Какое-то время слышался лишь звук шагов двух человек по мраморной лестнице.

Если его вычесть, тишина стояла бы такая, что ушам больно. Насколько было известно Юджио, в гигантской башне Центрального собора Церкви Аксиомы жило множество священников и их учеников, но как бы он ни напрягал слух и зрение, ничего похожего на человеческое присутствие не ощущалось.

Кроме того, на каждом новом этаже его встречала одна и та же картина: прямоугольная комната, идущие влево и вправо от нее коридоры, в стенах коридоров двери через равные промежутки. Все это было настолько одинаковым, что Юджио начало казаться, будто на них с Кирито кто-то наложил заклинание, заставляющее их незаметно для себя идти кругами – то вверх, то вниз – по одной и той же лестнице.

Ему хотелось войти в какой-нибудь из коридоров, открыть какую-нибудь из дверей, чтобы убедиться, что это не так; однако Кирито молча шел впереди, не снижая скорости, и Юджио велел себе не отвлекаться. Если Дюсолберт сказал правду, на пятидесятом этаже, где-то вверху, их поджидают еще более сильные враги.

Юджио ласково прикоснулся к покачивающимся слева на поясе ножнам своего бесценного меча, пытаясь прогнать никчемные мысли, как вдруг перед очередной лестничной площадкой ноги Кирито резко остановились.

Развернувшись, Кирито с серьезным выражением лица напряженно спросил:

– Слушай, Юджио… а мы сейчас на каком этаже?..

– Аа… ну.

После этого невнятного ответа Юджио вздохнул, покачал головой и поник плечами, причем сделал это все одновременно.

– Сейчас будет двадцать девятый. Я предполагал, что так может быть, но надо же – ты и правда не считал.

– Тебе не кажется, что на нормальной лестнице должны быть указаны номера этажей?

– Может, и так, но не говори, что ты только сейчас это заметил!

Отмахнувшись от оправдания Юджио, как от чего-то несущественного, Кирито со шлепком прислонился спиной к стене лестничной площадки.

– Однааако, не очень-то далеко мы ушли, хех… я думал, мы уже выше… уже немного есть охота…

– …Ну, не только тебе.

Роскошный завтрак у Кардинала в Великой библиотеке остался почти в пяти часах позади. Через узкое и высокое окно было видно, что Солус поднялся почти до зенита; поскольку друзья преодолели уже двадцать пять этажей – а это тысяча ступенек, – да к тому же прошли через тяжелую схватку, ничего удивительного, что их тела требовали подпитки.

Кивнув в ответ, Юджио без стеснения протянул к Кирито правую руку.

– Так что доставай, что там у тебя в карманах.

– Ээ… не, они, ну, на крайний случай, и… кстати, у тебя поразительно острое зрение, хех.

– У тебя карманы так набиты, что я просто не мог не заметить.

Кирито с покорным выражением лица сунул руку в правый карман брюк, достал два дымящихся пирожка и кинул один из них Юджио. Тот поймал, и живот мгновенно отозвался на густой аромат – пирожки сохранили его, несмотря на то, что Великую библиотеку друзья покинули уже довольно давно.

– Он малость подгорел во время огненной атаки того типа.

– Хааа… вот, значит, почему. Ладно – спасибо, приступим.

Еду создала Кардинал с помощью высокоуровневого Священного искусства, стало быть, прежде это были страницы какой-то ценной стариной книги, но Юджио решил не задумываться на эту тему и впился в пирожок зубами. Тут же он впал во что-то вроде транса, наслаждаясь хрустящей поджаристой корочкой и сочной мясной начинкой.

Скромный обед был завершен менее чем за минуту; Юджио облизал пальцы и коротко выдохнул. Левый карман брюк Кирито тоже подозрительно бугрился, но Юджио решил пока что оставить это без внимания и сказал своему партнеру, закончившему есть одновременно с ним:

– Вкуснятина. …Итак, что делаем дальше? Если и дальше пойдем по лестнице, до пятидесятого доберемся через полчаса, но… мы что, действительно атакуем в лоб?

– Мм… – промычал Кирито, ероша себе волосы. – Дааа… мы уже знаем, какими крутыми бывают Рыцари Единства, но, судя по твоей битве с тем дядей, они не то чтобы не привыкли к многоударным приемам – скорее, у них нет опыта обращения с ними. Хочется верить, что у нас есть шансы на победу, если будем драться один на один и в ближнем бою. Но это трудновато будет устроить – ведь их там несколько, и, хуже того, они готовы и ждут нас.

– Значит… отказываемся от лобовой атаки и ищем другой способ?

– Сомневаюсь. Даже Кардинал считает, что эта лестница – единственный путь; и даже если мы найдем какой-нибудь тайный ход, есть опасность, что нас там возьмут в клещи… Надеюсь, нам удастся как-то разобраться с рыцарями на пятидесятом. Для этого нам придется выложить свои козыри; но у нас есть время подготовить этот долгий ритуал до того, как подняться на пятидесятый, спасибо тому дяде за предупреждение.

– Понятно… «полный контроль над оружием»… – пробормотал Юджио. Кирито кивнул с непонятным выражением лица.

– Меня беспокоит, что нам придется его применять в настоящем бою без тренировок, но сейчас тратить Жизнь наших мечей на тренировки – это как-то… Мы применим это заклинание вместе перед пятидесятым этажом и попробуем вырубить как можно больше рыцарей…

– Ааа, насчет этого я должен сказать кое-что, Кирито, – немного смущенно перебил его Юджио. – Это… у моего заклинания полного контроля, кажется, не очень большая боевая мощь, не такая, как у того Рыцаря Единства…

– Ээ… п-правда?

– Ну, понимаешь, заклинание-то для меня написала Кардинал… ну, правда, сам прием придумал я, но все равно…

Кирито, склонив голову набок, слушал оправдывающегося Юджио, потом сказал:

– А попробуй сейчас произнести заклинание. Без первой строки.

– А-ага.

Юджио, как ему было велено, быстро произнес все слова, кроме «систем колл». Его партнер слушал зажмурясь; потом, когда Юджио дошел до последних слов «энханс армамент», Кирито неожиданно для него ухмыльнулся.

– Вот оно что. Да, на наступательный этот прием не тянет, но он может быть весьма полезен – зависит от того, как его использовать. И он, сдается мне, будет не так уж плохо сочетаться с моим приемом полного контроля.

– О? А твой какой, Кирито?

– Увидишь. Жди с нетерпением.

Юджио, чуть надувшись, глянул на Кирито, который с таким беззаботным видом это сказал. Однако тот лишь зачесал пятерней челку наверх, сделал серьезное лицо и вновь оперся о стену.

– В общем, это нельзя назвать нормальной стратегией, но что есть, то есть. Сначала мы перед самым пятидесятым этажом произносим заклинание полного контроля и оставляем его в режиме ожидания. Вбегаем, разбираемся, где кто стоит, ты бьешь их своим приемом, потом я своим. Если нам повезет и все враги будут кучковаться вместе, мы даже, может, вырубим всех сразу.

– Ключевое слово «может».

Юджио произнес эти слова сомневающимся тоном, но, откровенно говоря, никакого другого плана у него не было. Нельзя было не признать – у Кирито гораздо лучше, чем у него, получается придумывать планы, учитывая все, что только можно. Юджио оставалось порадоваться, что ему представится возможность прочесть заклинание полного контроля до боя – в свое умение быстро применять священные искусства во время сражения он не вполне верил.

…Ладно, значит, так и сделаем. Сперва я…

Произнося эти слова, Юджио нечаянно повернул голову влево, к лестнице, ведущей на 29 этаж собора.

И ошеломленно застыл, распахнув глаза.

Из-за лестничных перил высовывались две маленькие головки; четыре глаза пристально смотрели на друзей.

Как только Юджио встретился с ними взглядом, головки мгновенно исчезли. Но он продолжал молча стоять и смотреть, и они появились вновь, моргая невинными глазенками.

Почувствовав, что что-то происходит, Кирито проследил за взглядом Юджио; сперва у него тоже отвалилась челюсть, потом он неуверенно спросил:

– Вы… кто?

Головки повернулись друг к дружке и разом кивнули, после чего из-за перил с очень испуганным видом поднялись две фигурки.

– Де… дети?.. – вырвалось у Юджио.

Перед ним и Кирито стояли две девочки в одинаковых чернильно-черных одеяниях.

На вид им было лет по десять. Юджио ощутил укол ностальгии – простые черные одежды здорово напоминали рясу, которую носила Селька, младшая сестра Алисы, обучающаяся в церкви Рулида.

Но, в отличие от Сельки, эти девочки носили на зеленых поясах короткие, санов тридцать длиной, мечи. Юджио насторожился, но тут же заметил, что и клинки, и рукояти мечей сделаны из красноватого дерева. Цвет был несколько необычным, но, судя по всему, это были обычные деревянные мечи, какие дают детям, стремящимся стать мечниками.

У девочки справа были светло-каштановые волосы, заплетенные в две косички. Ее загнутые наружными краями вниз брови и уголки глаз создавали впечатление робости. Напротив, у девочки слева были короткие волосы соломенного цвета и глаза с уголками, загнутыми вверх; ее лицо казалось решительным.

Пока Юджио и Кирито молча стояли и таращились на девочек, вперед шагнула, естественно, бойкая и волевая – та, что слева. Сделав глубокий вдох, она вдруг представилась:

– Эмм… меня зо-… мое имя Физель, я учусь на священнослужительницу Церкви Аксиомы. А эта девочка – тоже ученица…

– Ли… Линель.

Детские голоса дрожали – должно быть, от волнения. Юджио улыбнулся, чтобы приободрить девочек, но тут же сообразил, что те наверняка считают его врагом – они же священницы, пусть и всего лишь ученицы.

Однако следующие слова девочки, представившейся как Физель, оказались куда более деловыми, чем Юджио мог ожидать.

– Так… вы двое и есть пришельцы с Темной территории, вторгшиеся в собор?

– Хаа?..

Юджио невольно переглянулся с Кирито. Тот, судя по всему, тоже не мог решить, что делать. Он лишь хлопал губами, сведя брови, а потом юркнул за спину Юджио.

– У меня плохо выходит с детьми общаться. Так что давай ты.

Услышав сзади эти слова, Юджио хотел прошептать в ответ: «Это нечестно!» – но спрятаться за спиной у Кирито уже не получилось бы. Так что он поднял взгляд на стоящих пролетом выше девочек и скованно ответил:

– Ээ… эмм, ну… мы вообще-то из Мира людей, но… та часть насчет вторгшихся, ну, пожалуй, немножко правильная, наверно…

Дети вновь повернулись друг к другу и зашушукались. Их голоса звучали тихо, но разборчиво в царящей вокруг тишине.

– Ну что такое, Нель, они же совсем как люди. Ни рогов, ни хвостов нету.

Эти слова недовольно произнесла Физель, та, что казалась побойчее. Девочка по имени Линель неуверенно заспорила:

– Я, я только сказала, что в книжках было. Это ты виновата, что решила, будто они правда такие будут, Зель.

– Хмм, а может, они их прячут. Может, увидим, если подойдем поближе?

– Эээ, но они на вид совсем как обычные люди. Но… может, у них клыки во рту…

Этот очаровательный разговор напомнил Юджио о двойняшках на ферме Вольде, где он когда-то жил, и его губы сами собой изогнулись в улыбке.

Если бы он и Кирито были в их возрасте и узнали, что где-то поблизости объявились пришельцы из страны тьмы, вполне возможно, они тоже прокрались бы туда, чтобы посмотреть хоть глазком. После чего, скорее всего, получили бы крепкий нагоняй от отцов и старейшины.

Дойдя до этого места, Юджио забеспокоился. Не влетит ли девочкам за то, что они разговаривают с бунтовщиками против церкви? Он решил, что об этом следует волноваться не ему, но все же спросить надо.

– Послушайте… а на вас не будут сердиться, что вы с нами разговариваете?

Физель и Линель тут же закрыли рты, а потом расплылись в самодовольных улыбках. Физель ответила с оттенком торжества в голосе; вежливый стиль ее речи исчез без следа.

– Всем священникам и ученикам с самого утра велели запереться у себя в комнатах и никуда не выходить. Так что даже если мы глянем на пришельцев, никто не узнает.

– Ха-хаа…

Почему-то Юджио подумалось, что это объяснение вполне в духе Кирито. Он мог с легкостью представить себе картину, как в конце концов детей обнаруживают и ругают.

Девочки тем временем вновь зашушукались о чем-то; на этот раз вслух заговорила Линель.

– Эммм… вы точно не монстры с Темной территории?

– А-ага.

– Тогда, прошу прощения, не позволите ли вы нам посмотреть на вас поближе?.. На ваши, это, лбы и зубы.

– Ээ?

Выведенный из равновесия столь неожиданной просьбой, Юджио кинул взгляд назад, однако Кирито не только не пришел на выручку, но и вообще смотрел куда-то в сторону, делая вид, что ничего не замечает. Юджио с неохотой кивнул девочкам.

– …Ну, если только это, то ладно…

Неспособность отказать в подобной ситуации была у него в крови, но тут еще добавилось желание доказать, что он остался человеком, хоть и бунтует против церкви. А там мало ли – быть может, у девочек даже удастся что-нибудь разузнать про устройство собора.

Физель и Линель просияли и побежали вниз по лестнице; в их походке сквозили любопытство и настороженность одновременно. Спустившись на площадку рядом с Юджио, они остановились; синие и серые глаза уставились на него.

Юджио, слегка нагнувшись, левой пятерней зачесал вверх челку и одновременно оскалил зубы. Девочки секунд десять пристально, не мигая, смотрели на него, потом наконец кивнули, удовлетворенные результатом.

– Он человек.

– Точно человек.

Такое разочарование появилось на лицах девочек, что Юджио не удержался от неловкой улыбки. Глядя, как он улыбается, Линель склонила голову чуть набок.

– Но если вы не монстры с Темной территории, то почему в Центральном соборе все говорят, что вы к нам вторглись?

– Эээмм…

Юджио казалось, что, ответит он или нет, ничего хорошего из этого не выйдет, но он решил, что после всего того, что уже случилось, скрывать правду смысла нет, и потому сказал:

– …Когда-то давно мою подругу забрал Рыцарь Единства. Вот, и я пришел забрать ее обратно.

Такое, должно быть, трудновато принять ученицам священников, которые твердо верят в непогрешимость Церкви Аксиомы. Юджио ожидал, что на юных лицах появятся выражения испуга и отвращения, но, к его удивлению, девочки лишь коротко кивнули. Физель – та, что с соломенными волосами – с немного недовольной миной произнесла:

– Вот как. Ну, вполне нормальная причина.

– Но-нормальная?

– Раньше уже случалось, что люди протестовали, когда церковь забирала их родных или любимых. Но вы, кажется, первые, кому удалось досюда добраться.

Стоящая рядом Линель подхватила:

– А еще они говорили, что вас уже посадили в тюрьму, но вы порвали цепи из призрачного железа и сбежали; а потом еще – что вы победили двух Рыцарей Единства; вот мы и ждали тут – думали, что сейчас придут чудища тьмы… может, даже настоящий темный рыцарь явится. А вы – надо же, просто люди…

Дети снова переглянулись – «Хватит?», «Достаточно, да?» – и кивнули.

Линель снова взглянула на Юджио и склонила голову чуть вбок – косички закачались.

– И еще одну вещь хочу спросить: как вас зовут?

