Стоило прозвучать этой фразе, и толпа замолкла. Потому что мужчина попал в яблочко: за прошедшие два дня ни один человек не подошёл, чтобы помочь Се Ляню. Продавец воды хотя бы возымел такое намерение, просто не смог его исполнить, но ведь некоторые даже смотреть на принца подолгу не решались!

— И что нам теперь прикажешь делать? — пробормотал кто-то. — Вы ведь должны дать нам другой путь к спасению взамен!

Толпа заволновалась, кто-то пытался протиснуться вперёд, но тут раздался ещё один громогласный крик:

— Кто там шумит? А ну попробуйте пошуметь ещё, получите от меня тесаком!

Говорящим оказался толстый повар, тот самый, который в первый же день хотел подойти и вынуть из живота Се Ляня меч. Похоже, его что-то рассердило:

— Дружище верно говорит! Если бы вчера вы не остановили меня, я бы вытащил этот меч! Но почему же сейчас даже я не двигаюсь с места, а те, кто меня удерживал, кричат громче всех? Тьфу! Думаете, заслужили спасение? Такое бесстыдство редко в жизни встретишь!

Повар был рослым мужчиной со звучным голосом, а в гневе ещё и принялся размахивать кухонным тесаком — видимо, как раз вышел со своей кухни. И те, кто громче всех пытался воспротивиться, мигом умолкли, не решаясь больше кричать. А те, кто ничего не знал о произошедшем, разузнав подробности, поразились:

— Быть не может! Неужели никто не подошёл?

— Да! Неужели так и оставили его лежать на два дня? Даже не помогли подняться?

Те, к кому они обращались, пристыжено возмутились:

— Не надо так говорить, как будто вы бы сразу побежали помогать! После драки кулаками не машут. Не забывайте, когда эта чёртова болезнь на нас сверзится, вам тоже не сбежать!

— Хм, а я тебе вот что скажу: будь я здесь, непременно вынул бы меч!

— Ну конечно, языком молоть — не мешки ворочать…

— Погодите! О чём вы затеяли спор? Сейчас проблема вовсе не в том, кто вынул бы или не вынул меч!

Пока люди, разделившись на два лагеря, шумно спорили, готовые окончательно разругаться, дождь понемногу прекратился. Но чёрные тучи сделались ещё гуще и нависли так низко, что казалось, невозможно вдохнуть полной грудью. В толпе раздались испуганные вскрики, люди указывали на небо:

— Оно идёт!!!

Се Лянь вскинул голову, увидев, как перемешавшиеся с бурлящими чёрными облаками человеческие лица сорвались вниз и полетели к земле, оставляя за собой длинные «хвосты», подобно чёрным падающим звёздам!

Поветрие ликов!

В перепуганной толпе поднялась паника, кто-то бросился бежать, кто-то спрятался в доме, а несколько человек всё-таки кинулись подбирать чёрный меч. Но… ничего не обнаружили! Оружие, которое из рук того мужчины выбил лавочник, в какой-то момент исчезло!

Се Лянь, потрясённый поступками людей, обнаружил пропажу только сейчас и тоже воскликнул:

— Где же меч? Кто его забрал?!

Людям было уже не до того — все разбежались кто куда. Но разве они могли обогнать озлобленных духов? Очень скоро всё вокруг заполнили пронзительные крики живых людей и вой душ погибших!

Догнав человека, озлобленные духи, подобно сгустку чёрного дыма, окутывали его с ног до головы, чтобы постепенно проникнуть в тело. Се Лянь пытался защитить людей, но духов было слишком много — принцу не удалось прогнать ни одного. На его глазах духи преследовали кричащих и плачущих людей, лавочник со своей женой и толстый повар тоже катались по земле, окружённые чёрным дымом. А Безликий Бай стоял неподалёку и, зло посмеиваясь, наблюдал.

Се Лянь, охваченный гневом и волнением, собрал волю в кулак и решительно закричал в самую гущу озлобленных духов:

— Эй!

Всё-таки это он призвал души умерших, и конечно, они сразу обратили на принца внимание, стоило громко крикнуть. Се Лянь развёл руки в стороны:

— Летите ко мне!

