Глаза Се Ляня моментально округлились.

Никогда в жизни никто не совершал по отношению к нему подобного поступка. Во-первых, никто бы не посмел, а во-вторых, никто бы и не смог. Но этот человек возник внезапно, подобно призрачному наваждению, и принц совершенно не успел сделать ничего, чтобы ему противостоять. Оказавшись в подобном положении, он поначалу впал в смятение, попытался резко оттолкнуть того, кто перед ним, но тут же хлебнул озёрной воды — из его рта с бульканьем вырвалась вереница пузырей, подобных нитям хрустальных бусин. Под водой же категорически нельзя допускать таких потерь. Поэтому незнакомец крепче обхватил его за талию и притянул к себе ещё ближе — теперь руки принца, которыми он в суматохе пытался оттолкнуть незнакомца, оказались надёжно заблокированы, прижатые к твёрдой груди, без возможности пошевельнуться. Губы принца также надёжно захватили губы незнакомца, углубляя поцелуй, сквозь который постепенно проникло мягкое ледяное дыхание. Совершенно растерянный, застигнутый врасплох и вынужденный покориться, Се Лянь наконец смог разглядеть, кто перед ним. Это был Хуа Чэн.

В момент, когда пришло это понимание, принц моментально прекратил сопротивление. В голове пронеслась череда беспорядочных и совсем несвоевременных мыслей, к примеру: «Так значит, это Хуа Чэн. Не удивительно, что он такой холодный». «Демонам ведь не нужно дышать, а он, кто бы мог подумать, передаёт мне воздух». «Но разве демоны могут погружаться под воду?»

В следующий миг Хуа Чэн неожиданно распахнул глаз.

Встретившись взглядом с чёрным глазом, оказавшимся в непосредственной близости, Се Лянь вновь будто окаменел и забился в воде, подобно неуклюжему селезню, который оглупел настолько, что по несчастливой случайности начал тонуть. Однако Хуа Чэн без особых усилий пресёк его барахтанья, подхватил за талию и быстро поплыл наверх. Очень скоро они рывком вынырнули на поверхность!

Вода была ледяной, воздух тоже сквозил прохладой, но Се Лянь в тот самый миг ощущал, что весь пылает, от макушки до пят. Оказавшись на поверхности, принц хотел было отстраниться, но чёрный дым всё ещё парил над озером, будто выслеживающий добычу хищник, а обнаружив, что кто-то показался снаружи, немедля кинулся в атаку, преграждая пути к отступлению. Се Ляню удалось отпрянуть лишь на миг, но Хуа Чэн, прижав ладонь к его затылку, притянул принца обратно, и губы, расставшиеся совсем ненадолго, вновь тесно прижались друг к другу. Се Ляню казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Принц ощущал, как от поцелуя немеют и горят губы. Если бы перед ним находился кто угодно другой, принц без лишних слов проткнул бы его мечом, но, как нарочно, это оказался именно Хуа Чэн, и потому Се Лянь совершенно не представлял, что ему делать, от безвыходности положения у него едва не выступили слёзы. В тот момент взгляд принца скользнул мимо лица Хуа Чэна, увидев, как из озёрной глади рядом с ними вырвался рой бесчисленных серебристых бабочек!

С пронзительным свистом дождь из бабочек подобно плотному потоку стальной дроби выстрелил из воды. Их крылья, сияющие блеском, по остроте «сравнимые» с лезвиями, в пару мгновений так изранили дух нерождённого, что тот зашёлся криком и рассеялся чёрным дымом во все стороны, пытаясь убежать. Однако бабочки боевым порядком рассредоточились по озеру, зажав беглеца в центре, и как бы он ни пытался пробиться через и�� строй, ничего не получалось. Хуа Чэн тем временем, даже не подняв взгляда на происходящее над ними, снова крепко прижал Се Ляня к себе и погрузился под воду. Спустя ещё некоторое время их губы наконец разомкнулись.

Стоило этому случиться, и изо рта Се Ляня снова вереницей хлынули пузыри, а Хуа Чэн выбросил в сторону руку, в которой оказались игральные кости. Даже в воде кости закружились на удивление быстро, подняв мощный водоворот, а затем застыли. После мужчины вновь вынырнули на поверхность.

На этот раз берег оказался совсем близко, и Хуа Чэн поплыл к нему вместе с Се Лянем. Где именно они оказались, неясно — на берегу сияли огни фонарей и слышались людские голоса, то ли далёкие, то ли близкие. Следом за ними вылетел в небо рой бабочек, сковавший сгусток чёрного дыма. Они тут же помчались к мерцающим на берегу огням, оставляя за собой лишь отголосок пронзительного крика духа ребёнка:

— Мама!..