Я гораздо больше хочу спросить; так подумал Юджио, но исправно ответил:

– Я Юджио. А за моей спиной Кирито.

– Пфф… у вас что, нету фамилий?

– А, ну да. Понимаешь, я из далекой деревни. Кстати, а у вас тоже нет?

– Не, у нас есть, – и Линель просияла. Солнечная, прекрасная улыбка – как будто рот девочки битком набит сластями. – Мое имя Линель Синтезис Твенти-эйт.

Юджио не сразу осознал значение этого имени.

Вдруг по животу прошелся холодок, и Юджио опустил глаза.

Он не успел заметить, когда именно Линель успела достать с пояса свой короткий меч, но сейчас этот клинок санов на пять вошел в его тело.

На поясе он казался деревянным, но, похоже, за клинок Юджио принял деревянные ножны. А сам меч был вовсе не из дерева – из какого-то незнакомого тускло-зеленого металла. Поймав лучи солнца, проникшие через окно, он влажно взблеснул.

– Ю-!..

Этот короткий вскрик издал Кирито? Повернув задеревеневшую шею, Юджио увидел, как его партнер застыл, выдвинув правую ногу вперед. Физель, всего секундой ранее стоявшая рядом с Линелью, сейчас была уже сзади-сбоку от Кирито, и из его черной куртки торчал такой же зеленый меч. Губы девочки изгибались в такой же торжествующей улыбке, как раньше.

– …А я – Физель Синтезис Твенти-найн.

Одновременно выдернув из Юджио и Кирито свои мечи, Физель и Линель взмахнули ими, стряхивая кровь, быстрее, чем мог уследить глаз, и аккуратно убрали в ножны.

Холод от раны в животе стремительно разошелся по всему телу. И те участки, куда он добирался, один за другим немели.

– Вы… обе… Рыца… ри…

Эти слова Юджио еще смог каким-то образом выдавить, но потом его язык тоже онемел, и он оказался полностью парализован.

Колени неожиданно подогнулись, и Юджио мешком рухнул на пол. Он сильно ударился о мрамор грудью и левой щекой, однако боли, как и осязания, не было.

В следующее мгновение с глухим стуком свалился Кирито.

Яд…

Юджио это понял, хоть и с запозданием, и стал думать, что делать.

На занятиях в Академии мастеров меча он изучал различные формы ядов и противоядия к ним. Однако все те средства предназначались для случаев, когда человек отравился какими-либо растениями, был ужален насекомым или укушен змеей. Для того, чтобы нейтрализовать действие отравленного оружия во время боя, они не годились.

И это естественно. Все сражения в Академии, да нет, во всем Мире людей – состязания доблести и изящества; потому покрывать оружие ядом строжайше запрещено. Насколько Юджио слышал, даже молодой дворянчик, который перед турниром в Заккарии выпустил опасное насекомое и вообще всячески пытался помешать Юджио и Кирито участвовать, не опустился до того, чтобы перед поединком с Кирито нанести на свой меч яд.

В общем, все познания Юджио были на уровне «какую травку приложить, если тебя ужалило такое-то насекомое». Даже если бы он выяснил, какой именно яд использовали девочки, – здесь вообще никакой растительности не было, тем более целебных трав. Можно еще было бы попытаться вылечиться с помощью Священных искусств, но с парализованными руками и ртом заклинание не прочтешь.

В общем, если этот яд не только лишает тело свободы, но и постоянно уменьшает Жизнь, то и он, и Кирито погибнут, не преодолев и половину высоты Центрального собора.

– Не нужно так бояться, Юджио-сан, – внезапно откуда-то сверху донесся голос Рыцаря Единства Линели Синтезис Твенти-эйт. Видимо, из-за яда он звучал искаженно, точно под водой. – Это всего лишь парализующий яд. Правда, разница только в том, умрешь ты здесь или на пятидесятом этаже.

Раздалось хлопанье подошв, и перед глазами Юджио, который по-прежнему лежал неподвижно, прижавшись к полу левой щекой, появился маленький светло-коричневый ботиночек. Линель подняла правую ногу и, совершенно не стесняясь, поставила ее Юджио на голову, потом поводила тут и там, будто искала что-то.

– …Хмм, значит, и правда нету рогов.

Затем сдвинула ногу к его спине, наступила с одного боку, с другого.

– И крыльев тоже нету, хех. Зель, а у тебя как?

– Этот тоже человек! – безрадостно ответила Физель из-за пределов поля зрения Юджио; видимо, она таким же образом проверила Кирито.

– Ээх, а я надеялась увидеть наконец настоящего монстра с Темной территории.

– Ну и ладно. Если мы притащим этих двоих на пятидесятый этаж и отрежем им головы на глазах у слабаков, которые там ждут, нам тоже дадут Божественные инструменты и драконов. Тогда мы сможем полететь на Темную территорию и там смотреть, сколько захотим.

– Ага. Ладно, Нель, давай поспорим, кто первая добудет голову темного рыцаря!

Даже после всего произошедшего голоса девочек были сама невинность; Юджио это пугало больше всего. Как такие маленькие девочки могли стать Рыцарями Единства – нет, откуда вообще эти дети в соборе?

Линель стояла прямо перед Юджио, а он не смог разглядеть, как она извлекла меч из ножен. Физель же с легкостью одолела Кирито, стоявшего поодаль от нее; ее проворство ужасало еще сильнее.

Однако же боевые навыки оттачиваются лишь годами тренировок и опытом настоящих, смертельных схваток. Юджио мог свободно обращаться с «Мечом голубой розы», Божественным инструментом, потому что долгое время терпеливо долбил топором Кедр Гигас; правда, по словам Кирито, главную роль сыграло то, что они разогнали отряд гоблинов в северной пещере.

Но Физель и Линель, как ни смотри, выглядели лет на десять, и, судя по их словам, у них не было опыта сражений с порождениями тьмы.

Как же тогда они настолько отточили владение собственными телами и мечами, что за их движениями не мог уследить глаз?

Однако бушующие в сердце Юджио сомнения не вырвались наружу ни единым звуком.

Яд как будто разошелся повсюду; Юджио перестал ощущать холод пола и вообще собственное тело. Маленькая ручка Линели ухватила Юджио за правую лодыжку; он понял, что его тащат вверх, когда его поле зрения перевернулось.

Сдвинув непослушный взгляд насколько возможно влево, Юджио увидел, что и Кирито волокут, как сундук. У него, как и у Юджио, паралич, похоже, добрался до лица – оно было совершенно пустым.

Юные Рыцари Единства подтащили Юджио и Кирито («Меч голубой розы» и черный меч по-прежнему оставались в ножнах на поясах) к лестнице и как ни в чем не бывало поволокли вверх. С каждой ступенькой головы друзей стукались о мрамор, но, естественно, боли не было.

Необходимо было придумать какой-то план, как выкарабкаться из этой ситуации; однако, видимо, яд парализовал и душу – Юджио ощущал в себе только лишь пустоту.

Он был готов сражаться с Церковью Аксиомы, но даже помыслить не мог, что его враг будет делать столь кошмарные вещи с маленькими детьми – превращать их в Рыцарей Единства. А все обитатели Мира людей верили, что Церковь Аксиомы – воплощение добра и гармонии. На протяжении веков.

– Ты думаешь, это странно, да?

Ушей Юджио вдруг коснулся голос Линели, сопровождаемый тихим смешком.

– «Почему такие маленькие дети стали Рыцарями Единства?», да? Ты все равно скоро умрешь, так что я расскажу.

– Нель, какой смысл говорить, если мы их убьем? Опять ты чудачишь.

– Слушай, но ведь скучно же просто так идти до пятидесятого этажа? …Юджио-сан, мы родились и выросли здесь, в соборе. Понимаешь, нас создали священники по приказу Администратора-сама. Для ее экспериментов в Священном искусстве «воскрешения» – ну, которое восстанавливает Жизнь, когда она полностью кончилась.

Совершенно кошмарные слова выходили изо рта Линели, но голос девочки оставался веселым и жизнерадостным.

– Дети снаружи, кажется, Священный Долг получают в десять лет, а нам назначили в пять. Мы должны были убивать друг дружку. Нам дали игрушечные мечи, даже меньше, чем вот этот отравленный, и сказали разбиться на пары и драться.

– Ты ну совсем не умела бить, Нель. Каждый раз было так больно, просто ужас.

На реплику Физели Линель ответила недовольным тоном:

– Это потому что ты все время непонятно двигалась, Зель. …Раз вы победили двух Рыцарей Единства, наверно, вы знаете, что человека не так-то просто убить; знаете, да, Юджио-сан, Кирито-сан? Так вот, даже пятилетнего ребенка – тоже трудно. Нам нужно было убивать быстро, а мы пугались и просто вслепую молотили мечами, пока наши Жизни не падали до нуля, а потом Администратор-сама нас воскрешала Священными искусствами…

– И это воскрешение сперва вообще не работало, помнишь? Тем, которые нормально умирали, еще везло; некоторые взрывались на куски, другие превращались в какие-то странные туши, а еще некоторые, когда воскресали, были совершенно не такими, как раньше.

– Хотя это был наш Священный Долг, нам не хотелось все время мучиться. Мы много способов перепробовали и заметили, что, если убивать как можно чище, одним ударом, это не так больно, и шансы на воскрешение тоже выше. Но этот самый один удар нанести трудно. Надо бить очень быстро и метко – либо пырнуть в сердце, либо срубить голову.

– И у нас стало получаться лет в семь, кажется? Мы ведь все время тренировались, пока другие дети спали.

Чувствительность не спешила возвращаться к Юджио, но все равно у него как будто мурашки по всему телу побежали.

Вот как Физель и Линель обрели свою пугающую быстроту.

Благодаря тому, что они много лет без конца убивали друг друга – если верить словам девочек. День за днем они махали мечами, думая, как лучше оборвать жизнь своей подруги.

Да, с накоплением такого рода опыта они даже детьми вполне могли стать достаточно сильными для производства в Рыцари Единства. Но в то же время эти две девочки утратили нечто очень важное.

Линель, неустанно поднимаясь по широкой лестнице, тем временем жизнерадостно продолжала.

– Нам было лет восемь, когда Администратор-сама прекратила эксперименты с воскрешением. Вроде как оказалось, что идеальное воскрешение невозможно. Знаешь? Когда твоя Жизнь падает до нуля, сверху падает туча стрел из белого света, и, как бы это сказать, у тебя в голове все понемножку стирается. Те дети, у которых стерлось что-то важное, уже никогда не становятся такими же, как были, даже если их Жизнь восстанавливается. Я кучу раз после воскрешения теряла воспоминания за последние несколько дней. …Вот, ну и из-за всего этого нас сначала было тридцать, а сейчас остались только я и Зель.

– Распорядитель, весь такой носом кверху, сказал нам, кто выжил, что мы можем выбрать себе Священный Долг, и мы сказали, что хотим стать Рыцарями Единства. Он здорово рассердился и сказал, что Рыцари Единства – стражи порядка, которых призывает Администратор-сама из Небесного града; и что дети ими не могут стать. В общем, это закончилось поединками с тогдашними новичками-рыцарями. …Как их там звали?

– Эээ… Кто-то-там Синтезис Твенти-эйт и Твенти-найн.

– Послушай, Нель, я спрашиваю как раз про это «кто-то-там». Да, а помнишь, какое было лицо у распорядителя, когда мы одним ударом снесли тем дядям головы?

Девочки хором рассмеялись.

– …Вот, и когда Администратор-сама про это узнала, она сделала нас Рыцарями Единства в виде исключения. Взамен тех двоих, которые умерли. Но она сказала, что мы слишком мало знаем, чтобы защищать мир, как другие рыцари, и нам надо еще два года учить законы и Священные искусства, как ученицам священников… ох, как же это бесит.

– Мы как раз обсуждали, как нам побыстрее заполучить драконов и Божественные инструменты, и тут как раз всех предупредили, что в собор вторглись чудовища с Темной территории. И мы с Нелью сразу поняли: это то, что надо! Мы решили, что, если поймаем и казним пришельцев раньше других Рыцарей Единства, Администратор-сама сделает нас рыцарями по-настоящему, и поэтому стали ждать на лестнице.

– Прости, что я тебя отравила. Но мы правда очень хотели сами принести Юджио-сана и Кирито-сана на пятидесятый этаж… Да, можешь не беспокоиться. Мы классно умеем убивать, так что больно не будет.

Похоже, девочки сгорали от нетерпения, предвкушая тот момент, когда они отрубят Юджио и Кирито головы на глазах у выстроившихся на пятидесятом этаже Рыцарей Единства. Они шагали все веселее и быстрее; невероятно, но им совершенно не мешало то, что они волокли за собой свою добычу.

Нужно было думать над планом спасения, однако Юджио мог лишь слушать доносящиеся словно сквозь туман голоса девочек. Даже если бы его рот не был парализован – Юджио не верил, что этих детей можно переубедить словами. Они, похоже, начисто лишены представлений о добре и зле. Единственное, чему они подчинялись, – приказы своей «создательницы», Администратора…

После неведомо какого по счету поворота потолок, отражающийся в глазах Юджио, изменился: раньше это была нижняя сторона лестницы, теперь стала ровная поверхность. Похоже, лестница дальше не шла – наконец-то четверка достигла пятидесятого этажа, делящего собор надвое.

Физель и Линель остановились и обменялись короткими репликами:

– Пошли.

– Ага.

Всего через несколько минут зеленый меч перерубит его шею – да нет, через считанные секунды. Чувствительность по-прежнему упорно не желала возвращаться к Юджио, пальцы отказывались двигаться, как бы сильно он ни напрягал волю.

Потолок был куда выше, чем прежде. На глаз – мелов двадцать, не меньше. На мраморном своде виднелись цветные изображения трех богинь творения мира и их последователей. Колонны, поддерживающие потолок, тоже украшало множество картин; свет Солуса щедро поливал их через окна в стенах. Зрелище было величественное – вполне под стать названию «Великий коридор духовного света».

Девочки протащили Юджио и Кирито еще мелов пять и остановились. Тело Юджио перевернулось на пол-оборота вокруг его собственной торчащей немного в сторону ноги, и он наконец смог разглядеть весь коридор.

Коридор был ужасно огромный; возможно, он вообще занимал всю площадь этажа. Пол, покрытый камнями различных цветов, по углам тонул в белом свете. Багровый ковер тянулся от входа к противоположной стене, и там возвышалась громадная дверь, созданная, казалось, для великанов. Вне всяких сомнений, за этой дверью и находилась лестница, ведущая дальше наверх.

И – посреди коридора на приличном расстоянии от дверей неподвижно стояли несколько рыцарей, облаченных в доспехи с ног до головы. От них исходила угрожающая аура – чувствовалось, что мимо них не пройти никому. Четверо рыцарей стояли в ряд. Один немного впереди.

Задняя четверка была в одинаковых серебристых латах и в шлемах с крестообразной прорезью. Доспехи – точно такие же, как у Элдри. Мечи – тоже одинаковые: большие, прямые. Каждый рыцарь держал свой меч вертикально, уперев острие в пол и твердо положив руки на головку рукояти.

Доспехи того, что впереди, выглядели немного по-другому. Они источали светло-сиреневое сияние и были заметно более вычурными. С пояса рыцаря свисал тонкий меч в ножнах, предназначенный, судя по всему, в основном для нанесения колющих ударов. Доспехи казались довольно легкими, однако мощь, исходящая от рыцаря, была куда ощутимее, чем от тех четверых. Юджио не видел, что находится внутри шлема с украшением в виде птичьих крыльев, но он был уверен – этот рыцарь никак не слабее Дюсолберта.