Духи, уже захватившие жертв, явно колебались — стоит ли послушаться… Те же, что находились в воздухе, тут же сменили направление и ринулись к Се Ляню.

Получилось!

Сердце Се Ляня билось так быстро, что казалось, сейчас остановится. Он сам не знал, что произойдёт, не знал, во что он превратится. Но горячая кровь, заполнившая голову, придала ему решимости. Принц понимал лишь одно: — даже если ему удастся одержать над этими тварями верх лишь на мгновение, а потом его разобьют в пух и прах, он ни за что не отступит; даже если на него набросится в тысячу, в десять тысяч раз больше духов, он останется непоколебим!

Ты хотел, чтобы я возненавидел и жалел себя? Чтобы я опустил руки?

А я не стану!!!

Никогда!!!

Чёрная волна, застилающая небо и землю, накатила на Се Ляня, один озлобленный дух с воем пролетел сквозь него. В тот миг принц почувствовал, как его сердце словно заледенело, всё тело охватила дрожь. Затем второй дух, третий…

Твари, подобно режущему ветру, пролетали сквозь тело Се Ляня, каждый раз забирая частичку тепла. Принц становился всё бледнее, но твёрдо стоял на месте — не отступил ни на шаг.

Но он простоял совсем немного, и уже несколько сотен духов пролетели через него, а дальше будет только больше. Все, что скопились в этих чёрных тучах над ним!

Закрыв глаза, Се Лянь приготовился в одиночку выдержать пламя гнева всех этих духов. Вот только… следующий дух никак не прилетал. Поколебавшись мгновение, принц открыл глаза и обнаружил, что всепоглощающая чёрная волна, что окружала его… исчезла.

Всё потому, что духи, вновь обернувшись чёрным течением, подобным бушующей реке, повернули в другом направлении, привлечённые чем-то!

Потрясённый, Се Лянь повернул голову и увидел в конце длинной улицы воина в чёрных одеяниях. А в его руке — чёрный меч.

Умин?

Ранее Се Лянь заблаговременно велел ему уйти и ждать, пока принц нашлёт на людей поветрие ликов. Что юноша делает здесь?!

Не понимая, что происходит, и тем более не представляя, что тот собрался делать, Се Лянь на секунду остолбенел. А потом бросился к юноше, на бегу выкрикивая:

— Стой! Что ты делаешь? Не трогай! Отдай мне меч!

Кажется, воин услышал его и чуть приподнял голову. Се Лянь не видел его лица, только нарисованную на маске улыбку. Но принца посетило странное чувство…

Словно под этой маской воин в самом деле улыбался.

Но это чувство через мгновение пропало. Неудержимое чёрное течение и волна пронзительного воя обернулись ураганом, который сразу же поглотил юношу.

В следующий миг принц услышал душераздирающий крик.

Казалось, он уже где-то слышал этот крик. Он определённо где-то слышал!

Боль. Боль, которую принц словно ощущал собственным телом. Боль, которая делала жизнь хуже смерти. Боль, от которой разрывало на кусочки. Принц тяжело повалился на колени, обхватил голову руками и закричал:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Накатившая взрывной волной из самого сердца боль пришла внезапно и так же внезапно ушла. Когда вокруг всё успокоилось, руки Се Ляня безвольно упали.

Немного рассеянно, словно очнувшись от обморока, принц поднял голову. Вокруг него на земле без сознания лежали люди. Озлобленные духи, преследовавшие их, исчезли бесследно.

Это зрелище совершенно запутало принца. Что произошло с поветрием ликов и озлобленными духами? Что произошло с ним самим?

Чёрный поток растаял как облако. На том месте, где стоял безымянный демон в чёрном, остался лежать только меч, а неподалёку ещё маленький белый цветок.

Покачиваясь, Се Лянь поднялся на ноги, подошёл и поднял с земли цветок и меч.

Он потрогал лицо, осмотрел руки, но не обнаружил на теле ничего необычного. Непохоже, чтобы его подвергли какому-то мощному проклятию. В растерянности принц услышал за спиной вздох, лёгкое «А?»

Обернувшись, Се Лянь увидел Безликого Бая, который стоял позади него, спрятав руки в широкие, развевающиеся на ветру рукава.

Принц ещё не успел понять, что именно случилось, а в его душе уже зародилось смутное предчувствие чего-то нехорошего.

