Безликий Бай, которому принц отвесил пинок, в полёте перекувыркнулся и приземлился на ноги, заорав на Се Ляня:

— Ты обезумел?!

Он был в ярости!

За всё время Се Лянь впервые видел, чтобы демон поддавался столь сильным эмоциям, что его несказанно обрадовало. Схватив чёрный меч с земли, принц бросился в атаку.

— Я не обезумел, просто… я вернулся!

Только что пинок достиг цели, поскольку противник не ожидал от принца ничего подобного. Однако далее битва не обещала быть такой же лёгкой. Молнией ускользая от выпадов, Безликий Бай прошипел:

— Ты… позабыл? Как твои родители покинули тебя, как твой народ поступил с тобой, как твои последователи тебя предали?! Из-за одного человека, какого-то ничтожного прохожего?! Ты позабыл обо всём, что с тобой случилось?!

— Я не забыл! — ответил Се Лянь. — Но… — Взмах меча и полный гнева крик: — Это не твоё собачье дело!!!

Безликий Бай схватил клинок, так крепко, что захрустели суставы пальцев, с которых закапала кровь.

Теряя над собой контроль, демон, не в силах поверить в собственные слова, пробормотал:

— Дрянь… бесполезная дрянь! Ты самый настоящий мусор! Ты зашёл так далеко, но всё ещё смог передумать, смог вернуться назад!

Се Лянь с силой надавил на рукоять и сквозь зубы проревел:

— Ты… мне безмерно отвратителен, поэтому я ни за что не желаю становиться такой же отвратительной тварью!

— …

Кажется, Безликий Бай немного успокоился, в его голосе вновь послышался тон, словно он держал абсолютно всё под своим контролем:

— Ладно, всё это — лишь отчаянное сопротивление перед неминуемым концом, не более. Помнишь, что я тебе говорил?

Се Лянь резко вдохнул, когда демон отчеканил:

— Ты уже призвал души погибших. Теперь поздно. Их мощь неудержима!

Посреди проливного дождя чёрный меч в руке Се Ляня издавал пронзительный рёв, от которого резало уши и сознание.

— Как ты намерен поступить? — продолжал Безликий Бай. — Стоит ли оно того? Подвергнуться вечному проклятию ради всех этих людей?

С того самого пинка кровь Се Ляня будто закипала во всём теле, а голову охватывал жар. Каждый выпад и каждое слово шли от сердца, однако он вовсе не думал, что будет делать дальше. Услышав вопрос, принц не представлял, как на него ответить, только закричал:

— Ты не узнаешь, как я намерен поступить. Потому что к тому времени я уже разделаюсь с тобой!

Безликий Бай надменно хмыкнул:

— Ты слишком много о себе возомнил!

В следующий миг Се Ляня подкинуло и отбросило далеко прочь.

Принц тут же успокоил чувства и разум, чтобы обрести равновесие, однако не успел — над ним возникла белая фигура, вновь нанесшая мощный удар. Се Лянь словно обернулся железным шаром, который тяжело сбросили вниз — с грохотом он проделал глубокую вмятину в земле собственным телом.

И если ранее в душе Се Ляня ещё теплилась надежда, что «собрав все силы, я могу победить», этот удар заставил его окончательно прозреть.

Не победить!

Для него демон слишком силён, подавляюще силён!

Ещё ни один противник, с которым сталкивался Се Лянь, не порождал у него мыслей о «подавляющей силе», разве что в нескольких боях с Цзюнь У проскальзывало это чувство, но лишь на миг. Цзюнь У, несомненно, очень силён, однако сила его сдержанная, контролируемая, в этом он полностью противоположен Безликому Баю. Безудержная сила демона сочеталась с коварной яростью и полным ненависти намерением убить.

Поэтому Се Ляню хватило одного удара, чтобы понять: ему ни за что не одолеть Безликого Бая. Возможно, только Цзюнь У мог бы стать демону равным противником.

Но только… сейчас голос принца не сможет достичь Владыки!