Пять Рыцарей Единства стояли непреодолимым барьером на пути к верхним этажам собора.

Но сейчас куда большую угрозу для жизней Юджио и Кирито представляли две девочки, стоящие рядом.

Линель и Физель в своих простых монашеских одеяниях с торжествующим видом поклонились рыцарям.

– …О, неужели перед нами заместитель командующего рыцарями Фанатио Синтезис Ту-доно? – весело произнесла Линель. – Не иначе, распорядитель здорово встревожился, раз послал сюда «Небесного меча» Фанатио-доно. А может, это вы испугались, Фанатио-сама? Боитесь, что «Душистая олива»-доно отберет у вас звание заместителя командующего?

Несколько полных напряжения секунд – и молчание разбил резкий, металлический голос сиреневого рыцаря.

Юджио был уверен, что в эхе этого голоса, присущем лишь Рыцарям Единства, он уловил нотку раздражения.

– …Что вы, юные ученицы, делаете на поле брани, где место лишь достопочтенным рыцарям?

– Хе-хе, слабо! – мгновенно ответила Физель. – Как раз потому что вы берете в бой всякое достоинство и почтение, двое ваших рыцарей – таких крутых, каждый стоит тысячи обычных воинов – уже проиграли, хех. Но не тревожьтесь – чтобы спасти достопочтенных рыцарей от нового позора, мы поймали для вас этих пришельцев!

– Сейчас мы отрубим пришельцам головы, а вы смотрите внимательно, чтобы сообщить потом первосвященнику. Надеюсь, достопочтенным Рыцарям Единства не придет в голову хотя бы подумать о том, чтобы украсть наше достижение, не так ли?

Несмотря на свое угрожающее положение, Юджио не мог не поразиться наглости девочек; стоя перед пятью Рыцарями Единства, обладающими сверхчеловеческой силой, они держались без намека на скованность.

Нет – пожалуй, было еще кое-что.

Вот эта вот эмоция, чувствующаяся даже при взгляде на девочек со спины, – ненависть?..

Лежа на полу, Юджио вложил все силы в единственную часть тела, которая могла двигаться, – глаза, – и уставился на Физель и Линель. Даже если он прав – на что эта ненависть направлена? Ведь по отношению к опасным преступникам, взбунтовавшимся против Церкви Аксиомы и ее первосвященника, Администратора, девочки испытывали не более чем любопытство.

Линель и Физель с ненавистью и презрением сверлили взглядами Рыцарей Единства, те раздраженно смотрели на девочек; Юджио глядел на детей снизу вверх, прокручивая сомнения в голове…

Пока тень в черном одеянии не возникла совершенно беззвучно за спинами у девочек, ни одна живая душа, по-видимому, не заметила ее движения.

Кирито, который должен был лежать, парализованный ядом, как и Юджио, приблизился к девочкам с грацией пантеры и вытащил из висящих на поясах ножен оба ядовитых меча – оружие Физели правой рукой, оружие Линели левой. Тем же движением снизу вверх он одновременно нанес неглубокие порезы на открытые левые руки обеих девочек.

Тем удалось оглянуться с ничего не понимающим видом лишь после того, как Кирито, отпрыгнув назад с мечами в обеих руках, приземлился на пол.

На невинных лицах Физели и Линели отразилось удивление.

– Как…

– Дви-…

Яд подействовал мгновенно, и девочки рухнули на пол, успев произнести лишь по слогу.

Кирито поднялся, будто заменяя их в стоячем положении. Взяв оба отравленных меча в левую руку, он подошел к Линели и правой рукой обшарил ее рясу. Тут же извлек маленький, в две фаланги пальца, флакончик с ярко-оранжевой жидкостью.

Сковырнув пробку, он поднес флакончик к носу и кивнул, будто уверившись, что это то, что надо, затем двинулся к Юджио. Тому оставалось лишь поверить, что жидкость, текущая из поднесенного к его губам горлышка, – противоядие, и выпить. Скорее всего, то, что он лишился чувства вкуса, было к лучшему.

Стоящий рядом с ним на коленях Кирито с на редкость угрюмым лицом еле слышно прошептал:

– Паралич пройдет через несколько минут. Как сможешь двигать ртом, начни заклинание полного контроля, только чтоб рыцари не заметили. Как закончишь, оставайся наготове и жди моего сигнала.

Сказав лишь минимально необходимое, Кирито встал и снова подошел к девочкам. Потом громко крикнул напряженным голосом, обращаясь к по-прежнему стоящим поодаль пяти Рыцарям Единства:

– Рыцарь Кирито, как и рыцарь Юджио, приносят извинения за проявленное неуважение, которое выразилось в том, что мы смотрели на вас, лежа на боку! В дополнение я молю вас об отсрочке нашей платы за это неуважение! Обещаю, что после этой задержки мы скрестим с вами мечи!

Сиреневый рыцарь – похоже, большая шишка – тотчас ответил с достоинством в голосе:

– Я второй из Рыцарей Единства, Фанатио Синтезис Ту! Преступники – моему Божественному инструменту, «Небесному мечу», чужда жалость, поэтому, если у вас есть последние слова, говорите их, пока сей меч не покинул ножен!

После этих слов Кирито перевел взгляд на лежащих рядом с ним девочек и достаточно громко, чтобы рыцари могли слышать, выплюнул:

– Вы думаете, это странно, да? Почему я двигаюсь.

Глаза Линели наполнились досадой, когда Кирито позаимствовал ее недавно произнесенные слова.

– Вы сами себя выдали. Вы сказали, всем священникам было велено не покидать комнат. Здесь, в соборе, никто не посмел бы ослушаться приказа. Раз вы ему не подчинились, значит, вы не настоящие ученицы священников.

Колючая боль охватила руки-ноги Юджио – видимо, благодаря начавшей возвращаться чувствительности, – но он практически не обращал на нее внимания. Он наконец-то понял, какое чувство прячется за выражением лица его партнера.

Несмотря на свое всегдашнее видимое спокойствие, Кирито был – в ярости.

Впрочем, непохоже, чтобы его гнев был направлен на Линель и Физель. Наоборот, во взгляде, обращенном к девочкам, читалось сочувствие.

– И потом – эти ножны у вас на поясе. Они из Багряного вечнозеленого дуба, который на юге растет, так ведь? Это единственный материал, который не гниет при контакте с ядовитой рубериловой сталью. Обычные ученицы ну никак не могут ходить с такими штуками. Поэтому я произнес заклинание против яда еще до того, как вы приблизились. Оно, правда, довольно долго включалось. …Сила – не только в том, как быстро вы можете махать мечами. В общем, вы обе глупые; достаточно глупые, чтобы заслужить смерть здесь и сейчас.

Холодно сказав девочкам эти слова, Кирито высоко поднял левую руку с ядовитыми мечами.

Два клинка, брошенные без тени колебаний, прочертили в воздухе зеленые следы. С глухим стуком они вонзились в мраморный пол у самых кончиков носов Линели и Физели.

– Но я вас не убью. Смотрите лучше, насколько сильны те самые Рыцари Единства, над которыми вы смеялись.

Произнеся эти слова, он развернулся и сделал несколько шагов вперед.

– …Приношу извинения, что заставил ждать, рыцарь Фанатио! Рыцарь Кирито готов к бою с тобой!

Ты переигрываешь… какие бы там ни были обстоятельства.

Юджио хотелось крикнуть эти слова в спину своего партнера, но его губы лишь слабо задрожали. Чувствительность возвращалась, но голоса все еще не было.

Кирито вечно таскал из библиотеки Академии книги по оружию, ему это было дико интересно. Видать, оттуда он и узнал про этот «Багряный вечнозеленый дуб» и про «ядовитую сталь». Добавив свое врожденное чутье, Кирито, конечно, сумел уйти от ловушки, которую устроили Линель и Физель, однако все равно из-за девочек он и Юджио влипли в очень опасную ситуацию. Им ведь теперь придется сойтись лоб в лоб сразу с пятью Рыцарями Единства, причем один из них – не кто-нибудь, а заместитель командующего. Обсужденный ими план заранее наложить заклинание полного контроля, а уж потом ворваться в коридор сам собой отменился.

В обычном своем состоянии Кирито, ни секунды ни колеблясь, схватил бы Юджио и кинулся наутек – он пользуется любой возможностью, чтобы хоть чуть-чуть изменить ситуацию в свою пользу. Сейчас он этого не сделал – потому что не был в обычном состоянии. Юджио казалось, что если он как следует приглядится, то сможет увидеть на черной спине Кирито язычки бело-синего пламени гнева, раскаляющего его изнутри.

Даже преподаватели в Академии мастеров меча были бы отброшены, если бы сошлись лоб в лоб с таким Кирито. Однако, как и следовало ожидать от второго из числа Рыцарей Единства, сиреневый воин по имени Фанатио полным достоинства движением взялся за рукоять висящего на поясе тонкого меча. С чистым звуком клинок покинул ножны, и по глазам Юджио ударило ослепительное сияние – меч словно источал свет.

Следом за Фанатио четверо Рыцарей Единства одинаковым движением подняли мечи, до сих пор упиравшиеся в пол. Решимость, исходящая от этих мечей, разорвала воздух и столкнулась с решимостью Кирито.

Из-под забрала шлема неподвижно стоящего, несмотря на напряженность ситуации, Фанатио раздался мрачноватый голос:

– Преступник Кирито, похоже, ты достоин поединка со мной… но, увы, мы получили строгий приказ всеми средствами уничтожить вас двоих, если вы доберетесь до этого коридора. Поэтому твоими противниками сначала будут они – «Круг четырех клинков», выкованный и закаленный мною лично!

После этого громкого заявления Фанатио принялся стремительно произносить какое-то сложное заклинание, начинающееся с «систем колл». Скорее всего – да нет, наверняка это было заклинание полного контроля. Против него имелось лишь два средства – произнести другое такое же заклинание или срубить рыцаря до того, как он закончит.

Кирито выбрал второй путь. Рванувшись к Фанатио с такой быстротой, что от гвоздиков в его подошвах посыпались искры, он занес черный меч над головой.

Однако ровно в тот же момент в атаку пошел самый левый из четверки рыцарей, стоявших позади Фанатио. Здоровенный двуручный меч с тяжелым стоном полетел горизонтально, слева направо.

Кирито развернул меч и встретил атаку рыцаря ударом сверху вниз. Раздался оглушающий грохот. Бойцов отнесло в разные стороны.

Черный мечник восстановился быстрее, чем рыцарь, поспешно пытающийся вернуть назад свой громадный меч. Уже приземлившись, Кирито был готов снова рвануться вперед, прямо на открытую грудь врага –

– ?!.

…Едва поверив, что у Кирито все получится, Юджио невольно ахнул. Он не успел понять, когда именно это случилось, но второй рыцарь уже вступил в бой и нанес горизонтальный удар слева направо.

Кирито затормозил и на этот раз отбил вражеский меч, ударив вверх-влево. Снова раздался такой же грохот, как и в прошлый раз, снова разлетелся сноп искр, и противников отнесло друг от друга мела на четыре.

Второй рыцарь тоже потерял равновесие. Это вполне естественно – каким бы ты ни был сильным, очень трудно устоять на ногах, когда атакуешь таким громадным мечом, и атака оказывается отбита. Похвалить стоило мастерство Кирито, который отбил меч противника с минимальными затратами сил, полностью поглотил отдачу от соударения и сразу же вновь занял атакующую стойку.

Однако.

Не успев даже подумать о такой возможности, Юджио увидел, как третий рыцарь атакует Кирито сразу после его приземления. Прежде чем третье столкновение мечей на краткое мгновение ослепило Юджио, он заставил глаза посмотреть в сторону.

– !!!

Юджио заскрипел зубами. Кирито еще только скрестил мечи с третьим рыцарем, а четвертый уже пошел в атаку.

Как им удается так четко предсказывать его движения?

С очередным горизонтальным ударом реакция наконец подвела Кирито. Ему удалось кое-как перехватить удар, но от сильной отдачи черную фигуру болтануло.

Понятно.

Хоть и с опозданием, но все-таки Юджио осознал намерения четверки рыцарей.

Все атаки рыцарей представляли собой горизонтальные удары слева направо. Если парировать их мечом, направление, куда противника отбросит после соударения, было более-менее предсказуемо. Зная это направление, следующий рыцарь мог наносить свой горизонтальный удар. Такие атаки покрывали гораздо большую площадь, чем колющие и вертикальные удары; вкупе с очень длинными клинками этого было достаточно, чтобы, даже если рыцарь начинал атаку заранее, Кирито все равно оказывался в пределах досягаемости меча.

Это можно было назвать «групповым многоударным приемом» в исполнении Рыцарей Единства, не владеющих секретными приемами из нескольких ударов. Да, рыцари были не чета столичным мечникам, гоняющимся в основном за красотой стиля; это были истинные воины, закаленные боями на Темной территории.

Однако их слаженная тактика тоже была не идеальна.

Заметь это, Кирито! Если ты заметишь, то сможешь справиться!

Юджио попытался крикнуть, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Язык и губы наконец-то начали более-менее шевелиться. Двигая ртом в попытке размять занемевшие мышцы, чтобы начать произносить заклинание хоть на секунду раньше, Юджио смотрел на своего партнера и отчаянно молился в душе. Чтобы он заметил.

Парировав атаку четвертого рыцаря, Кирито при приземлении поскользнулся и выставил руку, чтобы не упасть.

Первый рыцарь, уже полностью восстановившийся от столкновения, перешел в атаку, его меч, разрывая воздух, устремился к Кирито.

Тот мгновенно откинулся назад, пропуская меч над собой. Прядь черных волос, оказавшаяся на пути меча, отпала и тут же рассыпалась в воздухе.

Да – если все атаки представляют собой горизонтальные удары, их не обязательно блокировать мечом, можно просто уклоняться вверх или вниз.

Но этот уворот должен сопровождаться контратакой. Если обороняющийся просто упадет, как Кирито сейчас, возникнет короткая, а может, и не короткая пауза, прежде чем он снова сможет действовать.

Похоже, второй рыцарь, надвигающийся слева, не собирался упускать эту паузу. Стремительно подняв меч над головой, он мощно рубанул сверху вниз.

– Бе-!..

«Берегись!» – так хотел крикнуть Юджио, не обращая внимания на острую боль в горле. Но не успел. Невольно он отвел глаза, понимая, что увернуться Кирито не сможет –

Первого рыцаря, только что завершившего свой удар, тряхнуло.

Кирито не просто упал на спину. Он незаметно заплел ногами ноги врага и рывком бросил его на себя.

Второй рыцарь не успел остановить удар и врубился своим громадным клинком в спину товарища. Явно потрясенный, он принялся вытаскивать меч, когда снизу ударила черная вспышка.

Кирито, нанеся точный удар по обеим рукам рыцаря, изо всех сил оттолкнул его и, вскочив, бросился навстречу третьему врагу, который набегал, явно не очень понимая, что делать. Как и ожидалось, третий рыцарь не смог нанести удар, чтобы не попасть в своего, и остановил атаку.

Итак, последовательные атаки группы, которую Фанатио назвал «Кругом четырех клинков», закончились.

Кирито со всех ног промчался между рыцарями. Не удостоив четверку даже взглядом, он атаковал Фанатио, читающего заклинание полного контроля.

Пусть он достанет! – отчаянно молился Юджио.

– Энханс!.. – выкрикнул Фанатио.