Демон посмотрел на него и тихо рассмеялся.

Недоброе предчувствие усилилось, Се Лянь нахмурился:

— Чего ты смеёшься?

— Ты до сих пор не осознал? — вместо ответа спросил Безликий Бай.

— Что?

— Ты знаешь, кому принадлежала та душа?

— Погибшему… на поле битвы воину?

— Да. И вместе с тем твоему последнему, единственному последователю на свете. Теперь и его не стало.

Последователю?..

Значит, у принца на этой земле ещё оставался последователь?

Только спустя долгое время Се Лянь наконец смог заговорить и с трудом произнёс:

— Что… значит… не стало?

— Его душа рассеялась навсегда, — неторопливо ответил Безликий Бай.

Не в состоянии пока принять этого, принц воскликнул:

— Как она могла рассеяться?!

— Он подвергся проклятию вместо тебя. Духи, которых ты призвал, сожрали его без остатка.

— …

Духи, которых он призвал?

Подвергся проклятию вместо него?!

— Ах да, — добавил демон. — Ты встречал его далеко не единожды.

Се Лянь смотрел на него в растерянности.

Безликий Бай с явным удовольствием продолжил:

— Похоже, его душа неотступно следовала за тобой. Сперва меня заинтересовала его особенная тёмная энергия, и я схватил его, чтобы расспросить. Внезапно выяснилось кое-что интересное. Праздник Призраков, ночь разукрашенных фонарей, блуждающий огонёк. Припоминаешь?

— Праздник Призраков? Ночь разукрашенных фонарей? Блуждающий огонёк? — пробормотал себе под нос Се Лянь.

Безликий Бай неторопливо подсказал:

— Душа умершего, который при жизни служил в твоём войске, а после смерти стал следовать за тобой в качестве призрака. Он погиб в бою из-за тебя, обернулся демоном, когда тебя пронзили мечом сотню раз, а затем исчез с лица земли, потому что ты призвал поветрие ликов.

Се Лянь начал что-то смутно припоминать. Но ведь… он даже лица этого последователя не увидел, не узнал даже его имени. Мог ли он вспомнить хоть что-то о нём, хоть сколько-нибудь?

«Возможно, здесь в самом деле ещё остались последователи, которые поклоняются вам».

Да. Остались.

Остался единственный последователь!

Кажется, Безликий Бай сказал ещё много чего другого, но Се Лянь слушал будто сквозь сон и всё пропустил мимо ушей. Только последняя фраза достигла его слуха:

— Такое божество как ты… уже достаточно смешон и жалок. А твои последователи — тем более, смешные и жалкие глупцы, каких свет не видывал.

— …

Когда демон осмеивал самого принца, тот никак не реагировал. Но стоило Се Ляню услышать, как это существо, не сомневаясь в своей правоте, назвало последователей принца жалкими и смешными… Его словно пронзило острым клинком, возвращая ясность сознания. Сердце охватил неконтролируемый взрывной гнев.

Се Лянь бросился было в бой, но одним выпадом оказался пленён Безликим Баем, который с насмешкой произнёс:

— Так тебе меня не победить. Сколько раз я должен повторить, чтобы ты это понял?

Но принц и не желал победы. Не важно, сможет ли он одолеть тварь. Ему просто хотелось ударить его посильнее!

— Да что ты понимаешь! — в гневе выкрикнул принц. — По какому праву ты смеёшься над ним?!

Ведь это был его единственный последователь на всём белом свете!

— Почему бы не посмеяться над тем, кто поклонялся полному неудачнику? Ты глупец, а твои последователи — ещё большие глупцы. Послушай! Если хочешь меня одолеть, ты должен строго следовать моим наставлениям. Иначе тебе никогда не удастся победить!

Се Лянь хотел бы со всем презрением плюнуть демону в лицо, но не мог даже вдохнуть как следует. Безликий Бай выкинул руку, в которой тут же появилась маска Скорби и радости, и сказал:

— А теперь… начнём сначала!

Он уже почти надел маску на Се Ляня, когда внезапно послышались раскаты грома.

В небесах засверкали молнии, сквозь тучи показались необыкновенные, яркие лучи.

Безликий Бай настороженно замер.