Демон с силой упёр белый сапог Се Ляню в грудь и со злостью проговорил:

— Только твоя безрассудность и неумение оценить собственные силы ещё в самом начале привели к такому исходу!

Се Ляню показалось, что все внутренности сжались в комок, давящую боль было трудно выносить, однако он всё же сдержал кровь, готовую выплеснуться горлом.

— Нет. Это не я.

— А?

Се Лянь крепко схватился за сапог, придавивший его к земле, и со сверкающими глазами и взглядом, как никогда ясным, ответил:

— Это ты… наслал поветрие ликов. Ты во всём виноват!

После недолгого молчания Безликий Бай хмыкнул:

— Возможно. Если тебе непременно хочется так думать, — затем с улыбкой добавил: — Но тебе стоит понять, что не будь ты столь самоуверенным, не пойди ты против воли Небес, я бы не появился на этом свете. Моё рождение — это веление судьбы.

Пламя в глазах Се Ляня не только не погасло от дождя, но даже разгорелось ещё сильнее.

— Поменьше бы мнил о себе! Мне не нужны твои наставления, я сам научусь всему. Если ты — олицетворение веления судьбы, то такое веление следует стереть навсегда!

Над ними послышались глухие раскаты грома, поднялся сильный ветер. Голос демона вновь сделался низким и мрачным.

— Я с такой заботой тебя наставлял, но ты упрямо не желаешь слушать. Наследный принц, я теряю терпение.

Се Лянь закашлялся, а демон продолжал:

— Впрочем, разницы нет. Всё равно ты уже пробудил их, не достаёт лишь последнего шага. И в этом я, так уж и быть, помогу тебе.

— Что ты задумал? — насторожился Се Лянь.

Безликий Бай склонился, схватил принца за руку, силой впихнул ему в ладонь рукоять чёрного меча, сжал пальцы и направил остриё в небо!

С небес сверзилась белоснежная молния, которая проникла в сердце клинка, а затем вырвалась вновь на свободу. Сгустившиеся тучи начали закипать, небо над Юнанью превратилось в море чёрных облаков, в которых то и дело мелькали лица, руки, ноги… Словно туда переместился ад.

В тот же миг зашло солнце.

Се Лянь лежал на земле, и в его глазах отражались бурлящие тучи и грохочущие молнии. Безликий Бай оставил принца так, со звоном бросив меч на землю.

С неба будто бы послышались крики многотысячной армии, готовой уничтожить весь мир. На улицы высыпали перепуганные жители. Прячась под зонтами, они удивлённо спрашивали друг друга:

— В чём дело? Что за шум?

— Мамочки! Что это такое на небе?! Человеческие лица?!

— Это недобрый знак! Поднебесная погрузится в хаос!

Се Лянь, весь в грязи, с трудом поднялся на ноги и закричал:

— Назад! Вернитесь в свои дома! И не выходите! Бегите домой!

Вот-вот нахлынет новая волна поветрия ликов!

Покуда Се Лянь изо всех сил размахивал руками, Безликий Бай наблюдал со стороны и посмеивался. Резко обернувшись, принц гневно воззрился на него. Демон, спрятав руки в рукава, преспокойно произнёс:

— К чему так гневаться? Всё равно пути назад нет. Может, лучше как следует насладишься местью? Любуйся, это ведь твоя прекрасная работа.

— Ты… — выплюнул Се Лянь. — Думаешь, я не смогу ничего придумать?

— Если сможешь, прошу.

Се Лянь сделал глубокий вдох, поднял с земли чёрный меч и направился к толпе людей.

Те, узнав принца прежней династии, который два дня лежал на дороге, не похожий ни на демона, ни на бога, ни на человека, осторожно попятились, но Се Лянь прикрикнул:

— Всем стоять!

По какой-то причине, несмотря на перемазанную грязью одежду, он обладал сейчас такой поразительной силой влияния, что люди в самом деле застыли.