– УОООО!!! – взревел Кирито, подняв меч над головой. С такого расстояния обычным ударом врага не достать… но меч охватило желто-зеленое сияние – секретный прием стиля Айнкрад «Звуковой прыжок». Это был одиночный рубящий удар сверху вниз, как и «Вертикальный удар», но он обладал вдвое большей дальностью действия, позволяя преодолевать приличное расстояние практически мгновенно.

Фанатио направил острие меча в сторону Кирито; тот летел в зверином прыжке, оставляя за собой послесвечение. Однако столь тонкое оружие просто не способно остановить удар секретного приема, как ни пытайся. Меч, вырезанный из Кедра Гигаса, был тяжелее «Меча голубой розы», Божественного инструмента. Если добавить к этому богоподобную быстроту удара Кирито, можно даже три таких тоненьких клинка сразу разнести вдребезги.

Воин в черном достиг верхней точки прыжка, и его клинок пошел вниз, когда –

Из тонкого меча в руке рыцаря вылетел луч света.

Нет, если точнее – весь клинок будто превратился в синевато-белый свет и вытянулся вперед с кошмарной быстротой.

Узкий луч беззвучно пронзил левый бок Кирито и продолжился вверх; там, где он ударился в потолок коридора, произошел маленький взрывчик. Все это заняло какое-то мгновение.

Кирито, получив удар в корпус, сбился с траектории секретного приема, и его меч лишь срубил крыло, украшавшее шлем рыцаря.

Крови в ране почти не было видно, и Юджио решил, что Жизнь Кирито мало пострадала; однако тот приземлился на колено. Вглядевшись, Юджио увидел белый дымок, поднимающийся от дырочки в одежде.

Огненная атака, что ли? Однако свет, который испустил меч Фанатио, был ослепительно-белый до синевы. Юджио никогда прежде не видел огня такого цвета.

Повернувшись столь утонченным движением, что аж смотреть тошно, Фанатио навел свой тонкий меч на согнувшегося Кирито.

С тихим шипением клинок вновь выплюнул световой луч. Если бы Кирито в последний миг не отпрыгнул влево, он получил бы дырку в правой ноге. Едва-едва промахнувшись, луч воткнулся в мраморный пол и снова вызвал взрывчик. На его месте осталась ярко-красная вмятина.

– Не может… быть!..

Юджио сам не сразу заметил, как хриплый, колючий голос вырвался у него изо рта.

Судя по ослепительной белизне и стеклянному блеску, собор был построен из того же мрамора высочайшего качества, что и «бессмертные стены». Такой материал не расплавишь, каким жарким огнем его ни жги. Об этом говорило и то, что адский огонь, которым совсем недавно наполнил пространство «Пламенеющий лук» Дюсолберта, только лишь ковры спалил.

Стало быть, если это действительно огненная атака, то заклинание полного контроля, примененное Фанатио, намного мощнее, чем у Дюсолберта. Значит, Жизнь Кирито, получившего прямое попадание, уже на грани исчезновения?

Юджио, крепко схваченный когтями ледяного страха, смотрел, как Кирито хаотично прыгает из стороны в сторону, ни на секунду не оставаясь на одном месте. Меч Фанатио преследовал его; лучи света один за другим вылетали и впивались в пол.

Еще больше ужасало в этом приеме то, что перед испусканием луча не было совершенно никаких предварительных сигналов – ни накопления света, ни движения меча, ничего такого. Во всяком случае, из своего положения Юджио никак не мог угадать, в какой именно момент непринужденно движущийся тонкий клинок выплюнет очередной луч. Можно было бы сказать, что у оружия Фанатио «очень большая дальность действия», но это поставило бы его на одну доску с «Кнутом ледяной чешуи» Элдри, а на самом деле тот кнут по сравнению с этим мечом – просто детская игрушка.

Не выказывая ни малейших признаков раздражения, Фанатио продолжал плавными движениями, как в танце, преследовать Кирито. Тот увернулся уже от четырех, пяти, шести выстрелов – исключительно благодаря выкованным в изнурительных тренировках силе и ловкости, а также звериной интуиции.

Однако седьмой удар положил конец этой смертельной игре в салочки.

Шшш! Обжигающий луч прошил правую стопу Кирито, и мечник рухнул на пол, ударившись плечом. Он тут же поднял голову – и увидел наведенный ему в лицо клинок Фанатио.

– Ки-…

«-рито» – так попытался выкрикнуть Юджио и тут же понял, что онемение губ и языка наконец прошло. Теперь он сможет выговаривать слова достаточно четко, чтобы прочесть заклинание.

Вместо крика Юджио напряг живот и начал произносить заклинание достаточно тихо, чтобы его не услышали рыцари, но достаточно громко, чтобы услышала богиня творения.

– Систем колл…

Из этого переплета Кирито выберется своими силами. А значит, Юджио надо лишь произнести заклинание полного контроля, как ему было велено, и быть готовым включить его при надобности.

Наведя на Кирито меч, несущий верную смерть, Фанатио помолчал немного, будто пытаясь вызвать Кирито на какие-то слова, потом глухим голосом заговорил:

– …Командующий мне уже больше ста лет твердит, что болтать в таких ситуациях – дурная привычка, но… Это так грустно. Понимаешь, каждый, кто простирался перед властью моего «Небесного меча», смотрел с одним и тем же глупым выражением лица. Полагаю, ты тоже терзаешься вопросом, какова же истинная форма оружия, способного с такой легкостью тебя победить.

Тем временем четверка рыцарей, подчиненных Фанатио, похоже, кончила заниматься своими ранами – они встали позади Кирито, держа свои здоровенные мечи одноручным хватом. Теперь сбежать стало еще труднее, зато, возможно, речь Фанатио затянется подольше. Изо всех сил сосредоточившись на том, чтобы не сделать ни единой ошибки в заклинании, Юджио нанизывал слова одно на другое.

– Ты, конечно, преступник, но, полагаю, если ты жил в столице, то должен знать, что такое зеркало?

Вопрос прозвучал совершенно неожиданно; на лице Кирито даже сквозь боль проступило удивление.

Зеркало.

Юджио тоже видел эти штуки. Дома, в Рулиде, их, разумеется, не было, но в его спальне в общежитии элитных учеников одно небольшое имелось. Это было удивительное устройство, которое отражало куда четче, чем поверхность воды и металлические листы; впрочем, Юджио не любил свою неприглядную внешность, так что за все время он почти ни разу не заглянул туда.

Держа меч наготове, чтобы выстрелить в Кирито, если тот хоть чуть-чуть двинется с места, Фанатио продолжил начисто лишенным эмоций голосом:

– Поскольку это чрезвычайно дорогой предмет, получаемый покрытием стекла расплавленным серебром, я сомневаюсь, что людям, живущим вне столицы, часто представляется возможность хоть взглянуть на него; в общем… этот инструмент почти идеально отражает свет Солуса. Не знаю, понимаешь ли ты… почему в тех местах, куда светит отраженный свет, становится вдвое жарче. …Так вот, сто тридцать лет тому назад Ее Преосвященство конфисковала все серебряные монеты и прочие вещи из серебра и приказала стекловарам создать тысячу больших стеклянных листов. Это требовалось для наступательного Священного искусства, не требующего произнесения заклинаний… эксперимент под названием «Вооружение». Тысяча зеркал была выставлена полукругом во дворе собора; все они отразили свет летнего Солуса и направили в одну точку. И в этом месте вспыхнуло белое пламя, которое за считанные минуты расплавило камень размером со взрослого человека.

Вооружение… белое пламя?..

Юджио совершенно ничего не понял из слов Фанатио. Однако чутье подсказывало ему, что эта идея первосвященника была столь же чудовищна, как та, другая – заставлять детей убивать друг друга, чтобы оттачивать Священное искусство воскрешения.

– …В конце концов Ее Преосвященство рассудила, что для того, чтобы привести устройство в боевое состояние, требуется слишком сложная подготовка. Однако она сказала, что жалко будет, если все усилия пропадут. Своими божественными чудесами она собрала вместе всю тысячу зеркал и создала из них один-единственный меч. Вот этот Божественный инструмент, «Небесный меч». Ты понимаешь, преступник? Твой бок и ногу пробила мощь самой богини Солус!

Слова Рыцаря Единства, произнесенные надменным тоном, стали для Юджио таким сюрпризом, что он едва не ошибся в уже почти завершенном заклинании.

Свет Солуса, собранный тысячей зеркал, – и есть истинная форма того белого луча?

Атаке тепловыми элементами можно противостоять с помощью элементов холода. Но как защититься от атаки светом? Насколько знал Юджио, все Священные искусства, основанные на использовании элементов света, обладали почти нулевой разрушительной силой. Слепящий свет можно нейтрализовать с помощью элементов тьмы, но луч такой мощи, скорее всего, пройдет сквозь десять-двадцать элементов тьмы и даже не заметит.

Несмотря на нестерпимую мешанину чувств в груди, Юджио почти бездумно продолжал выводить заклинание и дошел наконец до последней строки. Сила, дремлющая в «Мече голубой розы», пробудится, когда будут произнесены завершающие слова: «энханс армамент». Но это произойдет только после сигнала Кирито.

У Фанатио, похоже, кончились темы для разговора – он придвинул острие меча чуть ближе к Кирито и сказал:

– Кирито, осознаешь ли ты теперь мощь меча, который уничтожит твою Жизнь? Я дозволяю тебе, прежде чем ты умрешь, покаяться в своих грехах и молить трех богинь о снисхождении. Если ты сделаешь это, свет очищения прольется на тебя, отмоет твою душу от грехов и препроводит ее в Небесный град. А теперь – прощай, глупый юный преступник.

«Небесный меч» ослепительно засиял и выплюнул луч, который должен был похоронным звоном отдаться в сердце Кирито.

– Дисчадж! – ворвалось вдруг в уши Юджио.

За миг до того, как меч Фанатио засиял, Кирито с хлопком соединил ладони и тут же вывернул их перед собой. Прямо на пути луча возникла серебристая пластина.

Да нет. Это была не просто металлическая пластина. Идеально ровная поверхность четко отражала шлем Фанатио, стоящего напротив Юджио.

Перед самым хлопком ладоней глаза Юджио успели заметить в этих самых ладонях элементы двух цветов.

В правой руке были элементы металла. Они использовались, как правило, чтобы стрелять иглами или создавать мелкие металлические предметы. А в левой руке Кирито держал элементы кристалла. Их обычно применяли для создания невидимых преград и стеклянных сосудов. Когда оба типа элементов приняли форму листа и наложились друг на друга, получилось…

…зеркало.

Световое копье, таящее в себе немыслимый жар, ударилось в созданное Кирито зеркало и мгновенно сменило его цвет с серебряного на оранжевый.

Инструменты, созданные из элементов, теряют Жизнь очень быстро. Пусть нож из металлических элементов и выглядит так же, как выкованный из настоящего железа, – тот прослужит десятки лет, а этот истощится и рассыплется за считанные часы. Зеркало, конечно, не должно быть исключением – едва ли оно способно отразить свет «Небесного меча».

Как и предвидел Юджио, зеркало прожило не больше десятой доли секунды. Стекло и металл расплавились и обтекли луч, который устремился на Кирито, сохранив процентов восемьдесят своей убийственной мощи.

Однако мгновение отсрочки не было потрачено зря. Краткий миг, почти ничто – но Кирито успел изогнуться всем телом влево, и луч лишь сжег прядь волос да зацепил щеку, после чего улетел.

А остальные двадцать процентов света, попавшего в зеркало…

…отразились под острым углом и полетели точнехонько в шлем Фанатио.

Этот ход был абсолютно непредсказуем, но Фанатио, как и следовало ожидать от Рыцаря Единства номер два, уклонился, отведя голову чуть вправо; его реакция была на уровне Кирито, а может, и выше. Однако украшающие шлем левое крыло он сберечь не смог. Луч света сбил его и заодно уничтожил застежку – после чего шлем развалился на переднюю и заднюю половины.

В первое мгновение Юджио не видел ничего, кроме изобилия взлетевших в воздух волос.

Они были глубокого черного цвета, как и у Кирито, но куда более блестящими. Танцующие в воздухе длинные вьющиеся волосы – наверняка за ними очень тщательно ухаживали – чарующе блестели в дневном свете, вливающемся в окна.

Почему рыцарь, не кто-нибудь –

Едва эта мысль мелькнула у Юджио, он увидел, как Фанатио стремительно закрыл лицо левой рукой.

И прокричал:

– Ты видел… ублюдок!!!

Этот голос не имел ничего общего с искаженным, металлическим, что доносился из шлема; он был высокий, чистый и мягкий.

Женщина?!.

Юджио был настолько изумлен, что этот возглас едва не вырвался у него изо рта – хорошо, что сдержался, иначе разрушил бы готовое к применению заклинание.

Он изо всех сил сжал губы, чтобы не дать вырваться ненужным словам. Но часть его сознания неотрывно наблюдала за отступающей Фанатио.

Ростом она была с Кирито или чуть выше, но, если приглядеться, в области поясницы выглядела стройнее. И тем не менее до сих пор Юджио был абсолютно убежден, что это мужчина.

Он уже встречался и с Алисой Синтезис Сёти, и с Линелью-Физелью (те, правда, совсем еще дети), так что знал, что среди Рыцарей Единства есть и женщины. Кроме того, чуть ли не половину учащихся Академии составляли девушки вроде Тиизе и Ронье. Многие из Рыцарей Единства были выпускниками Академии – значит, ничего удивительного не было в том, что заместитель командующего – женщина.

Так почему же, несмотря на все это, Юджио был так поражен? Чуть поразмыслив, он понял: потому что до сих пор поведение и манера речи Фанатио были чрезвычайно мужеподобными.

Получается, Фанатио сейчас была в такой ярости не потому, что ее лицо увидели, – а потому что все узнали, что она женщина.

Похоже, Кирито, стоящий на одном колене, тоже был поражен настолько, что даже боль в щеке перестал чувствовать, – лицо его приобрело совершенно обалделый вид.

Яростно глядя на Кирито между пальцев левой руки, Фанатио заговорила вновь.

– Значит, и ты… делаешь такое лицо, преступник. Значит, и вы, виновные в преступлении против церкви, прекращаете драться всерьез, как только узнаете, что я женщина?

Несмотря на то, что этот скорбный вопль шел от самого сердца, голос Фанатио оставался изысканным; Юджио он напомнил звуки струнного инструмента, извлекаемые виртуозом-музыкантом.

– Я не человек… я Рыцарь Единства, призванный на эту землю из Небесного града… и все же мне приходится терпеть от вас, мужчин, такое унижение всякий раз, когда вы узнаете, что я женщина! И не только от равных… даже от командиров тех армий зла, темных рыцарей!!!

…И вовсе это не так; мы оба вовсе не смотрим на тебя снизу вверх.

Так мысленно ответил Юджио, а потом ему вдруг подумалось вот что.

Он нередко сражался с мечницами, когда служил в городской страже Заккарии, и позже, когда учился в Академии. Некоторые из них были искуснее Юджио, и, разумеется, ему случалось проигрывать. Во всех тех поединках он ни разу не дрался вполсилы лишь потому, что его противники – женщины, и он уважал искусных бойцов независимо от их пола.

Однако – что если бы те поединки были не до первого удара и не до лишения противника возможности защититься; что если бы это были настоящие сражения до смерти? Смог бы он без колебаний забрать всю Жизнь своего врага?

Эти мысли, никогда прежде не посещавшие Юджио, овладели им с такой силой, что у него дыхание перехватило.