— Что это? Небесная кара?.. — осекшись, он воскликнул: — Нет!

Нет.

То есть, да, это была Небесная кара, но не только!

По всему небесному пространству прокатился звучный мужской голос:

— Ему тебя не одолеть, а как насчёт меня?

Се Лянь рывком вскинул голову.

Впереди, на другом конце улицы вдруг появился молодой Бог Войны, облачённый в белый доспех и источающий ауру благовещего знамения. Его с ног до головы окутывал ореол белого сияния, рука лежала на рукояти меча. Он шагал вперёд, расчищая светлую дорогу посреди мира, полного тьмы и мрака.

Принц невольно округлил глаза.

Цзюнь У!

***

Когда всё закончилось, Се Лянь сидел на обожжённой дочерна земле и тяжело дышал.

Цзюнь У, вложив меч в ножны, приблизился со словами:

— Сяньлэ, добро пожаловать обратно.

На утомлённом лице Владыки виднелись кровавые следы, оставленные Безликим Баем. Кроме того, на его теле также осталось несколько десятков ран, заметных и не очень, которые нельзя было назвать лёгкими. Однако демону досталось ещё сильнее — до такой степени, что он просто исчез, рассеялся без следа. Осталась лишь маска Скорби и радости, разбившаяся о землю.

Услышав «добро пожаловать обратно», Се Лянь сначала застыл, затем дотронулся до шеи и обнаружил, что его канга пропала.

Улыбнувшись, Цзюнь У заметил:

— Я всё-таки не ошибся. На возвращение тебе понадобилось ещё меньше времени, чем я ожидал.

Се Лянь постепенно пришёл в себя и тоже улыбнулся, но это была улыбка с примесью горечи.

Успокоив дыхание, принц заговорил:

— Владыка, я бы хотел кое о чём попросить.

— Дозволяю.

— Вы даже не узнали, о чём я прошу.

— В любом случае, я должен преподнести тебе что-нибудь в честь возвращения в столицу бессмертных. Пусть это и будет даром.

Принц, дёрнув уголком губ, поднялся, посмотрел прямо в глаза Цзюнь У и со всей серьёзностью попросил:

— Что ж, тогда я хотел бы, чтобы вы ещё раз низвергли меня в мир смертных.

Улыбка Цзюнь У исчезла.

— Но почему?

— Я совершил ошибку, — честно признался Се Лянь. — Это я наслал на людей вторую волну поветрия ликов. Хотя итог оказался с виду вовсе не таким уж страшным.

Потому что… исчезла лишь одна безымянная душа. И никто на целом свете не будет горевать о ней. Поэтому такой итог нельзя было назвать по-настоящему страшным.

— Если ты знаешь, в чём ошибся, — медленно произнёс Цзюнь У, — следовательно, ты уже прав.

Но Се Лянь покачал головой:

— Только знать — недостаточно. Совершив ошибку, нужно принять наказание. Но… совершил ошибку я, а вместо меня наказание принял… — Он поднял голову. — Поэтому, в качестве кары, я прошу Владыку заковать меня ещё одной проклятой кангой. Нет, двумя. Чтобы одна сдерживала мои магические силы, а другая забрала мою удачу.

Цзюнь У нахмурился:

— Чтобы забрала твою удачу? Но ведь тогда ты станешь вестником неудач и по-настоящему превратишься в духа поветрия.

Ранее принц очень переживал, что его так называют, и даже активно протестовал, ведь ему это казалось настоящим позором. Но сейчас стало совершенно всё равно.

— Дух поветрия так дух поветрия. Я буду знать, что это не так, а остальное не важно.

Если принц перекроет потоки собственной удачи, они естественным образом перетекут к кому-то крайне неудачливому. Наверное, это будет своеобразным воздаянием.

Цзюнь У напомнил:

— Ты ведь потеряешь лицо.

— Ну и пусть. Сказать по правде, мне думается… что я скоро к этому привыкну.

Пускай он не хотел бы к такому привыкать, но… кажется, привыкнув, можно стать неуязвимым ко всему.

— Сяньлэ, — глядя на него, сказал Цзюнь У. — Ты должен понимать, что без магических сил уже не будешь божеством.