Они добрались до берега и тяжело упали на землю лицом к лицу. Лишь теперь Се Лянь смог рассмотреть образ Хуа Чэна перед собой.

На самом деле после их последней встречи прошло всего несколько дней, но Се Ляню показалось, что они не виделись уже очень давно. Каждый раз Хуа Чэн выглядел по-иному красиво и теперь, кажется, вновь повзрослел на пару лет. Его облик, и без того прекрасный, от блеска воды сделался ещё более ослепительным. Чрезвычайно чёрные волосы, чрезвычайная белизна кожи, чрезвычайно тонкая прядь волос возле правой щеки заплетена в косицу, в которую старательно вплетена красная нить. Се Лянь впервые заметил, что на линии роста волос у Хуа Чэна едва заметно выделяется «мыс красавицы»1, из-за которого черты лица визуально приобретают изящество, но при этом убийственная энергия, исходящая от чёрной повязки на правом глазу, разбавляет изящную красоту, приближая её к идеальному балансу.

1Линия роста волос на лбу в форме треугольника вершиной вниз. В тексте взято оригинальное выражение, в русском языке такая особенность называется «мыс вдовы».

Хуа Чэн хмурился, будто пытался сдержать внутри эмоции. Тихо отдышавшись, он заговорил, и голос его зазвучал заметно ниже обычного:

— Ваше Высочество, я…

С кончиков волос и всего тела Се Ляня каплями стекала вода. Его губы раскраснелись и припухли, взгляд опустел, он довольно долго оставался неподвижен, а потом замямлил:

— Я… я… я…

Принц неизвестное множество раз произнёс «я», а затем у него вдруг вырвалось совершенно внезапное:

— Я немного проголодался.

Хуа Чэн замер, услышав его слова.

Се Лянь, который ещё не оправился от потрясения, снова спутанно пробормотал:

— Нет. Я… я… я немного притомился…

Он перевернулся, оказавшись к Хуа Чэну спиной, опёрся на руки и колени и начал медленно шарить по земле руками, будто бы в поисках чего-то. Хуа Чэн за его спиной спросил:

— Что ты ищешь?

Се Лянь сам себе не отдавал отчёта в том, что не решается посмотреть на Хуа Чэна.

— Я ищу одну вещь. Я ищу свою шляпу. Где же моя шляпа? — сумбурно проговорил принц.

Окажись на месте Хуа Чэна сейчас кто-то другой, увидев подобную картину, он бы непременно в ужасе закричал: «Дело плохо, он повредился умом!» Но на самом деле Се Лянь всего лишь излишне переволновался, никогда раньше ему не приходилось переживать ничего подобного, поэтому принц ненадолго потерял над собой контроль. Перебирая руками и ногами, Се Лянь на несколько шагов отполз от Хуа Чэна, всё также спиной к нему, при этом бормоча:

— … Я… никак не найду её. Мне нужно идти. Мне нужно вернуться домой поесть… мне нужно собирать мусор…

— …

Хуа Чэн произнёс:

— Прости.

Ощутив, что голос за спиной приблизился, Се Лянь моментально подскочил и воскликнул:

— Я должен идти!

Он закричал так, будто бы звал на помощь. Хуа Чэн возразил:

— Нет!

Се Лянь второпях вознамерился убежать, но не сделал и нескольких шагов, как поскользнулся и вновь повалился на землю. Обернувшись, он увидел за собой кровавый след. Игла, которая ранее вонзилась ему в ногу, теперь целиком вошла в ступню. Хуа Чэн одним движением ухватил принца за лодыжку:

— Что с тобой? — даже тон его голоса переменился.

Се Лянь поспешно выдернул ногу из захвата:

— Ничего, ничего, ничего, мне совсем не больно, пустяки!

В голосе Хуа Чэна послышались нотки гнева:

— Как тебе может быть не больно!

С такими словами он принялся за дело, собираясь стянуть с Се Ляня сапог, отчего тот перепугался настолько, что пополз прочь, на ходу выкрикивая:

— Нет, нет, нет. Не надо!

Принц пытался отползти, Хуа Чэн же не давал ему этого сделать, держа за ногу. Неразбериха между ними наконец привлекла внимание людей на берегу. Поднялся шум, толпа каких-то неказистых существ с воплями и завываниями окружила их, наперебой взвизгивая:

— Наглецы! Кто такие?! Не знаете, где находитесь? Жить надоело, захотели помереть ещё разок? Ма… матушки мои, да ведь это градоначальник!

Толпа демонов стройным хором выкрикнула:

— Приветствуем нашего уважаемого градоначальника!

Се Лянь в душе издал вопль ужаса и посетовал, что не может закрыть лицо обеими руками. Они оказались в Призрачном городе!