И тут Кирито, стоявший на колене, прыгнул вперед, будто превратившись в порыв ветра.

Он нанес простой рубящий удар сверху-справа, безо всяких трюков и секретных приемов. Однако клинок двигался с такой жуткой скоростью, что даже Юджио с трудом смог за ним уследить. Чудом было то, что Фанатио, несмотря на смятение, сумела сблокировать этот удар. По коридору разнесся душераздирающий лязг, рассыпавшиеся искры на миг ярко осветили лица соперников.

Фанатио умело остановила удар, приняв его на нижнюю часть клинка, возле гарды, но, не в силах полностью впитать всю ярость атаки Кирито, отступила на несколько шагов. Кирито, сцепив мечи, надавил всем весом на женщину-рыцаря. Колени Фанатио в сиреневых доспехах стали чуть подгибаться.

Вдруг Кирито тихо произнес:

– Понятно, это объясняет и твой меч, и твои навыки. Это все для того, чтобы в бою скрыть, что ты женщина… так, да, достопочтенная Фанатио-сама?

– Ах ты… мерзавец!!!

Выкрик Фанатио прозвучал почти как вопль; она с еще большей силой нажала на меч, скрежещущий о клинок Кирито.

Когда Юджио удалось наконец отвести глаза от этих двоих, он обратил внимание, что остальные четверо рыцарей тоже в замешательстве. Вполне возможно, некоторые из них вовсе не видели раньше лица Фанатио. Вот насчет парализованных девочек, лежащих справа от него, Юджио ничего сказать не мог.

На глазах у рыцарей Кирито и Фанатио продолжали свой поединок, в который оба вкладывали всю душу. Юджио решил, что у Кирито явное преимущество за счет большей массы тела и веса меча. Однако, будучи один раз отброшена назад, Фанатио больше отступать не желала; она давила на меч с силой, какую никто не ожидал бы найти в таких тонких руках.

Кирито вновь метнул в нее слова сквозь стиснутые зубы.

– …Скажу сразу: больше всего меня сейчас удивило то, что решимость твоего меча так сильно упала, как только ты осталась без шлема. Прячешь лицо, прячешь суть своего меча… не ты ли сама больше всех стыдишься того, что ты женщина?

– За… заткнись! Я тебя убью… я точно тебя убью!..

– Это и я собираюсь сделать. И совершенно не собираюсь делать скидок на то, что ты женщина; довольно я проигрывал мечницам!

Ну да – насколько Юджио знал, Кирито много раз уступал в поединках Солтерине-семпай, у которой он был слугой. Но сейчас ему показалось, что Кирито имел в виду не те учебные бои. Его партнер как будто вспоминал, как он проигрывал мечницам где-то еще, когда-то еще, в настоящих боях…

Вдруг правая нога Кирито стремительно двинулась вперед и зацепила ногу Фанатио. Женщина-рыцарь зашаталась, два меча расцепились, испустив сноп искр. И тут же Кирито, держа меч одной рукой, нанес колющий удар.

Однако правая рука Рыцаря Единства метнулась с богоподобной скоростью, и тонкий меч, будто живое существо, отбил черный клинок. Уклонившись от траектории меча Кирито, Фанатио восстановила равновесие и сделала шаг назад, чтобы разорвать дистанцию.

Кирито восстановился так же быстро. За счет инерции удара он прыгнул на врага, словно пытаясь сбить его своим телом, и таким образом не дал Фанатио отступить. Ведь против нее, умеющей стрелять лучами света без каких-либо подготовительных действий, сражаться на расстоянии смысла не имело.

Начался сверхскоростной обмен ударами на практически нулевой дистанции.

Самым пугающим для Юджио было то, как Фанатио перехватывала непрерывный поток беспорядочных ударов Кирито, не отступая при этом ни на шаг. Черный клинок рвался к цели сверху, снизу, слева и справа, но всякий раз с ним справлялся свободно порхающий тонкий меч, да еще и отвечал парами-тройками последовательных колющих ударов при малейшей возможности. Ни один из бойцов не использовал секретных приемов, но потому лишь, что у них не было времени занять начальную стойку.

Абсолютно все традиционные стили меча в Мире людей полагались исключительно на одиночные удары, и, похоже, даже пожилой рыцарь Дюсолберт не знал, что можно работать сериями. Стало быть, Фанатио научилась атаковать несколькими ударами подряд самостоятельно. И причина этого наверняка была как-то связана с недавними словами Кирито.

Свет «Небесного меча» – чтобы побеждать врагов, не подпуская их к себе. Серии ударов – чтобы отбрасывать врагов, даже если ей не удается применить заклинание полного контроля и она упускает инициативу.

В общем – женщина-рыцарь Фанатио боялась, что враги могут подойти вплотную и заметить, что у нее под доспехами.

Но почему?.. Почему она так усердно старается скрыть свой пол?

Пока Юджио прокручивал в голове свои только что родившиеся сомнения, его глаза как приклеенные следили за поединком. Похоже, четверо рыцарей, подчиненных Фанатио, были в таком же состоянии – они смотрели на яростное сражение, опустив мечи, и не двигались ни на сан.

Да, такая –

такая великолепная битва.

На столь близкой дистанции оба сражающихся почти не передвигали ноги; они защищались от лавины рубящих или колющих ударов, либо уклоняясь, либо парируя. Выглядело это все со стороны так, словно множество звезд вспыхивали, летели взад-вперед и тут же гасли. Даже звон стали о сталь звучал величественно, напоминая игру дуэтом на перкуссии.

Холодная улыбка расцвела на побледневшем лице Кирито; он яростно наносил удар за ударом, точно слившись с черным мечом в единое целое. Битва на ближней дистанции нужна была для того, чтобы не дать противнику пользоваться светом Солуса, но сейчас он как будто просто наслаждался, выплескивая наружу все свое искусство владения мечом.

С другой стороны, Фанатио-то незачем было идти на поводу у противника. Если бы она приказала кому-то из своих подчиненных атаковать Кирито сзади, воспользоваться этой возможностью, чтобы разорвать дистанцию, и вновь начать стрелять своими лучами, шансов защититься у Кирито бы уже не было.

Несмотря на это, Рыцарь Единства с порхающими вокруг нее длинными черными волосами явно пыталась выиграть бой прямыми атаками своего тонкого меча. Юджио этого не понимал. Может, виной тому гнев, вызванный подначками Кирито? Или ее рыцарская гордость не допускала отступления? А быть может, она тоже находила нечто важное в этой непостижимой битве, в этом обмене сериями атак?

Оттуда, где лежал Юджио, он мог видеть Фанатио лишь со спины; он не знал, какое у нее сейчас выражение лица.

Судя по некоторым ее фразам, она служила Рыцарем Единства не меньше ста тридцати лет; вполне возможно, что больше. Столь абсурдно долгого промежутка времени Юджио даже вообразить не мог; сам-то он был не вполне уверен, что доживет до девятнадцати.

Он понятия не имел, сколько лет Фанатио скрывает свое лицо и пол, но если она сама придумала и освоила все эти многоударные атаки, это явно заняло не десять-двадцать лет. Кирито сейчас мог вести поединок с Фанатио лишь потому, что он тоже привык к сериям ударов – это была суть стиля Айнкрад. Любой другой мечник, скорее всего, был бы повержен, и шагу не сделав в пределах досягаемости клинка Фанатио.

Стало быть, Кирито – первый противник, сумевший противостоять ее отточенным умениям и навыкам.

И Элдри, и Дюсолберт – они хоть и Рыцари Единства, но в их боевых стилях чувствовалось поклонение красоте и мужеству атак, состоящих из одного могучего удара. Раз так – едва ли Фанатио показывала свое умение атаковать сериями в учебных боях против других рыцарей. Она очень, очень долгое время тренировалась одна, лишь с воображаемым партнером; наконец появился еще один человек, умеющий так сражаться, – и это оказалось существо по имени Кирито.

При виде сверхчеловеческого противостояния все тело Юджио покрылось гусиной кожей и слезы выступили на глазах.

Битва, которая сейчас разворачивалась перед ним, была высшей, самой виртуозной из всех, какие Юджио видел за то время, что Кирито учил его стилю Айнкрад. Она несла в себе вовсе не пустую красоту стиля – а грубую красоту, проистекающую из стремления срубить, уничтожить врага.

Пять уколов мечом Фанатио подряд сблокировали пять рубящих ударов Кирито; мечи разлетелись в стороны и вновь обрушились друг на друга вместе с решительными выкриками сражающихся:

– Ряааааа!

– Сейяаааа!

Юджио, хоть и лежал на приличном расстоянии от этой пары, все равно ощущал волны жара, расходящиеся при каждом соударении клинков. Черные волосы Кирито и Фанатио бешено метались в воздухе; мечи в очередной раз лязгнули, и противники поменялись местами.

Когда Юджио увидел лицо Фанатио, у него перехватило дыхание.

Чистое, прекрасное лицо; вполне можно решить, что святые девы из сказок именно так выглядели бы, если бы, конечно, вообще существовали. Лицо женщины в возрасте где-то между двадцатью и тридцатью (пожалуй, ближе к тридцати); шелковистая кожа оттенка черного чая, в который добавили очень много молока. И круто изогнутые брови, и длинные ресницы – черные, но глаза – красновато-карие, почти золотистые. Переносица средней высоты… в общем, судя по внешности, Фанатио родилась где-то на востоке. Контур лица завершала округлая линия челюсти, создавая впечатление мягкого изящества. И еще – маленькие светло-красные губы.

Ни ярости, ни жажды убийства на этом лице уже не было. Вместо них ощущалось что-то вроде грусти и покорности.

– …Теперь понимаю, – произнесла своим чарующим голосом Фанатио, когда мечи скрестились в очередной раз. – Преступник, ты, похоже, несколько отличаешься от тех, кто сражался со мной раньше. До сих пор ни один мужчина, увидевший это отвратительное лицо, не пытался убить меня с такой серьезностью и настойчивостью.

– Отвратительное, хех. А ради кого тогда ты ухаживаешь за волосами и красишь губы?

Вопрос Кирито, как всегда, содержал подначку, но Фанатио лишь цинично усмехнулась и тихо ответила:

– Я уже больше ста лет жду, чтобы мужчина, которого я люблю, попросил от меня чего-то большего, чем владение мечом и отрубленные головы… Вполне естественно, что мне хочется найти применение косметике после того, как я столько лет чахла по нему под этой стальной маской, а в итоге играю вторую скрипку рядом с новой девой-рыцарем, которая красивее меня и гордо это всем показывает.

Сильный рыцарь, более красивый, чем даже Фанатио. Еще и женщина.

Юджио сперва поежился при мысли, что такой противник ждет их с Кирито где-то выше, а уж потом понял, что знает кое-кого, подходящего под это описание. Она не носит шлема, стала рыцарем совсем недавно и сумела бросить Юджио наземь одним ударом, нанесенным с богоподобной быстротой. Алиса Синтезис Сёти.

Кирито, по идее, тоже должен был призадуматься кое о чем после слов Фанатио, но он не позволил мыслям отразиться на своем лице и продолжил:

– …Что для тебя важнее всего? Если Рыцари Единства существуют только ради выполнения приказов первосвященницы, тебе вообще не нужно сердце со всякой любовью, ревностью и таким прочим. Не знаю, кто этот мужчина, но если ты уже больше ста лет в него безответно влюблена… значит, ты человек. Да, ты и есть человек, такой же, как я. И я сражаюсь против церкви и первосвященницы, чтобы люди вроде тебя могли жить и любить нормально!

Вот тут Юджио поразился еще сильнее. Он и не знал, что Кирито, всегда такой отчужденный по отношению к посторонним, думает о подобных вещах. Но в то же время он заметил в голосе своего партнера какой-то оттенок… будто Кирито какое-то противоречие раздирало.

Лицо Фанатио исказилось – правда, лишь на мгновение.

Глядя на глубокую морщину, пролегшую посреди ее гладкого лба, Юджио подумал, что сейчас, как и в Элдри, отсюда полезет Модуль благочестия, но, увы, изменения облика второго среди рыцарей этим и ограничились.

– …Дитя, ты не понимаешь. Если власть церкви падет, кто знает, в какой ад будет ввергнут этот мир… Армии Темной территории становятся сильнее день ото дня, беснуются за Граничным хребтом, который пока что сдерживает их. Ааах… признаю, ты силен. И, похоже, ты не подданный сил тьмы и не злобный пришелец, как говорил распорядитель. Однако это не меняет того факта, что ты представляешь колоссальную угрозу. Ты способен поколебать церковь и Рыцарей Единства не только мечом, но и словом… По сравнению с величайшей обязанностью, возложенной на нас, Рыцарей Единства, – защищать Мир людей и его обитателей, – моя любовь – просто… ее даже вспоминать не стоит, она все равно что мякина рядом с зерном.

Фанатио будто стряхнула остатки нерешительности; даже пока она говорила с серьезным выражением лица, «Небесный меч» и черный клинок продолжали давить друг на друга, скрежеща, казалось, на пределе. Было ясно как день: стоит кому-то из двоих хоть чуть-чуть ослабить нажим – и его меч просто улетит.

Впрочем, даже и сейчас оба меча постепенно теряли Жизнь. Если они так и останутся сцеплены, первым иссякнет Жизнь «Небесного меча». Ведь если оба оружия относятся к «Божественным инструментам», то больше Жизни должно быть у того, которое толще и тяжелее.

Фанатио просто не могла не понимать этого. Как и того, что, как только ее меч отступит, Кирито ее безжалостно зарубит.

– А значит – я обязана тебя победить. Даже если мне придется растоптать свою гордость рыцаря. Насмехайся надо мной за то, что я одолею тебя столь неприглядным способом. Ты имеешь на это право.

Эти слова Фанатио произнесла тихо, а потом выкрикнула:

– Свет, сокрытый в «Небесном мече», пора тебе освободиться от оков!!! Релиз реколлекшн!!!

Эта фраза – она же высвобождает память оружия!!!

Серебряный клинок засиял ярче прежнего.

А затем.

Пшшш! С этим звуком из острия меча спицами ударило во все стороны сразу несколько лучей.

Юджио в первый момент подумал, что они для ослепления. На мгновение лишить Кирито зрения, затем, воспользовавшись этим, вывести его из равновесия и нанести решающий удар.

Однако это предположение разбилось вдребезги, когда один из лучей «Небесного меча» ударился об пол рядом с Юджио и прожег глубокую дыру.

Эти лучи – вовсе не для того, чтобы слепить!

Кирито!!!

Не выдержав, Юджио чуть приподнялся. Вгляделся и увидел, как выпущенные в упор лучи вонзились в правую руку Кирито. И не только – следы попаданий виднелись на его левом плече и правом бедре.

Но не одному Кирито достались эти раскаленные лучи света.

У владелицы «Небесного меча» тоже появились неприглядные дыры в доспехах на животе, плечах и обеих ногах. Ее раны явно были хуже, чем у Кирито. Однако полное решимости лицо не дрогнуло ни на миг.

Рыцарь Единства Фанатио Синтезис Ту намеревалась пожертвовать своей Жизнью и прихватить с собой Жизнь своего противника Кирито.

В голове Юджио всплыли слова предыдущего первосвященника, Кардинала. Ритуальная фраза «релиз реколлекшн» пробуждает все воспоминания оружия и высвобождает всю его убийственную мощь. Мощь, способную поглотить Жизнь не только врага, но и хозяина оружия.