— Видите эти тучи на небе? — спросил Се Лянь.

Люди растерянно покивали, и он продолжил:

— Это озлобленные духи, что послужили причиной поветрия ликов. Вскоре разразится новая волна поветрия!

Чёрные тучи выглядели столь ужасающе, что уговоры не потребовались — люди сразу же поверили в сказанное и в испуге заголосили:

— П-поветрие ликов?!

— Но почему снова?

— Неужели правда…

Кто-то застыл на месте в растерянности, кто-то немедля бросился бежать, но подавляющее большинство беспокойно смотрели на принца, ожидая, что он ещё скажет.

Но Се Лянь больше ничего не объяснил, только взялся за меч и протянул толпе.

Увидев блестящий холодом клинок, люди от страха отшатнулись на несколько чи, но Се Лянь закричал на них:

— Возьмите!

— Что? — с опаской переспросила толпа.

Посреди дождя Се Лянь держал меч и мрачно говорил:

— Если вы пронзите меня этим мечом, то не заразитесь поветрием ликов.

И тут смех Безликого Бая прервался.

Спустя мгновение послышался его всё ещё довольно спокойный вопрос:

— Принц, ты сошёл с ума?

Люди тоже были озадачены:

— Что… что это значит?

— Он обезумел?

— Взять меч и проткнуть его? Серьёзно? Что он задумал?

Толпа зашелестела испуганным шёпотом, а демон разразился громким хохотом и заговорил:

— Ты растерял остатки разума или тебе не хватило ощущений от сотни ударов мечом? Нет, в этот раз, боюсь, их будет несколько тысяч. Раскрой свои глаза и посмотри на небо, внимательно посмотри! — он вдруг перестал смеяться и указал наверх. — Озлобленные духи накрыли всю Юнань! Иными словами, если хочешь «помочь простым людям, попавшим в беду», тебе придётся стерпеть удар меча от каждого жителя Юнани, да ты же за день превратишься в кровавую кашу! По глупости это может сравняться лишь с твоими мольбами о дожде для этих земель! Думаешь, сможешь спасти всех?

Се Лянь, стоя к нему спиной, ответил:

— Если дня не хватит, я потрачу на это месяц. Не хватит месяца, потрачу три! Не смогу спасти десять тысяч, так спасу хотя бы тысячу. Тысячу не выйдет, так получится спасти сотню, десяток, пускай даже одного!!!

— Почему ты это делаешь?! — в гневе взревел Безликий Бай.

Се Лянь обеими руками схватил рукоять меча и громко закричал в ответ:

— Без причины! Потому что мне хочется!!! Но даже если я объясню тебе… — он чуть обернулся и презрительно выплюнул: — Такое ничтожество как ты всё равно не поймёт.

Презрение в его взгляде и голосе было столь неприкрытым, что пробирало до самых костей, и даже Безликий Бай, кажется, невольно повысил голос, переспрашивая:

— Как… ты меня назвал?

Се Лянь перестал обращать на него внимание и спокойно повернулся к людям.

— Просто проткните меня мечом, и всё. Я не умру, вы же сами видели за эти два дня. Но один человек может нанести лишь один удар. Паниковать не стоит, слушайтесь меня. А кто начнёт лезть без очереди, того я первым же и побью. Поверьте мне, я одной рукой могу избить целую сотню.

Безликий Бай, не веря своим ушам, проговорил:

— Ты, ничтожество, приведшее собственное государство к гибели, посмел назвать ничтожеством меня?

Люди, конечно же, не осмеливались принять меч из рук Се Ляня, но и бежать тоже не решались. Демон, которого принц настойчиво игнорировал, разгневался ещё сильнее и язвительно произнёс:

— Хорошо. Я хочу своими глазами увидеть, во что ты, упрямец, превратишь себя самого. Но какой бы исход тебя ни ждал, всё это будет лишь твоя вина, и потом не смей плакать навзрыд, говорить, что сожалеешь, и вновь искать моей помощи.