В толпе присутствовало немало существ, которых Се Лянь уже мельком видел в прошлый свой визит сюда, он даже разглядел среди остальных знакомую голову вепря. Промокших до нитки мужчин со всех сторон обступили всевозможные демоны, при этом Хуа Чэн всё ещё держал его за лодыжку, не собираясь отпускать. Глубочайший эмоциональный удар, который несла эта картина, наконец заставил Се Ляня немного прийти в себя. К неожиданности принца, разглядев, что один из участников действа — Хуа Чэн, демоны пришли в ещё большее возбуждение и разразились криками:

— Градоначальник! Вы тут кого-то насилуете?! Не нужна ли помощь?! Мы можем её подержать!

Хуа Чэн:

— Прочь!

И демоны второпях покатились прочь. Но даже несмотря на то, что теперь они наблюдали издалека, не решаясь подобраться ближе, Се Ляню всё равно очень хотелось сейчас потерять сознание и ничего не помнить, поскольку Хуа Чэн уже поднялся, затем наклонился и аккуратно подхватил принца на руки, спокойным шагом направившись в сторону города.

На Се Ляне до сих пор красовалось женское платье, и оставалось возблагодарить Небеса за то, что подушка уже давно выпала из-под юбок, иначе картина действительно могла бы стать ещё ужаснее. Однако именно испытанный ужас заставил сознание принца окончательно проясниться. Он попытался вырваться из рук Хуа Чэна, но ничего не вышло, поэтому принц тихо кашлянул и сказал:

— … Сань Лан, прости. Только что я немного утратил самообладание. Мне так неловко перед тобой.

Случившееся в тот момент поистине стало для принца слишком серьёзным ударом. Пока назовём это «ударом», всё-таки подобное произошло с ним впервые. Однако имеются и другие причины, не только эта. Ведь за несколько сотен лет принцу приходилось не раз сталкиваться с очаровательными демоницами, которые пытались соблазнить его обнажёнными телами, но Се Лянь никогда ещё не выставлял себя таким посмешищем. Почему же теперь он вот так себя повёл? Оставалось лишь одно объяснение, которое смог выдумать принц — наверняка всё потому, что советник обучил его, как противостоять женским чарам, а вот как справиться с мужчинами, не рассказал. Поэтому принц, не имея ни малейшего опыта, оказался застигнут врасплох.

Воскресив в памяти свою реакцию от начала до конца, Се Лянь слегка устыдился и почувствовал ужасное волнение, подумав: «Сань Лан ведь преследовал благие намерения, а я перепугался до безобразия. По отношению к тому, кто желал помочь, это явно не слишком вежливо». Однако Хуа Чэн ответил ему:

— Ничего подобного, это мне не стоило действовать необдуманно. Я оскорбил гэгэ. Это Сань Лану стоит приносить тебе извинения, не наоборот.

Видя, что Хуа Чэн не принял близко к сердцу его реакцию, Се Лянь про себя облегчённо выдохнул, а вслух сказал:

— В той ситуации не оставалось иного выбора, ты ведь просто хотел помочь мне, не более. Ничего страшного в этом нет. Кстати, — тут он припомнил, чем, собственно занимался, — Сань Лан, почему ты вдруг появился там? И где дух нерождённого?

Хуа Чэн произнёс тоном, не терпящим возражений:

— Сначала нужно залечить рану.

За разговором они уже оказались возле роскошного здания. Се Лянь поднял взгляд и увидел надпись на табличке, которая гласила «Дом Блаженства».

Принца постигло крайнее потрясение, неужели сожжённый Дом Блаженства отстроили столь быстро? Кроме того, без единого отличия от прежнего. Но всё-таки он, чувствуя себя виноватым, не решился спрашивать. Хуа Чэн внёс его внутрь на руках и усадил на кушетку из чёрного нефрита. Затем опустился на одно колено, взялся за пораненную ногу Се Ляня и осмотрел маленькую дырочку на подошве, залитую кровью.

Подобная поза вселила в принца чрезвычайное беспокойство, он воскликнул:

— Так ведь не годится! — и захотел слезть с кушетки, о��нако Хуа Чэн вернул его обратно, не дав подняться, а затем уверенным и быстрым движением снял с ноги Се Ляня сапог вместе с носком.

Именно эту ногу Се Ляня сковывала проклятая канга, которая обручем глубокого чёрного цвета охватывала белую лодыжку, выделяясь непомерно ярким контрастом. Взгляд Хуа Чэна лишь на пару мгновений задержался на мягких линиях лодыжки принца, после чего прижал ладонь к ранке на ступне и сказал Се Ляню:

— Возможно, немного поболит. Гэгэ, не нужно терпеть. Если будет больно, кричи.

Заметка от автора: Хуа-Хуа — демон, он может не дышать, поэтому никакие утверждения про выдох углекислого газа и тому подобное здесь не действуют.