В основном от высвобожденной мощи «Небесного меча» доставалось двоим, которые находились совсем рядом, однако и стоящая полукольцом четверка рыцарей получала заметный урон. Украшения Великого коридора, находящиеся поблизости, были жестоко обуглены, дорогие оконные стекла полопались одно за другим. До того места, где лежали Юджио и парализованные девочки, почти ничего не долетало, но рано или поздно что-нибудь попадет и в них.

Сколько света ни испускал Божественный инструмент, выкованный из тысячи зеркал, он совершенно не намеревался успокаиваться. Примерно раз в секунду острие меча вспыхивало и кидало во все стороны лучи, не утруждаясь прицеливанием. Половина улетала вверх, обжигая лишь стены, колонны и потолок, но среди другой половины, устремленной вниз, немалая доля, естественно, доставалась двоим, которые стояли вплотную.

Не в силах отвести свой меч, Кирито мог лишь отодвинуть голову как можно дальше, и один из лучей совсем чуть-чуть разминулся с его лбом. Еще несколько полетело в лицо Фанатио, но женщина-рыцарь даже не попыталась как-то уклониться. Смертельные лучи секли ей щеки, оставляя багровые шрамы на чистой, гладкой коже и сжигая целые пряди густых черных волос.

– Ты… чертова дура!!! – отчаянно крикнул Кирито. Вместе со словами изо рта вылетели капли крови. Для Юджио было очевидно, что столько попаданий истощили большую часть Жизни Кирито, как бы много ее ни было изначально. Но тот упрямо отказывался отступить – лишь сдвинул свой черный меч, так чтобы его клинок прикрывал острие «Небесного меча», источник убийственных лучей.

В результате – может, это была временная передышка, но – весь свет, устремленный на Кирито и Фанатио, оказался перекрыт черным мечом.

Сейчас… сейчас или никогда!

Кирито не подавал сигнала, но Юджио знал, что время пришло – так ему подсказывали и разум, и чутье.

Фанатио, естественно, была занята, четверо ее подчиненных отчаянно пытались защищаться от лучей, пользуясь своими громадными мечами как щитами; едва ли они смогли бы уделить внимание второму из преступников. Если Юджио сейчас запустит уже готовое к применению заклинание полного контроля, остановить его будет некому.

Резко вскочив на ноги, Юджио тем же движением извлек из ножен «Меч голубой розы», за который держался все это время.

– Энханс…

Крутанул меч в воздухе, взял его обратным хватом и, придерживая рукоять левой рукой тоже, со всей силы вонзил острие в мраморный пол.

– …армамент!!!

Бледно-голубой клинок вошел в мрамор чуть ли не наполовину.

Раздался грохот, как от взрыва, и пол вокруг меча мгновенно покрылся белоснежной ледяной коркой.

Холодная волна побежала вперед со страшной скоростью, и повсюду вверх росли кристаллоподобные шипики.

Секунд через пять после активации волна шириной в десяток мелов омыла ноги Кирито, Фанатио и ее подчиненных.

Лишь тут четверка рыцарей, похоже, заметила, что происходит что-то странное. Шлемы, скрывающие лица, задергались, повернулись к Юджио.

Но было поздно.

Вкладывая всю силу в сжимающие меч руки, Юджио выкрикнул:

– «Меч голубой розы» – цвети!!!

Множество бледно-голубых ледяных усиков поползли вверх от ног четырех рыцарей, Фанатио и Кирито.

Усики были всего с мизинец толщиной. Но на каждом росли острые шипы; их было много, и все они впивались в ноги своим жертвам.

– Ннн…

– Ч-что?!

Такие крики вырвались у рыцарей. К этому времени бесчисленное множество усиков добралось уже до их животов и кистей рук. Некоторые из рыцарей запоздало попытались обрубить усики своими двуручниками, но при первом же касании усики обволокли клинки и полностью обездвижили их.

Вот уже рыцари оказались покрыты усиками до груди, потом целиком – с головой, даже с кончиками пальцев; они превратились в ледяные статуи, неспособные к мельчайшим движениям. Вскоре раздалось чистое позвякивание, и на усиках, настойчиво обвивающихся вокруг своей добычи, с резкими хлопками начали распускаться розы – бессчетное множество крупных роз насыщенного голубого цвета.

Естественно, все это был чистый лед. Твердые прозрачные лепестки не давали ни нектара, ни аромата; вместо этого они источали белый холод. Весь коридор мгновенно окутался густым туманом, искрящимся и сверкающим. Источником холода были – Жизни плененных рыцарей.

Жизни сокращались очень медленно, но, поскольку ледяные розы высасывали Жизнь из каждого уголка тела, ни один из рыцарей не мог собраться с силами, чтобы разбить свою клетку. Это Священное искусство изначально не предназначалось для того, чтобы убивать врагов. Юджио решил, какова должна быть суть этого приема, с одной-единственной целью – остановить рыцаря Алису.

Четверка рыцарей оказалась бессильна, но Фанатио, как и ожидалось от их командира, раскусила суть приема сразу же, как только усики полезли вверх, и подпрыгнула, чтобы уйти от них.

Однако Кирито, знавший о приеме Юджио изначально, среагировал чуть быстрее. Подпрыгнув раньше, чем Фанатио, он воспользовался ее плечом как ступенькой, чтобы взлететь еще выше. Сделал в воздухе заднее сальто, рассыпая капли крови, и опустился за пределами досягаемости ледяных усиков.

Его жертва, напротив, сразу опустилась на колено; усики тотчас обволокли ее с ног до головы.

– Кк!..

Видимо, из-за того, что Фанатио отвлеклась, световые лучи, разбив несколько усиков, перестали вылетать из «Небесного меча». И тут же тяжело поврежденные доспехи оказались покрыты толстым слоем льда.

Последняя из голубых роз, проросших от ног Фанатио, расцвела во всей красе поверх шрама на ее щеке. Рыцарь Единства номер два застыл без движения вместе со своим Божественным инструментом.

Несмотря на тяжелые раны по всему телу, Кирито сделал несколько задних сальто подряд, чтобы не подпустить к себе ледяные усики; при последнем приземлении координация подвела его, и он глухо шмякнулся рядом с Юджио.

– Гухх… – вырвался у него придушенный возглас вместе с кровью. Глядя, как кровь тут же превращается в багровый лед, Юджио невольно воскликнул:

– Кирито… держись, я наложу заклинание ле-…

– Нет, не останавливай прием!

Даже находясь на грани потери сознания от ран, Кирито смотрел твердо, глаза его сверкали. Покачав головой, он добавил:

– От такой малости она не свалится…

Кирито оперся на черный меч и поднял свое израненное тело; от губ побежала кровавая дорожка.

Он вытер ее левой рукой, зажмурился, успокаивая дыхание; затем его глаза открылись, и он поднял черный меч над головой.

– Систем… колл!!!

За первой строкой последовали и остальные части заклинания, требующие полного напряжения воли; с учетом физического состояния Кирито он читал его с невероятной быстротой.

Строки перемежались звуками тяжелого дыхания, от губ время от времени разлетались красные брызги, но Кирито продолжал читать занимающее более десятка строк заклинание, ни разу не запнувшись.

Присмотревшись, Юджио увидел, что тело Кирито было изрезано множеством шрамов; от этого кошмарного зрелища он содрогнулся. Там, где это тренированное тело пронзили лучи «Небесного меча», остались почерневшие, обожженные следы. Кровь из ран почти не текла – хоть какое-то утешение; однако ясно было, что повреждены и внутренние органы. Жизнь Кирито наверняка снижалась куда быстрее, чем у рыцарей, по-прежнему остающихся в плену ледяных роз; если не оказать помощь немедленно, ему действительно грозит смерть.

Однако Юджио не мог выпустить рукоять «Меча голубой розы», иначе рассеялось бы заклинание полного контроля. Хорошо бы Кирито сам себя подлечил Священными искусствами, но, похоже, делать это он абсолютно не намеревался – он продолжал с устрашающим взглядом читать заклинание.

Вовсе некуда так торопиться, рыцари из своих ледяных клеток так просто не вырвутся…

Так подумал Юджио и вернулся взглядом к стоящим впереди врагам, как вдруг –

Струя белого света вырвалась из середины ледяной статуи, покрытой розами, и вонзилась в стену. Юджио от потрясения мог лишь со свистом втянуть воздух.

– Иии…

Источником была Фанатио, которая, по идее, вообще не должна была двигаться под толстым покровом из ледяных усиков.

Заклинание полного контроля отнюдь не давало возможности свободно пользоваться усиленным оружием, сколько хочешь. Для этого от владельца оружия требовалась большая сосредоточенность. Юджио приходилось постоянно цепляться за рукоять вонзенного в пол меча и держать перед глазами мысленный образ цветущих в изобилии роз – только так он мог удерживать рыцарей в их клетках.

Произнеся заклинание полного контроля над «Небесным мечом», рыцарь Фанатио несколько раз выстрелила лучами света, затем прошла через сверхскоростную схватку с Кирито, а под конец полностью высвободила силу меча, обрушив смертельный ливень на своих и чужих; в результате она сама получила тяжелейшие раны. Ее сосредоточенность должна была рухнуть, контроль над «Небесным мечом» – прерваться… так полагал Юджио.

Но.

Целиком закованная в лед, Фанатио медленно двигала поднятую вверх правую руку; ледяная корка похрустывала. Широко распахнутые глаза Юджио чуть ли не видели исходящий от стройного тела Фанатио рыцарский дух, от которого все покачивалось, как в жарком мареве.

– Кк!..

Закусив губу, Юджио вложил еще больше силы в руки, сжимающие рукоять меча. Ведомые его мысленным приказом, сразу десять ледяных усиков потянулись к Фанатио с разных сторон. Они ударили женщину по правой руке и тем же движением обвились вокруг нее, не оставив ни единого просвета; рука замерла.

Но лишь на секунду.

Не обращая ни малейшего внимания на жалящие шипы, женщина-рыцарь продолжила опускать руку. Чуть ли не половина голубых усиков переломилась и рассыпалась, искрясь в воздухе.

Юджио пробрало морозом, куда более ледяным, чем сам лед.

…Она вообще человек ли?

Сила воли Кирито, продолжавшего произносить заклинания и одновременно кашлять кровью, тоже была совершенно абсурдна – но первый приз явно заслужила Фанатио. Она не падала, несмотря на множество сквозных ран по всему телу от собственного меча, палившего лучами без разбору; она не падала, несмотря на то, что ледяные розы беспощадно высасывали ее Жизнь; напротив, она одной правой рукой прорывалась сквозь ледяные оковы, полностью обездвиживающие четверых ее подчиненных.

Юджио со страхом смотрел, как «Небесный меч», сжимаемый правой рукой женщины-рыцаря, постепенно наводился на него и Кирито.

Что же дает Фанатио такую безумную силу?

Чувство долга, стремление защищать закон, как подобает Рыцарю Единства? Любовь к какому-то мужчине, которую она пронесла сквозь столетие? Или, может, причина в тех словах, которые она совсем недавно произнесла?..

Фанатио сказала, что Мир людей, скорее всего, захлестнут армии Темной территории, если он лишится мощи Церкви Аксиомы.

Значит, эта женщина стремилась, даже будучи раненой, сражаться во имя защиты обитателей Мира людей – тех, кого существа вроде нее считают грязью и смотрят свысока, не отделяя дворян от скотины.

Но это невозможно. Рыцари Единства – подручные первосвященника, Администратора, женщины, арестовавшей маленькую Алису, укравшей у нее воспоминания и превратившей ее в другого человека. Они – злейшие враги. Юджио уверился в этом абсолютно твердо и поднимался по лестницам собора, полный решимости отнять у них Жизнь, если возникнет такая необходимость.

Как же можно считать это правдой – как же можно серьезно верить, что этот Рыцарь Единства воплощает собой правосудие?

– Вы… вы все недостойны охранять закон!!! – сдавленно выкрикнул Юджио и вложил в «Меч голубой розы» всю ненависть, какую смог извлечь из глубин своего сердца.

И вновь множество усиков прыгнули на Фанатио, и вновь острые шипы один за другим вонзились рыцарю в правую руку.

– Стой… не двигайся!!!

Его сердце должно было уже раскалиться от бушующей ненависти; однако что-то потекло из глаз, непонятно почему. Юджио ни за что не соглашался признать, что это слезы. Он не мог позволить своему сердцу растрогаться при виде фигуры Фанатио, правая рука которой упрямо отказывалась останавливаться, хоть ее и пронзали один за другим ледяные шипы, воплощение гнева и возмущения Юджио.

Рука Рыцаря Единства была изранена вся. Отломанные шипы утыкали ее, как подушечку для булавок; стекающая струйками кровь быстро замерзала и превращалась в багровые сосульки.

Но движение руки так и не остановилось; «Небесный меч», который Фанатио прежде держала вертикально, опускался в горизонтальное положение, и его острие медленно, но верно нацеливалось на Юджио и Кирито.

Сквозь слезы, затуманивающие зрение, Юджио увидел, как серебряный клинок охватило сияние куда более яркое, чем когда-либо прежде.

Оно было столь ослепительным, что невольно Юджио подумалось: должно быть, Фанатио вкладывает в меч последние остатки своей Жизни. Влажные прищуренные глаза Юджио неотрывно смотрели на ярко-белое сияние, такое прекрасное, будто сама богиня Солус спустилась в коридор.

…Мне не победить. Такому, как я, ее не победить.

Ледяные розы одна за другой отламывались, всего лишь попав под это сияние; Юджио тихонько перевел дыхание.

Однако он вовсе не собирался благородно закрыть глаза и ждать, пока свет заберет его Жизнь. Ни в коем случае он не мог вот так поддаться «правосудию» Фанатио.

Уж по крайней мере он хотел показать свое упрямство, заставив зацвести еще одну, последнюю розу. Он попытался наскрести те крохи ненависти, что еще остались у него в сердце – как вдруг.

Кирито, который, судя по всему, закончил свое заклинание, еле слышно произнес:

– Ненавистью ты ее не победишь, Юджио.

– Э…

Юджио повернул голову; его партнер с легкой улыбкой на окровавленных губах продолжил:

– Ты ведь прошел такой большой путь не потому, что ненавидел Рыцарей Единства, правда? Ты хотел вернуть Алису, ты хотел снова встретиться с ней… ты здесь, потому что ты любишь Алису, верно? И это чувство не уступит ее «правосудию». Я такой же… я хочу защитить жителей этого мира; я хочу защитить тебя, Алису, даже ее вон. Поэтому мы никак сейчас не можем ей проиграть… да, Юджио?

Несмотря на всю тяжесть положения, голос Кирито оставался спокоен. Черный мечник, которого окружало множество загадок, еще раз кивнул с улыбкой и повернулся вперед.

Ровно в этот самый момент «Небесный меч» выпустил самый могучий и, скорее всего, последний луч света.

Это было гигантское световое копье, настолько большое, что, казалось, могло вместить все лучи, которые клинок выплюнул до сих пор. Оно походило на сам Святой духовный свет, который богиня Солус создала при сотворении мира, чтобы отогнать бога тьмы Вектора; и вот сейчас этот свет собирался испепелить все, до чего доберется.

Черные глаза Кирито вспыхнули яростной решимостью. Его голос, произносящий последнюю строку заклинания, был тверд, как и полагается в такой серьезной ситуации.

– Энханс армамент!!!

Нацеленный вперед клинок черного меча запульсировал.

И тут же из него вылетело множество лент чистой тьмы.

