– Дюсол… берт? В тот раз… ты?..

Юджио услышал голос, с трудом выходящий из его собственного горла, – хриплый, совершенно чужой.

Доспехи были другого цвета, а голоса всех рыцарей из-за шлемов звучали одинаково, с металлическим оттенком, поэтому до сих пор Юджио не замечал; но – да, действительно, рыцарь, лежащий сейчас на полу, когда-то стоял перед Юджио и…

Что-то подтолкнуло Юджио в спину, и он, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед.

– Юджио?..

Вопросительный голос Кирито едва дошел до его ушей. Склонившись над рыцарем, Юджио вгляделся в его лицо.

Видимо, на шлем было наложено какое-то заклинание – лицо рыцаря оставалось затенено, даже когда Юджио смотрел с расстояния в несколько десятков санов. Но сейчас он отчетливо видел глаза, в которых оставалась сила, хоть их владелец и потерял огромное количество Жизни. Эти чуть раскосые глаза казались юными и в то же время старыми.

С трудом двигая пересохшим губами, Юджио проскрипел:

– Ты говоришь, оборвать… твою жизнь?.. Блестящий… поединок, говоришь?..

Его правая рука дрожала, «Меч голубой розы» в ней снова начал испускать холод. Доспехи Рыцаря Единства напротив кончика меча покрылись инеем.

Юджио, чуть не разорвав себе горло, одним выдохом выплюнул горячий ком, набухший вдруг в животе.

– Связать! Связать цепями девочку, которой было всего одиннадцать… привязать к дракону и забрать… такой, как ты, просто не имеет права говорить такие словааааа!!!

Юджио взял «Меч голубой розы» обратным хватом и занес для удара.

Ему хотелось пронзить рот рыцаря, выплюнувший непростительные слова, проткнуть до конца, до пола, вымести остаток Жизни.

Однако приступ сильной, пульсирующей боли заставил его остановить правую руку. Болел не правый глаз, а что-то глубоко в груди. И вместе с болью он почувствовал, будто кто-то пытается оттянуть его назад…

По-прежнему стоя с занесенным мечом, дрожа всем телом, Юджио увидел, что его правую руку…

…ласково сжимает протянувшаяся сзади левая рука Кирито.

– …Почему… ты меня остановил, Кирито?.. – шатаясь в урагане чувств, едва сохраняя рассудок, Юджио спросил своего партнера, которому он доверял больше всех в мире.

Кирито пристально смотрел на Юджио, и в глазах его плескалась боль. Медленно покачав головой, он ответил:

– Этот человек уже утратил волю сражаться. Нельзя обращать меч против такого противника…

– Но… но он же… он же тогда забрал Алису… это он…

Хоть Юджио и упирался, как избалованный ребенок, какая-то часть его сознания уже поняла, что имел в виду Кирито.

Рыцари Единства – просто-напросто существа, живущие, чтобы выполнять приказы Церкви Аксиомы, приказы первосвященника. Алису забрала сама церковь – это было результатом искаженных законов Мира людей.

Но дикое желание оставить правильный путь и искромсать поверженного рыцаря все никак не уходило. Чувства ярости, бессилия и вины, копившиеся в нем с того самого летнего дня, просто не могли рассеяться от того, что он, Юджио, узнал о сложном устройстве мира.

Опрокинутая корзинка у его ног. Хлеб и сыр, оскверненные песком. Льдинки, тающие под солнцем.

Тусклые цепи, сжимающие синее платьице Алисы. И ноги Юджио, неподвижные, словно внезапно пустившие корни.

…Кирито… Кирито.

Ты бы тогда, наверно, попытался ударить Рыцаря Единства и спасти Алису. Ты бы это сделал, даже зная, что тебя арестуют и будут судить.

А я не смог. Алиса была моей подругой, самой дорогой для меня девочкой, а я все равно мог лишь стоять и смотреть. Смотреть, как вот этот вот рыцарь, валяющийся сейчас у меня в ногах, связывает Алису и увозит ее прочь.

Голову его переполняла буря эмоций, в которой метались клочки мыслей. Правая рука, которую удерживал Кирито, дрожала, меч поднялся еще выше.