Покуда люди топтались на месте, чёрные тучи спускались всё ниже, будто вот-вот обрушатся на землю. Крики бесчисленных человеческих лиц слышались уже совсем близко. Наконец какой-то отец не выдержал — неся на руках своего ребёнка, он подошёл и принял меч.

— Я… я бы хотел, чтобы мой сын попытался…

Остальные, до сих пор пребывающие в сомнениях, поразились:

— Ты что, правда решил попробовать?!

Мужчина явно сомневался и сам, но всё же решительно ответил:

— Но… но ведь он, похоже, правда не может умереть! Прости, дружище, правда, прости! Мой сын… — с этими словами он закрыл мальчику глаза и велел взять меч.

Безликий демон не вмешивался, только стоял и холодно посмеивался в стороне. Принц чуть сжал кулаки в ожидании режущей боли и сказал сам себе в душе: «Ничего, тебе уже столько раз было больно, скоро привыкнешь».

Но за секунду до того, как чёрный клинок вонзился ему в живот, кто-то со звоном выбил меч из руки мальчика.

Се Лянь не дождался боли, но зато дождался звонкого:

— Так нельзя!

Он рывком вскинул голову и увидел, что меч выбил тот самый продавец воды!

Стоя в толпе, мужчина не мог больше смотреть на происходящее и поэтому решил вмешаться.

— Послушайте, правда ведь, так нельзя, вам не кажется? Вы посмотрите, у него весь живот в крови. Неужели он в самом деле не умрёт? А даже если и так, кровь ведь всё равно потечёт!

Отец мальчика удручённо замямлил:

— Но… но…

Жена лавочника вновь принялась незаметно тянуть мужа за рукав, но тот обернулся и шикнул на неё:

— Да не дёргай ты меня, потом поговорим! — затем продолжил, обращаясь ко всем: — К тому же, мы ведь не знаем, поможет ли это защититься от недуга. Может, всё-таки не стоит его ранить?

Отец ребёнка указал на небо:

— Но ведь… вот-вот…

Ребёнок на руках отца заплакал, и лавочник тут же указал на мальчика:

— Вот, погляди, погляди! Заставляешь сына протыкать мечом людей! Он от страха даже расплакался!

Ребёнок, заливаясь слезами, выронил меч на землю. Наверное, мальчик даже не понимал, чего от него хочет отец, просто очень испугался. Так вся решимость мужчины окончательно испарилась, и он вместе с ребёнком вернулся в толпу. Ещё несколько человек, которые уж было хотели выстроиться в очередь, увидев, что первого развернули назад, разумеется, не решились выпрыгивать вперёд, но зато кто-то из них воскликнул:

— Ты что, не слышал, что он сказал? Поветрие ликов вот-вот обрушится на нас! Он — дух поветрия! Это он наслал беду на наши головы!

Лавочник возразил:

— Но если он правда дух поветрия, он бы не предложил нам такого способа спастись, верно?

Кому-то надоели его отговорки:

— Ты сам сказал, что он добровольно на это пошёл, так в чём проблема? Ты что, хочешь, чтобы мы все тут погибли???

— Иди лучше продавай свою воду! Обычно так и норовил обвесить покупателей, а теперь строишь из себя праведника…

Жена лавочника, которая всё пыталась незаметно одёрнуть мужа, тут же подскочила как ошпаренная и с красным лицом разразилась бранью:

— Да чтоб тебя, пёс паршивый, кто здесь кого обвешивал?! А ну выкатывайся сюда и скажи это ещё раз!

Крикун тут же спрятался за чужие спины. А лавочник, раскрасневшись и вытянув шею, продолжил:

— Я вам так скажу! Добровольно он вызвался или нет — это его дело. А сделаем ли мы, как он говорит, — уже наше дело. Это ведь настоящее убийство! Если бы я хоть стакан воды ему протянул, может, и захотел бы взять меч и попытаться… Но ведь… я ему не помог! А кто из вас помог? Мне просто… совесть не позволит так поступить!