Черный поток, будто впитывающий в себя весь свет, летел волнами, вился, заплетался сам вокруг себя. В мгновение ока он превратился в копье толщиной в обхват обеих рук, и это копье понеслось вперед.

Вглядевшись, Юджио заметил, что твердым был только самый наконечник этого копья; он блестел, точно обсидиановый. Юджио помнил этот блеск. Гигантское дерево, на которое Юджио день за днем замахивался топором. «Древо зла», породившее черный меч, – Кедр Гигас.

И как только Юджио это осознал, он понял, что собой представляет заклинание полного контроля, произнесенное Кирито.

Оно пробудило память, спавшую в этом черном мече, и преобразило его в ту форму, которой он гордился больше всего, – в гигантское дерево, которое сотни лет не поддавалось рубщикам. Конечно, размер стал другим, но суть осталась точно та же.

Крепкая, мощная, ошеломляющая масса.

Сама сущность этого дерева была достойна того, чтобы стать высшим оружием.

Сердце Юджио отчаянно заколотилось. И тут –

Огромный угольно-черный наконечник копья столкнулся с другим копьем – тем, что воплощало свет Солуса. Раздался взрыв такой силы, что сотрясся весь громадный коридор… а может, и весь собор.

По-видимому, даже гигантское дерево оказалось подавлено немыслимым жаром и яркостью света – оно перестало расти вперед. Но тьма продолжала и продолжала вырываться из черного меча в руках у Кирито, стараясь толкать копье дальше.

«Небесный меч» Фанатио, судя по всему, тоже не намеревался уступать. Бурный световой поток усиливался с каждой секундой; ледяные розы, покрывавшие рыцаря, уже растаяли от жара. Впрочем, «жар» – это мягко сказано: перчатка, покрывающая правую руку Фанатио, раскалилась докрасна, от нее поднимался белый дымок.

Посреди громадного коридора свет и тьма вели поединок, не желая уступать.

Однако едва ли столкновение таких громадных сил может закончиться тем, что они обе истощатся и пропадут. Наверняка одна сторона пересилит другую и начисто уничтожит врага.

И в невыгодном положении – был Кирито?

Да, Кедр Гигас очень крепок, но все-таки это дерево – материальный предмет. Как оригинал в конце концов был срублен, когда по нему долго били, так и меч рано или поздно сломается, получив достаточно сильные повреждения.

А свет «Небесного меча» – это просто масса чистого жара. Как можно победить то, к чему даже не прикоснешься?

Если и есть какие-то способы, то это либо отразить свет зеркалом, как Кирито уже сделал однажды, либо потушить его абсолютным холодом, более сильным, чем от «Меча голубой розы»; в общем, необходимо обладать какой-то особой силой. Но если выписать свойства Кедра Гигаса, то их окажется всего два: немыслимо прочный и немыслимо тяжелый –

Нет, есть еще одно.

Он жадно впитывал свет Солуса и превращал его в свою жизненную силу.

Внезапно световое копье Фанатио распалось на тысячу отдельных струек.

Равновесие рухнуло, и вперед вновь понеслось гигантское дерево цвета ночи.

Кончик дерева раскалился докрасна, он тоже почти ослеплял, но все равно проламывался сквозь свет, преодолевал сопротивление, стремился прямо к его источнику.

Расколотый свет брызнул во все стороны посреди коридора, вызывая взрывчики везде, куда впивался. Ледяные усики стремительно растаяли. Застрявших на полу четверых рыцарей одного за другим отшвырнуло прочь.

Даже глядя, как толстенное черное копье налетает на нее подобно урагану, рыцарь Фанатио не шелохнулась. Весь гнев, вся ненависть уже исчезли с ее красивого лица. Веки медленно опустились, губы шевельнулись. Какое-то чувство во всем этом сквозило, но Юджио не мог сообразить, какое именно.

Кончик гигантского дерева наконец проложил путь к источнику света и столкнулся с острием «Небесного меча».

Сперва тонкий серебристый клинок согнулся в дугу и, блестя на солнце, закрутился в воздухе.

Следом сама женщина-рыцарь взлетела, словно подброшенная тяжелейшим ударом.

Обломки сиреневых доспехов посыпались вниз, когда она ударилась о потолок и расколотила барельеф с изображением сотворения мира.

Падала она медленно. Вместе с множеством мраморных обломков тело Фанатио опускалось, словно на каких-то нитях; и наконец оно с глухим стуком рухнуло на пол коридора прямо перед громадными дверями. И больше Рыцарь Единства номер два не встала.

Угольно-черное копье постепенно утратило монолитность и, словно струящиеся тени, всосалось в черный меч, который держал Кирито. Приглядевшись, Юджио увидел, что сам меч стал больше, как во время боя с Райосом; но, как только вся чернота ушла в клинок, он вернулся к прежнему размеру.

Юджио снова повернулся вперед и молча оглядел следы, оставленные жестокой битвой.

Девственно чистые некогда мраморные пол и стены то тут, то там были оплавлены и оббиты – жалкие тени былого убранства. Там, где было сердце битвы, столкновение гигантских копий тьмы и света, пол пересекала широкая и глубокая трещина; удивительно, что он не развалился и не отправил всех этажом ниже.

Кто не видел того, что было, – ни за что бы не поверил, что столь ужасные разрушения пятидесятому этажу Центрального собора, «Великому коридору духовного света», причинили всего лишь два человека, более того – еще два дня назад учившиеся в Академии мастеров меча.

…Но нам и вправду удалось, мысленно произнес Юджио. Мы сражались сразу с пятью Рыцарями Единства, существами, безоговорочно властвующими над миром со дня его сотворения, – и мы победили.

Если вести отсчет с Элдри, мы уже девять Рыцарей Единства одолели. Кардинал говорила, что в соборе их двенадцать, значит, осталось трое. Значит, всего лишь нескольких рыцарей осталось победить, и…

Юджио стиснул зубы, и ровно в этот момент –

Стоящий рядом с ним Кирито рухнул на колени. Черный меч вывалился из руки и с глухим стуком упал на пол.

В панике оторвав руки от вонзенного в мрамор «Меча голубой розы», Юджио всем телом потянулся вперед и подхватил своего партнера.

– Кирито!

Тело в его руках казалось невероятно легким; кровь и Жизнь вытекали из него. Кожа была белее мрамора, опущенные веки не собирались подниматься. Оббежав взглядом все тело Кирито, Юджио нашел самую глубокую на вид рану – в боку.

– Систем колл! Дженерейт люминоус элемент!

Положив три образовавшихся элемента света на рану, он следующим заклинанием перевел их в исцеляющую силу. Как только обожженная рана начала затягиваться, он отвел руку и принялся делать то же самое с раной в левом плече. Обычно для создания световых элементов, потребляющих много Священной силы, требуются катализаторы вроде «Сферы Священных цветов», но сейчас был не тот случай. Потому что Жизнь, отобранная «Мечом голубой розы» у пяти рыцарей, превратилась в Священную силу, и нехватки в ней не было.

Снижение Жизни можно прекратить, затянув самые тяжелые раны, но Юджио не умел применять основанные на световых элементах заклинания, восстанавливающие Жизнь. Без колебаний он схватил правую руку Кирито своей левой и выкрикнул новое заклинание:

– Систем колл! Трансфер хьюман юнит дюрабилити, селф ту лефт!!!

Бусинки неясного синего света окутали все тело Юджио, перебрались на левую руку и затем потекли в тело Кирито. Священное искусство, обеспечивающее передачу Жизни между людьми, имело громадную эффективность, несмотря на простоту заклинания.

Если подумать – и в бою с Дюсолбертом, и сейчас только Кирито получал серьезные раны, а Юджио оба раза отделывался легкими царапинами. И отплатить за это можно лишь вот так – отдать ему свою Жизнь, пусть даже сам Юджио окажется на грани потери сознания.

Так Юджио думал; но, когда из него вытекла, по ощущениям, примерно половина Жизни, Кирито неуверенно открыл глаза и, ухватив руку Юджио своей левой, оттолкнул от себя.

– …Спасибо, Юджио, я уже в порядке.

– Не перенапрягайся, у тебя после всего этого наверняка еще внутри есть раны, которых просто не видно.

– Мне намного лучше, чем в тот раз, когда напали гоблины; меня больше волнует вот она…

Проследив за взглядом черных глаз, Юджио обнаружил лежащую в конце коридора Фанатио. Невольно он закусил губу.

– …Кирито… она же… пыталась тебя убить…

Как только Юджио это произнес, в ушах у него вновь раздались слова Кирито, сказанные перед тем, как тот включил свой полный контроль. Опустив глаза, Юджио продолжил шепотом:

– Нельзя победить ненавистью… ты так говорил, да? Да, это, может, и так. Я дрался с этим Рыцарем Единства не из какой-то там личной вражды или ненависти, точно не поэтому… но… но я просто не могу заставить себя простить Рыцарей Единства. Не только из-за этой колоссальной силы – если у них есть такая решимость… Если они хотят защитить всех в Мире людей, почему же они просто не…

Юджио замолчал, не в силах произнести что-либо еще. Однако Кирито, с трудом поднявшись на ноги и подобрав свой черный меч, понимающе кивнул.

– Я уверен, у них тоже есть свои сомнения. Если мы встретим этого «командующего», может, узнаем больше на этот счет… Юджио, твое заклинание полного контроля – это просто нечто. Это ты победил тех рыцарей. Поэтому тебе не нужно больше ненавидеть этих людей – ни Фанатио, ни рыцарей из «Круга четырех клинков»…

– Людей… да… ты прав. Это я и сам понял, когда дрался с ними. Она человек; потому-то она и такая сильная.

Когда Юджио пробормотал эти слова, Кирито коротко рассмеялся и кивнул.

– Эти типы могут сколько угодно говорить, что они хорошие парни, а для тебя они сколько угодно могут быть плохими парнями, но они живые люди, такие же, как и мы. А так вот решать, кто на самом деле хороший, а кто плохой, людям не под силу, в этом я уверен.

Слова Кирито прозвучали так, будто он произносил их вслух, чтобы самого себя убедить. Юджио внезапно пришла в голову мысль:

Кирито. А ты не думаешь, что это относится и к той, которая совсем недавно вызвала у тебя такой гнев, – к первосвященнику по имени Администратор? К той, кто держит железной хваткой всю Церковь Аксиомы, а значит, и весь мир?

Но прежде чем он успел спросить, Кирито зашагал к Фанатио, лежащей возле гигантских дверей.

Однако после пяти-шести шагов он развернулся и, пошарив в кармане, извлек флакончик.

– Ой, совсем забыл. Избавь детишек от яда, пожалуйста. Только прежде чем дать им выпить эту штуку, обязательно сломай их отравленные мечи и проверь, нет ли у них еще чего-нибудь странного.

В голове Юджио мелькнула мысль, что он-то тоже совсем про девочек забыл; он поймал брошенный Кирито флакончик и кивнул.

Встав, он вытащил «Меч голубой розы» из пола и развернулся; девочки-рыцари Физель и Линель по-прежнему лежали парализованные. Лед, покрывавший все вокруг, уже исчез; похоже, ни от усиков, ни от световых лучей дети не пострадали.

Едва девочки встретились взглядами с приближающимся Юджио, они расстроенно отвели глаза – единственное, что могли сделать.

Похоже, мы и тут, как с Фанатио, согласия не достигнем, правда, в другом смысле; сдержав вздох, Юджио нагнулся и обеими руками вытащил мечи, вонзенные в пол перед самими девочкиными носами. Подбросил в воздух – и рубанул «Мечом голубой розы» по крутящимся клинкам.

Короткие мечи потеряли Жизнь мгновенно; они рассыпались на искорки света и исчезли, не успев коснуться пола. Убрав свой любимый меч в ножны, Юджио затем присел на корточки и, сказав «простите», обшарил рясы девочек в поисках еще какого-нибудь оружия.

Наконец он откупорил флакончик, в котором осталось процентов семьдесят содержимого, и влил противоядие поровну в оба рта. Теперь девочки оправятся от паралича менее чем за десять минут, как Юджио раньше.

В принципе, вполне можно было бы так их и оставить, но у Юджио мелькнула мысль: «Что бы на моем месте сделал Кирито?» – и он, чуть подумав, сказал:

– …Фанатио и Кирито такие сильные, потому что у них Божественные инструменты и заклинания полного контроля… насколько я вас знаю, именно так вы сейчас думаете; но вы ошибаетесь. Они оба намного, намного сильнее… не умения и оружие, а сердце и ум позволяют им сражаться и применять такие потрясающие Священные искусства, даже когда они очень тяжело ранены. Да, вы обе очень опытны в том, что касается убийства людей. Но «убить» и «победить» – совершенно разные вещи. Я, правда, тоже этого не понимал до сегодняшнего дня…

Юджио понятия не имел, какая часть его слов доходит до девочек – те упорно отводили глаза. Да и вообще он не очень-то хорошо умел находить общий язык с детьми.

Но уж по крайней мере что-то они должны были чувствовать, глядя на закончившуюся только что битву, – в этом Юджио был уверен. Ему вспомнилась та невинная болтовня Физели и Линели, и он решил, что девочки в конечном итоге не тянут на воплощение зла. Бросив «ну, пока», Юджио развернулся и побежал за Кирито.

Преодолевая обращенный в руины коридор, он кидал быстрые взгляды по сторонам, проверяя, в каком состоянии находится четверка рыцарей, подчиненных Фанатио.

Они лежали вповалку; судя по всему, взбесившееся световое копье нанесло им тяжелые раны. Но ни одного, чья Жизнь полностью вышла, Юджио не видел; естественно – все же это Рыцари Единства. Сильных кровотечений тоже не было, так что, по-видимому, они смогут двигаться достаточно скоро.

Но им-то достались лишь отдельные взрывчики, а вот Фанатио получила полновесный удар громадным копьем тьмы; даже не глядя на лужу крови, растекающуюся вокруг лежащей женщины, легко было догадаться, что ее Жизнь на грани истощения.

Подбежав к Кирито, стоящему на коленях возле женщины-рыцаря, Юджио затаил дыхание и глянул через плечо своего партнера.

С близкого расстояния раны по всему телу Фанатио выглядели так ужасно, что ему захотелось отвести глаза. Торс и ноги были пробиты лучами в четырех местах, правая рука изорвана шипами ледяных роз и в придачу обожжена последней атакой «Небесного меча»; на ней буквально живого места не было.

Но, естественно, кошмарнее всего была рана в верхней части живота, куда пришелся прямой удар Кедра Гигаса. Там зияла дыра с кулак взрослого мужчины, из которой струилась кровь. Лицо с закрытыми глазами приобрело слабый сиреневый оттенок, словно туда пробрались краски с доспехов, и выглядело абсолютно неживым.

Кирито как раз сейчас применял Священное искусство, пытаясь сделать что-то с этой раной, – он держал руки над животом Фанатио. Окно Стейсии он открывать не стал – видимо, потому что сейчас смотреть на Жизнь Фанатио было бессмысленно. Почувствовав приближение Юджио, он произнес напряженным голосом, не поднимая головы:

– Помоги, а то кровь не останавливается.

– А… ага.

Кивнув, Юджио опустился на колени напротив Кирито и приложил руки к ране. Произнес то же самое заклинание лечения световыми элементами, которое недавно использовал на Кирито; кровотечение вроде как ослабло немного, но до полной остановки было еще далеко.