Однако следующие слова партнера, все сильнее сжимавшего его руку, изумили Юджио настолько, что он на мгновение застыл.

– …Я уверен, он этого даже не помнит. Он не помнит, как забрал Алису из Рулида… И не потому что забыл, а просто ему память стерли.

– Э?..

Юджио ошарашенно взглянул на шлем лежащего рыцаря.

Рыцарь Единства, до сих пор не сдвигавшийся ни на сан, даже когда над ним навис «Меч голубой розы», шевельнулся, когда двое друзей взглянули на него. С трудом разжав оттаявший наконец левый кулак, он выпустил лук (с него слетели льдинки) и кончиками пальцев высвободил застежку сбоку шлема.

Шлем, созданный, чтобы выглядеть устрашающе, раскрылся, будто раскололся надвое; передняя и задняя части со стуком упали на пол, открыв голову рыцаря. Перед друзьями появилось лицо сорокалетнего на вид мужчины – живое воплощение упорства и решительности.

Короткие волосы и густые брови – пепельно-рыжие, цвета ржавого железа. Нос и губы – прямые, точно вырезанные ножом; взгляд – острый, словно стальной наконечник стрелы.

Однако темно-серые глаза подрагивали, выдавая душевное волнение. Тонкие губы зашевелились, и раздался голос, совершенно не такой, как раньше, – низкий, глубокий.

– …Все так… как сказал черноволосый юноша. Ты говоришь, что я схватил маленькую девочку и увез ее на драконе? Я не помню за собою подобного деяния.

– Не… не помнишь?.. Это же было всего восемь лет назад… – прошептал Юджио. Он ничего не понимал; сила из его правой руки сама собой ушла. Кирито отпустил Юджио и, притронувшись левой рукой к подбородку, словно задумавшись, сказал:

– Я так и думал, его стерли… твое воспоминание о том случае – все, с начала и до конца. Гос-… нет, рыцарь Дюсолберт, ты был Рыцарем Единства, защищавшим самую северную часть Норлангарта, я прав?

– …О да. Северный Норлангарт, седьмой пограничный район… его я защищал. Да… перестал защищать восемь лет назад…

Брови рыцаря слегка сдвинулись, будто он пытался выкопать что-то из самых глубин памяти.

– Тогда я… был удостоен этих доспехов и чести защищать Центральный собор… за великое достижение…

– Ты помнишь, что это было за достижение?

На вопрос Кирито рыцарь не дал ответа. Его губы сжались, взгляд ушел куда-то в пространство. Краткое молчание разбил вновь Кирито.

– Я отвечу за тебя. Твое достижение – то, что ты отыскал Рыцаря Единства Алису Синтезис Сёти. В маленькой деревушке на самом севере – девочку, о которой в столице никто не знал. Первосвященница, Администратор, наградила тебя за то, что ты доставил Алису сюда, в башню, но при этом стерла все твои воспоминания об этом деле… Почему – ты сам недавно сказал.

Речь Кирито как-то незаметно убыстрялась; он говорил словно с самим собой.

– У Рыцарей Единства нет прошлого, их вроде как «призывают из Небесного града»; ты сам так сказал. Наверняка именно это тебе объяснила первосвященница сразу же, как только ты очнулся рыцарем. Вот почему ты не помнишь ничего из тех времен, когда ты еще не был рыцарем; вот как она тебя убедила. Но чтобы все это выглядело убедительно, нельзя, чтобы рыцари помнили не только о своей собственной человеческой жизни, но и о рождении других Рыцарей Единства, не самих себя. Будет черт знает что, если опасный преступник, которого ты лично доставил, на следующий день явится к тебе таким же рыцарем… Как ни странно, здесь сидит слабость первосвященницы…

С чудовищной скоростью перемалывая в голове самые разные мысли, Кирито вышагивал туда-сюда, опустив голову.

При взгляде на состояние друга вся воля Юджио куда-то улетучилась; он сделал глубокий вдох и снова посмотрел на мужчину, лежащего у его ног. Рыцарь Единства Дюсолберт, по-видимому, тоже погрузился в раздумья – лицо его ничего не выражало.