Се Лянь со вздохом ответил:

— Владыка, я понимаю это как никто другой. — Помолчав, он несколько раздражённо и раздосадованно добавил: — Когда люди говорили, что я — их божество, у меня появлялись магические силы. Но на самом деле я… вовсе не то божество, каким они меня считали. И, возможно, я не мог справляться с любыми трудностями, как они того хотели. Разве божество может быть таким неудачливым? Я хотел защитить свой народ, но вместо этого устлал землю их телами; хотел отомстить, но в последний момент отказался и не дошёл до конца. Безликий Бай был прав в одном — я неудачник. Если не быть мне божеством, значит, не быть.

Цзюнь У наградил его долгим внимательным взглядом, затем произнёс:

— Сяньлэ, ты повзрослел.

Это должен был сказать принцу кто-то из старших родственников. Жаль только, что у его родителей так и не появилось этой возможности.

Затем Цзюнь У добавил:

— Раз ты выбрал такой путь, что ж, хорошо. Однако должна быть причина, по которой я мог бы низвергнуть тебя.

Ведь нельзя просто так низвергать небесного чиновника, это же не детские игры! В противном случае, что из себя будут представлять Верхние небеса?

Впрочем, у Се Ляня появилась одна идея.

— Владыка, мы с вами, кажется, никогда не сражались в полную силу?

Цзюнь У сразу понял, к чему он клонит, и улыбнулся:

— Сяньлэ, я ведь ранен.

— Я тоже ранен, так что условия равны.

— Раз так, — Цзюнь У кивнул, — я не проявлю снисходительности.

Се Лянь чуть улыбнулся, в его глазах блеснуло нетерпение перед предстоящей битвой.

— Не стану и я.

***

Его Высочество наследного принца вновь низвергли.

Пройдя через грохочущую Небесную кару во второй раз, наследный принц Сяньлэ, Се Лянь, вернулся в небесные чертоги, полный воинственного намерения избить каждого, кто попадётся ему на пути. Однако его вознесение не продлилось и получаса — столько горит одна палочка благовония — когда Император Шэньу вновь сбросил его вниз после жестокой битвы. И никто из небесных чиновников так и не смог понять — что ему было надо?!

Впрочем, Се Лянь и сам не мог понять, что им надо, другим небожителям.

К чему такое любопытство? Каждый день смотрят и смотрят. Замаскируются под простых смертных и приходят украдкой смотреть на него, как на диковинную зверушку, вот уже несколько дней! Что может быть интересного в том, как взрослый мужчина таскает кирпичи и обмазывает стены глиной?

Се Лянь как раз недоумевал, когда позади послышался окрик начальника:

— Эй ты, новенький, да, ты! Тебе говорю! Работай как положено, не отлынивай!

Принц тут же сел прямо и звонко отозвался:

— О!

Затем схватил веер из тростника и принялся махать им как бешеный. Перед ним стояла маленькая печь, сооружённая из нескольких кирпичей, на которой с бульканьем варился большой котёл с едой.

Принц переносил землю и кирпичи на стройке. Впрочем, сейчас работа уже завершилась — неподалёку высились два новеньких храма. И теперь задачей Се Ляня было сварить еду. Покуда он с усердием этим занимался, на двух повозках привезли два высоких божественных изваяния. Рассеянно бросая в котёл всё, что попадётся под руку, принц улучил момент, чтобы посмотреть на статуи.

Статуи установили каждую в своём храме. Тут же из левого послышались возгласы:

— Приветствуем Генерала Сюаньчжэня! Генерал Сюаньчжэнь — светоч великодушия!

Се Лянь потерял дар речи.

Назвать Му Цина — светочем великодушия? Они это серьёзно?!

Хотя у последователей Му Цина были веские причины так к нему обращаться. Ведь, как известно всем и каждому, он вознёсся именно потому, что полностью очистил бывшую столицу Сяньлэ от остатков озлобленных духов, которые никак не хотели утихомириться. Следовательно, звание «светоча великодушия» не то чтобы преувеличено. Во всяком случае, все жители бывшей столицы были ему очень благодарны.

Из правого храма так же громко донеслось:

— Приветствуем Генерала Цзюйяна! Генерал Цзюйян божественно храбр и непобедим!