Если Юджио с Кирито так и продолжат – очевидно, они просто истощат запасы Священной силы и не смогут больше вызывать световые элементы. Фанатио восстановит часть Жизни, если Юджио с Кирито поделятся своей, но при сохраняющемся кровотечении это все равно будет бесполезно. В общем, чтобы спасти жизнь женщины, требовалась помощь от кого-то, более сведущего в лечебных Священных искусствах, чем они, или же легендарный эликсир.

Молча глядя в лицо Кирито, Юджио крепко закусил губу и после секундного колебания произнес:

– Это невозможно, Кирито. Она теряет слишком много крови.

Кирито какое-то время молча смотрел в пол, потом наконец ответил хриплым голосом:

– Я знаю… но если я буду продолжать искать, то… то наверняка найдется какой-нибудь способ. Юджио, умоляю, подумай тоже.

В его лице читалось бессилие – такое же выражение у него было два дня назад, когда он не смог предотвратить то мерзкое злодеяние над их слугами Тиизе и Ронье. У Юджио кольнуло в груди.

Однако сколько бы он ни думал, ему было ясно – просто не существует способа удержать угасающую у него на глазах Жизнь. У него мелькнула мысль вылечить четырех лежащих позади рыцарей и заставить их помочь, но на такие окольные пути просто не было времени. Скорее всего, как только Кирито или Юджио прекратят применять Священные искусства, Фанатио потеряет остатки Жизни, и уже навсегда. И даже если они продолжат – конец будет тот же, но несколько минут спустя.

Юджио принял решение и сообщил своему партнеру самым серьезным голосом, на какой только был способен:

– Кирито. Ты мне сказал, когда мы выбрались из тюрьмы, помнишь? Что я должен быть готов убить врага, если вообще собираюсь идти дальше. Разве ты не так же решительно был настроен, когда сражался с ней только что? Разве ты не применил тот прием, после которого только один из вас должен был остаться в живых? По крайней мере эта женщина… Фанатио-сан не колебалась. По ней ясно видно было, что она поставила на кон жизнь… в этом я уверен. И ты тоже должен понимать, Кирито… сейчас мы уже не в том положении, когда можем выигрывать и при этом заботиться о врагах и жалеть их.

В конечном итоге так и получается, когда обращаешь против врага не деревянный, но настоящий меч. Юджио выучил это ценой дрожи в руках, свирепой боли в правом глазу и ледяного ужаса в груди, когда отсек руку Умбера.

И, кстати, он всегда, еще с той встречи в лесу возле Рулида верил, что его черноволосый партнер понял это давным-давно.

Услышав голос Юджио, Кирито стиснул зубы и замотал головой.

– Я понимаю… должен понимать. И она, и я дрались на полном серьезе… честный бой, в котором мог победить любой из нас. Но… она же насовсем исчезнет, если умрет! Она прожила больше ста лет… в сомнениях, в любви, в страдании; я просто не могу допустить, чтобы такая душа пропала… в смысле… я ведь, даже если умру…

– Э?..

«Даже если он умрет» – что он этим хочет сказать? Любой человек, когда у него не остается Жизни, покидает Мир людей, и его душа предстает перед богиней жизни Стейсией. Раз Кирито, несмотря на все его тайны, человек, значит, и к нему это тоже относится.

На мгновение Юджио охватило замешательство, но оно рассеялось, когда Кирито внезапно задрал голову и завопил:

– Эй, ты слышишь?! Ты, командующий! Твой заместитель тут умирает! Распорядитель или как там тебя – тоже пойдет! Если кто-нибудь меня слышит – идите сюда и помогите!!!

Его крик мягким эхом разнесся под высоким потолком и канул. Однако Кирито, не сдаваясь, продолжил вопить:

– Кто угодно… там ведь есть еще Рыцари Единства, правда?! Давайте сюда, помогите своему товарищу! Мне плевать, священник, монах… только придите!!!

Никакого ответа сверху не донеслось; лишь три богини, изуродованные до неузнаваемости, молча смотрели вниз. Даже дуновения ветерка не ощущалось в коридоре, не то что присутствия какого-то нового живого существа.

Друзья снова перевели взгляды на Фанатио; ее глаза и волосы постепенно утрачивали цвет. Ее Жизнь сейчас составляла где-то сотню, может, даже полсотни… Юджио хотел по крайней мере безмолвной молитвой проводить заместителя командующего Рыцарями Единства Фанатио Синтезис Ту, отправляющуюся в Небесный град, и потому попытался успокоить Кирито, но тот продолжал кричать.

– Умоляю… кто-нибудь! Помогите, если следите за нами! …Да, точно, Кардинал! Кардина-…

Кирито осекся, будто что-то застряло у него в горле.

Юджио поднял взгляд и был потрясен: на лице его партнера сперва появилось удивление, потом неуверенность и наконец решимость.

– Э-эй… чего это так вдруг?

Кирито, не ответив, сунул руку под куртку.

И вытащил оттуда – качающийся на тонкой цепочке маленький кинжал.

– Кирито!.. Это же!!! – вырвалось у Юджио.

Точно такой же кинжал свисал с шеи Юджио. Забыть о них было невозможно: эти кинжалы им с Кирито перед выходом из Великой библиотеки дала Кардинал, прежний первосвященник (пока ее не изгнали). Они были лишены всякой боевой мощи, но временно связывали того, в кого втыкались, с Кардиналом. Она передала один кинжал Юджио для Алисы, второй – Кирито для Администратора; это были их козырные карты.

– Так нельзя, Кирито! Кардинал сказала, что других у нее нету… он же для боя с Администратором…

– Я знаю… – с болью в голове простонал Кирито. – Но так я смогу ее спасти… Не помочь человеку, если я могу это сделать… Я просто не могу ничего поставить выше человеческой жизни.

Он уставился на кинжал в правой руке с выражением страдания и в то же время решимости. И –

Без тени сомнений вонзил его в левую руку Фанатио – единственную не пострадавшую часть ее тела.

В то же мгновение весь кинжал вместе с цепочкой ослепительно засиял.

Прежде чем Юджио хотя бы дыхание успел перевести, кинжал распался на несколько нитей фиолетового света. Приглядевшись, Юджио увидел, что каждая из этих нитей – строка букв Священного языка вроде тех, что можно увидеть в окне Стейсии. Крошечные буквы отделились друг от друга и, проскользив в воздухе, погрузились повсюду в тело Фанатио.

Рыцарь Единства окуталась фиолетовым сиянием. Это невероятное зрелище настолько захватило Юджио, что он не сразу заметил – кровь перестала течь из раны в верхней части живота.

– Кирито –

Юджио хотел сказать, что кровь остановилась, но его перебил раздавшийся из ниоткуда голос.

«Ох уж. Что за безнадежный юноша».

Кирито вскинул голову, будто ее толкнули.

– Кардинал… это ты?!

«Времени мало, не спрашивай очевидного».

Сомнений не было – этот очаровательный голосок и эта не вяжущаяся с ним уклончивая манера речи принадлежали бывшему первосвященнику, с которым друзья познакомились в Великой библиотеке.

– Кардинал… прости, я –

Кардинал резко оборвала пытающегося что-то сказать Кирито.

«Сейчас уже нечего извиняться. …Еще когда я увидела, как ты сражаешься, я поняла, что этим может кончиться. Я понимаю твои обстоятельства; я займусь лечением Фанатио Синтезис Ту. Однако мне придется забрать ее сюда – ее выздоровление потребует времени».

При этих словах фиолетовый свет, обволакивающий Фанатио, ярко вспыхнул. Юджио невольно зажмурился, а когда он открыл глаза, Рыцаря Единства – как ни странно, и лужи крови на полу – уже не было.

Несколько отдельных буковок еще парили в воздухе, мерцая. В такт мерцанию, постепенно затухая, вновь раздался голос Кардинала:

«Эти букашки уже заметили, так что я быстро. Судя по всему, вероятность того, что Администратор все еще не пробудилась, велика. Если вы доберетесь до верхнего этажа до того, как она проснется, то сможете обойтись и без кинжала. Поспешите… Рыцарей Единства осталось немного…»

Юджио почувствовал, что невидимый проход, соединяющий коридор пятидесятого этажа с Великой библиотекой, закрывается. Голос Кардинала звучал все тише; прямо перед тем, как он исчез совсем, бусинки света в воздухе вспыхнули и превратились в материальные предметы.

С приятным звоном на мрамор упали два стеклянных флакончика.

Кирито смотрел на лазурные флакончики, будто у него разом кончились силы, потом протянул руку и взял сразу оба. Подняв голову, подал один из них Юджио.

Уронив флакончик в подставленную ладонь Юджио, Кирито тихо произнес:

– …Прости за эту истерику, Юджио.

– Не… тебе не за что извиняться. Я просто чуток удивился.

Когда Юджио произнес эти слова со слабой улыбкой на лице, Кирито тоже улыбнулся. Затем встал, слегка пошатнувшись, и откупорил свой флакончик.

– Раз она озаботилась послать нам прохладительные напитки, давай примем их с благодарностью.

Встав следом за партнером, Юджио тоже открыл флакончик и одним глотком осушил. Тут же наморщился: жидкость эту нельзя было назвать вкусной даже из вежливости; она была кислой, как вода Сирала, из которой ушла вся сладость. Но затем его охватила свежесть, точно его сознание, вымотанное долгой битвой, омыла холодная вода. Наполовину истощенные Жизни, судя по всему, тоже быстро восстанавливались – во всяком случае, оставшиеся раны на руках и ногах Кирито затянулись мгновенно.

– Супер… но было бы здорово, если бы она сразу кучу таких штук прислала, а не две, раз уж она вообще этим занялась, – брякнул Юджио не подумавши. Кирито с циничной улыбкой пожал плечами.

– Если у них такой высокий уровень, их небось надо долго превращать в да-… в общем, переносить Священными искусствами. Оцени лучше, как быстро она… уаааа?!

Внезапно Кирито вскрикнул и отпрыгнул в сторону. Юджио озадаченно уставился на партнера.

– Ч-чего это ты вдруг?

– Ю-Юджио… не двигайся – нет, не смотри под ноги.

– Хааа?

После таких слов не посмотреть было просто невозможно. Невольно опустив глаза, Юджио обнаружил, что возле его ног находится нечто.

– Иии?!

В длину существо имело санов пятнадцать. Из-под вытянутого плоского туловища, разделенного на крохотные сегменты, высовывалось множество тоненьких ножек, и передней половиной оно забралось Юджио на башмак. Округлость на конце туловища – видимо, голова – обладала десятком расположенных в ряд красных глаз, а по бокам торчали два страшно длинных рога, медленно покачивающихся независимо друг от друга. Это было какое-то насекомое – ну, наверно; но его странный вид можно было описать лишь словом «отвратительный». В лесу к югу от Рулида всяких насекомых обитало полно, однако Юджио никогда не встречал вот таких.

Юджио застыл, и мысли у него в голове тоже; но странное существо, еще секунды три пощупав пространство своими рогами, решило попробовать взобраться вверх по штанам Юджио, так что он подпрыгнул и снова заверещал:

– Ии!!!

Приземлившись, он с силой топнул ногами; насекомое упало на спину, но тут же перевернулось и вновь быстро поползло к ботинкам Юджио. Мысль, что оно опять полезет по штанам, была невыносима; Юджио подпрыгнул еще раз, потом еще и еще, но лишь после множества прыжков случилось наконец некое происшествие.

Раздалось жесткое «кшшшш»; ощущение разламывания чего-то выпуклого и твердого под правой подошвой известило Юджио, что насекомое было великолепным образом раздавлено.

Во все стороны полетели ярко-оранжевые брызги, в воздухе повис отвратный едкий запах. Юджио едва сознание не потерял, когда увидел, что оторванная нога все еще шевелится, но, понимая, что сейчас в обморок падать не время, загнал страх поглубже и повернулся к Кирито с молчаливой мольбой о помощи.

Партнер, с которым они жили душа в душу, оказался уже в трех мелах от него и медленно отступал еще дальше.

– Э… ээй! Не вздумай только сбежать!

Услышав это визгливое обвинение, Кирито мелко замотал головой; его лицо приобрело синеватый оттенок.

– Прости, я правда терпеть не могу эту гадость.

– Я тоже терпеть не могу! Совсем!

– Слушай, разве когда эти твари подыхают, они не привлекают каждый еще десяток таких же?

– Не смей даже говорить о таких гадостях!!!

Твердо решив заключить партнера в объятия и разделить с ним общую судьбу, Юджио подсел, чтобы прыгнуть на него, но тут под его ногами что-то фиолетово вспыхнуло, и он снова застыл.

Робко опустив глаза, он увидел, что мерзкие останки превращаются в световые искорки. Вязкая жижа, обломки панциря и все такое прочее исчезло менее чем за секунду. Юджио от всей души облегченно выдохнул.

Убедившись, что насекомое исчезло окончательно, Кирито наконец решился подойти и серьезным тоном произнес:

– …Вот, значит, как. Это был фамильяр, которого послала Администратор на поиски Кардинала. Значит, он вынюхивал проход в библиотеку…

– …

Юджио неодобрительно смотрел на Кирито исподлобья, затем наконец ответил, показывая, что понял.

– Значит… тут в башне ползает прорва этих тварей? Но мы до сих пор ни одной не видели.

– Помнишь, когда мы сбежали в библиотеку из розария, там был такой шорох за дверью? Они обычно хорошо прячутся, и я совершенно не собираюсь их искать. Кстати… Кардинал кое-что странное сказала, нет?.. Что Администратор не проснулась или что-то типа того…

– Ааа, да, кстати… То есть это значит, она спит? Сейчас же еще день, а она уже легла спать?

Услышав этот вопрос, Кирито какое-то время молча потирал подбородок, а потом ответил, будто сам толком не понимал:

– Кардинал еще сказала, что в обмен на многовековую жизнь Администратор и Рыцари Единства себя по-всякому ограничивают. Особенно Администратор – она вроде как большую часть времени спит, но… что в таком случае происходит с ее контролем над Рыцарями Единства и тараканами вроде этого?..

Еще несколько секунд он размышлял, опустив голову, потом ответил сам себе, проведя пятерней по волосам:

– Ладно, в конце концов все узнаем, если продолжим подниматься. …Кстати, Юджио, можно тебя попросить посмотреть мою спину?

– Х-хаа?

Кирито повернулся к Юджио спиной; тот смотрел в безмолвном недоумении и в растерянности. Пробежался взглядом – но на черной материи не было ничего необычного, если не считать повреждений… что, впрочем, естественно, если вспомнить недавние сражения.

– Ну… ничего особенного там нет вроде…

– Как бы это сказать… Там не карабкаются всякие мелкие букашки? Пауки там или еще что.

– Неа, ничего такого.

– Ясно, это хорошо. …Ну ладно, пошли, нас ждет вторая половина пути!

И Кирито бодрым шагом направился к северному концу коридора. Юджио поспешно побежал следом.

– Эй, что это сейчас было?!

– Ничего особенного.

– Не, мне любопытно; посмотри и ты мою спину!

– Я же сказал, ничего особенного.

Во время этой легкой перепалочки, каких было множество с тех пор, как друзья покинули Рулид, Юджио мысленно повторял то, что действительно больше всего хотел бы спросить.

Почему ты, способный сохранять спокойствие в любой ситуации, так расстроился, что Фанатио, враг, должна умереть… и что должно было идти за словами «даже если умру»?..

Кирито, кто же… ты такой?

Мечник в черном, остановившись перед колоссальной дверью в несколько раз выше своего роста, протянул обе руки и с силой надавил на створки. Дверь приотворилась, и в щель подуло холодным ветром. Юджио слегка отвернулся.