Нельзя сказать, что гнев и ненависть Юджио исчезли, но если у рыцаря действительно стерты все воспоминания об Алисе, то ему, Юджио, остается лишь принять… наверно.

Принять, что все рыцари – не более чем куклы, управляемые Администратором, женщиной, которая является сейчас первосвященником Церкви Аксиомы. Что враг, отобравший у него Алису, укравший у Алисы воспоминания и сделавший из нее Рыцаря Единства, – один-единственный человек. Администратор.

Возможно, Дюсолберт почувствовал на себе взгляд Юджио – его глаза перестали блуждать. Непонятно, какие именно чувства сейчас наполняли его грудь, но сорвавшийся с губ голос звучал слабо, с запинками; трудно было поверить, что он принадлежал страшному противнику, стоявшему перед Юджио и Кирито всего несколько минут назад.

– Этого не может… быть… как мы, Рыцари Единства, можем быть обычными жителями Мира людей, как вы, прежде чем становимся Рыцарями Единства?..

– …

Юджио не знал, что ответить; за него это сделал Кирито.

– Кровь, которая течет из твоих ран, красная, как и наша, верно? И рыцарь Элдри в тот раз стал странно себя вести не из-за каких-то там подозрительных заклинаний. А потому что мы попытались вызвать воспоминания, которые у него украли. …И ты наверняка такой же, как Элдри. Может, ты победил в Объединенном турнире четырех империй, а может, тебя арестовали за Индекс Запретов – но Администратор забрала у тебя самые важные воспоминания, вложила на их место преданность церкви и сделала тебя Рыцарем Единства. Ты сказал, что в наказание тебя заморозят, но я думаю, что Администратор-сама просто еще разок поиграется с твоей памятью и этот наш разговор тоже сотрет. Могу даже пари держать.

Кирито высказал все это довольно-таки прямолинейно, но в его голосе Юджио послышался тоскливый оттенок.

Рыцарь, должно быть, тоже это почувствовал; он закрыл глаза и молчал какое-то время. Потом снова медленно покачал головой.

– Я не могу в это поверить. Как могла Ее Преосвященство, госпожа первосвященник… наложить такое заклинание на…

– Но так и было. И в тебе тоже что-то должно оставаться. Какое-то дорогое воспоминание того времени, когда ты еще не был рыцарем, настолько дорогое, что совсем стереть его нельзя никаким заклинанием…

Когда Кирито зашел с этого бока, Дюсолберт вдруг поднял левую руку, уставился на свои крепкие пальцы и, вздохнув, тихо произнес:

– С тех самых пор, как я спустился в Мир людей… я все время вижу один и тот же сон… чья-то маленькая рука трясет меня и будит… у нее серебряное колечко на пальце… но когда я просыпаюсь… рядом никого…

Брови Дюсолберта сошлись, и он с силой прижал левую руку ко лбу. Кирито неотрывно смотрел на эту картину, потом мягко сказал:

– Вряд ли ты сможешь вспомнить что-то большее. Твое воспоминание, чья это была рука и кольцо, украла Администратор…

Секунду помолчав, он со щелчком вернул черный меч, который до сих пор держал правой рукой, в ножны на поясе.

– …Что дальше делать, решай сам. Вернуться к Администратору за наказанием, вылечить раны и погнаться за нами… а может…

Оборвав речь на полуфразе, Кирито сделал несколько шагов к лестничному пролету, идущему вверх справа от площадки. Остановился и глянул через плечо на Юджио.

«Достаточно?»

Так спросили его черные глаза. Юджио в который раз посмотрел на Рыцаря Единства – тот лежал неподвижно, плотно зажмурившись. Правая рука Юджио медленно подняла «Меч голубой розы» – и, поднеся острие к висящим на поясе ножнам, осторожно опустила.

– …Идем, – коротко сказал он, подошел к Кирито, и они вместе зашагали к лестнице.

Юджио не знал, какой выбор сделает Рыцарь Единства Дюсолберт Синтезис Севен, но по крайней мере вряд ли он решит гнаться за ними.