Се Лянь покивал. Тут уж никаких возражений. Только… при встрече с женщинами могли быть исключения.

Последователи обоих божеств изо всех сил перекрикивали друг друга, отчего у Се Ляня заболели уши. Принц со вздохом потёр точку между бровей и подумал: «И зачем всё это?»

Раз они так друг друга ненавидят, могли ведь просто не строить храмы друг напротив друга?

Ответ один — конечно, не могли! Ведь это место — самое людное в городе, с самым лучшим фэншуем, и последователи, разумеется, не стали бы отказываться от такой прекрасной земли только ради того, чтобы держаться подальше от противников. Непременно нужно стараться переманить прихожан другого храма и строить друг другу всяческие козни.

Очень скоро перебранка двух сторон переросла в настоящую драку. Се Лянь же решил, что еда как раз сварилась, постучал лопаткой о крышку котла и позвал:

— Друзья, довольно ссориться! Идите есть!

Но кто бы обратил на него внимание в самый разгар битвы? Тогда Се Лянь, покачав головой, открыл крышку котла. Аромат распространился далеко вокруг, и тут началось… Люди мгновенно перестали метелить друг друга и заголосили:

— Мать его… Что это за вонь?!

— Кто-то дерьмо сварил?!

— Дерьмо, ещё и подгоревшее?!

— Что вы! — попытался объяснить Се Лянь. — Это блюдо императорского двора по особому рецепту, который хранится как сокровище…

Начальник, зажав нос, подошёл поглядеть, и тут же позеленел, в ужасе отскакивая прочь.

— Да какой, к чертям собачьим, особый рецепт? Что это за императорский двор?! Ты о себе, что ли? Пошёл, пошёл прочь отсюда, проваливай! Людей тошнит от одного запаха твоего варева!

— Ладно, — согласился Се Лянь. — Могу и прочь пойти, только, пожалуйста, сначала заплатите мне за работу…

Начальник разъярился:

— И ты ещё смеешь просить платы?! Вы посмотрите! Ты! Да с тех пор, как ты здесь работаешь, у меня одни убытки! А? Во время дождя молния бьёт не куда-нибудь, а обязательно туда, где ты стоишь! На стройке три раза возникал пожар! Стены три раза рушились! Ты же настоящий дух дурного поветрия! И ещё денег с меня просишь?! Проваливай, да поскорее! А посмеешь явиться ещё раз, я тебя поколочу! И каждый раз буду колотить!

— Тут я не могу с вами согласиться, — заявил Се Лянь. — Сами же сказали, что все несчастья обрушивались только на меня, а других не задевало. Вы просто не хотите платить, как я погляжу!

Не дослушав принца, начальник и все остальные рабочие, не в силах выносить ужасной вони из котла, разбежались кто куда, будто ветром сдуло.

— Подождите! — только и успел крикнуть принц.

Оглядевшись, он увидел, что и дерущихся последователей двух божеств отпугнул запах варева. Не найдя на это слов, Се Лянь сказал самому себе:

— Велели мне сварить такой большой котёл, а есть не стали. Думаете, раз вы богачи, то можно деньги на ветер бросать?

Покачав головой, принц подумал и наполнил две больших чашки едой. Одну поставил на алтарь в храме Цзюйяна, другую — в храме Сюаньчжэня. Решив, что всё-таки не растратил ничего попусту, он удовлетворённо хлопнул в ладоши.

Затем вышел на улицу, собрал свои пожитки и взвалил мешок на спину, привязав к мечу. Белая лента, повязанная на запястье принца, мягко потёрлась о его кожу. Се Лянь аккуратно похлопал по ней, поправил доули на голове и сказал:

— Ну что ж, раз денег не дают — пускай. Пойду в уличные артисты.

Всё-таки один коронный трюк у него ещё остался — разбивание камня на груди!

Проведя какое-то время в пути, Се Лянь вдруг заметил у края дороги маленький красный цветок, весьма симпатичный. Он присел рядом, осторожно коснулся лепестков и, преисполнившись хорошего настроения, сказал ему:

— Надеюсь, мы ещё встретимся когда-нибудь.

Когда принц был уже далеко, маленький красный цветок всё ещё покачивался на ветру.

От автора: Конец четвёртого тома.